Чувствуя, что начинает слабеть, он посмотрел на разбойников. Они оба уже успели развернуть лошадей и скакали к нему. Рыцарь знал, что они могут убить его. Ему грозила погибель если не от меча, то под копытами боевых коней.Глядя смерти в глаза, старший сын Монтгомери Фока попытался собраться с мыслями, заставляя себя вспомнить прошедшую жизнь. Мейнард! Иво! Анна! Эшлингфорд! В мгновение ока ярость прежних лет подобно урагану поднялась в его душе, придав сил и мужества. Теперь он был готов встретиться с дюжиной противников.Судорожно сжав меч одной рукой, Лайм второй потянулся за кинжалом. Вот он уже выскользнул из ножен и, сверкнув, подобно молнии, взмыл в воздух. Хотя рыцарь бросал кинжал левой рукой, годы практики довели его движения до совершенства — лезвие, точно попав в цель, поразило грудь врага.Схватившись за грудь, он неуклюже упал на землю навзничь и встретил смерть.Тем временем второй противник уже настиг Лайма. Рыцарь, широко расставив ноги, держал меч на уровне груди, преграждая дорогу несущемуся во весь опор коню. Разбойник ликовал, предвкушая победу, но его радость была преждевременной. В последнюю секунду Лайм резко отскочил в сторону и, взмахнув мечом, нанес сокрушительный удар в спину. Бандит не ожидал такого маневра. Хотя стальная кольчуга защитила его тело, он, потеряв равновесие, ухватился за гриву лошади.Жажда жизни вытеснила из души незаконнорожденного все остальные человеческие чувства, заглушила сострадание и жалость. В нем, казалось, проснулся звериный инстинкт. Подобно голодному хищнику, он неотступно преследовал добычу. Никогда в жизни Лайм не сражался с таким ожесточением. Настигнув противника, он стащил его с лошади и заставил выйти из леса на дорогу. Когда же ему на помощь подоспели другие рыцари, лорд Фок приказал им не вмешиваться. Остановившись неподалеку, они, уже разгромившие банду разбойников, наблюдали за человеком, который мечом доказывал свое право на титул барона и который так и не стал их полноправным господином. В конце концов, вложив в последний удар весь гнев, накопившийся за годы страданий, Лайм поверг врага на землю. Испустив предсмертный вздох, разбойник рухнул, как подкошенный, и, обратив затуманенный взор к небесам, затих навечно.Переведя дыхание, Лайм оглянулся по сторонам, взирая на распростертые бездыханные тела. Судя по количеству убитых, часть нападавших либо убралась восвояси, поняв, что силы неравны, либо затаилась где-нибудь поблизости, готовясь к новой атаке.От его внимательного взгляда не ускользнуло, что победа далась рыцарям Эшлингфорда нелегко. Кровоточащие раны на лицах и вмятины на кольчугах говорили о том, что почти все из них кровью оплатили право на жизнь. Но, к счастью, убитых не было. Лайм счел это за настоящее чудо. Все его спутники могли, несмотря на ранения, держаться на ногах. За исключением сэра Грегори. Он, прижимая ладонь к ране в боку, сидел на земле, опираясь спиной о камень.Лайм быстро перевел взгляд на Иво, который стоял рядом с сэром Джоном. Хотя на его лице отражалось раскаяние — от его руки погибли люди — племянник не сомневался, что его дядюшка сожалел лишь об одном: о том, что задуманное не удалось довести до конца. В глубине души священника, видимо, кипел гнев. Ведь незаконнорожденный все еще жив и возвращается в Эшлингфорд целым и невредимым!В мгновение ока рыцаря ослепила вспышка ярости. Его уставшая рука вновь сжала эфес меча. Еще одна жизнь, всего одна… Он шагнул вперед. Почему бы святому отцу не умереть во время сражения, которое он сам организовал? Лайм не сомневался в том, что любой из его людей подтвердил бы, что отец Иво пал смертью храбрых в битве с разбойниками.Но оставалась еще Джослин!Лайм перевел взгляд на лес. Скрывается ли она до сих пор там, за камнями? Или, может, ее глаза уже прикованы к нему и готовы засвидетельствовать то, что, по ее мнению, станет ужасным преступлением? Проклятие!Неимоверным усилием воли подавив желание расквитаться с Иво немедленно, незаконнорожденный племянник сурово посмотрел на дядю, молчаливо предупреждая о своих намерениях. Затем мужчина неохотно вложил меч в ножны и направился в сторону леса.Несколько рыцарей, словно по команде, без слов последовали за ним. Не успел Лайм ступить под тень деревьев, как издали увидел Джослин. Она, не таясь, стояла перед грудой валунов, прижимая к себе маленького мальчика.Он невольно вспомнил Мейнарда, не переставая удивляться выбору брата, который предпочитал глупых и покорных созданий или тех, кто с готовностью играл подобную роль. Джослин совсем не похожа на женщину такого типа. Умная и сильная. Впрочем, не настолько сильная, какой ей хотелось бы казаться. Мужчина понял это, едва приблизился к ней. В ее испуганных глазах отражался весь ужас увиденного и услышанного.Лайм попытался было убедить себя в том, что чувства вдовы Мейнарда не должны его тревожить. Однако неизвестно почему, ему вдруг захотелось повернуть время вспять и защитить ее от пережитого. Но в тот момент, когда рыцарь оставлял женщину в лесу, чтобы окунуться в самую гущу битвы, он забыл о ее существовании. Он…Нет, ему не в чем раскаиваться: не выбрось он тогда ее из головы, не забудь о человеческих чувствах и не стань не знающим жалости воином, ему пришлось бы поплатиться за это жизнью. И совсем неважно, что Джослин теперь думает о нем. В конце концов, Лайм не обязан отчитываться перед ней и объяснять причины своих поступков.— С вами все в порядке? — спросил рыцарь.Вдова довольно долго смотрела на него прежде, чем кивнуть головой. Заметив его окровавленный подбородок, она не упала в обморок, как сделали бы другие дамы на ее месте, а напротив, обвела его внимательным взглядом, отмечая следы кровавого сражения на его кольчуге и теле.— Вы ранены, — тихо проронила женщина.— Вы готовы сесть в седло и продолжить путь, леди Джослин? — ответил Лайм вопросом.— Готова, — отозвалась она, желая как можно быстрее удалиться от этого ужасного места.— А теперь мне можно посмотреть, мама? — прохныкал Оливер, отчаянно пытаясь вырваться из рук матери.— Пока нельзя, — сказала она, косясь на распростертые на земле тела, возле которых ходили рыцари. Во время схватки Джослин зажимала ладонями уши сына, не позволяя ему услышать звон клинков и предсмертные крики. Тем более она не хотела, чтобы он сейчас увидел печальный итог недавнего сражения.— Если хотите, я понесу мальчика, — неожиданно предложил Лайм.Молодая мать инстинктивно прижала к себе сына.— Нет, я понесу его сама. — Осознавая, что недоверием наносит Лайму оскорбление, Джослин боялась выпустить из рук это маленькое существо, жизнь которого еще никогда не находилась в такой опасности.Рыцарь отвернулся так быстро, что женщина не успела увидеть выражение его лица.— Тогда не будем терять времени, — проронил он, направляясь к дороге.Не прошли они и нескольких шагов, как раздался взволнованный голос одного из рыцарей.— Один еще жив!Моментально Лайм остановился и поспешно обратился к Джослин:— Кто-нибудь из рыцарей поможет вам сесть в седло, — сказал он и жестом предложил женщине идти к лошадям.Увидев израненное тело одного человека, она уже не испытывала желания смотреть на других, тем более находящихся в объятиях смерти. Поэтому, слегка приподняв подол платья, вдова торопливо зашагала в сторону дороги.Несколько мгновений мужчина задумчиво смотрел ей вслед. Интересно, что она думает о нем? Отогнав от себя неуместные сейчас размышления, он направился к группе рыцарей, склонившихся над одним из поверженных разбойников, тем самым, который первым пал от руки Лайма.Хватило одного беглого взгляда, чтобы убедиться в том, что раненый не имел ни малейшего шанса выжить. Жизнь едва теплилась в его теле, но он находился в полном сознании, что оставляло Лайму робкую надежду узнать какие-нибудь подробности о нападении.Присев возле умирающего, лорд Фок требовательно спросил:— Кто нанял тебя?Судорожно прижимая руку к окровавленному животу, разбойник медленно повернул к Лайму посеревшее лицо. Его губы изогнулись в кривой усмешке.— Сам дьявол, — прошептал он. — Ты… ты ведь знаешь его, не так ли?О, да, он хорошо знал Иво. Но можно ли назвать дядюшку дьяволом?— Думаю, знаю, — согласился рыцарь. — Но почему бы тебе не назвать его имя?— Тебе этого хочется, да? — задыхаясь, выговорил раненый.— Больше, чем ты представляешь.— А что я получу взамен? — В глазах разбойника сверкнули искорки иронии.— Могилу, — предложил Лайм. — Выбирай. В противном случае твои останки достанутся лесному зверью.Разбойник устало закрыл глаза.— Мне нужно подумать.— У тебя нет времени на раздумья. Тебе осталось жить несколько минут.Умирающий, с усилием разомкнув отяжелевшие веки, внимательно смотрел на Лайма, потом слегка кивнул головой. Но не успел он открыть рот, как слова, готовые вот-вот сорваться с его побелевших губ, были похоронены клинком кинжала, в мгновение ока вонзившегося в его горло. Глава 11 — Господь не может позволить человеку так страдать, — сказал Иво, выпрямляясь и вытирая окровавленный клинок. — Избавление умирающего от излишних мучений — богоугодное дело. Разве я не учил тебя этому, Уильям?Лайм не заметил бесшумно подошедшего сзади священника. Взбешенный, он с неистовым ревом вскочил на ноги и выхватил из ножен меч. Казалось, ничто не могло его остановить. Лорд Фок был полон решимости положить конец злодеяниям Иво.Однако в следующий момент рука сэра Джона легла на его руку, судорожно сжимавшую рукоятку меча.— Подумай, Лайм, — с мольбой в голосе попросил рыцарь. — Подумай еще раз.Боже, разве он мог думать после всего того, что произошло сегодня? Разве мог думать, когда слепая ненависть и безумное желание наконец-то избавиться от злого демона переполняли душу?— Церковь восстанет против тебя, если ты прольешь хоть каплю крови ее служителя, — тихо напомнил сэр Джон.Нахмурившись, Лайм кивнул головой, затем, как только рыцарь убрал руку, медленно опустил меч.— Дело еще не закончено, дядюшка, — еле сдерживая ярость, процедил он. — Клянусь всем, что у меня есть, наступит день, когда ты сполна заплатишь за все.Лицо Иво исказила гримаса удивления и негодования.— Ты думаешь, что разбойников нанял я? — гневно спросил он.— Я уверен в этом, — заявил незаконнорожденный и, боясь потерять остатки самообладания, зашагал прочь.— Да как ты смеешь обвинять святого человека в подлости и коварстве? — крикнул Иво вслед ненавистному племяннику.Рыцарь, словно натолкнувшись на невидимое препятствие, остановился и порывисто повернулся.— Тебя вряд ли можно назвать святым человеком, ведь теперь твои руки запятнаны кровью этих несчастных.Священник побагровел от ярости, его ноздри начали гневно раздуваться.— Ищи виновных в другом месте. Нанять разбойников мог один из тех, кто потерял Торнмид после решения короля отдать его незаконнорожденному, — пренебрежительно сказал он.Лорд Фок обвел взглядом четырех рыцарей, безмолвно застывших над трупом. В их глазах он прочел согласие с тем, что именно на Иво лежит ответственность за кровавую бойню. Не вымолвив ни слова, он снова повернулся и торопливым шагом направился к лесу, остановившись лишь на минуту, чтобы вынуть свой кинжал из тела одного из разбойников.Продолжая мучительно размышлять над тем, какова же роль священника в случившемся, Лайм рассеянно бросил взгляд на окровавленное предплечье. Рана была обширной, но, к счастью, неглубокой. Кровотечение почти прекратилось. А что же с подбородком? Мужчина осторожно ощупал его пальцами: судя по всему, рану следовало обработать как можно скорее.Вскочив в седло, он жестом приказал остальным последовать его примеру.— Сэр Роберт, — окликнул лорд Фок одного из рыцарей.Тот послушно направил свою лошадь к нему.— Раны не позволяют нам отправиться в Эшлингфорд немедленно, поэтому нам придется остановиться на ночь в Сеттлинг Касл. Так как вы, похоже, пострадали меньше остальных, отправляйтесь в Эшлингфорд и известите о нашем скором прибытии. Пусть обитатели замка подготовятся к нашему приезду. Затем поезжайте в Торнмид и передайте моим подданным, что через две недели им предстоит встреча с новым бароном.Рыцарь покорно склонил голову.— Я непременно выполню ваше распоряжение. Что-нибудь еще, лорд Фок?Лайм невольно вздрогнул: титул лорда звучал еще непривычно для его слуха.— Нет, это все.Вонзив шпоры в бока лошади, рыцарь поскакал вниз по дороге.Тем временем Лайм продолжал путь, намереваясь проехать мимо Джослин, уже сидевшей в седле. Однако при виде Оливера, испуганно прижимающегося к матери, он остановился.— Он напутан? — спросил мужчина, жестом указав на мальчика.Очнувшись от неприятных размышлений, женщина, удивленная интересом рыцаря к ее сыну, настороженно взглянула на него.— Он еще не понимает, — тихо объяснила вдова. — Я не позволила ему ни увидеть, ни услышать то, что здесь происходило. Но ведет он себя так, словно все видел и слышал.— Просто мальчик чувствует ваш страх, который передается и ему.На лбу Джослин образовалась хмурая складка.— Возможно.Лайм мучительно искал и не находил объяснения, почему его так интересует жизнь этой женщины и ее сына. Однако он понимал, что не мог сейчас ничем помочь ей. Рыцарь пришпорил было коня, но вдруг вспомнил об игрушке, все еще лежавшей в его кошельке, о волчке, найденном им в комнате Джослин.Уже почти достав игрушку из кошелька, мужчина тихо выругался. Проклятие, почему он ведет себя так глупо?— Малыш, — позвал Лайм Оливера, — у меня кое-что есть для тебя. Посмотри-ка.Мальчик беспокойно заерзал на коленях матери, продолжая сидеть, уткнувшись лицом в ее плечо, и протянул руку.— Мама! — взволнованно воскликнул он. — Это же волчок, которого мне сделал Большой папа!— Да, это он, — растерянно пробормотала Джослин.— Он тебе нравится, Оливер, — спросил мужчина.Ребенок согласно закивал.— Да, очень, — оживился он. — А моя палочка тоже у вас?— Боюсь, нет. Но я могу сделать тебе другую.Прижав волчка к груди как самую дорогую вещь на свете, Оливер отстранился от матери и посмотрел на Лайма. Однако в мгновение ока радость на его лице померкла.— О-о-о! — потрясенный до глубины души, выдохнул он.Только теперь рыцарь вспомнил об уродливой кровоточащей ране на подбородке. Что испытывал сейчас этот маленький мальчик: любопытство или страх? Лайм проклинал себя за то, что позволил увидеть ребенку то, от чего так старательно пыталась защитить его мать. Растерявшись, он сказал первое, что пришло на ум:— Я больше не буду бороться с тем медведем.В детстве ему очень нравились рассказы о медведях. Ребенком он мог слушать их часами. Но как воспримет его сообщение Оливер?— Так это медведь напал на вас? — вытаращив от любопытства глаза, спросил мальчик.— Да, — подтвердил мужчина. — Такого большого я еще никогда не встречал. — Украдкой бросив на Джослин настороженный взгляд, он с удивлением заметил в ее глазах облегчение.— Расскажите, — сгорая от нетерпения, попросил Оливер.Но Лайм услышал приближающийся топот лошадиных копыт.— Возможно, сегодня вечером, — пообещал он. — А сейчас нам пора отправляться в путь.— Но я хочу услышать о медведе, — взмолился мальчуган.— Вечером, — уверенно повторил рыцарь.— Нет, сейчас, — упрямо настаивал мальчик, обиженно оттопырив нижнюю губу.— Потерпи всего несколько часов, — попытался успокоить ребенка Лайм, — и я расскажу тебе все, что ты захочешь.Оливер, обуреваемый по-детски нетерпеливыми желаниями, на мгновение призадумался.— Обещаете?Лорд Фок невольно улыбнулся.— Клянусь честью рыцаря, — торжественно произнес он.Боже, неужели он только что дал обещание ребенку Мейнарда, из-за которого потерял Эшлингфорд?Пытаясь собраться с мыслями, мужчина натянул поводья.— Лорд Фок, — раздался голос Джослин.Он оглянулся.— Благодарю вас, — сказала она и пришпорила лошадь.
Джослин казалось, что она никогда не сможет забыть, как Оливер сидел на тюфяке, скрестив ноги, и с открытым ртом слушал рассказ Лайма о медведе, который вышел из леса и набросился на рыцарей. Мальчик, затаив дыхание, невольно приближался к рассказчику все ближе и ближе и в конце концов устроился на коленях у дяди.Поначалу Лайм чувствовал себя неуверенно, то и дело обмениваясь с Джослин обеспокоенными взглядами. Но, как только его сильная рука обняла хрупкое тельце ребенка, он успокоился и, дав волю воображению, подробно описал выдуманное столкновение с огромным лесным зверем.Женщина с удивлением почувствовала, что ее отношение к незаконнорожденному брату покойного мужа меняется с каждой секундой. Она пока не могла разобраться в чувствах, которые испытывала к нему, но ощущала, что его присутствие успокаивает ее. От Джослин не ускользнуло, что и сам Лайм изменился. Казалось, гнев, совсем недавно владевший всем его существом, бесследно исчез.Как только Оливер уснул, мужчина осторожно уложил его на тюфяк и накрыл одеялом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37