Энэлайз! Какая чертова девчонка! Он никогда не представлял, что такое наваждение может им завладеть!
Марк Шэффер покинул материнский дом, когда ему было пятнадцать лет, и поселился со своим отцом в Нью-Йорке. С тех самых пор он ненавидел и презирал южан — всех: и мужчин, и женщин, и даже детей. Он ненавидел их «кодекс чести», в основе которого лежало право на жестокое рабство. Он ненавидел их лживых и вероломных женщин, своим поведением так напоминавших его мать. Он с радостью вступил в Армию Союза, когда южные штаты объявили о выходе из него и, тем самым, развязали гражданскую войну! Возможность воевать против южан за освобождение рабов и одерживать над ними победы доставляла ему истинную радость. Конечно, он не отказывал себе и в других радостях!
Но за скандальную связь с женой майора он был сослан на Корабельный остров, расположенный ниже Нового Орлеана.
Это дало ему идею тайно проникнуть в Новый Орлеан под видом офицера армии Конфедерации, узнать все о его обороне, в особенности о планах расположения торпед и вообще об их устройстве, а затем — их уничтожить.
Он сам удивился, с какой легкостью он изобрел свою «легенду» и новое имя, взяв среднее из своего — Клейтон или Клей, а фамилию — по девичьей фамилии матери — Феррис. В его планы входило знакомство с дочерью изобретателя, ухаживание за ней с целью добиться приглашения в дом, а затем — в зависимости от обстоятельств — попытка заставить отца выдать все секреты или украсть чертежи. Джон Колдуэлл оказался так простодушен и, хотя охранял тайну своих изобретений, выведать их, при наличии большего времени, не составило бы труда, а Энэлайз…
Знакомство с ней перевернуло весь его внутренний мир. Он влюбился в нее. Он, Марк Шэффер, изгнанник, ненавидящий южан, капитан армии Союза, влюбился в новоорлеанскую красавицу!
Страдая, он закрыл глаза.
О Боже! Что она подумает о нем, когда утром все обнаружат взломанные замки и пропажу?! Конечно, сопоставив все факты, они придут к выводу, что под именем Клэя Ферриса скрывался самозванец, шпион и вор. Энэлайз возненавидит его!
Он взглянул опять на лестницу, ведущую вверх. — О Боже! Да он сделал бы для нее все на свете, кроме одного — предать Союз, свою армию и допустить, чтобы при взятии Орлеана пролилось много крови! Как глупо и некстати он страстно влюбился!
Раньше он завоевывал многих женщин небрежно и хладнокровно, но в его приключениях не было любви. Впервые в жизни все было по-другому! Запланировав ухаживание за Энэлайз с целью познакомиться с ее отцом, он попался в собственные силки и уже не смог использовать ее, чтобы шантажировать Джона Колдуэлла. Оставался только самый опасный путь — тайное проникновение в дом и кража. Вот почему он здесь глухой ночью.
Его задача решена — схема обороны и чертежи торпед у него в кармане. Но уйти, не взглянув в последний раз на девушку, было свыше его сил, и Марк, крадучись, стал подниматься по ступенькам.
Внезапно сверху раздался мягкий звук шагов. Марк взглянул туда. Там, наверху, стояла Энэлайз. Ее глаза были широко раскрыты, черные волосы рассыпались по плечам, а края тонкой ночной сорочки развевались от легкого ветерка.
Какое-то мгновение оба стояли молча и смотрели друг на друга. Опасность свела судорогой желудок и горло Марка — ведь было очевидно, что придумать какую-то убедительную причину, объяснявшую его присутствие здесь, глухой ночью, он не в состоянии. Она, конечно же, сразу все поймет.
Первой опомнилась Энэлайз. Она поднесла палец, к губам, как бы давая сигнал, чтобы он сохранял молчание. Затем она, неслышно ступая, спустилась вниз по ступенькам и, взяв Марка за руку, провела за собой в свой кабинет.
Закрыв дверь и повернувшись к нему, она очень тихо прошептала:
— Боже! Что ты делаешь здесь?
У Марка пересохло в горле. Ему придется сейчас лгать о цели своего визита во имя спасения жизни.
— Я хотел видеть тебя, — прошептал он в ответ. — Сегодня после полудня я сказал, что нам не следует больше встречаться. Знаешь, мы так плохо с тобой расстались. И я не мог успокоиться, не мог спать, пока не увижу тебя снова. — Марк уставился в пол, так как было трудно выдержать взгляд ее чистых, голубых и доверчивых глаз. Он ненавидел себя за то, что ему пришлось лгать такой прекрасной девушке, скрывая свои истинные намерения. Но он понимал, что другого пути у него не было. Он знал, что ему надо было срочно уходить, чтобы его не обнаружили, а дальше ему надо было добраться до торпед и уничтожить их. Он поднял голову и взглянул на нее.
— Я хочу тебя, — просто сказал он, и в душе он признался себе, что это не было ложью.
Она стояла перед ним в мягкой ночной сорочке. Ее груди вздымались под тонкой материей, и он действительно испытывал непреодолимое желание.
Энэлайз уставилась на него широко открытыми глазами. Ее губы мягко раздвинулись. Взгляд его черных глаз, казалось, гипнотизировал ее. Она едва могла дышать и плохо соображала, что происходит. Он взял ее руку, прижал к себе. Их уста слились воедино. Она ответила на поцелуй страстно и честно, и Марк застонал от острого желания. Оторвавшись от ее губ, он начал целовать ее лицо, уши и шею. Она таяла от прикосновения его мягких губ, исследовавших ее тело. Прижимаясь к ней, он целовал ее шею, затем все ниже и ниже, нежно касаясь выпуклостей груди, что открывалась в глубоком вырезе ночной сорочки.
— О, Клэй, Клэй…. — бормотала она страстным, нежным голосом.
Марку стало не по себе, когда он услышал из ее губ это имя, и в душе он жаждал, чтобы оно было его настоящим именем.
Он заглушил ее слова своим поцелуем, а его руки стали спускаться ниже по ее телу, дотрагиваясь до ее груди и лаская ее. Дрожащими пальцами он нащупал пуговицы ее ночной сорочки и быстро расстегнул их, обнажая ее прелестные груди. Чутко играя пальцами, он слегка сжал груди и дотронулся до сосков. В это мгновенье она застонала — так ответило ее тело на интимные ласки.
Марк взглянул на нее — ее голова откинулась назад, ее глаза были закрыты, ее лицо излучало блаженство.
Увиденное еще больше подогрело его желание.
— Я хочу тебя, — повторил он, срывающимся от страсти голосом.
Энэлайз открыла глаза и взглянула на него сияющим взглядом. Она даже не сделала попытки прикрыть свою обнаженную грудь. Она понимала, что ей должно было быть стыдно стоять обнаженной под таким страстным, пожирающим взглядом, но решительно не испытывала стыда. Более того, в тот момент, когда они стояли, тесно прижавшись друг к другу, она поняла вдруг, что любит его и так же желает его, как и он желал ее.
— Я люблю тебя, — пролепетала она, и Марк опять страстно и самозабвенно начал ее целовать.
— Разреши… разреши мне любить тебя… — умолял Марк.
— О, да, — ответила она, не задумываясь ни о чем. В это мгновенье для нее существовали только ее любовь и ее желание. Он сорвал с нее ночную рубашку и стал рассматривать дивную фигуру. Не отводя глаз от Энэлайз, Марк тоже начал раздеваться. А она, тоже не сводя глаз, зачарованно смотрела, как освобождается от одежды его стройное, мускулистое, смуглое тело.
Что-то перехватило у нее в пояснице в тот момент, когда она переводила взгляд от груди все ниже и ниже. Вдруг она заметила длинный белый шрам, который опоясывал ребра. Затем ее взгляд перескользнул на его плоский живот с завитками волос, переходящими узкой полоской к тому месту, на которое она еще не отважилась взглянуть.
Он мягко усмехнулся и сказал голосом, дрожащим от желания:
— Подойди ко мне и хорошенько посмотри. Время пришло. Я хочу, чтобы ты узнала меня как можно лучше, так же, как я хочу узнать тебя.
Энэлайз с опаской перевела свой взгляд к запрещенному месту, туда, где была его мужская плоть. Едва сдержав волнение, она быстро перевела свой взгляд в сторону, но что-то перевернулось внутри нее, отдаваясь неясной болью между ног. Почти одновременно с этим непонятным ощущением ее взгляд опять скользнул к запрещенному месту. Его плоть… Какой она была сильной, даже пугающей… И еще она поняла, к своему удивлению, что ей хочется почувствовать эту силу.
Дыхание Марка стало тяжелым, и он произнес заклинающим тоном:
— Достаточно, хватит, я не могу больше терпеть, — положив ее на толстый ковер, лежавший на полу, Марк снова начал ее целовать, осыпая поцелуями ее шею, грудь и опускаясь все ниже и ниже. Его руки одновременно ласкали ее живот и ноги, как бы предлагая им раскрыться. Его пальцы проникли, наконец, в ее интимное место и начали теребить клитор, возбуждая в ней желание. Ртом он целовал ее соски и Энэлайз, не выдержав, застонала от удовольствия.
Руки Энэлайз судорожно обнимали тело Марка. Своими пальцами она вцепилась в его кожу.
— О, Клэй, пожалуйста… Клэй…. — прошептала она дрожащим голосом.
Марк откликнулся на ее призыв и, не видя больше причины, чтобы сдерживать себя, лег на нее сверху, раздвинул ее ноги и ввел в нее орудие своей любви. Энэлайз пронзила внезапная острая боль, но, почувствовав, что он окончательно вошел в нее, она испытала прекрасное удовлетворение. Она вскрикнула от острой боли, но этот крик быстро перешел в глухой стон желания.
Марк, подстегнутый ее стоном, начал ритмичные движения, которые она подхватила, принимая его дикую страсть. Энэлайз обвила его своими ногами вокруг талии. Боль, которая не отступала, перемежалась с волнами удовольствия, накатывавшимися на нее. Никогда прежде она не испытывала еще таких чувств, как теперь. Возбуждение нарастало и нарастало до тех пор, пока она не достигла его пика и страсть не захлестнула ее. По ее телу пробежали спазмы удовольствия. В ответ на ее непроизвольное движение Марк содрогнулся и вскрикнул, а затем упал напротив нее, и они лежали рядом, обессиленные страстью, пойманные в ловушку древнейшего инстинкта любви.
— Я люблю тебя, — пробормотала Энэлайз.
— И я люблю тебя, — ответил Марк хриплым голосом, проводя ее волосами себе по щеке. — Всегда помни, что я люблю тебя.
Марк закрыл глаза и пожелал, чтобы ему не надо было никуда идти. Он бы хотел остаться здесь с Энэлайз и наслаждаться любовью, которая возникла у них. Затем, вздохнув, он поцеловал Энэлайз в губы и сел.
— Мне нужно идти, — произнес он. Она улыбнулась ему. Ее глаза сияли.
— Да, — согласилась она. — Сюда в любое время может кто-нибудь зайти.
Он быстро оделся, избегая взгляда ее доверчивых, влюбленных глаз.
Надев пальто, он почувствовал в кармане карты и обернулся к Энэлайз. Она уже встала с пола и теперь стояла перед ним. Ее тело отсвечивало в лучах лунного света.
— Я люблю тебя, — прошептал он дрожащим голосом, а затем быстро покинул ее, проскочив через узкую дверь на веранде.
Энэлайз пошла следом за ним и увидела, как он легко перепрыгнул через перила веранды и скрылся в тени сада. У Энэлайз на губах затаилась нежная улыбка. Она надела на себя ночную сорочку и осторожно пробралась к себе в комнату. Затуманенная любовной игрой, она медленно легла в свою кровать и быстро уснула. Под утро какой-то отдаленный шум разбудил ее. Она попыталась сквозь сон сообразить, что это был за странный звук… Этот звук повторился еще, переходя в глухой гул. Энэлайз нахмурилась, но ее спящий разум отказывался что-либо понимать, и она вновь погрузилась в сны, где был Марк и была любовь.
Глава 4
Энэлайз медленно открыла глаза и осмотрелась. Это была ее спальня и все вокруг было таким же, как и прежде, но… Вспомнив все, что произошло ночью, она содрогнулась и покраснела.
На минуту ей захотелось представить произошедшее сумасшедшим сном, но нет — Клэй действительно был здесь, и ее тело еще сохраняло его мужской запах. Заложив руки за голову, она мечтательно уставилась в потолок, детально восстанавливая в памяти предыдущую ночь, вспоминая каждое его слово, каждый его поцелуй, каждую его ласку.
Она вспоминала, как его мускулистое худощавое тело прижималось к ее телу и какие волнующие дивные ощущения возникли у нее при этом. Воспоминания возбудили ее, и она улыбнулась, уверенная, что он непременно зайдет днем с визитом, и они смогут договориться о новой ночной встрече.
Она уже больше ничего не боялась. Для нее перестали существовать требования приличия. Единственное, что было важно — это их любовь, страсть. Она была настолько велика и сильна, что ни обычаи, ни страх, ни условности, — никакие другие обстоятельства, — не могли помешать ей. Ее матушка, без сомнения, упадет в обморок, если узнает, что натворила Энэлайз. Но Энэлайз не испытывала никакого чувства стыда — она и Клэй Феррис были так внутренне похожи и так отличались от других членов общества своей независимостью, уверенностью в себе и, наконец, страстностью. Без сомнения, они скоро поженятся, но то, что уже произошло, было чудом любви, прекрасным и потрясающим ее проявлением.
Приятные размышления Энэлайз были прерваны негромким стуком в дверь. В комнату вошла, неся в одной руке поднос с завтраком, ее служанка Мэй.
— Доброе утро, мисс Энэлайз. Я принесла Ваш кофе и орешки, — сказала Мэй.
— А ты разве не знаешь, что я люблю к кофе? — спросила Энэлайз, скорчив недовольную гримаску. Но тон ее был мягок, и она была настолько счастлива, что совсем не рассердилась на Мэй.
— Да, мэм, извините, — ответила негритянка, ставя поднос на кровать.
— Чудесное сегодня утро, Мэй! Не правда ли? — спросила Энэлайз.
— Чудесное, потому что Вы сегодня в хорошем настроении, мисс Энэлайз. Вы думаете о том красивом капитане Феррисе? — спросила служанка.
Энэлайз засмеялась:
— Это не твоего ума дело, — ответила она.
— Я знаю, что не моего. Но когда такой красивый джентльмен наносит Вам визит и смотрит при этом на Вас таким влюбленным взглядом, трудно, мисс, не заметить, что Ваш взгляд точной такой же!
Тут Энэлайз прикусила язычок и поспешила перевести разговор на другую тему.
— А что это за грохот я слышала ночью сквозь сон? Он меня разбудил.
— Да, мисс, меня тоже. Похоже, это взорвалось что-то на реке. Грохнуло дважды.
— Что-то на реке? — переспросила Энэлайз. — Что же это могло быть — может корабль? Как ты думаешь?
— Нет, мэм, на корабль не похоже, — ответила служанка.
Энэлайз нахмурилась и недоуменно пожала плечами. Выпив кофе, Энэлайз быстро оделась и спустилась вниз. В это время дворецкий доложил, что прибыл полковник Дьюмэр.
— Кто он такой? — переспросила у дворецкого Энэлайз.
— Я не знаю его, мисс Энэлайз. Но он говорит, что должен сказать Вам что-то важное.
— Хорошо, приведите его, — сказала Энэлайз и стала с любопытством ожидать гостя.
В гостиную, следом за дворецким, вошел невысокого роста смуглый мужчина, одетый в серую форму полковника армии Конфедерации.
— Полковник Дьюмэр, мэм, — произнес, нараспев, дворецкий и покинул комнату.
— Мисс Колдуэлл, я очень извиняюсь за то, что пришлось побеспокоить Вас, но боюсь, что это дело не терпит никакого отлагательства. Вы знаете что-нибудь о местонахождении капитана Клэйтона Ферриса?
— Клэй! — повторила ошеломленная Энэлайз. — Что такое?..
— Мисс Колдуэлл, это чрезвычайно важно. Прошлой ночью торпеды на реке — торпеды Вашего отца — были взорваны.
— Так вот что я слышала ночью! Но как? Кто? — спросила она.
— У нас есть все основания подозревать, что это был Клэйтон Феррис, — сказал полковник.
— Вы, должно быть, сошли с ума! — воскликнула Энэлайз. — С чего это Клэю Феррису понадобилось взрывать торпеды?
Полковник перевел дыхание — похоже, узнать здесь что-то будет трудно. По сердитому взгляду голубых глаз и всему облику девушки было видно, что она оскорблена. По-видимому, она увлеклась обманщиком Феррисом.
— Мэм, — обратился полковник, — мы получили информацию и у нас есть основания подозревать то, что капитан Феррис — это шпион-янки и диверсант.
Энэлайз уставилась на него. Она была настолько ошеломлена и сердита, что не могла произнести и слова.
Полковник Дьюмэр поторопился продолжить:
— Видите ли, лейтенант Даниэльс, у которого есть родственники в Саванне, несколько дней назад познакомился с капитаном Феррисом. Даниэльс очень часто гостил в Саванне, знал там многих Феррисов, но никогда не видел Клэйтона и не слышал о нем. Он рассказал об этом своей матери, которая родом из Саванны, и она тоже ничего не знала о Клэйтоне Феррисе.
— Можно подумать, женщина, давно уехавшая из Саванны, должна помнить там каждого человека! — иронично сказала Энэлайз.
— Видите ли, эта информация заставила нас телеграфировать запрос по поводу этого человека в Джорджию. Он представлялся капитаном четвертой джорджийской конницы, но оттуда телеграфировали, что такого там не значилось.
— А может быть в их списках есть ошибка? — воскликнула Энэлайз. — Даже мне известно, как неполны и небрежно составлены списки нашей армии.
— Думайте, как хотите, — ответил полковник, — но, если бы это было не так, то капитан Феррис не исчез бы.
— Исчез бы? — озабоченно повторила Энэлайз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34