— Добраться как можно скорее до Кентербери.
— Откуда начнутся ваши грандиозные приключения, в том числе и плавание через Канал.
— А что в этом дурного? В Мелтоне не слишком много развлечений.
— Ничего. И не надо чуть что бросаться на меня, колючка. Давайте лучше подумаем, как согреться. Я видел в углу обломки мебели. Будем надеяться, что они достаточно сухие.
Воодушевленная этой идеей, Элинор отправилась в хлев и принесла солому, а Джордан извлек из седельных сумок трут и кремень. Вскоре невысокое пламя уже лизало сухое дерево.
— Для полного счастья не хватает только еды, — вздохнула Элинор.
— И эля. Посмотрим, что у нас есть.
Он направился к своему коню и вскоре вернулся с узелком.
— Остатки тушеного кролика, черствый хлеб и печенье. Угощайтесь.
У запасливого рыцаря нашлась также фляга с элем. Пища благотворно подействовала на Элинор. А когда она протянула руки к огню, жизнь показалась ей просто прекрасной.
— Вы действительно не знаете, где мы? — обратилась она к Джордану.
— Да. Но не беспокойтесь. Когда мои друзья проспятся, они непременно меня найдут.
— Вы уверены, что вас будут искать?
— Я их надежда на победу. Однако я потрясен, леди. Неужели вы никогда не слышали о непревзойденном Джордане де Вере, победителе рыцарских турниров?
— Я же говорила вам, что жизнь в Мелтоне далека от светских развлечений. А вы и вправду непревзойденный победитель?
Он недовольно фыркнул.
— Вы так и будете подвергать сомнению каждое мое слово? Элинор смущенно потупилась под его пытливым взглядом.
— Простите, — едва слышно произнесла она.
— Извинения приняты. Надо быть неотесанным мужланом, чтобы сердиться на такую прелестную особу, — галантно заявил Джордан, протягивая ей остатки эля. — У меня в сумке есть одеяло, почти сухое. Если не возражаете, я соберу соломы и устрою вам постель.
— Вы очень любезны, сэр.
Улыбнувшись, он стряхнул крошки с туники и поднялся. Элинор не могла оторвать глаз от его длинных ног и мускулистых бедер, обтянутых черными рейтузами. Затем, спохватившись, перевела взгляд на его сапоги с серебряными шпорами и тут увидела, что синюю тунику Джордана украшает серебряный узор.
Рыцарь перехватил ее взгляд, устремленный на эмблему.
— Неужели вы только сейчас заметили, что я дворянин, леди Элинор? Хотя я всего лишь второй сын обедневшего лорда, но состою в родстве с могущественными де Верами.
— Графами Эссексами?
Джордан, криво усмехнувшись, кивнул:
— Да. Тем не менее моя семья едва сводит концы с концами. Вы сказали, леди Элинор, что ваш отец беден. Я не прочь встретиться с товарищем по несчастью. Только моя твердая рука и мастерство позволяют мне помогать близким и содержать боевого коня.
Он говорил обыденным тоном, без тени бахвальства, и сердце Элинор болезненно сжалось.
— В таком случае вы должны быть весьма умелым, — тихо заметила она.
— Благодарю вас, миледи. Да, я достаточно умелый, чтобы не перешагнуть грань бедности. Но этот турнир, о котором вы так презрительно отозвались… О нет, не перебивайте меня, — остановил он девушку, когда она попыталась оправдаться. — На этом турнире меня ждет солидное вознаграждение. А поскольку я намерен последовать за принцем Эдуардом в Кастилию, мне понадобится много денег, чтобы снарядить своих людей.
— Вы друг принца Уэльского?
— Товарищ по оружию… и друг, если вообще люди, занимающие столь разное положение, могут быть друзьями.
— Вы бывали при дворе принца?
— Да. Вам там понравится. Но будьте осторожны, леди Элинор. Жизнь при дворе совсем не похожа на ту, к которой вы привыкли. Придворные — это особая порода людей. Старайтесь не забывать, чему вас учила аббатиса. — Джордан улыбнулся. — И вы совсем не дерзкая, как я вначале полагал. Скорее прямолинейная, но это от чистоты души и сердца.
Он повернулся и направился к своему коню.
Сидя у огня, Элинор размышляла над его словами. Разве чистосердечие и прямодушие не добродетели? Почему же в его голосе ей почудилась насмешка? Она вздохнула.
Порыв ветра распахнул ставни. Джордан закрыл окно, а затем приготовил Элинор постель, сложив у стены охапки сена и прикрыв их своим одеялом. Когда он с улыбкой предложил ей лечь, Элинор покачала головой:
— Нет, сэр Джордан. Мы оказались здесь по моей вине. Ложитесь, я посплю у очага.
— Слышать об этом не желаю. И не зовите меня сэром. Мы друзья — по крайней мере, на сегодняшнюю ночь, — так что обойдемся без церемоний.
Элинор поколебалась, прежде чем пожать протянутую руку. Если она станет звать его по имени, ей будет трудно сохранять между ними дистанцию, как того требовали приличия.
— Вы женаты? — поинтересовалась Элинор.
— А почему вы спрашиваете? Элинор и сама не знала.
— Просто так, из любопытства. Рассказала же я вам, что обручена и бесприданница.
— Нет, я не женат. При моей бедности это непозволительная роскошь. Надеюсь, свара между королем Педро и его сводным братом поможет мне разбогатеть. Говорят, испанский король хорошо платит английским рыцарям.
Элинор была не настолько наивна, чтобы спрашивать, почему он готов сражаться за чужеземного монарха. Цель не имела значения для рыцарей, сделавших войну своим ремеслом.
— А вам не приходило в голову, что вас могут ранить…
или убить?
— Приходило, и не раз. — Он усмехнулся и указал на постель: — А теперь ложитесь. И хватит вопросов, Элинор.
Он произнес ее имя так небрежно, словно обращался к служанке. Преодолев смущение, девушка вышла наружу по нужде.
Когда она вернулась, Джордан сидел у очага, грея руки.
— Прошу прощения, что не подумал о ваших удобствах, — произнес он. — Я не привык путешествовать с дамами.
Элинор подошла к очагу. За считанные минуты, проведенные под дождем и ветром, она сильно продрогла.
— Вы больше не сердитесь на меня? — спросила Элинор.
— Нет.
— А если вы победите на турнире, все равно проводите меня в Кентербери или поспешите в Испанию за принцем Эдуардом?
Джордан усмехнулся:
— Я дал вам слово, Элинор. Но вы, кажется, собирались продолжить путь в гордом одиночестве?
— Считайте, что я поумнела. Джордан спросил:
— Вы любите своего жениха?
Вопрос настолько поразил Элинор, что она ответила со всей искренностью:
— Я ненавижу его! И надеюсь, Господь призовет его к себе раньше, чем мы поженимся, — вырвалось у нее, но она тут же зажала себе рот ладонью.
Джордан тихо рассмеялся.
— Вы не перестаете удивлять меня своей непосредственностью. Это придает вам особое очарование.
— Я рада, что вы находите меня очаровательной, сэр Джордан. Помнится, чуть раньше вы назвали меня несносной девицей.
— Прошу прощения, я сказал это в порыве гнева.
— Извинения приняты.
С бьющимся сердцем Элинор повернулась к нему спиной и расстегнула застежку плаща. Она так остро чувствовала присутствие Джордана, что у нее возникло ощущение, будто он стоит рядом. Вздрогнув, она стремительно обернулась.
— Что случилось?
— Ничего… Я… я просто хотела пожелать вам спокойной ночи, сэр Джордан.
— Спокойной ночи, Элинор. Разве вы не расплетаете на ночь косы?
— Что?
— Я спросил, не хотите ли вы расплести косы.
— Нет… пожалуй, нет. У меня нет ни расчески, ни горничной…
— Жаль, а мне так хотелось посмотреть на ваши волосы. — Он перешел на шепот.
Элинор тут же насторожилась.
— Вашему желанию не суждено осуществиться. Его губы изогнулись в усмешке.
— Я терпелив. У нас впереди еще много ночей, — произнес он и вышел из хижины.
Сердце Элинор бешено забилось, когда она представила себе, как Джордан восхищается ее распущенными волосами, и она поспешно застегнула плащ.
— Элинор.
— Да, — отозвалась девушка, очнувшись от приятных грез.
— Снимите плащ, — произнес Джордан. — Если вы будете так долго раздеваться, то ляжете только под утро.
Он подошел к ней и взялся за застежку. Элинор покорно стояла, не в силах отвести взгляд от его лица. Джордан расстегнул ее плащ, однако не отошел, коснувшись кончиком пальца изысканной линии ее носа, затем нежно обвел контуры ее губ. Прикосновение было настолько легким, что, если бы не кипение в крови, Элинор усомнилась бы в его реальности.
— Как грустно, что такая красота должна быть принесена в жертву ненавистному мужчине, — прошептал он, снимая с ее головы чепец.
Элинор удивленно ахнула, когда тяжелые косы упали ей на спину.
— Сэр Джордан, вы не должны…
Будто не слыша, он развязал ленты, и шелковистые пряди рассыпались по ее плечам.
— Боже, да вы похожи на ангела! — выдохнул он с восхищением.
— Прошу вас, не надо, — запротестовала девушка, пытаясь собрать волосы, но он взял ее за руку.
Элинор замерла, уставившись на него широко распахнутыми глазами. Джордан стоял так близко, что она ощущала на лице его прерывистое дыхание. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы оторваться от светло-голубых глаз, обладавших поистине магнетической силой. Губы Джордана были плотно сжаты, напряженное лицо казалось печальным.
— Вы так прекрасны.
Элинор улыбнулась. Она вдруг испытала огромное облегчение. Джордан обвил рукой ее талию и привлек девушку к себе. Все было так, как Элинор представляла себе в своих романтических мечтах.
Внезапно он прильнул губами к ее губам. Не сознавая, что делает, Элинор пылко ответила на поцелуй и обняла Джордана за шею, погрузив пальцы в жесткие завитки на его затылке.
Этот инстинктивный жест воспламенил Джордана. Губы его стали более требовательными, он теснее сомкнул объятия, прижав девушку к своему крепкому телу.
— Милая, как же я хочу тебя. Скажи «да», не отвергай меня.
Встревоженная страстными словами, значения которых не понимала, Элинор рванулась из его рук.
— Дорогая, отдайся мне… позволь любить тебя.
Укол страха пронзил Элинор, когда она вдруг осознала, о чем он просит.
— Нет, — выдохнула она.
— Да, — настаивал Джордан, скользя ладонями по ее спине и плечам.
Внутренний голос призывал Элинор к сопротивлению, но тело уступило напору пробудившейся страсти. Испуганная и возбужденная, она льнула к нему, испытывая ни с чем не сравнимое наслаждение. Джордан слегка приподнял ее и прижал к себе, давая ощутить всю силу своего желания.
Хотя она не произнесла ни слова, он, казалось, почувствовал ее молчаливое согласие. Судорожно втянув в грудь воздух, Джордан подхватил ее на руки.
— Элинор, позволь мне любить тебя, и ты сделаешь меня счастливейшим из людей, — хрипло прошептал он.
Спустя несколько мгновений Элинор лежала на сене под мощным телом рыцаря.
— Мы не должны… — вымолвила она наконец в слабой попытке остановить его.
— Я не сделаю ничего против твоей воли, — мягко заверил ее Джордан.
Элинор словно пронзила молния, когда он коснулся ее груди. Она не была готова к этому. Джордан ласково обвел пальцем контуры ее сосков, обозначившихся под розовым шелком, и, склонив голову, поцеловал их.
— Я никогда не испытывала таких ощущений, — прошептала Элинор, потрясенная откликом своего тела на его ласки.
— Любовь моя, я и сам никогда не испытывал ничего подобного, — отозвался Джордан. — Скажи, что любишь меня, Элинор! Скажи, что желаешь меня!
Мольба, прозвучавшая в его голосе, еще больше возбудила ее. Закрыв глаза, она выдохнула одно короткое слово. Это не было уступкой. То, что он предлагал, казалось естественным ответом на мучительное томление, нараставшее у нее внутри.
Джордан распустил шнуровку ее платья, и упругие полушария заполнили его жаждущие ладони.
— Ты самая прекрасная женщина в мире, — прошептал он.
Бессильная перед натиском сладостных ощущений, Элинор упивалась его ласками.
— Милая Элинор, скажи, что любишь меня. Словно издалека, она услышала свой слабый голос:
— Да, Джордан, я люблю тебя. — Затем, охваченная нетерпением, выкрикнула: — Умоляю тебя, Джордан, я больше не вынесу!
— Доверься мне, — прошептал он, осыпая ее поцелуями. — Позволь подарить тебе наслаждение.
Рука Джордана скользнула вверх по ее нежным бедрам, приподнимая смятые юбки. Элинор выгнулась и застонала, но, когда он прижал ее ладонь к обжигающей выпуклости, натянувшей его рейтузы, она ахнула и отдернула руку. Еще немного — и он лишит ее невинности! Она испытает боль! И наслаждение.
— Джордан, — прошептала она, пытаясь оттянуть решающую минуту. — Ты любишь меня? Действительно любишь?
— Да, о Боже, да, Элинор. Я люблю тебя, как никогда никого не любил. Позволь мне доказать тебе это. Ты ощутишь блаженство, которого никогда не испытывала.
И Элинор полностью отдалась его ласкам, заглушившим мгновенную боль. Джордан жаркими поцелуями осушил брызнувшие из ее глаз слезы.
Элинор вскрикнула от восторга, когда он пощекотал языком ее нежный сосок, и выгнулась навстречу ему, когда он стал медленно двигаться, входя в ее лоно все глубже и глубже. Элинор жаждала чего-то большего, еще неизведанного, что неминуемо должно произойти. Она это чувствовала. Джордан тоже был близок к финишу. Наконец тьма взорвалась яркой вспышкой света, и влюбленные взлетели на вершину блаженства.
— О, Элинор… — выдохнул Джордан, когда они, умиротворенные, спустились с неба на землю. — Мы созданы друг для друга.
Элинор сморгнула слезы, потрясенная пережитой бурей эмоций.
— Джордан, это было так прекрасно! Неужели это и есть… Он усмехнулся:
— Да, любовь моя. Именно от этого тебя постоянно предостерегали. — Он улыбнулся и поцеловал ее в глаза, ощутив соленый вкус слез. — Извини, я не хотел причинить тебе боль.
Элинор спрятала лицо у него на плече. Ею овладела сладкая истома. Ах, если бы эти мгновения длились вечно! Теперь она поняла, почему с самого начала побаивалась Джордана. С первой же встречи с ним участь ее была решена. Она никогда не полюбит и не пожелает другого мужчину.
— О, Джордан! Я так тебя люблю!
Он запечатлел на ее губах страстный поцелуй, потом сказал:
— Я не забывал о тебе с той самой минуты, как впервые увидел на постоялом дворе. Я не встречал женщины красивее тебя, Элинор. Ты — сама чистота, само совершенство. — Он накрыл ладонями ее груди, восхищаясь их пышностью.
— Ах, Джордан, это так глупо… но я все время представляла себе, как ты обнимаешь… и целуешь меня, а я касаюсь твоих волос. Вот так. — Пальцы Элинор скользнули на его затылок, погрузившись в густые завитки.
Джордан улыбнулся:
— Восхитительно! Но я могу вообразить твои руки в более волнующем месте.
— Джордан де Вер, как ты можешь даже думать о таких… неприличных… вещах! — ахнула она, спрятав зардевшееся лицо у него на груди.
— Разве ты не хочешь коснуться меня? А я хочу.
В подтверждение своих слов он провел рукой по ее упругому бедру. Элинор вздрогнула от удовольствия, когда его пальцы коснулись сокровенного места.
— Наверное, я кажусь тебе очень наивной, — сказала она.
— Это поправимо, дорогая. У нас впереди целая ночь, а у меня нет ни малейшего желания спать.
Пылавшее в очаге полено раскололось, рассыпав сноп искр. В свете пламени Элинор отчетливо видела его возбужденное естество. Зачарованная, она коснулась его кончиком пальца.
— Ты немного пугаешь меня, — призналась она.
— Немного? Что ж, это обнадеживает. Ты необычная девушка, Элинор.
— Уже не девушка, — тихо отозвалась она, внезапно устыдившись. Как легко она отдала невинность человеку, которого почти не знает!
— Не надо сожалеть, дорогая. Я никогда не получал более драгоценного дара, чем невинность леди Элинор Десмонд, — заверил он ее и виновато добавил: — Я просто его не стою.
— Конечно, потому что ты обманщик. И соблазнитель.
— Виновен и приговорен. Хотя это и не входило в мои намерения.
— Зачем же тогда ты это сделал? Джордан рассмеялся и привлек ее к себе.
— Ах, милая, ты совсем не знаешь мужчин. Возмущенная, она попыталась оттолкнуть Джордана, но его ласки снова возбудили ее.
— И ты надеялся не причинить мне боль этим? — Она бросила выразительный взгляд на явное свидетельство его желания.
Джордан ухмыльнулся и закрыл ей рот поцелуем. Оторвавшись от его губ, Элинор выдохнула:
— И что, все мужчины выглядят… так? — Когда он расхохотался, она игриво шлепнула его по груди. — Ответь мне, Джордан. Я невежественна, как монастырская мышь.
— Полагаю, что да, хотя я видел далеко не всех мужчин.
— Ты надо мной смеешься.
— Да, и трачу время, которое можно было бы провести с большей пользой. Я могу заставить тебя кричать от наслаждения. Не веришь? — спросил он, когда она покачала головой.
— Впрочем, тебе это почти удалось.
— Глупышка, — шепнул он. — Неужели ты не понимаешь, что с каждым разом будет все приятнее?
— Тебе придется это доказать.
— Что я и собираюсь сделать, если ты перестанешь болтать и отвлекать меня от более важных вещей.
Элинор улыбнулась.
— Видимо, ты меня околдовал, — выдохнула она, чувствуя, как пламя страсти снова охватывает ее.
— Знаю. И благодарю судьбу за каждое мгновение. Элинор с изумлением поняла, что жаждет ощутить его в себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35