Луи побледнел при упоминании об алкоголе и замахал руками:
— Нет, спасибо! Мне ничего не надо. — Он сел в кресло подальше от всех остальных и постарался выдавить из себя слабую улыбку.
Себастьян повиновался, и, когда вошел Уэбстер, приказал ему подать чай. Он, казалось, с радостью выполнял приказания Клары. Было видно, что его тетя благоговела передним.
Между дамами завязалась непринужденная беседа, и вскоре им принесли чай в тонком фарфоре, Хелене очень хотелось проверить — она подозревала, что это севрский фарфор. Марджори и Клара о чем-то болтали. Фарфор пробудил любопытство Хелены, и она внимательно оглядела комнату.
Гостиная была такой, какой она себе ее представляла — каждая вещь, на которую падал ее взгляд, говорила о богатстве и знатности хозяина. Здесь было много и старинных вещей. Они говорили об устоявшемся положении семьи, о роскоши и богатстве, к чему Себастьян и Клара наверняка давно привыкли. Здесь чувствовался отменный вкус — Хелена и сама была рождена в подобной обстановке и сейчас чувствовала себя почти как дома. Не прошло и часа, а она уже вполне освоилась в этом комфорте.
Ее взгляд скользнул по Себастьяну. Он сидел, свободно развалившись в кресле, и слушал рассказ Тьерри о недавнем маскараде, но его взгляд из-под опущенных век не отрывался от ее лица.
Обольщение имеет, много форм. Она была уверена, что Себастьян знает их все.
Вскоре он почувствовал, что Тьерри и Луи надоело слушать болтовню дам, и предложил мужчинам посмотреть дом. Как только за мужчинами закрылась дверь, Клара повернулась к Хелене:
— Смею предположить, что вам хочется узнать об этом месте поподробнее.
Хелена кивнула:
— Пожалуй, вы правы.
Она сразу поняла, что в лице Клары обрела сильную поддержку — похоже, тетушка пришла к выводу, что она будет идеальной женой для ее обожаемого Себастьяна. Клара была его теткой со стороны отца. Она рано вышла замуж и рано овдовела. Прожив большую часть жизни в Сомерсхэм-Плейсе, она прекрасно разбиралась во всех тонкостях управления огромным домом.
Все это она объяснила Хелене, которая даже не заметила, как погрузилась в рассказ, и задавала вопросы, полагаясь на знания Клары. Управление таким огромным домом и окружающим его поместьем было очень трудной задачей. Хелена знала об этом не понаслышке — родители с детства готовили ее к роли хозяйки, но вот Фабиан и думать не мог о том, чтобы передать ей бразды правления. Девушка владела обширными поместьями, имела замок, но, не будучи замужем, находилась под покровительством своего опекуна и жила в основном в его доме. Камераль был открыт, но прислугу почти всю уволили, оставив лишь несколько человек, которые содержали дом для Ариэль, поскольку она часто приезжала туда.
Хелена никогда не была хозяйкой, никогда не имела возможности попробовать себя в этой области, никогда не испытывала радости от того, что чего-то добилась. Слушая Кларины рассуждения об управлении поместьем, она мечтала о том, что когда-нибудь заменит Клару и почувствует себя наконец полновластной хозяйкой. Даже зная, что все усилия Себастьяна, возможно, были направлены именно на это, ее желание почувствовать себя необходимой ничуть не уменьшилось.
А пока она слушала Клару, которая рассказывала ей о своих планах. Если она примет все это, то нет причины отказываться и от другого — осуществить свое право по рождению, став женой могущественного человека.
Годы, проведенные с Фабианом, заморозили душу Хелены, и она нашла в себе силы забыть о своих желаниях, задушить мечту.
Но ее мечта снова подняла голову, когда они допили чай, и Клара предложила показать ей апартаменты.
— Хелена.
Они шли по галерее, и вдруг Себастьян позвал ее. Хелена обернулась и увидела его, стоящего у одного из высоких окон.
— Ненавидит, когда его заставляют ждать — всегда был ужасно нетерпеливым! — шепнула Клара и подтолкнула ее к Себастьяну. — Я провожу Марджори, а потом вернусь за тобой. Я не задержусь.
Кивнув, Хелена направилась к Себастьяну, который наблюдал за ее приближением. Фабиан обладал такой же способностью — напряженно ожидать свою жертву с неподвижностью хищника, но Фабиан никогда не источал физическую угрозу.
Остановившись перед ним, Хелена улыбнулась:
— Вы звали меня, ваша светлость?
— Малышка, не могла бы ты называть меня по имени, когда мы остаемся одни?
— Как скажете. — Она опустила голову, чтобы он не видел ее улыбки.
Подняв руку, он взял ее за подбородок, заглянул в ее широко раскрытые глаза и остался доволен их выражением.
— Мне кажется, я поступил бы мудрее, проинформировав твоего опекуна заранее о своем интересе к тебе. — Помолчав, он добавил: — Я не хочу затягивать с формальностями нашего обручения.
Вранье! Он просто хочет, чтобы она принадлежала ему — сегодня, сейчас, в эту минуту. Сила его желания повергла ее в трепет.
Она отдернула подбородок.
— В этом нет необходимости.
Себастьян удивленно взглянул на нее.
— Я не доверяю своему опекуну, поэтому, когда он предложил мне отправиться в Англию, чтобы найти подходящего мужа, я потребовала у него расписку, в которой он позволял бы мне выйти замуж за подходящего человека.
— Твое самодовольное выражение говорит о том, что он согласился?
— Да. Друг моей семьи, старинный друг моего отца, который остался предан мне и который, будучи судьей, имеет большой опыт в подобных делах, подтвердил, что документ составлен по всем правилам.
— При условии, что подходящий джентльмен будет иметь титул, поместье и доход, насколько я помню. Существуют ли другие условия?
— Только эти три.
— Хорошо. В таком случае я не вижу причины беспокоить твоего опекуна. Мои поздравления, малышка. Завидная предусмотрительность.
Увидев приближение Клары, она улыбнулась и ответила:
— Вы не единственный, кто все предусматривает заранее, ваша светлость.
Клара проводила Хелену в большую спальню, расположенную в одном из крыльев дома.
— Тьерри в другом конце дома, поэтому ты будешь чувствовать себя комфортно. — Клара оглядела комнату, проверяя, все ли на месте. — Если хочешь, я пришлю служанку и познакомлю тебя с ней.
— Нет-нет. — Хелена с трудом отвернулась от кровати. Огромная, на четырех столбиках, с атласным пологом, она: производила впечатление.
— Мне хотелось бы отдохнуть хотя бы часок. У меня есть время для этого?
— Конечно, дорогая. Мы придерживаемся городского режима, поэтому обед будет подан в восемь. Сказать служанке, чтобы разбудила тебя? Ее зовут Хизер.
— Я позвоню.
Идея побыть одной и насладиться блаженным покоем была такой восхитительной!
— Тогда я ухожу. — Клара направилась к двери, но остановилась и повлажневшими глазами посмотрела на Хелену: — Я никогда не думала, что Себастьян женится, и это было бы самой большой его ошибкой. Не могу выразить словами, как я рада, что ты здесь.
И она ушла, тихо закрыв за собой дверь, оставив Хелену размышлять, уставившись взглядом на деревянные панели. Она и предвидеть не могла, что окажется здесь, в этом роскошном доме, и Себастьян сделает ей предложение, и она станет герцогиней.
Герцогиней Себастьяна.
Хелена подошла к окну. Оно выходило в розовый сад, за которым виднелось озеро. Сад казался огромным, и завтра она его обследует. Подойдя к туалетному столику, Хелена зажгла лампу, села и стала вынимать из волос шпильки.
Волосы тяжелой массой упали ей на плечи, и в этот момент в дверь постучали.
Себастьян? Она сразу отогнала эту мысль как невероятную. Стараясь подавить дрожь, охватившую ее, она крикнула:
— Войдите.
Дверь открылась, она обернулась и увидела Луи, стоявшего на пороге.
— В чем дело? — спросила она, шагнув ему навстречу. Луи был чем-то смущен.
— Это для тебя. — Он протянул ей два письма. — Оставляю тебя одну, чтобы ты прочитала их. Когда прочтешь, мы поговорим. Он повернулся и ушел.
Хелена закрыла за ним дверь и вернулась к туалетному столику.
Один конверт был надписан твердой рукой Фабиана. Второе письмо было от Ариэль. Бросив письмо Фабиана на стол, Хелена сломала печать на послании своей сестры.
Первые же строчки вызвали на ее губах улыбку. По тому, как вел себя Луи, она решила, что он принес ей дурные новости. Ариэль писала, что чувствует себя хорошо. Прогулки по окрестностям Камераля пошли ей на пользу.
Хелена улыбалась, читая первую страницу, где сестра писала об их пони и о выводке гусят. Прочитав половину второй страницы, Хелена внезапно остановилась, сердце у нее сжалось, но она заставила себя читать дальше.
«Приехал Филипп (как странно). Он говорит, что месье граф хочет, чтобы я посетила Ле-Рок, и мы должны уехать завтра. Боюсь! Я не люблю Ле-Рок, но, наверно, мне придется ехать».
Хелена нахмурилась. Фабиан, похоже, решил стать опекуном Ариэль так же бесцеремонно, как он сделал это с ней. Филипп был младшим братом Луи. За последние несколько лет она ни разу с ним не встречалась. Он всегда был спокойнее Луи, но, по словам Ариэль, так же как и Луи, состоял на службе у Фабиана.
Хелена продолжала читать письмо, стараясь справиться с волнением. Два абзаца она прочитала спокойно, но затем Ариэль снова начала жаловаться. Хелена догадалась, что письмо было дописано позже.
«Сейчас я в Ле-Роке. Фабиан говорит, что, если я успею закончить свое письмо, он отошлет его вместе со своим. Я чувствую себя хорошо, но, видит Бог, это место очень мрачное. Мари болеет и не встает с постели — Фабиан велел написать тебе об этом. Как я завидую тому, что ты в Англии, хотя, наверно, там дождливо и холодно. Но и здесь тоже дожди и холод. Мне следовало бы поехать с тобой. Однако если ты найдешь подходящего англичанина и выйдешь за него замуж, Фабиан разрешит мне уехать к тебе и быть твоей подружкой невесты. От всего сердца желаю тебе удачи в твоих поисках, дорогая сестренка.
Остаюсь, как всегда, твоей любящей маленькой сестрой, Ариэль».
Руки Хелены дрожали. Фабиан никогда ничего не делал без веской причины. Что ему нужно от Ариэль? И почему он хочет, чтобы она знала, что Мари, его жена, кроткая и болезненная, на которой он женился из-за ее связей, теперь болеет?
Отложив письмо Ариэль, Хелена вскрыла письмо Фабиана.
Как всегда, он был прямолинеен и краток.
Когда она читала его письмо, ее маленький мирок, в котором она была счастлива, разлетелся на куски и превратился в черный омут отчаяния.
«Как ты поняла из письма своей сестры, она сейчас в Ле-Роке. В настоящий момент она здорова и счастлива, чего и тебе желаю. Это награда, моя дорогая Хелена, за ее хорошее поведение.
Джентльмен, в доме которого ты сейчас гостишь, владеет вещью, принадлежащей мне. Это фамильная драгоценность, и я хочу ее получить обратно. Я много лет терпел неудачу, умолял его вернуть ее мне, поэтому, пожалуйста, восстанови справедливость и забери эту вещь у него.
Упомянутая фамильная вещь — кинжал в ножнах. Он длиной восемь дюймов, с закрытым на конце лезвием и большим рубином в рукоятке. Он был подарен одному из моих предков аравийским султаном. Другого такого нет, и ты сразу его узнаешь.
Предупреждаю — не ищи помощи у Сент-Ивза! Он ни за что не расстанется с кинжалом. Не вздумай взывать к его совести — это ничего тебе не даст, но плохо отразится на твоей сестре.
Я ожидаю, что ты выполнишь мою просьбу, и по возможности быстро.
Если ты не привезешь мне кинжал к Рождеству, в качестве компенсации, я сделаю Ариэль своей любовницей. Если она не доставит мне удовольствия, в Париже есть дома, которые всегда готовы заплатить высокую цену за таких нежных цыплят, как твоя сестра.
Выбор за тобой, но я знаю, что ты не подведешь свою сестру.
Жду тебя к полуночи в канун Рождества.
Твой Фабиан».
Как долго она сидела, глядя на письмо, Хелена не знала. Ей было плохо, очень плохо, и она боялась пошевелиться, пока не прошла тошнота.
Она не могла думать, не могла соображать.
Потом это прошло, и ей стало еще хуже.
— Ариэль! — сдавленно выкрикнула она, закрыв лицо руками.
Мысль о том, что ждет ее дорогую маленькую сестренку, чуть не лишила ее сознания.
Сердце болело, во рту появился металлический привкус.
Она никогда не освободится от Фабиана — он всегда будет дергать ее за веревочки. Письмо было тому подтверждением.
Фабиан шантажировал ее как последнюю дуру.
Она никогда не будет свободной.
У нее никогда не будет шанса жить так, как она хочет. Жить своей жизнью, а не жизнью этого негодяя. Время работало не на нее. Прежде чем она сумела облегчить свое отчаяние, выплеснуть гнев, поплакать и даже покричать, чтобы успокоиться и поразмыслить, пришла служанка и напомнила, что пора переодеться к обеду. Сунув письма под футляр с драгоценностями, она переоделась, после чего показала служанке, как уложить ей волосы.
— Малышка, ты здорова?
Хелена выдавила из себя улыбку, бросила взгляд на Себастьяна и протянула ему руку. Она все еще не могла опомниться от потрясения, не могла контролировать свои эмоции. До этого момента ей казалось, что она сможет скрыть свое состояние и никто его не заметит. Но Себастьян, как только вошел в малую гостиную, сразу направился к ней.
— Все в порядке, — с трудом произнесла она. — Думаю, это просто путешествие меня утомило.
Он промолчал, и она не осмелилась поднять на него глаза.
— Будем надеяться, что обед придаст тебе сил. Идем.
Он повел ее в фамильную столовую, роскошную комнату, которая была намного уютнее огромной столовой. Когда Себастьян усадил ее справа от себя, Хелена пожалела, что он не выбрал большую столовую, где она оказалась бы дальше от его проницательного взгляда.
Гнев, отчаяние и страх — все перемешалось в ней. Она должна сдержать свои эмоции, найти силы, чтобы вести себя как обычно: расточать улыбки, смеяться, следить за разговором, а не копаться в своих мыслях. Ей будет трудно разыграть этот спектакль в присутствии Себастьяна, чуткого наблюдателя. Он сидел, развалясь, в огромном кресле, вертел в руках стакан с вином и из-под опущенных ресниц наблюдал за ней.
Из всего, что она запомнила за этот час, был перстень с сапфиром на его правой руке, его отблески в свете свечей, когда его пальцы играли со стаканом. Камень был того же цвета, что и его глаза. И то и другое ее гипнотизировало.
Наконец обед закончился. Хелена не могла вспомнить ничего из того, о чем только что говорилось. Все встали, и она поняла, что джентльмены останутся пить портвейн и курить сигары. Она испытала облегчение. Улыбка, какой она одарила Себастьяна, когда он приложился к ее руке, получилась почти веселой.
Вместе с Кларой и Марджори она вернулась в гостиную. Когда спустя двадцать минут туда пришли мужчины, Хелена уже полностью владела собой. Она заставила себя терпеливо ждать, когда подадут чай и когда наконец чаепитие закончится. И все это время упорно молчала.
Когда подошел Себастьян, чтобы взять у нее пустую чашку, она слабо улыбнулась ему и всем остальным.
— К сожалению, у меня тоже болит голова. — Луи уже ушел под тем же предлогом.
Тьерри, Марджори и Клара стали выражать свое сочувствие. Себастьян просто наблюдал за ней. Клара предложила нюхательную соль.
— Мне надо сегодня пораньше лечь спать, — сказала Хелена, продолжая слабо улыбаться. — Я уверена, что утром буду чувствовать себя вполне здоровой.
— Ну, если ты уверена, дорогая…
Она кивнула и посмотрела на Себастьяна. Он протянул ей руку, помогая подняться. Она склонилась в реверансе, пожелала всем спокойной ночи и направилась к двери. Себастьян, продолжая держать ее за руку, шел рядом.
Не дойдя до ее двери, он остановился. Хелена вопросительно посмотрела на него. Их взгляды встретились. Он поднял руку и погладил пальцем ее бровь.
— Спокойной ночи, малышка. Тебя никто не побеспокоит.
Что-то в его тоне, в его взгляде подсказывало ей, заверяло ее… Но она была слишком опустошена, слишком измучена, чтобы уловить скрытый смысл его слов.
Он взял ее руку и прижался губами к пульсу на запястье. Она почувствовала, как тепло разлилось по ее телу.
— Сладких тебе снов, малышка.
Хелена кивнула и направилась к двери. Войдя в спальню, она тихо закрыла за собой дверь, освободившись от изучающего взгляда Себастьяна.
Ей хотелось только одного — поскорее остаться одной, положить на подушку свою больную голову, чтобы облегчить тяжесть на сердце, дать волю чувствам, но ей не суждено было это сделать. В дверь вдруг постучали, и на пороге возник Луи.
— В чем дело? — спросила она сердито.
— Я хотел только спросить. Ты сделаешь это?
Она недоуменно взглянула на него:
— Конечно.
И тут до нее дошло, что Фабиан, как всегда, прячет свои карты в рукаве. Луи не знал, чем его дядя ей угрожал. Если бы знал, то даже не задал бы теперь столь глупого вопроса.
— Дядя настаивает, чтобы это ты похитила ту вещь, а не я.
Мрачный тон Луи ее рассмешил. Она громко расхохоталась. Он был обижен, потому что дядя использовал ее талант, а не его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27