– Я не могу поехать, Обри. Здесь так много дел. Вы увидите Пегги и ребенка, да и малый сезон в самом разгаре. Вам нужно уехать и развеяться немного. Не вы ли обещали сестрам Сотби поездку в Лондон?Он был благодарен себе за эту мысль. Сотби были крайне практичными молодыми леди и, будучи хорошо воспитанными, могли уберечь Обри от любых неожиданностей. И они могли писать и рассказывать ему, как она путешествует. О большем он не мог и просить.Взгляд Обри стал мятежным, когда она на него посмотрела, но она поберегла гнев для своего отца. Она повернулась лицом к герцогу.– Когда вы вернете меня сюда, если я поеду с вами? Резкость тона выдавала ее презрение.Герцог отвел взгляд, но голос его остался спокойным.– Пегги нужна ваша компания. Тетя-Клара соскучилась по вас. Праздники промелькнут быстро, и вам захочется побыть со своей семьей. Не вынуждайте меня называть даты.Сохраняя вид богини, сошедшей с небес, Обри положила на стол руки и заговорила с гневом, достойным богини.– Не морочьте мне голову! Я навещу Пегги и отдам дань уважения тете Кларе, но теперь я – замужняя, женщина, и мое место рядом с мужем. Если он не может приехать со мной, я поеду к нему, и вы не сможете мне помешать.: Шаги, раздавшиеся позади, остановили ее, и Обри заметила облегчение на лице отца, когда на ее руки легли руки Остина. Она обернулась, чтобы посмотреть на него с надеждой и страхом, и когда она. прочла выражение на его лице, свет в ее глазах померк.Ее руки крепко обхватили его, когда он посмотрел на нее взглядом, в котором отразился весь мрак в его душе.– Вы поступите так, как скажет вам ваш отец, Обри. Я не могу больше удерживать вас. Мой корабль пропал, и я буду продавать аббатство, чтобы оплатить долги. Так будет лучше.Глаза Обри затуманились слезами, руки сжались в кулаки от ярости, пока она изучала его лицо, пытаясь понять правду. Было что-то совершенно непроницаемое под маской, на которую натыкался ее взгляд, и ей хотелось биться в нее изо всех своих слабых сил, но если он мог отвергнуть ее, таким образом, он не может желать ее. Полились слезы, кулачки разжались.– Ублюдок, – пробормотала она, продолжая глядеть на него. – Вы что, на самом деле думаете, что мне от вас нужны деньги? Вы, в самом деле, так плохо обо мне думаете?Остин уронил руки и отошел.– Вы, после всего этого, не лучше, чем он. Вы не хотите подпустить меня слишком близко, не хотите, чтобы я шла рядом с вами. Хорошо, жарьтесь в собственном аду. Я больше не буду искать вашего общества.Слезы катились по лицу Обри, когда она уходила, но плечи были ровными, а спина прямой. Дверь захлопнулась за ней. Глава тридцать первая Сидя за столом в главном салоне Эшбрук-Хаус, Обри педантично вскрывала кипы приглашений золотым ножом для бумаги. Тяжелая мелованная бумага и велень хрустели в ее пальцах, когда она тщательно перечитывала каждую записку и откладывала ее в ту или другую стопку.Чуть поодаль, расположившись на диване у маленького камина, ее компаньонки занимались поэзией и вышиванием. Начался вечерний прием. Став лондонскими модницами из деревенских девчонок, какими они приехали, Анна и Мария сохранили способность находить себе занятие, не дожидаясь, чтобы их забавляли другие. Они с любопытством и нетерпением ожидали решения Обри, но внешне не выдавали своих чувств.Возглас удовлетворения Обри привлек их внимание. Две пары внимательных серых глаз обернулись к хозяйке дома.– Леди Джерси приглашает нас к чаю! Она просит вашего ответа. Вы привлекли внимание, и скоро весь высший свет будет у ваших ног. – В голосе Обри слышался сарказм, тем не менее, она радовалась успеху своих компаньонок. Она не была уверена, что сможет завоевать светский Лондон, но, в конце концов, она дочь герцога.При этом известии Анна довольно улыбнулась, но Мария издала стон отчаяния.– Леди Джерси! Опозорюсь, я уверена. Я уроню булочку в чай и обрызгаю герцогиню. Или оболью повидлом принцессу Шарлотту. Нам придется навсегда похоронить себя в Девоне… – заявила она.Обри рассмеялась и передала приглашение мисс Сотби.– Она наверняка ничего другого и не ждет от моих гостей. Меня пригласили туда в первую же педелю после возвращения из Гемпшира. Я сообщила всей честной компании, что слишком поздно обнаружила, что среди моих морских свинок были и самцы, и самки и что у них будут дети. А еще я рассказала им, как я это обнаружила.Анна подавилась конфетой, которую только что откусила, а Мария зашлась смехом.– Вы не могли! – крикнула она. – И что на это ответила леди Джерси?Обри подвинула свечу.– Она поблагодарила меня за познавательную лекцию и спросила, не будет ли мой отец вскоре в Лондоне.Обе девушки засмеялись, и Обри, удовлетворенная тем, что развеяла их страх перед надвигающимся чаепитием, вернулась к своим планам. Малый сезон светских визитов требовал изощренного мастерства, почти как при военных маневрах, начиная от снабжения войск и заканчивая наступлением на фронтах. У нее было мало опыта, но стратегический склад ума и титул заставляли противников относится к ней с опаской. Вначале ее донимали вопросами о муже и обстоятельствах брака, пока она не научилась давать сдачи. Теперь она приобрела уверенность в своих силах и мастерски парировала неприятные вопросы.Приглашение на бал к леди Бессборо казалось идеальной возможностью представить сестер Сотби большому кругу свободных мужчин. Эти недели они провели относительно тихо, пополняя гардероб и участвуя в светских мероприятиях от случая к случаю, бывали на вечерних чаепитиях, ходили с визитами по утрам и изредка совершали верховые прогулки по парку. Однако в ноябре погода начала портиться, и окончание сезона было уже не за горами. Им следовало сделать все возможное до возвращения домой на Рождество, чтобы оказаться на шаг впереди прочих дебютанток.После того, как Обри объявила о своих планах, даже спокойная Анна стала выказывать тревогу.– Мы не справимся, Обри. Мы – никто, и не сможем это изменить так же легко, как сменили свои наряды. Было очень приятно полюбоваться видами, о которых мы прежде только слышали, и побывать в обществе, двери которого никогда бы не открылись перед нами без тебя, но мы всего лишь дочери торговца, к тому же не слишком юные и привлекательные.Обри изумленно посмотрела на подругу. В самом деле, Анне Сотби через месяц исполнялось двадцать пять, что делало ее почти старой девой, но Обри не могла применить к ней слово «непривлекательная». Ее морковные волосы, конечно, не соответствовали моде, но большие, широко расставленные серые глаза подчеркивались высокими тонкими скулами и оживлялись особенной приятной улыбкой. Марии исполнилось двадцать два, и хотя ее не назовешь бриллиантом чистой воды, черты се лица выражали дружелюбие, а волосы рыжеватой блондинки были настоящим сокровищем. Обри тряхнула головой, энергично отметая возражения Анны.– Совершенная ерунда! – заявила она. – Остин говорил мне, что историю вашей семьи можно проследить до зари истории. Если Сотби не так давно и переживали тяжелые времена, то это не ваша вина. Харли принимают везде, почему же вас отвергнут?Кроме того, как только станет известно, что у вас хорошее приданое, вы сами сможете выбирать титулы. Богатство важнее красоты или происхождения.Сейчас в ее речи слышатся откровенный сарказм, но ее спутницы не были шокированы.– Харли ходил с ними в школу, – напомнила Анна. – Ему это легко. Меня не убедить в том, что я способна на большее, чем расписывать табакерки. И я не уверена, что смогу снести оскорбления.– Трусиха! – набросилась на нее Мария, – Я собираюсь использовать свой шанс. Не думаю, что для меня в жизни не уготовано ничего, кроме верховых поездок по Девону и вязания у камина. Возможно, найдется какой-то лысый коротышка, для которого не будет иметь значения, что у меня веснушки или что я из семьи торговца. Мы счастливо заживем в Шотландии и будем ездить в Италию, когда кончится война, и я буду счастлива. Свет клином не сошелся на лорде Хитмопте и Харли, или на Джеффри и Эверсли. Есть и другие.Обри отвернулась и предоставила сестрам спорить между собой. Упоминание имени Остина разбередило рапу в ее сердце. Она была бы счастлива, ездить верхом по Девону и сидеть у камина всю жизнь, только бы Остин был с ней.Обри обмакнула перо в чернильницу и захотела излить на бумаге свой гнев, но все попытки оказались тщетными. Она не могла поверить в случившееся, когда отец увозил ее, а муж не сказал ни слова против, но сейчас все поняла. Ее ярость питалась воспоминаниями о его предательстве. Очевидно, она совершенно не разбирается в людях.Она не собиралась задерживаться в Лондоне. Чувствуя злость и жалость к себе, она последовала, как было велено, за отцом, но уже во время этой утомительной поездки стали постепенно зреть мятежные планы. Ей уже восемнадцать, и у нее есть наследство. У нее есть средства, чтобы делать все, что она захочет, и ни от кого не зависеть. И она возненавидела Лондон.Ее мятеж был укрощен в первый же день, когда отец оставил ее одну. Она ворковала над третьим наследником титула герцога, часами обсуждая с Пегги питание ребенка, и в то же время кипела от обиды на свое пленение. Малыш был прекрасен. Пегги была ее лучшей подругой. Даже Алван спустился с облаков, чтобы с радостью ее приветствовать. Но страдание съедало Обри изнутри с неумолимым постоянством. Она стремилась домой, к своей собственной семье, и если она не может быть с ней, она не примет никакой другой. Как только она смогла свободно воспользоваться экипажем, она удрала.Обри торопливо утерла слезы при воспоминании об этом дне. Карета привезла ее прямиком к адвокатам, которые помещали ее средства в банк. Она ни слова не получала от них, кроме поздравления на свое восемнадцатилетние, однако они ее ждали. Она хотела выяснить размеры своего богатства и как она может им распорядиться. Остин и ее отец еще проклянут тот день, когда задумали разрушить ее счастье.Она уже встречалась с поверенным своей матери и была не очень вдохновлена его мрачным видом и снисходительным отношением. Он явно считал верхом глупости допускать, чтобы такие средства находились в руках женщины, и ему было трудно внимательно отнестись к требованиям Обри. Когда в тот день она приехала к нему, его отношение не изменилось.Довольно холодно ее проинформировали, что основная часть состояния закреплена условиями завещания, и что в ее распоряжении могут быть только доходы с него. Обри потребовала список предприятий, в которые вложены деньги, с указанием дохода, который они приносят. Ей сообщили, что эта информация, как доложено по закону, была предоставлена ее мужу. Как замужней женщине ей не следует ожидать, что ей предоставят принимать решения о вложении подобных сумм. Разъяренная, Обри захотела узнать, по крайней мере, что она унаследовала, и юрист нанес ей удар, от которого она не оправилась до сих пор.– Вы унаследовали доход с вашего поместья, как я только что объяснил вам, леди, – высокомерно ответил юрист. – Первый взнос уже был передан поверенному вашего мужа. Как замужняя женщина, вы должны обратиться к своему мужу по поводу использования этих средств. Завещание не позволяет вашему мужу распоряжаться вашим поместьем, но закон подчеркивает, что доходы женщины принадлежат ее мужу. Не предполагается, что женщина самостоятельно может заниматься такими вопросами. А теперь, если я ответил па ваши вопросы, леди Обри…Он отправил ее как ребенка. Его отношение испортило остаток дня, но предательство Остина почти убило ее. Не удивительно, что он так отнесся к случившемуся, и не было ни упоминания о разводе, ни возражения против раздельного проживания. Он получил все средства, которые позволят ему делать все, что он пожелает. Зачем ему лишаться такого доходного дела! А без средств она не сможет самостоятельно начать дело о разводе. Она ничего не может сделать.Обри смотрела на перо, с которого капали чернила, и не могла им пошевелить. Она все еще не могла поверить, что так обманута. Она оказалась заложницей прихоти своего отца, в то время как Остин лишил ее всего, что у нее было, и все только потому, что она оказалась достаточно глупой, чтобы поверить его лжи о любви. Нет, это неправда. Остин никогда не говорил ни слова о любви. Она одна думала, что такая вещь существует. Обри отбросила перо и вышла из комнаты.Сестры Сотби переглянулись. Они с восторгом и благодарностью приняли приглашение Обри, но пришли к выводу, что она пригласила их в каком-то отчаянии, причины которого они не понимали.Анна тряхнула головой.– Не могу поверить, что Харли знает всю историю. Если его светлость боится возвращения Эверсли, Обри должна понять его. Но это не объясняет, почему она так ужасно несчастна. Это неестественно, – решительно заявила она.– Может, Хитмонт – сумасшедший, как герой того романа, что мы читали на прошлой неделе?Мария сочиняла романтические теории, и эта была ее излюбленной. Она объясняла многое. Анна скривилась.– Хорошо, я намерена написать матери сумасшедшего и объяснить, что Обри также не слишком здорова, и ее безопасности больше грозят ее собственные руки, а не чьи-то. Я никогда не видела ее такой. Она не хочет поговорить ни со мной, ни с кем-либо еще. Это самое тревожное.Мария посерьезнела.– Ты па самом деле собираешься рассказать об этом леди Хитмонт? Я уверена, ома не ожидала подобных откровений, когда просила, чтобы ей писали.– Напротив, – Анна упрямо сжала губы. – Я думаю, что это именно то, что она имела в виду. * * * Адриан задумчиво расхаживал, но кабинету, постукивая хлыстом по сапогу.– Могу сказать, что я такой же сумасшедший, как и ты, Хит, но не вижу в этом плане ничего плохого. У Эмили будет истерика. Теперь я женатый человек, олицетворение респектабельности. Мне не следует ввязываться в театральные эскапады, подобные этой. Но, клянусь Юпитером, я хочу это сделать! – Он посмотрел на Хитмонта и хищно оскалился. – Я обязан использовать эту возможность, чтобы утереть нос английскому флоту. Ты говоришь, у нее оснастка шхуны? Как она сидит в воде?– Идеально. К Новому году она примчит тебя домой. Мне не стоило говорить тебе об этом. Эмили мне этого никогда не простит.Остин уставился в грязное окно на все еще зеленую лужайку. Листья с деревьев уже облетели, но мороз еще не нанес решительного удара. Он представил себе тонкую фигурку в белом муслине, быстро сбегающую по травянистому склону: ленты на шляпе трепещут над золотыми волосами, глаза смеются. Боль от этого зрелища пересилила боль в колене.– Эмили никогда не простит тебе, что ты отослал Обри прочь. Она настолько взбешена, что редко отвечает мне, когда я пытаюсь ей это объяснить. Если бы она думала, что Обри будет ей рада, она бы завтра же уехала в Лондон. Если я не сделаю что-нибудь, чтобы вернуть твою жену, я могу потерять свою.Адриан рухнул на потрескавшееся кожаное кресло и посмотрел на Остина.– Я могу вернуть корабль, – лаконично ответил Остин, – но нет гарантии, что я смогу вернуть Обри. Нет даже гарантии, что я смогу найти ее, когда стану свободен. С ее везением она может основать свое собственное королевство на другом краю земли.– Отголоски леди Стенхоуп! Не верю, что она до такой степени сумасшедшая, во всех смыслах этого слова. Разве Харли не говорил, что с ней поехали его сестры?Остин пожал плечами.– Не представляю Обри в роли проводницы двух деревенских сестриц в свет без всякого на то повода. Она еще так молода, что на это больно смотреть. Алвану и Харли каждую минуту придется за ней присматривать.– Ты намерен вернуть ее или пет? – напрямую спросил Адриан.Его друг долго молчал, прежде чем ответить. Когда прозвучали слова, казалось, что они доносятся со дна глубокого колодца.– Каковы шансы разыскиваемого уголовника и убийцы просить руки дочери герцога? Глава тридцать вторая В верховом костюме болотного цвета, причесанная в простом «английском» стиле, Обри спустилась в холл приветствовать Харли. Его серые глаза при ее появлении потеплели от признательности.– Когда вы так причесаны, то выглядите не старше школьницы, – пошутил он, скрывая более глубокое чувство. Не будь она замужем за другим, он всерьез бы задумался расстаться со своей холостяцкой жизнью.Обри не оживилась в ответ на его комплимент. Его слова вносили диссонанс в исключительно мрачную фугу, звучавшую в ней все утро.– Благодарю вас, сэр, ответила она едко. – В следующий раз вы посоветуете мне вернуться к моим учебникам. Я убеждена, что вы и Алван чувствовали бы себя намного, спокойнее, если бы я вернулась в школу.У Харли хватило такта изобразить смущение.– Я сожалею, Обри. Я не имел в виду…Его извинения были прерваны топотом его сестер, спешивших поздороваться с братом, и момент был упущен.– Обри! Ты все-таки собралась с нами, – радостно объявила Мария, заметив наряд подруги.Но в этот момент Обри осенила изумительная идея, настолько многообещающая, что она решила воспользоваться моментом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42