— Ты даже дрожал от желания — так сильно ты хотел меня, — прошептала Ариана, — но ты ни разу не взял меня силой. Ты был нежен, когда другие мужчины были жестоки; тобой владела безрассудная страсть, когда другими — холодный расчет; ты был щедр, тогда как другие скупы и себялюбивы. И я должна сердиться на тебя? Нет, Саймон. Ты благословение, ниспосланное мне свыше.— Ариана…Голос его пресекся, словно что-то сдавило ему горло. Правда Арианы открылась ему вдруг так ясно, как если бы он заглянул ей в душу.Саймон медленно и осторожно запустил пальцы в ее роскошные черные волосы и, чуть приподняв ее лицо, стал осыпать его быстрыми поцелуями, собирая губами слезы, дрожащие у нее на ресницах.— Когда я думаю о том, что сделал с тобой этот подонок… — хрипло прошептал он.Его поцелуи ласково касались ее лба, щек, ресниц, губ. Ариана дрожала от этих легких прикосновений и тихо плакала, глядя в замкнутое, напряженное лицо Саймона.— Забудь об этом, — настойчиво сказала она. — Я больше об этом не вспоминаю. Даже во сне.— Над тобой жестоко надругались, и это предательство так глубоко ранило твою душу, что она почти умерла, заледенела. И все же…— Ты исцелил меня, — торопливо прервала она.— …ты пришла ко мне тогда на крепостную стену и доказала, что такое настоящая страсть.Ариана попыталась что-то сказать, но слова замерли у нее на губах.— И я взял тебя прямо там, на крепостной стене, — продолжал Саймон. — Я стоял спиной к ледяному ветру, но чувствовал только твое…Он на мгновение умолк: дрожь желания и какая-то непонятная тоска внезапно пронзили его тело.— …твое тепло, ласково обволакивающее меня, — наконец договорил он. Голос его был хриплым и напряженным. — Ты пришла и отдала мне все, кроме своей невинности.— Мне нравилось быть с тобой, — прошептала Ариана, приблизив свои губы к его губам.— Я знаю, — ответил он. — Твое наслаждение пролилось знойным дождем.Саймон почувствовал, как ее тело вспыхнуло при этих словах.— Я… я не знала, что так бывает, — прошептала Ариана. — Я не могла… остановиться.— Я знаю, — выдохнул Саймон, нежно покусывая ее губы. — Я и не хотел, чтобы ты останавливалась. Я мог бы стоять там вечно — пускай вокруг меня бушевали бы дождь, снег и ветер, — только бы твоя страсть согревала меня своим огнем.Саймон языком провел по изящной линии губ Арианы, и из ее груди вырвался слабый стон удовольствия.— Ты дрожала и плакала в моих руках, как сейчас, — сказал Саймон, — и молила только о том, чтобы наши объятия не кончались. Ты отдала мне все, кроме своей невинности.— Я желала тебя до безумия.— Я тоже.— Мне хотелось быть с тобой вечно.— Да, твое тело говорило мне об этом лучше всяких слов. Оно плакало от страсти, и мне хотелось выпить его слезы. Ни одна женщина на свете не отдавалась так мужчине. Ты подарила мне все, кроме своей невинности.Дрожь пробежала по телу Саймона, и он крепко сжал губы.— Саймон! — недоуменно прошептала Ариана.— Мне следовало быть с тобой более нежным, — произнес он голосом, полным горечи и сожалений. — Я должен был покрыть твое тело поцелуями — твои волосы, лицо, руки.С этими словами Саймон стал целовать ее. Ариана прикрыла глаза, когда сладостная молния желания вспыхнула в ее крови и трепет пробежал по ее телу.— Я должен был медленно, осторожно снять твое волшебное платье, — продолжал Саймон.Серебряная шнуровка с легким шорохом высвободилась из петель, и аметистовая ткань скользнула вниз под его пальцами. Холодный воздух комнаты только усиливал тепло его губ, когда он склонился к Ариане.— Я должен был восхищаться твоей красотой, — хрипло сказал Саймон, целуя ее шею. — Твоя грудь — само совершенство. Шелковистая, горячая — она просит о поцелуях.Он нежно прикоснулся губами к маковке каждой груди. Алые бутоны затвердели, пламенея изнутри, жаром горели и ее губы.— Саймон… — начала было Ариана.Но дрожь наслаждения заставила ее замолчать. Саймон ласкал ее грудь языком, заставляя ее трепетать от желания.Он провел руками по аметистовому платью, развязывая и распуская серебряную шнуровку. Почувствовав, как платье ласкает его в ответ, он улыбнулся этому знакомому ощущению.— Мне следовало ласкать каждую частичку твоей плоти, пока ты не стала бы вздыхать и трепетать от одного моего прикосновения, сгорая от желания дать мне то, что другой мужчина взял у тебя не спрашивая.Закрыв глаза, Саймон провел ладонями по ее бедрам.— Ты отдаешь мне себя? — спросил он.— Да, я твоя, — прошептала Ариана. — Навеки твоя.Саймон открыл глаза.— Ты так же лежала передо мной в нашу первую ночь, — хрипло сказал он. — И вместо того чтобы сказать тебе, как ты прекрасна, вместо того чтобы нежностью разжечь в тебе пламя страсти, я разжал твои ноги и вошел в тебя так, будто мы были любовниками всю жизнь.Ариана хотела возразить, но Саймон снова склонился к ней, лаская ее руками, губами, словами, полными страсти. Из ее груди вырвался низкий стон, когда он провел кончиком языка по изгибам ее нежной плоти.— В Святой Земле есть плод, его называют гранат, — произнес он, продолжая ласкать ее. — Цвет его мякоти сравним лишь с драгоценными рубинами.Ариана задыхалась от наслаждения, тело ее таяло в истоме. Саймой глухо застонал.— У тебя вкус граната — терпкий и сладкий. Ты вспыхиваешь огнем, умоляя попробовать твой сокровенный плод.Горячая волна захлестнула Ариану, и она выгнулась, как тетива, в ответ на чувственные ласки. Саймон вдруг вспомнил, что уже видел это ее медленное, гибкое движение, когда она была очарована волшебным сном, до сих пор преследовавшим его.— Я помню… — произнесла Ариана, взглянув в темные глаза Саймона. — Я помню… это уже было со мной… раньше. Я чувствовала тогда то же, что чувствую сейчас. Но ты раньше никогда не целовал меня так.— Нет, я целовал тебя, — мягко возразил он.Саймон прикоснулся кончиком языка к ее атласному лону. Ариана вздохнула и снова выгнулась ему навстречу, движение ее было замедленным, как во сне.— Тогда ты отвечала мне так же, — промолвил Саймон. — Ты позволяла мне… все.— Когда это было? — шепнула она.В ней жила уверенность, что это было наяву, — отголоски необыкновенного сна вдруг всплыли в ее памяти.— Это было во сне, — вспомнила она. — Да, ты исцелил меня во сне.— Ты лежала тогда в забытьи, в волшебном сне.Ариана почувствовала, как по ее телу медленно разливается сладкая истома.— Я вся в огне, — прошептала она.— Я это знаю. Той ночью я не мог взять тебя, беспомощную, окутанную сном. Но сегодня я возьму тебя — так, как видел в своих мечтах.Ариана застонала, ее тело изнемогало под ласками Саймона в его сильных и нежных руках. Тихие слова ласкали ее слух, медленные поцелуи постепенно разжигали в ней неистовый огонь, и она молча сгорала в нем, не в силах вымолвить ни слова.Затем Ариана взглянула в лицо Саймону, словно очнувшись ото сна.— Я твоя, — тихо сказала она. — Я вручила тебе свое тело и душу давным-давно — в том волшебном забытьи. И теперь, наяву, я снова отдаю тебе всю себя, навеки.Саймон медленно поцеловал ее, ощущая вкус ее желания.— Ты моя, — сказал он. — И у тебя вкус огня.— Гори же вместе со мной, — прошептала она. — Это пламя слишком долго сжигало меня одну.Дрожь пробежала по телу Саймона. Он сбросил одежду, и Ариана улыбнулась, увидев возбужденное свидетельство его страсти.— Каждый раз, когда я вижу тебя, я таю, как растопленный мед, — сказала она, прикасаясь к нему. — Ты — шелк и сталь. И наслаждение. Боже мой, какое наслаждение…Желание окатило Саймона горячей волной.— Ты делаешь меня сильным, как боги, — хрипло сказал он.Он медленно склонился к ней, в то время как она легким движением пригласила его войти в потайной грот, доступный только для него. Она вбирала его в себя, тем же движением отдаваясь без остатка. Саймон погружался в нее все глубже и глубже, пока они не слились в неразрывном, совершенном единении.— Я горю, — произнес он, содрогаясь от сладостной муки.Ариана почувствовала, как стремительный поток уносит ее.— Мы оба…«…горим в огне страсти».И в следующее мгновение дикий вихрь наслаждения закружил обоих, не давая им даже вздохнуть.Потом Саймон прижал Ариану к себе и обнял так крепко, словно боялся, что ее у него отнимут.— Мы найдем способ победить Дегерра, — убежденно произнес он. — Должен же быть какой-то выход. Исчезнувшее приданое не стоит того, чтобы за него отдали столько жизней.Ариана обвила его руками. Молча, страстно молилась она, чтобы ее дар снова к ней вернулся.«Если бы я только могла найти мое приданое!»Вдруг перед ее глазами возникло видение, и она даже забыла на время, где она и что с ней происходит. Она лежала неподвижно и видела Каменное Кольцо и его древние камни, возвышающиеся на фоне зимнего неба.Но на этот раз, как никогда раньше, она видела ясно второе кольцо. »Ариана, вздрогнув, очнулась в объятиях своего спящего мужа. Радостное чувство облегчения затопило ее душу, когда она осознала, что произошло.«Глендруидская колдунья была права! Союз с любимым человеком может усилить могущество женщины.Теперь я полностью исцелилась!»Ариана повернулась было, чтобы разбудить Саймона, но, подумав, замерла в молчании.«Мое безрассудство чуть было не погубило Блэкторн. Де-герр, как старый стервятник, ждет не дождется кровавого пира.Если я расскажу все Саймону, что будет?»Радость Арианы внезапно померкла. Саймон непременно захочет поехать с ней, а Доминик будет настаивать, чтобы их сопровождали стрелки: ведь если ее отец прознает, что они отправляются на поиски ее приданого, он уж непременно постарается им помешать.В Блэкторне и так не хватает людей для защиты замка. Никто из них не сможет отлучиться даже на время — об этом не может быть и речи. Дегерр стоит лагерем вокруг Блэкторна, и костры окружают замок, словно во время осады.Да это и в самом деле настоящая осада.«Если я расскажу все Саймону, он ни за что не позволит мне отправиться к Каменному Кольцу — сам-то он не сможет поехать со мной. Саймон Верный нужен здесь, в Блэкторне.Я должна ехать одна.Выберусь потихоньку из замка, найду свое приданое, возьму несколько драгоценных камней и привезу их Саймону — пусть швырнет их в лицо моему отцу».Ариана даже улыбнулась при этой мысли. Как было бы отлично доказать всем — и барону тоже, — что она достойна уважения, как и любой из рыцарей. Что благодаря ее вновь обретенному дару Блэкторн будет спасен.Что ж, решение правильное — Ариана была в этом уверена. Теперь надо все хорошенько обдумать.«Чтобы выйти из замка незамеченной, надо найти потайной ход. Где он может быть? Попытаюсь представить».Видение не замедлило явиться: длинный коридор, по обе стороны открытые двери комнат; через дверь кладовой видны бочонки с солеными угрями, к потолку подвешена дичь, на полках лежат сушеные и свежие фрукты. В следующей комнате хранятся травы. Одной стеной она глубоко вдается в крепостной вал. В ней сушатся растения, развешанные на крюках и разложенные на полках.В углу, скрытая в темноте и чем-то заваленная, виднеется маленькая дверь.«Так, все ясно. Теперь надо раздобыть коня».На этот раз видение возникло не сразу — цель была менее четкой. Но мало-помалу оно выступило из темноты. «Лошадь в норманнской сбруе. Она повернулась крупом к холодному ветру, а голову сунула в стог сена».Ариана осторожно высвободилась из объятий Саймона. Он что-то пробормотал сквозь сон. Девушка легко поцеловала его и погладила по щеке. Он зарылся губами в ее волосы, вздохнул и снова забылся беспокойным сном.— Спи, любовь моя, — прошептала Ариана. — Все будет хорошо. Теперь я знаю, где мое приданое. И знаю, как спасти Блэкторн. Глава 32 — Исчезла? — воскликнул Саймон. — Да что ты такое говоришь?Свен переводил тревожный взгляд с Доминика на Саймона: Свен был с ними в Крестовом походе, и ему совсем не хотелось скрестить меч в поединке с одним из братьев, а Саймон был сейчас очень близок к тому, чтобы вызвать его на бой. Свен бросил красноречивый взгляд в сторону глендруидской колдуньи, которая сидела по правую руку от своего супруга.— Тише, тише, Саймон, — сказала Мэг. — Барон ведь совсем рядом.Саймон упрямо сжал губы, но не стал спорить. Он вскочил из-за стола, резко отодвинув в сторону остатки трапезы, и подошел вплотную к Свену.— Выкладывай все начистоту, — сказал он.В его тихом голосе кипела еле сдерживаемая ярость.— Леди Арианы не было на утренней мессе, — спокойно ответил Свен.— Да, он говорит правду, — подтвердил Доминик. — Я думал, она пошла исповедоваться к священнику ее отца.— К тому самому, что назвал ее шлюхой и потребовал, чтобы она раскаялась в грехе, которого не совершала? — презрительно промолвил Саймон. — Не думаю. Она исповедовалась бы кому угодно, только не ему.— У священника Арианы не было, — продолжал Свен. — Ее нет также ни в купальне, ни в ее комнате. Она не вышивает и не наигрывает печальные песни на своей арфе.— А на кухне ты смотрел? — спросила Мэг. — Она хотела показать кухарке, как нужно тушить мясо.— Стражник говорит, что, кроме слуг, во двор никто не выходил, — возразил Свен.Доминик улыбнулся и посмотрел на жену: Мэг однажды удалось перехитрить самого Свена, когда, переодевшись в крестьянское платье, она незаметно выскользнула из замка. Свен перехватил его взгляд и невесело усмехнулся.— Этот стражник в Блэкторне уже давно, — возразил он, — и знает всех слуг в лицо.— Ну конечно, Ариана не пошла на кухню, — сказала Мэг, выглянув в окно. — Посмотрите, какая метель — прямо снежная буря. Слава Богу, мы успели вовремя убрать урожай — он теперь хранится в Блэкторне.— А вот леди Арианы здесь нет, — жестко произнес Свен. — Где я только не искал ее: у колодца, в казармах, в оружейной, в кладовой, в тайнике. Никаких следов.— Дегерр, — гневно промолвил Саймон. — Это его рук дело. Он дорого мне за это заплатит!— Но подумай сам, где он может ее прятать? — спокойно возразил Свен. — Он же сам находится в замке.Доминик внимательно посмотрел на Мэг.— Соколенок, — мягко произнес он, — что тебе привиделось в твоих вещих снах?Мэг на мгновение прикрыла глаза. Когда она их открыла опять, они сверкали призрачным зеленым светом.— Ничто не потревожило мой сон, пока не началась буря, — сказала она. — В первый раз за все это время я спала так спокойно, словно все наконец повернулось к лучшему.— А сейчас, наяву, ты что-нибудь видишь? — спросил Доминик.— Когда во время утренней службы во дворе поднялась метель, мне почудилось, что я там, среди снегов и ледяного ветра. — Мэг вздрогнула. — Там, где царит холод. Смертельный, лютый холод.— Я знаю, — кивнул Саймон. — Я сам только что был у деревянного частокола, где работают каменщики. Их приходилось погонять, как упрямый скот, чтобы они хоть немного пошевеливались.— Ну как, они успели заделать брешь в стене? — спросил Свен.— Осталось совсем немного, — коротко ответил Саймон. — Мы закончим сегодня же — пусть даже мне придется самому таскать на себе камни. И похоже, все к тому идет — буря не утихает, а только усиливается.— Да, — нахмурившись, промолвила Мэг. — Холода рано наступили в этом году.— Возвращайся в свою комнату, соколенок, — сказал Доминик жене. — Твоим людям скоро понадобятся лечебные мази и бальзамы от обморожения.Мэг хотела было возразить, но прочла в глазах Доминика неумолимый приказ: ему нужно было, чтобы она покинула комнату под любым предлогом.— Хорошо, хорошо, я уже иду, — торопливо произнесла она. — Но, Доминик…— Если нам понадобится твоя помощь, — прервал он ее, — я пошлю за тобой без промедления.— Разумеется, — сдержанно ответила Мэг, поворачиваясь, чтобы уйти. — Как тебе будет угодно.Когда звук золотых колокольчиков затих в коридоре, Доминик обернулся к Свену.— Подожди немного за дверью, — сказал он. — Мне нужно поговорить с Саймоном с глазу на глаз.Свен, конечно же, прекрасно понимал, о чем у них пойдет речь, а потому с нескрываемым облегчением тут же вышел из комнаты: у него не было ни малейшего желания находиться поблизости, когда старший брат станет задавать младшему вопросы, касающиеся такого деликатного предмета, как супружеские отношения.— Вы поссорились с Арианой из-за ее прошлого? — резко спросил Доминик.— Нет.— Тогда, может быть, из-за ее отца?— Тоже нет.— Но что-то ведь поссорило вас?— Нет. Когда мы с ней легли спать, между нами не было ни затаенных обид, ни горечи.— Может, холодность?Саймон закрыл глаза: горячая волна воспоминаний о прошедшей ночи пронеслась по его крови.— Нет, — хрипло произнес он. — Совсем нет. Ариана горяча, как ни одна женщина в мире.Доминик тяжело вздохнул и запустил руки в свои густые иссиня-черные волосы.— Тогда я ничего не понимаю! — в отчаянии воскликнул он. — Почему она ушла?— Может, она вовсе и не ушла.— А может, у скользких угрей выросли крылья? — едко возразил Доминик. — Замок не такой уж большой, чтобы в нем можно было потеряться. Тем более если девушка носит платье Посвященных, расшитое серебряными молниями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39