В любом случае, если он вдруг вмешается, то будет выглядеть последним идиотом. Кроме того, он давно искал случая поговорить с Палумбо наедине.
Так почему же он чувствует себя Иудой? И почему так сильно пульсирует кровь в висках? Разве вчера вечером она не предпочла ему Карима?
Ив уже давно крикнул «Стоп!», но Анна продолжала лежать неподвижно. Она просто не могла собраться с силами и заставить двигаться свое истерзанное тело.
– Анна, ты была просто великолепна! Я даже мечтать не мог о том, что ты окажешься такой замечательной актрисой! – Ив протянул ей халат и помог подняться.
Неужели он ничего не знал? Неужели до сих пор ничего не понял? Хотя есть вещи, которых камера не может передать. Например, того, как болело ее тело, как болело все внутри, как противная, липкая влага стекала по ногам. Все вели себя так, как будто ничего не произошло. А может быть, действительно ничего этого не было? Главное – не позволять себе впасть в истерику. Лучше уж делать вид, как и все остальные, что это было всего лишь игрой.
– С тобой все в порядке? Ты немного бледна, cherie. Может, тебе принять что-нибудь? Мы постараемся собраться побыстрее.
Ив пристально смотрел на нее, но Анна так и не смогла выдавить из себя улыбку. Халат был мягким и теплым. Но в данный момент больше всего на свете ей нужна была ванна. Казалось, что вода сможет смыть всю грязь с ее тела и души.
Направляясь к своему вагончику, Уэбб прошел мимо двух женщин, которые совершенно серьезно обсуждали сцену, свидетелями которой стали.
– Мне кажется, во всех фильмах Плейдела присутствует определенная доля садизма. Он тяготеет…
– Ты, наверное, имела в виду садомазохизм? Он унижает женщин и заставляет всех думать, что им это нравится!
– Ну, если вспомнить Бергмана…
Он чуть не сбил с ног Карима, который шел в том же направлении. Их взгляды встретились. Они напоминали двух кобелей, готовых в любую секунду вцепиться друг другу в глотку.
К счастью, Плейдел успел вмешаться как раз вовремя. Еще не время сталкивать лбами этих двоих. Одобрительно похлопав Карима по плечу, Ив попытался разрядить обстановку:
– Ты был очень хорош, mon ami. Правда, у меня есть несколько замечаний, которые хорошо бы обсудить прямо сейчас. Ты извинишь нас?
Последняя фраза была обращена к Уэббу Карнагану, который даже не удосужился кивнуть в ответ и, распахнув дверь вагончика, зашел внутрь, захлопнув ее за собой.
Глава 37
Анна не знала, как Уэббу удалось найти ее… и почему. К тому времени она уже успела наглотаться успокоительных, но они еще не начали действовать. Уэбб просто бесцеремонно сгреб ее в охапку и впихнул на переднее сиденье пикапа, за рулем которого сидел как всегда молчаливый и невозмутимый Палумбо, который, казалось, не замечал ничего, кроме дороги и ползущего впереди грузовика.
Песок летел из-под колес. Он забивался в волосы, проникал под халат и начинал натирать и без того измученное тело. Анна старалась заставить себя не вспоминать о происшедшем и думать только о горячей ванне и свежей одежде. Больше всего на свете ей хотелось вернуться домой и спрятаться. Но где ее дом? Кармел теперь казался чем-то очень далеким – частью прошлого, к которому нет возврата.
Она старалась не думать и о Уэббе, который так внезапно появился и забрал ее с собой. Зачем он это сделал? Не тратя лишних слов, он лишь сказал: «А теперь, госпожа примадонна, вы поедете со мной!» Увидев выражение его лица, Анна не осмелилась возражать. Да и что он с ней может сделать такого, чего бы уже не делал раньше?
Машина резко свернула, и их бросило друг на друга. Анна замерла. Она безошибочно почувствовала, что он сейчас начнет говорить обидные, несправедливые слова, и постаралась к этому подготовиться.
– Похоже, тебе нравится, когда тебя насилуют, Анна? Или это не было изнасилованием? Ты, случайно, не увлекалась групповым сексом, когда жила во Франции? А может, тебе просто нравится разнообразие и обилие наблюдателей?
Ну почему он был так жесток с ней? Анна попыталась отстраниться, но его рука не пускала ее, и она продолжала полулежать у него на коленях.
Ее голос был настолько слаб, что она сама с трудом узнавала его:
– Уэбб, пожалуйста, не надо! Зачем ты так? Почему не хочешь оставить меня в покое?
Теперь он ее насмешливо передразнивал:
– Пожалуйста, не надо! Кажется, на твоем языке это означает приглашение? Мне эта фраза очень хорошо знакома, и я слышал, как ты говорила ее Кариму.
Или я ошибаюсь? Да, ты совершенно права, мне бы давно следовало оставить тебя в покое, но, к сожалению, я никак не могу забыть ту Анну, которой ты когда-то была. Что с тобой произошло, Энни? Что ты здесь делаешь?
Гнев оживил Анну и придал ей силы. Лицемер! Неужели он рассчитывает, что она будет молча сносить его ханжеские упреки? И если он сам не обращал никакого внимания на присутствие Палумбо, то какого черта это должно волновать ее?
– А что ты здесь делаешь? Что тебя привлекает больше: деньги, популярность, обилие женщин или своеобразие здешних нравов?
– Что ты имеешь в виду под «своеобразием здешних нравов»?
Анна зашла уже слишком далеко, чтобы остановиться.
– Только не делай вид, что ты этого не понимаешь!
Теперь она смотрела ему прямо в глаза. Она должна была видеть их выражение.
– Твое притворство уже никого не обманет! Тебе же просто нравится, когда тебя снимают. Ты прекрасно знаешь обо всех этих камерах, видеозаписях, мониторах. А вот знает ли об этом Клаудия? А твоя последняя подружка – Анна-Мария? Я сама видела… – в следующую секунду она прикусила язык, но было уже поздно.
– Говоришь, видеозаписи, да? Так кто же из нас лицемер, малышка? Ты, оказывается, увлекаешься вуайеризмом? У меня создается впечатление, что тебе известно гораздо больше, чем мне. Как насчет того, чтобы поделиться со мной всем, что ты успела увидеть? Думаю, увидела ты немало.
– Но я не… Я совсем ничего не знаю… – Анна чувствовала, что с каждым мгновением запутывается все больше и больше.
Теперь в голосе Уэбба появилась пугающая вкрадчивость:
– Давай, наконец, прекратим играть в эти игры, Энни. Почему бы тебе не рассказать мне обо всем?
В эту минуту пикап остановился, и раздался бесстрастный голос Палумбо:
– Мне еще нужно разгрузиться и сделать вторую ездку.
Уэбб вытащил ее из машины, которая резко развернулась и, обдав их мелким гравием, скрылась за поворотом. На губах Уэбба заиграла недобрая улыбка, и он насмешливо поинтересовался:
– Куда пойдем? Ко мне или к тебе? Ко мне ближе.
– Нет! – Анна пыталась вырваться, отчего все тело снова начало болеть. – Прекрати! Я не хочу разговаривать с тобой… и ты не можешь меня заставить…
– В самом деле? А у меня создалось такое впечатление, что тебе нравится, когда тебя заставляют. Это действительно так? И что по этому поводу говорит твой гуру?
Его лицо находилось так близко, что Анна инстинктивно закрыла глаза. Все тело одеревенело, и слова Уэбба впивались в него, как шипы:
– А может, тебе просто нравится, когда тебя трахают? Особенно когда внешне это напоминает изнасилование. Некоторое время ты сопротивляешься, потом уступаешь, якобы под давлением силы, – и никаких угрызений совести!
Анна больше не могла сдерживаться, и по пыльным щекам заструились непрошеные слезы.
– Нет… нет! Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, что это не так! Ты просто хочешь сделать мне больно.
Уэбб не понимал, что с ним происходит. И не хотел понимать. Как только он увидел ее слезы и услышал приглушенные рыдания, все остальное перестало иметь значение. Ему хотелось только одного – защитить и успокоить ее.
– Энни! Пожалуйста, не плачь! Я совсем не хотел причинить тебе боль. Господи, я сам не знаю, что со мной!
Анна по-прежнему дрожала, не веря ни одному его слову, и Уэббу оставалось только одно – поцеловать ее, что он и сделал, почувствовав соленый привкус слез и крови, сочившейся из разбитой Каримом губы…
От его поцелуев из тела уходила боль, а из сердца – ненависть. Теперь ее руки крепко обвивали его, и ей было совершенно безразлично, что они стоят здесь, на виду у всех. Пусть смотрят! Да, она была слаба, но Уэбб заставлял ее забыть о Кариме и обо всех тех, что были после.
– Энни, – шептал он, сжимая ее в объятиях. – Энни, любовь моя, давай уедем. Давай покинем это проклятое место хотя бы на выходные. Мы поедем в город, будем гулять по набережной, разговаривать, пить вино и любить друг друга.
Разговаривать! Как коварно это слово звучало в его устах! Он прекрасно знал, что она не может устоять перед ним! А постель, как всегда, будет лишь прелюдией к разговору о том, что он хочет от нее узнать.
Ей хотелось закричать, что она не настолько глупа, что она все понимает, но вместо этого услышала собственные тихие слова:
– Я же совсем раздета… Куда я могу уехать в таком виде?
– Что за ерунда!
Хрипловатый голос и нежные объятия сильных рук не давали Анне прийти в себя и вновь обрести здравомыслие.
– Я куплю тебе одежду. Я куплю тебе все, что понадобится.
– Ты сошел с ума! – несмотря ни на что, она все-таки пыталась сопротивляться. – Мы нигде не сможем остановиться в Кармеле… сейчас курортный сезон и…
– Ну и что? В случае чего мы всегда сможем поехать в Пеббл-Бич к Дэйву. И перестань придумывать отговорки!
Ноги и бедра болезненно ныли. Ее только что изнасиловали пятеро мужчин, но Уэбб заставил ее забыть об этом. Так зачем теперь нужны какие-то глупые и совершенно бессмысленные возражения? Уэбб взял ее на руки и понес в гараж. Наверное, точно так же Джейсон поступил бы с Глорией. Но все же Анна предприняла последнюю слабую попытку освободиться:
– Но не можем же мы вот так просто взять и уехать… Мне нужно обязательно предупредить…
В голосе Уэбба вновь появились неприятные резкие нотки:
– Кого? Гарриса Фелпса? Карима? Давай предоставим это охранникам на разводном мосту. И перестань плакать, Энни.
Только теперь Анна заметила, что слезы по-прежнему текут по ее щекам.
– Итак, кажется, наш герой решил на некоторое время превратиться в сэра Ланселота? Он сажает свою прекрасную даму в «феррари» и увозит прочь. По-моему, весьма любопытный парадокс.
Эспиноза откровенно забавлялся. Гаррис Фелпс, сидящий напротив него, был в ярости и, что было уж совсем необычно, с трудом это скрывал.
– Однако, – невозмутимо продолжал он, – не думаю, что это должно вызывать у нас особое беспокойство. Впереди выходные, и мы ожидаем пополнения, так что скучать не придется. А к понедельнику наши беглецы вернутся.
– За это время Риардон сможет добраться до нее и увезти! – Фелпс старался внимательно следить за своими словами, но это ему плохо удавалось.
– Не представляю, каким образом он сможет узнать об этом. К тому же сейчас это не имеет уже никакого значения. Кроме того, Анна-Мария поехала следом за ними. Рэндалл снабдил ее журналистским удостоверением, она позвонила авторше и напросилась в гости, якобы для того, чтобы взять интервью. Они ведь наверняка поедут к Дэйву Блэку, а Роберта Сэвидж вхожа к нему в дом и, кстати, сходит с ума по Уэббу Карнагану. А потому тоже обязательно отправится к Блэку, вместе с Анной-Марией. Мы ведь уже решили, что пришло время несколько просветить Анну по поводу ее любовника. Когда она узнает, что он женат… Как вы думаете, что она сделает?
Молчавший до сих пор Рэндалл резко рассмеялся:
– А ему мы, в свою очередь, покажем ту милую запись, где Карим забирается к ней в постель, и она не предпринимает никаких попыток прогнать его. Сал прав: давно пора разыграть некоторые козыри.
– Кстати, я с нетерпением жду… как вы это называете?., своего эпизода в понедельник. Надеюсь, что Плейдел не будет слишком придирчив к моим актерским способностям.
О Боже, кажется, она окончательно сошла с ума. Ну почему Уэбб обладает над ней такой властью? Что ему от нее нужно? И зачем он привез ее сюда?
«Сюда» – это в дом Дэйва Блэка. Еще один дом на берегу океана. Одна из достопримечательностей, на которую указывали друг другу туристы, проезжающие по автостраде номер семнадцать.
Уэбб позвонил ему из Кармела. Съежившись в машине, Анна старалась казаться как можно незаметнее, все больше теряясь под любопытными взглядами прохожих. «Они, наверное, думают, что я одна из этих девок, которые путешествуют автостопом. Что он просто подобрал меня на дороге». Ее лицо все еще было грязным. Она даже не прикоснулась к пачке салфеток, которые молча протянул ей Уэбб. Вообще, после того как он посадил ее в машину и они поехали, Анна впала в странное оцепенение.
Ей хотелось закричать, что быть изнасилованной совсем не так приятно, как он думает, но мрачное и сосредоточенное выражение лица Уэбба останавливало ее. После того как машина выехала на автостраду, они не обменялись ни единым словом. Как всегда в конце недели, дорога была забита медленно ползущими трейлерами, пикапами и пр., и Уэбб полностью сосредоточился на дороге. Анну колотил озноб – наверное, запоздалая нервная реакция. Наконец они остановились на пустынной улочке.
– Мне нужно позвонить Дэйву. Не выходи из машины, ладно? Я ненадолго, – он разговаривал с ней, как с ребенком! Голос звучал резко и отчужденно.
Когда Уэбб вернулся, у него в руках была большая коробка с фирменной этикеткой магазина.
– Я купил тебе кое-что из одежды. Должно подойти. Продавщица заверила меня, что сейчас все носят свободные платья и блузоны, хотя… разрази меня гром, если я знаю, что это такое! Возьми – переоденься. Я послежу за дорогой. Когда мы приедем к Блэку, тебе лучше быть одетой во что-то более пристойное, чем этот безобразный халат.
Руки Анны настолько дрожали, что ему пришлось помогать ей. Это был очень милый шелковый костюмчик от Келвина Кляйна: узорчатая юбка с запахом и однотонная пастельная блузка. Естественно, он забыл купить белье. Анна на секунду представила себе выражение лица продавщицы, если бы он спросил ее об этом…
Уэбб как раз помогал ей застегивать блузку, когда на улице показалась пожилая дама, которая, увидев их, стыдливо отвела глаза. Он рассмеялся:
– Кажется, эта леди подумала, что я собираюсь раздеть тебя?
Но смех прекратился так же резко, как и начался. Уэбб отвернулся от нее и повернул ключ зажигания с ненужной силой. Его голос снова стал резким и напряженным:
– Пристегни ремень. Когда приедем к Дэйву, ты познакомишься еще с одним моим старым другом. Он врач.
Когда я позвонил, они как раз играли в теннис.
Одна из стен огромной спальни представляла собой сплошное окно. Из него открывался вид на океан, гладкую поверхность которого пересекала широкая лунная дорожка. Анна была одна. Незадолго до этого ее осмотрел доктор Бернштейн; он был очень тактичен и не задавал лишних вопросов, а она, в свою очередь, не стремилась давать никаких объяснений.
– Все будет в порядке. Ты принимаешь противозачаточные? Я выпишу рецепт. Мазь снимет все неприятные ощущения, а пенициллин предотвратит возможные последствия.
– Вы не могли бы дать мне что-нибудь успокоительное? В последнее время я принимала валиум, но забыла взять его с собой.
– Обязательно, – он слегка потрепал ее по руке. – А теперь попытайся расслабиться.
Анна постаралась не задаваться вопросом, что подумал о ней доктор. Она постаралась вообще не задаваться никакими вопросами. А их возникало все больше и больше. Например, почему Уэбб привез ее сюда и оставил одну? Дэйв Блэк оказался улыбчивым, дружелюбным человеком – точно таким же, как выглядел в своих телевизионных шоу. Он тоже не задавал никаких вопросов. Анне невольно стало интересно, что именно Уэбб сказал ему.
– Значит, слухи, дошедшие до нас из Лондона, были не совсем беспочвенными?
Уэбб в очередной раз проиграл подачу, и Дэйв рассмеялся:
– С нашей последней встречи ты явно не стал играть лучше. Правда, мне кажется, что твои мысли сейчас весьма далеки от тенниса.
Любопытство Дэйва было вполне понятным. Особенно после того, как Уэбб попросил Вена Бернштейна подняться наверх и осмотреть Анну. Но как он мог ему что-то объяснить, если сам до сих пор еще ничего не понимал?
Однако Дэйв был настойчив:
– У вас это серьезно? – спросил он, когда они вместе шли к купальным кабинам.
– Послушай, Дэйв, в данный момент я не смог бы ответить на твой вопрос, даже если бы очень этого хотел. Я не знаю! Но у Анны были очень тяжелые съемки, и мы решили, что нам обоим не помешает немного развеяться.
– Что с ней?
Уэбб ожидал этого вполне естественного вопроса, но тем не менее он пробудил воспоминания, от которых сразу потемнело в глазах и кровь бросилась в голову.
– Плейдел слишком увлекается реализмом в киноискусстве, – уклончиво ответил он и заметил, как при этих словах сузились глаза Дэйва.
– Да? Ты знаешь, я прочитал эту книгу Робби. Должен признать, там есть довольно любопытные места, – взгляд на лицо Уэбба заставил его сменить тему. – Ладно, старина! Больше никаких вопросов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
Так почему же он чувствует себя Иудой? И почему так сильно пульсирует кровь в висках? Разве вчера вечером она не предпочла ему Карима?
Ив уже давно крикнул «Стоп!», но Анна продолжала лежать неподвижно. Она просто не могла собраться с силами и заставить двигаться свое истерзанное тело.
– Анна, ты была просто великолепна! Я даже мечтать не мог о том, что ты окажешься такой замечательной актрисой! – Ив протянул ей халат и помог подняться.
Неужели он ничего не знал? Неужели до сих пор ничего не понял? Хотя есть вещи, которых камера не может передать. Например, того, как болело ее тело, как болело все внутри, как противная, липкая влага стекала по ногам. Все вели себя так, как будто ничего не произошло. А может быть, действительно ничего этого не было? Главное – не позволять себе впасть в истерику. Лучше уж делать вид, как и все остальные, что это было всего лишь игрой.
– С тобой все в порядке? Ты немного бледна, cherie. Может, тебе принять что-нибудь? Мы постараемся собраться побыстрее.
Ив пристально смотрел на нее, но Анна так и не смогла выдавить из себя улыбку. Халат был мягким и теплым. Но в данный момент больше всего на свете ей нужна была ванна. Казалось, что вода сможет смыть всю грязь с ее тела и души.
Направляясь к своему вагончику, Уэбб прошел мимо двух женщин, которые совершенно серьезно обсуждали сцену, свидетелями которой стали.
– Мне кажется, во всех фильмах Плейдела присутствует определенная доля садизма. Он тяготеет…
– Ты, наверное, имела в виду садомазохизм? Он унижает женщин и заставляет всех думать, что им это нравится!
– Ну, если вспомнить Бергмана…
Он чуть не сбил с ног Карима, который шел в том же направлении. Их взгляды встретились. Они напоминали двух кобелей, готовых в любую секунду вцепиться друг другу в глотку.
К счастью, Плейдел успел вмешаться как раз вовремя. Еще не время сталкивать лбами этих двоих. Одобрительно похлопав Карима по плечу, Ив попытался разрядить обстановку:
– Ты был очень хорош, mon ami. Правда, у меня есть несколько замечаний, которые хорошо бы обсудить прямо сейчас. Ты извинишь нас?
Последняя фраза была обращена к Уэббу Карнагану, который даже не удосужился кивнуть в ответ и, распахнув дверь вагончика, зашел внутрь, захлопнув ее за собой.
Глава 37
Анна не знала, как Уэббу удалось найти ее… и почему. К тому времени она уже успела наглотаться успокоительных, но они еще не начали действовать. Уэбб просто бесцеремонно сгреб ее в охапку и впихнул на переднее сиденье пикапа, за рулем которого сидел как всегда молчаливый и невозмутимый Палумбо, который, казалось, не замечал ничего, кроме дороги и ползущего впереди грузовика.
Песок летел из-под колес. Он забивался в волосы, проникал под халат и начинал натирать и без того измученное тело. Анна старалась заставить себя не вспоминать о происшедшем и думать только о горячей ванне и свежей одежде. Больше всего на свете ей хотелось вернуться домой и спрятаться. Но где ее дом? Кармел теперь казался чем-то очень далеким – частью прошлого, к которому нет возврата.
Она старалась не думать и о Уэббе, который так внезапно появился и забрал ее с собой. Зачем он это сделал? Не тратя лишних слов, он лишь сказал: «А теперь, госпожа примадонна, вы поедете со мной!» Увидев выражение его лица, Анна не осмелилась возражать. Да и что он с ней может сделать такого, чего бы уже не делал раньше?
Машина резко свернула, и их бросило друг на друга. Анна замерла. Она безошибочно почувствовала, что он сейчас начнет говорить обидные, несправедливые слова, и постаралась к этому подготовиться.
– Похоже, тебе нравится, когда тебя насилуют, Анна? Или это не было изнасилованием? Ты, случайно, не увлекалась групповым сексом, когда жила во Франции? А может, тебе просто нравится разнообразие и обилие наблюдателей?
Ну почему он был так жесток с ней? Анна попыталась отстраниться, но его рука не пускала ее, и она продолжала полулежать у него на коленях.
Ее голос был настолько слаб, что она сама с трудом узнавала его:
– Уэбб, пожалуйста, не надо! Зачем ты так? Почему не хочешь оставить меня в покое?
Теперь он ее насмешливо передразнивал:
– Пожалуйста, не надо! Кажется, на твоем языке это означает приглашение? Мне эта фраза очень хорошо знакома, и я слышал, как ты говорила ее Кариму.
Или я ошибаюсь? Да, ты совершенно права, мне бы давно следовало оставить тебя в покое, но, к сожалению, я никак не могу забыть ту Анну, которой ты когда-то была. Что с тобой произошло, Энни? Что ты здесь делаешь?
Гнев оживил Анну и придал ей силы. Лицемер! Неужели он рассчитывает, что она будет молча сносить его ханжеские упреки? И если он сам не обращал никакого внимания на присутствие Палумбо, то какого черта это должно волновать ее?
– А что ты здесь делаешь? Что тебя привлекает больше: деньги, популярность, обилие женщин или своеобразие здешних нравов?
– Что ты имеешь в виду под «своеобразием здешних нравов»?
Анна зашла уже слишком далеко, чтобы остановиться.
– Только не делай вид, что ты этого не понимаешь!
Теперь она смотрела ему прямо в глаза. Она должна была видеть их выражение.
– Твое притворство уже никого не обманет! Тебе же просто нравится, когда тебя снимают. Ты прекрасно знаешь обо всех этих камерах, видеозаписях, мониторах. А вот знает ли об этом Клаудия? А твоя последняя подружка – Анна-Мария? Я сама видела… – в следующую секунду она прикусила язык, но было уже поздно.
– Говоришь, видеозаписи, да? Так кто же из нас лицемер, малышка? Ты, оказывается, увлекаешься вуайеризмом? У меня создается впечатление, что тебе известно гораздо больше, чем мне. Как насчет того, чтобы поделиться со мной всем, что ты успела увидеть? Думаю, увидела ты немало.
– Но я не… Я совсем ничего не знаю… – Анна чувствовала, что с каждым мгновением запутывается все больше и больше.
Теперь в голосе Уэбба появилась пугающая вкрадчивость:
– Давай, наконец, прекратим играть в эти игры, Энни. Почему бы тебе не рассказать мне обо всем?
В эту минуту пикап остановился, и раздался бесстрастный голос Палумбо:
– Мне еще нужно разгрузиться и сделать вторую ездку.
Уэбб вытащил ее из машины, которая резко развернулась и, обдав их мелким гравием, скрылась за поворотом. На губах Уэбба заиграла недобрая улыбка, и он насмешливо поинтересовался:
– Куда пойдем? Ко мне или к тебе? Ко мне ближе.
– Нет! – Анна пыталась вырваться, отчего все тело снова начало болеть. – Прекрати! Я не хочу разговаривать с тобой… и ты не можешь меня заставить…
– В самом деле? А у меня создалось такое впечатление, что тебе нравится, когда тебя заставляют. Это действительно так? И что по этому поводу говорит твой гуру?
Его лицо находилось так близко, что Анна инстинктивно закрыла глаза. Все тело одеревенело, и слова Уэбба впивались в него, как шипы:
– А может, тебе просто нравится, когда тебя трахают? Особенно когда внешне это напоминает изнасилование. Некоторое время ты сопротивляешься, потом уступаешь, якобы под давлением силы, – и никаких угрызений совести!
Анна больше не могла сдерживаться, и по пыльным щекам заструились непрошеные слезы.
– Нет… нет! Зачем ты так говоришь? Ты же знаешь, что это не так! Ты просто хочешь сделать мне больно.
Уэбб не понимал, что с ним происходит. И не хотел понимать. Как только он увидел ее слезы и услышал приглушенные рыдания, все остальное перестало иметь значение. Ему хотелось только одного – защитить и успокоить ее.
– Энни! Пожалуйста, не плачь! Я совсем не хотел причинить тебе боль. Господи, я сам не знаю, что со мной!
Анна по-прежнему дрожала, не веря ни одному его слову, и Уэббу оставалось только одно – поцеловать ее, что он и сделал, почувствовав соленый привкус слез и крови, сочившейся из разбитой Каримом губы…
От его поцелуев из тела уходила боль, а из сердца – ненависть. Теперь ее руки крепко обвивали его, и ей было совершенно безразлично, что они стоят здесь, на виду у всех. Пусть смотрят! Да, она была слаба, но Уэбб заставлял ее забыть о Кариме и обо всех тех, что были после.
– Энни, – шептал он, сжимая ее в объятиях. – Энни, любовь моя, давай уедем. Давай покинем это проклятое место хотя бы на выходные. Мы поедем в город, будем гулять по набережной, разговаривать, пить вино и любить друг друга.
Разговаривать! Как коварно это слово звучало в его устах! Он прекрасно знал, что она не может устоять перед ним! А постель, как всегда, будет лишь прелюдией к разговору о том, что он хочет от нее узнать.
Ей хотелось закричать, что она не настолько глупа, что она все понимает, но вместо этого услышала собственные тихие слова:
– Я же совсем раздета… Куда я могу уехать в таком виде?
– Что за ерунда!
Хрипловатый голос и нежные объятия сильных рук не давали Анне прийти в себя и вновь обрести здравомыслие.
– Я куплю тебе одежду. Я куплю тебе все, что понадобится.
– Ты сошел с ума! – несмотря ни на что, она все-таки пыталась сопротивляться. – Мы нигде не сможем остановиться в Кармеле… сейчас курортный сезон и…
– Ну и что? В случае чего мы всегда сможем поехать в Пеббл-Бич к Дэйву. И перестань придумывать отговорки!
Ноги и бедра болезненно ныли. Ее только что изнасиловали пятеро мужчин, но Уэбб заставил ее забыть об этом. Так зачем теперь нужны какие-то глупые и совершенно бессмысленные возражения? Уэбб взял ее на руки и понес в гараж. Наверное, точно так же Джейсон поступил бы с Глорией. Но все же Анна предприняла последнюю слабую попытку освободиться:
– Но не можем же мы вот так просто взять и уехать… Мне нужно обязательно предупредить…
В голосе Уэбба вновь появились неприятные резкие нотки:
– Кого? Гарриса Фелпса? Карима? Давай предоставим это охранникам на разводном мосту. И перестань плакать, Энни.
Только теперь Анна заметила, что слезы по-прежнему текут по ее щекам.
– Итак, кажется, наш герой решил на некоторое время превратиться в сэра Ланселота? Он сажает свою прекрасную даму в «феррари» и увозит прочь. По-моему, весьма любопытный парадокс.
Эспиноза откровенно забавлялся. Гаррис Фелпс, сидящий напротив него, был в ярости и, что было уж совсем необычно, с трудом это скрывал.
– Однако, – невозмутимо продолжал он, – не думаю, что это должно вызывать у нас особое беспокойство. Впереди выходные, и мы ожидаем пополнения, так что скучать не придется. А к понедельнику наши беглецы вернутся.
– За это время Риардон сможет добраться до нее и увезти! – Фелпс старался внимательно следить за своими словами, но это ему плохо удавалось.
– Не представляю, каким образом он сможет узнать об этом. К тому же сейчас это не имеет уже никакого значения. Кроме того, Анна-Мария поехала следом за ними. Рэндалл снабдил ее журналистским удостоверением, она позвонила авторше и напросилась в гости, якобы для того, чтобы взять интервью. Они ведь наверняка поедут к Дэйву Блэку, а Роберта Сэвидж вхожа к нему в дом и, кстати, сходит с ума по Уэббу Карнагану. А потому тоже обязательно отправится к Блэку, вместе с Анной-Марией. Мы ведь уже решили, что пришло время несколько просветить Анну по поводу ее любовника. Когда она узнает, что он женат… Как вы думаете, что она сделает?
Молчавший до сих пор Рэндалл резко рассмеялся:
– А ему мы, в свою очередь, покажем ту милую запись, где Карим забирается к ней в постель, и она не предпринимает никаких попыток прогнать его. Сал прав: давно пора разыграть некоторые козыри.
– Кстати, я с нетерпением жду… как вы это называете?., своего эпизода в понедельник. Надеюсь, что Плейдел не будет слишком придирчив к моим актерским способностям.
О Боже, кажется, она окончательно сошла с ума. Ну почему Уэбб обладает над ней такой властью? Что ему от нее нужно? И зачем он привез ее сюда?
«Сюда» – это в дом Дэйва Блэка. Еще один дом на берегу океана. Одна из достопримечательностей, на которую указывали друг другу туристы, проезжающие по автостраде номер семнадцать.
Уэбб позвонил ему из Кармела. Съежившись в машине, Анна старалась казаться как можно незаметнее, все больше теряясь под любопытными взглядами прохожих. «Они, наверное, думают, что я одна из этих девок, которые путешествуют автостопом. Что он просто подобрал меня на дороге». Ее лицо все еще было грязным. Она даже не прикоснулась к пачке салфеток, которые молча протянул ей Уэбб. Вообще, после того как он посадил ее в машину и они поехали, Анна впала в странное оцепенение.
Ей хотелось закричать, что быть изнасилованной совсем не так приятно, как он думает, но мрачное и сосредоточенное выражение лица Уэбба останавливало ее. После того как машина выехала на автостраду, они не обменялись ни единым словом. Как всегда в конце недели, дорога была забита медленно ползущими трейлерами, пикапами и пр., и Уэбб полностью сосредоточился на дороге. Анну колотил озноб – наверное, запоздалая нервная реакция. Наконец они остановились на пустынной улочке.
– Мне нужно позвонить Дэйву. Не выходи из машины, ладно? Я ненадолго, – он разговаривал с ней, как с ребенком! Голос звучал резко и отчужденно.
Когда Уэбб вернулся, у него в руках была большая коробка с фирменной этикеткой магазина.
– Я купил тебе кое-что из одежды. Должно подойти. Продавщица заверила меня, что сейчас все носят свободные платья и блузоны, хотя… разрази меня гром, если я знаю, что это такое! Возьми – переоденься. Я послежу за дорогой. Когда мы приедем к Блэку, тебе лучше быть одетой во что-то более пристойное, чем этот безобразный халат.
Руки Анны настолько дрожали, что ему пришлось помогать ей. Это был очень милый шелковый костюмчик от Келвина Кляйна: узорчатая юбка с запахом и однотонная пастельная блузка. Естественно, он забыл купить белье. Анна на секунду представила себе выражение лица продавщицы, если бы он спросил ее об этом…
Уэбб как раз помогал ей застегивать блузку, когда на улице показалась пожилая дама, которая, увидев их, стыдливо отвела глаза. Он рассмеялся:
– Кажется, эта леди подумала, что я собираюсь раздеть тебя?
Но смех прекратился так же резко, как и начался. Уэбб отвернулся от нее и повернул ключ зажигания с ненужной силой. Его голос снова стал резким и напряженным:
– Пристегни ремень. Когда приедем к Дэйву, ты познакомишься еще с одним моим старым другом. Он врач.
Когда я позвонил, они как раз играли в теннис.
Одна из стен огромной спальни представляла собой сплошное окно. Из него открывался вид на океан, гладкую поверхность которого пересекала широкая лунная дорожка. Анна была одна. Незадолго до этого ее осмотрел доктор Бернштейн; он был очень тактичен и не задавал лишних вопросов, а она, в свою очередь, не стремилась давать никаких объяснений.
– Все будет в порядке. Ты принимаешь противозачаточные? Я выпишу рецепт. Мазь снимет все неприятные ощущения, а пенициллин предотвратит возможные последствия.
– Вы не могли бы дать мне что-нибудь успокоительное? В последнее время я принимала валиум, но забыла взять его с собой.
– Обязательно, – он слегка потрепал ее по руке. – А теперь попытайся расслабиться.
Анна постаралась не задаваться вопросом, что подумал о ней доктор. Она постаралась вообще не задаваться никакими вопросами. А их возникало все больше и больше. Например, почему Уэбб привез ее сюда и оставил одну? Дэйв Блэк оказался улыбчивым, дружелюбным человеком – точно таким же, как выглядел в своих телевизионных шоу. Он тоже не задавал никаких вопросов. Анне невольно стало интересно, что именно Уэбб сказал ему.
– Значит, слухи, дошедшие до нас из Лондона, были не совсем беспочвенными?
Уэбб в очередной раз проиграл подачу, и Дэйв рассмеялся:
– С нашей последней встречи ты явно не стал играть лучше. Правда, мне кажется, что твои мысли сейчас весьма далеки от тенниса.
Любопытство Дэйва было вполне понятным. Особенно после того, как Уэбб попросил Вена Бернштейна подняться наверх и осмотреть Анну. Но как он мог ему что-то объяснить, если сам до сих пор еще ничего не понимал?
Однако Дэйв был настойчив:
– У вас это серьезно? – спросил он, когда они вместе шли к купальным кабинам.
– Послушай, Дэйв, в данный момент я не смог бы ответить на твой вопрос, даже если бы очень этого хотел. Я не знаю! Но у Анны были очень тяжелые съемки, и мы решили, что нам обоим не помешает немного развеяться.
– Что с ней?
Уэбб ожидал этого вполне естественного вопроса, но тем не менее он пробудил воспоминания, от которых сразу потемнело в глазах и кровь бросилась в голову.
– Плейдел слишком увлекается реализмом в киноискусстве, – уклончиво ответил он и заметил, как при этих словах сузились глаза Дэйва.
– Да? Ты знаешь, я прочитал эту книгу Робби. Должен признать, там есть довольно любопытные места, – взгляд на лицо Уэбба заставил его сменить тему. – Ладно, старина! Больше никаких вопросов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55