Нескольких мгновений было достаточно, чтобы приучить мышцы к новому состоянию, заставить руки и ноги глубоко загребать воду с бешеной силой, порожденной отчаянием.
Над головой Тэсс различила контуры качающегося на воде ялика, услышала приглушенный свист мушкетных пуль, падающих в воду. Почти свободна, сказала она себе.
И тогда темнота вокруг нее с оглушительным грохотом взорвалась миллионом ярких солнц, кипящим хаосом волн и пламени. Она была выброшена из воды какой-то бешеной силой; воздух рвался у нее из легких.
Мгновение спустя мрак сгустился опять, яростно навалившись на нее, ревом отдаваясь в ушах, нахлынув на болевшие глаза, проникая в вены.
«Вот так я умру», — смутно подумалось ей.
Эта была последняя отчетливая мысль Тэсс Лейтон.
Часть вторая
Завидев сине-красных гвардейцев короля,
Будь начеку при встрече — ни слова, оля-ля!
Хоть назовут милашкой, потреплют по щекам.
Не выдавай, куда Никто спешит по вечерам!
Двадцать пять лошадок
Пронеслись во мраке -
Коньячок для пастора,
Табачок служаке.
Коль лишнего не спросишь, тебе не станут лгать.
Джентльмены проскакали — ты спи себе опять!
Редьярд Киплинг
Глава 24
Один за другим замолкли рассерженные человеческие голоса. Одна за другой темные фигуры тяжело удалялись по песку. Берег моря опустел, снова предоставленный существам, знающим его лучше других.
Две пустельги спустились из гнезда на меловых утесах, пронеслись над волнами, едва касаясь воды, и поплыли на юг. Козодой начал выводить первые, пробные ноты своей странной песенки.
Ветер был пронизывающим, а небо мрачным, но для обитателей побережья это не имело значения. Погода не была для них враждебной, как и темнота.
Только человек был их врагом.
Занятая выкапыванием ямки ящерица остановилась на мгновение, настороженно подняв голову. Выбросив наружу длинный язык, она подергивалась, принюхиваясь к резкому ветру.
В море, где-то за бурунами, со слабым, приглушенным всплеском на поверхность всплыл темный предмет. Безгласный и неподвижный, он качался на сильных волнах, едва различимый в полночном мире моря и облаков.
Через несколько мгновений ящерица вернулась к своей работе. Это ее не касалось.
Темный предмет медленно поплыл на юг, к середине Ла-Манша, где его вскоре поглотила необузданная ярость шторма.
Что-то не так!
Он убеждался в этом с каждым новым вздохом. Он чувствовал это в упруго натянутых парусах над головой и резком скрипе дерева под ногами.
Уперев в палубу ноги, нахмурив брови, бородатый капитан «Либерте» вглядывался в северном направлении, где гряда бегущих хмурых облаков окутывала меловые утесы Англии.
— Mamm de Zoue, — пробормотал он вполголоса, наслаждаясь твердым, агрессивным звучанием бретонских слов. Этой ночью их резкость вполне соответствовала его настроению.
Проворно, с грацией человека, с детства знакомого с бортовой и килевой качкой на море, суровый капитан пересек палубу и начал подниматься по снастям грот-мачты. Понимая, что его раздражает не косой дождь и даже не сильный ветер.
Там, в темноте, было нечто, чего он не видел, а только ощущал.
Зазубренные зигзаги молнии прорезали небо на севере, и на мгновение он увидел призрачные серебристые изгибы английских утесов. Но ничего больше — ни намека на ялики или галеры контрабандистов. Никаких признаков таможенных катеров.
Гигантская волна обрушилась на «Либерте» сбоку, мачта опасно накренилась. Вцепившись в натянутый канат, Андре ле Бри обхватил мачту мощными ногами, дожидаясь встречного крена, потом начал карабкаться выше.
Дождь хлестал его по лицу, но он упрямо продвигался, укорачивая расстояние между собой и реей брам-стеньги.
Удар молнии пришелся на воду рядом с ним. Услышав шипение пара и звук бурлящей воды, он возблагодарил Бога за то, что молния не ударила на десять футов ближе.
Наконец Андре ухватился холодными пальцами за снасти самой высокой реи и напрягся, чтобы подтянуться на скользкую от дождя перекладину.
— Держись против ветра, Падриг! — прокричал он, перекрывая вой ветра, думая, что его бывалый первый помощник, возможно, уже сделал это. Секунду спустя он услышал протестующее хлопанье парусов и скрип дерева, когда нос брига стал разворачиваться против ветра.
К этому времени они уже миновали середину Ла-Манша, находясь в виду призрачных очертаний английских берегов. Капитан прищурил глаза, всматриваясь в темноту. Он пожалел, что не догадался захватить с собой подзорную трубу.
Однако суровый Падриг, находясь посередине корабля, оказался сообразительнее. Когда следующий зигзаг молнии прорезал ночь, первый помощник был наготове, разглядывая кипящие впереди волны с трубой в руке.
— Duze! — прокричал он. — Там, по левому борту.
В то же мгновение Андре различил темный, качающийся на волнах предмет в окружении плавающих обломков дерева и еще чего-то. «Остатки бочонков из-под бренди? — недоумевал он. — Если так, то почему они здесь, так далеко от берега?»
— Силы небесные, — прошептал корсар внезапно пересохшими губами.
В следующую секунду он, цепляясь за канаты, уже бесстрашно летел к палубе, раскачивавшейся в восьмидесяти футах под ним.
Еще до того как его ноги коснулись досок, с высоты снастей прогремел его голос:
— Держись подветренной стороны, Падриг. Приготовься спустить шлюпку!
Сначала она услышала рев ветра, потом на нее навалилась беспокойная, мятущаяся темнота. Постепенно Тэсс начала отдавать себе отчет, что ее несет в открытое море. Но окончательно она очнулась от стука собственных зубов и от того, что ее швыряло вверх-вниз, с волны на волну.
«Я ничего не вижу», — подумала она, чувствуя, как к ней подступает ужас, как ее терзает мрак. Молотя руками, Тэсс пыталась удержаться на плаву в бурлящей воде. В отчаянии она ухватилась за проплывавший мимо обломок. Внезапно она припомнила треск раскалывающегося дерева, ослепительный взрыв, выбросивший ее из воды.
Но где она теперь? Вокруг не было ни огонька, только бесконечная, угрюмая стена мрака. На нее обрушилась волна; захлебываясь, Тэсс отчаянно выгребла к поверхности. Сквозь вой ветра ей послышался крик. Или же ей это только показалось?
Холодными пальцами вцепилась она в расщепленный край доски, спасшей ей жизнь. Пока Тэсс из последних сил держалась на плаву, но понимала, что едва ли продержится долго в бушующем море. Она чувствовала, что силы ее убывают. У нее невыносимо болело плечо, и пальцы уже начали неметь.
Что-то задело ее за ступню — что-то продолговатое и очень сильное.
Тэсс еле сдержала крик.
Бешено молотя ногами, она вцепилась в доску, пытаясь плыть навстречу подгоняемым ветром волнам.
И опять какое-то существо снизу, из темноты, подтолкнуло ее ногу.
Тэсс пронзительно закричала от жгучей боли, пронзившей лодыжку. Существо тянуло ее вниз! Отплевываясь, Тэсс опустила голову в чернильную воду, силясь освободиться от смертельной хватки.
Снова последовал бешеный рывок, и на этот раз Тэсс оказалось глубоко под водой. Чувствуя, как легкие у нее разрываются, она попыталась оттолкнуться вверх, но в темноте направление можно было определить только по наитию.
Наконец ее лицо показалось из воды. Она в отчаянии набрала полные легкие воздуха и в тот же миг почувствовала, как ее снова тащат вниз, схватив на этот раз за обе ноги.
Обезумев от страха, Тэсс молотила ногами и руками, сражаясь против невидимого врага. Она услышала, как где-то поблизости от нее по воде шлепает дерево, за воем ветра ей послышался слабый крик.
— Дьявол! — Еще один хриплый крик, на этот раз ближе. Тэсс услышала всплеск; холодные крепкие пальцы схватили ее за плечо.
— Ne me repoussez pas! — Приказание было отдано на гортанном французском. — Перестаньте… перестаньте толкаться! — На этот раз говорили на английском, но с таким сильным акцентом, что фраза была бы неразборчивой, если бы Тэсс не поняла французскую.
— Меня… меня схватили! — закричала она по-французски, благодаря мать за уроки и долгие часы разговора. — Что-то там, внизу. Ноги!
Единственным ответом ей был еще один всплеск. Твердые руки ощупывали ее ноги, продвигаясь к лодыжкам. Вдруг нечто обернулось вокруг ее колен и опять безжалостно потащило в глубину. Бешено лягаясь ногами, Тэсс попыталась всплыть на поверхность.
Ее пытаются убить!
Воздух — ей нужен воздух!
И вот она поднимается вверх, а невидимые руки подталкивают ее к поверхности. Тэсс едва не потеряла сознание, когда ее голова наконец показалась из воды.
— Вы зацепились за что-то — возможно, канат. Дайте мне…
Он сказал, что она за что-то зацепилась? Итак, мужчина — француз, возможно, контрабандист. Или же он моряк с одного из наполеоновских кораблей, пережидающих бурю?
Оставшаяся часть фразы потонула в грохоте волны, обрушившейся на голову Тэсс. Ее снова потащило вниз. Сильная боль сразила ее, когда что-то — возможно, веревка — резануло сквозь разорванные бриджи.
И вот наконец она освободилась, откашливаясь и отплевываясь. Легкие жгло огнем, и Тэсс жадно втягивала в себя благословенный воздух.
Но где же ее спаситель?
Она силилась проникнуть взором в ревущую вокруг темноту, но ничего не могла различить посреди бури. Вдруг ее пальцы натолкнулись на толстую бухту веревки наподобие той, что используется для связывания нескольких четырехгаллонных бочонков с коньяком, которые потом опускаются под воду, подальше от любопытных глаз.
С губ Тэсс сорвался истеричный смех. Она чуть не утонула из-за тайника с контрабандой, затопленного на веревке с грузом! Это было довольно обычным делом на побережье; застигнутая врасплох несвоевременным появлением таможенного судна, банда контрабандистов могла быстро избавиться от груза, а позже забрать его в спокойное время.
Ветер подхватил безудержный, звонкий смех Тэсс; она чувствовала, что впадает в истерику. На нее обрушилась новая волна, заставляя забыть о смешном и задрожать при мысли о том, насколько близка она к гибели. Теперь Тэсс снова была одна ее спаситель был где-то внизу — спасая ее, он тонул сам.
Закашлявшись, Тэсс схватила конец толстой веревки и опять погрузилась в мрачную глубину. Она погружалась все глубже и глубже, держась за веревку, пока не почувствовала, что легкие ее горят огнем, а голова вот-вот разорвется. Тэсс уже собиралась повернуть назад, когда наткнулась на его руки, а потом нащупала и тяжелую веревку, обмотавшуюся вокруг его запястий и державшую его мертвой хваткой.
Однако Тэсс сама иногда натягивала такие веревки. И она хорошо знала, как крепятся к стренге железные перекладины. С силой, порожденной отчаянием, она попыталась развязать грубые пеньковые узлы.
Ей уже было почти нечем дышать, но Тэсс разрывала пальцами тяжелую бухту, чувствуя, как с пальцев сдирается кожа. Круги пошли у нее перед глазами и все же она продолжала бороться, отчаянно дергая веревку.
В окружающей ее душной темноте ей слышались приглушенные, роковые звуки. «Совсем как в подземелье», — с ужасом подумала она. Здесь к ней тоже подползала смерть с ее холодными ощупывающими пальцами.
Надо попробовать еще раз.
Стренга поддалась; узел слегка ослаб. С горящими легкими Тэсс изо всех сил дергала за шероховатую веревку, не переставая молиться.
Вдруг натяжение веревки у нее в руках ослабло, и вокруг забурлила вода, когда француз освободился и устремился к поверхности. Секунду спустя он протягивал к ней руки, чтобы потянуть за собой.
Они вырвались на поверхность, где бушевали волны и дул свирепый, порывистый ветер, но никогда Тэсс не была так счастлива, чувствуя на лице водяные брызги. Без его помощи она и сейчас была бы в холодной темной ловушке.
И снова Тэсс подумала о том, насколько близка она была к гибели.
— Aman., Падриг! — закричал француз низким, хриплым голосом.
В отдалении прозвучал ответный крик, а потом поток гортанной речи.
«Не французский, — подумала Тэсс, нахмурившись. — Не немецкий».
Возможно, бретонский? Тэсс знала, что не так уж далеко на юге в Ла-Манш выдавалось скалистое, изрезанное побережье Бретани.
Откуда-то справа донеслись ритмичные шлепающие звуки весел. Неожиданно ее ухватили и подняли из воды, и, ударившись ребрами о деревянный борт, она упала на дно лодки, извиваясь, как выброшенная на берег рыба. Через мгновение Тэсс услышала рядом с собой звук от падения тела ее спасителя.
И снова послышалась странная гортанная речь — бретонская, теперь уже Тэсс была уверена в этом. Гребец с силой погружал весла в воду, и лодка закачалась на волнах, а потом резко повернула.
Тэсс дрожащими пальцами загородилась от холодного душа, омывающего ей лицо, но по-прежнему не могла ничего различить посреди бушующего шторма. Содрогаясь, оцепенев от холода, она потрогала пальцами израненные лодыжки в том месте, где подводный канат содрал широкую полоску кожи.
«Но я жива! — сказала себе Тэсс. — Это — самое главное».
Неожиданно лодка сильно накренилась. Поблизости раздался резкий крик, и по деревянной палубе прогрохотали сапоги.
Кто-то без лишних слов схватил ее за руки и поднял вверх; она оказалась прижатой к широкой мужской груди, и у нее перехватило дыхание.
Она услышала резкий вздох, сильные пальцы сжали ее плечи.
— Пресвятая Дева! Вы? — пробормотал ее спаситель на ломаном английском. — Я хочу сказать: вы — женщина?
Она не могла сдержать смеха, услышав в голосе мужчины нескрываемое изумление. Тэсс смеялась все громче и безудержнее, пока вдруг не разрыдалась.
Последнее, что Тэсс помнила, — это то, что она оказалась в сильных руках француза, а ее заплаканная щека прижималась к его толстому шерстяному свитеру, когда он нес ее по качающейся палубе.
Капитан «Либерте» вполголоса пробормотал проклятие.
Она здесь? Но как? И зачем?
Кровь стыла у него в жилах при мысли о том, насколько близка к гибели была отчаянная англичанка, затерянная посредине Ла-Манша с его предательскими течениями, — и как он чуть не погиб сам. Гнев и страх на мгновение лишили его дара речи, и он сжал пальцами ее тонкую талию. Его лицо окаменело, превратившись в маску. Дьявол! Еще несколько секунд — и море поглотило бы ее, и его в придачу.
Но какая она сильная! Слава Богу, потому что в результате она спасла его, хотя его тщеславие страдало от сознания этого. Ибо проклятая веревка запуталась, обвившись вокруг его запястий и горла, чуть не задушив. Даже теперь Андре чувствовал прикосновение ее шероховатых колец, оставивших на шее горящие рубцы.
— Вы говорите по-английски? — спросила Тэсс, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
— Совсем немного. — Его голос был низким и странным, согласные звуки — твердыми, с непривычным звучанием. — Лучше вам говорить по-французски.
— Vous etes Breton? — спросила она, выполняя его просьбу.
— Oui, Breton, . — настороженно произнес Андре, удивившись, что она так быстро догадалась. Он прищурил глаза. Она очень сообразительна, нельзя забывать об этом.
Тэсс нахмурилась, чувствуя, как его грубый шерстяной свитер царапает ей щеку. Итак, он из Бретани. От нее не укрылось его секундное колебание, а также настороженность в голосе. Мужчина почти наверняка контрабандист. Осторожность — одно из условий его деятельности. Она знала, что многие из его земляков-бретонцев бороздят море между Францией и Англией, поскольку каменистая почва их родины малопригодна для земледелия.
И вот теперь она обязана этому человеку жизнью. Какую плату от потребует? Тэсс вздрогнула и почувствовала, как его огрубевшие пальцы сжимают ее плечи. Она ощущала щекой исходящее от его мощного тела тепло, согревавшее ее холодную кожу.
— Куда… куда вы меня несете? — затаив дыхание, спросила Тэсс. Поскольку ее французский был лучше его английского, она решила выяснить все сама.
Он молчал довольно долго.
— Я думаю, в мою каюту.
Тэсс задохнулась, сжав кулаки и бешено толкая его в грудь. Неужели она спаслась из пучины моря только для того, чтобы встретиться с еще большей опасностью?
— Я заплачу вам, если отвезете меня назад. Английскими золотыми гинеями или французскими луидорами — как угодно. Сто фунтов. Двести. Только назовите вашу цену, — молила она.
Железные пальцы ее спасителя не ослабевали.
— Никакой цены, малышка, мы не повернем назад. Сегодня ночью Ла-Манш будут прочесывать таможенные суда, даже в штормовом море, — мрачно добавил он.
— Пожалуйста! — вскричала Тэсс звенящим от страха голосом. — Вы должны отвезти меня…
— Невозможно. — Его отказ был окончательным и бесповоротным.
В смятении Тэсс слышала, как грохотали его сапоги. Дверь распахнулась под ударом. Комната, в которую он внес ее, была неосвещенной, и она нахмурилась, не в силах ничего различить, ни единого предмета.
Кажется, ее уложили на что-то мягкое. Кровать? Его кровать?
В следующее мгновение грубые руки уже не держали ее. Тэсс услышала вблизи слабый скребущий звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Над головой Тэсс различила контуры качающегося на воде ялика, услышала приглушенный свист мушкетных пуль, падающих в воду. Почти свободна, сказала она себе.
И тогда темнота вокруг нее с оглушительным грохотом взорвалась миллионом ярких солнц, кипящим хаосом волн и пламени. Она была выброшена из воды какой-то бешеной силой; воздух рвался у нее из легких.
Мгновение спустя мрак сгустился опять, яростно навалившись на нее, ревом отдаваясь в ушах, нахлынув на болевшие глаза, проникая в вены.
«Вот так я умру», — смутно подумалось ей.
Эта была последняя отчетливая мысль Тэсс Лейтон.
Часть вторая
Завидев сине-красных гвардейцев короля,
Будь начеку при встрече — ни слова, оля-ля!
Хоть назовут милашкой, потреплют по щекам.
Не выдавай, куда Никто спешит по вечерам!
Двадцать пять лошадок
Пронеслись во мраке -
Коньячок для пастора,
Табачок служаке.
Коль лишнего не спросишь, тебе не станут лгать.
Джентльмены проскакали — ты спи себе опять!
Редьярд Киплинг
Глава 24
Один за другим замолкли рассерженные человеческие голоса. Одна за другой темные фигуры тяжело удалялись по песку. Берег моря опустел, снова предоставленный существам, знающим его лучше других.
Две пустельги спустились из гнезда на меловых утесах, пронеслись над волнами, едва касаясь воды, и поплыли на юг. Козодой начал выводить первые, пробные ноты своей странной песенки.
Ветер был пронизывающим, а небо мрачным, но для обитателей побережья это не имело значения. Погода не была для них враждебной, как и темнота.
Только человек был их врагом.
Занятая выкапыванием ямки ящерица остановилась на мгновение, настороженно подняв голову. Выбросив наружу длинный язык, она подергивалась, принюхиваясь к резкому ветру.
В море, где-то за бурунами, со слабым, приглушенным всплеском на поверхность всплыл темный предмет. Безгласный и неподвижный, он качался на сильных волнах, едва различимый в полночном мире моря и облаков.
Через несколько мгновений ящерица вернулась к своей работе. Это ее не касалось.
Темный предмет медленно поплыл на юг, к середине Ла-Манша, где его вскоре поглотила необузданная ярость шторма.
Что-то не так!
Он убеждался в этом с каждым новым вздохом. Он чувствовал это в упруго натянутых парусах над головой и резком скрипе дерева под ногами.
Уперев в палубу ноги, нахмурив брови, бородатый капитан «Либерте» вглядывался в северном направлении, где гряда бегущих хмурых облаков окутывала меловые утесы Англии.
— Mamm de Zoue, — пробормотал он вполголоса, наслаждаясь твердым, агрессивным звучанием бретонских слов. Этой ночью их резкость вполне соответствовала его настроению.
Проворно, с грацией человека, с детства знакомого с бортовой и килевой качкой на море, суровый капитан пересек палубу и начал подниматься по снастям грот-мачты. Понимая, что его раздражает не косой дождь и даже не сильный ветер.
Там, в темноте, было нечто, чего он не видел, а только ощущал.
Зазубренные зигзаги молнии прорезали небо на севере, и на мгновение он увидел призрачные серебристые изгибы английских утесов. Но ничего больше — ни намека на ялики или галеры контрабандистов. Никаких признаков таможенных катеров.
Гигантская волна обрушилась на «Либерте» сбоку, мачта опасно накренилась. Вцепившись в натянутый канат, Андре ле Бри обхватил мачту мощными ногами, дожидаясь встречного крена, потом начал карабкаться выше.
Дождь хлестал его по лицу, но он упрямо продвигался, укорачивая расстояние между собой и реей брам-стеньги.
Удар молнии пришелся на воду рядом с ним. Услышав шипение пара и звук бурлящей воды, он возблагодарил Бога за то, что молния не ударила на десять футов ближе.
Наконец Андре ухватился холодными пальцами за снасти самой высокой реи и напрягся, чтобы подтянуться на скользкую от дождя перекладину.
— Держись против ветра, Падриг! — прокричал он, перекрывая вой ветра, думая, что его бывалый первый помощник, возможно, уже сделал это. Секунду спустя он услышал протестующее хлопанье парусов и скрип дерева, когда нос брига стал разворачиваться против ветра.
К этому времени они уже миновали середину Ла-Манша, находясь в виду призрачных очертаний английских берегов. Капитан прищурил глаза, всматриваясь в темноту. Он пожалел, что не догадался захватить с собой подзорную трубу.
Однако суровый Падриг, находясь посередине корабля, оказался сообразительнее. Когда следующий зигзаг молнии прорезал ночь, первый помощник был наготове, разглядывая кипящие впереди волны с трубой в руке.
— Duze! — прокричал он. — Там, по левому борту.
В то же мгновение Андре различил темный, качающийся на волнах предмет в окружении плавающих обломков дерева и еще чего-то. «Остатки бочонков из-под бренди? — недоумевал он. — Если так, то почему они здесь, так далеко от берега?»
— Силы небесные, — прошептал корсар внезапно пересохшими губами.
В следующую секунду он, цепляясь за канаты, уже бесстрашно летел к палубе, раскачивавшейся в восьмидесяти футах под ним.
Еще до того как его ноги коснулись досок, с высоты снастей прогремел его голос:
— Держись подветренной стороны, Падриг. Приготовься спустить шлюпку!
Сначала она услышала рев ветра, потом на нее навалилась беспокойная, мятущаяся темнота. Постепенно Тэсс начала отдавать себе отчет, что ее несет в открытое море. Но окончательно она очнулась от стука собственных зубов и от того, что ее швыряло вверх-вниз, с волны на волну.
«Я ничего не вижу», — подумала она, чувствуя, как к ней подступает ужас, как ее терзает мрак. Молотя руками, Тэсс пыталась удержаться на плаву в бурлящей воде. В отчаянии она ухватилась за проплывавший мимо обломок. Внезапно она припомнила треск раскалывающегося дерева, ослепительный взрыв, выбросивший ее из воды.
Но где она теперь? Вокруг не было ни огонька, только бесконечная, угрюмая стена мрака. На нее обрушилась волна; захлебываясь, Тэсс отчаянно выгребла к поверхности. Сквозь вой ветра ей послышался крик. Или же ей это только показалось?
Холодными пальцами вцепилась она в расщепленный край доски, спасшей ей жизнь. Пока Тэсс из последних сил держалась на плаву, но понимала, что едва ли продержится долго в бушующем море. Она чувствовала, что силы ее убывают. У нее невыносимо болело плечо, и пальцы уже начали неметь.
Что-то задело ее за ступню — что-то продолговатое и очень сильное.
Тэсс еле сдержала крик.
Бешено молотя ногами, она вцепилась в доску, пытаясь плыть навстречу подгоняемым ветром волнам.
И опять какое-то существо снизу, из темноты, подтолкнуло ее ногу.
Тэсс пронзительно закричала от жгучей боли, пронзившей лодыжку. Существо тянуло ее вниз! Отплевываясь, Тэсс опустила голову в чернильную воду, силясь освободиться от смертельной хватки.
Снова последовал бешеный рывок, и на этот раз Тэсс оказалось глубоко под водой. Чувствуя, как легкие у нее разрываются, она попыталась оттолкнуться вверх, но в темноте направление можно было определить только по наитию.
Наконец ее лицо показалось из воды. Она в отчаянии набрала полные легкие воздуха и в тот же миг почувствовала, как ее снова тащат вниз, схватив на этот раз за обе ноги.
Обезумев от страха, Тэсс молотила ногами и руками, сражаясь против невидимого врага. Она услышала, как где-то поблизости от нее по воде шлепает дерево, за воем ветра ей послышался слабый крик.
— Дьявол! — Еще один хриплый крик, на этот раз ближе. Тэсс услышала всплеск; холодные крепкие пальцы схватили ее за плечо.
— Ne me repoussez pas! — Приказание было отдано на гортанном французском. — Перестаньте… перестаньте толкаться! — На этот раз говорили на английском, но с таким сильным акцентом, что фраза была бы неразборчивой, если бы Тэсс не поняла французскую.
— Меня… меня схватили! — закричала она по-французски, благодаря мать за уроки и долгие часы разговора. — Что-то там, внизу. Ноги!
Единственным ответом ей был еще один всплеск. Твердые руки ощупывали ее ноги, продвигаясь к лодыжкам. Вдруг нечто обернулось вокруг ее колен и опять безжалостно потащило в глубину. Бешено лягаясь ногами, Тэсс попыталась всплыть на поверхность.
Ее пытаются убить!
Воздух — ей нужен воздух!
И вот она поднимается вверх, а невидимые руки подталкивают ее к поверхности. Тэсс едва не потеряла сознание, когда ее голова наконец показалась из воды.
— Вы зацепились за что-то — возможно, канат. Дайте мне…
Он сказал, что она за что-то зацепилась? Итак, мужчина — француз, возможно, контрабандист. Или же он моряк с одного из наполеоновских кораблей, пережидающих бурю?
Оставшаяся часть фразы потонула в грохоте волны, обрушившейся на голову Тэсс. Ее снова потащило вниз. Сильная боль сразила ее, когда что-то — возможно, веревка — резануло сквозь разорванные бриджи.
И вот наконец она освободилась, откашливаясь и отплевываясь. Легкие жгло огнем, и Тэсс жадно втягивала в себя благословенный воздух.
Но где же ее спаситель?
Она силилась проникнуть взором в ревущую вокруг темноту, но ничего не могла различить посреди бури. Вдруг ее пальцы натолкнулись на толстую бухту веревки наподобие той, что используется для связывания нескольких четырехгаллонных бочонков с коньяком, которые потом опускаются под воду, подальше от любопытных глаз.
С губ Тэсс сорвался истеричный смех. Она чуть не утонула из-за тайника с контрабандой, затопленного на веревке с грузом! Это было довольно обычным делом на побережье; застигнутая врасплох несвоевременным появлением таможенного судна, банда контрабандистов могла быстро избавиться от груза, а позже забрать его в спокойное время.
Ветер подхватил безудержный, звонкий смех Тэсс; она чувствовала, что впадает в истерику. На нее обрушилась новая волна, заставляя забыть о смешном и задрожать при мысли о том, насколько близка она к гибели. Теперь Тэсс снова была одна ее спаситель был где-то внизу — спасая ее, он тонул сам.
Закашлявшись, Тэсс схватила конец толстой веревки и опять погрузилась в мрачную глубину. Она погружалась все глубже и глубже, держась за веревку, пока не почувствовала, что легкие ее горят огнем, а голова вот-вот разорвется. Тэсс уже собиралась повернуть назад, когда наткнулась на его руки, а потом нащупала и тяжелую веревку, обмотавшуюся вокруг его запястий и державшую его мертвой хваткой.
Однако Тэсс сама иногда натягивала такие веревки. И она хорошо знала, как крепятся к стренге железные перекладины. С силой, порожденной отчаянием, она попыталась развязать грубые пеньковые узлы.
Ей уже было почти нечем дышать, но Тэсс разрывала пальцами тяжелую бухту, чувствуя, как с пальцев сдирается кожа. Круги пошли у нее перед глазами и все же она продолжала бороться, отчаянно дергая веревку.
В окружающей ее душной темноте ей слышались приглушенные, роковые звуки. «Совсем как в подземелье», — с ужасом подумала она. Здесь к ней тоже подползала смерть с ее холодными ощупывающими пальцами.
Надо попробовать еще раз.
Стренга поддалась; узел слегка ослаб. С горящими легкими Тэсс изо всех сил дергала за шероховатую веревку, не переставая молиться.
Вдруг натяжение веревки у нее в руках ослабло, и вокруг забурлила вода, когда француз освободился и устремился к поверхности. Секунду спустя он протягивал к ней руки, чтобы потянуть за собой.
Они вырвались на поверхность, где бушевали волны и дул свирепый, порывистый ветер, но никогда Тэсс не была так счастлива, чувствуя на лице водяные брызги. Без его помощи она и сейчас была бы в холодной темной ловушке.
И снова Тэсс подумала о том, насколько близка она была к гибели.
— Aman., Падриг! — закричал француз низким, хриплым голосом.
В отдалении прозвучал ответный крик, а потом поток гортанной речи.
«Не французский, — подумала Тэсс, нахмурившись. — Не немецкий».
Возможно, бретонский? Тэсс знала, что не так уж далеко на юге в Ла-Манш выдавалось скалистое, изрезанное побережье Бретани.
Откуда-то справа донеслись ритмичные шлепающие звуки весел. Неожиданно ее ухватили и подняли из воды, и, ударившись ребрами о деревянный борт, она упала на дно лодки, извиваясь, как выброшенная на берег рыба. Через мгновение Тэсс услышала рядом с собой звук от падения тела ее спасителя.
И снова послышалась странная гортанная речь — бретонская, теперь уже Тэсс была уверена в этом. Гребец с силой погружал весла в воду, и лодка закачалась на волнах, а потом резко повернула.
Тэсс дрожащими пальцами загородилась от холодного душа, омывающего ей лицо, но по-прежнему не могла ничего различить посреди бушующего шторма. Содрогаясь, оцепенев от холода, она потрогала пальцами израненные лодыжки в том месте, где подводный канат содрал широкую полоску кожи.
«Но я жива! — сказала себе Тэсс. — Это — самое главное».
Неожиданно лодка сильно накренилась. Поблизости раздался резкий крик, и по деревянной палубе прогрохотали сапоги.
Кто-то без лишних слов схватил ее за руки и поднял вверх; она оказалась прижатой к широкой мужской груди, и у нее перехватило дыхание.
Она услышала резкий вздох, сильные пальцы сжали ее плечи.
— Пресвятая Дева! Вы? — пробормотал ее спаситель на ломаном английском. — Я хочу сказать: вы — женщина?
Она не могла сдержать смеха, услышав в голосе мужчины нескрываемое изумление. Тэсс смеялась все громче и безудержнее, пока вдруг не разрыдалась.
Последнее, что Тэсс помнила, — это то, что она оказалась в сильных руках француза, а ее заплаканная щека прижималась к его толстому шерстяному свитеру, когда он нес ее по качающейся палубе.
Капитан «Либерте» вполголоса пробормотал проклятие.
Она здесь? Но как? И зачем?
Кровь стыла у него в жилах при мысли о том, насколько близка к гибели была отчаянная англичанка, затерянная посредине Ла-Манша с его предательскими течениями, — и как он чуть не погиб сам. Гнев и страх на мгновение лишили его дара речи, и он сжал пальцами ее тонкую талию. Его лицо окаменело, превратившись в маску. Дьявол! Еще несколько секунд — и море поглотило бы ее, и его в придачу.
Но какая она сильная! Слава Богу, потому что в результате она спасла его, хотя его тщеславие страдало от сознания этого. Ибо проклятая веревка запуталась, обвившись вокруг его запястий и горла, чуть не задушив. Даже теперь Андре чувствовал прикосновение ее шероховатых колец, оставивших на шее горящие рубцы.
— Вы говорите по-английски? — спросила Тэсс, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
— Совсем немного. — Его голос был низким и странным, согласные звуки — твердыми, с непривычным звучанием. — Лучше вам говорить по-французски.
— Vous etes Breton? — спросила она, выполняя его просьбу.
— Oui, Breton, . — настороженно произнес Андре, удивившись, что она так быстро догадалась. Он прищурил глаза. Она очень сообразительна, нельзя забывать об этом.
Тэсс нахмурилась, чувствуя, как его грубый шерстяной свитер царапает ей щеку. Итак, он из Бретани. От нее не укрылось его секундное колебание, а также настороженность в голосе. Мужчина почти наверняка контрабандист. Осторожность — одно из условий его деятельности. Она знала, что многие из его земляков-бретонцев бороздят море между Францией и Англией, поскольку каменистая почва их родины малопригодна для земледелия.
И вот теперь она обязана этому человеку жизнью. Какую плату от потребует? Тэсс вздрогнула и почувствовала, как его огрубевшие пальцы сжимают ее плечи. Она ощущала щекой исходящее от его мощного тела тепло, согревавшее ее холодную кожу.
— Куда… куда вы меня несете? — затаив дыхание, спросила Тэсс. Поскольку ее французский был лучше его английского, она решила выяснить все сама.
Он молчал довольно долго.
— Я думаю, в мою каюту.
Тэсс задохнулась, сжав кулаки и бешено толкая его в грудь. Неужели она спаслась из пучины моря только для того, чтобы встретиться с еще большей опасностью?
— Я заплачу вам, если отвезете меня назад. Английскими золотыми гинеями или французскими луидорами — как угодно. Сто фунтов. Двести. Только назовите вашу цену, — молила она.
Железные пальцы ее спасителя не ослабевали.
— Никакой цены, малышка, мы не повернем назад. Сегодня ночью Ла-Манш будут прочесывать таможенные суда, даже в штормовом море, — мрачно добавил он.
— Пожалуйста! — вскричала Тэсс звенящим от страха голосом. — Вы должны отвезти меня…
— Невозможно. — Его отказ был окончательным и бесповоротным.
В смятении Тэсс слышала, как грохотали его сапоги. Дверь распахнулась под ударом. Комната, в которую он внес ее, была неосвещенной, и она нахмурилась, не в силах ничего различить, ни единого предмета.
Кажется, ее уложили на что-то мягкое. Кровать? Его кровать?
В следующее мгновение грубые руки уже не держали ее. Тэсс услышала вблизи слабый скребущий звук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49