И дал мне целых два песо за работу.У Джинни заколотилось сердце. Не его ли весточку она ожидала, скрываясь от всех в своей одинокой комнатушке? Что ж, скорее всего, так…— Давай-ка поднимемся ко мне, парнишка, — тихо сказала она. — Иди, не бойся — может, получишь еще песо за труды.Мальчика звали Бернардо. Его отца убили на войне, и он остался единственным кормильцем матери и двух сестер.— Сеньор сказал мне, что вы говорите по-мексикански не хуже меня. Письмо, наверное, очень важное — иначе зачем сеньору останавливать меня, когда я возвращался домой из церкви? — Бернардо важно надул щеки, радуясь, что такая красивая сеньора жадно внимает его словам, а ее красивые зеленые глаза все больше округляются. — Он сказал — нет, сначала он описал, как вы выглядите и где вас найти. А потом сказал, что я должен вас ждать, сколько бы ни пришлось. Вы должны одна прийти в церковь — так он сказал. И завернуться в ребозо, чтобы никто не узнал вас. Сеньор повторил, что дело очень важное: у него есть новости об Эстебане. Скажи ей: об Эстебане.За окном громче прежнего загремел гром, а у Джинни застучало в висках.— Этот сеньор, как он выглядел? Он сказал что-нибудь еще?Мальчик нахмурился и замотал головой, стараясь припомнить каждую мелочь:— Я очень хорошо запомнил его смуглое лицо. На нем были широкополая шляпа и пончо. Но я подумал, что это гринго — он очень высокий и говорил по-испански с акцентом. Сильно волновался. Он что-то сказал о жизни и смерти и что надеется, вы поймете. В церкви вы должны подойти к маленькой дверце у восточного придела. Он говорил, что ему опасно здесь появляться. — Большие блестящие глаза пытливо всматривались в лицо Джинни. — Ну так как, сеньора? Стоит эта новость еще одного песо? Мы очень бедны, сеньора. Моя мать и сестры…Она прервала его одним красноречивым жестом, протянув ему монету, которую достала из ридикюля:— Да, да. Новость того стоит. Спасибо, парень. А теперь поторапливайся, чтобы ливень не застал тебя по дороге. Беги!Тот, однако, колебался, продолжая с любопытством ее разглядывать:— Если вы дадите мне еще одну монету, я отведу вас прямо к церкви. Вам не следует ходить одной. На улицах бродит много солдат, попадаются и американцы, а они знаете какие — ух! Я им совсем не доверяю. Они приставали к моей сестре, а Розите всего-то тринадцать лет. Вы говорите совсем не так, как гринго, и вы добрая. Может, мне все-таки пойти с вами? Мне по дороге.Несмотря на полное смятение, Джинни потрепала парнишку по волосам:— Ты тоже очень добрый. Но я знаю, как пройти к церкви; к тому же уже поздно.Но, увидев, что он обиделся, Джинни изменила решение. Может, его общество ей и в самом деле не помешает? Она улыбнулась мальчику:— Ты прав: совершать такое путешествие одной и в самом деле небезопасно. Так что я воспользуюсь твоим любезным предложением. А теперь отвернись, я переоденусь, и мы выйдем через несколько минут.Джинни вышла на улицу в сопровождении Бернардо, который расправил плечи и старался не отставать от нее ни на шаг.Она надела старую юбку и блузку и так закуталась в ребозо, что ее нельзя было узнать.— Держитесь ко мне поближе, — шепнул Бернардо. — Вас не посмеют задеть, раз вы идете со мной. А если кто-нибудь нас остановит, мы скажем, что вы — моя сестра. Не возражаете, сеньора?— Нет. Я рада, что ты со мной, — ответила Джинни. Она и в самом деле была этому рада. Дул сильный ветер, потемнело, и все предвещало бурю.Джинни очень надеялась, что со Стивом не случилось плохого и он прислал весточку лишь для того, чтобы показать, что все обдумал. И как это она вообразила, что сможет забыть Стива? Мало ли что приходит в голову в порыве отчаяния! Нет, она не в силах разлюбить его.Едва они приблизились к церкви, начался дождь. Сначала упали редкие крупные капли, предвестники ливня, который вот-вот разразится. Вокруг не было ни души, и, хотя свет лампад и свечей был виден сквозь высокие стрельчатые окна, казалось, что церковь в такую ужасную погоду пуста.— Ты уверен, — прошептала Джинни, — что тот сеньор будет ждать меня?— Да, сеньора! Он сказал, что будет ждать, сколько бы ни пришлось. — Чуть поколебавшись, он предложил: — Может, мне остаться здесь, под деревьями? Он же просил, чтобы вы пришли одна. Кто знает, покажется ли он, если увидит, что я с вами? Я уйду, когда пойму, что с вами ничего дурного не приключится.— Бернардо, ты настоящий храбрец! — похвалила его Джинни, охваченная нетерпением. — Ты заслужил куда больше двух песо, но это все, что я захватила с собой. Купи себе вкусной еды — себе и своей семье. И скажи матери, что она может гордиться своим сыном.Стараясь не выказывать страха, Джинни радовалась, что мальчик подождет ее на улице. Так, значит, это американец, как утверждает мальчик? Кто же он — друг Стива? Или сам Стив?Не обращая внимания на ветер и дождь, который теперь бил ей прямо в лицо, Джинни быстро направилась к церкви. Как же все-таки темно и пустынно вокруг! С одной стороны храм окружали густые заросли, а за ним было открытое поле, на краю которого ютилось несколько жалких заброшенных домишек. Чудесное местечко для тайных свиданий, что и говорить! Входом, к которому пошла Джинни, давно уже не пользовались. Много лет назад через эту дверь входили сестры расположенного неподалеку монастыря, который уже несколько десятилетий назад превратился в руины. Шла война, и окрестные земли часто переходили из рук в руки, здесь бывали бои. От этого пейзаж казался еще более мрачным. Монахини перебрались в безопасное место, и лишь крысы и прочая нечисть чувствовали здесь себя вполне вольготно.Джинни уже приблизилась к двери, когда из церкви вышел высокий мужчина. Сильные пальцы схватили ее за руку.— Что-то ты не слишком торопилась!Неужели Стив? Джинни открыла было рот, чтобы произнести его имя, как вдруг поняла, что ошиблась. Вместо радостного восклицания из ее уст вырвался сдавленный стон.— Удивлена? — В голосе мужчины слышалась угроза. — Зря. У нас с тобой, Джинни, есть дельце, которое придется завершить. Ты думаешь, я позволю тебе так просто уйти, после всего что ты проделала со мной?— Карл! — Голос ее дрогнул. — Карл, что все это значит? Разве ты причинил мне мало горя? Позволь мне уйти — и немедленно!— Вот уж нет, — сказал он и увернулся, когда Джинни подняла руку, пытаясь влепить ему пощечину.— Так, значит, это все-таки он, Стив Морган! Представляю, как ты смеялась, уверяя меня, что вышла замуж за мексиканского офицера, что ты любишь и любима. Ну, а Морган-то как раз не смеялся, когда я выложил ему, какое ты злобное, лживое и продажное существо!Джинни изо всех сил старалась высвободиться, но Карл втащил ее в проем и крепко прижал к тяжелой деревянной двери.— На этот раз тебе не удастся отвертеться и ускользнуть от меня, как это случалось прежде. — Желая показать Джинни, что ему не до шуток, Карл сильно встряхнул ее, — Я наконец-то понял, кто ты такая и кем была раньше. Шлюха, вот кто ты! Да-да, шлюха! Неужели ты надеялась, что тебе удастся скрыть все это? После разборки с Морганом мне удалось поговорить с несколькими военнопленными, большинство из них — дезертиры из армии Томаса Мехии. Это говорит тебе о чем-нибудь, а?С большим трудом Джинни удалось вставить несколько слов, хотя Карл все еще изрыгал брань.— Карл! Перестань нести этот бред! Не знаю, зачем ты заманил меня сюда и на что надеялся, затевая свое грязное дело, но помни: ничего хорошего это тебе не принесет. Видно, ты просто спятил. Интересно, чего ты хочешь добиться?Но он все тряс и тряс ее и даже несколько раз ударил о дверь.— Ты и в самом деле хочешь знать? Так вот, у меня было достаточно времени обдумать, что следует сделать с тобой, когда я валялся на больничной койке, куда меня уложил твой проклятый любовник-метис. Ты по уши в долгу передо мной, Джинни Брендон. Уж больно долго ты водила меня за нос, дразнила и притворялась недотрогой. Однако постель твоя не пустовала — кто только в ней не перебывал! Да, любой вонючий мексиканский солдат, у которого завелось лишнее песо, мог себе это позволить — или я не прав? Ты, шлюха, сейчас заплатишь мне за все и будешь платить до тех пор, пока мне не надоест! Я использую тебя, как давно следовало; только так и обращаются с грязными дешевыми шлюхами!Цедя слова сквозь зубы, Карл продолжал трясти Джинни. Он изо всех сил сжимал ее запястья. Шаль сползла у нее с головы, волосы разметались, а мокрая юбка облепила ноги.— Нет, Карл, ни за что!— Ну уж нет, когда я закончу то, что собираюсь сейчас сделать, ты будешь умолять меня: да, Карл, да, делай со мной все, что хочешь! Тебе не удастся снова выставить меня на посмешище. Я же предупреждал тебя, что у меня есть кое-какие планы на твой счет! Никто в мире не узнает, где ты и что с тобой, — все просто решат, что ты убежала к своему разлюбезному Моргану. А что до него, я надеюсь и здесь не упустить свой шанс — перед тем, разумеется, как отдать его в руки твоему папаше, который назначил неплохой куш за его голову. Я извещу Моргана, что ты моя пленница, вот тогда мы всласть поторгуемся. Ну как, нравится тебе мой план?Внезапно он с силой дернул ее за руки вниз, так что в следующее мгновение Джинни упала на колени.— А теперь постой вот так, совсем немного, и все получится как надо, — уже тише пробормотал он. Наконец Джинни нашла в себе силы закричать.Ах, если бы только Бернардо не убежал домой! Если бы он все еще прятался под деревьями и услышал ее крик!— Помогите! На помощь! — кричала она по-испански, пока Карл грубо не заткнул ей рот рукой.— Ах ты, поганая шлюха! Да ты только послушай, как грохочет гром и шумит дождь! Неужели надеешься, что тебя кто-нибудь услышит?Он несколько раз ударил ее по лицу и груди с такой силой, что у нее потемнело в глазах. Почти потеряв сознание, она не сопротивлялась, когда Карл завел ее руки за спину и крепко их связал. Столкнув ее в мокрую холодную грязь, он связал ей ноги. Казалось, Карл получал удовольствие, затягивая веревки все туже и туже. Но самым унизительным было то, что Карл засунул ей в рот кляп.Боясь задохнуться, Джинни чувствовала, как он грубо схватил ее и куда-то понес. Дождь между тем лил не переставая.Потом она не могла вспомнить, долго ли Карл нес ее и куда. Выл ветер, хлестал холодный дождь, но внезапно все стихло, и при свете молнии Джинни увидела, что они оказались в пустом помещении, их окружают лишь голые стены, а через дырявую крышу проглядывает светлое от сполохов небо. Под тяжелыми шагами Карла с хрустом крошились черепица и щебень. Затем тьма снова сгустилась, и ее опять понесли, но уже вниз по ступенькам. Она слышала тяжелое дыхание похитителя, хотя едва верила в происходящее.Вдруг Джинни ощутила, что он опустил ее на твердую поверхность. Хотя пол оказался сухим, ей было холодно и жестко. Между тем Карл бормотал:— Теперь полежи, пока я найду свечку, которую где-то здесь оставил, а потом я покажу тебе убежище, что подыскал для тебя. Как-то мы с ребятами забрели сюда из простого любопытства, но то местечко, что мы обнаружили, должно прийтись тебе по вкусу. Да, ты в этом скоро и сама убедишься!Она услышала, как он чиркнул спичкой, и вспыхнул желтый огонек свечи. Когда Джинни попыталась пошевелиться, ее тело пронзила боль. Через мгновение он поднял ее, перекинул через плечо и вновь понес вниз. Подняв деревянные доски, Карл показал Джинни чернеющий под ними подвал:— Раньше здесь был винный погреб. Говорят, монахини умели делать вино. Но, увы, теперь в погребе нет ничего, кроме крыс, пауков и тараканов. Тебе, однако, придется с этим смириться. Впрочем, ты долго прожила в Мексике и привыкла не к лучшему обществу.Джинни охватила дрожь, но Карл рассмеялся, спустился со своей ношей вниз и уложил ее на старые джутовые мешки, сваленные в кучу в углу этого темного и холодного подвала.Втыкая огарок свечи в горлышко бутылки, он с трудом перевел дух, ибо устал и пребывал в ярости и возбуждении. Все-таки, черт побери, ему удалось совершить задуманное! Его терпение было наконец вознаграждено, и жертва оказалась в силках, как он и задумал.Он двигался медленно, понимая, что Джинни со страхом наблюдает за ним сквозь полуопущенные ресницы. Ее удлиненные зеленые глаза Карл любил и ненавидел. Да, было время, когда Джинни держала его на привязи и он подчинялся ей, покоренный ее холодной гордостью. Но сейчас он почти презирал ее, хотя неутоленная тяга к этой женщине все еще жила в нем.Он хотел наказать ее за все, а более всего за то, что, отдаваясь другим, она держала его на расстоянии. Что ж, теперь все изменится и он своими глазами увидит ее унижение, когда Джинни начнет молить его о пощаде. Он вернется в свою часть с приятной мыслью, что оставил ее здесь и сможет навестить, когда ему только вздумается. Она будет сидеть в погребе и ждать, ждать…Он провел рукой по мокрым волосам, вода стекала за воротник. Карл старался не смотреть в сторону Джинни, пока ставил свечку на деревянный ящик, который принес сюда заранее. Из-за ящика он извлек едва початую бутылку вина и поднес ко рту кисловатую теплую жидкость. Только сняв промокший насквозь мундир, Карл повернулся и наконец взглянул на свою жертву.Большую часть ее лица скрывал шейный платок, который Карл использовал в качестве кляпа, но глаза следили за ним. С жестоким чувством удовлетворения он заметил на открытых участках лица большие кровоподтеки, оставшиеся после его ударов.Блузка Джинни разорвалась у плеча, обнажив его и часть груди, а насквозь мокрая юбка задралась вверх и открывала ноги. Она очень походила на шлюху, вывалявшуюся в грязи, — так казалось Карлу, пожиравшему ее глазами со всевозрастающей жадностью. В нем нарастало желание, и контролировать его становилось все труднее.Ее глаза, сверкавшие при свете свечи, как изумруды, ни на секунду не отрывались от Карла. Она была до смерти перепугана, а именно этого Карл и добивался. Но главное, Карл хотел, чтобы она мучилась, не зная, как он поступит с ней. Карл не спешил раскрывать свои карты, но неконтролируемое уже желание и недостаток времени, поскольку его могли хватиться, заставили его поторопиться.Когда Карл приблизился, Джинни увидела у него на лбу еще совсем свежий шрам, оставшийся после драки со Стивом. Его взгляд ясно говорил: пощады не будет. Джинни ощутила леденящий страх. Едва он нагнулся над ней, она прикусила зубами кляп и ощутила во рту привкус крови.Когда он протянул к ней руки, Джинни закрыла глаза. Теперь он рвал ее одежду, чтобы добраться наконец до того, чего он желал столько лет. Глава 8 Джинни еще ни разу в жизни не испытывала такого ужаса. Никогда не бывала она и в руках насильника. Джинни казалось, что она вот-вот задохнется.Когда Карл наконец ушел, забрав свечу с собой, Джинни была в таком отчаянии, что даже не подумала о полном одиночестве, ожидавшем ее. Он оставил ее связанной, хотя веревки, стягивавшие запястья и лодыжки, немного ослабли. Поначалу она даже испытала облегчение, когда дощатая крышка опустилась и последний отблеск света исчез. Карл вытащил кляп у нее изо рта и небрежно накинул одеяло на истерзанное нагое тело Джинни. После его ухода Джинни лежала неподвижно, прислушиваясь к боли, разрывавшей тело, и издавая сдавленные стоны. Худшая боль — душевная — была впереди.Лишь час спустя, когда тьма, казалось, обступила ее со всех сторон, а из углов послышались звуки крысиной возни, Джинни до конца осознала происшедшее. Она боялась пошевелиться, и продолжала лежать на боку. Ноги затекли и болели. Она была совершенно беззащитна и беспомощна в этой крысиной норе. Именно так и сказал ей со смехом Карл, когда уходил. Тело Джинни покрылось холодным потом, который разъедал царапины и ссадины, оставшиеся после борьбы с Карлом.«Неужели он и в самом деле решил меня здесь запереть?» — лихорадочно думала Джинни, стараясь преодолеть подступившую к горлу тошноту. А все из-за вина, которое он заставил ее выпить, сунув горлышко бутылки в ее распухший, кровоточащий рот.— Вот, выпей-ка немного! Возможно, винишко оживит тебя, — усмехнулся он, видя, как она старается увернуться от бутылки, источавшей мерзкий запах дешевого пойла.Внезапная мысль заставила Джинни снова вздрогнуть от ужаса. А вдруг Карл решил держать ее в подземелье, пока она не умрет от жажды и голода или пока ее не съедят крысы. Что-то скользнуло по ее обнаженной ноге, и она закричала. Вместе с криком пришло сознание полной безнадежности, и Джинни вдруг поняла, что кричит не переставая.Ее охватил животный страх — такой, от которого сходят с ума. В горле у нее пересохло, и вместо крика она издавала беззвучный хрип. С каждой минутой она все более отчетливо слышала звуки, доносящиеся из углов подвала. Что это? Крысы? Господи, ты этого не допустишь! А вдруг здесь живут и змеи? Ей казалось, что по ее телу ползают крохотные существа с острыми коготками. Джинни сделала отчаянную попытку освободиться от пут, но лишь скинула одеяло, едва прикрывавшее ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63