Сейчас прежнее потустороннее ощущение не возникло. С некоторым облегчением она поняла, что ее сходство с Оливией Эшленд было не таким уж большим.Выражение лица у первой жены Эдгара было непримиримым, на губах играла старательно изображенная, застенчивая улыбка. Овал лица уже, чем ее собственное, черты резче, нос длиннее, брови тоньше и более вызывающе изогнуты.Самое большое сходство Эмили с Оливией придавали цвет волос — ярко-золотистый — и удивительно темные брови и ресницы. Но глаза у Оливии были другими — глубокого, черно-синего цвета. «Почти такие же черные, как воды Бразоса», — подумала Эмили с содроганием и вздохнула. Ее собственное лицо казалось почти детским по сравнению с лицом искушенной, зрелой женщины, улыбающейся с холста и обещающей надежно хранить все свои тайны.— Узнаю ли я когда-нибудь, что произошло между тобой и Эдгаром? — спросила Эмили, обращаясь к портрету. — Почему ты убежала от него, Оливия?Ответом ей было недоброжелательное молчание.— Иди к черту! — обиделась Эмили и взялась за разбросанные по полу обертки. Чихая от пыли, она обложила портрет ватой и натянула сверху муслиновый чехол. — Прощай, Оливия!Эмили рухнула на диван, ловя ртом воздух и с отвращением глядя на сверток, прислоненный к стене гостиной. Портрет оказался тяжелым, глупо с ее стороны было самой тащить его два пролета вниз по лестнице. Эдгар наверняка снова бы запер ее, если бы узнал, что она так надрывалась.Эдгар! Она провела на чердаке гораздо больше времени, чем собиралась. Аарон опаздывал, а муж мог скоро вернуться к ленчу.Эмили, уставшая и обеспокоенная, встала как раз в тот момент, когда слуга ввел в гостиную Аарона Райса.— Моя дорогая миссис Эшленд, как вы прекрасно выглядите сегодня! — приветствовал ее гость.— Доброе утро, мистер Райс, — ответила она холодно. — Я ценю ваши дружеские комплименты, мистер Райс, но наша встреча должна быть… краткой. Портрет вон там, завернут и приготовлен для вас.Аарон критическим взором посмотрел на сверток.— Я позову Дэниеля, чтобы он помог вам погрузить его. Аарон встал и с любопытством посмотрел на Эмили:— К чему такая поспешность, миссис Эшленд? Я же только что приехал.— Не хочу быть невежливой, но…— Но вы не хотите, чтобы Эдгар узнал о моем визите, — закончил он.— Да, — призналась она.Аарон медленно подошел к Эмили. Указательным пальцем приподнял ее голову за подбородок.— Значит, вы влюбились в старину Эдгара, да? — спросил он, и странный огонек блеснул в глубине его изумрудных глаз.Она почувствовала его дыхание с сильным запахом виски и с отвращением сморщила нос, пораженная тем, что от человека может пахнуть спиртным в такой ранний час.— Не думаю, что вас касаются мои отношения с мистером Эшлендом, сэр.Аарон опустил руку, тревога в его глазах сменилась циничной насмешкой.— С Эдгаром у вас ничего не выйдет, вы это знаете. Вы отсылаете домой портрет Оливии. Но можете ли вы отослать домой память о ней?Эмили постаралась справиться с нарастающим гневом.— Сэр, вы злоупотребляете моим гостеприимством. Аарон несколько протрезвел.— Простите, леди, вы слишком привлекательная молодая женщина, чтобы вас обижать — в любом смысле. Примите мои искренние извинения.Эмили в отчаянии развела руками.— Хорошо. Но пожалуйста, возьмите портрет и уходите! Гость не обратил внимания на ее просьбу и придвинулся поближе.— Слишком привлекательная, — повторил он, и глаза его снова вспыхнули странным блеском. — Господи, как вы на нее похожи! Вы, конечно, поняли, что Эдгар вас всего лишь использует. Вам нужен мужчина, который сможет оценить ваше очарование. Такой мужчина, как я! Позвольте увезти вас отсюда, Эмили!Потрясенная, Эмили смотрела на Аарона Райса. Его лицо пылало решимостью, он, кажется, всерьез сделал свое возмутительное предложение. Возмутительное? Всего несколько недель назад она с огромной радостью ухватилась бы за возможность уехать отсюда!Эмили сжала кулаки и сурово ответила:— Сэр, вы ведете себя непростительно! Будьте добры забрать портрет и удалиться!— Нельзя винить за попытку, — хихикнул он. — Господи, какая вы красавица! Дорогая, вы меня просто с ума свели, совершенно!Несмотря на наглость этого человека, Эмили чуть не улыбнулась. По крайней мере Аарон прямо говорил, чего хочет, он не хитрил и не впадал в ярость, как часто делал Эдгар.Аарон вздохнул:— Ну, полагаю, больше у меня нет причин задерживать вас, миссис Эшленд. — Но, протянув руку к портрету, он помедлил, снова щелкнул пальцами, потом обернулся, широко улыбаясь. — Клянусь Юпитером, я забыл поблагодарить вас дорогая.В два шага Аарон оказался рядом с ней и рывком прижал ее к своему полному телу, Эмили была так шокирована, что оцепенела.— Аарон, тобой овладело тайное желание переспать с покойной сестрой? — спросил насмешливый голос.Они отпрянули друг от друга и увидели Эдгара.Эмили в ужасе пыталась что-то сказать, но лишилась дара речи.Лицо Аарона стало красным, как его волосы, он в ярости стиснул кулаки.— Клянусь Богом, Эшленд, я убью тебя за это!— Интересные слова из уст мертвеца.Аарон бросился на него; Эмили вскрикнула и закрыла лицо руками. Эдгар же хладнокровно увернулся от него, и Аарон вылетел в холл. Услышав грохот упавшего кресла и разбившейся вазы в холле, Эмили подавила истеричный смех.Аарон ворвался в комнату со смертельно бледным от ярости лицом. Но Эдгар снова ловко уклонился от его ударов и свалил Аарона прямым ударом в челюсть.Эмили закрыла глаза и зажала уши. Муж убьет Аарона, в этом она была уверена. А потом убьет и ее.Внезапно наступила тишина. Эмили приоткрыла глаза. Аарон лежал на полу лицом вниз. Она взглянула на мужа. Кровь капала из уголка его рта, в глазах читалось жестокое обещание.— Ты… убил его?Эдгар бросил на нее свирепый взгляд и не ответил.— Дэниель! — прогремел он.Старый негр вбежал в комнату с белыми от ужаса глазами, и Эдгар дернул головой в сторону портрета.— Возьми собственность этого… джентльмена и отнеси в его коляску.Эмили скрипнула зубами, увидев, как муж ткнул сапогом в живот Аарона. Тот застонал. Эдгар грубо поднял его на ноги и зарычал:— В следующий раз, Аарон, не рассчитывай на столь снисходительное обращение! — И входная дверь захлопнулась.Эмили услышала тяжелые шаги Эдгара, выбежала за ним с криком:— Эдгар, подожди!Эмили положила ладонь на его руку. Эдгар стряхнул ее и с убийственной язвительностью осведомился:— Дорогая моя, у тебя склонность к самоубийству? — И вошел в кабинет, захлопнув перед ней дверь. Глава 23 12 мая 1841 года
Эмили сидела под кедром и обрывала лепестки лютика. Хотя солнце уже опустилось к горизонту, стояла душная жара — признак быстро приближающегося лета. Эмили мрачно смотрела на увядающие цветы и сожженную траву: дождь был очень нужен. Эдгар и без того пребывал в плохом настроении, теперь он еще будет нервничать из-за урожая хлопка.Теперь приближалась ночь, и после той ужасной сцены утром Эмили боялась того, что произойдет, когда муж придет в их комнату. Она была сердита, слишком сердита и не хотела оставаться с Эдгаром наедине. Муж говорил с холодной ненавистью, будто она нарочно соблазняла Аарона Райса! И даже намекнул, что готов ее убить!Эмили выбросила стебель цветка и сорвала новый. С таким трудом завоеванные отношения погибли, как нежный цветок, который она сейчас теребила.Эмили отряхнула траву с юбки и пошла в дом. Горячий воздух обвевал ее лицо. Губы пересохли и потрескались. Да, скоро лето, и предстоит выдержать долгую осаду жары.Войдя в прихожую, Эмили услышала из гостиной, как кто-то барабанит на рояле.Она на цыпочках подошла к двери. Мария, сосредоточенно хмуря брови, с энтузиазмом начинающего музыканта громко извлекала фальшивые ноты.— Можно, я помогу тебе, Мария? — предложила Эмили.Девушка подскочила и схватилась тонкой смугло-медовой рукой за грудь.— Вы напугали меня, сеньора!Эмили невольно рассмеялась, глядя на ее искренний испуг.— Прости меня. Ты атакуешь гаммы с таким пылом. Скажи, пожалуйста, почему ты так интересуешься музыкой?Девушка пристально посмотрела на Эмили и пробормотала после короткой паузы:— Мой отец был талантливым музыкантом, сеньора. Он играл на гитаре.— Понимаю, — ответила Эмили. — Мы должны достать тебе гитару.На короткое мгновение в зеленых глазах вспыхнула радость. Но она тут же опустила ресницы.— Твой отец когда-нибудь выступал с гитарой?— Да, сеньора. Иногда, когда не мог найти работу с лошадьми. В Сан-Антонио я танцевала под его гитару и собирала монеты, которые нам бросали.Эмили представила себе, как гордая юная мексиканка в лохмотьях вынуждена была подбирать монеты, которые бросали к ее ногам пьяные мужчины.— Мария, как я уже говорила, мне было бы приятно помочь тебе в занятиях музыкой, пока Дэвид в отъезде. И у тебя красивый голос — позволь мне аккомпанировать, а ты попрактикуешься в вокале.На лице Марии снова появилась маска.— Возможно.Услышав, как хлопнула входная дверь, обе застыли. Мрачный Эдгар Эшленд. Не обращая внимания на женщин, устремился к буфету, и со звоном достал из него графин с бренди и бокал и покинул гостиную так же внезапно, как и вошел.Эмили встала и двинулась было за ним, но, услышав, как щелкнул замок в его кабинете, опустилась, ослабев, на диван. Внезапно перед глазами рассыпался фейерверк серебряных искр, голова закружилась, казалось, она сейчас упадет в обморок.Теплая ладонь легла ей на руку.— Эмили, что случилось?Она подняла глаза и увидела сидевшую рядом Марию, с любопытством смотревшую на нее. Девушка никогда раньше не называла ее по имени, и на душе у Эмили потеплело.— Ничего, Мария. У меня просто на секунду закружилась голова. Видишь ли, я беременна.— А, понимаю. Вы не очень крепко держитесь на ногах. Я позову сеньора Эдгара, чтобы он отнес вас наверх.Эмили с трудом поднялась.— Нет, Мария. Ты не должна его беспокоить. Он на меня сердится.Мария подняла черные брови, шокированная тем, что Эмили сказала о гневе мужа.Эмили пошатнулась, и Мария поддержала ее.— Сначала присядьте, сеньора, а то вы действительно упадете в обморок.Они сели, и Эмили объяснила:— Мой муж рассердился на меня, потому что сегодня приходил Аарон Райс. Эдгар вошел как раз в тот момент, когда он пытался меня поцеловать.— Вам повезло, что вы остались живы, сеньора! — воскликнула Мария.— Эдгар сказал мне то же самое, — мрачно пробормотала Эмили в надежде на сочувствие. — Но я не виновата, Мария. Аарон бесцеремонно навязывал мне свои ухаживания…— Вы обладаете большой властью над ним, сеньора, — перебила Мария с понимающей улыбкой.— Тогда в следующий раз, когда приедет мистер Райс, ты с ним сама справляйся!К ее изумлению, девушка рассмеялась. Эмили подавила возглас удивления: когда Мария улыбалась, она была просто неотразима. Ее лицо светилось, а в зеленых глазах сверкали искры.— Мария, ты такая хорошенькая, когда улыбаешься! У тебя совершенно очаровательные ямочки. Да, думаю, я пошлю тебя к Аарону в следующий раз, и посмотрим, как ты справишься с ним!Мария рассмеялась низким, мелодичным смехом. Эмили почувствовала свою близость к ней; эта сцена остро напомнила ей то счастливое время, которое она провела с подругами в школе Хьюстона.Но через секунду Мария нахмурилась.— Меня совсем не интересует сеньор Райс, сеньора.— Знаю… я пошутила, — ответила Эмили.И чуть было не выпалила: «Ты влюблена в Дэвида, да?» — но вовремя спохватилась. Возможно, лучше быть с ней на равных и постараться успокоить некоторые страхи Марии.Эмили глубоко вздохнула и внезапно призналась:— Мария, я влюблена в Эдгара.Девушка пристально посмотрела на нее. Начала было что-то говорить по-испански, но прикусила губу. И наконец сказала:— Если вы все еще хотите помочь мне с музыкой, сеньора, может быть… может быть…Эмили беспокойно ворочалась в постели, понимая, что ночь идет к концу и что ей и маленькой жизни внутри ее непременно нужен отдых. Но Эдгар не пришел в спальню, и Эмили не могла уснуть.Если бы только муж поговорил с ней! Даже ссора разрядила бы напряжение, возможно, все встало бы на свои места. Но это молчаливое пренебрежение ее убивало. Эмили не знала, как до него достучаться, чего ждать дальше. Почему-то она расплакалась. Почему она в последнее время так легко возбуждается?Внезапно молния осветила комнату, и прогремел близкий удар грома. Словно дождавшись именно этого момента, вошел Эдгар. Он ногой захлопнул за собой дверь и задул свечу, которую держал в руке. Эмили услышала, как он сел, как его сапоги с глухим стуком упали на пол. Блеснула молния, осветив холодным колеблющимся светом его лицо. Эмили вздрогнула от раската грома, но этот звук не заглушил шум крови в ушах.Эдгар пересек комнату и остановился. Серебристый свет мягко осветил его великолепную наготу, но нисколько не смягчил суровые черты лица.Эмили знала, что он ее не видит: кровать была под балдахином. Но неужели Эдгар не слышит, как лихорадочно бьется ее сердце?Матрас прогнулся, когда он опустился рядом. Эдгар грубо схватил ее, крепко прижал к себе и требовательно поцеловал. Эмили смирилась с его грубым поцелуем, зная, что сопротивление его только разозлит.— Ты получила удовольствие от своего маленького флирта с Аароном сегодня? — хрипло прошептал он.Эмили задохнулась:— Я не флиртовала…— Молчи! — приказал он, целуя ее.Дождь громко застучал по крыше над их головами. Эдгар отодвинулся и посмотрел на Эмили. Она смахнула слезы, губы ее горели от его поцелуя.— Конечно, я проявил нерадивость, если мои любовные объятия заставляют тебя искать удовлетворения у других, — безжалостно продолжал он. — Это я собираюсь исправить, и немедленно!Он разорвал ее сорочку и поцелуем впился в грудь. Его руки стиснули ее талию так сильно, что Эмили испугалась.— Эдгар, пожалуйста, не делай мне больно!Он внезапно обмяк, отпустил ее и сел на край постели, сжав голову руками.— Господи, Эмили, я вовсе не хотел делать тебе больно! Но я именно это и сделал, не так ли? Я сделал тебе больно, а в действительности я хочу… хочу…Он встал, подошел к окну и закрыл его. Затем придвинул стул, сел и поднял брюки.Эмили понимала, что должна отпустить его. Он был демоном и пришел, чтобы сжечь ее тело своей плотью, чтобы поглотить ее. Она должна его отпустить.Эмили встала, уронив на пол разорванную сорочку, подошла к нему и замерла между его коленями. Эдгар смотрел пристально и насмешливо.Она протянула руку и потрогала его там, где он был более всего уязвим.— Дорогой, скажи мне, чего ты хочешь. В ответ он с силой дернул ее вниз, к себе на колени… Эмили на мгновение почувствовала холодок страха. И все же она доверилась ему, позволила делать то, что Эдгар хочет… Она глубоко вдохнула аромат его пахнущего бренди поцелуя, стала гладить сильную шею, широкие плечи…Да, она готова умереть ради Эдгара, пусть любовь поглотит ее! И Эмили отдалась ему вся, до капельки!После совершенно удивительного слияния она прошептала:— Гроза прошла.Он засмеялся и погладил ее по залитым луной волосам.— Да, любимая, действительно прошла. Сладчайшие воспоминания проплывали в полусонном сознании Эмили.— Скажи, что ты моя, — прошептал Эдгар.— Я твоя, поверь мне.— Я тебе верю. Я тебе верю…Эмили проснулась с улыбкой. Комнату заливал солнечный свет. Она чувствовала себя совершенно расслабленной, ее не мучила обычная утренняя тошнота. Эмили села, лениво потянулась и тут увидела мужа, который вытянулся в ванне рядом с кроватью.Эдгар усмехнулся и провел губкой по мускулистой руке.— Какая ты соня, дорогая моя! Как ты могла спать под весь этот грохот, не могу понять: служанки ходили туда-сюда с ведрами. Но с другой стороны, это сон удовлетворенной женщины. Так, любовь моя?Она встала и с обидой посмотрела на мужа, надевая халат.— Ты украл мою ванну. Почему ты не уехал на плантации?— Сегодня утром меня одолела лень. Кроме того, зачем зря пропадать этой божественно теплой воде? — Эдгар улыбнулся ей. — Как ты прелестно надуваешь губки, дорогая. Иди сюда, поцелуй меня.— Но ты весь мокрый!Он послал ей воздушный поцелуй и лукаво улыбнулся:— Мокрый, мыльный и очень скользкий. Интересное состояние, ты согласна, дорогая?— О, какой ты испорченный! — воскликнула Эмили, но подошла поближе.— Любопытно, дорогая? Так присоединяйся ко мне! Эмили залилась краской.— О, я не могу! Это было бы… я хочу сказать, это разврат!— В таком случае я согласен на поцелуй.Эмили осторожно наклонилась над ванной и прикоснулась губами к его рту. Но Эдгар схватил ее, и она упала в воду рядом с ним.— Эдгар, как ты смеешь! Что, если слуги…— Они не посмеют!— Посмотри, что ты сделал с моим халатом…— Да, дорогая, он весь мокрый и прозрачный на груди. Господи Иисусе, какая женщина!— Не бросай его на ковер! Теперь там будет пятно, я должна… Эдгар, прекрати! Это грешно, это… оох!— Извини, любимая. Я тебя предупреждал, что я скользкий. Глава 24 18 июня 1841 года
Весна миновала, наступило лето, жаркое и душное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33