А теперь ешьте, вы оба. Скоро мы войдем в залив.
Тэсс вопросительно подняла брови.
— Морбиан — маленькое море, — объяснил Андре. — Залив, заключенный между двумя полуостровами, с сотней островков в его водах — один прекраснее другого. Очаровательное место, обласканное теплыми ветрами и ароматом цветов, в любое время года омываемое умеренными течениями. Да, тебе там очень понравится, малышка.
Тэсс почувствовала, как Падриг вложил ей в руки тарелку, и ее снова атаковали аппетитные запахи. Она глубоко втянула носом воздух, вдыхая пряные ароматы шабота и масла.
— Пахнет изумительно, Падриг.
— Да, ле Фюр — приличный повар, пока не просишь ничего, кроме омлетов, — сухо произнес первый помощник. — Но на этот раз, думаю, он превзошел самого себя. Вот жареный карп и артишоки. Рыбное жаркое, густое от рыбы и картофеля и приправленное щавелем.
— Как, без вина? — выпалила Тэсс. — Оно определенно подошло бы к сценарию этого маленького обольщения.
Падриг только засмеялся.
— Вам вряд ли понравится местное вино, поскольку для того, чтобы пить его, нужны четыре мужчины и стена. — Он в молчании ожидал ее следующего вопроса.
Тэсс сжала губы, не желая вновь становиться объектом их шуток.
— Не стесняйся и спроси его, положи конец мучениям бедного парня, — пробормотал Андре.
— Прекрасно! Зачем четверо мужчин?
— Один мужчина разливает вино, другой — пьет, двое — держат второго, а когда он падает, его поддерживает стена.
Тэсс расхохоталась.
— Оно настолько плохое?
— Да, и даже хуже. Сидр, однако, очень хорош, но вы уже это знаете. Очень хороша также земляника из Плуга стеля и… устрицы. Их мы взяли с судна через день после отплытия из Белона.
— Устрицы, Падриг? — прорычал капитан за спиной Тэсс.
— Разумеется, друг мой. — Первый помощник был сама невинность. — Ты ведь любишь их, не так ли? Тебе определенно понадобится сила, когда…
— Хватит! — пролаял Андре.
Тэсс нахмурилась, ничего не поняв из их перепалки.
— Но зачем…
— Не важно, — коротко произнес Андре. — Объясню тебе потом.
Когда дверь закрылась, в коридоре все еще отдавался эхом гулкий смех Падрига.
Тэсс сосредоточилась на поглощении лежащего у нее на тарелке душистого омлета — кусочек за кусочком, — разгневанная тем, что снова стала объектом их насмешек. В конце концов она была уже не в силах сдержать любопытство.
— Что это значит? — спросила она. — Насчет того, что тебе понадобится сила?
— Он имел в виду устриц, киска моя. Ты все еще не понимаешь, да? — Андре провел пальцем по ее щеке. — Думаю, мне доставит удовольствие увидеть, как ты краснеешь, сердце мое. Устрицы — это средство, стимулирующее потенцию в любовной игре.
Тэсс подавилась омлетом, почувствовав, как зарделись ее щеки, как он и предсказывал.
— Вы… вы отвратительны, вы оба! Вы… — С ее уст слетели достаточно обидные слова.
— Что до меня, то я ненасытен, — пророкотал капитан, — и мне не нужны устрицы, чтобы хотеть тебя. — Как бы для того, чтобы доказать ей свои слова, он прижал ее спиной к груди, и она почувствовала, как его твердый жезл жжет ей бедро.
— Вы наглый, вот что! — вскипела Тэсс, тяжело и часто дыша, все еще разгневанная их насмешками, а также и тем, как этот чужак окутывал ее своей таинственной магией, проникая сквозь все преграды. — Инфантильный! — выпалила она.
— О нет, не то. Не то, это очевидно.
Неприкрытое мужское ликование в его голосе лишь подогрело гнев Тэсс.
— Вы как два мальчугана, хихикающих над подслушанными где-то дурными словами.
— Ах, любимая моя, как пылают твои щеки, когда ты сердишься! А твои глаза полыхают зеленым пламенем! — Из его горла вырвалось наполовину рычание, наполовину стон. — Я хочу тебя, чайка. Сейчас. Чтобы ты задыхалась и теряла рассудок, обволакивая меня своей сладостью и впустив меня в свое лоно.
Его невнятные слова высекли искры. Тысяча огоньков пробежали по спине Тэсс при этом эротическом образе, но она отчаянно противилась ему.
— Никогда! То, что, случилось раньше, больше не повторится, слышите?
— В самом деле? — Голос Андре был обманчиво мягким. — Ты находишь мое тело отталкивающим?
— Не совсем так, полагаю, вы в достаточной степени сносны. — Ей каким-то образом удалось придать голосу небрежную вежливость.
— Тогда, возможно, ты находишь сам акт неприятным?
— Напротив. Это…
— Тогда, боюсь, я не понимаю тебя. — В его голосе сквозило легкое любопытство.
— Этого не должно больше быть, — вскипела Тэсс, натягивая обрывки атласа на грудь. Хотя сама не понимала, зачем ей теперь прикрываться.
После всего, что он видел. Боже, после того, как он дотрагивался до нее! Воцарилась тишина. Единственными звуками были прерывистое дыхание Тэсс и шуршание пеньюара, который она комкала беспокойными пальцами.
— У тебя красивые груди, сердце мое. Ты знаешь об этом?
Сердце Тэсс болезненно сжалось: он не собирался сдаваться.
— Это не относится к делу, капитан, — натянуто произнесла она.
— У тебя восхитительные соски — как розовые бутоны, жаждущие поцелуя. Я в отчаянии, что должен возразить тебе, моя красавица, но они находятся как раз там, где им надлежит быть.
— Это вам, конечно, хорошо известно, поскольку приходилось раздевать многих женщин.
— «Ну конечно, — спокойно проговорил капитан, не упустив резкую нотку ревности в ее голосе. Этот звук согрел его, делая очень счастливым. Опасно счастливым.
«Будь осторожен, мой друг», — напомнил он себе, но быстро забыл о предупреждении.
— О-о, вы… вы… — Тэсс сердито потянула за полу разорванного пеньюара.
Андре хищно улыбнулся, решив, что пора вызволять ее из беды.
— А теперь, сердце мое, дай мне посмотреть на твои лодыжки.
— Вы, должно быть, сумасшедший! И не подумаю!
— Дорогая, — мягко произнес француз, — я хочу подлечить твои раны. — Его голос совсем охрип от желания. — Точно так же, как ты лечила мою рану все долгие дни, пока я лежал в бреду. За это я никогда не смогу тебе отплатить сполна.
Его хрипловатый голос заставил гнев Тэсс растаять, как снег от полуденного солнца. Она лишь слегка фыркнула, когда он поднялся с постели и отбросил с ее ног разорванную изумрудную ткань. Комнату наполнил насыщенный аромат.
— Камфара с мятой, — объяснил Андре, осторожно втирая мазь в болезненные рубцы, оставленные веревкой контрабандистов. — Немного пощиплет, но жжение скоро пройдет, я обещаю. Один раз я уже делал это, пока ты спала — с раной на плече. Ты не помнишь?
Его пальцы двигались взад-вперед, успокаивая, баюкая, завораживая. Тэсс лишь качала головой, не в силах произнести ни слова, как бы окутанная теплой, чувственной оболочкой.
В безопасности!
Тэсс почувствовала, как Андре обвязывает лодыжку мягкой тканью.
— Андре? — сонно пробормотала она.
— Да? — Капитан прилег рядом, просунув руку ей под плечи.
— Вы — само совершенство, — сонно призналась Тэсс. — Все у вас на месте. Знаете, я… я тоже вас чувствую.
Он засмеялся:
— О-о, чайка, ты почувствуешь даже больше, обещаю тебе! Каждый мой горячий, твердый дюйм. — Андре отпустил ругательство, ибо Падриг оказался прав и из-под толстой полотняной повязки на бедре снова начала сочиться кровь.
Но Тэсс не ответила, она уже умчалась в яркий мир облаков, солнца и морской пены. Ей снился яркий мир, омываемый цветом и звуками, в котором даже на солнце не было тени.
Наспех написанная записка без подписи была доставлена в «Ангел» через четыре дня после исчезновения Тэсс. Хобхаус не видел доставившего ее человека, обнаружив ее случайно в ворохе счетов и квитанций, лежавших в беспорядке на конторке в кабинете Тэсс.
Кто бы ни оставил ее, он хорошо знал «Ангел», поскольку выбрал место, куда вряд ли заглянет незнакомец. Он знал также, что понедельник — это день уплаты мяснику и что Хобхаус непременно наткнется на послание в груде бумаг.
Хобхаус медленно развернул дрожащими пальцами сложенный вдвое листок.
«Она в безопасности, — прочитал он, испытав в душе огромное облегчение. — Не разыскивайте ее и никому не говорите об этой записке. Вам сообщат, когда она вернется».
Этого было достаточно для человека, начавшего опасаться, нет, почти поверившего, что Тэсс Лейтон погибла.
Наполнившие темные глаза седовласого слуги слезы неслышно скатывались по его красноватым щекам. В таком состоянии застала его Летти несколько минут спустя, когда вяло зашла в комнату в поисках Эдуарда.
— Эндрю? — вскричала она. — Что случилось? — Ее глаза расширились, потемнев от испуга. — О нет, не может быть! Она не…
— Нет, моя дорогая Летти, — смог только ответить Хобхаус, придя в себя и торопливо вытирая глаза, — как раз наоборот. — Он скомкал записку и сунул в карман. — С ней все в порядке, и она скоро вернется домой.
Горничная радостно завопила, но Хобхаус предостерегающе поймал ее за руку.
— Но никому не говори об этом. Пусть история будет такой, как мы придумали — она уехала в Оксфорд повидать господина Эшли. Молись, чтобы ее братец-повеса не явился сюда и не разоблачил нас, — сумрачно добавил он.
Летти, затаив дыхание, только кивнула, слишком счастливая, чтобы расспрашивать.
Резко, настойчиво зазвонил колокольчик в передней. Хобхаус быстро провел рукой по глазам, потом расправил воротник. Распрямив плечи и воспрянув духом, он зашагал к дверям кухни. Там он огляделся по сторонам, суровым взглядом пригвоздив Летти к месту.
— Ничего не говори также и этому камердинеру Рейвенхерста с лицом Пятницы. Меня просили не говорить никому. Я нарушил этот приказ, сказав тебе, но больше никто не должен об этом знать, понимаешь?
Летти кивнула, с сожалением отказавшись от плана послать записку своему обожателю. Но теперь, когда она была захвачена чудесной новостью, ничто не могло ее расстроить.
В эту самую минуту в передней тихой усадьбы на Уотчбелл-стрит Пил вскрывал розовый конверт.
«Мой дорогой Пил!
Меня по-прежнему задерживает работа в Дувре. Совещания и снова проклятые совещания, когда слова сыплются, как заградительный огонь французов. Не могу сказать в точности, когда вернусь. Тэфт знает, как поступать с сообщениями из морского министерства.
Рейвенхерст».
Хмурясь, Пил аккуратно сложил листок. Ему никогда не нравились эти дела с местными контрабандистами. Разумеется, он почти ничего не знал о миссии Рейвенхерста в Рае, но того, что знал, было достаточно, чтобы нервничать. Люди здесь отличались лояльностью, и вокруг свободной торговли кипели страсти.
Камердинер рассчитывал лишь на то, что виконт не потеряет голову.
В тот момент, когда Хобхаус быстро входил в переднюю, лицо его было бесстрастным и искорки счастья притушены в глазах.
Он внимательно оглядел седовласую даму, с высокомерным видом стоявшую в. проеме двери и опиравшуюся на трость с серебряным набалдашником; у ее ног высилась внушительная груда багажа.
— А вот и вы, — жестко промолвила дама неодобрительным голосом. — Я ждала… — она опустила острые глаза к элегантным часам, приколотым к корсажу платья, — четыре с половиной минуты. Я не люблю ждать. Полагаю, вы запомните это на будущее. — Приподняв одну седую бровь, она подождала, пока Хобхаус отреагирует на ее замечание, что он и сделал с легким поклоном. — Прекрасно, я графиня Крэнфорд. Мне потребуются апартаменты и жилье для моих шести слуг. Меня устроит южная сторона. Я пью чай в холле ровно в четыре и обедаю в своих комнатах в восемь. У вас найдется все это? — Шквал приказаний был выпущен с невозмутимым апломбом бывалого военного офицера. Внешне невозмутимое выражение лица Хобхауса не изменилось, Он склонился в легком поклоне.
— Разумеется, ваше сиятельство. Вы делали предварительный заказ? — Он не собирался безоговорочно уступать старой карге территорию.
Графиня лишь отмахнулась от этих формальностей.
— Не помню! Всеми этими делами, разумеется, занимается Бримбл. — Она сверкнула острыми голубыми глазами, оглядывая переднюю. — Сейчас, поскольку время идет к четырем часам, я сразу же выпью чаю. — Она подняла элегантную трость с серебряным набалдашником, указывая на уютную, хорошо освещенную гостиную, открытую Тэсс исключительно для женщин. — Там.
Позади графини в дверном проеме появилась высокая служанка со строгим лицом, напоминавшая дуэнью.
— А, вот вы где, Бримбл, — отрывисто произнесла графиня, — позаботьтесь сначала о багаже. Затем распорядитесь, чтобы моя визитка была доставлена лорду Рейвенхерсту в его дом, кажется, на Уотчбелл-стрит. Мистер… — Она прервала этот стремительный поток приказаний и повернулась к мажордому «Ангела», высокомерно приподняв одну бровь.
— Хобхаус, ваше сиятельство, — без выражения ответил слуга. Ни одним мускулом лица не выдал он своей осведомленности о том, что Рейвенхерст в отъезде. При упоминании имени виконта его неприязнь к новой постоялице усилилась.
Друзья Рейвенхерста не могут быть его друзьями или друзьями Тэсс Лейтон, мрачно подумал он.
— Вам поможет мистер Хобхаус. После этого мне понадобятся мои обычные укрепляющие средства, которые я приму в своей комнате за час до обеда.
Весьма самодовольная служанка хмуро кивнула за спиной графини, успевая в то же время окинуть неодобрительным взглядом одетого в черное мажордома «Ангела». Новоприбывшая гостья уже направлялась в сторону гостиной. Хобхаус заметил, что она двигается плавно и-, стоит прямо, совершенно не опираясь на свою элегантную трость.
«Господа! — подумал он с пренебрежением, мысленно посылая их всех к черту. — Кто вообще в состоянии понять их капризы и чванство? Их слуги не намного лучше», — размышлял он, бросая взгляд на надменные черты Бримбл. Если эта особа надеется поставить его на место, он быстро собьет с нее спесь.
Графиня устраивалась в гостиной, когда шуршание шелковых юбок возвестило о прибытии в «Ангел» новой постоялицы. Тяжелый цветочный аромат окутал Хобхауса, который немедленно подобрался.
Этот запах он узнал бы где угодно!
— Где она? — спросил гортанный, слегка раздраженный голос.
Хобхаус повернулся с совершенно равнодушным выражением лица.
— О ком вы изволите говорить, мадам?
Чудное видение, закутанное в просвечивающий синий шелк, нахмурилось и нетерпеливо постучало вышитой туфелькой.
— Разумеется, о твоей хозяйке, идиот! О Тэсс Лейтон.
Была ли это игра его воображения, размышлял потом Хобхаус, или действительно плечи графини Крэнфорд напряглись при звуках этого имени?
— Мисс Лейтон сейчас в отъезде, — без тени сочувствия произнес Хобхаус. Будь он проклят, если будет кланяться и расшаркиваться перед этой охотницей за мужчинами!
— Так мне и говорили. Но где, человек? — Постукивание ноги леди Патриции становилось все более настойчивым.
Молчание Хобхауса свидетельствовало о том, что он считает — ее это не касается.
— Ну?
Хобхаус смотрел в сторону, выбрав точку где-то повыше правого плеча леди Патриции.
— Полагаю, навещает брата в Оксфорде.
— Она уехала довольно поспешно. — Голос блондинки был язвительно-насмешливым.
— Визит был запланирован давно, мадам, — промямлил Хобхаус. — Однако мисс Лейтон предпочитала не говорить об этом. «Только самым близким людям» — так она сказала.
«К которым леди Патриция, безусловно, не принадлежит», — подумал мажордом.
Легкий румянец окрасил ее щеки.
— В самом деле? — Стук ее туфли сделался очень громким. — И когда, скажи, ради Бога, соизволит вернуться очаровательная владелица «Ангела»? Из Оксфорда, разумеется? — язвительно добавила она.
— Не могу знать, миледи, — помедлив, добавил Хобхаус. Со звуком, подозрительно напоминающим фырканье, видение в синем развернулось и направилось в гостиную.
— Я выпью чая перед уходом, — быстро проговорила она, — позаботься об этом, Хобхаус. Скоро ко мне присоединится лорд Леннокс.
— Прошу прощения, но позвольте пригласить вас в отдельный кабинет. Та комната уже…
— Ерунда, Хобхаус. — Графиня Крэнфорд устремилась к двери, отметая сомнения мажордома взмахом руки. — Я необычайно счастлива разделить гостиную с такой… — ее голос на мгновение замер, как бы оценивая представшее перед ней видение, — очаровательной особой.
Хобхаус слегка наклонил голову в знак согласия, пытаясь скрыть удивление.
— Позвольте представиться, — произнесла графиня, идя вперед с вытянутой рукой. — Я графиня Крэнфорд и очень прошу вас присоединиться к чаепитию. Мистер Хобхаус прекрасно обо всем позаботится, не сомневаюсь в этом. — Она протянула тонкие пальцы, на удивление сильные для столь пожилой особы, чтобы пожать руку леди Патриции. — Теперь вы должны мне все рассказать о Рае. Это мой первый визит в этот своеобразный маленький городок, и должна признаться, меня переполняет любопытство.
Впервые в жизни леди Патриция не нашла что сказать, покорившись обаянию графини.
— Да, конечно… разумеется, ваше сиятельство.
«Чума возьми этих господ! — снова подумал Хобхаус, покачав головой и собираясь уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49