Ренальдо презирал подобный уклад, но пытался игнорировать его, зарывшись в книги и философские трактаты. Он был «бумажным революционером» и презирал себя за это. В отличие от мыслителя Ренальдо Эстебан был человеком действия. Именно поэтому два таких разных человека стали близкими друзьями.
Ренальдо, единственный из всей семьи, знал о настоящей профессии Стива и по-своему завидовал его свободе, хотя сам не хотел бы такой жизни. Эстебан — дикарь по натуре, буйный, неуправляемый, всегда был таким с самого детства, когда сестра Ренальдо Луиза привезла его в Мексику. Сколько раз приходилось Ренальдо защищать его от гнева деда, неуступчивого, жесткого человека. Его деда! Думая о доне Франсиско, Ренальдо не мог не сдержать вздоха! Что он подумает о последней выходке внука?! Он и так рассердился, когда Стив опоздал на праздник! Слава Богу, хоть не знает о том, что внук случайно попал сюда. Но когда дон Франсиско проведает о молодой даме…
Впервые в жизни Ренальдо по-настоящему рассердился на Стива, хотя не желал показывать этого в присутствии Джинни. Они поспорили прошлой ночью, когда появился Стив, неприятно бледный, с ножевой раной в боку. Ренальдо, изучавший медицину, сам обработал рану.
— Значит… ты опять попал в беду.
Губы Стива сжались.
— Связался с дикой кошкой. Сплошные когти, особенно когда я меньше всего ожидаю нападения.
— Вот как? — поднял брови Ренальдо. — Странно, обычно твои любовницы не столь… упрямы. Кстати, не в твоих правилах привозить сюда женщин. Твой дед…
— Знаю, что он скажет, но у меня не было выбора! Я должен ехать в Мексике, а взять с собой Джинни не могу.
Черт, если бы я только подумал о последствиях! Но вышел из себя…
— На тебя не похоже. Неужели не мог оставить ее там, откуда взял? Надо придумать что-то!
Но когда Стив нехотя рассказал, как все было, Ренальдо сначала был ошеломлен, потом разозлился:
— Боже, Эстебан! На этот раз ты слишком далеко зашел!
Это уж чересчур даже для тебя! Похитить благородную даму из приличной семьи и обращаться с ней как со шлюхой… О чем ты думал?!
Они спорили едва ли не всю ночь, но Ренальдо не смог ни в чем переубедить кузена. Тот клялся, что не замышлял похищения заранее, хотя соглашался, что поступил бесчестно, и не искал извинений. Но факт был фактом — девушка уже здесь, и Стив требовал, чтобы она осталась под защитой Ренальдо, пока он не вернется из Мехико.
— А что потом? — мрачно спросил Ренальдо. — Неужели не понимаешь, что ее ждет? И тебе все равно? Как она посмотрит в глаза отцу?
— Черт побери, что-нибудь придумаю! Она хочет вернуться во Францию — там не обязательно кому-либо знать, что случилось. Думаю, что и сенатор Брендон не очень-то поспешит рассказывать о приключениях дочери! В конце концов, положу на ее имя достаточно денег, чтобы она смогла жить самостоятельно. Именно этого и желает Джинни! Она ненавидит меня, говорит, что презирает мужчин, и стремится сама выбирать себе любовников.
— Проклятие, Эстебан, а что ты еще ожидаешь от нее?
Благодарности за разбитую жизнь? Не будь этой раны, сам бы вызвал тебя на дуэль, хотя стреляю хуже! Господи, как ты мог это сделать? Зачем?
— Завтра познакомишься с ней, может, лучше поймешь, — коротко и туманно ответил Стив.
И только теперь Ренальдо сообразил, что означали его слова.
Джинни была красавицей — прекрасной, смелой, живой… истинной леди. Как мог Эстебан не принимать всерьез эту женщину? И неужели хоть один мужчина, овладев такой богиней, мог отпустить ее? Ренальдо удивлялся себе. Женщины крайне редко производили на него впечатление. Он всегда уважал их, но относился как к украшениям гостиных.
Но в этой чувствовалась неукротимая жажда жизни, смешанная с гордостью и несгибаемым мужеством. Если какая-нибудь женщина и могла стать подходящей парой Эстебану, то только эта. Эстебан благодаря красивой внешности и небрежно-высокомерным манерам легко завоевывал женщин. Но очевидно, Джинни он покорить не смог. Чем же все это кончится? В глубине души Ренальдо знал, что согласится на все, о чем просил Эстебан, но не ради него. Ради этой девушки.
Пока Стив недолго оставался в гостиной и в своей обычной небрежной манере представлял пленницу кузену, Ренальдо поймал себя на том, что наблюдает за обоими. Темное лицо кузена было непроницаемым, обращение с девушкой — спокойным и почти шутливо-дружеским. Но это лишь внешне. Стив всегда славился тем, что не выказывал своих чувств, . за исключением редких вспышек гнева.
Натура Джинни Брендон была более открытой. Сначала девушка казалась ужасно смущенной, хотя храбро старалась не показывать этого. Но постепенно она успокоилась, даже раза два благодарно улыбнулась ему, и Ренальдо почувствовал, как его вновь охватывает гнев на Стива.
В последующие дни Рональде и Джинни все чаще бывали вместе. Стив жил у деда, хотя иногда «навещал» Ренальдо и проводил ночь с Джинни. Время от времени он брал ее на прогулку верхом, всегда настаивая, чтобы Ренальдо сопровождал их. Они то и дело вступали в перепалку, словно незнакомцы, не выносящие друг друга. Но Ренальдо почему-то все время думал о ночах, проводимых кузеном в маленьком домике. Оттуда не слышалось криков о помощи, на Стиве не появлялось новых шрамов, и Джинни на следующий день всегда казалась более спокойной, веки ее тяжелели, а кожа, казалось, светилась теплым сиянием. Значит, она смирилась со своим положением… но есть ли у нее выбор? Его непредсказуемый кузен взял ее девственность, заставил познать чувственные желания.
Стив знал, как обращаться с женщинами! И теперь разбуженное женское тело не могло противиться страстному призыву.
Бедная девочка! Остается только надеяться, что она не влюблена в Стива. Но тот хотел ее, это дикое, неприрученное создание. А потом? Что с ней станется?
Сама Джинни почти перестала спрашивать себя об этом, особенно когда чувствовала печально-сочувствующий взгляд темных глаз Ренальдо. Она старалась жить одним днем, не смея думать о Франции. Теперь жизнь текла лениво и медленно. Ренальдо всегда оказывался рядом, когда Джинни нуждалась в обществе — к ее услугам были книги, беседы на любые темы, партия в шахматы. По взаимному негласному соглашению они никогда не упоминали об отношениях Джинни и Стива, хотя иногда девушка горько спрашивала себя, уж не надеется ли Ренальдо заставить ее лучше понять Стива. Если бы он только знал, что это невозможно!
Стив сказал, что скоро должен отправиться в Мехико, но вот уже почти десять дней оставался в поместье, скорее всего из-за этой таинственной личности, его деда, единственного человека, которого Стив уважал достаточно, чтобы прислушиваться к его мнению. Но все же она не совсем понимала, почему Стив, постоянно убегавший в детстве из дома от строгого, непреклонного сеньора Альварадо, теперь, когда стал мужчиной, возвратился сюда. Джинни хотелось побольше узнать о дедушке Стива, но она не осмеливалась задавать слишком много вопросов, хотя дружба с Ренальдо все росла. Она представляла старика угрюмым и внушающим страх и спрашивала себя, как он мог позволить единственной дочери выйти замуж за американца.
Что же касается Стива Моргана… Девушка не могла не заметить, что он каким-то странным, неуловимым образом изменился. Он очень редко приходил днем, но появлялся по ночам, когда она обычно спала, а просыпаясь, находила его рядом: руки ласкали ее обнаженное тело, губы припадали к ее груди. Она обычно бывала слишком сонной, чтобы протестовать, и Стив это знал. Застигнутая врасплох, Джинни безоглядно отдавалась ему, следуя некоему примитивному инстинкту. А когда утром она открывала глаза, чтобы поссориться со Стивом, того уже не было рядом.
Днем он вел себя неизменно вежливо, но, казалось, мыслями был где-то далеко. Джинни считала, что должна испытывать облегчение, видя, как он оставляет ее в покое и не подвергает позору и унижению, но, по мере того как проходили долгие ленивые дни, Джинни все больше интересовалась, что делает Стив и куда ездит каждый день.
— Где дом твоего деда? — спросила как-то Джинни, когда они катались верхом, и он поглядел назад.
— В нескольких милях отсюда. Поездки сюда занимают довольно много времени и труда.
— Полагаю, я должна быть польщена? — резко спросила Джинни.
Губы Стива раздвинулись в широкой улыбке.
— Ты не знаешь деда. Чтобы ускользнуть от него, приходится лгать и изобретать различные предлоги. Собственно говоря, он настаивает, чтобы я остался и помог ему — в поместье много дел.
— Но ты прекрасно научился искусству обмана. Вот, без сомнения, подходящая возможность попрактиковаться!
Стив громко расхохотался:
— Попала в цель!
Он коленями направил лошадь ближе к кобыле Джинни, взятой из конюшни Ренальдо.
— Но я буду скучать по тебе, когда уеду завтра, и это чистая правда.
— Завтра? — На секунду Джинни забыла о сдержанности; в голосе звучало нечто вроде отчаяния.
— Вернусь через две недели, если все будет хорошо. Попытайся хоть немного тосковать по мне, Джинни.
Обвив ее рукой, он повернул к себе лицо Джинни, целуя полуоткрытым ртом.
Потом, много времени спустя, когда она поняла, что Стив в самом деле уехал» ей вспомнилось, как был нежен поцелуй, а в словах, хоть и шутливых, звучало почти сожаление. Но о чем он сожалел?
Глава 26
Пока Стив выполнял таинственное поручение в Мехико, у Джинни оказалось достаточно времени, чтобы думать и изводить себя вопросами и сомнениями. Она ненавидела его!
Сама сказала ему об этом, плача от непонятной тоски, когда он остановился ранним утром у маленького домика, одетый как бедный мексиканский крестьянин.
Почему он вечно окутан тайной? И если его дело в Мексике как-то связано с ней, почему Стив не сказал? Сотни вопросов донимали Джинни, и ни на один она не смогла ответить. Стив упрашивал ее потерпеть и наконец, придя в ярость, холодно заявил, что Джинни превращается в сварливую бабу и он будет рад избавиться от нее.
— К несчастью, — процедил он, — кузен Ренальдо напомнил мне, что я отчасти несу за тебя ответственность. Он согласен с тобой, что я бесчестный негодяй, поскольку похитил тебя! Ну что ж, у меня было время пожалеть о своем поступке! Я слишком долго жил вдали от цивилизации и привык брать все, что хочу. — Он до боли сжал плечи девушки. — Как только я возвращусь, Джинни, сделаю все, чтобы вернуть тебя отцу. Ты будешь свободна, и, клянусь Богом, я тоже!
Даже дружба с Ренальдо не служила Джинни утешением.
Она ненавидела Стива, надеялась, что тот никогда не возвратится… ненавидела себя за слабость и податливость. Он тоже терпеть ее не мог. Очевидно, лишь чисто физическое желание породило эту странную, загадочную связь между ними. Больше ничего в Джинни не привлекало Стива. Но как он посмел привезти ее сюда и бросить? Почему решил освободить только после того, как завез в самое сердце Мексики? Для каких тайных целей хотел использовать ее похищение?
К середине второго дня смятение в душе Джинни сменилось угрюмым смирением. Все равно она бессильна — приходится выполнять все, на что Стив обрек ее. На память пришли бесконечные тоскливые дни, проведенные в маленькой комнате заведения Лайлас. Здесь по крайней мере у нее было что-то вроде свободы и общество Ренальдо, но чем все это кончится?
Джинни взяла книгу и отправилась во двор, но сосредоточиться так и не смогла. Ей хотелось двигаться, чувствовать, как бьет в лицо свежий ветер! Если бы только удалось убедить старого Мануэля оседлать кобылку. Но тот, конечно, будет что-то бормотать, заикаться, объявит, что сеньор строго запретил ей кататься одной, — это слишком опасно.
Джинни уже слышала все это раньше, но когда пожаловалась Ренальдо, тот, как ни странно, согласился со Стивом:
— Молодым дамам не принято ездить без сопровождения. Это страна дуэний!
Только уважение к Ренальдо помешало Джинни резко ответить, что она вряд ли может считаться дамой, поскольку ее положение хорошо известно в округе.
Хорошо, если бы Ренальдо был дома! Но утром он объяснил извиняющимся голосом, что должен посидеть за счетными книгами. Джинни проводила его до порога. Интересно, чьи счета он проверяет? Но Ренальдо был так добр и столько сделал для нее! Придется все-таки взяться за роман господина Александра Дюма. И вообще у Ренальдо в библиотеке много французских книг. Он как-то сказал, что несколько лет назад был во Франции. Может, именно он научил Стива французскому. Стив чем-то напоминал д'Артаньяна, но только совсем не был благородным джентльменом — за тонким налетом воспитанности угадывался примитивный дикарь, не знавший слова «нет».
Дробный стук копыт, становившийся громче с каждой минутой, отвлек Джинни от грустных мыслей. Забытая книга упала на землю. Глаза Джинни расширились от любопытства при виде всадника, влетевшего на крохотный дворик и начавшего демонстрировать искусство верховой езды. Проделав несколько курбетов, лошадь замерла в нескольких шагах от Джинни. Та невольно вскочила. Всадница, молодая девушка, издевательски усмехнулась.
— Испугались, что Иларио ударит вас копытами? — высокомерно спросила она по-английски, с сильным акцентом.
Выражение явного разочарования блеснуло в темных глазах, когда Джинни пожала плечами и покачала головой, продолжая с любопытством рассматривать неожиданную гостью.
— Почему я должна пугаться? Вы показались мне прекрасной наездницей, вполне способной справиться с конем.
— Да, я хорошо езжу верхом! Все это говорят.
Довольно усмехнувшись, девушка легко соскользнула с седла и оценивающе оглядела Джинни. Что-то в этом дерзком, откровенно недобром взгляде напомнило Джинни о том, что она вовсе не готова к приему гостей. Было так жарко, что она решила надеть широкую цветастую юбку и просторную блузку, из тех, какие носили мексиканки, гораздо более подходящие для этого климата, чем платья с длинными рукавами и множеством нижних юбок. Гостья, однако, была одета с вызывающей роскошью — темно-фиолетовая амазонка обтягивала пышные формы, хотя вблизи, судя по лицу, девушка казалась гораздо моложе, чем с первого взгляда: по-видимому, ей было лет пятнадцать — шестнадцать. Черные, глубоко посаженные глаза чуть прищурены, прямые темно-каштановые волосы связаны на затылке широкой бархатной лентой того же цвета, что и амазонка.
Джинни подумала, что темно-фиолетовый костюм больше подходит для женщин старшего возраста, но, конечно, не высказала мысли вслух.
— Я дона Ана, — резко сказала девушка и неожиданно коротко рассмеялась. В эту минуту она выглядела совсем ребенком. — Убежала от дуэньи… специально, чтобы увидеть вас.
Она бесцеремонно плюхнулась на стул, не пытаясь скрыть откровенного любопытства.
— Вы совсем не такая, как я себе представляла, — продолжала она, стянув маленькую плоскую бархатную шляпку и небрежно бросив ее на стол.
Джинни вынудила себя сесть и спокойно, с деланной сдержанностью ответила девушке:
— Неужели? Могу я спросить, что вы ожидали увидеть?
Девушка, откинув голову, немного подумала:
— Во-первых, вы немного моложе, чем я ожидала. И не краситесь. Но думаю, Ренальдо это не понравилось бы. Он такой скучный зануда! — Она захихикала. — По крайней мере все раньше считали! Кто бы ожидал такого от Ренальдо!
Пальцы Джинни невольно сжались в кулаки — она еле удержалась, чтобы не ударить по этому наглому, ухмыляющемуся лицу. Но она заставила себя ответить, не повышая голоса:
— Видимо, вы многое знаете обо мне. Может, объясните, кто вы? По-видимому, вы очень молоды и, должно быть, пришли ко мне не из простого любопытства. Надеюсь, не собираетесь оставить меня в неизвестности?
Несколько ошеломленная неожиданным нападением и холодным, размеренным тоном, Ана покраснела и гневно воскликнула:
— Я уже объяснила, как меня зовут и почему приехала.
Неужели Ренальдо ничего не рассказывал о своей семье?
Должна сказать, он поразил и шокировал нас! Кто бы подумал, что Ренальдо заведет любовницу, особенно американку!
Джинни задохнулась от гнева и несколько мгновений не могла найти слов. Зеленые глаза зловеще сузились. Девчонка не просто груба и невоспитанна, эти злобные нападки невозможно вынести. Подумать только — подозревать бедного Ренальдо! Как похоже на Стива — подстроить все так, чтобы обвинили кузена. Она, казалось, была очень довольна неожиданной растерянностью Джинни, думая, очевидно, что повергла ее в смущение. Наклонившись вперед, девушка снисходительно бросила;
— Можете не бояться, что я расскажу патрону! Иногда и я умею не сболтнуть лишнего. Кроме того, ему не понравится, что я была здесь… и моей дуэнье тоже!
— А кто такой этот… патрон? — еле сдерживаясь, спросила Джинни, чувствуя, что лицо окаменело от гнева.
Ана удивленно подняла брови:
— Почему вы спросили? Все знают дона Франсиско. Ведь вы живете на его земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Ренальдо, единственный из всей семьи, знал о настоящей профессии Стива и по-своему завидовал его свободе, хотя сам не хотел бы такой жизни. Эстебан — дикарь по натуре, буйный, неуправляемый, всегда был таким с самого детства, когда сестра Ренальдо Луиза привезла его в Мексику. Сколько раз приходилось Ренальдо защищать его от гнева деда, неуступчивого, жесткого человека. Его деда! Думая о доне Франсиско, Ренальдо не мог не сдержать вздоха! Что он подумает о последней выходке внука?! Он и так рассердился, когда Стив опоздал на праздник! Слава Богу, хоть не знает о том, что внук случайно попал сюда. Но когда дон Франсиско проведает о молодой даме…
Впервые в жизни Ренальдо по-настоящему рассердился на Стива, хотя не желал показывать этого в присутствии Джинни. Они поспорили прошлой ночью, когда появился Стив, неприятно бледный, с ножевой раной в боку. Ренальдо, изучавший медицину, сам обработал рану.
— Значит… ты опять попал в беду.
Губы Стива сжались.
— Связался с дикой кошкой. Сплошные когти, особенно когда я меньше всего ожидаю нападения.
— Вот как? — поднял брови Ренальдо. — Странно, обычно твои любовницы не столь… упрямы. Кстати, не в твоих правилах привозить сюда женщин. Твой дед…
— Знаю, что он скажет, но у меня не было выбора! Я должен ехать в Мексике, а взять с собой Джинни не могу.
Черт, если бы я только подумал о последствиях! Но вышел из себя…
— На тебя не похоже. Неужели не мог оставить ее там, откуда взял? Надо придумать что-то!
Но когда Стив нехотя рассказал, как все было, Ренальдо сначала был ошеломлен, потом разозлился:
— Боже, Эстебан! На этот раз ты слишком далеко зашел!
Это уж чересчур даже для тебя! Похитить благородную даму из приличной семьи и обращаться с ней как со шлюхой… О чем ты думал?!
Они спорили едва ли не всю ночь, но Ренальдо не смог ни в чем переубедить кузена. Тот клялся, что не замышлял похищения заранее, хотя соглашался, что поступил бесчестно, и не искал извинений. Но факт был фактом — девушка уже здесь, и Стив требовал, чтобы она осталась под защитой Ренальдо, пока он не вернется из Мехико.
— А что потом? — мрачно спросил Ренальдо. — Неужели не понимаешь, что ее ждет? И тебе все равно? Как она посмотрит в глаза отцу?
— Черт побери, что-нибудь придумаю! Она хочет вернуться во Францию — там не обязательно кому-либо знать, что случилось. Думаю, что и сенатор Брендон не очень-то поспешит рассказывать о приключениях дочери! В конце концов, положу на ее имя достаточно денег, чтобы она смогла жить самостоятельно. Именно этого и желает Джинни! Она ненавидит меня, говорит, что презирает мужчин, и стремится сама выбирать себе любовников.
— Проклятие, Эстебан, а что ты еще ожидаешь от нее?
Благодарности за разбитую жизнь? Не будь этой раны, сам бы вызвал тебя на дуэль, хотя стреляю хуже! Господи, как ты мог это сделать? Зачем?
— Завтра познакомишься с ней, может, лучше поймешь, — коротко и туманно ответил Стив.
И только теперь Ренальдо сообразил, что означали его слова.
Джинни была красавицей — прекрасной, смелой, живой… истинной леди. Как мог Эстебан не принимать всерьез эту женщину? И неужели хоть один мужчина, овладев такой богиней, мог отпустить ее? Ренальдо удивлялся себе. Женщины крайне редко производили на него впечатление. Он всегда уважал их, но относился как к украшениям гостиных.
Но в этой чувствовалась неукротимая жажда жизни, смешанная с гордостью и несгибаемым мужеством. Если какая-нибудь женщина и могла стать подходящей парой Эстебану, то только эта. Эстебан благодаря красивой внешности и небрежно-высокомерным манерам легко завоевывал женщин. Но очевидно, Джинни он покорить не смог. Чем же все это кончится? В глубине души Ренальдо знал, что согласится на все, о чем просил Эстебан, но не ради него. Ради этой девушки.
Пока Стив недолго оставался в гостиной и в своей обычной небрежной манере представлял пленницу кузену, Ренальдо поймал себя на том, что наблюдает за обоими. Темное лицо кузена было непроницаемым, обращение с девушкой — спокойным и почти шутливо-дружеским. Но это лишь внешне. Стив всегда славился тем, что не выказывал своих чувств, . за исключением редких вспышек гнева.
Натура Джинни Брендон была более открытой. Сначала девушка казалась ужасно смущенной, хотя храбро старалась не показывать этого. Но постепенно она успокоилась, даже раза два благодарно улыбнулась ему, и Ренальдо почувствовал, как его вновь охватывает гнев на Стива.
В последующие дни Рональде и Джинни все чаще бывали вместе. Стив жил у деда, хотя иногда «навещал» Ренальдо и проводил ночь с Джинни. Время от времени он брал ее на прогулку верхом, всегда настаивая, чтобы Ренальдо сопровождал их. Они то и дело вступали в перепалку, словно незнакомцы, не выносящие друг друга. Но Ренальдо почему-то все время думал о ночах, проводимых кузеном в маленьком домике. Оттуда не слышалось криков о помощи, на Стиве не появлялось новых шрамов, и Джинни на следующий день всегда казалась более спокойной, веки ее тяжелели, а кожа, казалось, светилась теплым сиянием. Значит, она смирилась со своим положением… но есть ли у нее выбор? Его непредсказуемый кузен взял ее девственность, заставил познать чувственные желания.
Стив знал, как обращаться с женщинами! И теперь разбуженное женское тело не могло противиться страстному призыву.
Бедная девочка! Остается только надеяться, что она не влюблена в Стива. Но тот хотел ее, это дикое, неприрученное создание. А потом? Что с ней станется?
Сама Джинни почти перестала спрашивать себя об этом, особенно когда чувствовала печально-сочувствующий взгляд темных глаз Ренальдо. Она старалась жить одним днем, не смея думать о Франции. Теперь жизнь текла лениво и медленно. Ренальдо всегда оказывался рядом, когда Джинни нуждалась в обществе — к ее услугам были книги, беседы на любые темы, партия в шахматы. По взаимному негласному соглашению они никогда не упоминали об отношениях Джинни и Стива, хотя иногда девушка горько спрашивала себя, уж не надеется ли Ренальдо заставить ее лучше понять Стива. Если бы он только знал, что это невозможно!
Стив сказал, что скоро должен отправиться в Мехико, но вот уже почти десять дней оставался в поместье, скорее всего из-за этой таинственной личности, его деда, единственного человека, которого Стив уважал достаточно, чтобы прислушиваться к его мнению. Но все же она не совсем понимала, почему Стив, постоянно убегавший в детстве из дома от строгого, непреклонного сеньора Альварадо, теперь, когда стал мужчиной, возвратился сюда. Джинни хотелось побольше узнать о дедушке Стива, но она не осмеливалась задавать слишком много вопросов, хотя дружба с Ренальдо все росла. Она представляла старика угрюмым и внушающим страх и спрашивала себя, как он мог позволить единственной дочери выйти замуж за американца.
Что же касается Стива Моргана… Девушка не могла не заметить, что он каким-то странным, неуловимым образом изменился. Он очень редко приходил днем, но появлялся по ночам, когда она обычно спала, а просыпаясь, находила его рядом: руки ласкали ее обнаженное тело, губы припадали к ее груди. Она обычно бывала слишком сонной, чтобы протестовать, и Стив это знал. Застигнутая врасплох, Джинни безоглядно отдавалась ему, следуя некоему примитивному инстинкту. А когда утром она открывала глаза, чтобы поссориться со Стивом, того уже не было рядом.
Днем он вел себя неизменно вежливо, но, казалось, мыслями был где-то далеко. Джинни считала, что должна испытывать облегчение, видя, как он оставляет ее в покое и не подвергает позору и унижению, но, по мере того как проходили долгие ленивые дни, Джинни все больше интересовалась, что делает Стив и куда ездит каждый день.
— Где дом твоего деда? — спросила как-то Джинни, когда они катались верхом, и он поглядел назад.
— В нескольких милях отсюда. Поездки сюда занимают довольно много времени и труда.
— Полагаю, я должна быть польщена? — резко спросила Джинни.
Губы Стива раздвинулись в широкой улыбке.
— Ты не знаешь деда. Чтобы ускользнуть от него, приходится лгать и изобретать различные предлоги. Собственно говоря, он настаивает, чтобы я остался и помог ему — в поместье много дел.
— Но ты прекрасно научился искусству обмана. Вот, без сомнения, подходящая возможность попрактиковаться!
Стив громко расхохотался:
— Попала в цель!
Он коленями направил лошадь ближе к кобыле Джинни, взятой из конюшни Ренальдо.
— Но я буду скучать по тебе, когда уеду завтра, и это чистая правда.
— Завтра? — На секунду Джинни забыла о сдержанности; в голосе звучало нечто вроде отчаяния.
— Вернусь через две недели, если все будет хорошо. Попытайся хоть немного тосковать по мне, Джинни.
Обвив ее рукой, он повернул к себе лицо Джинни, целуя полуоткрытым ртом.
Потом, много времени спустя, когда она поняла, что Стив в самом деле уехал» ей вспомнилось, как был нежен поцелуй, а в словах, хоть и шутливых, звучало почти сожаление. Но о чем он сожалел?
Глава 26
Пока Стив выполнял таинственное поручение в Мехико, у Джинни оказалось достаточно времени, чтобы думать и изводить себя вопросами и сомнениями. Она ненавидела его!
Сама сказала ему об этом, плача от непонятной тоски, когда он остановился ранним утром у маленького домика, одетый как бедный мексиканский крестьянин.
Почему он вечно окутан тайной? И если его дело в Мексике как-то связано с ней, почему Стив не сказал? Сотни вопросов донимали Джинни, и ни на один она не смогла ответить. Стив упрашивал ее потерпеть и наконец, придя в ярость, холодно заявил, что Джинни превращается в сварливую бабу и он будет рад избавиться от нее.
— К несчастью, — процедил он, — кузен Ренальдо напомнил мне, что я отчасти несу за тебя ответственность. Он согласен с тобой, что я бесчестный негодяй, поскольку похитил тебя! Ну что ж, у меня было время пожалеть о своем поступке! Я слишком долго жил вдали от цивилизации и привык брать все, что хочу. — Он до боли сжал плечи девушки. — Как только я возвращусь, Джинни, сделаю все, чтобы вернуть тебя отцу. Ты будешь свободна, и, клянусь Богом, я тоже!
Даже дружба с Ренальдо не служила Джинни утешением.
Она ненавидела Стива, надеялась, что тот никогда не возвратится… ненавидела себя за слабость и податливость. Он тоже терпеть ее не мог. Очевидно, лишь чисто физическое желание породило эту странную, загадочную связь между ними. Больше ничего в Джинни не привлекало Стива. Но как он посмел привезти ее сюда и бросить? Почему решил освободить только после того, как завез в самое сердце Мексики? Для каких тайных целей хотел использовать ее похищение?
К середине второго дня смятение в душе Джинни сменилось угрюмым смирением. Все равно она бессильна — приходится выполнять все, на что Стив обрек ее. На память пришли бесконечные тоскливые дни, проведенные в маленькой комнате заведения Лайлас. Здесь по крайней мере у нее было что-то вроде свободы и общество Ренальдо, но чем все это кончится?
Джинни взяла книгу и отправилась во двор, но сосредоточиться так и не смогла. Ей хотелось двигаться, чувствовать, как бьет в лицо свежий ветер! Если бы только удалось убедить старого Мануэля оседлать кобылку. Но тот, конечно, будет что-то бормотать, заикаться, объявит, что сеньор строго запретил ей кататься одной, — это слишком опасно.
Джинни уже слышала все это раньше, но когда пожаловалась Ренальдо, тот, как ни странно, согласился со Стивом:
— Молодым дамам не принято ездить без сопровождения. Это страна дуэний!
Только уважение к Ренальдо помешало Джинни резко ответить, что она вряд ли может считаться дамой, поскольку ее положение хорошо известно в округе.
Хорошо, если бы Ренальдо был дома! Но утром он объяснил извиняющимся голосом, что должен посидеть за счетными книгами. Джинни проводила его до порога. Интересно, чьи счета он проверяет? Но Ренальдо был так добр и столько сделал для нее! Придется все-таки взяться за роман господина Александра Дюма. И вообще у Ренальдо в библиотеке много французских книг. Он как-то сказал, что несколько лет назад был во Франции. Может, именно он научил Стива французскому. Стив чем-то напоминал д'Артаньяна, но только совсем не был благородным джентльменом — за тонким налетом воспитанности угадывался примитивный дикарь, не знавший слова «нет».
Дробный стук копыт, становившийся громче с каждой минутой, отвлек Джинни от грустных мыслей. Забытая книга упала на землю. Глаза Джинни расширились от любопытства при виде всадника, влетевшего на крохотный дворик и начавшего демонстрировать искусство верховой езды. Проделав несколько курбетов, лошадь замерла в нескольких шагах от Джинни. Та невольно вскочила. Всадница, молодая девушка, издевательски усмехнулась.
— Испугались, что Иларио ударит вас копытами? — высокомерно спросила она по-английски, с сильным акцентом.
Выражение явного разочарования блеснуло в темных глазах, когда Джинни пожала плечами и покачала головой, продолжая с любопытством рассматривать неожиданную гостью.
— Почему я должна пугаться? Вы показались мне прекрасной наездницей, вполне способной справиться с конем.
— Да, я хорошо езжу верхом! Все это говорят.
Довольно усмехнувшись, девушка легко соскользнула с седла и оценивающе оглядела Джинни. Что-то в этом дерзком, откровенно недобром взгляде напомнило Джинни о том, что она вовсе не готова к приему гостей. Было так жарко, что она решила надеть широкую цветастую юбку и просторную блузку, из тех, какие носили мексиканки, гораздо более подходящие для этого климата, чем платья с длинными рукавами и множеством нижних юбок. Гостья, однако, была одета с вызывающей роскошью — темно-фиолетовая амазонка обтягивала пышные формы, хотя вблизи, судя по лицу, девушка казалась гораздо моложе, чем с первого взгляда: по-видимому, ей было лет пятнадцать — шестнадцать. Черные, глубоко посаженные глаза чуть прищурены, прямые темно-каштановые волосы связаны на затылке широкой бархатной лентой того же цвета, что и амазонка.
Джинни подумала, что темно-фиолетовый костюм больше подходит для женщин старшего возраста, но, конечно, не высказала мысли вслух.
— Я дона Ана, — резко сказала девушка и неожиданно коротко рассмеялась. В эту минуту она выглядела совсем ребенком. — Убежала от дуэньи… специально, чтобы увидеть вас.
Она бесцеремонно плюхнулась на стул, не пытаясь скрыть откровенного любопытства.
— Вы совсем не такая, как я себе представляла, — продолжала она, стянув маленькую плоскую бархатную шляпку и небрежно бросив ее на стол.
Джинни вынудила себя сесть и спокойно, с деланной сдержанностью ответила девушке:
— Неужели? Могу я спросить, что вы ожидали увидеть?
Девушка, откинув голову, немного подумала:
— Во-первых, вы немного моложе, чем я ожидала. И не краситесь. Но думаю, Ренальдо это не понравилось бы. Он такой скучный зануда! — Она захихикала. — По крайней мере все раньше считали! Кто бы ожидал такого от Ренальдо!
Пальцы Джинни невольно сжались в кулаки — она еле удержалась, чтобы не ударить по этому наглому, ухмыляющемуся лицу. Но она заставила себя ответить, не повышая голоса:
— Видимо, вы многое знаете обо мне. Может, объясните, кто вы? По-видимому, вы очень молоды и, должно быть, пришли ко мне не из простого любопытства. Надеюсь, не собираетесь оставить меня в неизвестности?
Несколько ошеломленная неожиданным нападением и холодным, размеренным тоном, Ана покраснела и гневно воскликнула:
— Я уже объяснила, как меня зовут и почему приехала.
Неужели Ренальдо ничего не рассказывал о своей семье?
Должна сказать, он поразил и шокировал нас! Кто бы подумал, что Ренальдо заведет любовницу, особенно американку!
Джинни задохнулась от гнева и несколько мгновений не могла найти слов. Зеленые глаза зловеще сузились. Девчонка не просто груба и невоспитанна, эти злобные нападки невозможно вынести. Подумать только — подозревать бедного Ренальдо! Как похоже на Стива — подстроить все так, чтобы обвинили кузена. Она, казалось, была очень довольна неожиданной растерянностью Джинни, думая, очевидно, что повергла ее в смущение. Наклонившись вперед, девушка снисходительно бросила;
— Можете не бояться, что я расскажу патрону! Иногда и я умею не сболтнуть лишнего. Кроме того, ему не понравится, что я была здесь… и моей дуэнье тоже!
— А кто такой этот… патрон? — еле сдерживаясь, спросила Джинни, чувствуя, что лицо окаменело от гнева.
Ана удивленно подняла брови:
— Почему вы спросили? Все знают дона Франсиско. Ведь вы живете на его земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52