Остин испытующе посмотрел на жену.– К перечню своих забот, кроме моей сестры и больного зятя, вы хотите добавить еще и двоих малышей?Она выглядела удивленной.– Вы предпочли бы оставить их где-то в другом месте? Вы черствый человек, милорд. Несмотря ни на что, я буду, довольна их обществом.– Я увижу их впервые и, должен заметить, тоже хочу, чтобы они приехали, но не собираюсь гоняться за ними по дому.– Может быть, нам пригласить и няньку Треверсов? – Остину хотелось понять, что таится за невозмутимым выражением лица жены, но она не выдала своих мыслей.– Не будьте смешным. Вы больше не нуждаетесь в моем уходе, а Адрианом займется Эмили. Ваша мать и я с удовольствием поиграем с детьми.Прежде чем он смог задать еще один вопрос, Обри встала и вышла из комнаты.Эти дети вновь сделают Этвудское аббатство домом. Двух и трех лет от роду, их нельзя никуда отпускать без присмотра, но у Обри не было другого выхода. Она удовлетворенно улыбалась, представив, как они возятся с Леди или требуют, чтобы Остин рассказал им сказку. Ему с ними будет хорошо… Но Обри понимала, что это всего лишь временная отсрочка.Повелительных писем от отца больше не было, но она знала, что это всего лишь вопрос времени и что герцог усилил давление.Если бы она могла быть уверенной, что Остин захочет бороться за то, чтобы оставить ее в аббатстве, она бы не беспокоилась, но она успела узнать Остина достаточно хорошо, чтобы понять, что он встанет на сторону ее отца. Он с самого начала собирался отправить ее прочь. Она подозревала, что он только дожидается возвращения своего корабля или просто выполняет распоряжение отца, или и то и другое вместе. Она сомневалась, говорил ли Остин о своем решении развестись ее отцу, и хотела знать, как бы отреагировал на это герцог. После доноса доктора Дженнингса он мог бы уступить без сопротивления. Все это не выглядело многообещающе.Однако день рождения Обри прошел незамеченным, и ее настроение начало подниматься. Были официальные письма к Остину, которые, как она подозревала, касались ее наследства, но она предпочла не напоминать ему об этом предмете. Письма отправились в стопу дел, ожидающих решения после выздоровления Остина.Шериф, видимо, временно держался в тени, и Обри перестала волноваться по поводу отсутствия сведений о Бланш. У Остина наверняка есть алиби на ту ночь. Возможно, шериф уже узнал об этом и решил не возвращаться. Были куда более важные дела, о которых стоило беспокоиться.Как и предсказал Остин, состояние Адриана резко улучшилось с прибытием его семьи. К первой неделе октября он не только пришел в себя, но и поглощал все, что готовилось на кухне.Он радостно приветствовал Обри, когда она принесла ему двоих отпрысков, чтобы он поцеловал их на ночь.– Вы их совершенно избалуете. Няня не захочет взять их назад, и нам придется оставить их здесь.Адриан рассмеялся, когда дуэт шалунов радостно закричал, узнав, о такой перспективе.– Это более чем желательно. Этот дом будет пуст без них. Обри перехватила младшего, когда он попытался взобраться на спину отца, которая все еще болела.Адриан взял на руки дочь и крепко обнял, щекоча ей живот, затем смеющимися глазами посмотрел на хозяйку дома.– Не думаю, что он долго будет пустовать. Остин никогда не казался мне избегающим радостей отцовства.Обри стушевалась, взяла Адама на руки и, прижав к себе, приготовилась отнести в постель.– Остин больше интересуется приростом поголовья скота, чем собственным потомством. То, что случилось, оказалось для него тяжелым ударом.Она подхватила второго малыша и повернулась, чтобы уйти, по что-то в голосе Адриана остановило ее.– Леди Обри, не хочу показаться назойливым, но все ли у Остина в порядке? Не может ли случиться, что он еще лишится ноги? Или поместья? Я знаю, что у него были денежные затруднения, но наверняка все прошло, хотя чувствую, есть еще что-то, о чем мне не говорят.Обри заколебалась, чувствуя, что этот человек ей больше, чем друг. То, что Остин сделал для него, то и Адриан может сделать для Остина. Но ей действительно нечего сказать ему. Только время может помочь Остину вернуть богатство и репутацию, но именно времени у нее и не было.– Его нога заживет и будет лучше, чем раньше, – успокоила она. – Я мало, что знаю о поместье, но не думаю, что Остину грозит опасность его потерять. У него есть друзья, и все они с радостью помогут, чтобы малейшая опасность, нависшая над землями аббатства, была устранена. Вам, правда, не о чем беспокоиться.– Возможно, вы правы…Однако Адриан не выглядел полностью успокоенным, когда отпустил ее.Этой ночью Обри отправилась в постель, недовольная тем, что не способна сама решить свои проблемы. Если бы удалось убедить Остина примириться с ролью мужа, доход от наследства легко бы покрыл все финансовые издержки поместья. Но Остин слишком горд, чтобы принять это. И она не была уверена, что сама обрадуется, если он примет ее на таких условиях. Она хотела, чтобы он хотел ее ради нее самой, а не ради ее денег.Ничего не поделать. Она долго лежала без сна, когда мужчина рядом с ней уже давно заснул. Страдая от одиночества, она прильнула к его теплу, мечтая, чтобы его крепкие руки еще хоть раз обняли ее. Но, конечно, это невозможно. Повернуться на бок для него значило вызвать острую боль, хотя он проделывал это, когда ее не было рядом. Обри улыбнулась мысли о его извращенном упрямстве и незаметно уснула, успокоенная близостью мужа.К рассвету в спальне стало холодно, и Остин инстинктивно прижался к источнику тепла, согревавшему его постель. Его тут же разбудило щекотание золотистых прядей, и он обнаружил круглые ягодицы, прикасавшиеся к его бедру. Тонкий шелк, отделявший от него ее плоть, был препятствием, которое он решил устранить. Без всякой задней мысли он тихо приподнял шелковый наряд, пока его пальцы не коснулись теплого тела.Обри беспокойно зашевелилась во сне, и Остин поспешил набросить ей на ноги одеяло. Затем повернулся набок, поудобнее уложил раненую ногу, и в конце концов жена оказалась в пределах его досягаемости. С удовлетворением он обнял рукой ее талию, прижал ее к себе, и между ними пробежал легкий ток.Когда возникшее пламя разгорелось, Обри чувственно изогнулась рядом с ним. Ободренный этим ответом, Остин позволил своей руке подняться выше, скользя под тесным шелком и изучая полные мягкие изгибы. Обри слегка застонала и прижалась к нему там, где он хотел.Остин понимал, что мог сейчас ее взять, и она не смогла бы его остановить. Он хотел этого и когда-нибудь собирался получить право последовать своему влечению, но этот день еще не настал. Все, чего он хотел сейчас, было ее согласие. Он хотел его больше, чем хотел облегчить чресла. Остин поцеловал ее ухо и нежно поиграл с набухшим соском на торчащей груди. Обри застонала и прильнула к нему, прежде чем достаточно проснулась, чтобы осознать свою любопытную позу.Ее глаза, широко распахнувшись, обнаружили Остина, склонившегося над ней. Голубые глаза потемнели от желания, его рука побуждала ее к готовности. Мимолетная паника исчезла, когда она почувствовала жаждущую пустоту внутри себя, ожидающую, когда ее заполнят. Она нырнула в его объятия, и он прижал ее спину к подушкам.Обри выпивала его возбуждение и радовалась жизни, вливающейся в ее тело. Впервые за много недель она чувствовала, что живет, и жадно встретила его ласки. Она почувствовала его естество меж бедер, но не знала, как до него добраться.– Остин, это безумие, – прошептала она. – Ваша нога… Он оторвал свои губы от приятной задачи поглощения мочки ее уха и улыбнулся порочной улыбкой.– Если все, что вас беспокоит – моя нога, это легко поправить.С неожиданной энергией, захватившей Обри врасплох, Остин перекатился на спину и увлек ее за собой. Она обнаружила себя распростертой на его груди и плоском животе в самой несдержанной позе и потеряла голову от смущения, спрятавшись в потоке жестких кудрей и уткнув лицо в его плечо.– Остин, что…Но прежде чем она успела сформулировать вопрос, он прильнул к ее губам и заставил умолкнуть. Когда она погрузилась в восхитительное наслаждение его поцелуя, Остин крепко взял ее бедра и показал, чего он хочет.Слегка испугавшись вначале, Обри инстинктивно поняла, что он хочет. За вздохом удивления, когда Остин быстро достиг желаемого, вскоре последовали крики удовлетворения, когда она поймала его ритм и поняла, что в этот раз боли не будет.Смеясь и вскрикивая, пока Остин нес ее на волнах своего желания, Обри сделала первый шаг на пути осознания того, что же значит быть женщиной. Их желания были подавлены слишком долго, чтобы откладывать удовольствие, и когда Остин глубже погрузился в нее, Обри ощутила мощь, которую обретала, и которую он сдерживал. Она обмякла на нем, соль ее слез смешались с дыханием, вырывавшимся из ее груди.Остин крепче обнял ее, не понимая ее слез, понимая только, что еще не научил ее всему удовольствию этой игры. Это со временем придет, когда она станет принимать и его любовь.Остин перекатился на бок и опустил ее на кровать, но Обри воспротивилась его попытке откатиться в сторону. Она прильнула к нему, ее слезы смешались с поцелуями, которыми она покрывала его лицо, и он вновь набрался силы внутри нее.Его медленные движения раздували пламя желания до непереносимой силы, пока все краски и звуки не исчезли и не померкли, а все, что осталось – пульсирующий рев страсти, соединившей их в одно целое. Они достигли крещендо вместе, и последние движения Остина привели к головокружительному финалу. Обри задрожала, когда он излил семя глубоко внутри нее, и в ее сердце застыла молитва.Они какое-то время ласкались в молчании, позволяя утренней прохладе остудить уголья их страсти, пока биение сердец не смешалось и не замедлилось, и они не стали стучать в такт. Остин нежно погладил полные изгибы укрытых шелком грудей, проверил узость ее талии и принялся за роскошные округлые бедра. Обри занялась изучением жесткой дорожки волос, спускавшейся по сильной бронзовой груди, вздыхая от удовольствия, что ей, наконец, позволили эту вольность.В конце концов, Остин признался:– Однако я не собирался добиваться выгоды таким путем. Но раз уж мы однажды встали на этот путь, дороги назад нет.Обри охотно протянула обнаженную ногу вдоль его ноги.– Я не хочу оглядываться назад. Я готова идти этим путем, куда бы он ни завел.– Когда у вас день рождения? – внезапно спросил Остин, отводя ее соблазнительную ногу от своей и твердо отстраняя ее от себя.– На прошлой неделе, – улыбнулась Обри.Остин повернулся, подозрительно поглядел на нее, прочел правду на ее лице, лег на спину и со стоном закрыл глаза.– Я знал, что мне нужно было узнать эту дату у вас. Мы как-то должны попасть в Лондон. Проклятие, сейчас не время валяться в постели.– Не спешите. Я уверена, что законникам доставляет удовольствие считать деньги, и они охотно подождут. Если они станут слишком беспокоиться, они кого-нибудь сюда пришлют. Не собираюсь никуда ехать, пока вы не выздоровеете. – Обри заявила это с уверенностью, скрывавшей ее тайные надежды. Он по-прежнему думает отослать ее прочь. Что ей сделать, чтобы дать ему понять?Прежде чем ее отчаяние стало явным, она вскочила с постели. Ширма для переодевания отыскалась на чердаке, и она велела установить ее для приличия в углу у комода. Сейчас она была благодарна ей за защиту.– Еще несколько таких утренних упражнений, и это лечение может убить меня, – крикнул он ей вслед.Ее смех, донесшийся из-за ширмы, не облегчил его страданий. С одной стороны, он был рад, что она сейчас не настаивает на начале процедуры развода, если он не собирается ее бросать. Но он также понял, что ему стало гораздо труднее отослать ее прочь, и он действительно должен бороться, чтобы иметь возможность содержать ее в безопасности и комфорте.Он лежал, обдумывая свои возможности, после того как Обри принесла завтрак и исчезла в детской. Ее взгляды манили его, но непокорный дух держал в напряжении. Только звук ее заразительного смеха облегчал боль и отгонял прочь облака отчаяния.Но держать ее здесь, в беспросветной бедности, отрезанной от общества, значило со временем полностью разрушить ее дух.А опасность оставить ее в пределах досягаемости творца «случайностей» была слишком велика, чтобы рисковать. Он должен отослать ее прочь, прежде чем тому придет в голову что-то предпринять. Но как это сделать, не отвратив от себя Обри? Он ничего не сможет решить, валяясь на кровати с раненой ногой.Остин отбросил покрывало и осторожно спустил с кровати ногу. Он может потерять больше, чем ногу, оставаясь в постели. Он скорее потеряет ногу, чем Обри.Он подождал, пока не услышал, что его сестра вышла из соседней комнаты. Затем, с помощью трости и стараясь не нагружать больную ногу, он похромал к соединяющей комнаты двери и распахнул ее.Адриан оторвался от подноса с завтраком с удовлетворенной улыбкой.– Чертовски вовремя, приятель!Мрачное уныние Остина только усилило удовлетворение его друга. Адриан выжидающе смотрел, как Остин осторожно опустился в первое подходящее кресло.– Тебе обязательно усмехаться, как чертовому крабу? В конце концов, я только что встал после болезни, – проворчал Остин.– Твой язык с годами стал еще хуже, – с улыбкой заметил Адриан. – Несмотря на это, я не спешу освобождаться от заботливой опеки вашей леди. После всех этих месяцев заточения на корабле я купаюсь в роскоши.– В роскоши! – засмеялся Остин. – Скорее, в лени. Как заживает твоя спина? Судя по описанию Обри, ты получил закалку в Королевском флоте.Гнев быстро сменил довольную ухмылку Адриана.– Не напоминай мне об этом, Хит. Знай, когда я вернусь, я намерен распахнуть врата преисподней и положить конец британской практике похищать людей, чтобы прокормить ненасытное чрево вашего кровавого флота. Блестящие драгоценности Его величества померкнут.Остин мрачно рассматривал его.– Я опасался подобного или чего-нибудь в этом духе. Оказывается, не напрасно. Флот, который смог породить Нельсона, нелегко сразить. Я посоветовал бы тебе отправиться в Лондон и рассказать о сложившемся положении, прежде чем возвращаться к своим горячим землякам. Война сейчас не выгодна никому.– А кто меня послушает? – пренебрежительно спросил Адриан. – Я могу проследить свое происхождение до Вильгельма Завоевателя, но, не имея титула, не смогу привлечь внимания ни одного самого захудалого лорда. Нет, благодарю вас, мой могущественный граф. Я поспешу назад, к людям, которые прислушиваются к здравому смыслу.Остин затряс головой, но не возразил.– Если я смогу занять свое место в палате лордов, я расскажу твою историю. Сейчас я могу только передать эту информацию своему тестю – у него непреходящий интерес к нашим отношениям с Америкой. Прошу, чтобы ты поговорил с ним, если я смогу добиться его внимания.Адриан выглядел колеблющимся, но любопытство сделало его осторожным.– Эмили говорила мне, что отец твоей жены – герцог. Обри – упрямая маленькая соплячка, но мне трудно поверить, что она может спорить со столь могущественным отцом. А вот ты отчего-то у него в милости. Полагаю, это он озаботился моим освобождением. Ты уверен, что у него нет ко мне никакого другого интереса?Остин задумчиво чертил тростью по полу, размышляя, как лучше ответить на вопросы своего друга.– Не могу сказать, что Его милость и я в прекрасных отношениях. Но мы понимаем, друг друга и, что касается политики, сходимся во мнениях. Я могу написать ему прямо сейчас, но сначала у меня есть другое предложение.Мужчина в постели согласно улыбнулся – ему начало надоедать монотонное времяпровождение. Сменить его на дело с графом, находящимся в стесненных обстоятельствах, отвечало его нынешним запросам. Когда Остин закончил объяснять, что он задумал, улыбка Адриана сменилась сосредоточенностью. Глава двадцать шестая Обри взглянула на адрес на письме и отправила послание в огонь, не вскрывая. Настойчивые мольбы Джеффри давно перестали ее забавлять. Когда-то они казались ей романтичными, но теперь она осознала их глупость. Она не могла себе представить, почему он продолжает ее преследовать после того, как она ясно дала понять, что не собирается флиртовать. Но это ее не заботило. Наверняка вскоре он оставит ее в покое и вернется в Лондон. Уже октябрь.Письмо от неизвестной юридической фирмы присоединилось к письмам от юристов ее отца. Вне сомнения, оно касалось ее наследства, но она не интересовалась юридическими терминами. Это дело подождет, пока Остин не разберется с ним вместо нее.Ее рука замерла над письмом, адресованным Остину и написанным грубым, торопливым почерком. Не зная, от кого оно, она подумала, что лучше отдать его Остину, но предчувствие заставило ее проявить осторожность. Она никогда не слышала, чтобы письма от незнакомцев приносили добрые вести.Когда в двери кабинета вошла служанка, Обри отложила это письмо на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42