По стене дома карабкались бугенвиллеи — на фоне ослепительно белой штукатурки цветы казались еще ярче. Во дворе переливались на солнце струи фонтанов, и повсюду росли цветущие кустарники. Местоположение асиенды делало ее еще более привлекательной — дом стоял на холме, откуда открывался вид на сверкающий залив Акапулько.
Солнце уже клонилось к западу, когда Мередит и Рикардо въехали во двор. Луис Мендес поспешно вышел им навстречу и позвал слугу, чтобы тот позаботился о лошадях.
— Сеньорита Лонгли, какое счастье снова видеть вас! — Хозяин, сияя улыбкой, помог Мередит спешиться. Потом поспешил обнять Рикардо. — Друг мой, я был так рад получить вашу телеграмму! — Он посмотрел на гостью. — Я очень сожалею, что вы столкнулись с такими трудностями, сеньорита. И примите мои соболезнования… Я имею в виду смерть вашего брата.
— Да, мы пережили трудное время, — проговорила Мередит. — Очень надеюсь, что вы поможете нам.
— Не сомневайтесь, я сделаю все, что в моих силах.
Мне и самому очень хочется узнать, что там у вас произошло. Информация, которую я получил, недостаточна.
Но сначала вам нужно отдохнуть с дороги. Я буду ждать вас в своем кабинете через час. Мы поговорим и выясним, что можно сделать.
Хуана слезла со своего мула. Она робко держалась за спиной Мередит. Молодая женщина подозвала ее и, представила Мендесу. Объяснила, при каких обстоятельствах девочка оказалась среди участников экспедиции.
Луис Мендес склонился к руке Хуаны с таким же почтением, с каким склонялся над рукой какой-нибудь знатной дамы. Хуана густо покраснела.
Мередит, пряча улыбку, взяла девочку за руку.
— Пойдем, Хуана. Я так устала от долгой езды… Все тело ломит. Тебе придется как следует потрудиться, чтобы привести меня в порядок.
В сопровождении Луиса Мендеса они вошли в дом и прошли по длинному коридору — хозяин показывал гостям их комнаты.
— У меня здесь маловато прислуги, — улыбнулся он, — но надеюсь, вы простите мне, что я не могу принять вас с должным гостеприимством.
Мередит едва удержалась от смеха. Этот человек был самым гостеприимным хозяином из всех, кого она видела, — и он сетует на то; что не может принять их должным образом!
— Сеньор Мендес, — сказала Мередит, — вы умеете поднять человеку настроение. Теперь я не сомневаюсь: все уладится.
Ровно в шесть Мередит и Рикардо вошли в просторный кабинет Мендеса. Молодая женщина приняла ванну, переоделась и теперь чувствовала себя гораздо лучше.
Мендес подал им стаканы с сухим хересом и усадил в удобные кресла. Сам же уселся за письменный стол и с улыбкой обратился к ним:
— Я был бы весьма признателен, если бы вы рассказали мне все, что с вами произошло. Вплоть до сегодняшнего дня.
Гости подробно обо всем рассказали. Только один раз Мендес прервал Рикардо — когда речь зашла о Габриэле Моралесе.
— Мерзавец! Ослиный помет! О… тысяча извинений, сеньорита, но этот человек для нас как бельмо на глазу.
Давно пора покарать Моралеса за все его преступления.
Не сомневайтесь, сеньорита, я прослежу, чтобы он предстал перед судом за все унижения, которые вы претерпели от него. Прошу вас, продолжайте.
Внимательно выслушав рассказ гостей, Мендес в задумчивости уставился в окно, покусывая нижнюю губу.
Казалось, его одолевали сомнения. , — У меня есть кое-какая информация, — сказал он неожиданно. — Причиной… Я имею в виду непосредственную причину ваших неприятностей… — Я говорю о появлении полиции… Так вот причиной послужило донесение одного пеона, то есть поденщика. Он заявился в полицию Акапулько и сообщил, что на раскопках убит некий американец. Этот человек работал у вашего брата, сеньорита, а ваш брат… Вы уж не сердитесь на меня, сеньорита, но, судя по всему, ваш брат намеревался присвоить себе все ценности, которые он, возможно, нашел бы на месте раскопок.
— Ничего, я не сержусь, — нахмурившись, ответила Мередит. — Сначала я не могла в это поверить, но поверить пришлось. И все же я кое-чего не понимаю… Во-первых, если этот человек сообщил об убийстве Эвана, он не мог не знать, кто его убил. Тогда зачем проводить расследование? И во-вторых, зачем приостанавливать раскопки?
— Да, я понимаю ваше недоумение. — Луис Мендес сложил пальцы пирамидкой и внимательно посмотрел на молодую женщину. — Что касается первого вашего вопроса, так этот батрак просто сообщил о том, что Эван Лонгли убит. К сожалению, у него репутация человека ненадежного, и полицейский не очень-то ему поверил.
Только когда он переговорил с полицейским начальством, этим сообщением заинтересовались. Но даже и тогда полиция не предприняла бы никаких действий, по крайней мере немедленных действий, если бы не тот факт, что вы не сообщили о смерти вашего брата. У них возникли подозрения…
— Мы думали об этом, — кивнула Мередит. — Но в конце концов пришли к заключению, что не стоит сообщать об убийстве в полицию, ведь Эван американец.
— Да, я понимаю. — Мендес тяжело вздохнул. — Но ведь это говорит о вашей предвзятости, не так ли? Наши полицейские занимаются любыми преступлениями, как и их американские коллеги. Тем более убийствами…
— Конечно, вы правы. — Мередит почувствовала, что краснеет. — Возможно, мы ошибались.
— Совершенно верно. К сожалению, вы действительно ошибались. — Мендес перевел взгляд на Рикардо. — Но я удивлен, друг мой, что вы не настояли на том, чтобы сообщить в полицию.
— Боюсь, что я разделяю точку зрения Мередит. До какой-то степени, — ответил Рикардо в замешательстве. — Но на мое решение повлияло одно обстоятельство… Мы ведь занимались раскопками, и я опасался, что к нам заявятся толпы любопытных и вандалов. Они непременно заявятся, когда об убийстве узнают в городе и полиция займется расследованием.
— А может быть, — лукаво улыбнулся Мендес, — на ваше решение повлияла еще и перспектива разбогатеть?
Ведь вы могли найти сокровища…
— Луис, вы ко мне несправедливы! — с горячностью возразил Рикардо.
Мендес снова вздохнул.
— Возможно, друг мой, возможно…
Тут в разговор вмешалась Мередит.
— Откуда вы знаете о сокровищах? — спросила она.
Мендес снова сложил пальцы пирамидкой.
— Мексика — это моя страна, сеньорита, и у меня много источников информации.
— Сокровища — миф! Вот и все…
— Опять-таки — возможно. Но как бы то ни было, это приближает нас к ответу на ваш второй вопрос. Как вам уже известно, археологу из Северной Америки не так-то просто получить разрешение на проведение раскопок в древнем городе. Я добился для вас этого разрешения благодаря связям в правительственных кругах. Но как только в этих же кругах стало известно об убийстве вашего брата и о том, что при раскопках может быть найдено золото или серебро… В общем, это является достаточным основанием, чтобы наложить запрет на все работы.
Совершенно обескураженная, Мередит откинулась на спинку кресла.
— Следовательно, мне нечего и думать о продолжении раскопок? Значит, нам никогда не разрешат возобновить работу?
— Не обязательно, — с улыбкой возразил Мендес.
Мередит вскинула брови.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что я еще раз воспользуюсь своим влиянием. Однако, — Мендес подался вперед, — я полагаю, что разумнее дождаться, когда расследование убийства вашего брата доведут до конца.
— Но ведь расследование, возможно, никогда не доведут до конца!
— Не нужно смотреть на вещи так мрачно, Мередит… если мне будет позволено называть вас просто по имени. Не говорили ли вы, что его приятель Харрис Броудер находится, по вашему мнению, неподалеку от места раскопок?
Мередит кивнула:
— Так сказала мне эта особа… Вольтэн.
— И сеньор Броудер разочаровался в вашем брате, не так ли? Значит, логично заподозрить его?
— Да, это возможно, — снова кивнула Мередит. — Харрис Броудер мог убить Эвана. Но не менее логично заподозрить и Рену Вольтэн.
— Ах да… — Мендес снова взглянул в окно. — У Рены Вольтэн в нашей стране плохая репутация, и она, судя по всему, ведьма. — Он криво улыбнулся. — В Мексике все очень боятся сверхъестественного. Но Рена, кроме всего прочего, женщина, а к дамам мы относимся с почтением.
Заподозрить даму в таком ужасном преступлении — немыслимое дело. Ну да ладно… — Хозяин кабинета пожал плечами. — Даже если преступление и не будет раскрыто, я полагаю, что интерес к нему со стороны полиции мало-помалу угаснет. Вам же обоим следует пока что набраться терпения и обещать мне кое-что. — Лицо Мендеса приобрело строгое выражение. — Вы, Мередит, должны обещать: если найдете что-нибудь по-настоящему ценное, немедленно сообщите либо мне, либо правительству. Вы обещаете?
— Конечно, обещаю, — ответила молодая женщина, с удивлением глядя на Мендеса. — Я и не собиралась поступать иначе.
— А вы, друг мой?
Рикардо вспыхнул.
— Луис, неужели вы находите возможным задавать мне подобные вопросы?
— Нахожу. Если я буду ходатайствовать за Мередит, я должен быть уверен, что любая ценная вещь, найденная при раскопках, попадет туда, где она должна находиться.
— Даю вам слово, — сказал Рикардо.
— Превосходно! — Мендес улыбнулся. — Теперь вам остается только проявить терпение, Мередит. Пройдет не так уж много времени, и вы снова вернетесь к своим раскопкам.
Рикардо в смущении откашлялся, потом взял Мередит за руку.
— Мы должны вам кое-что сообщить, Луис. Мы с Мередит намерены обвенчаться.
На худощавом лице Мендеса появилось выражение глубочайшего удивления. Он пристально посмотрел на Рикардо, потом на Мередит и, просияв, воскликнул:
— Превосходная новость! И конечно, вы обвенчаетесь здесь. Мы устроим такую свадьбу, что вся Мексика изумится!
Когда Рена Вольтэн узнала, что мексиканское правительство приостановило работы на раскопках на неопределенное время, она пришла в ярость. На каждом шагу ее подстерегает неудача!
Сначала дезертирство Эвана; ну, за это она с ним поквиталась. Потом на несколько дней таинственно исчезает его сестрица, и все застопоривается, Рена теряет деньги.
И самое скверное: Эвану не удалось отыскать сокровища, а ей, Рене, пришлось отложить поиски из-за прибытия Лонгли и ее отряда. Рена сделала все возможное, чтобы избавиться от Лонгли, чтобы распугать ее рабочих — так что вроде бы уже могла приступать к поискам. Она была совершенно уверена, что найдет сокровища. И вот — пожалуйста!
.Но не такова была Рена, чтобы пасовать перед трудностями. Сидя возле своей палатки, она покуривала сигару и размышляла. Конечно, она не сдастся. Но что же все-таки делать? Рена прекрасно знала, как неторопливы и упрямы власти. Они могут прикрыть раскопки на месяцы, даже на годы.
Рена встряхнулась, вышла из задумчивости, заметив в сгущавшихся сумерках Харриса Броудера, быстро приближавшегося к палатке. Она поручила ему выяснить, зачем на раскопки заявились представители властей и по какой причине приостановлены работы.
— Кажется, мы влипли, Рена, — сказал Харрис, присаживаясь рядом с ней на корточки.
— Вы выяснили то, о чем я вас просила?
— Да. Именно поэтому я сказал, что мы влипли! Кто-то сообщил в полицию о смерти Эвана!
Рена глубоко затянулась и выпустила облако дыма.
— Кто это сделал?
Броудер покачал головой:
— Не знаю, но кто-то из людей Эвана. Кто-то из тех, кого мы отпустили. И раз уж птичка все равно вылетела из клетки, не так уж важно, кто именно это сделал. По, этому-то власти и приостановили работы. И раскопки не начнутся до тех пор, пока полиция не выяснит, кто совершил убийство.
Рена с трудом удержалась от смеха. Работы приостановлены из-за смерти Эвана, а ведь Эвана убила именно она! Какая злая ирония! И все же она не жалеет о содеянном; это было необходимо. Рена принялась обдумывать сложившуюся ситуацию.
— Мередит уехала с раскопок с каким-то мексиканцем.
Рена подняла голову.
— А что с Мейо?
— Он все еще здесь, с остатками отряда. Мексиканец, с которым я говорил, сказал, что они получили приказание оставаться на месте, пока не получат разрешение возобновить работы. Рена, — жалобно заскулил Броудер, — что же нам теперь делать?..
— Тише, я думаю.
— Может, нам лучше отказаться от всего, примириться с потерями, убраться отсюда ко всем чертям?
— Я так просто не сдаюсь, — пробормотала Рена.
— Но ведь все изменилось! Проклятие! Над нами нависло обвинение в убийстве. Что, если они поговорят еще с кем-то из отряда Эвана? И получат подтверждение, что это вы его убили… А в этой стране за убийство сначала казнят, а уж потом допрашивают!
Рена нахмурилась.
— Не забывайте одну вещь, Броудер. По закону вы так же виновны в смерти Эвана, как и я.
— Но ведь это вы его убили! Это не моя идея!
Рена уже открыла рот, чтобы разразиться бранью, но тут ей в голову пришла одна мысль. Да, конечно, козел отпущения…
Она с ласковой улыбкой погладила Броудера по щеке.
— Не нужно так волноваться, Харрис. Я обо всем позабочусь.
— Обо всем? — спросил он, недоверчиво глядя на Рену.
— Обо всем. Учитывая, что добыча еще не ушла от нас. А теперь пора ложиться. Надо как следует выспаться.
Она поднялась и снова погладила Броудера по щеке.
Потом взяла его за руку и затащила в свою палатку.
«Точно веду на привязи жертвенного козла», — мысленно усмехнулась Рена.
Глава 17
Свадьба Рикардо Вильялобоса и Мередит Лонгли была именно такой, какую обещал Луис Мендес.
После того как Рикардо объявил о своей женитьбе, Луис и донья Консуэла начали обдумывать, как лучше обставить предстоящее празднество. Приготовления делались с такой поразительной быстротой, что у Мередит голова шла кругом. Впрочем, время на размышления у нее все же оставалось. Лежа без сна в предрассветной тишине, она пыталась подавить все сомнения относительно правильности своего решения. Мередит скучала без дела, скучала по работе. На раскопках все было проще, несмотря на многочисленные неприятности. Там жизнь не усложняли эмоции и сомнения, терзающие ее теперь.
Но по мере приближения знаменательного дня сомнения отступали; более того, Мередит вынуждена была признать, что ей даже нравится находиться в центре всеобщего внимания. К ней, как к будущей новобрачной, стягивались все нити. Рикардо отошел на задний план, и им почти не удавалось побыть наедине, во всяком случае, не удавалось обменяться ласками.
В день свадьбы Мередит была ослеплена переменами, произошедшими в окруженном стенами патио позади особняка. Последние два дня она не выходила из дома, и за это короткое время слуги под строгим надзором доньи Консуэлы совершенно преобразили внутренний дворик.
Карнизы дома украшали гирлянды цветов, по колоннам вились виноградные лозы, а листья пальм создавали тенистые уголки, где могли бы посидеть и посплетничать пожилые матроны.
Среди цветов на карнизах висели так называемые pinatas — сделанные из цветной бумаги фигурки разных животных. Если разорвать такую фигурку, из нее высыпаются подарки для детей — те с криками бегают среди взрослых.
На тщательно притоптанной земле разложили навощенный брезент — получилось нечто вроде площадки для танцев. Рядом с площадкой уже стояли пятеро музыкантов в свободных белых костюмах.
Над красной черепичной крышей главного дома поднимался ароматный дымок; всю ночь на дворе жарился теленок. На длинные козлы положили столешницы, покрытые белоснежными скатертями, и проворные слуги расставляли вина, бренди, блюда с орехами, фруктами и дынями.
Многие женщины надели платья, какие носят в штате Сонора, — юбка с кринолином, черная кружевная мантилья или шелковая шаль, украшенная пестрой вышивкой. Высокие затейливые прически дам были увенчаны испанскими гребнями. Мужчины облачились в костюмы vaquero — в короткие, расшитые серебряной нитью куртки, украшенные серебряными же пуговицами, сверкавшими на солнце; кроме того, на них были брюки для верховой езды и широкополые шляпы из шерсти ламы с низкой тульей. Сапоги мужчин украшали серебряные шпоры, мелодично звеневшие при ходьбе.
Наряд для Мередит подобрали без ее участия. Свадебное платье было сшито из дорогого белого кружева, и Мередит оно очень понравилось; но ей казалось, что все понимают: белое платье — всего лишь видимость, ведь на самом деле она не девственница и потому не имеет права на белый цвет. Разумеется, узнай об этом донья Консуэла, случился бы скандал.
Мередит не разрешили показываться в патио до обряда бракосочетания, и она наблюдала за приготовлениями из окошка второго этажа. Встретившись взглядом с Рикардо, который пил вино рядом с Луисом Мендесом, она улыбнулась. Облаченный в черный костюм, жених был необычайно бледен — Мередит заметила это с первого же взгляда. И еще она заметила, что он чрезвычайно серьезен.
Неужели его тоже одолевают сомнения? Или виной тому обычная для жениха взволнованность?
Комната, где находилась Мередит, была полна щебечущих женщин. Невеста со вздохом отвернулась от окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Солнце уже клонилось к западу, когда Мередит и Рикардо въехали во двор. Луис Мендес поспешно вышел им навстречу и позвал слугу, чтобы тот позаботился о лошадях.
— Сеньорита Лонгли, какое счастье снова видеть вас! — Хозяин, сияя улыбкой, помог Мередит спешиться. Потом поспешил обнять Рикардо. — Друг мой, я был так рад получить вашу телеграмму! — Он посмотрел на гостью. — Я очень сожалею, что вы столкнулись с такими трудностями, сеньорита. И примите мои соболезнования… Я имею в виду смерть вашего брата.
— Да, мы пережили трудное время, — проговорила Мередит. — Очень надеюсь, что вы поможете нам.
— Не сомневайтесь, я сделаю все, что в моих силах.
Мне и самому очень хочется узнать, что там у вас произошло. Информация, которую я получил, недостаточна.
Но сначала вам нужно отдохнуть с дороги. Я буду ждать вас в своем кабинете через час. Мы поговорим и выясним, что можно сделать.
Хуана слезла со своего мула. Она робко держалась за спиной Мередит. Молодая женщина подозвала ее и, представила Мендесу. Объяснила, при каких обстоятельствах девочка оказалась среди участников экспедиции.
Луис Мендес склонился к руке Хуаны с таким же почтением, с каким склонялся над рукой какой-нибудь знатной дамы. Хуана густо покраснела.
Мередит, пряча улыбку, взяла девочку за руку.
— Пойдем, Хуана. Я так устала от долгой езды… Все тело ломит. Тебе придется как следует потрудиться, чтобы привести меня в порядок.
В сопровождении Луиса Мендеса они вошли в дом и прошли по длинному коридору — хозяин показывал гостям их комнаты.
— У меня здесь маловато прислуги, — улыбнулся он, — но надеюсь, вы простите мне, что я не могу принять вас с должным гостеприимством.
Мередит едва удержалась от смеха. Этот человек был самым гостеприимным хозяином из всех, кого она видела, — и он сетует на то; что не может принять их должным образом!
— Сеньор Мендес, — сказала Мередит, — вы умеете поднять человеку настроение. Теперь я не сомневаюсь: все уладится.
Ровно в шесть Мередит и Рикардо вошли в просторный кабинет Мендеса. Молодая женщина приняла ванну, переоделась и теперь чувствовала себя гораздо лучше.
Мендес подал им стаканы с сухим хересом и усадил в удобные кресла. Сам же уселся за письменный стол и с улыбкой обратился к ним:
— Я был бы весьма признателен, если бы вы рассказали мне все, что с вами произошло. Вплоть до сегодняшнего дня.
Гости подробно обо всем рассказали. Только один раз Мендес прервал Рикардо — когда речь зашла о Габриэле Моралесе.
— Мерзавец! Ослиный помет! О… тысяча извинений, сеньорита, но этот человек для нас как бельмо на глазу.
Давно пора покарать Моралеса за все его преступления.
Не сомневайтесь, сеньорита, я прослежу, чтобы он предстал перед судом за все унижения, которые вы претерпели от него. Прошу вас, продолжайте.
Внимательно выслушав рассказ гостей, Мендес в задумчивости уставился в окно, покусывая нижнюю губу.
Казалось, его одолевали сомнения. , — У меня есть кое-какая информация, — сказал он неожиданно. — Причиной… Я имею в виду непосредственную причину ваших неприятностей… — Я говорю о появлении полиции… Так вот причиной послужило донесение одного пеона, то есть поденщика. Он заявился в полицию Акапулько и сообщил, что на раскопках убит некий американец. Этот человек работал у вашего брата, сеньорита, а ваш брат… Вы уж не сердитесь на меня, сеньорита, но, судя по всему, ваш брат намеревался присвоить себе все ценности, которые он, возможно, нашел бы на месте раскопок.
— Ничего, я не сержусь, — нахмурившись, ответила Мередит. — Сначала я не могла в это поверить, но поверить пришлось. И все же я кое-чего не понимаю… Во-первых, если этот человек сообщил об убийстве Эвана, он не мог не знать, кто его убил. Тогда зачем проводить расследование? И во-вторых, зачем приостанавливать раскопки?
— Да, я понимаю ваше недоумение. — Луис Мендес сложил пальцы пирамидкой и внимательно посмотрел на молодую женщину. — Что касается первого вашего вопроса, так этот батрак просто сообщил о том, что Эван Лонгли убит. К сожалению, у него репутация человека ненадежного, и полицейский не очень-то ему поверил.
Только когда он переговорил с полицейским начальством, этим сообщением заинтересовались. Но даже и тогда полиция не предприняла бы никаких действий, по крайней мере немедленных действий, если бы не тот факт, что вы не сообщили о смерти вашего брата. У них возникли подозрения…
— Мы думали об этом, — кивнула Мередит. — Но в конце концов пришли к заключению, что не стоит сообщать об убийстве в полицию, ведь Эван американец.
— Да, я понимаю. — Мендес тяжело вздохнул. — Но ведь это говорит о вашей предвзятости, не так ли? Наши полицейские занимаются любыми преступлениями, как и их американские коллеги. Тем более убийствами…
— Конечно, вы правы. — Мередит почувствовала, что краснеет. — Возможно, мы ошибались.
— Совершенно верно. К сожалению, вы действительно ошибались. — Мендес перевел взгляд на Рикардо. — Но я удивлен, друг мой, что вы не настояли на том, чтобы сообщить в полицию.
— Боюсь, что я разделяю точку зрения Мередит. До какой-то степени, — ответил Рикардо в замешательстве. — Но на мое решение повлияло одно обстоятельство… Мы ведь занимались раскопками, и я опасался, что к нам заявятся толпы любопытных и вандалов. Они непременно заявятся, когда об убийстве узнают в городе и полиция займется расследованием.
— А может быть, — лукаво улыбнулся Мендес, — на ваше решение повлияла еще и перспектива разбогатеть?
Ведь вы могли найти сокровища…
— Луис, вы ко мне несправедливы! — с горячностью возразил Рикардо.
Мендес снова вздохнул.
— Возможно, друг мой, возможно…
Тут в разговор вмешалась Мередит.
— Откуда вы знаете о сокровищах? — спросила она.
Мендес снова сложил пальцы пирамидкой.
— Мексика — это моя страна, сеньорита, и у меня много источников информации.
— Сокровища — миф! Вот и все…
— Опять-таки — возможно. Но как бы то ни было, это приближает нас к ответу на ваш второй вопрос. Как вам уже известно, археологу из Северной Америки не так-то просто получить разрешение на проведение раскопок в древнем городе. Я добился для вас этого разрешения благодаря связям в правительственных кругах. Но как только в этих же кругах стало известно об убийстве вашего брата и о том, что при раскопках может быть найдено золото или серебро… В общем, это является достаточным основанием, чтобы наложить запрет на все работы.
Совершенно обескураженная, Мередит откинулась на спинку кресла.
— Следовательно, мне нечего и думать о продолжении раскопок? Значит, нам никогда не разрешат возобновить работу?
— Не обязательно, — с улыбкой возразил Мендес.
Мередит вскинула брови.
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что я еще раз воспользуюсь своим влиянием. Однако, — Мендес подался вперед, — я полагаю, что разумнее дождаться, когда расследование убийства вашего брата доведут до конца.
— Но ведь расследование, возможно, никогда не доведут до конца!
— Не нужно смотреть на вещи так мрачно, Мередит… если мне будет позволено называть вас просто по имени. Не говорили ли вы, что его приятель Харрис Броудер находится, по вашему мнению, неподалеку от места раскопок?
Мередит кивнула:
— Так сказала мне эта особа… Вольтэн.
— И сеньор Броудер разочаровался в вашем брате, не так ли? Значит, логично заподозрить его?
— Да, это возможно, — снова кивнула Мередит. — Харрис Броудер мог убить Эвана. Но не менее логично заподозрить и Рену Вольтэн.
— Ах да… — Мендес снова взглянул в окно. — У Рены Вольтэн в нашей стране плохая репутация, и она, судя по всему, ведьма. — Он криво улыбнулся. — В Мексике все очень боятся сверхъестественного. Но Рена, кроме всего прочего, женщина, а к дамам мы относимся с почтением.
Заподозрить даму в таком ужасном преступлении — немыслимое дело. Ну да ладно… — Хозяин кабинета пожал плечами. — Даже если преступление и не будет раскрыто, я полагаю, что интерес к нему со стороны полиции мало-помалу угаснет. Вам же обоим следует пока что набраться терпения и обещать мне кое-что. — Лицо Мендеса приобрело строгое выражение. — Вы, Мередит, должны обещать: если найдете что-нибудь по-настоящему ценное, немедленно сообщите либо мне, либо правительству. Вы обещаете?
— Конечно, обещаю, — ответила молодая женщина, с удивлением глядя на Мендеса. — Я и не собиралась поступать иначе.
— А вы, друг мой?
Рикардо вспыхнул.
— Луис, неужели вы находите возможным задавать мне подобные вопросы?
— Нахожу. Если я буду ходатайствовать за Мередит, я должен быть уверен, что любая ценная вещь, найденная при раскопках, попадет туда, где она должна находиться.
— Даю вам слово, — сказал Рикардо.
— Превосходно! — Мендес улыбнулся. — Теперь вам остается только проявить терпение, Мередит. Пройдет не так уж много времени, и вы снова вернетесь к своим раскопкам.
Рикардо в смущении откашлялся, потом взял Мередит за руку.
— Мы должны вам кое-что сообщить, Луис. Мы с Мередит намерены обвенчаться.
На худощавом лице Мендеса появилось выражение глубочайшего удивления. Он пристально посмотрел на Рикардо, потом на Мередит и, просияв, воскликнул:
— Превосходная новость! И конечно, вы обвенчаетесь здесь. Мы устроим такую свадьбу, что вся Мексика изумится!
Когда Рена Вольтэн узнала, что мексиканское правительство приостановило работы на раскопках на неопределенное время, она пришла в ярость. На каждом шагу ее подстерегает неудача!
Сначала дезертирство Эвана; ну, за это она с ним поквиталась. Потом на несколько дней таинственно исчезает его сестрица, и все застопоривается, Рена теряет деньги.
И самое скверное: Эвану не удалось отыскать сокровища, а ей, Рене, пришлось отложить поиски из-за прибытия Лонгли и ее отряда. Рена сделала все возможное, чтобы избавиться от Лонгли, чтобы распугать ее рабочих — так что вроде бы уже могла приступать к поискам. Она была совершенно уверена, что найдет сокровища. И вот — пожалуйста!
.Но не такова была Рена, чтобы пасовать перед трудностями. Сидя возле своей палатки, она покуривала сигару и размышляла. Конечно, она не сдастся. Но что же все-таки делать? Рена прекрасно знала, как неторопливы и упрямы власти. Они могут прикрыть раскопки на месяцы, даже на годы.
Рена встряхнулась, вышла из задумчивости, заметив в сгущавшихся сумерках Харриса Броудера, быстро приближавшегося к палатке. Она поручила ему выяснить, зачем на раскопки заявились представители властей и по какой причине приостановлены работы.
— Кажется, мы влипли, Рена, — сказал Харрис, присаживаясь рядом с ней на корточки.
— Вы выяснили то, о чем я вас просила?
— Да. Именно поэтому я сказал, что мы влипли! Кто-то сообщил в полицию о смерти Эвана!
Рена глубоко затянулась и выпустила облако дыма.
— Кто это сделал?
Броудер покачал головой:
— Не знаю, но кто-то из людей Эвана. Кто-то из тех, кого мы отпустили. И раз уж птичка все равно вылетела из клетки, не так уж важно, кто именно это сделал. По, этому-то власти и приостановили работы. И раскопки не начнутся до тех пор, пока полиция не выяснит, кто совершил убийство.
Рена с трудом удержалась от смеха. Работы приостановлены из-за смерти Эвана, а ведь Эвана убила именно она! Какая злая ирония! И все же она не жалеет о содеянном; это было необходимо. Рена принялась обдумывать сложившуюся ситуацию.
— Мередит уехала с раскопок с каким-то мексиканцем.
Рена подняла голову.
— А что с Мейо?
— Он все еще здесь, с остатками отряда. Мексиканец, с которым я говорил, сказал, что они получили приказание оставаться на месте, пока не получат разрешение возобновить работы. Рена, — жалобно заскулил Броудер, — что же нам теперь делать?..
— Тише, я думаю.
— Может, нам лучше отказаться от всего, примириться с потерями, убраться отсюда ко всем чертям?
— Я так просто не сдаюсь, — пробормотала Рена.
— Но ведь все изменилось! Проклятие! Над нами нависло обвинение в убийстве. Что, если они поговорят еще с кем-то из отряда Эвана? И получат подтверждение, что это вы его убили… А в этой стране за убийство сначала казнят, а уж потом допрашивают!
Рена нахмурилась.
— Не забывайте одну вещь, Броудер. По закону вы так же виновны в смерти Эвана, как и я.
— Но ведь это вы его убили! Это не моя идея!
Рена уже открыла рот, чтобы разразиться бранью, но тут ей в голову пришла одна мысль. Да, конечно, козел отпущения…
Она с ласковой улыбкой погладила Броудера по щеке.
— Не нужно так волноваться, Харрис. Я обо всем позабочусь.
— Обо всем? — спросил он, недоверчиво глядя на Рену.
— Обо всем. Учитывая, что добыча еще не ушла от нас. А теперь пора ложиться. Надо как следует выспаться.
Она поднялась и снова погладила Броудера по щеке.
Потом взяла его за руку и затащила в свою палатку.
«Точно веду на привязи жертвенного козла», — мысленно усмехнулась Рена.
Глава 17
Свадьба Рикардо Вильялобоса и Мередит Лонгли была именно такой, какую обещал Луис Мендес.
После того как Рикардо объявил о своей женитьбе, Луис и донья Консуэла начали обдумывать, как лучше обставить предстоящее празднество. Приготовления делались с такой поразительной быстротой, что у Мередит голова шла кругом. Впрочем, время на размышления у нее все же оставалось. Лежа без сна в предрассветной тишине, она пыталась подавить все сомнения относительно правильности своего решения. Мередит скучала без дела, скучала по работе. На раскопках все было проще, несмотря на многочисленные неприятности. Там жизнь не усложняли эмоции и сомнения, терзающие ее теперь.
Но по мере приближения знаменательного дня сомнения отступали; более того, Мередит вынуждена была признать, что ей даже нравится находиться в центре всеобщего внимания. К ней, как к будущей новобрачной, стягивались все нити. Рикардо отошел на задний план, и им почти не удавалось побыть наедине, во всяком случае, не удавалось обменяться ласками.
В день свадьбы Мередит была ослеплена переменами, произошедшими в окруженном стенами патио позади особняка. Последние два дня она не выходила из дома, и за это короткое время слуги под строгим надзором доньи Консуэлы совершенно преобразили внутренний дворик.
Карнизы дома украшали гирлянды цветов, по колоннам вились виноградные лозы, а листья пальм создавали тенистые уголки, где могли бы посидеть и посплетничать пожилые матроны.
Среди цветов на карнизах висели так называемые pinatas — сделанные из цветной бумаги фигурки разных животных. Если разорвать такую фигурку, из нее высыпаются подарки для детей — те с криками бегают среди взрослых.
На тщательно притоптанной земле разложили навощенный брезент — получилось нечто вроде площадки для танцев. Рядом с площадкой уже стояли пятеро музыкантов в свободных белых костюмах.
Над красной черепичной крышей главного дома поднимался ароматный дымок; всю ночь на дворе жарился теленок. На длинные козлы положили столешницы, покрытые белоснежными скатертями, и проворные слуги расставляли вина, бренди, блюда с орехами, фруктами и дынями.
Многие женщины надели платья, какие носят в штате Сонора, — юбка с кринолином, черная кружевная мантилья или шелковая шаль, украшенная пестрой вышивкой. Высокие затейливые прически дам были увенчаны испанскими гребнями. Мужчины облачились в костюмы vaquero — в короткие, расшитые серебряной нитью куртки, украшенные серебряными же пуговицами, сверкавшими на солнце; кроме того, на них были брюки для верховой езды и широкополые шляпы из шерсти ламы с низкой тульей. Сапоги мужчин украшали серебряные шпоры, мелодично звеневшие при ходьбе.
Наряд для Мередит подобрали без ее участия. Свадебное платье было сшито из дорогого белого кружева, и Мередит оно очень понравилось; но ей казалось, что все понимают: белое платье — всего лишь видимость, ведь на самом деле она не девственница и потому не имеет права на белый цвет. Разумеется, узнай об этом донья Консуэла, случился бы скандал.
Мередит не разрешили показываться в патио до обряда бракосочетания, и она наблюдала за приготовлениями из окошка второго этажа. Встретившись взглядом с Рикардо, который пил вино рядом с Луисом Мендесом, она улыбнулась. Облаченный в черный костюм, жених был необычайно бледен — Мередит заметила это с первого же взгляда. И еще она заметила, что он чрезвычайно серьезен.
Неужели его тоже одолевают сомнения? Или виной тому обычная для жениха взволнованность?
Комната, где находилась Мередит, была полна щебечущих женщин. Невеста со вздохом отвернулась от окна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32