— Ну что ты, Чандра! — воскликнула Джоан. — Пейн так мечтает о сыне. Неужели ты думаешь, что сэр Джерваль отказался бы поплавать с тобой?Чандра покраснела, вспомнив, как мылась в Сицилии, когда Джерваль не отрываясь смотрел на нее.— Какие глупые шутки, Джоан, — сказала Элеонора, наслаждаясь приятной истомой, — как видишь, чтобы зачать ребенка, вовсе не нужна такая роскошь, как здесь.— Пейн говорит, что обязанности, которые возлагает на него принц, не оставляют ему времени на меня. К тому же, принц Эдуард и сэр Джерваль гораздо моложе бедного Пейна и более выносливы. — Джоан вздохнула. — Может быть, сегодня ночью он забудет об усталости.Чандра заметила, что Бери пристально смотрит на нее. Потом рабыня предложила девушке лечь животом на стол.— Вас разотрут особым маслом от солнечных ожогов.Теплая жидкость растеклась по телу Чандры, чьи-то нежные руки втирали масло в ее кожу. У Чандры от удовольствия закружилась голова, она так расслабилась, что с трудом открыла глаза.— Вы очень красивы, — сказала Бери, — а я думала, что вы безобразная и толстая.— Почему, Бери?Бери улыбнулась:— Вы такая счастливая, госпожа. Вы — знатная дама и можете делать то, что хотите. А я — рабыня и должна выполнять волю своего господина. Моя мать тоже была рабыней. Один армянский торговец продал меня Али ад-Дину, когда мне было тринадцать лет. — Бери приказала девушке-рабыне принести еще один флакон с душистым маслом.— Мой господин, — добавила Бери, — очень обязан вашему супругу, который защищал его в Верховном суде от обвинений одного торговца из Генуи. Генуэзцы — дурные, грязные люди и так алчны, что готовы отдать Акру султану Бейбарасу, если это поможет им набить кошельки.— Да, — отозвалась Чандра, — муж рассказывал мне об этом.— Ваш супруг очень красив, — заметила Бери. — Но есть еще один английский лорд, чье имя я никак не могу выговорить. Его глаза проникают в самую душу.— Не сэра ли Юстаса де Лейбрана ты имеешь в виду?— Нет, нет! Он сейчас беседует с хозяином, ожидая, когда вы все закончите купание.— Может, ты говоришь о Грейламе де Мортоне?Бери радостно кивнула.— Да! Вы его хорошо знаете?— Да, — Чандра нахмурилась, — он груб и безжалостен, и я не люблю его.— Мужчины должны быть безжалостными, — возразила Бери, — это делает их еще более желанными.— Ну-ка вставай, Чандра, — сказала Джоан, — теперь моя очередь. Пусть и меня натрут этим прекрасным маслом.Чандра поднялась. Сняв с головы полотенце, она тряхнула волосами. Бросив взгляд на Бери, Чандра поняла, что та утратила к ней интерес.
Пиршественный стол накрыли во внутреннем дворике дворца Али ад-Дина. В воздухе пахло фимиамами, а масляные лампы заливали все мягким светом. Вечер был безветренным и душным. Пожилой архиепископ Тедальдо Висконтини одобрительно посматривал на Чандру. Здесь был и сэр Элван. Увидев, что ножны его меча усыпаны драгоценными камнями, Чандра заметила:— Должно быть, врач получает много подарков от своих пациентов.— О нет, Чандра! — воскликнул Джерваль. — Сэр Элван больше чем врач. Он — тамплиер, а в торговле разбирается не хуже, чем в медицине.— Говорят, вы придерживаетесь иных взглядов, чем госпитальеры.— Видите ли, миледи, причины наших разногласий возникли еще до моего рождения. У тамплиеров — одни взгляды, у госпитальеров — другие.— Христиане, — заметила Чандра, — должны всегда иметь общую позицию.— Боюсь, что это невозможно, — улыбнулся сэр Элван.Чандра сидела рядом с мужем на мягких подушках. Возле каждого гостя стоял раб. За отдельным столом сидели принц Эдуард и принцесса Элеонора, Али ад-Дин и король Кипра и Иерусалима Гуго III.Вдруг Чандра услышала, как Роджерде Клиффорд сказал Джервалю:— Похоже, это прощальный пир. Король Гуго не может более оставаться здесь, как не может и отдать Кипр на растерзание алчным баронам.— Ты прав, Роджер. Сейчас, когда бароны заявили, что хотят защищать лишь Кипр, у него действительно нет причин оставаться здесь, — ответил Джерваль. — Хотя король Гуго и обещал дать нам людей для борьбы с сарацинами, но их будет немного.— По-моему, король не пользуется большим влиянием, — заметила Чандра.— Никогда не подозревал, что дамы интересуются такими вопросами, — удивился Роджер де Клиффорд.— Почему же, сэр Роджер? — спросила Чандра.— А откуда ты узнала об этом, Чандра? — Джерваль был удивлен не менее Роджера.— От Али ад-Дина.— Боюсь, варвары — наша последняя надежда, — вставил Пейн де Чаворс. — Эдуард что-нибудь знает об Илкане Абага, Роджер?— Как известно, сейчас армия Абага сражается в Туркестане. Он согласился предоставить нам посильную помощь, но когда это будет, никто не знает.— Тысяча воинов не может противостоять султану Бейбарасу, — пробормотал Юстас. — Только варвары способны обратить его в бегство, но, кроме обещаний, от них пока ничего нет.— Не забывайте, — вмешался Грейлам де Мортон, — что венецианцы — наши братья-христиане активно помогают Бейбарасу. Они поставляют ему древесину и металл. А генуэзцы дают рабов, которые изготовляют оружие.— Разве вы не знаете, что когда Эдуард упрекнул за это торговцев, — сказал Пейн де Чаворс, — они показали ему свои разрешения, утвержденные Верховным судом Акры. Я бы с удовольствием отправил их всех на тот свет.Джоан де Чаворс раздражал этот мужской разговор.— Никак не привыкну к этим белым крупинкам, которые называются сахаром. — Она взяла конфету и показала мужу. — Не могу поверить, что это белое вещество заменяет мед.— Это один из главных товаров Палестины; который отправляют на Запад, Джоан, — улыбнулся Пейн.— А вдруг Абага не пошлет нам помощи, — оказала Чандра мужу.— Боюсь, это все равно не поможет нам справиться с Бейбарасом, — ответил Джерваль.Обильная пища и крепкое вино не развеселили мужчин. Поэтому, когда начались танцы, Джерваль, Пейн и Роджер де Клиффорд поднялись и последовали за принцем.К Чандре подсел Грейлам де Мортон. Она не видела его с тех пор, как они покинули Англию. В Сицилии, как поговаривали, он развлекался с женщинами, которых предлагал английским рыцарям король Карл. Чандра враждебно посмотрела на него.— Вы наслаждаетесь музыкой, миледи?— Да, — холодно ответила Чандра. — А почему вы не пошли с принцем и моим мужем?— Не захотел. — Он улыбнулся. — Скажите мне, эта девушка Бери — рабыня Али ад-Дина?Чандра кивнула, страстно желая, чтобы он ушел, затем добавила:— Очень жаль, что она рабыня.Улыбка исчезла с лица Грейлама. «Она ни о чем не догадывается», — подумал он.— Думаю, даже Бери позволяет себе кое-какие развлечения, — сказал он.Чандре не понравился его тон:— Я знаю, какие развлечения любите вы и что предлагаете женщинам, лорд Грейлам. Для вас женщины — свободные или рабыни — только источник наслаждения, не так ли?— Вы правы, миледи. — Он усмехнулся. — Кажется, вы все еще боитесь меня?— Я не боюсь вас, милорд, но думаю о Мэри, молодой девушке, которую вы изнасиловали в Кройленде.— Может, вы сожалеете, что не оказались на ее месте?— Я сожалею лишь о том, что, выхватив кинжал, промахнулась тогда, Грейлам.— Да, у вас острый кинжал, Чандра. Мое плечо долго не заживало, да и до сих пор оно напоминает мне о вас. Надеюсь, для вас эта история — уже далекое прошлое, верно, Чандра?— Я хотела бы вообще забыть о ней, милорд.— Но порой воспоминания преследуют нас, Чандра. — Он снова взглянул на Бери. — Боюсь, вы слишком доверчивы, миледи, а эта земля ожесточает мужчин.— Вы опять угрожаете мне, лорд Грейлам?— Ну что вы, Чандра.— Странно, что такой человек, как вы, поехал на Святую Землю.Грейлам поморщился.— Нам выпал жалкий жребий. Но привело меня сюда, миледи, благородное побуждение.— Вы жаждете славы, — предположила Чандра.— Славы? — удивленно переспросил он. — Ваш отец оказал вам дурную услугу, миледи. Благодарите мужа, что он не позволил вам сражаться в этом городе. Хотя бы за это я благодарен ему. А представление о славе у вас весьма смутное. Здесь грязь, жара, насекомые, глаза заливает пот. В этой адской дыре нет места славе, Чандра. Благородная цель, которую преследует Эдуард, весьма призрачна. На этой земле нет ничего, кроме болезней, смерти и предательства. Посмотрите на Али ад-Дина, этого любезнейшего хозяина. Он так же продажен и безжалостен, как любой эмир Бейбараса, так же бесчестен, как проклятые венецианцы. Он пресмыкается перед Эдуардом, чтобы обеспечить себе безопасность. Не верьте, Чандра, мифам о славе.— Вы говорите так спокойно о предательстве, милорд.— Я больше не скажу об этом ни слова, Чандра.Слова Мортона вселили в девушку страх.— Мне было бы интересно узнать, что такое слава.— Вам не постичь того, о чем думают мужчины, хотя вы и состязались с ними на арене для турниров. Но вы ничего не знаете ни о чести, ни о предательстве и понимаете лишь одно — что мужчина должен защищать женщину.— Я не нуждаюсь в защите, лорд Грейлам.Он засмеялся:— У вас короткая память, Чандра. Подумайте о моих словах, хотя полагаю, ваш муж уже говорил вам об этом.— Нет, Джерваль ничего не рассказывал мне о сражении в Акре.— Но вы же видели его плащ, испачканный кровью!— Да, — ответила Чандра, поднимаясь. — Принцесса Элеонора машет мне рукой, милорд. Я должна оставить вас.
Эдуард оглядел рыцарей, собравшихся у него в шатре. Была уже почти полночь, но пир у Али ад-Дина все еще не закончился.— Король Гуго вскоре возвращается на Кипр, — сообщил он.— Разве это так важно? — спросил Джерваль, взглянув на Джона де Вески, бывшего сторонника Симона де Монфора, а теперь друга и советника будущего короля Англии, и кивнул ему.— Проклятая жара! — воскликнул Пейн де Чаворс.— Похоже, султан Бейбарас видит в нас серьезную угрозу, по крайней мере сейчас. — Эдуард сжал кулаки. — Вот если бы Абага выполнил свое обещание! Без варваров нам не выстоять.— Надо потерпеть, армия варваров пока в Туркестане, — заметил Джон де Вески.— Я не стану сидеть спокойно в Акре, наблюдая, как эти генуэзцы и венецианцы отдают богатства Палестины проклятым сарацинам! — негодовал Эдуард.— Милорд, — начал Джерваль, — мы пришли в Палестину, чтобы отнять у Бейбараса захваченные им города и крепости. Я предлагаю начать с Назарета. Ведь этот христианский город в руках басурман.Глаза Эдуарда загорелись, и он подошел к Джервалю.— Он прав, — улыбнулся Эдуард, — с Божьей помощью мы добьемся своей цели. Собирайте людей, снабдите их всем необходимым. Утром мы выступаем в Назарет.
Джерваль вернулся поздно. Чандра почувствовала прикосновение его руки к своей щеке и улыбнулась мужу, приоткрыв глаза.— Что-то случилось? — спросила она.— Нет, но утром мы отправляемся в Назарет. Так решили сегодня вечером.Вдруг Чандра схватила его руку:— Будь осторожен!— Как прикажете, госпожа. Я должен повиноваться вам, — усмехнулся он. — А теперь спи. Я разбужу тебя на рассвете. Глава 16 Лошади поднимали пыль столбом. Чандра смотрела вперед, надеясь увидеть Средиземное море, но до него было еще далеко. Вокруг простиралась песчаная пустыня, и лишь изредка попадался выжженный солнцем кустарник. Хотя голова и лицо Чандры были покрыты тонкой прозрачной тканью, песок проникал в нос и рот. Чандра, Элеонора и еще несколько дам следовали в Назарет за Эдуардом и его армией. Их сопровождала сотня солдат во главе с Пейном де Чаворсом. Беременная Элеонора сидела в паланкине. Она, как и Чандра, радовалась, что они покинули Акру, и молила Бога помочь им одержать победу.К Чандре подъехал Пейн.— У вас усталый вид, — заметила она, улыбаясь ему.— Так и есть, — ответил Пейн и посмотрел на Джоан, которая ехала рядом с паланкином Элеоноры. — Уверен, что вы хотите узнать о сражении.— Конечно, хотя я уверена, что мы победим, — сказала Чандра.— Джоан, несомненно, предпочла бы сейчас находиться в купальне Али ад-Дина, — заметил Пейн.— Да, страшная жара, — согласилась Чандра.— Разведчики Эдуарда сообщили, что лагерь сарацинов в Назарете по ночам плохо охраняется. На рассвете мы окружили их. Сарацины осадили Назарет несколько лет назад. Город опустошен и разграблен. Сарацины не укрепляли оборонительные сооружения. Во время штурма стен мы потеряли несколько человек. Однако сарацины перерезали почти все население Назарета. Большей ничего не знаю, но видел страшные картины.— Война всегда страшна, — заметила Чандра.— Очевидно, ваш отец рассказывал вам о сражениях между рыцарями, защищавшими свою честь, — предположил Пейн. — Но война на Святой Земле против сарацинов — сущий ад, почти никто здесь не думает ни о чести, ни о душе.Издали Назарет показался Чандре мирным городом. Он раскинулся на горе, и девушка удивилась обилию финиковых пальм.— Назарет, — сообщил Пейн, — строился как торговый город. Там есть вода, и, говорят, когда-то город был не менее прекрасен, чем Акра.Подъехав ближе, Чандра увидела, что от города остались одни руины. В воздухе стоял тошнотворный запах, от которого она ощутила дурноту. Чандра вопросительно взглянула на Пейна.— Это разлагаются трупы, — сказал он. — Сарацины убили очень много людей.Лошади пробирались среди развалин, бывших когда-то жилыми кварталами. Оборванные дети со страхом смотрели на чужеземцев.— Сарацины не увели с собой детей, считая, что они умрут прежде, чем их продадут в рабство.Чандра видела опухших от голода женщин, умирающих от ран мужчин, трупы и лужи крови.— Вот это и называется победой, Пейн?— Все это гораздо хуже, чем я предполагал. Вы, Джоан и другие дамы останетесь с Элеонорой. — Пейн указал на небольшой домик, стоявший возле разрушенной стены города.Чандра вошла за Элеонорой в пустую комнату, где лежали раненые английские солдаты.— А где Джерваль? — спросила она Ламберта. Тот посмотрел на нее угасшим, безжизненным взглядом.— Он вернется.На лице Мортона, поившего водой одного из солдат, было написано отчаяние. Заметив Чандру, он отвернулся. Подойдя к женщинам, Чандра услышала, как Эдуард сказал Элеоноре:— Если бы я знал, что здесь будет так страшно, то никогда бы не взял вас с собой. Мы потеряли нескольких человек.Элеонора побледнела, ее темные глаза выражали боль и страдание.— Не думала, что мне придется увидеть такое.— Останься в доме и не выходи отсюда. Чандра, охваченная тревогой, хотела поскорее отыскать Джерваля.Наконец он появился — усталый, взмокший от пота, с маленькой девочкой на руках.— Ее хотел зарезать сарацин, — сказал Джерваль, — но я убил его. Однако он все же ранил малышку.Джерваль осторожно положил ребенка на одеяло и смочил ее губы водой. Затем он посмотрел на раненых солдат.— Как ты? — спросила Чандра.— Я жив и здоров, чего нельзя сказать об этих несчастных.— Что мы можем сделать для них?Он задумался:— Многие голодают. Мы должны накормить их, чем можем.— Я пойду с тобой, Джерваль, — сказала Чандра, но, испугавшись, что он откажет ей, быстро добавила: — Раз уж я здесь, позволь мне помочь тебе.— Хорошо, — согласился он. — Собери еду.Чандра готова была отдать голодающим все их запасы хлеба.— Нам все равно не удастся накормить всех, ведь и тебе тоже надо есть, — заметил Джерваль.— Сейчас речь не обо мне, — возразила Чандра, следуя за ним по узким улочкам.— Сарацины разрушили Назарет и разорили его жителей. — Джерваль увидел, что Чандра склонилась над женщиной, лежавшей в дверях маленького дома. Она потрясла ее за плечо, умоляя взять хлеб.Джерваль взял Чандру за руку:— Она мертва. Пойдем, ты ничем ей уже не поможешь.— Нет! — крикнула она. — Она не мертва, она просто спит!— Пойдем, — сказал он, увлекая ее за собой, — мы должны помочь оставшимся в живых.Раздав всю еду, Чандра посмотрела на Джерваля:— Что же нам делать теперь?— Ничего. Мне очень жаль, Чандра.Вечером, вернувшись в лагерь, Чандра подошла к маленькой девочке, которую принес Джерваль. Она была мертва.Джерваль чуть не плакал от отчаяния. Взяв девочку на руки, он вынес ее из дома.Позже Чандра увидела, что Джерваль надевает шлем. Она с ужасом посмотрела на него:— Куда ты?— Говорят, сарацины близко. Оставайся здесь и не волнуйся. Я скоро вернусь. — Сказав это, он ускакал вместе с Ламбертом.Джоан де Чаворс дала Чандре кусок хлеба.— Ты должна поесть, Элеонора послала меня за тоб6й. Она просит тебя отдохнуть.— Я не хочу есть.Ухаживая за ранеными, Чандра то и дело подбегала к двери: она с нетерпением ждала возвращения Джерваля. Ночной воздух был прохладным. В небо поднимался дым от погребальных костров.— Миледи Чандра!Она обернулась и увидела Ламберта.— Милорд ранен. Сарацины напали на нас из-за гор! — воскликнул он.Джефри Паркер, врач Эдуарда, побежал к двери. Чандра замерла от ужаса. «О Боже, помоги! Только бы не Джерваль!»— О! — услышала она стон Джерваля. — Внутри все горит! — Его внесли Пейн, Рольф и еще двое вооруженных людей.— Не волнуйтесь, — сказал Пейн Чандре, — рана не глубокая. Кровотечение уже остановили.Чандра быстро расстелила одеяла, и Джерваля положили на спину.Чандра опустилась на колени рядом с мужем:— Ты обещал, что все будет в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Пиршественный стол накрыли во внутреннем дворике дворца Али ад-Дина. В воздухе пахло фимиамами, а масляные лампы заливали все мягким светом. Вечер был безветренным и душным. Пожилой архиепископ Тедальдо Висконтини одобрительно посматривал на Чандру. Здесь был и сэр Элван. Увидев, что ножны его меча усыпаны драгоценными камнями, Чандра заметила:— Должно быть, врач получает много подарков от своих пациентов.— О нет, Чандра! — воскликнул Джерваль. — Сэр Элван больше чем врач. Он — тамплиер, а в торговле разбирается не хуже, чем в медицине.— Говорят, вы придерживаетесь иных взглядов, чем госпитальеры.— Видите ли, миледи, причины наших разногласий возникли еще до моего рождения. У тамплиеров — одни взгляды, у госпитальеров — другие.— Христиане, — заметила Чандра, — должны всегда иметь общую позицию.— Боюсь, что это невозможно, — улыбнулся сэр Элван.Чандра сидела рядом с мужем на мягких подушках. Возле каждого гостя стоял раб. За отдельным столом сидели принц Эдуард и принцесса Элеонора, Али ад-Дин и король Кипра и Иерусалима Гуго III.Вдруг Чандра услышала, как Роджерде Клиффорд сказал Джервалю:— Похоже, это прощальный пир. Король Гуго не может более оставаться здесь, как не может и отдать Кипр на растерзание алчным баронам.— Ты прав, Роджер. Сейчас, когда бароны заявили, что хотят защищать лишь Кипр, у него действительно нет причин оставаться здесь, — ответил Джерваль. — Хотя король Гуго и обещал дать нам людей для борьбы с сарацинами, но их будет немного.— По-моему, король не пользуется большим влиянием, — заметила Чандра.— Никогда не подозревал, что дамы интересуются такими вопросами, — удивился Роджер де Клиффорд.— Почему же, сэр Роджер? — спросила Чандра.— А откуда ты узнала об этом, Чандра? — Джерваль был удивлен не менее Роджера.— От Али ад-Дина.— Боюсь, варвары — наша последняя надежда, — вставил Пейн де Чаворс. — Эдуард что-нибудь знает об Илкане Абага, Роджер?— Как известно, сейчас армия Абага сражается в Туркестане. Он согласился предоставить нам посильную помощь, но когда это будет, никто не знает.— Тысяча воинов не может противостоять султану Бейбарасу, — пробормотал Юстас. — Только варвары способны обратить его в бегство, но, кроме обещаний, от них пока ничего нет.— Не забывайте, — вмешался Грейлам де Мортон, — что венецианцы — наши братья-христиане активно помогают Бейбарасу. Они поставляют ему древесину и металл. А генуэзцы дают рабов, которые изготовляют оружие.— Разве вы не знаете, что когда Эдуард упрекнул за это торговцев, — сказал Пейн де Чаворс, — они показали ему свои разрешения, утвержденные Верховным судом Акры. Я бы с удовольствием отправил их всех на тот свет.Джоан де Чаворс раздражал этот мужской разговор.— Никак не привыкну к этим белым крупинкам, которые называются сахаром. — Она взяла конфету и показала мужу. — Не могу поверить, что это белое вещество заменяет мед.— Это один из главных товаров Палестины; который отправляют на Запад, Джоан, — улыбнулся Пейн.— А вдруг Абага не пошлет нам помощи, — оказала Чандра мужу.— Боюсь, это все равно не поможет нам справиться с Бейбарасом, — ответил Джерваль.Обильная пища и крепкое вино не развеселили мужчин. Поэтому, когда начались танцы, Джерваль, Пейн и Роджер де Клиффорд поднялись и последовали за принцем.К Чандре подсел Грейлам де Мортон. Она не видела его с тех пор, как они покинули Англию. В Сицилии, как поговаривали, он развлекался с женщинами, которых предлагал английским рыцарям король Карл. Чандра враждебно посмотрела на него.— Вы наслаждаетесь музыкой, миледи?— Да, — холодно ответила Чандра. — А почему вы не пошли с принцем и моим мужем?— Не захотел. — Он улыбнулся. — Скажите мне, эта девушка Бери — рабыня Али ад-Дина?Чандра кивнула, страстно желая, чтобы он ушел, затем добавила:— Очень жаль, что она рабыня.Улыбка исчезла с лица Грейлама. «Она ни о чем не догадывается», — подумал он.— Думаю, даже Бери позволяет себе кое-какие развлечения, — сказал он.Чандре не понравился его тон:— Я знаю, какие развлечения любите вы и что предлагаете женщинам, лорд Грейлам. Для вас женщины — свободные или рабыни — только источник наслаждения, не так ли?— Вы правы, миледи. — Он усмехнулся. — Кажется, вы все еще боитесь меня?— Я не боюсь вас, милорд, но думаю о Мэри, молодой девушке, которую вы изнасиловали в Кройленде.— Может, вы сожалеете, что не оказались на ее месте?— Я сожалею лишь о том, что, выхватив кинжал, промахнулась тогда, Грейлам.— Да, у вас острый кинжал, Чандра. Мое плечо долго не заживало, да и до сих пор оно напоминает мне о вас. Надеюсь, для вас эта история — уже далекое прошлое, верно, Чандра?— Я хотела бы вообще забыть о ней, милорд.— Но порой воспоминания преследуют нас, Чандра. — Он снова взглянул на Бери. — Боюсь, вы слишком доверчивы, миледи, а эта земля ожесточает мужчин.— Вы опять угрожаете мне, лорд Грейлам?— Ну что вы, Чандра.— Странно, что такой человек, как вы, поехал на Святую Землю.Грейлам поморщился.— Нам выпал жалкий жребий. Но привело меня сюда, миледи, благородное побуждение.— Вы жаждете славы, — предположила Чандра.— Славы? — удивленно переспросил он. — Ваш отец оказал вам дурную услугу, миледи. Благодарите мужа, что он не позволил вам сражаться в этом городе. Хотя бы за это я благодарен ему. А представление о славе у вас весьма смутное. Здесь грязь, жара, насекомые, глаза заливает пот. В этой адской дыре нет места славе, Чандра. Благородная цель, которую преследует Эдуард, весьма призрачна. На этой земле нет ничего, кроме болезней, смерти и предательства. Посмотрите на Али ад-Дина, этого любезнейшего хозяина. Он так же продажен и безжалостен, как любой эмир Бейбараса, так же бесчестен, как проклятые венецианцы. Он пресмыкается перед Эдуардом, чтобы обеспечить себе безопасность. Не верьте, Чандра, мифам о славе.— Вы говорите так спокойно о предательстве, милорд.— Я больше не скажу об этом ни слова, Чандра.Слова Мортона вселили в девушку страх.— Мне было бы интересно узнать, что такое слава.— Вам не постичь того, о чем думают мужчины, хотя вы и состязались с ними на арене для турниров. Но вы ничего не знаете ни о чести, ни о предательстве и понимаете лишь одно — что мужчина должен защищать женщину.— Я не нуждаюсь в защите, лорд Грейлам.Он засмеялся:— У вас короткая память, Чандра. Подумайте о моих словах, хотя полагаю, ваш муж уже говорил вам об этом.— Нет, Джерваль ничего не рассказывал мне о сражении в Акре.— Но вы же видели его плащ, испачканный кровью!— Да, — ответила Чандра, поднимаясь. — Принцесса Элеонора машет мне рукой, милорд. Я должна оставить вас.
Эдуард оглядел рыцарей, собравшихся у него в шатре. Была уже почти полночь, но пир у Али ад-Дина все еще не закончился.— Король Гуго вскоре возвращается на Кипр, — сообщил он.— Разве это так важно? — спросил Джерваль, взглянув на Джона де Вески, бывшего сторонника Симона де Монфора, а теперь друга и советника будущего короля Англии, и кивнул ему.— Проклятая жара! — воскликнул Пейн де Чаворс.— Похоже, султан Бейбарас видит в нас серьезную угрозу, по крайней мере сейчас. — Эдуард сжал кулаки. — Вот если бы Абага выполнил свое обещание! Без варваров нам не выстоять.— Надо потерпеть, армия варваров пока в Туркестане, — заметил Джон де Вески.— Я не стану сидеть спокойно в Акре, наблюдая, как эти генуэзцы и венецианцы отдают богатства Палестины проклятым сарацинам! — негодовал Эдуард.— Милорд, — начал Джерваль, — мы пришли в Палестину, чтобы отнять у Бейбараса захваченные им города и крепости. Я предлагаю начать с Назарета. Ведь этот христианский город в руках басурман.Глаза Эдуарда загорелись, и он подошел к Джервалю.— Он прав, — улыбнулся Эдуард, — с Божьей помощью мы добьемся своей цели. Собирайте людей, снабдите их всем необходимым. Утром мы выступаем в Назарет.
Джерваль вернулся поздно. Чандра почувствовала прикосновение его руки к своей щеке и улыбнулась мужу, приоткрыв глаза.— Что-то случилось? — спросила она.— Нет, но утром мы отправляемся в Назарет. Так решили сегодня вечером.Вдруг Чандра схватила его руку:— Будь осторожен!— Как прикажете, госпожа. Я должен повиноваться вам, — усмехнулся он. — А теперь спи. Я разбужу тебя на рассвете. Глава 16 Лошади поднимали пыль столбом. Чандра смотрела вперед, надеясь увидеть Средиземное море, но до него было еще далеко. Вокруг простиралась песчаная пустыня, и лишь изредка попадался выжженный солнцем кустарник. Хотя голова и лицо Чандры были покрыты тонкой прозрачной тканью, песок проникал в нос и рот. Чандра, Элеонора и еще несколько дам следовали в Назарет за Эдуардом и его армией. Их сопровождала сотня солдат во главе с Пейном де Чаворсом. Беременная Элеонора сидела в паланкине. Она, как и Чандра, радовалась, что они покинули Акру, и молила Бога помочь им одержать победу.К Чандре подъехал Пейн.— У вас усталый вид, — заметила она, улыбаясь ему.— Так и есть, — ответил Пейн и посмотрел на Джоан, которая ехала рядом с паланкином Элеоноры. — Уверен, что вы хотите узнать о сражении.— Конечно, хотя я уверена, что мы победим, — сказала Чандра.— Джоан, несомненно, предпочла бы сейчас находиться в купальне Али ад-Дина, — заметил Пейн.— Да, страшная жара, — согласилась Чандра.— Разведчики Эдуарда сообщили, что лагерь сарацинов в Назарете по ночам плохо охраняется. На рассвете мы окружили их. Сарацины осадили Назарет несколько лет назад. Город опустошен и разграблен. Сарацины не укрепляли оборонительные сооружения. Во время штурма стен мы потеряли несколько человек. Однако сарацины перерезали почти все население Назарета. Большей ничего не знаю, но видел страшные картины.— Война всегда страшна, — заметила Чандра.— Очевидно, ваш отец рассказывал вам о сражениях между рыцарями, защищавшими свою честь, — предположил Пейн. — Но война на Святой Земле против сарацинов — сущий ад, почти никто здесь не думает ни о чести, ни о душе.Издали Назарет показался Чандре мирным городом. Он раскинулся на горе, и девушка удивилась обилию финиковых пальм.— Назарет, — сообщил Пейн, — строился как торговый город. Там есть вода, и, говорят, когда-то город был не менее прекрасен, чем Акра.Подъехав ближе, Чандра увидела, что от города остались одни руины. В воздухе стоял тошнотворный запах, от которого она ощутила дурноту. Чандра вопросительно взглянула на Пейна.— Это разлагаются трупы, — сказал он. — Сарацины убили очень много людей.Лошади пробирались среди развалин, бывших когда-то жилыми кварталами. Оборванные дети со страхом смотрели на чужеземцев.— Сарацины не увели с собой детей, считая, что они умрут прежде, чем их продадут в рабство.Чандра видела опухших от голода женщин, умирающих от ран мужчин, трупы и лужи крови.— Вот это и называется победой, Пейн?— Все это гораздо хуже, чем я предполагал. Вы, Джоан и другие дамы останетесь с Элеонорой. — Пейн указал на небольшой домик, стоявший возле разрушенной стены города.Чандра вошла за Элеонорой в пустую комнату, где лежали раненые английские солдаты.— А где Джерваль? — спросила она Ламберта. Тот посмотрел на нее угасшим, безжизненным взглядом.— Он вернется.На лице Мортона, поившего водой одного из солдат, было написано отчаяние. Заметив Чандру, он отвернулся. Подойдя к женщинам, Чандра услышала, как Эдуард сказал Элеоноре:— Если бы я знал, что здесь будет так страшно, то никогда бы не взял вас с собой. Мы потеряли нескольких человек.Элеонора побледнела, ее темные глаза выражали боль и страдание.— Не думала, что мне придется увидеть такое.— Останься в доме и не выходи отсюда. Чандра, охваченная тревогой, хотела поскорее отыскать Джерваля.Наконец он появился — усталый, взмокший от пота, с маленькой девочкой на руках.— Ее хотел зарезать сарацин, — сказал Джерваль, — но я убил его. Однако он все же ранил малышку.Джерваль осторожно положил ребенка на одеяло и смочил ее губы водой. Затем он посмотрел на раненых солдат.— Как ты? — спросила Чандра.— Я жив и здоров, чего нельзя сказать об этих несчастных.— Что мы можем сделать для них?Он задумался:— Многие голодают. Мы должны накормить их, чем можем.— Я пойду с тобой, Джерваль, — сказала Чандра, но, испугавшись, что он откажет ей, быстро добавила: — Раз уж я здесь, позволь мне помочь тебе.— Хорошо, — согласился он. — Собери еду.Чандра готова была отдать голодающим все их запасы хлеба.— Нам все равно не удастся накормить всех, ведь и тебе тоже надо есть, — заметил Джерваль.— Сейчас речь не обо мне, — возразила Чандра, следуя за ним по узким улочкам.— Сарацины разрушили Назарет и разорили его жителей. — Джерваль увидел, что Чандра склонилась над женщиной, лежавшей в дверях маленького дома. Она потрясла ее за плечо, умоляя взять хлеб.Джерваль взял Чандру за руку:— Она мертва. Пойдем, ты ничем ей уже не поможешь.— Нет! — крикнула она. — Она не мертва, она просто спит!— Пойдем, — сказал он, увлекая ее за собой, — мы должны помочь оставшимся в живых.Раздав всю еду, Чандра посмотрела на Джерваля:— Что же нам делать теперь?— Ничего. Мне очень жаль, Чандра.Вечером, вернувшись в лагерь, Чандра подошла к маленькой девочке, которую принес Джерваль. Она была мертва.Джерваль чуть не плакал от отчаяния. Взяв девочку на руки, он вынес ее из дома.Позже Чандра увидела, что Джерваль надевает шлем. Она с ужасом посмотрела на него:— Куда ты?— Говорят, сарацины близко. Оставайся здесь и не волнуйся. Я скоро вернусь. — Сказав это, он ускакал вместе с Ламбертом.Джоан де Чаворс дала Чандре кусок хлеба.— Ты должна поесть, Элеонора послала меня за тоб6й. Она просит тебя отдохнуть.— Я не хочу есть.Ухаживая за ранеными, Чандра то и дело подбегала к двери: она с нетерпением ждала возвращения Джерваля. Ночной воздух был прохладным. В небо поднимался дым от погребальных костров.— Миледи Чандра!Она обернулась и увидела Ламберта.— Милорд ранен. Сарацины напали на нас из-за гор! — воскликнул он.Джефри Паркер, врач Эдуарда, побежал к двери. Чандра замерла от ужаса. «О Боже, помоги! Только бы не Джерваль!»— О! — услышала она стон Джерваля. — Внутри все горит! — Его внесли Пейн, Рольф и еще двое вооруженных людей.— Не волнуйтесь, — сказал Пейн Чандре, — рана не глубокая. Кровотечение уже остановили.Чандра быстро расстелила одеяла, и Джерваля положили на спину.Чандра опустилась на колени рядом с мужем:— Ты обещал, что все будет в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24