— Проклятие! Незачем было тебе сюда приходить! Теперь Мередит знает, что ты околачиваешься поблизости, и задумается, что тебе здесь нужно!
— Мне показалось, что ты был доволен, увидев меня вчера вечером.
Конечно, она была права, но Купер решил промолчать. Он надел рубашку, обулся.
Рена и не думала одеваться, ее не смущало, что она обнажена и мозолит всем глаза. Она злобно прошипела:
— Не противоречь мне, Куп. Решишься — пожалеешь.
— Не в этом сейчас дело, Рена. Посмотрим, удастся ли мне вообще уладить все это. А тебе лучше действительно одеться и смываться отсюда, пока не поздно.
И, не взглянув на Рену, он поднырнул под полог. Мередит стояла неподалеку, а рядом с ней, к досаде Купера, — Рикардо Вильялобос.
Он направился к ним. Услышав звук его шагов, Мередит обернулась, и ее лицо застыло в ледяной непроницаемости.
— Я должен перед вами извиниться, леди босс, — произнес он с обезоруживающей — так ему казалось — улыбкой. — Хоть я и не считаю, что вы обязаны заботиться о моей нравственности, я, конечно, поступил дурно…
— Ваши извинения приняты, мистер Мейо, но это ничего не значит, поскольку вы покинете лагерь вместе с вашей подругой.
— Мне бы этого не хотелось.
— Все уже решено. Вы уволены.
— Послушайте, Мередит… — Он поскреб подбородок. — Я понимаю, вы огорчены и рассержены, но что бы вы обо мне ни думали, я вам нужен. Поэтому не совершайте неразумных поступков по злобе.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Рикардо Вильялобос сказал:
— Он прав, Мередит. Вы наняли сеньора Мейо на работу из-за его… х-хм, специфических талантов, а теперь они могут вам пригодиться больше, чем когда-либо.
На караван уже один раз напали, могут напасть и еще.
Без сеньора Мейо вы будет весьма уязвимы. Не забывайте, что Габриэль Моралес все еще где-то поблизости.
Мередит понимала, что гордость и упрямство завели ее слишком далеко и назад хода нет, поэтому она втайне обрадовалась, что Рикардо дал ей возможность отступить, не потеряв лица.
Купер между тем продолжал:
— Я пока что ничего не понимаю. Кто такой, черт побери, этот Габриэль Моралес? И как сюда попали вы, сеньор Вильялобос?
— Рикардо пришел мне на помощь, — не без вызова заявила Мередит, — пока вы здесь бездельничали в обществе вашей подруги-ведьмы!
Купер уже готов был бурно возразить, но его действительно волновало появление Рикардо.
— Как вам удалось разыскать ее?
И он внимательно выслушал сначала Мередит, а потом Рикардо — всю историю похищения и спасения мисс Лонгли.
Ни Купер, ни Мередит, поглощенные разговором, не заметили, как Рена, выскользнув из палатки, направилась по тропе в свой лагерь.
Она шла быстро, охваченная беспокойными мыслями. Ее не покидало ощущение, что Купер и Лонгли увлечены друг другом, и бурная реакция Лонгли только подтверждала это ощущение. С чего бы Лонгли так бушевать, если бы она не была влюблена в Купера.
Но больше всего беспокоило Рену, как к этому относится Купер. Не увлечен ли он Мередит Лонгли до такой степени, что откажется от их соглашения? Рена знала, что Купер любит деньги и хорошую жизнь, которую можно на них купить, но она также знала, что чувство, именуемое любовью, делает с мужчинами странные вещи. Не предпочтет ли Купер в конце концов золоту любовь этой Лонгли?
Тогда-то Рена и пришла к выводу, что Куперу Мейо, вероятнее всего, придется умереть. Даже если ее подозрения ошибочны, одно их появление говорит о том, что она сомневается в Купере, не может полностью ему доверять.
Она сделала его своим доверенным лицом, и это наложило печать на его судьбу. Она подождет немного — подождет, пока они не найдут сокровища, поскольку Купер по-прежнему остается ее главным орудием в розыске, — а уж потом она придумает, как его уничтожить.
Она сказала себе, что не станет ни сожалеть, ни грустить о нем. Конечно, Купер — самый лучший из всех ее любовников; дальнейшая связь с ним принесла бы ей немало наслаждений. Но если мужчина помешан на женщине, он не может быть полезен ей, Рене Вольтэн. Вообще любящий человек склонен к угрызениям совести, и доверять ему нельзя. Пусть даже он любил бы ее — Рену!
Приняв такое решение, она бодро вышла на маленькую расчищенную поляну, где разместился их лагерь.
Броудер нервно ходил взад-вперед перед своей палаткой. Увидев Рену, он бросил на нее угрюмый взгляд.
— Где, черт возьми, вы были ночью? Я беспокоился, думал, уж не случилось ли чего плохого.
— Я не стану отчитываться перед вами, Броудер, когда мне уходить и приходить, — отчеканила Рена. — Полагаю, вы уже достаточно хорошо знаете меня, чтобы понять: я могу прекрасно постоять за себя в любых обстоятельствах.
Опешив от ее отпора, Броудер все же возразил:
— Я знаю, что вы в состоянии сами о себе позаботиться, но вы не совсем поняли.
— Не поняла чего?
— Вскоре после вашего ухода появился гонец с вестью для вас.
— Гонец? И кто его отправил?
— Эван, Эван Лонгли.
— Эван? Где он сам?
— На раскопках затерянного города. Он нашел город, Рена!
— А сокровища, он нашел сокровища?
Броудер покачал головой:
— Этого я не знаю. Посланный им человек не сказал этого, а я не хотел его расспрашивать, боясь выболтать лишнее. Но вот какое дело… Этот человек здесь, и он готов проводить нас на место!
Глава 11
Караван Лонгли снова двинулся в путь, мучительно медленно пробираясь к цели. Но Мередит была уверена, что они уже близки к затерянному городу. Если, конечно, начерченная ею карта верна.
В конце концов здравый смысл взял верх над ее эмоциями, и больше она не заговаривала об увольнении Купера. Говоря по правде, ей было стыдно за свое поведение в его палатке. Она вела себя, как ревнивая ведьма. С какой стати она должна беспокоиться за поведение этого человека? Он для нее всего-навсего наемный работник, и, стало быть, его нравственность ее совершенно не касается.
К счастью, присутствие в караване Рикардо давало Мередит возможность избегать общества Купера. Она старалась сделать так, чтобы при их разговорах непременно присутствовал Рикардо.
Мередит радовало, что Рикардо присоединился к ним, еще по другим причинам. Это был очаровательный спутник, с которым можно беседовать на разные темы, в особенности об археологии. Культурный человек, джентльмен, не чета неотесанному искателю приключений Куперу Мейо.
Иногда она ловила на себе взгляд Рикардо, и взгляд этот был довольно странен. Он смотрел на нее задумчиво и печально. И всякий раз торопливо отводил глаза, вновь становясь очаровательным.
Рикардо не взял с собой палатку, и Купер, узнав об этом в первый же вечер, когда они снова двинулись в путь, сказал:
— Можете взять мою, Рикардо.
— Что вы, друг мой, — возразил Рикардо, — я вовсе не хочу, чтобы со мной тут возились.
— Никто и не возится, это лишь практические соображения. Я привык спать под открытым небом, а вы — нет. Все очень просто. И я вовсе не хотел вас уязвить. — И Купер, махнув в воздухе дымящейся сигарой, неожиданно бросил веселый взгляд на Мередит. — Уверен, что Рена не станет наведываться в мою палатку, так что в этом смысле вам бояться нечего.
Рикардо рассмеялся:
— Я и не боюсь. Ее присутствие может оказаться весьма увлекательным.
— Я вижу, что эта женщина околдовала вас обоих, — вмешалась в их разговор Мередит. И, сразу же пожалев о своих словах, постаралась переменить тему разговора:
— Как мило с вашей стороны, Купер, предложить свою палатку Рикардо.
— Я с удовольствием. — И Купер опять очертил круг сигарой. — С тем большим удовольствием, что вы снова разговариваете со мной.
— Я с радостью буду разговаривать с вами, сэр, если только темой нашего разговора не будет Рена Вольтэн.
— Я очень постараюсь, леди босс, но все-таки мне кажется, что ваша неприязнь к ней немного чрезмерна.
— Если вы позволите, я буду сама судить об этом. И вообще, зачем она тащится за нами? Вы задавали себе этот вопрос? Вы ведь не думаете, что она делает это из-за ваших прекрасных глаз? Вряд ли даже их оказалось бы достаточно, чтобы эта особа отправилась в такое путешествие!
— Не знаю. — Купер пожал плечами. — Признаюсь, я об этом не задумывался.
Он отвел глаза, и в его голосе прозвучала какая-то фальшь. А Мередит продолжала:
— Здесь может быть только одна причина: она слышала о предполагаемом сокровище.
— Мне кажется, вы напрасно поднимаете панику.
— Вот как? А разве вы сами не говорили, что другие тоже могут охотиться за золотом? Вы сказали, что золотая лихорадка делает с людьми странные вещи.
В разговор вмешался Рикардо:
— Я думаю, Мередит, мы с вами сошлись на том, что вероятность наличия сокровищ очень мала.
— Мы-то сошлись, но ведь это совершенно разные вещи — в чем уверены мы, и в чем — все прочие. — Она устремила испытующий взгляд на Купера. — Об этом вы тоже говорили.
Купер нахмурился.
— Наверное, вы правы. Может, Рена и взяла в голову что-то такое. Ну и что вы намерены делать?
— Она будет у нас под наблюдением. — Голос Мередит поднялся на целую октаву. — А вот вы, я думаю, можете кое-что сделать. Держитесь от нее подальше!
Их взгляды скрестились. Купер первым отвел глаза и пошел прочь.
— Не слишком ли вы строги к нему? — мягко спросил Рикардо.
Мередит вздрогнула, оторвав взгляд от удаляющейся спины Купера. Только теперь она обратила внимание, как напряжены, как стиснуты у нее руки — даже ногти впились в ладони.
— Если и так, он это заслужил.
— Почему же? Потому что он мужчина? Рена Вольтэн — привлекательная женщина, какова бы она ни была, а сеньор Мейо вот уже несколько недель монашествует.
Мередит предпочла прямую атаку:
— Вы хотите сказать, что она доступна, а я нет?
Рикардо отпрянул в замешательстве.
— Я имел в виду не совсем это… Но да, полагаю, что вы правы.
— А будь у вас такая возможность, вы бы тоже начали ее домогаться?
На мгновение взгляд его стал непроницаемым. Потом он сдержанно улыбнулся.
— Пожалуй, да. Я тоже мужчина.
— Я в это не верю. Вы джентльмен.
Улыбка его стала откровенно ироничной.
— Вам нужно еще многое узнать о мужчинах, Мередит.
Она вспыхнула.
— Не говорите со мной так снисходительно! Я не ребенок!
— А мне кажется, что вы сущий ребенок, — серьезно ответил он. — И очень во многом.
Не сказав ни слова, Мередит встала и направилась к своей палатке. В последующие дни в отношениях Мередит и Рикардо Вильялобоса наметилась какая-то перемена. Мередит казалось, что их короткий разговор — самый откровенный из всех, что имели место до сих пор, — проделал брешь в стене, незримо разделяющей их. Рикардо всегда соблюдал определенную дистанцию во всех, даже самых личных разговорах. Теперь сдержанность его почти исчезла. Он по-прежнему был милым и интересным собеседником, но уже позволял себе очень личные замечания и суждения — то он делал ей комплимент по поводу ее внешности, и в голосе его прорывалась нежность, то он позволял себе какие-то замечания относительно своего будущего, и получалось так, что их с Мередит отношениям суждено продлиться и по завершении раскопок.
Мередит жила с ощущением, что приближаются какие-то события, какой-то эмоциональный кризис в их отношениях. Положение ее было щекотливым, порой ей становилось не по себе, но страха она не испытывала.
Ожидание нового поворота заставляло ее делать в присутствии Купера вид, будто между нею и Рикардо существует какая-то близость; по временам ее поведение граничило с откровенным флиртом. После этого ее охватывал стыд, и она вновь становилась сама собой.
Купер же смотрел на все ее штучки с плохо скрываемым удовольствием, что приводило молодую женщину в ярость и только сильнее подхлестывало ее к эпатажу.
Вот уже целую неделю они пробивались через джунгли, и даже Купер уставал. Теперь приходилось сражаться с зарослями через каждый шаг, люди вымотались, терпение их подходило к концу. Единственным человеком, на кого все это почти не действовало, была Хуана. Девочка была счастлива, как птица, выпущенная из клетки. Она почти везде сопровождала Мередит, всячески пытаясь услужить ей, и спасительнице порой приходилось сдерживаться, чтобы не прогнать девчонку.
Как-то вечером, когда все ждали ужина, Купер спросил:
— Как далеко, по вашему мнению, мы находимся от этого города, леди босс?
Мередит задумалась на мгновение.
— Если меня не обманывают память и расчеты, мы уже очень близко. На расстоянии недели пути, полагаю — Тогда у меня есть предложение. Люди выдохлись.
Все мы заслужили денек отдыха. Здесь неплохое местечко для лагеря, вон там есть ручей. Нам нужно свежее мясо.
Я уже видел пару раз диких кабанов неподалеку. Почему бы нам не устроить завтра день отдыха? А я взял бы с собой двух человек и поохотился.
Чем ближе они подходили к Тонатиуикану, тем сильнее хотелось Мередит поскорее достичь цели, но она не могла не признать правоту Купера. Они действительно отдохнут за день, наберутся сил. И она сказала:
— Хотя мне очень не хочется останавливаться, но, думаю, вы правы. Да и я воспользуюсь свободным временем и устрою стирку в ручье.
На следующее утро Мередит проснулась поздно — ведь это был свободный день. Купер с охотниками уже ушли.
Мередит надела пеструю мексиканскую юбку и блузку, завязала в узел грязную одежду, предназначенную для стирки, и вышла из палатки.
Время завтрака давно миновало. Рикардо все еще сидел у догорающего костерка с кружкой кофе. Увидев Мередит, он встал.
— Доброе утро, Рикардо, — весело приветствовала его девушка. — Простите, я проспала.
— И очень хорошо. — Он выразительно пожал плечами. — Правда, завтракать вам уже нечем, только кофе.
Но я могу…
— Я приготовлю вам завтрак, сеньорита, — с готовностью пропищала у нее за спиной Хуана.
Вздохнув, Мередит обернулась.
— В этом нет никакой необходимости, Хуана, — резко сказала она. — Я уже сказала тебе — не нужно постоянно крутиться у меня под ногами!
Лицо девочки исказила горестная гримаса. Она готова была расплакаться. Мередит подавила раздражение и коснулась ее руки.
— Прости меня, Хуана, но я взрослый человек и умею кое-что делать сама. И мне нравится обслуживать себя.
Лицо Хуаны просветлело.
— Я постираю вещи сеньориты!
— Нет, и это я хочу сделать сама. Почему бы тебе… — Мередит погладила девочку по лицу, — почему бы тебе не сделать что-нибудь для себя?
— Хуана в этом не находит никакого удовольствия.
— Значит, пришло время научиться находить в этом удовольствие. Я знаю, что ты могла бы сделать… ты, кажется, неплохо умеешь собирать съедобные плоды. Может быть, посвятишь этому сегодняшний день? Я знаю, тебе это нравится.
Лицо Хуаны озарилось широкой улыбкой. Покивав, она убежала, радуясь, что ей дали поручение.
— Честно говоря, эта девочка просто сведет меня с ума, — заметила Мередит. — Она постоянно вертится возле меня. Как ни посмотришь — она рядом.
— Вы не можете сказать, что я вас не предупреждал, Мередит, — отозвался Рикардо, наливая ей в кружку кофе Мередит, найдя половинку папайи, принялась за нее — А что, Купер уже уехал? — спросила она.
— Да, конечно Уехал еще затемно, как мне сказали. — Рикардо отхлебнул кофе. — Очень способный человек этот сеньор Мейо. — И он бросил на девушку проницательный взгляд. — Не так ли?
Та пожала плечами, стараясь не смотреть ему в глаза — Полагаю, он делает то, на что подрядился.
— Мне кажется, вы его недооцениваете.
Мередит почему-то рассердилась:
— Вы уже не в первый раз встаете на защиту Купера К чему это, Рикардо? Что он для вас значит?
— Да ничего. Абсолютно ничего, — ответил Рикардо удивленно. — Просто я считаю, что всякий должен оцениваться по заслугам.
Мередит вскочила.
— Мне бы не хотелось обсуждать достоинства Купера Мейо, если вы не возражаете. Я должна заняться стиркой.
Рикардо окликнул ее, но она направилась к своей палатке, взяла узел с одеждой и пошла к деревьям, растущим у быстрого потока.
Вода была холодной, и мыло, которое взяла с собой Мередит, оказалось практически бесполезным. В конце концов пришлось стирать так, как это делают индейские женщины, — отбивая белье об камни, пока оно не стало более или менее чистым. После чего Мередит разложила его на камнях на просушку.
Девушка устала от своих трудов, и ей захотелось отдохнуть. И хотя вода выглядела очень соблазнительной, ручей был слишком мелким, чтобы в нем можно было по-настоящему искупаться. В конце концов Мередит расстегнула блузку, сняла ботинки и вытянулась на спине в углублении между двумя валунами, опустив ноги в прохладную воду. Солнце приближалось к зениту, но ветви деревьев, сплетающиеся у нее над головой, защищали от зноя. Мередит охватила истома, казалось, кровь ее стала густой и неподвижной.
Она погрузилась в легкий сон, но тут же проснулась, уловив движение тени. Ощущение ужаса от встречи с метисом в джунглях заставило ее вскочить с сильно бьющимся сердцем Солнце уже проделало в небе довольно долгий путь, и теперь лучи его проникали сквозь ветки у нее над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Мне показалось, что ты был доволен, увидев меня вчера вечером.
Конечно, она была права, но Купер решил промолчать. Он надел рубашку, обулся.
Рена и не думала одеваться, ее не смущало, что она обнажена и мозолит всем глаза. Она злобно прошипела:
— Не противоречь мне, Куп. Решишься — пожалеешь.
— Не в этом сейчас дело, Рена. Посмотрим, удастся ли мне вообще уладить все это. А тебе лучше действительно одеться и смываться отсюда, пока не поздно.
И, не взглянув на Рену, он поднырнул под полог. Мередит стояла неподалеку, а рядом с ней, к досаде Купера, — Рикардо Вильялобос.
Он направился к ним. Услышав звук его шагов, Мередит обернулась, и ее лицо застыло в ледяной непроницаемости.
— Я должен перед вами извиниться, леди босс, — произнес он с обезоруживающей — так ему казалось — улыбкой. — Хоть я и не считаю, что вы обязаны заботиться о моей нравственности, я, конечно, поступил дурно…
— Ваши извинения приняты, мистер Мейо, но это ничего не значит, поскольку вы покинете лагерь вместе с вашей подругой.
— Мне бы этого не хотелось.
— Все уже решено. Вы уволены.
— Послушайте, Мередит… — Он поскреб подбородок. — Я понимаю, вы огорчены и рассержены, но что бы вы обо мне ни думали, я вам нужен. Поэтому не совершайте неразумных поступков по злобе.
Помощь пришла с неожиданной стороны. Рикардо Вильялобос сказал:
— Он прав, Мередит. Вы наняли сеньора Мейо на работу из-за его… х-хм, специфических талантов, а теперь они могут вам пригодиться больше, чем когда-либо.
На караван уже один раз напали, могут напасть и еще.
Без сеньора Мейо вы будет весьма уязвимы. Не забывайте, что Габриэль Моралес все еще где-то поблизости.
Мередит понимала, что гордость и упрямство завели ее слишком далеко и назад хода нет, поэтому она втайне обрадовалась, что Рикардо дал ей возможность отступить, не потеряв лица.
Купер между тем продолжал:
— Я пока что ничего не понимаю. Кто такой, черт побери, этот Габриэль Моралес? И как сюда попали вы, сеньор Вильялобос?
— Рикардо пришел мне на помощь, — не без вызова заявила Мередит, — пока вы здесь бездельничали в обществе вашей подруги-ведьмы!
Купер уже готов был бурно возразить, но его действительно волновало появление Рикардо.
— Как вам удалось разыскать ее?
И он внимательно выслушал сначала Мередит, а потом Рикардо — всю историю похищения и спасения мисс Лонгли.
Ни Купер, ни Мередит, поглощенные разговором, не заметили, как Рена, выскользнув из палатки, направилась по тропе в свой лагерь.
Она шла быстро, охваченная беспокойными мыслями. Ее не покидало ощущение, что Купер и Лонгли увлечены друг другом, и бурная реакция Лонгли только подтверждала это ощущение. С чего бы Лонгли так бушевать, если бы она не была влюблена в Купера.
Но больше всего беспокоило Рену, как к этому относится Купер. Не увлечен ли он Мередит Лонгли до такой степени, что откажется от их соглашения? Рена знала, что Купер любит деньги и хорошую жизнь, которую можно на них купить, но она также знала, что чувство, именуемое любовью, делает с мужчинами странные вещи. Не предпочтет ли Купер в конце концов золоту любовь этой Лонгли?
Тогда-то Рена и пришла к выводу, что Куперу Мейо, вероятнее всего, придется умереть. Даже если ее подозрения ошибочны, одно их появление говорит о том, что она сомневается в Купере, не может полностью ему доверять.
Она сделала его своим доверенным лицом, и это наложило печать на его судьбу. Она подождет немного — подождет, пока они не найдут сокровища, поскольку Купер по-прежнему остается ее главным орудием в розыске, — а уж потом она придумает, как его уничтожить.
Она сказала себе, что не станет ни сожалеть, ни грустить о нем. Конечно, Купер — самый лучший из всех ее любовников; дальнейшая связь с ним принесла бы ей немало наслаждений. Но если мужчина помешан на женщине, он не может быть полезен ей, Рене Вольтэн. Вообще любящий человек склонен к угрызениям совести, и доверять ему нельзя. Пусть даже он любил бы ее — Рену!
Приняв такое решение, она бодро вышла на маленькую расчищенную поляну, где разместился их лагерь.
Броудер нервно ходил взад-вперед перед своей палаткой. Увидев Рену, он бросил на нее угрюмый взгляд.
— Где, черт возьми, вы были ночью? Я беспокоился, думал, уж не случилось ли чего плохого.
— Я не стану отчитываться перед вами, Броудер, когда мне уходить и приходить, — отчеканила Рена. — Полагаю, вы уже достаточно хорошо знаете меня, чтобы понять: я могу прекрасно постоять за себя в любых обстоятельствах.
Опешив от ее отпора, Броудер все же возразил:
— Я знаю, что вы в состоянии сами о себе позаботиться, но вы не совсем поняли.
— Не поняла чего?
— Вскоре после вашего ухода появился гонец с вестью для вас.
— Гонец? И кто его отправил?
— Эван, Эван Лонгли.
— Эван? Где он сам?
— На раскопках затерянного города. Он нашел город, Рена!
— А сокровища, он нашел сокровища?
Броудер покачал головой:
— Этого я не знаю. Посланный им человек не сказал этого, а я не хотел его расспрашивать, боясь выболтать лишнее. Но вот какое дело… Этот человек здесь, и он готов проводить нас на место!
Глава 11
Караван Лонгли снова двинулся в путь, мучительно медленно пробираясь к цели. Но Мередит была уверена, что они уже близки к затерянному городу. Если, конечно, начерченная ею карта верна.
В конце концов здравый смысл взял верх над ее эмоциями, и больше она не заговаривала об увольнении Купера. Говоря по правде, ей было стыдно за свое поведение в его палатке. Она вела себя, как ревнивая ведьма. С какой стати она должна беспокоиться за поведение этого человека? Он для нее всего-навсего наемный работник, и, стало быть, его нравственность ее совершенно не касается.
К счастью, присутствие в караване Рикардо давало Мередит возможность избегать общества Купера. Она старалась сделать так, чтобы при их разговорах непременно присутствовал Рикардо.
Мередит радовало, что Рикардо присоединился к ним, еще по другим причинам. Это был очаровательный спутник, с которым можно беседовать на разные темы, в особенности об археологии. Культурный человек, джентльмен, не чета неотесанному искателю приключений Куперу Мейо.
Иногда она ловила на себе взгляд Рикардо, и взгляд этот был довольно странен. Он смотрел на нее задумчиво и печально. И всякий раз торопливо отводил глаза, вновь становясь очаровательным.
Рикардо не взял с собой палатку, и Купер, узнав об этом в первый же вечер, когда они снова двинулись в путь, сказал:
— Можете взять мою, Рикардо.
— Что вы, друг мой, — возразил Рикардо, — я вовсе не хочу, чтобы со мной тут возились.
— Никто и не возится, это лишь практические соображения. Я привык спать под открытым небом, а вы — нет. Все очень просто. И я вовсе не хотел вас уязвить. — И Купер, махнув в воздухе дымящейся сигарой, неожиданно бросил веселый взгляд на Мередит. — Уверен, что Рена не станет наведываться в мою палатку, так что в этом смысле вам бояться нечего.
Рикардо рассмеялся:
— Я и не боюсь. Ее присутствие может оказаться весьма увлекательным.
— Я вижу, что эта женщина околдовала вас обоих, — вмешалась в их разговор Мередит. И, сразу же пожалев о своих словах, постаралась переменить тему разговора:
— Как мило с вашей стороны, Купер, предложить свою палатку Рикардо.
— Я с удовольствием. — И Купер опять очертил круг сигарой. — С тем большим удовольствием, что вы снова разговариваете со мной.
— Я с радостью буду разговаривать с вами, сэр, если только темой нашего разговора не будет Рена Вольтэн.
— Я очень постараюсь, леди босс, но все-таки мне кажется, что ваша неприязнь к ней немного чрезмерна.
— Если вы позволите, я буду сама судить об этом. И вообще, зачем она тащится за нами? Вы задавали себе этот вопрос? Вы ведь не думаете, что она делает это из-за ваших прекрасных глаз? Вряд ли даже их оказалось бы достаточно, чтобы эта особа отправилась в такое путешествие!
— Не знаю. — Купер пожал плечами. — Признаюсь, я об этом не задумывался.
Он отвел глаза, и в его голосе прозвучала какая-то фальшь. А Мередит продолжала:
— Здесь может быть только одна причина: она слышала о предполагаемом сокровище.
— Мне кажется, вы напрасно поднимаете панику.
— Вот как? А разве вы сами не говорили, что другие тоже могут охотиться за золотом? Вы сказали, что золотая лихорадка делает с людьми странные вещи.
В разговор вмешался Рикардо:
— Я думаю, Мередит, мы с вами сошлись на том, что вероятность наличия сокровищ очень мала.
— Мы-то сошлись, но ведь это совершенно разные вещи — в чем уверены мы, и в чем — все прочие. — Она устремила испытующий взгляд на Купера. — Об этом вы тоже говорили.
Купер нахмурился.
— Наверное, вы правы. Может, Рена и взяла в голову что-то такое. Ну и что вы намерены делать?
— Она будет у нас под наблюдением. — Голос Мередит поднялся на целую октаву. — А вот вы, я думаю, можете кое-что сделать. Держитесь от нее подальше!
Их взгляды скрестились. Купер первым отвел глаза и пошел прочь.
— Не слишком ли вы строги к нему? — мягко спросил Рикардо.
Мередит вздрогнула, оторвав взгляд от удаляющейся спины Купера. Только теперь она обратила внимание, как напряжены, как стиснуты у нее руки — даже ногти впились в ладони.
— Если и так, он это заслужил.
— Почему же? Потому что он мужчина? Рена Вольтэн — привлекательная женщина, какова бы она ни была, а сеньор Мейо вот уже несколько недель монашествует.
Мередит предпочла прямую атаку:
— Вы хотите сказать, что она доступна, а я нет?
Рикардо отпрянул в замешательстве.
— Я имел в виду не совсем это… Но да, полагаю, что вы правы.
— А будь у вас такая возможность, вы бы тоже начали ее домогаться?
На мгновение взгляд его стал непроницаемым. Потом он сдержанно улыбнулся.
— Пожалуй, да. Я тоже мужчина.
— Я в это не верю. Вы джентльмен.
Улыбка его стала откровенно ироничной.
— Вам нужно еще многое узнать о мужчинах, Мередит.
Она вспыхнула.
— Не говорите со мной так снисходительно! Я не ребенок!
— А мне кажется, что вы сущий ребенок, — серьезно ответил он. — И очень во многом.
Не сказав ни слова, Мередит встала и направилась к своей палатке. В последующие дни в отношениях Мередит и Рикардо Вильялобоса наметилась какая-то перемена. Мередит казалось, что их короткий разговор — самый откровенный из всех, что имели место до сих пор, — проделал брешь в стене, незримо разделяющей их. Рикардо всегда соблюдал определенную дистанцию во всех, даже самых личных разговорах. Теперь сдержанность его почти исчезла. Он по-прежнему был милым и интересным собеседником, но уже позволял себе очень личные замечания и суждения — то он делал ей комплимент по поводу ее внешности, и в голосе его прорывалась нежность, то он позволял себе какие-то замечания относительно своего будущего, и получалось так, что их с Мередит отношениям суждено продлиться и по завершении раскопок.
Мередит жила с ощущением, что приближаются какие-то события, какой-то эмоциональный кризис в их отношениях. Положение ее было щекотливым, порой ей становилось не по себе, но страха она не испытывала.
Ожидание нового поворота заставляло ее делать в присутствии Купера вид, будто между нею и Рикардо существует какая-то близость; по временам ее поведение граничило с откровенным флиртом. После этого ее охватывал стыд, и она вновь становилась сама собой.
Купер же смотрел на все ее штучки с плохо скрываемым удовольствием, что приводило молодую женщину в ярость и только сильнее подхлестывало ее к эпатажу.
Вот уже целую неделю они пробивались через джунгли, и даже Купер уставал. Теперь приходилось сражаться с зарослями через каждый шаг, люди вымотались, терпение их подходило к концу. Единственным человеком, на кого все это почти не действовало, была Хуана. Девочка была счастлива, как птица, выпущенная из клетки. Она почти везде сопровождала Мередит, всячески пытаясь услужить ей, и спасительнице порой приходилось сдерживаться, чтобы не прогнать девчонку.
Как-то вечером, когда все ждали ужина, Купер спросил:
— Как далеко, по вашему мнению, мы находимся от этого города, леди босс?
Мередит задумалась на мгновение.
— Если меня не обманывают память и расчеты, мы уже очень близко. На расстоянии недели пути, полагаю — Тогда у меня есть предложение. Люди выдохлись.
Все мы заслужили денек отдыха. Здесь неплохое местечко для лагеря, вон там есть ручей. Нам нужно свежее мясо.
Я уже видел пару раз диких кабанов неподалеку. Почему бы нам не устроить завтра день отдыха? А я взял бы с собой двух человек и поохотился.
Чем ближе они подходили к Тонатиуикану, тем сильнее хотелось Мередит поскорее достичь цели, но она не могла не признать правоту Купера. Они действительно отдохнут за день, наберутся сил. И она сказала:
— Хотя мне очень не хочется останавливаться, но, думаю, вы правы. Да и я воспользуюсь свободным временем и устрою стирку в ручье.
На следующее утро Мередит проснулась поздно — ведь это был свободный день. Купер с охотниками уже ушли.
Мередит надела пеструю мексиканскую юбку и блузку, завязала в узел грязную одежду, предназначенную для стирки, и вышла из палатки.
Время завтрака давно миновало. Рикардо все еще сидел у догорающего костерка с кружкой кофе. Увидев Мередит, он встал.
— Доброе утро, Рикардо, — весело приветствовала его девушка. — Простите, я проспала.
— И очень хорошо. — Он выразительно пожал плечами. — Правда, завтракать вам уже нечем, только кофе.
Но я могу…
— Я приготовлю вам завтрак, сеньорита, — с готовностью пропищала у нее за спиной Хуана.
Вздохнув, Мередит обернулась.
— В этом нет никакой необходимости, Хуана, — резко сказала она. — Я уже сказала тебе — не нужно постоянно крутиться у меня под ногами!
Лицо девочки исказила горестная гримаса. Она готова была расплакаться. Мередит подавила раздражение и коснулась ее руки.
— Прости меня, Хуана, но я взрослый человек и умею кое-что делать сама. И мне нравится обслуживать себя.
Лицо Хуаны просветлело.
— Я постираю вещи сеньориты!
— Нет, и это я хочу сделать сама. Почему бы тебе… — Мередит погладила девочку по лицу, — почему бы тебе не сделать что-нибудь для себя?
— Хуана в этом не находит никакого удовольствия.
— Значит, пришло время научиться находить в этом удовольствие. Я знаю, что ты могла бы сделать… ты, кажется, неплохо умеешь собирать съедобные плоды. Может быть, посвятишь этому сегодняшний день? Я знаю, тебе это нравится.
Лицо Хуаны озарилось широкой улыбкой. Покивав, она убежала, радуясь, что ей дали поручение.
— Честно говоря, эта девочка просто сведет меня с ума, — заметила Мередит. — Она постоянно вертится возле меня. Как ни посмотришь — она рядом.
— Вы не можете сказать, что я вас не предупреждал, Мередит, — отозвался Рикардо, наливая ей в кружку кофе Мередит, найдя половинку папайи, принялась за нее — А что, Купер уже уехал? — спросила она.
— Да, конечно Уехал еще затемно, как мне сказали. — Рикардо отхлебнул кофе. — Очень способный человек этот сеньор Мейо. — И он бросил на девушку проницательный взгляд. — Не так ли?
Та пожала плечами, стараясь не смотреть ему в глаза — Полагаю, он делает то, на что подрядился.
— Мне кажется, вы его недооцениваете.
Мередит почему-то рассердилась:
— Вы уже не в первый раз встаете на защиту Купера К чему это, Рикардо? Что он для вас значит?
— Да ничего. Абсолютно ничего, — ответил Рикардо удивленно. — Просто я считаю, что всякий должен оцениваться по заслугам.
Мередит вскочила.
— Мне бы не хотелось обсуждать достоинства Купера Мейо, если вы не возражаете. Я должна заняться стиркой.
Рикардо окликнул ее, но она направилась к своей палатке, взяла узел с одеждой и пошла к деревьям, растущим у быстрого потока.
Вода была холодной, и мыло, которое взяла с собой Мередит, оказалось практически бесполезным. В конце концов пришлось стирать так, как это делают индейские женщины, — отбивая белье об камни, пока оно не стало более или менее чистым. После чего Мередит разложила его на камнях на просушку.
Девушка устала от своих трудов, и ей захотелось отдохнуть. И хотя вода выглядела очень соблазнительной, ручей был слишком мелким, чтобы в нем можно было по-настоящему искупаться. В конце концов Мередит расстегнула блузку, сняла ботинки и вытянулась на спине в углублении между двумя валунами, опустив ноги в прохладную воду. Солнце приближалось к зениту, но ветви деревьев, сплетающиеся у нее над головой, защищали от зноя. Мередит охватила истома, казалось, кровь ее стала густой и неподвижной.
Она погрузилась в легкий сон, но тут же проснулась, уловив движение тени. Ощущение ужаса от встречи с метисом в джунглях заставило ее вскочить с сильно бьющимся сердцем Солнце уже проделало в небе довольно долгий путь, и теперь лучи его проникали сквозь ветки у нее над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32