Наклонив голову, мышастая преодолела опасный участок.Цокот копыт долетел до слуха Рено. К нему галопом неслась Ева. Мышастая перепрыгивала через камни, разбрасывала копытами песок, и едва не упала, поскользнувшись на отполированной до блеска породе.Рено думал, что это заставит Еву придержать лошадь, но как только мышастая восстановила равновесие, Ева погнала ее тем же бешеным аллюром.– Ева!Она не слышала Рено.Рено выехал из укрытия. Ева мгновенно осадила лошадь, и та, заскользив, остановилась.– Какой же дурак… – заорал Рено.– С тобой все в порядке? – перебила его Е)ва.–…делает такие вещи!.. Естественно, все в порядке!– Я услышала стрельбу, а потом стало тихо. Я звала тебя, но ты не отвечал…Она водила тревожными золотыми глазами по телу Рено, желая убедиться, что он не ранен.– Я чувствую себя отлично, – сказал он, понижая голос. – Если не считать того, что у меня сердце чуть не оборвалось, когда я увидел, как ты несешься по этому опасному участку.– Я думала, что ты ранен.– И что же ты собиралась делать? Затоптать стадо Слейтера в песок?– Я…– Если ты снова станешь выкидывать такие фокусы, я тебе всыплю по одному месту.– Но…– Никаких «но», – прервал он свирепо. – Ты могла на полном скаку оказаться под перекрестным огнем, и от тебя остались бы одни клочья.– Я думала, что именно это случилось с тобой.Рено сделал продолжительный вдох, чтобы погасить гнев. Ему приходилось бывать в различных переплетах, в него стреляли не один раз и не два, но никогда он не испытывал такого откровенного страха, как сейчас, при виде Евы, скачущей на бешеной скорости по ненадежному песку и скользким камням.– На сей раз победа была на моей стороне, – сказал наконец Рено.Ева с облегчением вздохнула.– Им теперь понадобится некоторое время, чтобы снова решиться на нападение, – продолжал Рено. – Хорошо бы, однако, чтобы они решились побыстрее.– Почему?– Вода, – бросил он лаконично. – Этот каньон совершенно сухой.
Ева вопросительно посмотрела на Рено, когда он вернулся после осмотра бокового каньона. Суровая складка у его рта сказала ей, что ничего утешительного он сообщить не может.– Сухо, – произнес он.Она подождала.– И тупик, – добавил он.– Далеко?– Милях в двух.Ева взглянула на узкое русло, в конце которого парни Слейтера ждали добычи.– Им тоже нужна вода, – заметила она.– Один человек может сводить дюжину лошадей к воде… А другие в это время будут ждать, пока от жажды мы не совершим какую-нибудь глупость.– Тогда нам надо проскочить мимо них. Улыбка Рено отнюдь не успокаивала.– Я скорее рискну, – сказал он, – взобраться вверх по скале, чем попасть под их перекрестный огонь.Ева взглянула на каменную стену, которая поднималась до неба.– А как же быть с лошадьми?– Они пойдут своим ходом.Рено не сказал, однако, что пешеход в пустыне имеет немного шансов выжить. Но как бы ни были малы эти шансы, это лучше, чем попасть под ружья Слейтера, пробираясь узким каньоном.– Решено, в путь, – заключил Рено. – Жажда будет все сильнее и сильнее.Ева не спорила. У нее уже сейчас пересохло во рту. Она представляла, как мучались от жажды мустанги, которые покрыли огромное расстояние, а в каньоне была жара и духота.– Сначала ты, – приказал Рено, – потом вьючные лошади.Русло ручья сузилось и превратилось в еле заметную змейку. Над головой по небу плыли облака, с каждой минутой густея и образуя своего рода бурлящую крышу над сухой землей. Вдали гремели раскаты грома, озвучивая невидимые отдаленные молнии.Рено увидел, как Ева с надеждой посмотрела на небо.– Ты лучше молись о том, чтобы не было дождя, – произнес он.– Почему?Он указал жестом на стену каньона, которая находилась почти рядом с его протянутой рукой.– Видишь эту линию? – спросил он.– Да. Я все удивляюсь, откуда она взялась.– Это отметка уровня воды.Ева широко открыла глаза, глядя на линию над головой. Затем спросила:– А откуда идет вода?– С плато. Во время сильных гроз дождевой воды больше, чем ее может впитать почва. А в некоторых местах вода вообще не впитывается. Она потоком идет сюда. Такие узкие каньоны заполняются мгновенно на большую глубину.– Ну и страна, – проговорила Ева. – Ешь песок или тони.Уголки губ Рено слегка приподнялись.– В разное время я был близок и к тому, и к другому.Но никогда он не попадал в такую переделку, как сейчас: впереди тупик, позади банда, а между ними – жажда.Рено внимательно осмотрел стену каньона. При взгляде на пласты пород у него родились кое-какие мысли.– Подожди-ка, – сказал он Еве.Ева остановила лошадь и посмотрела через плечо. Рено держался за выступ седла и рассматривал узкий каньон с таким видом, как будто не видел ничего более интересного за всю свою жизнь.Через минуту он двинулся на своей чалой вперед, протиснулся мимо Длинногривых и мышастой и направился к маленькому узкому каньону, который он обнаружил во время первой рекогносцировки. Тогда он счел невозможным воспользоваться им, но сейчас решил, что, пожалуй, он с этим выводом поторопился.– Твой дробовик заряжен? – спросил он.– Да.– Ты когда-нибудь стреляла из шестизарядного револьвера?– Иногда. Но я не попаду в стену конюшни с тридцати футов.Рено повернулся к ней и улыбнулся. Ева в который раз подумала, до чего же он красив.– Не беспокойся, gata. Никакие конюшни на нас нападать не будут.Ева засмеялась.Рено достал свой второй револьвер, вынул одну пулю из барабана и воткнул револьвер в патронташ.– Вот, – объяснил он, передавая патронташ Еле. – Ударник нацелен на пустое гнездо, поэтому тебе придется нажимать на спусковой крючок дважды, если будешь стрелять.Патронташ пришелся Еве так, как приходится шуба взрослого ребенку. Когда Рено наклонился, чтобы застегнуть пряжку, его пальцы нечаянно коснулись ее груди. У нее перехватило дыхание. Она дернулась, рука Рено снова дотронулась до ее тела, и соски мгновенно напряглись.Рено оторвал взгляд от нежных округлостей и посмотрел в большие золотые глаза девушки из салуна, которая преследовала его даже в сновидениях.– Ты такая живая, – сказал он. – И так близка к тому, чтобы умереть. Невозможно!Он приладил патронташ. Повторяя про себя, что этого делать не следует, обвил рукой ее шею и притянул Еву к себе.– Я хочу разведать этот узкий каньон, – сказал он, глядя на ее губы. – Следи за тылом, пока меня не будет.– Будь осторожен.– Не беспокойся. Я намерен жить очень долго, чтоб сполна насладиться абсолютно всем, что выиграл в салуне «Золотая пыль», в том числе и тобой.Его поцелуй был подобен молнии: обжигающий и неожиданный, он длился одно мгновение, но пронзил ее насквозь.После этого Рено исчез, оставив на губах Евы привкус своих губ, а в ушах звучали приводящие в трепет слова, которые были и предупреждением, и обещанием.«Я намерен жить очень долго, чтоб сполна насладиться абсолютно всем, что выиграл в салуне „Золотая пыль“, в том числе и тобой». 12 Уже несколько часов продолжалось восхождение Евы, Рено и лошадей по ярусам скальных пород. Не один раз казалось, что выхода из тупика нет, скалу не обойти, но в последний момент выход все же находился.– Не смотри вниз.Совет Рено был излишним. Ева не стала бы смотреть вниз даже под дулом револьвера. А, может быть, предпочла бы получить пулю в висок, чем вести мустанга по узенькой тропке над пропастью.– Ты себя нормально чувствуешь? – спросил Рено.Ева не ответила. У нее было слишком мало сил, чтобы тратить их на слова. Она была сосредоточена на одном: смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.Крупные зерна песчаника, кажется, навечно отпечатались в мозгу Евы. Она была уверена, что он будет сниться ей в кошмарах. Поверхность горизонтальных выступов покрывали обломки мрамора и галька, готовые соскользнуть и увлечь за собой неверно ступившего человека.Мустангам было значительно легче. У них было четыре ноги. Если скользила одна, три оставались на месте. У Евы были только руки, которые болели оттого, что она всякий раз хваталась за выступы после неверного шага.– Видишь впереди белую скалу? – бодрым тоном спросил Рено. – Это значит, что мы подходим к отрогу плато.– Аллилуйя, – прошептала Ева.Мышастая захрапела и дернула головой, отгоняя докучливую муху.Ева глухо вскрикнула, когда повод в ее руке дернулся и она едва не потеряла равновесие.– Все нормально, – спокойным голосом произнес Рено.«Черта с два нормально».Но у Евы не было сил вслух возразить Рено.– Это просто муха привязалась к лошади, – сказал он. – Обмотай повод ей вокруг шеи. Она пойдет и без него.Ева смогла лишь молча кивнуть.Когда она выполняла его совет, ее руки дрожали так, что она поспешила их убрать.Рено сжал кулаки, затем заставил себя по очереди разжать пальцы. Если бы он мог пройти по тропе вместо Евы, он сделал бы это. К сожалению, это было невозможно.Рено с мрачным видом возобновил восхождение. Дожди и ветры обтесали скалы и проделали почти перпендикулярные стоки в них. Чем выше он карабкался, тем круче становились стоки в этих блеклых камнях с гладкой поверхностью. Иногда ему приходилось возвращаться и искать другой путь.Рено взобрался на террасу. Чалая шла уверенно и легко, как кошка. Остальные мустанги тоже демонстрировали ловкость. Рено, не мешкая, двинулся вперед, готовый преодолеть новое препятствие, если таковое появится на пути.Он не заметил, что Ева отстала на первой просторной площадке. Рено был весь устремлен вперед и вперед. Пока он не доберется до последней террасы и не увидит верха плато, он не будет знать, выбрались ли они из тупика. Он был исполнен нетерпения выяснить это, ибо не хотел возвращаться назад в темноте.Ева смотрела на еле заметные следы копыт, которые оставляли лошади. Всякий раз, когда она подходила к очередному водостоку, она собирала в кулак все свое мужество, отворачивая голову от бездны, которая была под ней.Она больше не смотрела ни направо, ни налево, да и вперед тоже. И уж, конечно, не оглядывалась назад. Ибо, когда она однажды оглянулась, она оцепенела при виде бесчисленных ярусов скал, круто уходящих вниз и теряющихся в голубой дымке. Она не могла поверить, что забралась так высоко. Как не могла поверить и в то, что еще в состоянии продолжать карабкаться выше.Тяжело дыша, Ева остановилась, чтобы дать несколько мгновений отдыха усталым ногам. Многое отдала бы она сейчас за глоток воды, но тяжелая неудобная канистра находилась у седла мышастой.Вздохнув, она помассировала руками ноющие икры и бедра и стала карабкаться на следующую террасу, спеша увидеть, что ее ожидает впереди. В нескольких футах от нее в скале виднелся еще один водосток. На этот раз он имел вид воронки с обломанным дальним краем.Рено и лошади были на другой стороне.– Здесь не более ярда, – сказала себе Ева, напряженно сжав губы. – Я могу перешагнуть. «Здесь больше ярда. Я должна прыгать».– Я от нечего делать прыгала через ручей. Он был гораздо шире.«Там было не страшно и упасть в ручей. Если же я упаду здесь…»Ева почувствовала слабость в коленях и испугалась. Она страдала от жажды, усталости, нервы ее были на пределе, ведь ей уже несколько часов приходилось идти с риском поскользнуться… И вот теперь надо преодолеть эту бездну.Она не могла это сделать. Не могла – и все.«Перестань, – приказала себе Ева. – Ты делала более трудные вещи за эти часы. Ширина трещины всего лишь несколько футов. Нужно лишь не очень сильно оттолкнуться – и я буду на той стороне».Это рассуждение несколько утешило ее, особенно когда глаза были закрыты. Ей было бы легче, если бы она могла видеть Рено или лошадей на той стороне. Но с того места, где она стояла, ей был виден лишь крутой склон сзади и пропасть впереди.Ева облизала пересохшие губы. У нее появилось искушение вернуться на несколько десятков шагов назад и напиться из углубления в камне, где осталось немного воды после недавнего дождя. В таких углублениях можно было найти от чашки до целой ванны воды.Но в конце концов Ева решила не возвращаться, потому что у нее не было ни малейшего желания делать хотя бы один лишний шаг. Кроме того, в лужицах плавали какие-то крошечные твари.Ева сделала глубокий вдох и приблизилась к черному бездонному ручью. На другой стороне склона не было. Она упадет на ровное место, когда приземлится.«Это же так просто, как прыгнуть вниз с лестницы. Всего лишь».Сделав еще один вдох, Ева шагнула вперед.Под ноги Еве попала галька, лишив ее равновесия. Падая, она повернулась, распластав руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться пальцами. Но ухватиться было не за что.Она ударилась и покатилась к черной зияющей дыре. Не было ни выемки, ни выступа, чтобы удержаться. Она неотвратимо скользила по направлению к вечной ночи.– Рено! – закричала она.Сначала ее ступни, затем колени и наконец бедра натолкнулись на выступ. Каким-то чудом ее пальцы ухватились за неровности скалы. Она лежала, уткнувшись щекой в камень, а ступни уже висели над пропастью. Когда она попыталась подняться вверх, ее рука едва не соскользнула со спасительного выступа.Через мгновение Ева почувствовала, что ее оторвали от скалы. Она было забилась, но сообразила, что это Рено поднял и вытащил ее из бездны. Расставив для равновесия ноги пошире, он прижал ее к себе.– Спокойно, gata. Ты в безопасности.Дрожа всем телом, Ева мешком повисла на Рено.– Ты не ушиблась? – с тревогой в голосе спросил он.Ева покачала головой.Рено посмотрел на ее белое, как мел, лицо, на дрожащие губы и следы слез.– Ты можешь стоять?Она нервно, прерывисто вздохнула и попробовала перенести тяжесть своего тела на собственные ноги. Он отпустил Еву лишь настолько, чтобы убедиться, что она в состоянии стоять. Она стояла, но ее била дрожь.– Мы не можем идти назад… Мы должны двигаться вперед.Хотя Рено старался говорить как можно мягче, волнение делало его голос хриплым.Кивнув и дав тем самым понять, что она все понимает, Ева попыталась сделать шаг. Ее дрожащие ноги подвернулись. Рено подхватил ее и прижался к ее губам. Поцелуй был настолько не похож на прежние, он ничего не требовал от нес. Рено опустил Еву на камень и сел рядом с ней, баюкая и успокаивая ее, пытаясь унять в ней дрожь, причиной которой были и усталость, и страх, и чувство облегчения.Рено отцепил флягу, которая была у него на спине. Скрипнула пробка, раздалась серебряная мелодия булькающей воды, которой он смочил платок. Когда влажная ткань коснулась лица Евы, она вздрогнула.– Спокойно, малышка, – пробормотал Рено. – Это лишь вода, вроде твоих слез.– Я н-не п-плачу… Я от-дыхаю…Он протер бледное, заплаканное лицо Евы. Она глубоко вздохнула и выпрямилась, чувствуя себя ребенком.– Попей, – сказал он.Ева почувствовала, как металлический край фляги коснулся ее губ. Она втянула в рот сначала маленькую толику воды, затем чуть побольше, испытывая невыразимое блаженство оттого, что влага омывает пересохший рот.Ева не могла сдержать возгласа удивления, когда сделала глоток. Ей никогда не приходилось пробовать ничего более вкусного. Держа флягу двумя руками, она жадно пила, не обращая внимания на капли, срывающиеся из уголков рта.Рено промокнул капли сначала платком, затем языком. Эта ласка настолько поразила Еву, что она выронила флягу. Он засмеялся, поймал флягу, закупорил ее и водрузил себе на спину.– Ну как, готова теперь идти? – спросил он мягко.– Разве у меня есть выбор?– Да. Ты можешь преодолеть эту пропасть с открытыми глазами рядом со мной или в бессознательном состоянии на моем плече.Ева широко открыла глаза.– Тебе не будет больно, – добавил он.Руки Рено обвили ее горло. Большие пальцы отыскали артерю, питавшую кровью мозг.– Если только слегка нажать здесь, ты потеряешь сознание, – спокойно объяснил Рено. – Ты очнешься через несколько секунд уже на той стороне.– Ты не сможешь перенести меня туда, – запротестовала Ева.– Ты ведь как кошка… Быстрая и гибкая… При всей своей ловкости и грации кошки к тому же и весят немного.Он встал, поднял Еву на ноги, легко оторвал от земли и усадил к себе на плечо, придерживая одной рукой. Все произошло настолько быстро, что она не успела даже ахнуть.Глаза у Евы стали большими, как блюдца; она в смятении подумала, какую силу держал в узде Рено, когда касался ее. Она всегда знала, что он сильнее ее. Но она не знала, насколько он сильнее. Из ее груди вырвался возглас удивления.Рено нахмурился.– Я не думал, что напугаю тебя, – сказал он.– Дело не в этом, – возразила она.Он ждал, глядя ей в лицо.– Просто… – Ева то ли засмеялась, то ли охнула, – просто я привыкла быть сильной.Последовала пауза. Рено держал Еву и размышлял над тем, что она сказала. Наконец он медленно кивнул. Это объясняло многое, в том числе и то, почему она не сказала ему, что была на пределе. Ей это просто не пришло ri голову. Она привыкла быть среди людей, у которых было меньше сил и выносливости, чем у нее.– А я привык путешествовать один, – сказал Рено. – Я загнал тебя. Прости меня.Он бережно поставил Еву на ноги.– Ты можешь идти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Ева вопросительно посмотрела на Рено, когда он вернулся после осмотра бокового каньона. Суровая складка у его рта сказала ей, что ничего утешительного он сообщить не может.– Сухо, – произнес он.Она подождала.– И тупик, – добавил он.– Далеко?– Милях в двух.Ева взглянула на узкое русло, в конце которого парни Слейтера ждали добычи.– Им тоже нужна вода, – заметила она.– Один человек может сводить дюжину лошадей к воде… А другие в это время будут ждать, пока от жажды мы не совершим какую-нибудь глупость.– Тогда нам надо проскочить мимо них. Улыбка Рено отнюдь не успокаивала.– Я скорее рискну, – сказал он, – взобраться вверх по скале, чем попасть под их перекрестный огонь.Ева взглянула на каменную стену, которая поднималась до неба.– А как же быть с лошадьми?– Они пойдут своим ходом.Рено не сказал, однако, что пешеход в пустыне имеет немного шансов выжить. Но как бы ни были малы эти шансы, это лучше, чем попасть под ружья Слейтера, пробираясь узким каньоном.– Решено, в путь, – заключил Рено. – Жажда будет все сильнее и сильнее.Ева не спорила. У нее уже сейчас пересохло во рту. Она представляла, как мучались от жажды мустанги, которые покрыли огромное расстояние, а в каньоне была жара и духота.– Сначала ты, – приказал Рено, – потом вьючные лошади.Русло ручья сузилось и превратилось в еле заметную змейку. Над головой по небу плыли облака, с каждой минутой густея и образуя своего рода бурлящую крышу над сухой землей. Вдали гремели раскаты грома, озвучивая невидимые отдаленные молнии.Рено увидел, как Ева с надеждой посмотрела на небо.– Ты лучше молись о том, чтобы не было дождя, – произнес он.– Почему?Он указал жестом на стену каньона, которая находилась почти рядом с его протянутой рукой.– Видишь эту линию? – спросил он.– Да. Я все удивляюсь, откуда она взялась.– Это отметка уровня воды.Ева широко открыла глаза, глядя на линию над головой. Затем спросила:– А откуда идет вода?– С плато. Во время сильных гроз дождевой воды больше, чем ее может впитать почва. А в некоторых местах вода вообще не впитывается. Она потоком идет сюда. Такие узкие каньоны заполняются мгновенно на большую глубину.– Ну и страна, – проговорила Ева. – Ешь песок или тони.Уголки губ Рено слегка приподнялись.– В разное время я был близок и к тому, и к другому.Но никогда он не попадал в такую переделку, как сейчас: впереди тупик, позади банда, а между ними – жажда.Рено внимательно осмотрел стену каньона. При взгляде на пласты пород у него родились кое-какие мысли.– Подожди-ка, – сказал он Еве.Ева остановила лошадь и посмотрела через плечо. Рено держался за выступ седла и рассматривал узкий каньон с таким видом, как будто не видел ничего более интересного за всю свою жизнь.Через минуту он двинулся на своей чалой вперед, протиснулся мимо Длинногривых и мышастой и направился к маленькому узкому каньону, который он обнаружил во время первой рекогносцировки. Тогда он счел невозможным воспользоваться им, но сейчас решил, что, пожалуй, он с этим выводом поторопился.– Твой дробовик заряжен? – спросил он.– Да.– Ты когда-нибудь стреляла из шестизарядного револьвера?– Иногда. Но я не попаду в стену конюшни с тридцати футов.Рено повернулся к ней и улыбнулся. Ева в который раз подумала, до чего же он красив.– Не беспокойся, gata. Никакие конюшни на нас нападать не будут.Ева засмеялась.Рено достал свой второй револьвер, вынул одну пулю из барабана и воткнул револьвер в патронташ.– Вот, – объяснил он, передавая патронташ Еле. – Ударник нацелен на пустое гнездо, поэтому тебе придется нажимать на спусковой крючок дважды, если будешь стрелять.Патронташ пришелся Еве так, как приходится шуба взрослого ребенку. Когда Рено наклонился, чтобы застегнуть пряжку, его пальцы нечаянно коснулись ее груди. У нее перехватило дыхание. Она дернулась, рука Рено снова дотронулась до ее тела, и соски мгновенно напряглись.Рено оторвал взгляд от нежных округлостей и посмотрел в большие золотые глаза девушки из салуна, которая преследовала его даже в сновидениях.– Ты такая живая, – сказал он. – И так близка к тому, чтобы умереть. Невозможно!Он приладил патронташ. Повторяя про себя, что этого делать не следует, обвил рукой ее шею и притянул Еву к себе.– Я хочу разведать этот узкий каньон, – сказал он, глядя на ее губы. – Следи за тылом, пока меня не будет.– Будь осторожен.– Не беспокойся. Я намерен жить очень долго, чтоб сполна насладиться абсолютно всем, что выиграл в салуне «Золотая пыль», в том числе и тобой.Его поцелуй был подобен молнии: обжигающий и неожиданный, он длился одно мгновение, но пронзил ее насквозь.После этого Рено исчез, оставив на губах Евы привкус своих губ, а в ушах звучали приводящие в трепет слова, которые были и предупреждением, и обещанием.«Я намерен жить очень долго, чтоб сполна насладиться абсолютно всем, что выиграл в салуне „Золотая пыль“, в том числе и тобой». 12 Уже несколько часов продолжалось восхождение Евы, Рено и лошадей по ярусам скальных пород. Не один раз казалось, что выхода из тупика нет, скалу не обойти, но в последний момент выход все же находился.– Не смотри вниз.Совет Рено был излишним. Ева не стала бы смотреть вниз даже под дулом револьвера. А, может быть, предпочла бы получить пулю в висок, чем вести мустанга по узенькой тропке над пропастью.– Ты себя нормально чувствуешь? – спросил Рено.Ева не ответила. У нее было слишком мало сил, чтобы тратить их на слова. Она была сосредоточена на одном: смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.Крупные зерна песчаника, кажется, навечно отпечатались в мозгу Евы. Она была уверена, что он будет сниться ей в кошмарах. Поверхность горизонтальных выступов покрывали обломки мрамора и галька, готовые соскользнуть и увлечь за собой неверно ступившего человека.Мустангам было значительно легче. У них было четыре ноги. Если скользила одна, три оставались на месте. У Евы были только руки, которые болели оттого, что она всякий раз хваталась за выступы после неверного шага.– Видишь впереди белую скалу? – бодрым тоном спросил Рено. – Это значит, что мы подходим к отрогу плато.– Аллилуйя, – прошептала Ева.Мышастая захрапела и дернула головой, отгоняя докучливую муху.Ева глухо вскрикнула, когда повод в ее руке дернулся и она едва не потеряла равновесие.– Все нормально, – спокойным голосом произнес Рено.«Черта с два нормально».Но у Евы не было сил вслух возразить Рено.– Это просто муха привязалась к лошади, – сказал он. – Обмотай повод ей вокруг шеи. Она пойдет и без него.Ева смогла лишь молча кивнуть.Когда она выполняла его совет, ее руки дрожали так, что она поспешила их убрать.Рено сжал кулаки, затем заставил себя по очереди разжать пальцы. Если бы он мог пройти по тропе вместо Евы, он сделал бы это. К сожалению, это было невозможно.Рено с мрачным видом возобновил восхождение. Дожди и ветры обтесали скалы и проделали почти перпендикулярные стоки в них. Чем выше он карабкался, тем круче становились стоки в этих блеклых камнях с гладкой поверхностью. Иногда ему приходилось возвращаться и искать другой путь.Рено взобрался на террасу. Чалая шла уверенно и легко, как кошка. Остальные мустанги тоже демонстрировали ловкость. Рено, не мешкая, двинулся вперед, готовый преодолеть новое препятствие, если таковое появится на пути.Он не заметил, что Ева отстала на первой просторной площадке. Рено был весь устремлен вперед и вперед. Пока он не доберется до последней террасы и не увидит верха плато, он не будет знать, выбрались ли они из тупика. Он был исполнен нетерпения выяснить это, ибо не хотел возвращаться назад в темноте.Ева смотрела на еле заметные следы копыт, которые оставляли лошади. Всякий раз, когда она подходила к очередному водостоку, она собирала в кулак все свое мужество, отворачивая голову от бездны, которая была под ней.Она больше не смотрела ни направо, ни налево, да и вперед тоже. И уж, конечно, не оглядывалась назад. Ибо, когда она однажды оглянулась, она оцепенела при виде бесчисленных ярусов скал, круто уходящих вниз и теряющихся в голубой дымке. Она не могла поверить, что забралась так высоко. Как не могла поверить и в то, что еще в состоянии продолжать карабкаться выше.Тяжело дыша, Ева остановилась, чтобы дать несколько мгновений отдыха усталым ногам. Многое отдала бы она сейчас за глоток воды, но тяжелая неудобная канистра находилась у седла мышастой.Вздохнув, она помассировала руками ноющие икры и бедра и стала карабкаться на следующую террасу, спеша увидеть, что ее ожидает впереди. В нескольких футах от нее в скале виднелся еще один водосток. На этот раз он имел вид воронки с обломанным дальним краем.Рено и лошади были на другой стороне.– Здесь не более ярда, – сказала себе Ева, напряженно сжав губы. – Я могу перешагнуть. «Здесь больше ярда. Я должна прыгать».– Я от нечего делать прыгала через ручей. Он был гораздо шире.«Там было не страшно и упасть в ручей. Если же я упаду здесь…»Ева почувствовала слабость в коленях и испугалась. Она страдала от жажды, усталости, нервы ее были на пределе, ведь ей уже несколько часов приходилось идти с риском поскользнуться… И вот теперь надо преодолеть эту бездну.Она не могла это сделать. Не могла – и все.«Перестань, – приказала себе Ева. – Ты делала более трудные вещи за эти часы. Ширина трещины всего лишь несколько футов. Нужно лишь не очень сильно оттолкнуться – и я буду на той стороне».Это рассуждение несколько утешило ее, особенно когда глаза были закрыты. Ей было бы легче, если бы она могла видеть Рено или лошадей на той стороне. Но с того места, где она стояла, ей был виден лишь крутой склон сзади и пропасть впереди.Ева облизала пересохшие губы. У нее появилось искушение вернуться на несколько десятков шагов назад и напиться из углубления в камне, где осталось немного воды после недавнего дождя. В таких углублениях можно было найти от чашки до целой ванны воды.Но в конце концов Ева решила не возвращаться, потому что у нее не было ни малейшего желания делать хотя бы один лишний шаг. Кроме того, в лужицах плавали какие-то крошечные твари.Ева сделала глубокий вдох и приблизилась к черному бездонному ручью. На другой стороне склона не было. Она упадет на ровное место, когда приземлится.«Это же так просто, как прыгнуть вниз с лестницы. Всего лишь».Сделав еще один вдох, Ева шагнула вперед.Под ноги Еве попала галька, лишив ее равновесия. Падая, она повернулась, распластав руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться пальцами. Но ухватиться было не за что.Она ударилась и покатилась к черной зияющей дыре. Не было ни выемки, ни выступа, чтобы удержаться. Она неотвратимо скользила по направлению к вечной ночи.– Рено! – закричала она.Сначала ее ступни, затем колени и наконец бедра натолкнулись на выступ. Каким-то чудом ее пальцы ухватились за неровности скалы. Она лежала, уткнувшись щекой в камень, а ступни уже висели над пропастью. Когда она попыталась подняться вверх, ее рука едва не соскользнула со спасительного выступа.Через мгновение Ева почувствовала, что ее оторвали от скалы. Она было забилась, но сообразила, что это Рено поднял и вытащил ее из бездны. Расставив для равновесия ноги пошире, он прижал ее к себе.– Спокойно, gata. Ты в безопасности.Дрожа всем телом, Ева мешком повисла на Рено.– Ты не ушиблась? – с тревогой в голосе спросил он.Ева покачала головой.Рено посмотрел на ее белое, как мел, лицо, на дрожащие губы и следы слез.– Ты можешь стоять?Она нервно, прерывисто вздохнула и попробовала перенести тяжесть своего тела на собственные ноги. Он отпустил Еву лишь настолько, чтобы убедиться, что она в состоянии стоять. Она стояла, но ее била дрожь.– Мы не можем идти назад… Мы должны двигаться вперед.Хотя Рено старался говорить как можно мягче, волнение делало его голос хриплым.Кивнув и дав тем самым понять, что она все понимает, Ева попыталась сделать шаг. Ее дрожащие ноги подвернулись. Рено подхватил ее и прижался к ее губам. Поцелуй был настолько не похож на прежние, он ничего не требовал от нес. Рено опустил Еву на камень и сел рядом с ней, баюкая и успокаивая ее, пытаясь унять в ней дрожь, причиной которой были и усталость, и страх, и чувство облегчения.Рено отцепил флягу, которая была у него на спине. Скрипнула пробка, раздалась серебряная мелодия булькающей воды, которой он смочил платок. Когда влажная ткань коснулась лица Евы, она вздрогнула.– Спокойно, малышка, – пробормотал Рено. – Это лишь вода, вроде твоих слез.– Я н-не п-плачу… Я от-дыхаю…Он протер бледное, заплаканное лицо Евы. Она глубоко вздохнула и выпрямилась, чувствуя себя ребенком.– Попей, – сказал он.Ева почувствовала, как металлический край фляги коснулся ее губ. Она втянула в рот сначала маленькую толику воды, затем чуть побольше, испытывая невыразимое блаженство оттого, что влага омывает пересохший рот.Ева не могла сдержать возгласа удивления, когда сделала глоток. Ей никогда не приходилось пробовать ничего более вкусного. Держа флягу двумя руками, она жадно пила, не обращая внимания на капли, срывающиеся из уголков рта.Рено промокнул капли сначала платком, затем языком. Эта ласка настолько поразила Еву, что она выронила флягу. Он засмеялся, поймал флягу, закупорил ее и водрузил себе на спину.– Ну как, готова теперь идти? – спросил он мягко.– Разве у меня есть выбор?– Да. Ты можешь преодолеть эту пропасть с открытыми глазами рядом со мной или в бессознательном состоянии на моем плече.Ева широко открыла глаза.– Тебе не будет больно, – добавил он.Руки Рено обвили ее горло. Большие пальцы отыскали артерю, питавшую кровью мозг.– Если только слегка нажать здесь, ты потеряешь сознание, – спокойно объяснил Рено. – Ты очнешься через несколько секунд уже на той стороне.– Ты не сможешь перенести меня туда, – запротестовала Ева.– Ты ведь как кошка… Быстрая и гибкая… При всей своей ловкости и грации кошки к тому же и весят немного.Он встал, поднял Еву на ноги, легко оторвал от земли и усадил к себе на плечо, придерживая одной рукой. Все произошло настолько быстро, что она не успела даже ахнуть.Глаза у Евы стали большими, как блюдца; она в смятении подумала, какую силу держал в узде Рено, когда касался ее. Она всегда знала, что он сильнее ее. Но она не знала, насколько он сильнее. Из ее груди вырвался возглас удивления.Рено нахмурился.– Я не думал, что напугаю тебя, – сказал он.– Дело не в этом, – возразила она.Он ждал, глядя ей в лицо.– Просто… – Ева то ли засмеялась, то ли охнула, – просто я привыкла быть сильной.Последовала пауза. Рено держал Еву и размышлял над тем, что она сказала. Наконец он медленно кивнул. Это объясняло многое, в том числе и то, почему она не сказала ему, что была на пределе. Ей это просто не пришло ri голову. Она привыкла быть среди людей, у которых было меньше сил и выносливости, чем у нее.– А я привык путешествовать один, – сказал Рено. – Я загнал тебя. Прости меня.Он бережно поставил Еву на ноги.– Ты можешь идти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29