В комнате было холодно, как и всегда: ведь огонь в камине не разжигали. Странное оцепенение окутало присутствующих в ожидании ответа.И вот в воздухе поплыл знакомый аромат – духи Аманды.Глаза Селии были по-прежнему закрыты. Брендана она не видела. И едва уловила аромат Аманды. Она была слишком поглощена тем, что происходило вокруг. А по комнате кружились воздушные потоки, невесть откуда взявшиеся, и ей казалось, что она плывет по воздуху, растворившись в этом странном вихре.С ней больше никого – она одна, и с этим миром ее почти ничего не связывает.Откуда-то появился другой запах и окружил собравшихся за столом. Это запах лошадей, сена, конюшни и кожаных седел.Запах ей незнаком, но это не важно. Неведомые потоки кружатся все быстрее, в комнате потеплело, как будто чей-то добрый дух решил согреть собравшихся за столом.Селия продолжала сидеть с закрытыми глазами, как и все остальные. К запахам добавился непонятный шум – что-то огромное нависло над ними и вибрировало. Никто не произнес ни слова и не пошевелился.Селия затаила дыхание. Сейчас произойдет нечто очень важное, она это чувствовала.В тишине раздался изумленный женский вздох, и Селия решила, что это сорвалось с ее губ, но нет, это вздохнул кто-то другой.Вот-вот произойдет то, ради чего все они здесь собрались.– Дэвид! – воскликнула женщина. Это была миссис Кун, Селия ее узнала. – Дэвид, дорогой мой, – всхлипывала женщина.– Селия, – прошептал у нее над ухом чей-то голос, но она не ощутила человеческого тепла – только слабое кружение воздушных струй. – Скажи ему, прошу тебя.Приятный мелодичный акцент. Это нежный голос Аманды.– Кому сказать? – громко спросила Селия. – Аманда, где ты? И с кем я должна говорить – с Гарриком?– Аманда? – Это был Брендан. Голос его изменился до неузнаваемости.– Нет-нет, – шептал призрачный голос. – Скажи Брендану. Скажи ему.– Что сказать? – воскликнула Селия, снова разорвав тишину.– Скажи, что я на него не сержусь. Когда мы были детьми, я упала и поцарапала лицо, и все эти годы он обвинял в случившемся себя. Но он не виноват – виновата я сама. Споткнулась о каменный круг, заколдованный, волшебный круг...Громовой стук потряс стены дома. Дверь в гостиную распахнулась, послышался звон разбитого стекла. В комнату хлынул свет, и в дверном проеме показался силуэт мужчины.Кто-то вскрикнул – женщина или мужчина, нельзя было определить: неприкрытый животный ужас сделал голос неузнаваемым.Наступила зловещая тишина, и фигура заговорила:– Извините. Я искал...– Гаррик? – воскликнул Брендан, вскочив на ноги. Селия и остальные переглянулись.– Брендан? Я искал миссис Томасон. – Он был явно смущен. – Я постучал, но никто не ответил. Надеюсь, я вам не помешал?И снова воцарилась тишина. Глаза их постепенно привыкали к полуденному солнцу, заливавшему холл. Брендан встал, остальные бросали друг на друга тревожные взгляды.Сеанс был окончен. Глава 15 Миссис Люсинда Кун дрожала.– Это был он, мой Дэвид, – твердила она как во сне.– Ваш Дэвид? – переспросил мистер Суини. Он выпил бренди, и кровь прилила к его мертвенно-бледным щекам. – Кто это – Дэвид?– Мой сын, – выдохнула женщина.– Я никого не видел, – заявил джентльмен из офиса Сэмюела Морзе, что-то записывая в блокноте. – Если хотите знать мое мнение, все это выглядело неубедительно.– Это был Дэвид, мой сын, – повторила она уже громче. – Ему было четырнадцать, когда он умер. Я его видела–в этом я уверена.– К сожалению, должен признать, что я тоже не видел никого, кроме этого джентльмена. – Суини мотнул головой в сторону Гаррика Стивенса.Джентльмен из «Северной звезды» уже ушел вместе с другими участниками сеанса, которые пришли к выводу, что присутствовали при необычайном явлении, которое как-то не вязалось с тем, что они ожидали увидеть. Не было ни играющих инструментов, ни танцующих вазочек. Патрик не успел исполнить все эти фокусы – ему помешало внезапное появление Гаррика Стивенса, так некстати прервавшее сеанс.Селия сидела за столом, сложив руки на коленях. Девушка смотрела на Брендана – своего мужа.Брендан и Гаррик говорили слишком тихо, и она не могла их слышать, но по мимике и жестам поняла, что разговор у них серьезный. И в этот момент она обратила внимание, что безутешный вдовец, раньше внушавший жалость, изменился. В нем появилось что-то, чему она не могла подыскать названия.Наблюдая за мужчинами, глядя на Брендана и на Гаррика, слушавшего его с брезгливым недоумением, она поняла, что знает ответ.– Он убил ее, – прошептала Селия. Ну конечно! И как это раньше не пришло ей в голову? Это же очевидно!– О чем вы, миссис О'Нил? – Суини оторвал глаза от записной книжки, в которую записывал впечатления от увиденного. Он даже наклонился к ее лицу. – Миссис О'Нил, прошу вас. Я не хотел бы упустить ни слова. Бог свидетель, для газетной статьи материала слишком мало – я опишу и обстановку комнаты, и ваш наряд, но по существу ведь почти ничего сказать нельзя. Поэтому, во имя всего святого, повторите вашу фразу.Гаррик медленно обернулся и уставился на Селию. Он показался ей еще более исхудавшим, чем прежде: шея, как тонкий стебелек, торчит из воротника, кадык нервно ходит под натянувшейся кожей.Он смотрел на нее, и она нервно стиснула руки, стараясь не отводить взгляд.Пусть знает, что его секрет раскрыт.Он убил свою жену. Она погибла в результате случайного взрыва газа. Но все это было инсценировано.Аманду убили.У Селии перехватило дыхание – она не мигая смотрела на Гаррика Стивенса.Он улыбнулся. По его бледному лицу промелькнуло странное выражение. Их глаза встретились, и Селии показалось, что она видит то, о чем только догадывалась. В глазах этого мужчины застыло чувство вины, которое, как она надеялась, будет отныне преследовать его всю оставшуюся жизнь. И еще она догадалась – Гаррик знает, что она его раскусила.Он улыбнулся Брендану и Селии.– Как вас назвал этот джентльмен? Похоже, он принял вас за мать Брендана.Мистер Суини почуял удачу, как всякий дотошный журналист.– А вы разве не знаете, мистер Стивенс? Мисс Томасон теперь ваша невестка и носит фамилию О'Нил.Губы Гаррика недоверчиво искривились. На мгновение он потерял дар речи, но почти сразу же справился с собой, и только взгляд его, лихорадочный, беспокойный, как-то не вязался с любезным и спокойным выражением лица.– Я удивлен, мисс Томасон, – начал он. – Это шутка?– Нет, – ответил за нее Брендан. – Мы муж и жена. Это было произнесено так, как читают смертный приговор.Гаррик Стивенс после секундного колебания повернулся к другу.– Как я рад за тебя, Брендан. – Он горячо пожал О'Нилу руку. – Мои поздравления, мадам. – Он шагнул к Селии. – Теперь вы моя сестра.Селия, зажмурилась и позволила ему запечатлеть на своей щеке влажный поцелуй.– Разве никто больше не видел моего Дэвида? – спросила миссис Кун, устремив на собравшихся строгий взгляд.Селия чувствовала, женщине хочется поверить, что она и в самом деле видела сына, и она боится услышать, что все это ей привиделось и только.– Я его не видела, миссис Кун. Но я уловила запах. Миссис Кун вскочила на ноги и оперлась руками о стол.– Вот именно! Скажите, что вам напомнил запах? Селия открыла было рот, чтобы ответить, но мистер Суини перебил ее.– Подождите-ка. Хотя большинство участников разошлись, мне кажется, мы должны в точности зафиксировать все, что здесь происходило, – описать звуки, запахи, видения. И сделать это надо каждому в отдельности, чтобы избежать чужого влияния на собственные впечатления.– Я ничего не видел, – сказал Брендан.– Тогда почему вы произнесли имя «Аманда»? – спросила миссис Кун. – Так ведь звали вашу сестру.– Да, мою сестру звали Аманда.– Прошу вас! – настаивал мистер Суини, раздавая всем листы бумаги. – Запишите здесь все, чему вы были свидетелями. У вас есть карандаши или перья?Миссис Кун не удостоила репортера ответом.– Я забыла запах Дэвида. Когда после верховой езды он возвращался домой, от него пахло лошадьми, сеном и травой.– Я тоже чувствовал этот запах! – воскликнул джентльмен из офиса мистера Морзе. – Думал, что мне почудилось, но я явственно уловил запах лошадей и еще чего-то.– Мыла для седел. – Миссис Кун кивнула. – От Дэвида всегда им пахло после езды.– Прошу вас, ни слова больше! Изложите все на бумаге!– И еще мне показалось, что в воздухе витает аромат женских духов, – продолжала миссис Кун.– Это аромат Аманды, – сказала Селия. – Но кто-нибудь еще слышал, как она говорила?– Нет! – выпалила миссис Кун. – А что она сказала? А вы слышали, что говорил мой Дэвид?– Я слышала только Аманду. – Селия внимательно наблюдала за Гарриком – он стал еще бледнее обычного.– Что она сказала? – спросил Стивенс. Селия медлила с ответом, и он нетерпеливо шагнул к ней.– Ничего она не сказала, Гаррик, – устало заметил Брендан.Мистер Суини в отчаянии воздел руки.– Неужели никто не запишет свои впечатления?– Прошу вас, – умолял Гаррик. Над его верхней губой, несмотря на холод, царивший в гостиной, выступили бисеринки пота. – Она спрашивала обо мне?Дверь гостиной отворилась, и вошла тетя Пруденс, а за ней Эйлин с подносом.– Выпейте чаю, – защебетала старушка, как будто у них семейный праздник, а не спиритический сеанс. – Мистер Суини, если я опишу свои впечатления, вы расскажете в статье о показательном сеансе, который мы планируем провести в скором будущем? Это будет великолепно, сэр, уверяю вас!Она умолкла и оглядела присутствующих. Только сейчас женщина заметила, что в комнате повисла напряженная тишина. Улыбка слетела с ее лица.– Скажите, – повторил Гаррик, – она говорила что-нибудь обо мне?Селия покачала головой:– Нет. Она просила кое-что передать своему брату, Брсндану.– Что именно? – встрепенулся мистер Суини. – Это касается обстоятельств ее гибели? Она открыла секрет, который исчез вместе с ней в пламени пожара? – Покосившись на Брендана и Гаррика, он пробормотал: – Извините, джентльмены.Селия взглянула на Суини. Он превращает сеанс в фарс. Сегодня ей не удалось никого утешить, и прежде всего себя. И убедить она никого не убедила. И Брендана в первую очередь – а ведь ей так хотелось, чтобы он изменил свое мнение.Вместо этого Селия пришла к выводу, что Гаррик Стивенс убил собственную жену.– Простите меня. – Она встала. – Мне надо подумать.– Это необходимо? – спросил Суини.– Что она сказала? – допытывался Гаррик. Голос его сорвался на крик, и он вытер ладонью пот со лба.Почему Аманда не стала говорить непосредственно с Бренданом? Он ведь не поверит, если ее слова передаст ему кто-то другой. Но что теперь об этом жалеть.– Она сказала, что ты не виноват, Брендан.– Не виноват? – Впервые за этот день он посмотрел на супругу без своей обычной презрительной гримасы.– Она упала, споткнувшись о камень заколдованного круга, и поранила лицо. Аманда сама виновата, что пошла за тобой – так она говорит.Суини подождал еще немного, и лицо его вытянулось.– И это все? И никаких мудрых изречений и пророчеств? Сестры Фокс всегда получали мудрые пророчества из потустороннего мира. Так у вас ничего?Селия покачала головой и бросила взгляд на Брендана, который сидел неподвижно, с непроницаемым выражением лица.И она пошла прочь, не оглядываясь.Наверх. Но не к себе в комнату. Надо спрятаться от всех, побыть в одиночестве и хорошенько все обдумать.Единственная дверь с замком в этом доме у комнаты дяди Джеймса на чердаке. Туда она и направилась. За ней никто не пошел, чему она была очень рада.Прикрыв дверь, Селия защелкнула замок. Наконец-то она одна!В кабинете все было покрыто толстым слоем пыли и завалено книгами. Селия вместе с тетей провели здесь не один час в поисках документа на владение домом и других бумаг, которые понадобились после дядиной смерти. Документ они не нашли, и это понятно – дядя уже отписал дом своим ростовщикам. Не нашли никаких ценных бумаг, если не считать старой семейной Библии, в которой были записаны дни рождения и даты смерти нескольких поколений их семейства, и официального свидетельства гибели ее родителей. Селия собственноручно занесла в Библию день смерти дяди Джеймса, заполнив чистое поле напротив даты его рождения.Впервые с тех пор, как она попала сюда ребенком, Селия поняла, почему дядя так любил этот укромный уголок. Он не стал наводить здесь чистоту и уют – маленький грязный, захламленный кабинет служил убежищем тому, кто устал от упорядоченной жизни их дома. «И это очень неплохо придумано», – с улыбкой признала Селия.Отпихнув кучу бумаг, она устало опустилась в кресло рядом с письменным столом. Во всей комнате не найдется ни кусочка свободного пространства – везде разложены книги, кипы бумаг, письма, свернутые в трубочку карты. Секретер письменного стола забит сломанными перьями и пустыми пузырьками из-под чернил. Линейка в черных и синих чернильных пятнах придерживала один из ящиков, чтобы тот не вывалился. Из-за этого было невозможно открыть не только этот ящик, но и те, что снизу и сверху.Селия закрыла глаза, в висках у нее стучало. Все, к чему она ни прикасалась в последнее время, обращалось в прах. Значит, среди этого хлама и пыли ей и надо укрыться от суетного мира.Удивительное спокойствие снизошло на девушку, как будто пыль и хлам обладали свойством завораживать и усыплять, как снотворное. Здесь такая тишина, все звуки замерли далеко-далеко. Мертвая тишина.– Девочка моя, – услышала она над ухом чей-то шепот. Наверное, она заснула, потому что сразу узнала голос. Ей привиделся дядя Джеймс – это понятно, ведь она в его святилище, в его любимом кабинете.– Ах, дядя Джеймс, зачем вы это сделали? – вздохнула Селия.Это сон, а во сне все понятно без дальнейших пояснений. И дядя понял, что она имеет в виду.– Я не думал, что умру так скоро, Селия. Я надеялся, что еще успею все поправить.– А тетя Пруденс обвиняет меня, – пробормотала она.– Нет, все не так. Просто она всю жизнь привыкла думать только о себе, но я любил ее. Когда мы впервые встретились, она была одной из самых красивых девушек Нью-Йорка и не задумывалась о том, что красота с возрастом увянет. Она тебя любит. Но сейчас ей плохо, она несчастна. И ты просто подвернулась ей под руку.– М-м-м, – ответила Селия, погружаясь в забытье.– Прежде чем ты уснешь, дорогая, послушай меня. Для тебя тут кое-что есть.– Пресс-папье в виде стеклянного шара с индюшачьей головой? – Она устало улыбнулась.– Пора бы запомнить, что это был индюк самого Бенджамина Франклина, тот самый, о котором...– Знаю, знаю. Тот самый, о котором он думал, когда решил сделать индюка нашим национальным гербом. А в результате выбрал плешивого орла. Интересно, кому принадлежало это пресс-папье?– Слушай, мисси, не отвлекайся. – Таким тоном дядя Джеймс всегда ее бранил. Вот уже много лет он не называл ее «мисси». – Слушай внимательно. Загляни в красный атлас...Селия проваливалась в сон, как в вату. Как здесь уютно и спокойно!– Слышишь меня? – позвал дядюшка.– Да, дядя Джеймс. Красный атлас.– Хорошо. В нем ты найдешь ключ. А под подоконником, прямо под дощечкой сиденья, найдешь шкатулку, к которой ключ и подойдет. Ты слушаешь меня?Ах, как хочется спать! Наконец-то она нашла укромный уголок, где ей никто не помешает.– Ключ в атласе, – сонно повторила она. – Шкатулка под подоконником.– Молодец, – одобрил ее голос. – И вот еще что, Селия.– М-м-м?– Здесь все дышит миром и спокойствием. И красота такая. Твои мама и папа смотрят на тебя отсюда и по-прежнему тебя любят. Они наставили тебя на правильный путь.Селия уснула с улыбкой на лице, а по се щеке катилась слеза.Селия проснулась от громкого стука в дверь. Она резко открыла глаза, не разобрав спросонья, где находится. Вокруг темно. Как долго она спала?Доковыляв до двери, она повернула ручку замка. На пороге стояла Эйлин с масляной лампой в руке.– Мисс! То есть миссис О'Нил...– Да, Эйлин. Я, должно быть, уснула.– Миссис Купер прислала меня узнать, будете ли вы ужинать.– А который час?– Почти девять часов вечера.– Все ушли?Она хотела спросить, ушел ли Брендан, но решила не показывать виду, как это для нее важно.– Да, мэм. Все ушли.Селия застыла в задумчивости. Что теперь делать? Придется поужинать, а потом лечь спать в ту же постель, в которой она спала в течение двадцати с лишним лет. Если не считать парочки исключений из этого правила.Нет, она все-таки должна спросить.– А мой муж?– Он ничего не сказал. Сразу после того, как вы поднялись наверх, он ушел. – Эйлин пожала плечами.– А он сказал, куда пошел?Лампа отбрасывала на потолок зловещие тени.– Нет, мэм. Он ушел вместе со всеми. Мистер Стивенс ужасно расстроился.– Нуда, охотно верю, – процедила Селия сквозь зубы.– Мэм?– Ничего, Эйлин. Благодарю тебя. Я сейчас спущусь. Окинув напоследок взглядом дядюшкин кабинет, она невольно задалась вопросом, что же вызвало такой необычный сон?Брендан чувствовал, что-то не так.Поведение Гаррика больше нельзя списывать на страдания от утраты близкого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24