На нее, несомненно, можно прокормить человека почти месяц. Как странно!С горящими от любопытства глазами Оливер придвинулся к матери.— А откуда взялась монета?Джослин улыбнулась.— Если бы я не знала, что подобное невозможно, я бы решила, что она упала с неба.Ребенок начал внимательно разглядывать потолок.— А разве она не с неба упала?— Думаю, монета просто застряла в складках платья.— А-а, — разочарованно протянул Оливер.Мать ласково взъерошила волосы на голове сына. Затем, решив позднее отдать деньги Лайму, она спрятала их под стопкой одежды на дне сундука и привела себя в порядок.— Чуть не забыл тебе сказать, — произнес мальчик, выходя из комнаты и направляясь к лестнице.— Что? — удивленно спросила Джослин.— Что папа умер.В следующее мгновение женщине показалось, что ее сердце перестало биться. Она остановилась как вкопанная и уставилась на сына, который как ни в чем не бывало продолжал шагать по коридору.— Оливер, — от волнения с трудом переводя дыхание, позвала мать.Малыш с неохотой оглянулся.— Что?— Иди ко мне, мне нужно поговорить с тобой.— Я хочу есть, — напомнил он.— Знаю, но прошу подождать несколько минут.Оливер послушно, хоть и с недовольным видом, повернул назад.Присев перед сыном, Джослин убрала прядь непослушных волос с его лба и осторожно спросила:— Кто сказал тебе, что твой папа умер?— Дядя Лайм.Женщина сжалась в комок от напряжения. Как этот человек посмел рассказать ее сыну о смерти отца? Он не имел права! Она собиралась поговорить с Оливером и объяснить ему все, но немного позднее, когда они освоятся в Эшлингфорде. Джослин тяжело вздохнула.— И что же он тебе сказал?Ребенок с озабоченным видом почесал затылок.— Что папа упал с лошади и поэтому умер.— А что еще?— Что сейчас папа живет на небесах. — Оливер указал пальцем на потолок. — И теперь он воин Бога.На небесах? Воин Бога? Джослин с трудом верила в то, что так мог говорить Лайм Фок. Она предполагала, что он не посмеет рассказать малолетнему сыну Мейнарда о той ненависти, которую он испытывал к брату, но никак не ожидала от него таких величественных слов в адрес покойного.— Так сказал твой дядя? — уточнила женщина.— Да. Жалко, что он не станет моим папой, — печально добавил мальчик.Она усилием воли заставила себя улыбнуться:— Ты просил его стать твоим папой?— Угу, но дядя Лайм ответил, что будет моим другом.Джослин испытывала смешанное чувство раздражения и благодарности. С одной стороны, ей не нравилось вмешательство Лайма, с другой, она отдавала должное его благородству.— Но когда же мы позавтракаем? — недовольно проворчал Оливер.— Сейчас, потерпи немножко.Мальчик повернулся и торопливым шагом направился к лестнице.— Не спеши. Иди осторожно, — напомнила Джослин.— Хорошо.На ходу размышляя об услышанном от сына, женщина последовала в зал. Там находились только две служанки, разбрасывающие свежие стружки. Оливер растерянно застыл посреди комнаты. В Розмуре завтрак подавали с рассветом. За роскошь поспать пару лишних часов мать и сын расплачивались, скромно утоляя голод хлебом и сыром в кухне.— Иди за мной, — позвала Джослин мальчика.Ребенок послушно пошел за матерью по коридору, жадно вдыхая ароматы уже готовящегося обеда.— Ух, ты! — воскликнул он, обогнав мать и переступая порог огромной кухни.Завороженным взглядом он обводил слуг, хлопотавших у огнедышащих, напоминающих пещеры каминов, над которыми на массивных цепях висели громадные закопченные котлы. Каким маленьким и убогим казался Розмур по сравнению с Эшлингфордом!— Я думаю, он славный мальчуган, — не замечая появления Джослин и Оливера, говорила одна из служанок.— Да, не то что его отец, — охотно согласилась другая.Женщина, месившая на столе тесто, пренебрежительно фыркнула:— Он еще слишком мал, чтобы мы могли судить, каков он. Возможно, со временем он станет еще хуже отца.Джослин сразу же поняла, что речь шла об Оливере. Подавив мимолетный порыв повернуться и поскорее убежать отсюда, она решительно переступила порог, намереваясь как мать наследника Эшлингфорда раз и навсегда прекратить подобные разговоры.Некоторые из служанок заметили незваную гостью, подтолкнув при этом менее расторопных. В кухне воцарилась мертвая тишина.Первым нарушил молчание Оливер.— А что вы здесь делаете? — ухватившись за край стола и поднявшись на цыпочки, поинтересовался он у той женщины, которая минуту назад так нелестно отозвалась о нем.Служанка перевела взгляд с мальчика на Джослин. Осмотрев ее платье, она нахмурилась и ответила:— Хлеб.— Можно попробовать? — спросил Оливер.. Лицо женщины вытянулось от удивления.— Я не возражаю, малыш, но хлеб еще не готов. Его нужно прежде испечь.— Ну и ладно. Мне такой нравится.Губы служанки тронула легкая улыбка.— Правда?— Ага!Она взглянула на Джослин, которая стояла в стороне, наблюдая за происходящим.— Можно дать ему кусочек, госпожа?— Да, только небольшой, — ответила вдова, с облегчением заметив, что глаза женщины потеплели.— Вы что-нибудь хотите, госпожа?Джослин с благодарностью посмотрела на подошедшую к ней молоденькую служанку. Девушка ждала ее распоряжений.— Да, немного хлеба с сыром. Мы с сыном проголодались.Учтиво склонив голову, служанка удалилась.Вскоре мать и сын под пристальным наблюдением прислуги утолили голод. Слуги с притворным старанием занимались делами, то и дело украдкой с любопытством поглядывая на них. Лишь изредка они переговаривались между собой. Джослин не разбирала слов, но чувствовала, что речь идет о ней и Оливере.Не успела женщина положить в рот последний кусочек хлеба, как на кухне появилась Эмма. С приветливой улыбкой на губах она подошла к ребенку, сидевшему на высоком стуле рядом с матерью.— Ты уже готов? — спросила старая няня.Кивнув головой, Оливер проглотил сыр и, бросив взгляд на мать, пробормотал:— Готов!Интересно, что Эмма имела в виду, спрашивая, готов ли Оливер? Недоумевая, Джослин смахнула с губ сына крошки, опустила его со стула на пол и обратилась к женщине:— Вы что-нибудь запланировали?— Да, мы с молодым господином договорились сегодня утром осмотреть замок, не так ли, Оливер?Лицо мальчика расплылось в довольной улыбке.— Ага, будем смотреть.— Вы присоединитесь к нам, госпожа?Джослин тоже очень хотелось получше познакомиться со своим новым домом, однако она решила немедленно отыскать Лайма и потребовать, чтобы он объяснил, почему без ее ведома и согласия посмел рассказать Оливеру о смерти его отца.— Возможно, я присоединюсь к вам позднее. Сначала мне нужно уладить кое-какие дела.— Хорошо, — согласилась Эмма, отступила на шаг и начала внимательно разглядывать наряд новой хозяйки. — Вполне прилично. Правда, платье вам немножко великовато, но это лучше, чем если бы оно было мало, — задумчиво проронила она. — Впрочем, я легко все исправлю.Джослин запротестовала:— Ничего страшного. Не стоит беспокоиться. Как только приведут в порядок мою одежду, я сразу же верну вам вещи.— Но ведь вы почти ничего не привезли с собой, моя госпожа, — напомнила старая няня. — А вам как хозяйке Эшлингфорда потребуется много нарядов.— Уверена, что отец вскоре пришлет и мою одежду, и Оливера.Эмма скептически посмотрела на молодую женщину. Казалось, она сомневалась, что наряды из Розмура могли пригодиться в Эшлингфор-де. Джослин не могла не оценить качеств одежды, найденной в сундуке. Хотя принесенные служанкой платья не совсем подходили ей по размеру, они отличались искусной работой и богатой материей. Каждое из них, наверное, стоило столько же, сколько все платья Джослин вместе взятые.— А чьи это платья? — осторожно поинтересовалась она.— Вещи раньше принадлежали леди Анне.На лице Эммы промелькнуло выражение, которое Джослин не успела распознать. Горечь? Или неприязнь? Пожалуй, нет. В одном она не сомневалась: старая няня не сильно переживала из-за смерти госпожи. Неужели мать Мейнарда вызывала такую же неприязнь, как сын? Неужели в Эшлингфорде не было мира?— Не хочу испытывать твое терпение, мой мальчик, — обратилась старая няня к Оливеру. — Пойдем?— Да, пойдем скорее. — Мальчуган потянул ее за собой.Служанка повернулась к новой госпоже.— Мы будем рады, если вы сможете присоединиться к нам.Взяв рукой маленькую ладошку ребенка, она направилась к двери.— Увидимся позднее, Оливер, — крикнула Джослин вслед сыну.Оглянувшись, он широко улыбнулся и ответил:— Да, потом, мама.Как только за Эммой и Оливером закрылась дверь, Джослин собралась с мыслями, думая о том, что скажет Лайму.Выйдя из кухни через заднюю дверь, она оказалась в залитом солнцем саду. Легкий теплый ветерок ласкал ее лицо. Справа тянулись грядки с зеленью, слева красовались цветочные клумбы. Несколько мгновений женщина любовалась красотой сада, потом направилась в сторону внутреннего двора, в котором царила суматоха.Как и на кухне, ее появление было встречено любопытными взглядами и приглушенным шепотом за спиной. Слуги смотрели на нее так, словно ожидали от нее неприятностей и хлопот.Новая хозяйка, шагая с высоко поднятой головой, держалась подчеркнуто независимо и гордо. Время, только время покажет, примут ли обитатели Эшлингфорда ее и Оливера.Миновав подъемный мост, ведущий во двор, Джослин осмотрелась по сторонам. Странно, но Лайма она нигде не видела. Немного помедлив, вдова подошла к одному из всадников, облаченному в боевые доспехи.— Вы не знаете, где я могу найти лорда Фока?— Он уехал, госпожа.Уехал? Неужели Лайм уже уехал в Торнмид? Нет, он не мог покинуть Эшлингфорд, не попрощавшись… Впрочем, почему она вдруг решила, что лорд Фок обязан прощаться с ней? Он вправе приезжать и уезжать без предупреждения.— Куда? — выпалила она.— На поля, госпожа. Барон собирался вернуться до темноты.При любых других обстоятельствах Джослин могла бы подождать возвращения Лайма, но сейчас ей не терпелось поговорить с ним. Причем наедине.— Я бы хотела поехать туда, — решительно заявила женщина.У мужчины от удивления округлились глаза.— Вы уверены, моя госпожа?— Вы можете помочь мне?— Но…— Надеюсь, вы согласитесь сопровождать меня, — добавила она, понимая, что, несмотря на положение хозяйки Эшлингфорда, ей вряд ли позволят покинуть замок одной.— Но сначала я должен поговорить с капитаном стражников, моя госпожа.Джослин удовлетворенно кивнула головой.— Разумеется. Я хочу отправиться в путь как можно быстрее. Глава 14 Проезжая по окрестностям, Джослин восхищалась пейзажем. Из-за усталости она накануне не обратила внимания, как красиво поместье. Из земли, устремляясь к солнцу, тянулись зеленые стебельки ясменника и фенхеля, мелькали яркие головки маргариток. Вдоль дороги зеленели молодые посевы. В безоблачном небе парили птицы, перекликаясь друг с другом ласкающим слух щебетанием. В траве изредка мелькали зайцы и еще какие-то мелкие зверьки. На полях трудились крестьяне, возрождая землю к жизни. Деревенские ребятишки беззаботно играли, гоняясь за птицами, стремительно проносившимися над полями в поисках пищи.Все вокруг, казалось, ликовало, радуясь весне и теплу. На мгновение Джослин показалось, что она попала в рай.В сопровождении трех рыцарей в боевых доспехах она продолжала путь. Наконец, они приблизились к одному из крестьян, который медленно шел за парой волов.— Лорд Фок здесь? — обратился к нему один из всадников, как только они подъехали достаточно близко.— Да, еще здесь, — ответил пахарь и указал в конец поля, где несколько работников обрабатывали полосу земли. — Он там.Джослин вздохнула с облегчением. Наконец-то она нашла его! Они уже миновали три поля, и везде им отвечали, что лорд Фок только что отправился дальше.— Можете подождать меня здесь, — сказала госпожа сопровождающим. — Я не задержусь долго.Объезжая поле по краю, Джослин внимательно вглядывалась в даль, надеясь увидеть рыжеволосую голову Лайма. Однако, как она не напрягала зрение, нигде не могла отыскать его.Нахмурившись, женщина перевела взгляд на работников. Один из них, крепко сжимая ручки плуга, вспахивал землю. На его прекрасно сложенном теле, заставлявшем плуг продвигаться вперед, были напряжены все мускулы. Впереди него, подгоняя волов ударами хлыста, шел еще один крестьянин. Четверо: двое мужчин и две женщины — следовали позади, дубинками разбивая огромные комья земли, перевернутые плугом.Джослин знала, что эта работа требовала много сил. Хотя ей самой не доводилось работать в поле, ребенком она часто наблюдала, как подданные отца вспахивали господские поля.Неожиданно осененная догадкой, женщина быстро перевела взгляд на мужчину, идущего за плугом. Его голову покрывал капюшон, завязки от которого, раскачиваясь при каждом движении, бились о его широкую грудь. Рубашка потемнела от пота и прилипла к телу, обтягивая мускулистые плечи, и, ниспадая вдоль туловища, облегала сильные бедра.Каждое движение, каждый шаг выдавали в нем Лайма Фока. По телу Джослин невольно пробежала волна трепетной дрожи. Но почему он работает в поле, как простолюдин? Ведь господин не должен собственноручно обрабатывать землю!Возможно, Лайм, с головой погруженный в работу, так и не заметил бы мать наследника Эшлингфорда, если бы не Джордж, мужчина, подгонявший волов. Он первым увидел приближавшуюся всадницу и, опустив хлыст, резко остановился. Моментально стали и уставшие животные. Почти сразу же крестьяне с дубинками тоже замерли, с интересом разглядывая даму.— О, Господи Всемогущий! — вполголоса пробормотал Лайм.Меньше всего он ожидал увидеть Джослин Фок здесь, в поле. Ведь именно из-за нее он рано утром покинул замок. Проведя еще одну бессонную ночь, полную видений о Джослин, покорившейся его воле, о Джослин, лежавшей в его горячих объятиях, мужчина встал с первыми лучами солнца и отправился на поля. Но теперь она разрушила и то относительное спокойствие, которое его душа обрела здесь. Зачем же эта женщина приехала сюда? Впрочем, он, кажется, догадывается, почему она появилась в поле.Лайм отпустил ручки плуга, смахнул рукавом капли пота со лба и вытер ладони о рубаху. Он застыл, наблюдая за приближением незваной гостьи.— Мне нужно поговорить с вами, лорд Фок, — сказала Джослин, подъехав ближе.Мужчина хранил молчание до тех пор, пока всадница не оказалась настолько близко, что он смог заглянуть в ее ясные изумрудно-зеленые глаза.— Как я понимаю, дело крайне серьезное и не терпит отлагательств, если вы вынуждены были приехать на поле, леди Джослин.Проклятие, как она хороша в этом зеленом платье с золотистой каймой.Не доехав до Лайма несколько метров, женщина натянула поводья и остановила лошадь.— Вы совершенно правы.Оглянувшись, лорд Фок распорядился:— Возьми плуг, Генри.Кивнув головой, один из мужчин опустил дубинку на землю и шагнул вперед.Осознавая, что покрытая пылью и мокрая от пота одежда делают его похожим на простолюдина, Лайм переступил на непаханую землю, где его ждала Джослин.Тем временем вдова, гордо восседая в седле, свысока наблюдала за ним. Странно, но в ее глазах он не увидел выражения брезгливости, которое, несомненно, появилось бы во взгляде любой другой дамы, оказавшейся в подобной ситуации. И лицо женщины не выражало гнева или недовольства. В глубине ее прекрасных глаз горело нескрываемое любопытство.— Так что вы хотели сказать? — спросил Лайм, в душе сожалея, что сейчас она уже не та простушка с растрепанными волосами в испачканном платье. Именно такой он помнил ее с первой встречи в Розмуре. Видимо, по иронии судьбы им суждено было поменяться ролями.Джослин выразительно посмотрела на стоявших рядом крестьян.— Не могли бы мы поговорить где-нибудь в другом месте?Хотя плуг снова пришел в движение, господа все еще оставались центром внимания работников. Лайма любопытные взгляды не смущали, однако он решил исполнить просьбу женщины.— Поводья, — протягивая руку, сказал мужчина.Всадница молча передала ему поводья.Покинув поле, он направился в сторону леса, к небольшой речушке, намереваясь смыть с лица и рук пыль и пот, и вел за собой лошадь, на которой сидела Джослин.— Это место вполне подойдет, — заметила женщина, едва они оказались под тенью деревьев.— Нам лучше пройти немного дальше, — не оглядываясь, возразил Лайм.— Лорд Фок, что подумают люди, увидев, что я уединилась с вами в лесу?Принимая во внимание то, что происходило между ними, а особенно то, что могло произойти, Лайм не стал уверять ее, что опасения напрасны, но тем не менее не собирался менять свое решение. Раз уж она вынудила его покинуть поле, он не хотел терять время зря и был обязан воспользоваться предоставленной передышкой.— То же, что они подумали, увидев, что вместо того, чтобы ждать моего возвращения в замке, вы отправились разыскивать меня в поле, — парировал Лайм.Поставленная в тупик Джослин промолчала.Когда впереди заблестела река, мужчина бросил поводья и, не удостоив взглядом, направился туда, где, вспениваясь, бурлила холодная, как лед, вода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37