Брайан был доволен собой, своей проницательностью, которую он проявил при покупке камней. И еще больше был доволен, получив при продаже тридцать процентов прибыли. Как он узнал, это считалось неплохой прибылью на Западном побережье.
Брайан понял, что у него есть данные, чтобы стать торговцем драгоценными камнями. Но хотел ли он таким образом повернуть свою жизнь? Вопрос серьезный. Как бы ни относился он к торговле самоцветами, это бизнес, а до встречи с Региной Брайан презирал всяческий бизнес. Теперь он понял, что втайне надеялся потерпеть неудачу в качестве торговца. Потерпеть неудачу ему не удалось, и теперь нужно решать, как жить дальше.
И он отправился в Монтану, надеясь, что решение придет само собой. Ювелир, которому он продал сапфиры в Сан-Франциско, рассказал ему, что в самом конце века в Монтане были обнаружены месторождения сапфиров. Большинство специалистов по драгоценным камням не знали, что Соединенные Штаты начали добывать сапфиры, и цена на монтанские самоцветы еще не установилась. Однако Брайана мало интересовала цена – ему хотелось найти месторождение.
Месяц, проведенный в Монтане, был потрачен впустую. Сапфиров на поверхности тут не было, а все хорошие старые жилы уже давно застолблены. Из Монтаны он двинулся в Дедвуд, в Южную Дакоту, надеясь найти там золото. И оттуда уехал с пустыми руками. Дедвуд оказался городом-призраком. Брайан обследовал все окрестные овраги и русла ручьев, а нашел всего несколько граммов золотосодержащей породы.
Тогда он отправился дальше на юг, искал в низовьях Миссисипи речной жемчуг, недавно обнаруженный в тех краях. Но убедился, что его опередили многочисленные искатели, и вскоре понял, что опять зря теряет время.
В его странствиях имелась некая закономерность, как не без иронии думал Брайан: в течение трех месяцев он все ближе и ближе подбирался к Нью-Йорку, а значит, и к Регине. Черт возьми! Лучше бы он сразу взял и поддался своему тайному желанию. Что в этом неестественного – поинтересоваться, как она поживает? Ее, может быть, и в Нью-Йорке-то нет, взяла и вернулась в Англию. Более чем вероятно, что к этому времени ее глупая деловая авантюра давно провалилась.
И он сел на поезд, идущий до Нью-Йорка.
Стоял ноябрь, когда Брайан приехал в Нью-Йорк. Уже было холодно. В конце Бродвея он нашел приличный отель с разумными ценами. Оставалось решить, как приняться за поиски, думал он. Город огромный, шумный, он никого здесь не знает; одинокая дама из Англии могла легко затеряться.
Но искать, собственно, и не пришлось. На следующее утро Брайан вышел из отеля и отправился позавтракать в ресторан на другой стороне улицы. По дороге он купил у уличного газетчика свежий выпуск «Морнинг джорнел» Херста. Заказав завтрак, он принялся просматривать газету. И на первых же полосах увидел рекламу. Реклама изображала женщину в бриллиантовом ожерелье и с большой бриллиантовой брошью. Текст гласил: «Драгоценные изделия на все вкусы и на все случаи жизни – «Драгоценные изделия Пэкстон». Там же стоял и адрес – Пятая авеню.
Брайан, онемев от удивления, перечитал текст рекламы. В общем, реклама была простой и сдержанной, но весьма эффектной. Придя в себя, он помимо воли заулыбался: молодец девчонка, таки добилась своего! Настроение у Брайана поднялось; что бы он ни думал, что бы ни наговорил тогда Регине, он был рад за нее.
После завтрака он пошел на Пятую авеню, ища указанный в газете адрес. И нашел: добротное красивое здание, а над входом название, выполненное изящным шрифтом: «Драгоценные изделия Пэкстон».
Брайан остановился перед витриной и замер в восхищении. В отличие от множества подобных витрин эта не была перегружена деталями. На наклонной полке, покрытой дорогим черным бархатом, располагалась простая выставка: бриллиантовое ожерелье и мужские карманные часы с откинутой крышкой и цифрами из мелких бриллиантиков, несколько колец – одно с рубином, одно с бриллиантом и одно с крупным лунным камнем в окружении сапфиров. Оправы столь же просты и изящны, как и вся экспозиция. Одна вещь вызвала у Брайана улыбку. То была брошь с крупным синим сапфиром в окружении бриллиантов. Ясное дело, сапфирам Регина уделяет особое внимание. Рядом стояла ваза из хрусталя и серебра, а в ней – одна-единственная красная роза.
На задней стене витрины была та же скромная надпись, которую он видел в газетной рекламе: «Драгоценные изделия на все вкусы и на все случаи жизни – «Драгоценные изделия Пэкстон».
Что и говорить, витрина весьма привлекательная, и Брайан ни минуты не сомневался, что это дело рук самой Регины.
Он шагнул к двери, но тут же остановился, ощупывая свою бороду. Он еще не успел сбрить ее. Брайан взглянул на часы. Вид у него после многомесячных странствий был весьма плачевный. Он не мог появиться перед процветающей женщиной – а было совершенно ясно, что она процветает – вот так; он должен выглядеть прекрасно. Брайан вспомнил, что, идя по Пятой авеню, проходил мимо парикмахерской и магазина мужской одежды.
Решено! Прежде чем увидеться с Региной, он должен избавиться от бороды и одеться с иголочки.
Поженившись, Регина и Уилл сняли просторную квартиру на Двадцать третьей улице, у самого Бродвея; они все еще жили там, несмотря на то, что их магазин стал процветать. Впрочем, их жилье было обставлено со вкусом, и пока что квартира их вполне устраивала.
Каждое утро, позавтракав, Уилл уходил в магазин, а Регина же еще некоторое время оставалась дома, с сыном Майклом, которому уже исполнилось три года.
Играя с мальчиком в детской, Регина размышляла о том, что не скроешь ни от кого: Майкл – сын Брайана. У него такие же огненно-рыжие волосы, яркие сине-зеленые глаза и крупное телосложение.
До рождения ребенка Регину часто мучили сомнения. Несмотря на многочисленные уверения Уилла, она вовсе не была уверена, что тот на самом деле будет относиться к сыну чужого человека как к своему собственному. Однако ее страхи оказались напрасными. Уилл обожал ребенка, с самого первого дня он любил Майкла безоговорочно, и Регина ни разу не заметила в его поведении фальши. Уилл был счастлив, когда Регина назвала мальчика Майклом – в честь его отца.
Недавно Уилл принес в дом котенка – шарик из бело-серого пуха. Покраснев под изучающим взглядом жены, он проговорил в свое оправдание:
– У мальчика должен быть товарищ. Мой отец принес мне щенка, когда я был совсем маленьким, и я провел много отличных часов с этим зверьком. Держать собаку в такой квартире не очень удобно, и я подумал, что котенок…
И теперь Регина улыбалась, глядя, как Майкл играет с котенком. Он очень любил его, но приходилось внимательно следить, чтобы восторги малыша не причинили зверьку вреда.
Уилл, безусловно, был добрым, заботливым мужем и хорошим отцом. Поначалу Регина сомневалась относительно физической стороны их брака, ведь она не любила Уилла так, как любила Макбрайда. Но Уилл, по-видимому, изначально понимая это, был терпелив и внимателен, и эротическая сторона их жизни стала… ну, скажем так: удобной и спокойной. Нет, она не вспыхивала, когда Уилл прикасался к ней, как это было с Брайаном, но, наверное, оно и к лучшему. Любовь к Брайану поглощала ее целиком, а под конец причинила ей много мук. К собственному удивлению, она не просто привыкла и полюбила Уилла – она еще и уважала его, и была благодарна за его доброту и чуткость. Пусть их любовь и не будет такой глубокой и пылкой, как та, с Брайаном, но Регину это вполне устраивало. К тому же она занята своим делом, и у нее есть маленький Майкл…
Она подняла голову, услышав, как открылась и закрылась дверь в передней.
– Бетель, – окликнула молодая женщина, – это вы?
– Да, мэм.
Им с Уиллом повезло: они нашли Бетель Кларк, англичанку средних лет, приехавшую в Америку семью годами раньше в поисках работы. Семья, в которой она жила в качестве няни, переехала в Калифорнию. Бетель не захотела уезжать из Нью-Йорка и напечатала объявление, которое и попалось на глаза Регине. Они взяли ее на это место сразу же после того, как родился Майкл, и ни разу не пожалели о своем решении – Бетель оказалась сущим сокровищем.
Старая дева, она не была брюзгой, что так часто случается в жизни. Маленького Майкла она обожала, но при этом не потакала мальчику и не баловала его. Плюс ко всему Бетель была прекрасной экономкой и хорошо готовила.
В дальнем конце квартиры имелась комната для прислуги, туда она и отправилась сиять пальто. Бетель ходила за продуктами.
– Сегодня свежо, миссис Лоуген, – сообщила она.
– Да, осень уже в разгаре. Я покормила Майкла завтраком, и сейчас он занимается котенком. А я пойду оденусь – и на работу.
– Одевайтесь теплее, миссис Лоуген. Там очень свежо, – посоветовала экономка.
Регине очень нравилось расположение их квартиры. До магазина можно дойти всего за четверть часа, и она всегда ходила на работу пешком, если позволяла погода. После ходьбы и свежего воздуха у нее целый день сохранялось хорошее настроение.
Шла она быстро, энергичной походкой, прекрасно зная, что встречные мужчины бросают на нее восхищенные взгляды. Фигура у нее осталась такой же, как была до родов, и, по словам Уилла, она стала еще красивее.
– Это материнская гордость красит меня, дорогой, без всякого сомнения, – отвечала она.
Регина ускорила шаг, с наслаждением вдыхая бодрящий осенний воздух. Она полюбила Нью-Йорк. Полюбила энергичность, суматоху этого города, его напористость, разнообразие рас, его населяющих. Ей, за редким исключением, нравились даже люди, приходившие за покупками в ее магазин, – богатые здесь были не так надменны, как их собратья в Англии.
Она подошла к фасаду своего магазина и по привычке задержалась на минутку, чтобы окинуть взглядом выставку в витрине. Выставка простая, почти строгая в отличие от витрин Тиффани, где богатые вещи выставлялись в явном преизбытке. Она сумела понять, что простота – верный путь к успеху. В соответствии с принципом простоты было оборудовано и внутреннее помещение магазина, ему даже были подчинены рекламные объявления, текст которых она сочинила сама.
Регина улыбнулась, взглянув на брошку из синего сапфира. Она еще не нашла звездчатый сапфир в его природном состоянии. Все звезды, которые она приобретала, либо уже были вставлены в какое-то украшение, либо их уже отмыли, распилили и отшлифовали. Уилл знал о ее страстном желании получить только что найденный звездчатый сапфир, который будет принадлежать ей лично, и он обещал, что будет искать такой камень во время своих поездок в Европу за самоцветами. Подобные поездки он совершал дважды в год. Пока что ему не удалось отыскать звезду.
Пора поменять выставку, подумала молодая женщина. Она делала это по крайней мере один раз в месяц.
Глядя на витрину, она мысленно перенеслась в тот день, когда они открывали свой магазин. В первый год им пришлось очень трудно, и если бы у нее не было капитала, на который они могли опереться, им ни за что не удалось бы выжить.
Ей пришлось во многом полагаться на Уилла, опытного покупателя камней. И все же они теряли деньги на каждом купленном ими камне. Покупкой камней занимался только Уилл. Регина руководила повседневной жизнью фирмы, раскладывала товары на витрине и на прилавках, писала рекламные объявления и создавала множество эскизов украшений, которые воплощал в жизнь Мондрэн. Со временем она обнаружила, что все эти дела ей весьма удаются.
Она вошла в магазин – улыбающаяся, вполне довольная жизнью и собой. Трое служащих – двое мужчин и одна женщина – насторожились, услышав шаги, но, узнав хозяйку, успокоились. В магазине находилось всего двое покупателей, и оба рассматривали, что лежит на прилавках. С самого начала их дела Регина предупредила продавцов, что ни в коем случае нельзя давить на потенциальных покупателей: пусть себе вдоволь смотрят. Если же они выкажут интерес к какой-либо вещи, тогда продавец может появиться со своими советами, рекомендациями, но все должно делаться мягко, и ни в коем случае нельзя торопиться с продажей.
К ней подошел один из продавцов:
– Миссис Лоуген, ваш муж уехал в город по делам, но он просил передать вам, что он вернется вовремя, чтобы вместе пойти на ленч.
– Спасибо, Берт.
Регина поговорила с остальными продавцами и поднялась наверх. Пройдя по коридору второго этажа, она свернула направо, где находились рабочие комнаты. Там работали три женщины – чистили, слегка полировали и сортировали камни. Регина и Уилл старались не покупать необработанных камней больше, чем это необходимо для того, чтобы не прекращался поток новых изделий. Если купленные ими камни уже прошли предварительную обработку, это экономило время, труд и деньги.
Регина приветливо поздоровалась со всеми женщинами. Она взяла за правило каждое утро хотя бы недолго поговорить с каждым служащим и вообще гордилась своими достижениями в области найма людей. За три года существования фирмы «Драгоценные изделия Пэкстон» они не потеряли ни одного служащего. Поскольку сначала жалованье, которое они платили, было небольшим, Регина следила, чтобы каждый из работников, по мере того как их дело процветало, зарабатывал все больше и больше, а вознаграждение соответствовало бы уровню профессионализма.
Она прошла по коридору к двери комнаты, которую Юджин занял под свою мастерскую. Сразу же после открытия магазина Регина вызвала Юджина к себе, и теперь он уже вполне оправдал потраченные на него время и деньги, превратившись в одного из лучших огранщиков самоцветов. Она просунула голову в дверь:
– Доброе утро, Юджин.
Он оторвался от работы и улыбнулся:
– Доброе утро, Регина. Как вы себя сегодня чувствуете?
– Прекрасно. Я серьезно обдумала вашу просьбу насчет помощника. Полагаю, что вам пора получить его, ведь вы в последнее время очень загружены. Я посмотрю, что можно тут сделать.
– Спасибо. Очень признателен.
– Хорошо ли вы с Мей провели вечер в театре? Юджин ухаживал за одной из сортировщиц, скромной и изящной девушкой одних лет с ним. Юноша вспыхнул.
– Как вы об этом узнали? Регина засмеялась:
– Я не могу допустить, чтобы от меня что-либо утаивали, Юджин. Конечно же, мне рассказала Мей. Как вам понравилась пьеса?
– Это был Шекспир. Я эту пьесу видел несколько раз еще в Англии. Мне кажется, актеры были не на высоте.
– Юджин, – проговорила Регина с напускной строгостью, – вы начинаете думать об Америке как о своей родине.
– Я полагаю, что этого никогда не случится. Регина вышла в коридор и направилась в другую комнату, ее занимал Петер Мондрэн. Конечно, дверь была прикрыта и заперта изнутри – Мондрэн оставался верен своим привычкам.
Прежде чем постучать, Регина потопталась на месте. Когда она сообщила Мондрэну, что выходит замуж за Уилла, она была уверена, что он придет в страшную ярость и вернется в Англию. Но он лишь бросил на нее отчужденный взгляд и сказал:
– Вы когда-то уверяли меня, что ни за что не выйдете за человека, которого не любите. Значит, вы любите этого человека?
– Да, люблю, – с вызовом ответила молодая женщина. – По крайней мере достаточно, чтобы стать его женой.
Мондрэн остался работать у нее, и Регина предоставила ему большую свободу, что способствовало их успехам. Его вещи стали значительно лучше – если это было вообще возможно. Да, они изменились – стали соблазнительными, вызывающими, они опережали свое время. Многие из них поразили коллег, и поначалу Регина слышала, как они шепотом говорили друг другу, что ее ждет крах, что подобные вещи никто никогда не купит. И что же? Оказалось, что коллеги ошиблись. Мондрэн и Регина по-прежнему работали вместе над эскизами, нарисованными Региной, но между ними сохранялась некая дистанция, подобная той, что существовала в начале их знакомства. Что же касалось Уилла, то с ним Мондрэн был почти что груб. Уилл, как правило, не возмущался, повторяя одно: покуда изделия Мондрэна покупают, тот может держаться с той степенью неприветливости, какая ему угодна.
Регина постучалась к Мондрэну.
– Минутку, Регина, – раздался голос Мондрэна. В замке звякнул ключ, и дверь распахнулась.
– Доброе утро, Петер, – весело сказала Регина.
– Доброе утро, Регина. – И никаких тебе «моя дорогая», «моя самая дорогая».
Она бросила взгляд на его рабочий стол. Он трудился над портсигаром, украшенным бриллиантами. Очень красивая и очень дорогая вещь. Портсигары чрезвычайно популярны сейчас, и Регина знала, что его купят быстро, сколько бы он ни стоил.
– Я вижу, вы кончаете портсигар.
– К концу дня будет готов, – кивнул Мондрэн.
– Рисунок браслета, который я показала вам вчера, тот, что мы так долго обсуждали…
– Я помню.
– Я поработала над ним вчера вечером с учетом ваших предложений, но пока еще недовольна им. Уилл считает, что рисунок был хорош, но я его порвала. Начну заново.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32