Улыбнувшись в ответ, Ник ответил:
— Думаю, со временем ты поймешь, что выиграли мы оба.
Рейчел вскинула тонкие брови. А может быть, и в самом деле неплохо, что она обретет свободу? Умная женщина всегда сможет извлечь из ситуации пользу и вновь найти себе подходящего мужа. Рейчел смотрела, как ее бывший муж Николас направляется к двери, и внезапно почувствовала себя одинокой.
— Ты, должно быть, очень ее любишь, — бросила она ему вслед.
Николас слегка нахмурился:
— Люблю? Ну что ты! Никакой любви не существует. Думаю, тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было.
Рейчел не ответила. Когда Николас вышел за дверь, она перевела взгляд на сверкающее ожерелье. Казалось, блеск кроваво-красных рубинов завораживает ее. В дальнем углу гостиной открылась дверь, и вошел Гревилл Таунсенд. Его красивое лицо сияло. На губах играла довольная улыбка.
— Ты все-таки решилась на развод, моя радость! Даже не верится! Ты скоро обретешь свободу!
— Это верно. Может быть, все произошло несколько сумбурно, но дело сделано, и я не собираюсь отступать.
Гревилл заключил ее в объятия.
— Ну что ты! Зачем? Ты освободишься от Рейвенуор-та, и, как только получишь развод, мы поженимся. Я человек состоятельный, нахожусь в здравом уме и твердой памяти, и ты будешь моей женой, виконтессой Кендалл. Со временем, когда скандал затихнет, мы снова вернемся к светской жизни.
Упершись Гревиллу в грудь, Рейчел осторожно высвободилась:
— Я уже не раз говорила тебе, Грей, и думала, что ты меня понял. Я не хочу выходить за тебя замуж. Я вообще не желаю больше выходить замуж.
— Чепуха! Естественно, мы поженимся. Это единственно разумное решение.
— Для тебя, может быть, и разумное, а для меня нет! У меня нет никакого желания связывать свою жизнь с кем-то — ни с тобой, ни с кем бы то ни было другим.
Лицо Грея налилось краской.
— А я тебе уже тысячу раз говорил, Рейчел, что ты моя. Ты принадлежишь мне, а я не люблю выпускать своего из рук.
— А я тебе говорила и теперь повторяю, что принадлежу только себе!
Схватив Рейчел за плечи, виконт прорычал:
— Черт подери, Рейчел…
— Прекрати, Грей! — прервала она его. — Мне надоело твое высокомерие, твои бесконечные претензии! Даже твои ласки начинают меня раздражать. Думаю, нам пора попрощаться.
— Попрощаться? О чем, черт побери, ты говоришь?
— Я хочу сказать тебе, Грей, что нашим отношениям пришел конец. — Рейчел бросила взгляд на рубины. Казалось, ожерелье взывало о том, чтобы она его надела. Она и сама никак не могла этого дождаться. — Все кончено, Грей. Я не желаю тебя больше видеть!
Секунду Грей смотрел на нее как на сумасшедшую, потом лицо его покраснело еще сильнее, и он с грозным видом шагнул к своей любовнице.
— Нет, не кончено, Рейчел! И не будет кончено, пока я сам тебе об этом не скажу! — Сжав руку в кулак, он поднес его к лицу Рейчел. — Ты слышишь меня, Рейчел? Слышишь, что я тебе говорю?
Храбрости Рейчел немного поубавилось, однако она уже устала от своего любовника и его бесконечных требований.
— Слышу и тем не менее прошу тебя уйти. Если ты не сделаешь этого сам, я позову лакея, и он выставит тебя вон.
Гревилл усмехнулся:
— Ты и в самом деле думаешь, что какому-то лакею удастся помочь тебе избавиться от меня? Если да, то ты глубоко заблуждаешься. — Тем не менее он стремительно направился к двери. — Между нами ничего не кончено, Рейчел! Запомни это!
Рейчел смотрела, как опостылевший любовник уходит, и на секунду ей стало не по себе. Грей был молод и непредсказуем. Однако ей всегда удавалось брать над ним верх, и она не сомневалась в том, что и этот раз не составит исключения.
Она бросила взгляд на ожерелье и улыбнулась.
Когда герцог Белдон поднялся по ступенькам дома Ника Уорринга, было уже темно. К сожалению, своего друга дома он не застал.
— Когда он обещал быть? — спросил герцог открывшего ему дверь дворецкого.
— Насколько мне известно, милорд должен был прибыть уже несколько часов назад, ваша светлость. По-видимому, случилось нечто непредвиденное. Не соблаговолите ли дождаться его возвращения?
— Нет! — рявкнул Рэнд. — Я был бы, однако, очень вам признателен, если бы вы передали, что герцог Белдон приезжал к нему по делу чрезвычайной важности и хотел бы встретиться с ним как можно скорее.
— Разумеется, ваша светлость.
Рэнд направился к двери, но не успел он до нее дойти, как серебряная ручка повернулась и вошел Ник.
— Ну наконец-то объявился, — мрачно изрек Рэнд.
— Белдон! Как я рад тебя видеть. Я и не ожидал… — Не договорив, Ник нахмурился. Рэнд никогда не приезжал без предупреждения и в такой поздний час. — Что привело тебя ко мне? Что-нибудь случилось? — Ник застыл в напряженном ожидании. — Черт подери! Что-то случилось с Элизабет? Бэскомб не…
— Успокойся, ради Бога, — перебил его Клейтон. — Ничего с Элизабет не произошло. Насколько мне известно, она в безопасности… по крайней мере от Бэскомба.
Ник расслабился, и на его лице снова заиграла улыбка. Рэнд не мог припомнить, когда он последний раз видел своего друга таким счастливым. Настроение его, и без того никудышное, стало еще хуже.
— Однако я приехал к тебе по чрезвычайно важному делу, касающемуся Элизабет.
Улыбка исчезла с лица Ника. На нем отразилось беспокойство.
— Может быть, пройдем в кабинет?
Рейвенуорт повернулся и направился к своему кабинету, герцог последовал за ним. Закрыв за другом дверь, Ник повернулся к нему.
— Надеюсь, я не заставил тебя долго ждать? Я бы вернулся домой раньше, но у кареты сломалось колесо, и прошло несколько часов, прежде чем кучер его заменил.
— Я только что приехал. Говоря по правде, я уже несколько дней собирался с тобой поговорить, но до сегодняшнего вечера все не решался.
— Может быть, выпьешь? — предложил Ник, направляясь к буфету. — Судя по твоему тону, тебе это не помешает.
— Тебе, я думаю, тоже.
Ник налил Рэнду бренди, а себе джина и поднял стакан.
— За лучшие времена.
— Сомневаюсь, что они когда-нибудь наступят. По крайней мере если ты собираешься и в дальнейшем спать со своей подопечной, — проговорил Рэнд, не притрагиваясь к своему бренди.
Стиснув губы, Ник поставил недопитый стакан на полированный столик возле камина.
— А почему ты решил, что я с ней сплю?
— Я видел тебя на костюмированном балу. Ты ушел, прежде чем его участники сняли маски, но я тебя узнал. — Рэнд и в самом деле узнал своего друга по высокой стройной фигуре, черным волосам, грациозным движениям. Он никак не мог понять, почему тот к нему не подходит, как вдруг увидел его танцующим с Элизабет Вулкот, и ему тотчас же все стало ясно. — Если не ошибаюсь, ты был в костюме валета червей. Знаешь, мы с тобой слишком давно знаем друг друга, чтобы я мог ошибиться.
— А какое отношение имеет костюмированный бал ко мне и Элизабет?
— Никакого. Однако наблюдая за тобой в тот вечер, я лишь утвердился в своих подозрениях. Я не так глуп, Ник. О Господи, как же ты на нее смотрел, и как она смотрела на тебя! Знаешь, я кое-что понимаю в этом деле, а тут все приметы были налицо. Боже правый, Ник! Ведь ты взялся опекать ее!
Подняв стакан, Ник отхлебнул джина.
— Я знаю, что ты думаешь, и ты абсолютно прав. — Он вздохнул и, помолчав, продолжил: — Я должен был держаться от нее подальше. А она от меня. Могу лишь сказать тебе, что я старался. О Господи! Как же я старался! Но по каким-то до сих пор неведомым мне причинам Элизабет вбила себе в голову, что мы должны быть вместе. — Ник поднял голову, взглянул на своего друга, и губы его тронула улыбка. — Я собираюсь жениться на ней, Рэнд. Сегодня я ездил в замок Коломб. Рейчел согласилась дать мне развод.
Рэнд сидел как громом пораженный. Он ожидал чего угодно, но только не этого.
— Развод?! Ты шутишь!
— Я говорю совершенно серьезно.
— И Рейчел согласилась? Верится с трудом.
— Сначала никак не хотела. Я предложил ей целое состояние, однако она отказалась. А сегодня я отвез ей наше фамильное ожерелье.
— Боже правый! Ты, должно быть, спятил… или влюбился.
На секунду улыбка Ника погасла, потом появилась снова.
— Я ничего не знаю о любви. Знаю только, что Элизабет значит для меня очень многое. Я ее не заслуживаю, хотя и страшно благодарен судьбе за то, что она у меня есть.
Подойдя к Нику, Рэнд хлопнул его по спине. Он чувствовал себя так, словно с плеч его свалился тяжелый груз.
— Прими мои поздравления, друг. Только ты ошибаешься. Ты ее заслуживаешь. Ты отличный парень, Ник, и всегда таким был.
— Спасибо, Рэнд. Надеюсь, ты понимаешь, как высоко я ценю твою дружбу.
Белдон кивнул, а про себя подумал, что путь, который выбрал Ник, будет нелегким. Высшее общество не забудет ему этого развода. Но если Ник Уорринг так сильно любит, то этой женщине здорово повезло.
— Ты уже сказал Элизабет?
Ник покачал головой:
— Я заскочил домой только на минутку, чтобы переодеться, а потом собирался поехать к ней. Странно, но я почти не помню дня, когда просил Рейчел выйти за меня замуж. Вообще-то все организовали наши родители. Предложение, которое я ей сделал, было пустой формальностью. Я и представить себе не мог, что мне еще раз придется делать кому-то предложение, и, признаться, немного нервничаю.
Рэнд ухмыльнулся:
— Думаю, ты сумеешь вскарабкаться на стены замка и похитить свою ненаглядную девицу, прежде чем она сообразит, что ей лучше держаться от такого типа, как ты, подальше.
Ник расхохотался, однако тотчас же снова посерьезнел.
— Надеюсь, развод не займет много времени. Я хочу избавить Элизабет от Бэскомба, и как только мы поженимся, он от нее отстанет.
Рэнд вздохнул.
— Дела подобного рода требуют времени. Думаю, что если Бэскомб узнает, что Элизабет твоя любовница, ее репутация пострадает, но по крайней мере он оставит ее в покое.
— Мы именно на это и рассчитывали. Ждали только конца сезона, чтобы дать возможность Мэгги устроить свою судьбу.
— Да, Мэгги… Ей тоже нелегко. Она очаровательная женщина. Если бы я искал себе жену, то лучшей бы не нашел.
— Она сегодня опять куда-то отправилась. Даже не знаю куда.
— Наверное, где-то с друзьями. За последние несколько недель у нее их появилось немало.
— Тебя тоже можно к ним отнести. Может быть, ты знаешь, влюбилась она уже в кого-нибудь или нет? Присмотрела ли себе мужа? Элизабет мне как-то сказала, что Мэгги пока не думает о замужестве. Наслаждается вновь обретенной свободой. И хотя я ее прекрасно понимаю, мне хочется, чтобы она вышла замуж. По-моему, моя сестра создана для семейной жизни и в глубине души всегда хотела выйти замуж. И я не успокоюсь, пока не выдам ее.
Рэнд улыбнулся:
— Думаю, она сейчас наслаждается свободой. Можно ли ее за это винить? Девять лет — долгий срок. — Он сделал глоток бренди. — А что касается того, определилась ли она с выбором, даже не знаю. По-моему, она ко всем относится одинаково. Скандал, вызванный твоим разводом, естественно, усложнит ей жизнь, но со временем сплетни утихнут.
— Надеюсь. Я хочу, чтобы Мэгги была счастлива.
— Уверен, что она и будет счастлива, когда услышит о твоей предстоящей женитьбе на Элизабет. — Рэнд протянул другу руку. — Удачи тебе, Ник. Надеюсь, ты знаешь: если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь на меня рассчитывать. — Он поставил стакан на стол. — А теперь, думаю, тебе пора. У тебя сегодня очень важное дело.
Ник ухмыльнулся:
— Что верно, то верно.
Глава 18
Элизабет ходила взад и вперед по спальне, и шелковая юбка шуршала в такт ее шагам. Ник пообещал ей прийти сегодня пораньше, попросил ее остаться вечером дома и посидеть в своей комнате. Хотел провести с ней побольше времени. Кухарка приготовила вкусный ужин, но с тех пор уже прошло несколько часов. Еда остывала на столе. Элизабет на нее даже не смотрела, хотя от голода у нее бурчало в животе.
Ужин был приготовлен на двоих. Элизабет понимала — прислуга догадывается, что она завела любовника. Слуги уже перемывали подопечной графа косточки, однако, сохраняя преданность своему хозяину, расчета не брали.
Мерси, Элиас и Тео догадывались, что мужчина, навещавший Элизабет, — Николас Уорринг. Однако никто Элизабет не осуждал и не презирал. Наоборот, на нее смотрели с жалостью. Ни для кого не было тайной, что Беспутный граф женщин ни во что не ставит. То, что Элизабет, как и многие другие до нее, попалась в его сети, лишь доказывало, что она не слишком умна.
Элизабет не пыталась возражать. Только Ник мог убедить их, что его нынешняя связь значит для него больше, чем предыдущие, однако не спешил этого делать. Элизабет молила Господа, чтобы слуги ошиблись. Конечно же, она не безразлична Николасу. Может быть, он даже любит ее. Он редко говорил с ней о будущем, но, когда разговор заходил об этом, Элизабет чувствовала, что они и дальше будут вместе.
Она снова подошла к камину, затем зашагала к окну. Вечерний воздух был напоен прохладой. Из сада доносилось благоухание цветов. Элизабет вдохнула нежный аромат, потом разгладила подол зеленого шелкового платья, отороченного черными бельгийскими кружевами, которое она специально выбрала для сегодняшнего вечера. Теперь ей казалось, что кружева эти царапают кожу, а туфли немилосердно жмут.
Николас, где ты? Он еще никогда не опаздывал, и, пока часы отсчитывали минуту за минутой, раздражение Элизабет сменилось беспокойством. А что, если люди Бэскомба избили его, как лорда Триклвуда и сэра Роберта Тинсли? Но Николас умеет постоять за себя. Он сильный, да и врасплох его вряд ли застанешь.
Постепенно в голову Элизабет закрались другие мысли, мрачные, ужасные. А что, если слуги правы, а она ошибается? Ведь они знают Ника Уорринга намного дольше ее. Что, если он выбрал как раз сегодняшний день для того, чтобы с ней расстаться? Может быть, она ему надоела и он завел себе другую любовницу?
От такого предположения Элизабет почувствовала дурноту. Она верила Николасу Уоррингу, считала, что их связывает не просто страсть, а нечто большее, что чувство их трепетно и нежно, и все-таки ледяная рука недоверия сжала ее сердце. Минуты все шли, и Элизабет была уже вне себя от злости, страха и беспокойства.
Наконец, когда ей показалось, что терпение ее на исходе, с черной лестницы до нее донесся звук знакомых шагов. Вот в двери повернулся ключ, и у Элизабет словно гора с плеч свалилась. Она бросилась к двери, но сомнения по-прежнему одолевали ее. Почему он так задержался? Где пропадал? Отчего не прислал записку, что приедет попозже?
Она распахнула дверь и отступила в сторону, пропуская Ника в комнату. Первое, что она увидела, — огромный букет алых роз и широченную улыбку. Злость Элизабет как рукой сняло. Видимо, на это Николас и рассчитывал.
— Какие красивые! — воскликнула она, приняв букет и зарываясь лицом в благоухающие лепестки.
— Я с ног сбился, пока их отыскал. Из-за них еще больше опоздал.
Вспомнив о мучительных часах ожидания, Элизабет вздрогнула.
— Ты мог бы сообщить мне, что задерживаешься, — проговорила она с легкой укоризной.
Ну как можно сердиться на Николаса, когда у него, похоже, выдался и так нелегкий день! Она смотрела, как он, подойдя к столу, вынул из серебряной вазы вчерашние цветы и поставил в нее розы.
Ей показалось, что он как-то изменился. Элизабет никак не могла понять, в каком он пребывает настроении, чувствовала лишь, что он несколько скован, и сама ощущала некоторую неловкость. Обычно Николас приходил к ней одетым просто — белая рубашка и черные панталоны, но сегодня он сменил свой незатейливый наряд на темно-синий фрак, сидевший на нем как влитой, ослепительно белую рубашку с рюшами и кружевной галстук. Мускулистые ноги плотно облегали безукоризненно сшитые серые панталоны.
— Прости. Наверное, я должен был послать тебе записку, как только вернулся домой. Мне сегодня пришлось уехать из города по делам. А на обратном пути у меня сломалась карета.
Элизабет почувствовала, что последние остатки обиды исчезли, уступив место любопытству.
— По каким делам? — спросила она, только сейчас обратив внимание на бутылку дорогого шампанского, которую Николас поставил на стол.
— Может быть, выпьем по бокалу, и я расскажу тебе о них? — предложил Николас и заключил Элизабет в объятия. — Но сначала я хочу тебя поцеловать.
Такого Элизабет не ожидала. Она думала, что Николас поцелует ее страстно, жадно, давая понять, что впереди их ждет блаженная ночь любви. Впрочем, в том поцелуе, который подарил ей Николас, была страсть, но была и невыразимая нежность. Погрузившись в ее воздушное облако, Элизабет прижалась к нему всем телом. Сердце ее исступленно колотилось.
— Я скучала по тебе, — тихонько прошептала она. — Я думала, с тобой что-то случилось.
— Со мной и в самом деле кое-что случилось, любовь моя. Нечто совершенно невероятное. — Николас улыбнулся Элизабет, еще раз поцеловал ее и посадил на стоявшую у стены софу.
Подойдя к маленькому столику с мраморной столешницей, он поставил на серебряный поднос два хрустальных бокала, откупорил бутылку шампанского, наполнил их и торжественно вручил один Элизабет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41