Но кто же бросит этот вызов? Конечно не Гита. Глиндор сам займется злой колдуньей и, возможно, с помощью злого талисмана положит конец ее деятельности. Она больше не сможет беспокоить природные потоки энергии и превращать их в злые вихри. Значит, Ивейн говорит о предстоящей схватке Ллис с ее зеркальным отражением. Ллис прищурилась. Должно быть, Элис и есть та самая женщина, которую Адам описал ей как распутницу.
– И помни… – Голос Ивейна вывел ее из задумчивости. – Времени мало. Вскоре наш путь пересекут самые предательские потоки природной энергии. – Ивейн понимал, что тревога в его голосе передается Ллис, но ему было важно знать, что она предупреждена и подготовится. – Если потоки будут наиболее слабыми в тот момент, когда эти неизвестные нам колдуньи устроят бурю, то может случиться так, что они распространят в природе злую силу, из-за которой навсегда умолкнут голоса, к которым мы взываем.
Ллис нахмурилась. Если Ивейн намеревался подкрепить ее уверенность в себе упоминанием страшной цены, которую придется заплатить в случае неудачи, у него ничего не вышло. Она чувствовала на плечах груз невероятной ответственности, как плащ судьбы. Как же она сможет встретить вызов и нанести поражение тому, кто обладает такой чудовищной силой?
Глиндор подозрительно поглядывал на молодую женщину, которую призвали выполнить трудную обязанность. Он не был уверен, что Ллис осталась незапятнанной, общаясь с саксонцем. Он счел нужным сообщить ей еще об одной опасности. Он полагал, что упоминание о ней укрепит силы Ллис, которые могли быть ослаблены чувством к лорду Адаму.
– Если ты думаешь, что угроза навеки умолкнуть голосам камня, рек и речушек не стоит того, чтобы ради них победить, подумай о том, что в случае победы Элис твой саксонец окажется в большой опасности.
Двойной удар обрушился на Ллис. Глаза ее широко раскрылись, дыхание перехватило. Если возможность подвергнуть Адама опасности была для нее равносильна пощечине, то предположение наставника, что она в состоянии проигнорировать столь страшную угрозу всему, чему он ее учил, было равносильно удару в солнечное сплетение, от которого перехватывает дыхание. И даже после того, как в следующее мгновение она поняла, что со стороны Глиндора это было всего лишь наказанием за то огорчение, которое она ему доставила, влюбившись в Адама, ей все равно было очень больно.
– Хм, – проворчал Глиндор. Он очень редко испытывал чувство вины, но сейчас его лицо, полускрытое белой бородой, потеплело.
Он не привык признаваться в том, что сделанный им выбор был неверным. Так и сейчас, он ни за что не хотел признаться даже себе, что зря оскорбил Ллис подозрением, будто она может поступить так низко. Он рассердился на себя за то, что ему, пусть даже на мгновение, пришла в голову мысль извиниться. Тем не менее, он неуклюже утешил ее:
– Не бойся. С самой большой угрозой разберусь я сам. А та, с которой тебе предстоит иметь дело, не обладает силой, которую ты совсем недавно продемонстрировала.
Ллис благодарно улыбнулась старому колдуну, хотя ее уверенность в себе возросла от его слов не больше, чем от слов брата. И она вновь спрашивала себя: как же она сможет победить того, кто в состоянии породить такое зло.
Понимая, о чем думает сейчас сестра, Ивейн заговорил:
– Вскоре появится источник огромной силы… И ты узнаешь о его появлении. Жди и верь в могущество Утренней звезды.
Ллис медленно кивнула. Никто не мог ей помочь. Она должна была сама победить зло.
– И помни также, что те две колдуньи черпают энергию из темных земных недр и живут, подобно ночной буре. Ты же обращаешься за помощью к сиянию Утренней звезды и получишь все, что тебе нужно.
Густые темные ресницы опустились на нежные розовые щеки и скрыли от Ивейна сомнения, одолевающие Ллис. Она верила в могущество Утренней звезды. И она знала, что умеет обращаться к ней за помощью в небольших делах… Но она была не уверена, что сможет управлять этой могущественной силой, как это делали Глиндор и Ивейн. Ей было страшно даже попытаться это сделать.
– Пойдем, моя куколка, – окликнул Ивейн Аню. Больше нечего было добавить. Единственное, что он мог сделать, это в пути постоянно петь молитвы о помощи Ллис в ее деле.
При звуке голоса Ивейна Аня тотчас же подняла светлую головку и оставила свое занятие – она учила Мейду играть в шашки.
Ивейн поднялся. Он взглянул в глаза Глиндору, и хорошее настроение оставило его. Они оба понимали, что именно сейчас в последний раз в жизни видятся.
– Прощай, господин колдун, – ласково сказал Глиндор, и в звуке его голоса было больше похвалы и нежности, чем можно было выразить словами. – Ты действительно овладел всем, чему я мог тебя научить. Когда ты вернешься, мой посох будет твоим.
Ллис напрасно пыталась сдержать рыдания. То, что Глиндор собирался подарить ученику свой драгоценный посох с кристаллом в рукоятке, означало, что конец его жизни близок. И несмотря на недавние разногласия с ним, Ллис ощутила отчаянное одиночество и сильную боль.
«Колдуны не плачут», – уговаривал себя Ивейн, ощущая, как в глазах у него защипало от подступивших слез. Он призвал на помощь все свои силы, чтобы тепло улыбнуться ребенку, все еще нерешительно сидевшему в темном углу:
– Аня, иди, обними меня на прощание и пожелай мне удачи.
Девочка слышала разговоры о предстоящем путешествии Ивейна. Она, так же как и Ллис, боялась за него. Птицей пролетела она через зал, ее светлые волосы развевались. Девочка бросилась к Ивейну, который уже ждал ее, раскрыв объятия.
– Так уже уходишь?
– Чем скорее я приведу армию, тем лучше.
Он поцеловал Аню в лоб, высвободился из ее пылких объятий и опустил ее на толстые доски пола.
Независимо от его намерений Аня и Ллис собирались проводить его, по крайней мере, до спрятанных в кустах ворот позади дома. У ворот Ивейн остановился, чтобы еще раз обнять Аню и поцеловать Ллис.
– Помни о могуществе Утренней звезды. Не думай о слабостях, которые ты видишь в себе. Положись на силу Утренней звезды, и все будет хорошо.
ГЛАВА 16
Еще не совсем рассвело, когда за Адамом пришел молодой парень, чтобы отвести его к стене, окружавшей деревню. Понимая, что ей откажут, если она попросит разрешения присоединиться к ним, Ллис последовала за Адамом на некотором расстоянии. Он пересек заполненную людьми лужайку и прошел к воротам. Первые лучи зари сияли на золотых волосах воина, когда он быстро поднимался по крепкой лестнице к узкому проходу в верхней части стены. Там он подошел к лучникам, державшим наготове натянутые луки, нацеленные в незваных гостей.
Опасаясь, что ветер может задрать ей юбки, Ллис как можно плотнее прижимала их к себе, поднимаясь по почти вертикально поставленной лестнице. Заслышав легкий шум ее шагов, Адам обернулся… и рассердился, во-первых, из-за того, что женщина пришла туда, где ей не следовало быть, во-вторых, из-за мужчин, которые, широко раскрыв глаза, с явным интересом наблюдали за мельканием прелестных ножек, чудесную форму которых он прекрасно помнил. Он так взглянул на мужчин, уставившихся на Ллис, что они сразу вспомнили об ожидавших их важных делах. Затем он наклонился, одним могучим движением подхватил девушку и поставил ее рядом с собой.
Адам осуждающе посмотрел на нее, но Ллис ничуть не раскаялась. Хоть он и не разделял ее любви, она не могла позволить ему одному смотреть в лицо опасности, хотя и была уверена, что он множество раз делал это прежде. Она намеренно перевела взгляд вниз. Нежные пастельные краски зари уже окрасили мир. И Ллис, и Адам предполагали, что именно им предстоит увидеть, но это нисколько не ослабило мрачного впечатления, которое производили собравшиеся под стеной вооруженные люди.
Адам спокойно обратился к разбойничьего вида молодому человеку, который, казалось, весь состоял только из костлявых конечностей и крупных суставов, но тем не менее, имел необъяснимо высокомерный вид.
– Если бы я был уверен, что у вас мирные намерения, принц Саксбо, я пригласил бы вас войти от имени лорда Трокенхольта.
Ответ принца-подростка был оскорбительной насмешкой. Когда молодой человек заговорил, стали видны его слишком крупные кривые зубы.
– Да только лорда Трокенхольта здесь нет, – слова эти сопровождались ухмылкой, выражавшей злобную радость. – Хотя моим сторонникам не удалось избавиться от тебя, но я успешно разделался с лордом Вулфейном. Я лично наблюдал за этим.
– Разделались предательским ударом в спину, не правда ли? – Золотые брови Адама презрительно сошлись у переносицы. – И вы гордитесь этим подлым поступком, бесчестящим вас?
С трудом сдерживаемый гнев Саксбо прорвался:
– Мы стоим лицом к лицу! Что сделает лорд Оукли для защиты чужих владений? – Принц насмешливо поднял руки, делая вид, что сдается. – Ты станешь нападать на мирных людей? – он помедлил и потом продолжал еще более презрительно: – Даже если это тебе удастся и ты возьмешь верх, король все равно накажет илдормена за гибель своего младшего сына.
Ребячество саксонского принца поразило Ллис. Адам не ответил на его выпад ни словом, ни жестом. Однако Саксбо не оценил этого и язвительно заявил:
– Ты окружен.
Адам саркастически улыбнулся, опустив уголок рта и с сожалением тряхнул золотой головой.
– Ваш отец – мудрый человек, и хотя он был слишком снисходителен к вам, он не слеп, и знает о ваших недостатках.
Адам понимал, что настоящую проблему представляет не дерзкий юнец, а Хордат, тщеславный придворный, которого король так неудачно назначил опекать неуправляемого принца. Хордат был опасен, но по каким-то причинам его здесь не было. Интересно, почему?
– Мы не причиним вам вреда, принц Саксбо, но мы не откроем вам ворота.
Свое лаконичное заявление Адам сопроводил насмешливой улыбкой, предполагая, что она вызовет новый взрыв раздражения.
Адам считал, что именно Саксбо занимался по ночам темными делами, что и подтвердилось. Не только сам Саксбо был избалованным юным сыном человека, занимающего высокое положение, но и вся его немногочисленная банда состояла из безземельных отпрысков знатных семейств. Несомненно, именно эти неприкаянные молодцы и рыскали по лесам, терроризируя людей, приходивших в лес в поисках дичи или ягод.
– Мы подождем, когда ты выйдешь, – Саксбо был обеспокоен тем, что Адам, похоже, нисколько не волнует сообщение, что Трокенхольт окружен.
Он тряхнул спутанными каштановыми волосами, слишком жидкими для человека его возраста.
– Ты должен выйти. В конце концов ты все равно выйдешь! – Тон принца напоминал хныканье капризного малыша, только что научившегося ходить.
Ручей, источник свежей воды, протекал внутри палисада, да к тому же Адам заблаговременно запасся едой, которую за день до начала осады он приказал принести с близлежащих ферм, так что слова юнца скорее позабавили его, чем внушили опасения.
Улыбка, не сходившая с лица Адама, так разозлила по-детски капризного Саксбо, что он в раздражении даже топнул ногой.
Неожиданно Ллис увидела, как молоды собравшиеся под стенами Трокенхольта люди. На мгновение ей показалось, что опасения, возникшие при известии, что под стенами Трокенхольта собрались вооруженные враги, оказались необоснованными. Но потом она вспомнила, что именно эти молодые люди ответственны за нападение на Вулфа, едва не стоившее ему жизни, и они же, видимо, убили гонца, направленного с письмом к королю Эсгферту.
– Даже не думай выскользнуть через задние ворота, – злобно проворчал Саксбо. – Они не так хорошо спрятаны, чтобы мы не смогли их отыскать. Даже сейчас, когда мы разговариваем, там выставлена стража, чтобы оградить тебя от подобной глупости.
Янтарные глаза потемнели от оскорбления.
– Я бы посоветовал вам не совершать ошибки, приписывая мне ваши собственные заблуждения и недостатки. Я никогда не бесчестил себя, убегая с поля битвы.
Ллис понимала, что Адама забавляет абсурдное поведение осаждающих, но теперь она почувствовала, как напряглось все его могучее тело. Стоя рядом, она с трудом сдерживала желание взять его за руку, чтобы он ощутил ее поддержку. Но она понимала, что было бы неразумно отвлекать мужчину в подобной ситуации. Особенно если учесть, что он не хотел, чтобы она была здесь.
Адам холодно продолжал:
– И я считаю намеренным оскорблением ваше предположение о том, что я мог бы оказаться таким же трусом, каким вы проявили себя. Я не стал бы скрываться по ночам в лесу и нападать сзади на ничего не подозревающих людей. – Запела сталь, когда Адам вынул свой меч из ножен. – Если же вы ищете битву, то мы можем встретиться лицом к лицу и биться один на один, так чтобы вокруг стояли мои и ваши люди и могли потом рассказать правду о происшедшем. Мы с вами вдвоем, вооруженные мечами, можем сейчас решить это дело.
При мысли о том, что ему придется опробовать свои сомнительные силы в битве один на один с легендарным воином, Саксбо струсил. Его самодовольное лицо побледнело. Он пробормотал несколько неразборчивых слов и явно решил перенести конфронтацию в другую плоскость, бросив злобный взгляд на прелестное создание, стоявшее рядом с лордом Адамом.
Ллис чувствовала себя очень неуютно, оказавшись в центре внимания такого множества мужчин. Ей пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы остаться на месте. В то же время Адам, засунув меч в ножны, обнял ее сильной рукой и, насколько позволял узкий проход, отодвинул как можно дальше, себе за спину.
– Итак, лорд Адам, ты украл мою рабыню, – глупая самодовольная ухмылка появилась на губах Саксбо, – и держишь возле себя потаскушку – точную копию той, которую Хордат находит… столь восхитительной в интимном общении.
В янтарных глазах вспыхнула такая ярость, что даже на порядочном расстоянии от Адама Саксбо испугался и слегка отодвинулся. Расстроенный, он выкрикнул бесполезную угрозу:
– Мы подождем и увидим, как ты сдашься! – С этими словами он повернулся и приказал своим немногочисленным молодым приспешникам разбить лагерь там, где они стояли.
Адам остался наверху. Ему было смешно смотреть, как эти неоперившиеся юнцы играют в войну. Их неопытность проявилась даже в том, насколько близко к стенам они разбили свой лагерь. Если бы Адам действительно вознамерился погубить этот чахлый цветок нортумбрийской аристократии, то сделать это было бы совсем нетрудно.
Неожиданно лицо Адама осветила ясная улыбка. Он был готов чуть ли не благодарить этих сбившихся с пути щенков за то, что они подарили ему столь прекрасную возможность встретить грядущую опасность. Используя несложную тактику, можно было наверняка обеспечить успех на начальной стадии этого конфликта, что придало бы силы осажденным и обеспечило победу на завершающей стадии военных действий.
Веселье Адама угасло, он крепче сжал тонкую талию женщины. Очень скоро придут другие люди, чтобы оказать поддержку этому глуповатому принцу, который вознамерился стать королем. Он должен, не теряя ни минуты, отдать необходимые распоряжения и проследить за тем, чтобы все было подготовлено наилучшим образом.
Ллис понимала, что именно забавляет Адама, видела, каким одухотворенным сделала его лицо улыбка, а когда его глаза застыли, поняла, что он принял какое-то важное решение, связанное с этой нелепой осадой.
Адам первым спустился по лестнице, Ллис двигалась сразу же за ним. Разумеется, это означало, что в конце спуска она неизбежно окажется в его объятиях. Исходивший от девушки аромат полевых цветов пьянил, гибкий стан часто касался его тела, возбуждая воспоминания и заставляя его напрасно желать того, чего он не мог себе позволить. И если Адам ощущал присутствие Ллис всем своим существом, то на нее он производил ничуть не меньшее впечатление.
На земле Адам удивил Ллис, галантным жестом предложив ей руку. Она нерешительно взглянула на него и утонула в глубине его янтарных глаз. Зная, что на них смотрит множество любопытных, она с трудом отвела взгляд. Затем, чтобы не возбуждать ненужных толков, церемонно положила кончики пальцев на руку мужчины.
С болью размышляя о том, чего никогда не будет, Адам молча провел Ллис по узкой улочке, с обеих сторон которой стояли дома и мастерские. В то незабываемое утро после ночи любви, он словно отделил ее от себя неким невидимым занавесом, лишив радости и ее, и себя. Он больше не пытался убедить себя в том, что не любит ее… Но все еще считал, что любовь людей со столь противоположными верованиями не имеет будущего. Ллис чувствовала, что Адам далек от нее, хотя и идет с ней об руку по деревянным ступенькам в дом владетеля Трокенхольта. Его отстраненность отзывалась в ее душе болью. И тем не менее она ободряюще улыбалась, стараясь поддержать его перед выполнением трудной задачи. Синие глаза несли ему утешение. Они и не обсуждали создавшееся положение, но Ллис понимала, что Адама мало беспокоила собравшаяся у стен группа юнцов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
– И помни… – Голос Ивейна вывел ее из задумчивости. – Времени мало. Вскоре наш путь пересекут самые предательские потоки природной энергии. – Ивейн понимал, что тревога в его голосе передается Ллис, но ему было важно знать, что она предупреждена и подготовится. – Если потоки будут наиболее слабыми в тот момент, когда эти неизвестные нам колдуньи устроят бурю, то может случиться так, что они распространят в природе злую силу, из-за которой навсегда умолкнут голоса, к которым мы взываем.
Ллис нахмурилась. Если Ивейн намеревался подкрепить ее уверенность в себе упоминанием страшной цены, которую придется заплатить в случае неудачи, у него ничего не вышло. Она чувствовала на плечах груз невероятной ответственности, как плащ судьбы. Как же она сможет встретить вызов и нанести поражение тому, кто обладает такой чудовищной силой?
Глиндор подозрительно поглядывал на молодую женщину, которую призвали выполнить трудную обязанность. Он не был уверен, что Ллис осталась незапятнанной, общаясь с саксонцем. Он счел нужным сообщить ей еще об одной опасности. Он полагал, что упоминание о ней укрепит силы Ллис, которые могли быть ослаблены чувством к лорду Адаму.
– Если ты думаешь, что угроза навеки умолкнуть голосам камня, рек и речушек не стоит того, чтобы ради них победить, подумай о том, что в случае победы Элис твой саксонец окажется в большой опасности.
Двойной удар обрушился на Ллис. Глаза ее широко раскрылись, дыхание перехватило. Если возможность подвергнуть Адама опасности была для нее равносильна пощечине, то предположение наставника, что она в состоянии проигнорировать столь страшную угрозу всему, чему он ее учил, было равносильно удару в солнечное сплетение, от которого перехватывает дыхание. И даже после того, как в следующее мгновение она поняла, что со стороны Глиндора это было всего лишь наказанием за то огорчение, которое она ему доставила, влюбившись в Адама, ей все равно было очень больно.
– Хм, – проворчал Глиндор. Он очень редко испытывал чувство вины, но сейчас его лицо, полускрытое белой бородой, потеплело.
Он не привык признаваться в том, что сделанный им выбор был неверным. Так и сейчас, он ни за что не хотел признаться даже себе, что зря оскорбил Ллис подозрением, будто она может поступить так низко. Он рассердился на себя за то, что ему, пусть даже на мгновение, пришла в голову мысль извиниться. Тем не менее, он неуклюже утешил ее:
– Не бойся. С самой большой угрозой разберусь я сам. А та, с которой тебе предстоит иметь дело, не обладает силой, которую ты совсем недавно продемонстрировала.
Ллис благодарно улыбнулась старому колдуну, хотя ее уверенность в себе возросла от его слов не больше, чем от слов брата. И она вновь спрашивала себя: как же она сможет победить того, кто в состоянии породить такое зло.
Понимая, о чем думает сейчас сестра, Ивейн заговорил:
– Вскоре появится источник огромной силы… И ты узнаешь о его появлении. Жди и верь в могущество Утренней звезды.
Ллис медленно кивнула. Никто не мог ей помочь. Она должна была сама победить зло.
– И помни также, что те две колдуньи черпают энергию из темных земных недр и живут, подобно ночной буре. Ты же обращаешься за помощью к сиянию Утренней звезды и получишь все, что тебе нужно.
Густые темные ресницы опустились на нежные розовые щеки и скрыли от Ивейна сомнения, одолевающие Ллис. Она верила в могущество Утренней звезды. И она знала, что умеет обращаться к ней за помощью в небольших делах… Но она была не уверена, что сможет управлять этой могущественной силой, как это делали Глиндор и Ивейн. Ей было страшно даже попытаться это сделать.
– Пойдем, моя куколка, – окликнул Ивейн Аню. Больше нечего было добавить. Единственное, что он мог сделать, это в пути постоянно петь молитвы о помощи Ллис в ее деле.
При звуке голоса Ивейна Аня тотчас же подняла светлую головку и оставила свое занятие – она учила Мейду играть в шашки.
Ивейн поднялся. Он взглянул в глаза Глиндору, и хорошее настроение оставило его. Они оба понимали, что именно сейчас в последний раз в жизни видятся.
– Прощай, господин колдун, – ласково сказал Глиндор, и в звуке его голоса было больше похвалы и нежности, чем можно было выразить словами. – Ты действительно овладел всем, чему я мог тебя научить. Когда ты вернешься, мой посох будет твоим.
Ллис напрасно пыталась сдержать рыдания. То, что Глиндор собирался подарить ученику свой драгоценный посох с кристаллом в рукоятке, означало, что конец его жизни близок. И несмотря на недавние разногласия с ним, Ллис ощутила отчаянное одиночество и сильную боль.
«Колдуны не плачут», – уговаривал себя Ивейн, ощущая, как в глазах у него защипало от подступивших слез. Он призвал на помощь все свои силы, чтобы тепло улыбнуться ребенку, все еще нерешительно сидевшему в темном углу:
– Аня, иди, обними меня на прощание и пожелай мне удачи.
Девочка слышала разговоры о предстоящем путешествии Ивейна. Она, так же как и Ллис, боялась за него. Птицей пролетела она через зал, ее светлые волосы развевались. Девочка бросилась к Ивейну, который уже ждал ее, раскрыв объятия.
– Так уже уходишь?
– Чем скорее я приведу армию, тем лучше.
Он поцеловал Аню в лоб, высвободился из ее пылких объятий и опустил ее на толстые доски пола.
Независимо от его намерений Аня и Ллис собирались проводить его, по крайней мере, до спрятанных в кустах ворот позади дома. У ворот Ивейн остановился, чтобы еще раз обнять Аню и поцеловать Ллис.
– Помни о могуществе Утренней звезды. Не думай о слабостях, которые ты видишь в себе. Положись на силу Утренней звезды, и все будет хорошо.
ГЛАВА 16
Еще не совсем рассвело, когда за Адамом пришел молодой парень, чтобы отвести его к стене, окружавшей деревню. Понимая, что ей откажут, если она попросит разрешения присоединиться к ним, Ллис последовала за Адамом на некотором расстоянии. Он пересек заполненную людьми лужайку и прошел к воротам. Первые лучи зари сияли на золотых волосах воина, когда он быстро поднимался по крепкой лестнице к узкому проходу в верхней части стены. Там он подошел к лучникам, державшим наготове натянутые луки, нацеленные в незваных гостей.
Опасаясь, что ветер может задрать ей юбки, Ллис как можно плотнее прижимала их к себе, поднимаясь по почти вертикально поставленной лестнице. Заслышав легкий шум ее шагов, Адам обернулся… и рассердился, во-первых, из-за того, что женщина пришла туда, где ей не следовало быть, во-вторых, из-за мужчин, которые, широко раскрыв глаза, с явным интересом наблюдали за мельканием прелестных ножек, чудесную форму которых он прекрасно помнил. Он так взглянул на мужчин, уставившихся на Ллис, что они сразу вспомнили об ожидавших их важных делах. Затем он наклонился, одним могучим движением подхватил девушку и поставил ее рядом с собой.
Адам осуждающе посмотрел на нее, но Ллис ничуть не раскаялась. Хоть он и не разделял ее любви, она не могла позволить ему одному смотреть в лицо опасности, хотя и была уверена, что он множество раз делал это прежде. Она намеренно перевела взгляд вниз. Нежные пастельные краски зари уже окрасили мир. И Ллис, и Адам предполагали, что именно им предстоит увидеть, но это нисколько не ослабило мрачного впечатления, которое производили собравшиеся под стеной вооруженные люди.
Адам спокойно обратился к разбойничьего вида молодому человеку, который, казалось, весь состоял только из костлявых конечностей и крупных суставов, но тем не менее, имел необъяснимо высокомерный вид.
– Если бы я был уверен, что у вас мирные намерения, принц Саксбо, я пригласил бы вас войти от имени лорда Трокенхольта.
Ответ принца-подростка был оскорбительной насмешкой. Когда молодой человек заговорил, стали видны его слишком крупные кривые зубы.
– Да только лорда Трокенхольта здесь нет, – слова эти сопровождались ухмылкой, выражавшей злобную радость. – Хотя моим сторонникам не удалось избавиться от тебя, но я успешно разделался с лордом Вулфейном. Я лично наблюдал за этим.
– Разделались предательским ударом в спину, не правда ли? – Золотые брови Адама презрительно сошлись у переносицы. – И вы гордитесь этим подлым поступком, бесчестящим вас?
С трудом сдерживаемый гнев Саксбо прорвался:
– Мы стоим лицом к лицу! Что сделает лорд Оукли для защиты чужих владений? – Принц насмешливо поднял руки, делая вид, что сдается. – Ты станешь нападать на мирных людей? – он помедлил и потом продолжал еще более презрительно: – Даже если это тебе удастся и ты возьмешь верх, король все равно накажет илдормена за гибель своего младшего сына.
Ребячество саксонского принца поразило Ллис. Адам не ответил на его выпад ни словом, ни жестом. Однако Саксбо не оценил этого и язвительно заявил:
– Ты окружен.
Адам саркастически улыбнулся, опустив уголок рта и с сожалением тряхнул золотой головой.
– Ваш отец – мудрый человек, и хотя он был слишком снисходителен к вам, он не слеп, и знает о ваших недостатках.
Адам понимал, что настоящую проблему представляет не дерзкий юнец, а Хордат, тщеславный придворный, которого король так неудачно назначил опекать неуправляемого принца. Хордат был опасен, но по каким-то причинам его здесь не было. Интересно, почему?
– Мы не причиним вам вреда, принц Саксбо, но мы не откроем вам ворота.
Свое лаконичное заявление Адам сопроводил насмешливой улыбкой, предполагая, что она вызовет новый взрыв раздражения.
Адам считал, что именно Саксбо занимался по ночам темными делами, что и подтвердилось. Не только сам Саксбо был избалованным юным сыном человека, занимающего высокое положение, но и вся его немногочисленная банда состояла из безземельных отпрысков знатных семейств. Несомненно, именно эти неприкаянные молодцы и рыскали по лесам, терроризируя людей, приходивших в лес в поисках дичи или ягод.
– Мы подождем, когда ты выйдешь, – Саксбо был обеспокоен тем, что Адам, похоже, нисколько не волнует сообщение, что Трокенхольт окружен.
Он тряхнул спутанными каштановыми волосами, слишком жидкими для человека его возраста.
– Ты должен выйти. В конце концов ты все равно выйдешь! – Тон принца напоминал хныканье капризного малыша, только что научившегося ходить.
Ручей, источник свежей воды, протекал внутри палисада, да к тому же Адам заблаговременно запасся едой, которую за день до начала осады он приказал принести с близлежащих ферм, так что слова юнца скорее позабавили его, чем внушили опасения.
Улыбка, не сходившая с лица Адама, так разозлила по-детски капризного Саксбо, что он в раздражении даже топнул ногой.
Неожиданно Ллис увидела, как молоды собравшиеся под стенами Трокенхольта люди. На мгновение ей показалось, что опасения, возникшие при известии, что под стенами Трокенхольта собрались вооруженные враги, оказались необоснованными. Но потом она вспомнила, что именно эти молодые люди ответственны за нападение на Вулфа, едва не стоившее ему жизни, и они же, видимо, убили гонца, направленного с письмом к королю Эсгферту.
– Даже не думай выскользнуть через задние ворота, – злобно проворчал Саксбо. – Они не так хорошо спрятаны, чтобы мы не смогли их отыскать. Даже сейчас, когда мы разговариваем, там выставлена стража, чтобы оградить тебя от подобной глупости.
Янтарные глаза потемнели от оскорбления.
– Я бы посоветовал вам не совершать ошибки, приписывая мне ваши собственные заблуждения и недостатки. Я никогда не бесчестил себя, убегая с поля битвы.
Ллис понимала, что Адама забавляет абсурдное поведение осаждающих, но теперь она почувствовала, как напряглось все его могучее тело. Стоя рядом, она с трудом сдерживала желание взять его за руку, чтобы он ощутил ее поддержку. Но она понимала, что было бы неразумно отвлекать мужчину в подобной ситуации. Особенно если учесть, что он не хотел, чтобы она была здесь.
Адам холодно продолжал:
– И я считаю намеренным оскорблением ваше предположение о том, что я мог бы оказаться таким же трусом, каким вы проявили себя. Я не стал бы скрываться по ночам в лесу и нападать сзади на ничего не подозревающих людей. – Запела сталь, когда Адам вынул свой меч из ножен. – Если же вы ищете битву, то мы можем встретиться лицом к лицу и биться один на один, так чтобы вокруг стояли мои и ваши люди и могли потом рассказать правду о происшедшем. Мы с вами вдвоем, вооруженные мечами, можем сейчас решить это дело.
При мысли о том, что ему придется опробовать свои сомнительные силы в битве один на один с легендарным воином, Саксбо струсил. Его самодовольное лицо побледнело. Он пробормотал несколько неразборчивых слов и явно решил перенести конфронтацию в другую плоскость, бросив злобный взгляд на прелестное создание, стоявшее рядом с лордом Адамом.
Ллис чувствовала себя очень неуютно, оказавшись в центре внимания такого множества мужчин. Ей пришлось призвать на помощь все свое мужество, чтобы остаться на месте. В то же время Адам, засунув меч в ножны, обнял ее сильной рукой и, насколько позволял узкий проход, отодвинул как можно дальше, себе за спину.
– Итак, лорд Адам, ты украл мою рабыню, – глупая самодовольная ухмылка появилась на губах Саксбо, – и держишь возле себя потаскушку – точную копию той, которую Хордат находит… столь восхитительной в интимном общении.
В янтарных глазах вспыхнула такая ярость, что даже на порядочном расстоянии от Адама Саксбо испугался и слегка отодвинулся. Расстроенный, он выкрикнул бесполезную угрозу:
– Мы подождем и увидим, как ты сдашься! – С этими словами он повернулся и приказал своим немногочисленным молодым приспешникам разбить лагерь там, где они стояли.
Адам остался наверху. Ему было смешно смотреть, как эти неоперившиеся юнцы играют в войну. Их неопытность проявилась даже в том, насколько близко к стенам они разбили свой лагерь. Если бы Адам действительно вознамерился погубить этот чахлый цветок нортумбрийской аристократии, то сделать это было бы совсем нетрудно.
Неожиданно лицо Адама осветила ясная улыбка. Он был готов чуть ли не благодарить этих сбившихся с пути щенков за то, что они подарили ему столь прекрасную возможность встретить грядущую опасность. Используя несложную тактику, можно было наверняка обеспечить успех на начальной стадии этого конфликта, что придало бы силы осажденным и обеспечило победу на завершающей стадии военных действий.
Веселье Адама угасло, он крепче сжал тонкую талию женщины. Очень скоро придут другие люди, чтобы оказать поддержку этому глуповатому принцу, который вознамерился стать королем. Он должен, не теряя ни минуты, отдать необходимые распоряжения и проследить за тем, чтобы все было подготовлено наилучшим образом.
Ллис понимала, что именно забавляет Адама, видела, каким одухотворенным сделала его лицо улыбка, а когда его глаза застыли, поняла, что он принял какое-то важное решение, связанное с этой нелепой осадой.
Адам первым спустился по лестнице, Ллис двигалась сразу же за ним. Разумеется, это означало, что в конце спуска она неизбежно окажется в его объятиях. Исходивший от девушки аромат полевых цветов пьянил, гибкий стан часто касался его тела, возбуждая воспоминания и заставляя его напрасно желать того, чего он не мог себе позволить. И если Адам ощущал присутствие Ллис всем своим существом, то на нее он производил ничуть не меньшее впечатление.
На земле Адам удивил Ллис, галантным жестом предложив ей руку. Она нерешительно взглянула на него и утонула в глубине его янтарных глаз. Зная, что на них смотрит множество любопытных, она с трудом отвела взгляд. Затем, чтобы не возбуждать ненужных толков, церемонно положила кончики пальцев на руку мужчины.
С болью размышляя о том, чего никогда не будет, Адам молча провел Ллис по узкой улочке, с обеих сторон которой стояли дома и мастерские. В то незабываемое утро после ночи любви, он словно отделил ее от себя неким невидимым занавесом, лишив радости и ее, и себя. Он больше не пытался убедить себя в том, что не любит ее… Но все еще считал, что любовь людей со столь противоположными верованиями не имеет будущего. Ллис чувствовала, что Адам далек от нее, хотя и идет с ней об руку по деревянным ступенькам в дом владетеля Трокенхольта. Его отстраненность отзывалась в ее душе болью. И тем не менее она ободряюще улыбалась, стараясь поддержать его перед выполнением трудной задачи. Синие глаза несли ему утешение. Они и не обсуждали создавшееся положение, но Ллис понимала, что Адама мало беспокоила собравшаяся у стен группа юнцов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28