Так было положено начало разорению семьи. Милый, добрый, легкомысленный дядя Джеймс.Итак, Селию выдавали за медиума-самородка, и спиритический бизнес процветал. Конечно, успех пришел к ним не сразу – первой была миссис Тиммонс. После ее визита о Селии Томасон заговорили, и вскоре многие стали стремиться попасть к ней на сеанс. Платили всегда наличными. Правда, сама Селия никогда не требовала денег. Но ее клиенты считали, что просто обязаны отблагодарить очаровательную племянницу и почтенную тетушку.Впрочем, сама Селия была далеко не в восторге от всей этой затеи. Каждый раз, когда ей протягивали деньги, она чувствовала себя обманщицей и готова была отказаться от вознаграждения. Во время сеанса она оправдывала эту сделку с совестью, видя, какое облегчение испытывают посетители, когда узнают, что их любимые и близкие счастливы и всем довольны в таинственном загробном мире. Люди видят в ее сеансах единственную возможность сказать последнее «прости», покаяться и попытаться загладить вину – большую или малую.Тетя Пруденс называла сеансы «утешительными» и высказывала предположение, что большинство клиентов догадывается, что их дурачат. Но желание верить в реальность загробного мира побеждает скептицизм, и люди приходят снова и снова – и богачи, и кто победнее. Все они просят Селию задать вопросы своим умершим родственникам или передать слова, которые не успели сказать им при жизни.Порой девушка всерьез задумывалась, а может ли она по-настоящему вызывать духов? Слова благодарности еще звучали у нее в ушах, когда, лежа по ночам в постели, она мечтала встретиться со своими родителями, что умерли двадцать лет назад. «А вдруг получится?» – шептала она, крепко зажмурив глаза и что есть силы вцепившись в край одеяла. «Придите ко мне, заклинаю! – молила Селия. – Папа, мама, мне без вас так тоскливо. Я стала забывать ваши лица. Придите ко мне, утешьте меня».Потом она открывала глаза, но спальня, залитая серебристым лунным светом, была по-прежнему пуста. А если ночь выдавалась безлунная, то в густой полутьме можно было представить что угодно. Конечно, если бы она и в самом деле обладала чудесным даром, то наверняка увидела своих родителей или услышала потусторонние голоса.Увы, она обыкновенная мошенница. Никаких талантов у нее нет и быть не может. В комнате во время сеансов всегда только Селия и очередной посетитель или посетительница – обманщица и доверчивая жертва.Селия и тетя Пру очень скоро поняли, что без помощи прислуги им не обойтись. Ведь только для того, чтобы превратить уютную гостиную в кабинет медиума, потребовалась немалая изобретательность, да и потрудиться пришлось изрядно. Слуги стали помогать хозяевам и во время спиритических сеансов.Все были рады немного развлечься, особенно Патрик, придумавший хитроумную систему блоков, позволявшую управлять на расстоянии различными предметами, музыкальными инструментами и другими безделушками, а самая проворная из горничных время от времени щеголяла в полупрозрачных белых одеждах, словно привидение. Джинни, другая горничная, изображала ребенка, поскольку была мала ростом, а Ханне доставались роли женщин всех возрастов и молодых мужчин.Патрик страшно гордился еще одним изобретением, спрятавшись за скрытыми панелями или в дымоходе, он изображал полет вещей с изяществом заправского кукловода. И чем сложнее задача – к примеру, парящие в воздухе призраки младенцев-близнецов, – тем ему было интереснее работать над ее воплощением.Тетя Пру экспериментировала с картинками, которые с помощью фонарика проецировались на стены и потолок. Но эта затея с треском провалилась, когда однажды бумажные картинки случайно вспыхнули от свечки, и посетитель в ужасе решил, что его богобоязненная, добродетельная матушка горит в адском пламени. Селии пришлось призвать на помощь все свое дипломатическое искусство, чтобы убедить перепуганного насмерть клиента, что его матушка на небесах и любуется вместе с ангелами праздничным фейерверком.Однако на одних фокусах далеко не уедешь – это тоже вскоре стало ясно. Спектакли, которые устраивал Патрик, несколько приелись, и Селия решила, что для поддержания зрительского интереса нужно сделать кое-что посущественнее. После сеансов посетители размышляют об увиденном и услышанном – тут-то и пригодятся факты. Люди должны убедиться, что все происходящее с ними – не обман, и мысль об этом согреет их в ночи.Именно Селии и принадлежала идея самого подлого, с ее точки зрения, надувательства – «Зеленой книги». Поначалу это был просто список имен первых посетителей и их родственников, причем последние не мудрствуя лукаво переписывались прямо с могильных плит. Селия самолично посетила ту часть кладбища, где покоились представители семейства Тиммонсов, и аккуратно занесла в книжечку имена и годы жизни, чтобы придать первому спиритическому сеансу побольше достоверности. «Зеленая книга» постепенно толстела, пополняясь трактирными сплетнями, газетными вырезками и сведениями из домашних Библий, почерпнутыми тетей Пруденс во время визитов к знакомым. Они тщательно изучали привычки и особенности характера будущего клиента, расспрашивали трактирщиков и торговцев, причем делали это так тонко, что те и не догадывались, какие ценные сведения предоставляли, если такое случалось. К настоящему моменту книг набралось целых шесть, и все они содержали подробности и факты личной жизни, вполне годящиеся для шантажа, которым вполне можно заняться, если затея с сеансами потерпит крах. И она потерпела крах.Да, их начинание было успешным. Но из-за высокой себестоимости «конечного продукта», включавшей всевозможные расходы по спиритическому предприятию и плату слугам за усердие, Селии удалось накопить только четыреста тридцать восемь долларов. Огромная сумма, что и говорить. И все же мизерная по сравнению с двадцатью одной тысячей, которую необходимо раздобыть за оставшиеся несколько недель.Поэтому несколько жалких долларов, полученных от миссис Дженсон, погоду бы не сделали. Очень скоро Селии придется открыть свою тайну тете Пруденс и слугам. А пока она будет продолжать и постарается утешить еще парочку-другую скорбящих.Ведь настанет день, когда Селия не сможет больше помочь никому, даже самой себе.Тетя Пруденс терпеливо ждала ответа на свою проповедь. Селия глубоко вздохнула. Что же, открыться прямо сейчас, и пусть тетушка примирится с действительностью, какой бы суровой она ни была?Селия уже собралась с мыслями, как вдруг в парадную дверь громко постучали.– Боже правый! – Тетя Пру нахмурилась и бросила взгляд на каминные часы. – Кто же у нас записан на пять пятнадцать?– Никого, – ответила Селия. – Миссис Дженсон на сегодня последняя.Она взглянула на тетушку, и сердце ее сжалось. Когда она успела так постареть? Как отчаянно она цепляется за безвозвратно ушедшую молодость – эта ее притворная веселость, жалкие седые кудряшки... Сказать ей правду? Страшно даже подумать об этом. Будущему Селии нанесен серьезный удар. Но тетушка... Погибнет не только ее будущее, но и вера в дядю Джеймса и его непогрешимость.В дверь снова постучали, да так яростно, что задрожали стекла.– Кто бы это ни был, он колотит в дверь бревном. – Селия и тетя Пру улыбнулись друг другу, и племянница ласково похлопала старушку по руке. – Тетя Пру, выпейте чаю. А я пойду посмотрю, кто пришел.– Хорошо, хорошо. Спасибо, дорогая. – Тетя Пруденс неторопливо поплыла в гостиную, и на ее пухлом личике отразилось спокойствие безмятежной души.Может, все и обойдется, думала Селия, глядя ей вслед. Случится чудо, и они будут спасены.Девушка расправила плечи и двинулась к двери, на ходу приглаживая волосы и гадая, кто ждет ее на пороге.Она торопливо распахнула дверь, желая предупредить очередную серию громоподобных ударов, и изумленно захлопала ресницами. Таких великанов ей видеть еще не приходилось. Незнакомец стоял спиной, и ее взгляду представилась широкоплечая фигура в темно-зеленом плаще, трепещущем на ветру. Мужчина высокого роста и могучего телосложения выглядел каким-то сказочным гигантом. Селия беззвучно ахнула.Он повернулся к ней и произнес глубоким, звучным голосом:– Я хотел бы поговорить с мисс Томасон.Селия открыла рот, но впервые в жизни не смогла издать ни звука.А все потому, что незнакомец был красив, как Бог. И зол, как черт. Глава 2 «Чем я умудрилась так разгневать его?» – размышляла Селия. Она видит этого мужчину первый раз в жизни. К слову сказать, повстречавшись с ним однажды, его не скоро можно было забыть.Глядя на незнакомца, Селия едва удержалась, чтобы не попросить прощения неизвестно за что и не пообещать «никогда больше так не делать». Все в его позе и осанке выдавало человека высокомерного и властного. Красивые, правильные черты лица с налетом аристократизма исказились от ярости, рвавшейся наружу, и девушка невольно попятилась назад к двери.– Повторяю, я желаю видеть мисс Селию Томасон. – Он говорил с акцентом. Англичанин? Возможно. Глаза темные – темнее, чем у самой Селии, а волосы густые и черные как смоль. Зрелище устрашающее – глаза сверкают, волосы взъерошены...Да, такое не забудешь.Он нетерпеливо топнул ногой.– Адрес правильный?– Да, сэр, – наконец вымолвила девушка.– Обрела дар речи, слава Богу! – раздраженно бросил незнакомец и смерил ее презрительным взглядом. У Селии появилось странное чувство, будто взгляд его проникает в душу и изучает ее вдоль и поперек. – Здесь чертовски холодно, – заметил он, закончив осмотр. Видимо, представшая перед ним девушка была не в его вкусе.– Да, сэр. – Господи, да что с ней происходит? Она ведь никогда за словом в карман не лезла. А этот человек, выражаясь фигурально, прихлопнул ее бойкий язычок, как комара.– Могу я узнать, дома ли мисс Томасон?– Дома, сэр. – «Поистине, краткость – сестра таланта, – злилась на себя Селия. – Сама находчивость».– Она не принимает? Больна?– Нет, не больна. – Еще один образчик остроумия в духе мисс Томасон. Эти словесные перлы надо записать, а то ведь, не дай Бог, забудешь!Селия перевела дух. И тут ее сознание пронзила страшная догадка. Этот мужчина явился за деньгами! Час расплаты настал – и вот он, грозный кредитор, живое олицетворение грозящего им разорения. И пришел он, чтобы напомнить: последний срок выплаты не за горами (эта дата и так отпечаталась у нее в мозгу – куда уж больше). Или нет, он собирается их поторопить?Ну конечно, за этим он и явился сюда! Одно радует – выглядит он гораздо респектабельнее тех троих. И одет прилично, даже элегантно: сам дядя Джеймс не нашел бы ни малейшего изъяна в его безукоризненно сшитом плаще из тонкой шерсти или в воротничке, сияющем белизной.Этот человек – мозг шайки вымогателей, король шантажа.Селия и ее бедная тетушка пополнят его казну, чтобы мошенник мог и дальше купаться в роскоши.Эта мысль разозлила не на шутку и, как ни странно, придала Селии уверенности: теперь против него у нее есть оружие – ненависть.– Кто там, дорогая? – послышался из холла голосок тети Пру.Тетя ни в коем случае не должна с ним встретиться! Иначе правда выплывет наружу, и эта новость убьет старушку.– Я обо всем позабочусь! – ответила Селия, не оборачиваясь, она попросту боялась повернуться к незнакомцу спиной.– Ну вот, словарь пополнился еще одной фразой, – буркнул тот. – Великолепно! А как насчет «входите, прошу вас»? Если память мне не изменяет, я уже говорил, что на улице сегодня довольно свежо.Ну разумеется, войти ему необходимо, подумала Селия, пропуская гостя в холл. Хочет произвести опись имущества – до Рождества осталось несколько недель.Тетя Пруденс ждала их в холле. Взглянув на незнакомца, она расплылась в улыбке и беззвучно прошептала, обращаясь к Селии:– Какой красавчик!Племянница хмуро кивнула, торопливо проводила джентльмена в гостиную и плотно прикрыла за собой дверь. Упершись взглядом в его широкую спину, она поежилась – все-таки какой великан! Ему достаточно взмахнуть плащом или бровью пошевелить, чтобы от «знаменитого медиума» осталось одно мокрое место.Он обернулся и спросил с нескрываемым изумлением:– Так вы и есть мисс Томасон?– Да, – подтвердила она.– А я решил, что вы горничная...– Почему же?– Из-за вашей прически.Ответ застал Селию врасплох, и она тут же забыла про ненависть – ей стало любопытно.– Из-за прически?– Ну да. Видите ли, согласно моим наблюдениям, благовоспитанные юные леди вроде вас, – он небрежно кивнул в ее сторону, – постоянно проводят всевозможные эксперименты над своими волосами.– Простите?Его черты на мгновение утратили суровость, взгляд смягчился, и вот перед ней весьма приятный джентльмен. Теперь он казался если не обворожительным, то довольно обаятельным. Незнакомец продолжал говорить, и впечатление только усилилось.– Поясняю. Дело в том, что в Лондоне, как, впрочем, и здесь, модницы сооружают у себя на голове самые невообразимые прически. Полагаю, вы понимаете, что, я имею в виду, мисс Томасон, – все эти завитушки, косы и локоны. – Он сделал рукой неопределенный жест над головой, изображая прическу греческой богини. – Одна знакомая дама своими длинными кудрявыми локонами до того напоминала мне вислоухую собачку, которая была у меня в детстве, что я каждый раз ловил себя на мысли, что мне хочется потрепать ее по голове или бросить ей косточку.Неожиданно для себя самой Селия рассмеялась, но почти сразу смолкла, вовремя напомнив себе, что перед ней враг.– А вы, мисс Томасон, – мужчина продолжал пристально разглядывать собеседницу, – вы причесаны просто и скромно, как горничная.Руки девушки непроизвольно потянулись к волосам, скрепленным гребнем и шпильками, и, остановившись на полпути, снова вернулись на свое место на уровне корсажа темно-синего шерстяного платья.– Вы ставите меня в неловкое положение, сэр. Я не знаю, кто вы, хотя и догадываюсь, что именно привело вас ко мне...– Ну конечно. Вам об этом сообщили духи, не так ли? – Он с плохо скрываемой злостью сдернул одну за другой черные кожаные перчатки. – Меня также весьма удивило, что вы сама отпираете входную дверь. Неужели сложно нанять для этого слугу?– Слуг у нас достаточно. Но я предпочитаю открывать сама.– Когда работаете?– Да, если угодно.– Будьте так любезны, проясните для меня один вопрос. Видите ли, я совершенный невежда во всем, что касается вашей деятельности и... – он вскинул бровь, – ваших помощников, если их можно так назвать. Что же, души умерших являются в определенные часы? Я думал, они предпочитают беспокоить нас своими воплями и стенаниями только ночью. Или я не прав?Селия скрестила на груди руки и сердито воззрилась на гостя.– Вы отказываетесь отвечать, мисс Томасон?– Нет. Но я не хочу быть мишенью для ваших насмешек.– А разве я насмехаюсь над вами?Она снова не удостоила его ответом. Несколько мгновений они молча сверлили друг друга глазами.А он очень привлекателен. Будь он хоть немного повежливее...– Я вовсе не собираюсь издеваться над вами, – промолвил он наконец. – И всего лишь прошу удовлетворить мое любопытство. Скажите, что вам известно обо мне? Что вам сообщили духи?Первым побуждением Селии было указать мужчине на дверь. Как он смеет так издеваться над ней? Но она усилием воли обуздала свой гнев. С этим человеком нельзя ссориться, как бы отвратительно он себя ни вел. Придется играть по его правилам, иначе ей не удастся повлиять на исход беседы.Она улыбнулась, и перемена в ее настроении застала его врасплох. Селия поспешила этим воспользоваться.– Вы недавно приехали из Лондона, но вы не лондонец. Получили образование в Оксфорде, а сами родом из Ирландии. И живете неподалеку от Дублина.Внимательно разглядывая незнакомца, девушка поймала себя на мысли, что в его темных глазах, помимо высокомерного презрения и яростного негодования, читалось нечто другое – в последнее время ей приходилось видеть это довольно часто.Глубокая скорбь.Благодаря ремеслу медиума она развила свою наблюдательность и научилась разгадывать такие несложные загадки. По едва заметным внешним признакам всегда можно узнать правду о человеке, кем бы он ни притворялся. Незнакомец уже не юноша – вряд ли его потрясла смерть кого-либо из родителей. Да и на убитого горем отца он не похож: трудно представить его в роли мужа, а тем более любящего отца семейства.Он потерял друга? Едва ли. Его горе гораздо глубже.Сопоставив факты и опираясь на собственную интуицию, Селия пришла к единственно возможному выводу.– Сэр, примите мои соболезнования, – мягко промолвила она. Как бы ни был ей противен этот человек, она не могла не сочувствовать его горю.– Соболезнования?– Да. – Она хотела было подойти к нему, но остановилась на полпути. – Смерть сестры – тяжелая утрата.Незнакомец ошарашено уставился на девушку, а она продолжала:– Вы пришли ко мне из-за денег. И мы оба знаем сумму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24