Мужчины отыскивали большие камни и складывали их пирамидой, чтобы создать могильный холм. Ллис бессознательно следила за Адамом. Она смотрела так внимательно, что от нее не ускользнуло появление темного пятна на его одежде, и у девушки перехватило дыхание. Она поняла, что рана открылась и из нее снова сочится кровь.
Ей хотелось броситься к нему и уговорить его прекратить работу, пока он еще больше не навредил себе, но здравый смысл подсказывал ей, что ее добрые намерения сейчас могут быть превратно истолкованы. По всей вероятности, он стал бы работать еще упорнее. Выбора у нее не было – оставалось только помочь им поскорее завершить работу. Трудами трех пар рук был создан холм, предназначенный защитить тело юноши от диких животных.
Все с тем же мрачным выражением лица Адам подошел к седельным сумкам, брошенным в тень цветущего куста, и достал из них две тщательно обструганных доски разной длины и кожаный ремешок. Приложив короткий кусок к длинному, заостренному с одного конца, Адам связал их, затем воткнул этот самодельный крест глубоко в землю в одном конце могилы и укрепил его камнями. Закончив, он стал позади креста, склонив голову. Вулф встал у противоположного конца могилы.
– Господь, молю тебя принять Элфрика в свои объятия! – Адам помолчал. Он не хотел плакать в присутствии друидской колдуньи, которая радовалась смерти его брата, и только крепче стиснул зубы, стараясь совладать с охватившими его чувствами. Когда ему это удалось, он продолжал: – И я молю тебя. Отец наш, дать ему почетное место за твоим столом, рядом с самыми преданными твоими слугами.
Адаму хотелось побыть одному и наедине с собой преодолеть гнев и печаль, нахлынувшие на него при воспоминании о безвременно угасшей юной жизни. Он повернулся и стал взбираться на холм. На вершине он остановился и, отведя в сторону густые ветви ивы, плотно окутавшие ствол старого дерева до самой земли, огляделся. Он увидел то, что ожидал увидеть… и зловещие признаки того, чего никак не ждал.
– Вулф!
Он произнес одно слово и произнес негромко, но тем не менее этого было достаточно, чтобы оставшийся на поляне друг услышал в призыве тревогу. Он быстро присоединился к Адаму, и они вместе принялись рассматривать лежавший внизу перед ними монастырь Уинбюри… и плодородные земли вокруг монастыря, истоптанные множеством людских ног и конских копыт.
– Что за злые демоны осмелились осадить святое место? – спросил Вулф, и в голосе его слышалось растущее отвращение.
– Поначалу я тоже счел, что эти вооруженные люди осадили обитель. – Суровый взгляд янтарных глаз встретился с озадаченным взглядом Вулфа. Адам махнул в сторону долины. – Посмотри! Обрати внимание, что эти люди свободно ходят через монастырские ворота – и солдаты, и монахи. – Он прищурился, разглядывая вход в монастырь, потом добавил: – Они не враги.
Словно в подтверждение догадки Адама появилась характерная фигура епископа Уилфрида, которого трудно было с кем-то спутать. Он медленно шел по незасеянному полю, увлеченный разговором с собеседником в тяжелой воинской амуниции. Разговаривая, собеседники прошли мимо группы солдат, по реакции которых стало ясно, что мужчина в боевом облачении – их начальник.
– Пожалуй, самым разумным будет отправить письмо королю и поведать ему об опасности вторжения со стороны вооруженного монастыря, – при этих словах Адам обменялся с Вулфом взглядами, которые сказали гораздо больше, чем слова.
Оба они считали крайне маловероятным, чтобы Эсгферт сам вооружил этот маленький монастырский городок ради предстоящей войны, не сообщив ничего об этом своим илдорменам, оставив их не готовыми к войне. Они оба прекрасно знали о росте неприязни к королю со стороны епископа в течение последних лет. Эта неприязнь была вызвана тем, что король начал ограничивать могущество церкви и личное достояние епископа Уилфрида.
– Давай-ка лучше поспешим обратно в Трокенхольт. Оттуда я отправлю гонца с письмом по этому поводу. А кроме того, я упомяну о том, что поскольку его младший сын Саксбо сейчас в наших краях, то королю следовало бы разрешить сыну остановиться у меня в доме.
Улыбка согрела точеные черты лица Адама. Такое письмо могло бы успокоить его давнюю тревогу за короля и его илдорменов. А поскольку его собственным землям пока ничто не угрожало, ибо они находились неподалеку от основной резиденции короля Эсгферта в Нортумбрии, он считал долгом чести остаться со своим другом и помочь отвратить опасность от Трокенхольта, покою которого угрожали какие-то тайные враги. Более того, хотя он и осуществил свое намерение отыскать могилу брата и соорудить на ней могильный холм, защитив ее таким образом от возможных посягательств, он все же считал, что выполнил свою клятву только наполовину. Ему еще предстояло найти убийц брата. Он был решительно настроен продолжить поиск неведомых врагов, а вмешательство в его планы злых сил лишь упрочило намерение Адама.
ГЛАВА 6
Ллис осторожно коснулась пальцем небольшой горсти специально вымоченных семян, лежавших на отполированном до блеска деревянном блюде. Она искренне желала узнать как можно больше секретов исцеления, известных Брине, и быть ей как можно более полезной в ее домашних делах, но тем не менее ее тяготила необходимость почти все время находиться в доме, где она не чувствовала того привычного для нее слияния с природой, которое испытывала в Талачарне.
Хмурые утренние облака разошлись, уступив место ясному дню, который начался так печально – утром Ллис заходила взглянуть на бедную маленькую Аню. Несмотря на все усилия Ллис, ее заклинания и пение на заре, девочка опять впала в то же самое странное забытье. В действительности на этот раз ее забытье было еще более глубоким и уносило хрупкую девочку все дальше от этого суетного мира. Ллис опасалась, что ее связь с природой и ее могущество друидской колдуньи значительно ослабли за последнее время: ведь реакция девочки на утренние заклинания Ллис была очень слабой. Неужели виной тому ее пребывание в жилище, созданном руками человека? Или эффективности заклинаний помешало присутствие человека, который в них не верил?
К середине дня настроение Ллис не улучшилось. Не была ли тому виной близость этого огромного мужчины, готового взорваться от распиравшей его энергии? Брина уговорила Адама провести несколько дней в покое, чтобы исправить вред, нанесенный его ране тяжелой работой. Адам из вежливости согласился на уговоры хозяйки, но в глазах его то и дело мелькало раздражение. Когда он принимался мерить шагами комнату, большой зал словно сжимался до размеров маленькой хижины.
– Ллис! – ласково позвала ее Брина и попросила помочь выполнить кое-какие дела, до которых у нее, занятой лечением дочери, просто не доходили руки. Ощущая беспокойство Ллис и сочувствуя ей, Брина старалась занять ее и отдать исцеляющему влиянию природы.
Цветы, которые Аня должна была собрать в тот день, когда заболела, все еще оставались на лесной опушке. Их нужно собрать, иначе потом от них будет мало пользы.
Ллис кивнула. Она была рада закончить начатую Аней работу и хоть на время разорвать невидимую нить, привязавшую все ее внимание к раздраженному человеку.
Она тотчас же встала. Однако было бы безответственно бросить все как есть и уйти. Она удержалась от искушения броситься в лес немедленно и положила отобранные семена в раствор для размокания, а остальные высыпала обратно в глиняный горшочек и поставила на место деревянное блюдо. Вот теперь она была свободна. Девушка достала из-под стола корзинку и направилась к двери.
Занимаясь своими делами, она все время ощущала на себе взгляд янтарных глаз. Ей было нетрудно понять состояние Адама и даже посочувствовать ему – она видела, что подобные ограничения для него непривычны. Но с самого начала и до сих пор она никак не могла понять причин его неприязненного отношения к себе и поэтому старалась держаться от него подальше.
Покинув дом, где в воздухе все время чувствовался запах дыма, она радостно вдыхала всей грудью свежий лесной аромат. Она знала, что он прояснит мысли и улучшит настроение. Ллис миновала усадьбу и ручей, пересекла возделанное поле и, найдя знакомую калитку в изгороди, направилась к зеленым лесным кущам.
Однако надежды Ллис на улучшение настроения не оправдались. И хотя хмурые облака уступили место солнцу, мысли ее были невеселы, потому что все время возвращались к мрачному неприятию Адама ее помощи в розыске могилы брата. Впервые в жизни она не испытала привычного восторга, который всегда охватывал ее при виде красоты леса, стоило ей только войти под сень его ветвей. Она так задумалась, что не заметила, как вошла в дубовую рощу, где должна была собрать цветы, не видела она и косых солнечных лучей, пробивавшихся сквозь густую крону, не видела и скромных маргариток, прячущихся в густой траве подлеска, не слышала веселых жаворонков, порхавших с ветки на ветку… Не услышала она и затрещавших под ногами незнакомцев веток.
Чья-то грубая рука закрыла ей рот, вторая обхватила талию. В панике и отчаянии Ллис уронила корзинку и яростно боролась с незнакомцем. Но для невысокого, крепкого мужчины, прижимавшего ее к себе, все ее усилия были словно жужжание докучливой мухи.
Поняв, что физические усилия бесполезны, Ллис намеренно обмякла, стремясь успокоить бешено колотившееся сердце, чтобы призвать на помощь те силы, на которые привыкли полагаться друиды. Но ей не суждено было обрести душевное равновесие, ибо она заметила второго мужчину, высокого и угловатого, с интересом наблюдавшего за ее усилиями. У нее было такое ощущение, что от его взглядов она покрывается грязью.
– Что за удачный трофей у нас сегодня, – обрадовался толстогубый высокий незнакомец с кривыми зубами. – А прежде чем отпустить эту птичку, мы можем неплохо с ней развлечься, ей-ей, мы это заслужили…
Когда долговязый незнакомец протянул к ней свою грязную руку, похожую на когтистую лапу, Ллис утратила остатки душевного равновесия и стала сопротивляться с учетверенной силой… но безрезультатно.
Когда Ллис в грустном настроении покидала дом, она показалась Адаму похожей на цветок, побитый морозом. Тихонько выскользнув из дома, она оставила у Адама ощущение вины. Он изо всех сил пытался убедить себя в том, что для этого нет никаких оснований. Это был уже не первый случай с тех пор, как она с помощью своих таинственных обрядов и светящегося кристалла помогла ему найти могилу брата. После того случая его убежденность в ее порочной натуре заметно ослабела. Его усилия отыскать в этой девушке дурные черты не увенчались успехом. Хуже того, ему было очень трудно, просто невозможно удержаться от желания последовать за ней. Мрачно взглянув на рабынь, наблюдавших за ним с робкими улыбками и понимающими глазами, он миновал дверной проем, отметив только, что это редкий случай, когда ему не пришлось наклоняться. Немногие двери были под стать его комплекции, но, поскольку они с Вулфом были примерно одного роста, то и дома их были выстроены с учетом потребностей хозяев.
Девушка была легкой и стройной, шла быстро, но Адам был опытным воином и охотником, поэтому он без труда находил следы ног. Эти следы вывели его за ручей позади дома Вулфа и повели дальше, где девушка ступала по мягкой возделанной земле, направляясь к калитке. За калиткой следы шли по длинному участку жесткой травы к папоротнику, буйно разросшемуся на сырой земле под кронами деревьев.
Неожиданно размышления Адама были прерваны чужими голосами. Он забыл о следах и бросился в гущу деревьев, сквозь заросли подлеска на звук голосов.
– Никогда не пробовал девиц-кимри! Держи-ка ее покрепче, Джонни, и я начну! Могу поспорить, она сладенькая! – слова сопровождались гнусным хихиканьем.
Адам со свистом выхватил из ножен широкий меч. Одного этого звука оказалось достаточно, чтобы замер злобный смех и страхом парализовало руки, державшие девушку.
Руки эти разжались так неожиданно, что девушка упала в густую траву. Она не сразу пришла в себя и некоторое время лежала неподвижно, в то время как ее мучители бежали, едва завидев высокого воина с обнаженным мечом, блеск которого таил смертельную угрозу.
Адам не стал терять времени на погоню за злоумышленниками и выяснение, не они ли напали на него во сне. Он быстро сунул меч в ножны и, подняв упавшую девушку, заключил ее в могучие объятия.
– С вами все в порядке? – быстро спросил он. Его гнев еще не остыл, и его беспокоило состояние девушки. Крепко прижимая ее к себе, он ласково отвел черные как смоль волосы, спутавшиеся во время борьбы и закрывшие ее изящное личико.
– Да, – еле слышно прошептала Ллис, потрясенная тем, как быстро все произошло.
Она смотрела прямо в озабоченные глаза цвета темного меда и видела в них не привычное презрение, а лишь необычную нежность. Она дрожала, потому что сейчас взгляд этих глаз казался ей еще более опасным.
Адам полагал, что состояние девушки вызвано только что пережитым потрясением. Он сел на высокую кочку, поросшую густой травой, и положил девушку себе на колени.
Хотя Ллис инстинктивно вытянула руки, желая противостоять его безотчетной привлекательности, она спрятала лицо у него на груди, ища утешения. Постепенно ее страхи исчезли, но сердце забилось с новой силой.
Прижавшись щекой к коричневой тунике из тонкой шерсти, она слышала, как его сердце бьется в унисон с ее сердцем. Золотые тенета мужского обаяния крепко держали ее, но еще сильнее влекло к нему ее собственное желание. Она разжала пальцы. Сначала они лежали неподвижно, но постепенно продвинулись по могучему торсу, который она так хорошо помнила.
Теперь настал черед Адама ощутить дрожь в теле. Одна из его мощных рук утонула в хорошо знакомом черном облаке роскошных кудрей, другой он нежно провел по ее шее, оставляя за собой горячий след. Ласково приподняв лицо девушки, он нашел губами ее обольстительные уста. Он несколько раз легонько поцеловал уголки ее рта, потом провел языком по ее губам, лишь искушая, но не утоляя возбуждаемый его ласками голод.
Она еще не забыла ощущений, испытанных в прошлый раз в его объятиях, волнующих и пылких до такой степени, что они лишали ее душевного покоя, но тем не менее сейчас девушка перестала реагировать на сигналы опасности, подаваемые интуицией. Она так жаждала наслаждения, которое давали ей его легкие и в то же время мучительно-сладостные поцелуи, что из уст ее вырвался тихий стон.
Услышав этот звук, Адам уже не мог больше сдерживаться и завладел ее полураскрытыми губами. И губы эти были такими нежными, как лепестки роз, именно такими, какими он видел их в своих снах. Но только в жизни этот нектар был гораздо более опьяняющим. И поцелуй становился все более жарким, словно раздуваемый ветром пожар.
Мысли стали беспорядочными, потом совсем потонули в затмевающем разум поцелуе. Ллис хотелось как можно крепче обхватить широкие плечи и каждой частицей своего тела прижаться к источнику ярких ощущений, порождающему столь сильные желания, которые, казалось, никогда нельзя будет утолить.
Адаму хотелось вплавить в ее нежную плоть твердые мускулы своего тела. Его огромные руки, соединившиеся на ее талии, постепенно продвигались вверх, все теснее прижимая к себе роскошное тело. Под этими ласками Ллис выгнулась, пожираемая пламенем страшного возбуждения.
Звучный стон вырвался из груди Адама. Уже ни о чем не думая, он клонил безропотную красавицу на густую и необычайно мягкую траву. Его золотистые глаза стали теперь цвета темного коричневого бархата. Он смотрел в ее затуманенные желанием глаза и внимательно рассматривал губы, порозовевшие от его требовательных поцелуев. И вновь он видел в ней не сирену из монастыря с ее искусными уловками, а невинное, неприрученное создание, уступающее соблазну опытного хищника. Адам почувствовал укор совести. Независимо от того, преследовал ли он девственницу или же сам попал в сети опытной обольстительницы, он был близок к тому, чтобы взять ее, но и в том и в другом случае он поступал дурно.
Разве для того он спас Ллис из рук других мужчин, чтобы самому злоупотребить ее положением? Это было бесчестно, независимо от того, что двигало ею. Он был очень рассержен на себя, он заставил себя отодвинуться на безопасное расстояние от девушки и опустил свое измученное желанием тело на прохладный дерн.
Даже если эта неотразимо очаровательная девушка из его ночных снов не была той злой колдуньей из монастыря, между ними лежал неодолимый барьер. Есть факты, которые она никогда не станет отрицать и с которыми он никогда не сможет смириться: она дочь друидов и друидская колдунья. Он христианин. И он никогда не поверит, что Бог принял бы союз вроде того, на которое пошел Вулф, женившись на Брине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28