– Да, – ответила она и прокашлялась.
Эйдан начал играть. Его длинные пальцы искусными движениями касались клавиш. Знакомые аккорды затронули самые чувствительные струны ее сердца, и душу Вивьен затопили сладкие воспоминания о вечерах в Ирландии, когда рядом была ее любимая бабушка. И Эйдан тоже.
По дорогам и тропинкам,
Через горы и равнины,
Просто дай мне свою руку
И иди со мной.
Если дашь мне свою руку,
Просто дашь мне свою руку,
Мир наступит в сердце пылком.
Если дашь мне свою руку,
Беды обратятся пылью
И для слабых, и для сильных,
Для богатых и для бедных –
Только дай мне свою руку.
Это была старинная ирландская песня, значение которой можно было интерпретировать по-разному. Это было и признание в любви к своей стране, и просьба о прощении и примирении, и даже предложение руки и сердца. То, что Эйдан выбрал для них такое произведение, привело Вивьен в полное замешательство. Она продолжала петь, но сама думала о том, что же хотел сказать этим Эйдан. Может быть, он просил у нее прощения за то, что случилось сегодня днем? Или за то, что произошло десять лет назад? Ее бархатистый голос принялся выводить мелодию припева. В глазах Вивьен стояли слезы.
Ясным днем и в лунном свете,
Сквозь беду и лихолетья
Поведу тебя с собой туда,
Где нас счастье ждет.
Наши горы и долины,
Все, что с детства сердцу мило,
Все, что родиной зовется, –
Все любовь спасет.
Когда она пела последние слова, голос изменил ей. Но тут сильный баритон Эйдана присоединился к ее меццо-сопрано, и они в унисон закончили песню вместе. Вивьен стерла слезы с глаз и поняла, что все в гостиной замерли и молча смотрели на них. Она не могла заставить себя оглянуться на Эйдана.
– О, это было чудесно! – наконец нарушила тишину герцогиня Бингем. – Просто чудесно! – После ее слов все начали бурно аплодировать и кричать «браво».
– Видимо, вы часто поете вдвоем? – спросил Грегори. С его лица не сходило недоуменное выражение.
Вивьен не могла говорить. Да, раньше они часто пели вместе, но воспоминания об Агги были все еще слишком болезненными. Вивьен с благодарностью взяла носовой платок, который ей предложил Грегори.
Эйдан коротко сказал:
– Бабушка мисс Монтгомери научила нас этой песне много лет назад, когда я жил в Ирландии.
– Что ж, это было очень красивое исполнение. Вы знаете еще какие-нибудь ирландские песни? – с воодушевлением спросила герцогиня Бингем.
– Боюсь, что сегодня вам не удастся их послушать, – извинилась Вивьен дрожащим голосом. – Простите, но эта песня всегда заставляет меня плакать. Она напоминает мне о бабушке.
– Мне очень жаль, дорогая, – ласково проговорила герцогиня, а потом отвернулась от нее и обратилась ко всем, кто присутствовал в гостиной: – Что ж, на этом мы закончим наш музыкальный вечер. Я думаю, теперь нам пора выпить чаю с пирожными. Что вы на это скажете?
Гости радостно согласились с таким предложением и начали потихоньку перемещаться в столовую вслед за герцогиней и ее супругом.
Вивьен стояла на месте. Она хотела сказать что-то Эйдану, но не знала, что именно.
Он коротко кивнул ей и пошел за остальными в сторону выхода. А Вивьен осталась на сцене, чувствуя себя абсолютно потерянной. Песня, которую она исполнила вместе с ним, наполнила ее сердце острой тоской по нему, желанием быть снова вместе, как тогда, в Ирландии. Но похоже, Эйдан не испытывал ничего подобного, даже несмотря на их близость всего несколько часов назад.
Рядом с ней продолжал стоять Грегори. Он молчал, но потом спросил ее тихим голосом:
– Что все это значит?
– Это была просто песня, – уклончиво пробормотала Вивьен. – Я, видимо, слишком сентиментальна.
– Ты что-то скрываешь, Вивви. – Он многозначительно посмотрел на нее. Его ярко-голубые глаза буквально пронизывали Вивьен.
– Мы знали друг друга в детстве. Это все. Он иногда приходил к нам в дом. Моя бабушка учила нас петь и играть на пианино.
По его скептическому взгляду было видно, что Грегори не поверил ни единому ее слову. Вивьен знала, что ее кузен был далеко не дурак, но в этот момент у нее не было настроения обсуждать историю ее взаимоотношений с Эйданом. Потому Вивьен не стала продолжать, перевела дух и, взяв Грегори под руку, направилась вместе с ним в столовую.
Эйдан стоял у столика с десертами и пытался игнорировать рассерженные взгляды, которые бросала на него мать. Сюзанна не осмелится бранить его в присутствии посторонних, но обязательно сделает это, когда они останутся наедине. Эйдан знал, что его родительница гневалась на него не только за то, что он при всех спел с Вивьен, но также и за то, что публично признался в своих ирландских корнях. Наверное, это чувство причиняло ей немалую боль, и Эйдан сожалел, что расстроил ее. Зря он решил аккомпанировать Вивьен, это было ошибкой. Однако сейчас уже ничего не изменить. Что сделано, то сделано.
Эйдан взял кусок лимонного пирога для Хелен и подошел к ней.
– Спасибо, Эйдан, – мило сказала она, взяла тарелку и неловко поставила ее к себе на колени.
– Не за что.
– Я не знала, что у тебя такой красивый голос. Ты и мисс Монтгомери прекрасно звучали вместе. И песня была очень трогательная. – Хелен хвалила его исполнение, но ее взгляд выдавал, что думала она совсем о другом. – Наверное, вы когда-то были очень близки.
– Да, в далеком детстве. Ее бабушка была очень добра ко мне.
Хелен кивнула головой, но Эйдан знал – она подозревала, что услышала далеко не всю правду. Угрызения совести, которые мучили его весь день, сейчас стати особенно сильными. Вивьен заслуживала лучшего обращения.
Эйдан чувствовал себя полным идиотом. Зачем он вообще решил выступить вместе с Вивьен? Когда он увидел ее, стоящую в одиночестве рядом с фортепиано, название песни соскользнуло с его губ прежде, чем он смог остановиться. Он должен был аккомпанировать ей. Вивьен стояла так гордо и выглядела так прекрасно, что его вдруг затопило желание вновь услышать ее милый голос. Эта картина сразу же пробудила в нем воспоминания о том, как они вместе пели и играли в Ирландии, и потому он отреагировал мгновенно, на уровне инстинкта.
Точно так же он повел себя сегодня днем в портретной галерее.
То, что произошло между ними, будет вечно преследовать его. Вивьен вместе с ним. Она была такой невероятно чувственной. Его тело задрожало от желания при одном только воспоминании о том, как Вивьен ласкала его. Как она целовала его в темноте. Как говорила, что принадлежала только ему. Если бы он мог поверить в это...
Когда рядом была Вивьен, Эйдан терял контроль над собой. Он не знал, почему Вивьен так влияла на него. Но так было всегда. Ни одна другая женщина не могла заставить его потерять голову, а ведь с тех пор, как он покинул Ирландию, у него их было немало. Вивьен словно наложила на него заклятие, и он начинал вести себя безрассудно, глупо, отвергая все законы логики и здравого смысла.
Вот еще одна причина, по которой он должен держаться от нее подальше. Вивьен Монтгомери была той силой, которая перевернула его жизнь с ног на голову в ту самую минуту, когда он впервые повстречался с ней.
Глава 10
Начало
Голуэй, Ирландия, 1852 год
За восемнадцать лет до этого...
– Ты вечно всем недовольна, не так ли, Сюзанна? – пренебрежительным тоном произнес Джозеф Кавана, со стуком ставя свой стакан на стол красного дерева. Немного виски перелилось через край.
– Вот это сюрприз, – заявила Сюзанна, не пытаясь скрыть отвращения. – Ты опять пьян.
Стоявшему за дверью Эйдану хотелось, чтобы его мама говорила более спокойным голосом. Разве она не видит, что папа очень зол? Почему она продолжает мучить его?
– Но не настолько пьян, чтобы не знать, что ты задумала, – ответил ей Джозеф и ухмыльнулся. – Я в курсе того, что ты пытаешься сделать у меня за спиной. Ты никуда не увезешь Эйдана.
– Ох, Джозеф, прошу тебя, позволь мне взять моего сына! – выкрикнула она.
– Твоего сына! – издевательским тоном проговорил Джозеф и ядовито рассмеялся. Его лицо, которое когда-то считалось красивым, теперь было красным и одутловатым – из-за неумеренного потребления алкоголя и терзавшего его чувства обиды на жизнь. – О да, твой сын. Он твой сын, не так ли?
Игнорируя тон его голоса, Сюзанна продолжила:
– Ему нужно поехать со мной в Англию, Джозеф. Он станет там настоящим джентльменом, чего, увы, нельзя сказать о тебе.
– Зачем? Он ведь все равно вернется в Голуэй и будет жить в нашем Кэшелвуд-Мэноре. Поэтому Эйдан останется здесь, так же как и я. С какой стати ему надо ехать в чужую страну только для того, чтобы вернуться обратно надутым и самодовольным занудой? Зачем ему это нужно?
Она раздраженно воскликнула:
– Тебе таких вещей никогда не понять!
– Я понимаю больше, чем ты думаешь. Мальчику уже десять лет, и ему не хватает мужского воспитания. Если бы я отдал его тебе, то ты стала бы держать его под стеклянным колпаком, как какое-то хрупкое тепличное растение. Ты и так слишком балуешь и нежишь его. Эйдан должен научиться управлять поместьем, должен узнать, в какой стране он живет. И это Ирландия, а не Англия.
– Но он англичанин! – с горячностью воскликнула Сюзанна. Ее щеки раскраснелись от гнева. – Семья Ховард, моя семья, – одна из самых известных в Англии.
– Ты уже тысячу раз говорила мне об этом. – Он презрительно фыркнул. – Но что это меняет, женщина? Ты вышла замуж за меня, Джозефа Кавана, хозяина Кэшелвуда. Тут уж ничего изменить нельзя. Ты можешь думать, что Эйдан принадлежит только тебе, однако он и мой сын тоже. И он носит мое имя, а не имя твоей высокородной английской семейки.
– Эйдан – это все, что у меня есть, – гневно заявила Сюзанна.
– То же самое я могу сказать и о себе. – Джозеф отхлебнул виски из стакана, который за несколько мгновений до этого со стуком поставил на стол. Вытерев рот рукавом, он продолжил: – Ведь я уже давным-давно расстался с мыслью, что ты родишь мне еще одного ребенка.
У Эйдана, стоявшего в коридоре, болезненно сжалось сердце. Он не любил, когда его родители так ругались друг с другом. Но этот вечный спор никогда не заканчивался, и отец с матерью вновь и вновь принимались делить его.
Джозеф заявил спокойным, решительным голосом:
– Эйдан останется со мной.
Сюзанна решила сменить тактику и заговорила просительным тоном:
– Пожалуйста, отпусти его со мной навестить моих родителей. Они ведь никогда его не видели. Моя мама плохо себя чувствует, мне надо увидеться с ней.
– Нет. Если ты хочешь навестить свою семью, то поезжай туда одна. Если, конечно, твои родные захотят общаться с такими, как ты. Они с радостью избавились от тебя, навязав мне в качестве жены. Нет, Эйдана ты с собой не возьмешь, потому что я не верю, что ты привезешь его обратно домой.
Эйдан отошел на цыпочках от двери библиотеки, где его родители теперь начали кричать друг на друга. От набежавших слез у него защипало в глазах. Они не знали, что их единственный сын стоял за дверью, но это вряд ли бы их остановило. Его мама и папа всегда ужасно ругались друг с другом из-за него, и это причиняло Эйдану ужасную боль.
Отгоняя непрошеные слезы, он отбросил с глаз густые черные волосы и побежал по коридору. Остановился Эйдан только у лестницы, по которой ходили слуги. В этот момент ему в голову пришла идея. Он докажет своему папе, что тот зря считает его избалованным мальчиком. Он на многое способен.
Эйдан никогда не покидал дом без разрешения и без сопровождения одного из родителей или слуги. Но сейчас, уставший от постоянных отцовских насмешек и материнской сверхопеки, он тихо спустился вниз по лестнице. К своему удивлению, мальчик обнаружил, что в большой кухне никого нет. Сердце отчаянно забилось у него в груди, он схватил ломоть свежеиспеченного хлеба, завернул его вместе с куском сыра в клетчатый платок и выбежал через черный ход во двор. Его так никто и не заметил. Эйдан был поражен, что ему так легко удалось улизнуть из дома, и он торжествующе улыбнулся.
Идя по тропинке через сад, Эйдан с волнением думал о том, что станут делать родители, когда не найдут его в спальне. Отец наверняка побьет его, но Эйдану было все равно. Ради такого приключения можно было вытерпеть и это.
Он быстро шагал по зеленой траве к сложенному из камня ограждению, которое отделяло поместье от окрестностей. Вокруг Кэшелвуда располагались тщательно подстриженные лужайки и сады, а сам элегантный и величественный дом из серого камня напоминал старинный замок. Это здание вот уже сто лет принадлежало семейству Кавана. Хотя окружающие деревни и пострадали от голода, когда померз весь картофель, большинство фермеров на земле Кавана пережили это время. Ведь их хозяин, Джозеф Кавана, был наполовину ирландец и заботился о них гораздо лучше, чем какой-нибудь вечно отсутствующий английский лорд, каковых в этой стране было немало. Он жил на своей земле, разводил овец и пони породы коннемара, работая наравне со своими арендаторами, помогая им в случае беды. Именно благодаря этому Кэшелвуд стал одним из самых процветающих поместий в Голуэе. Местные жители любили и уважали Джозефа Кавана, чего нельзя было сказать о его супруге. Любовь отца к Кэшелвуду передалась и Эйдану, которому было суждено однажды унаследовать это поместье.
При мысли о том, что он сейчас впервые окажется за пределами Кэшелвуда в полном одиночестве, Эйдан испытал чувство бурной радости. Он залез на каменную ограду и спрыгнул вниз, глухо стукнувшись ногами о землю. Потом Эйдан сел и принялся есть хлеб с сыром, думая о том, что же делать дальше.
Он не понимал, почему его мама постоянно была сердитой и почему она так ненавидела Ирландию. Конечно, он любил ее, но иногда ему хотелось, чтобы мама не придиралась постоянно к папе. Может быть, тогда папа перестал бы придираться к ней.
Настроение отца было очень переменчивым, и Эйдан никогда не знал наверняка, будет ли отец рад видеть его. Иногда Джозеф Кавана брал его с собой в город и явно гордился им, когда показывал его своим друзьям. Но потом, по причинам, которые оставались для Эйдана совершенно неизвестными, он жестоко наказывал его за малейшие провинности. Эйдан изо всех сил старался быть хорошим сыном. Он прилежно занимался и успевал по всем предметам. Он был вежливым, послушным, старался не забывать о хороших манерах и потому не доставлял особых хлопот. Эйдан всегда вел себя так, как его учили родители. Мама постоянно хвалила его, однако от папы он добрые слова слышал чрезвычайно редко.
Но сегодня все было по-другому. Сегодня Эйдан покончил с послушанием. Он захотел уйти от родителей. Но куда? В Ирландии в какую сторону ни пойди, обязательно в итоге окажешься на берегу моря.
Море! Вот куда он направится. Он пойдет к заливу и будет смотреть на корабли. Как ему нравился вид водной глади! Однажды он уплывет отсюда на своем собственном судне, будет сражаться с пиратами и искать закопанные сокровища. В прошлом году Эйдан прочитал книгу Дэниела Дефо «Робинзон Крузо», и теперь ему казалось, что нет ничего интереснее в жизни, чем плыть под парусом через океан и оказаться выброшенным на необитаемый остров. Может быть, он сможет сейчас пробраться тайком на корабль и навсегда оставить родной дом!
Эйдан закончил есть, облизал пальцы, думая о том, что это была самая вкусная еда в его жизни. Засунув платок в задний карман, он побежал через зеленые поля с низкими каменными оградами, на которых паслись овцы. От только что обретенной свободы у него кружилась голова.
Он оказался на дороге, ведущей в город, и решительно зашагай по ней. Перейдя через мост-плотину Сомон-Уир, Эйдан оказался в Голуэе. Он любил стоять на этом мосту и смотреть на бурные воды реки Корриб, по которой каждую весну поднимались к озеру огромные стаи лососей, чтобы отложить икру. Голуэй был очень древним городом, до сих пор сохранившим свое значение. От своего учителя Эйдан узнал много славного о его прошлом. Раньше это было большое поселение, обнесенное стеной, важный центр торговли, экспортировавший рыбу, шерсть и кожу. Управляли им четырнадцать семейств, которые жили в городе и построили прекрасные дома. Ирландцы называли его Гайллимх, но за последние десятилетия население города сильно уменьшилось. Годы великого голода не прошли даром, к тому же многие люди бежали из страны в Америку в поисках лучшей жизни. Но теперь в конце концов дела постепенно начали идти в гору.
Дорога привела Эйдана к площади Эйр-сквер. Там он не надолго остановился и стал опять с восхищением рассматривать отель «Грейт-Саутерн», который был построен несколько лет назад. Высокое серое здание было самым впечатляющим строением на площади, и один его вид вселял в жителей города надежду на лучшие времена. В Голуэе происходило много изменений. Недавно открылся Королевский колледж, а год назад железная дорога соединила город с Дублином. Родители говорили Эйдану, что этим летом они возьмут его в путешествие на поезде до столицы Ирландии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34