– Говорю тебе, эта женщина – первый сорт! Мы получим за нее вдвое больше от старой хозяйки борделя в переулке Роуз.– Я уже договорился, черт бы тебя побрал, и не собираюсь отменять сделку! Мне дорога моя репутация.– Мы заняты бизнесом, болван, а бизнес – это тебе не джентльменские игры. Здесь не бывает правил, приличий и прочей чепухи. Наша цель – наварить деньги, и мы получим гораздо больше, если сплавим ее в публичный дом на Роуз…Спор был прерван внезапным шумом с нижнего этажа. Со стороны лестницы долетали тревожные крики и вопли. Громче всех кричал Латимер – Артемис узнал его голос:– Пожар! Кухня горит! Спасайтесь! Сейчас эта пивная превратится в пылающий факел!Последовал громкий дробный стук тяжелых сапог. Раздался грохот: опрокинулось что-то большое – по всей вероятности, стол.Артемис прошел по коридору и взялся за ручку первой двери. Она легко повернулась. Он приотворил дверь и помедлил на пороге. Интуиция подсказывала ему, что эта темная комната пуста. Он шагнул внутрь, оставив дверь чуть-чуть приоткрытой.– Бегите! – снова послышался приглушенный голос Латимера. – В кухне такой густой дым, что не рассмотришь собственной руки под носом.Вдруг вторая дверь в коридоре верхнего этажа резко распахнулась. Из своего убежища Артемис увидел, как на пороге комнаты появился широкоплечий, мускулистый мужчина, сопровождаемый тощим напарником с крысиным лицом. Горевшая в комнате лампа освещала их грубую одежду и растерянные лица.– Что происходит, черт возьми? – спросил здоровяк, не обращаясь ни к кому в отдельности.– Ты же слышал крик. – Худой попытался прошмыгнуть мимо своего компаньона, но не смог. – Там пожар. Я чувствую дым. Надо уносить ноги.– А как же девушка? Она слишком дорого стоит, мы не можем ее бросить.– Она не стоит моей жизни. – Худой наконец сумел протиснуться в коридор и бросился к парадной лестнице. – Можешь ее вынести, коли охота нарваться на неприятности.Здоровяк заколебался. Он оглянулся на освещенную комнату; его грубое лицо было искажено досадой и отчаянием.– А-а, проклятие!К несчастью, жадность победила. Мужчина быстро повернулся и опять вошел в маленькую спальню. Минуту спустя он вновь показался на пороге. На плече он нес женщину. Она была без чувств.Артемис вышел в коридор:– Позвольте, я помогу вам спасти девушку.Здоровяк мрачно сдвинул брови:– А ну прочь с дороги!– Простите. – Артемис шагнул в сторону.Мужчина тяжело протопал мимо, направляясь к парадной лестнице. Артемис подставил ему подножку и одновременно коротко ударил негодяя ребром ладони в уязвимую точку между шеей и плечом.Здоровяк взвыл – у него онемела левая рука и большая часть левого бока, – споткнулся и упал плашмя на выставленный сапог Артемиса; при этом он отпустил Нелли, вытянув правую руку в тщетной попытке удержаться на ногах.Артемис подхватил Нелли раньше, чем мужчина грохнулся на пол, и двинулся к лестнице черного хода. Судя по шуму, доносившемуся снизу, люди пытались выбежать из таверны через дверь кухни.Узкий лестничный проем преградила большая темная фигура.– Вы нашли ее? – спросил Латимер и тут увидел ношу Артемиса. – Нелли! Она мертва?– Нет, просто спит. Наверное, ей дали лауданум или какое-то другое снотворное. Идем, парень, нам надо спешить.Латимер не стал спорить, повернулся и первым стал спускаться по лестнице. Артемис быстро пошел за ним.Добравшись до нижнего этажа, они поняли, что попали в число последних выходящих из здания. В кухне стоял дым.– По-моему, ты немного переусердствовал, плеснув масло из лампы в кухонную печь, – заметил Артемис.– Вы дали мне полную свободу действий, – пробасил Латимер.– Ладно, не важно. Главное, что это нам помогло.Они беспрепятственно миновали сад и свернули в переулок. Перед таверной собралась небольшая толпа, но паника быстро рассеивалась. Отсутствие огня, несомненно, ослабило иллюзию пожара, подумал Артемис. Он видел, как один мужчина, вероятно, хозяин таверны, с опаской вернулся в здание.– Пойдем скорее! – приказал Артемис.– Слушаюсь, сэр.Карета ждала на том самом месте, где велел Артемис. Хорошо хоть, что эта женщина умеет быть исполнительной. Коротышка Джон сидел на козлах с вожжами в руках. Когда подошел Артемис, дверца распахнулась.– Вы спасли ее! – воскликнула Мэделин. – Слава Богу!Она протянула руки, чтобы помочь Артемису втащить Нелли в узкий проем кареты. Латимер запрыгнул на место возницы.Артемис подал Нелли в салон и хотел подняться следом за ней.– Стой, вор проклятый, а не то я продырявлю тебе спину!Артемис узнал голос тощего.– Латимер, трогай! – крикнул он, запрыгнул в карету и плотно закрыл за собой дверцу.Он попытался стянуть Мэделин с сиденья на пол, чтобы ее силуэт не маячил в окне, но она почему-то сопротивлялась. Карета сорвалась с места. Артемис продолжал бороться с Мэделин. Вот она подняла руку, и он заметил в нескольких дюймах от собственного уха маленький пистолет.– Нет! – закричал Артемис, но было поздно. Он отпустил Мэделин и зажал уши руками.Полыхнула яркая вспышка. В маленьком салоне кареты пистолетный выстрел прозвучал как пушечный залп.Артемис смутно сознавал, что карета несется вперед, но шум колес и топот копыт были такими тихими, как будто доносились откуда-то издалека. Он открыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Мэделин. Ее губы шевелились, но он не слышал ни звука.Она схватила его за плечи и потрясла. Рот ее открылся и снова закрылся. Он понял: она спрашивает, все ли с ним в порядке.– Нет, – сказал Артемис. Теперь в ушах у него звенело. Он не знал, насколько громко говорит, но надеялся, что достаточно громко. Во всяком случае, у него самого было ощущение, что он кричит. – Нет, со мной не все в порядке. Черт возьми, мэм, мне остается только молиться, что вы оглушили меня не навсегда! Глава 3 Из открытой двери кладовой тянуло запахами уксуса, ромашки и бузины. Мэделин остановилась и заглянула в маленькое помещение.Кладовая с ее всевозможными склянками, ступками, пестиками, банками и баночками, а также многообразием сухих трав и цветов всегда напоминала Мэделин лабораторию. А ее тетя, облаченная в большой фартук и склонившаяся с озабоченным видом над склянкой с бурлящей жидкостью, смахивала на безумца алхимика.– Тетя Бернис?– Одну секундочку, милая, – Бернис не подняла головы от своей работы, – я вливаю отвар.Мэделин нетерпеливо переминалась на пороге.– Прости, что помешала, но мне надо узнать твое мнение по одному очень важному вопросу.– Конечно-конечно. Еще пару минут. Крепость этого тонизирующего напитка напрямую зависит от времени вымачивания цветов в уксусе.Мэделин скрестила руки на груди и оперлась плечом о дверной косяк. Когда тетушка готовила очередное снадобье, разговаривать с ней было бесполезно. Благодаря Бернис в их доме имелся самый большой в Лондоне ассортимент успокоительных смесей, укрепляющих микстур, лечебных мазей и прочих средств подобного рода.Бернис обожала свои тонизирующие напитки и эликсиры. Она утверждала, что у нее слабые нервы, и постоянно ставила на себе вдохновенные терапевтические эксперименты. Кроме того, она с удовольствием диагностировала схожие болезни у других и готовила им особые снадобья в зависимости от их темперамента.Бернис везде выискивала древние рецепты разных лекарственных препаратов, помогающих при нервных недугах. Она была знакома со всеми городскими аптекарями, особенно с теми немногими, которые продавали редкие ванзагарские травы.Мэделин терпимо относилась к увлечению тетушки по двум причинам. Во-первых, лекарственные средства Бернис часто оказывались весьма эффективны. Травяной чай, который она дала Нелли сегодня утром, чудесным образом успокоил не на шутку расстроенную девушку.Во-вторых, Мэделин прекрасно понимала, как важно иметь занятие для души, отвлекаться от насущных проблем. События той страшной ночи, произошедшие почти год назад, могли расшатать нервы кому угодно. А неприятности последних дней только усугубили дело.Бернис было сорок с небольшим. Симпатичная женщина, с быстрым умом, она когда-то вращалась в свете, но после смерти Элизабет Рид оставила блеск высшего общества и занялась воспитанием несовершеннолетней дочери своего брата.– Готово. – Бернис сняла склянку с огня и перелила ее содержимое через фильтр в кастрюльку. – Теперь пусть охладится.Она вытерла руки о фартук и обернулась к Мэделин. Ее серебристо-голубые глаза блестели.– Так о чем ты хотела со мной поговорить, милая?– Боюсь, мистер Хант сдержит обещание и приедет сегодня днем к нам в гости, – протянула Мэделин.Бернис приподняла брови:– Не к нам, а к тебе, милая. Насколько я понимаю, он изъявил желание увидеться именно с тобой.– Да. Дело в том, что вчера ночью, после того как он благополучно довез нас до дома, он прямо заявил, что хочет меня кое о чем расспросить.– Расспросить?Мэделин медленно выдохнула.– Его интересует, откуда я столько знаю о нем и о его делах.– Ну конечно, милая. Едва ли его можно за это винить. Человек из кожи вон лез, чтобы скрыть некоторые детали своей частной жизни, и вдруг однажды ночью откуда ни возьмись появляется незнакомая женщина, выманивает его из клуба и требует, чтобы он помог ей спасти ее горничную. По ходу дела выясняется, что она прекрасно осведомлена о том, что он не только тайный владелец «Павильонов мечты», но еще и магистр ванза. Любой на его месте всполошился бы. Это вполне естественно.– Он был явно огорчен, услышав, как много мне известно. Кажется, мне предстоит не слишком приятный разговор. И все же, после того, что он сделал для нас вчера ночью, мне кажется, было бы невежливо отказать ему в сегодняшней встрече.– Конечно, невежливо, – согласилась Бернис. – Насколько я могу судить, вчера ночью он показал себя настоящим героем. Латимер все утро взахлеб рассказывал о его подвигах.– Латимеру легко изображать мистера Ханта в героических красках. Ведь это не ему, а мне предстоит встретиться с ним сегодня и объяснить, откуда я узнала тайные подробности его жизни.– Я понимаю твою неловкость. – Бернис окинула свою племянницу лукавым взглядом. – Вчера ночью тебе удалось весьма успешно воспользоваться его талантами, но сегодня утром ты испугалась, потому что не знаешь, что теперь делать с этим человеком.– Он магистр.– Но это еще не значит, что он дьявол. Не все члены Ванзагарского общества такие, как Ренвик Деверидж. – Бернис тронула Мэделин за руку. – К чему далеко ходить? Вспомни своего отца и поймешь, что я права.– Да, но…– В твоих записях нет никаких указаний на то, что Хант – злодей, верно?– Это так, но…– И вчера вечером он с пониманием отнесся к твоей просьбе.– Я не оставила ему выбора.Бернис скептически выгнула бровь.– Ты уверена? А мне кажется, что при желании Хант мог проявить куда больше строптивости.В сердце Мэделин вспыхнула искра надежды.– А знаешь, тетя Бернис, пожалуй, ты права. Вчера вечером Хант был на удивление сговорчив.– Я не сомневаюсь, что сегодня ты сумеешь ему многое объяснить. Не бойся, все будет хорошо.Мэделин вспомнила тот жесткий огонь, который мелькнул в глазах Артемиса, когда вчера ночью он прощался с ней на пороге дома. Краткое облегчение вновь сменилось тревогой.– Я в этом совсем не уверена.– Вся беда в том, что у тебя расшалились нер вы. – Бернис взяла со стола маленький синий пузырек. – Вот, добавь в чай столовую ложку этого средства – сразу станет легче.– Спасибо, тетя Бернис. – Мэделин рассеянно взяла пузырек.– На твоем месте я бы не стала так сильно беспокоиться насчет мистера Ханта, – отрывисто сказала Бернис. – По-моему, больше всего он боится, что ты выдашь его тайну владения «Павильонами мечты». И это понятно, ведь он вращается в высшем свете.– Да, – нахмурилась Мэделин, – но почему? Он не производит впечатление человека, который дорожит мнением знати.– Скорее всего он ищет себе невесту, – бросила Бернис с небрежной уверенностью. – Если станет известно, что он занимается делами такого рода, круг его поисков значительно сузится.– Невесту? – Мэделин поразилась собственной реакции на догадку тетушки. Что ее, собственно, так удивило? Хант подыскивает невесту и поэтому скрывает свои деловые связи – вполне логичное объяснение. – Да, в самом деле. Я как-то не подумала о такой вероятности.Бернис посмотрела на нее с пониманием:– А все потому, что тебе повсюду мерещатся козни и заговоры. В последнее время ты в самых обычных вещах ищешь зловещие знамения. Неудивительно, что у тебя не в порядке нервы и нарушен сон.– Наверное, ты права, – Мэделин повернулась, чтобы уйти, – но одно я знаю точно: мне надо убедить Ханта в том, что я не выдам его секретов.– Не сомневаюсь, это у тебя легко получится, милая. Ты очень находчивая.Мэделин отправилась в библиотеку. Задержавшись у окна, она вылила содержимое синего пузырька в кадку с пальмой, после чего села за свой письменный стол и стала думать об Артемисе Ханте.Бернис права. Вчера ночью Хант был на удивление покладист и к тому же продемонстрировал незаурядные способности. Может, он согласится оказать ей еще несколько услуг в будущем?
Артемис сидел в своем кресле, положив ногу на ногу, и рассеянно похлопывал по сапогу ножом для разрезания бумаги. Он задумчиво разглядывал крепкого на вид мужчину, который сидел напротив него, по другую сторону широкого письменного стола.Генри Леджетт был деловым помощником Артемиса с той поры, когда тот еще не занимался серьезным бизнесом и не очень нуждался в помощи. Можно сказать, что Артемис унаследовал Генри от своего отца.Не то чтобы Карлтон Хант часто пользовался услугами Леджетта. Артемис любил отца, но, признаться, Карлтон мало интересовался выгодными долгосрочными инвестициями. После смерти жены он спустил даже то малое, что еще оставалось от семейного состояния Хантов.Артемис беспомощно наблюдал, как пропадали впустую дельные советы Леджетта. Карлтон Хант жил игрой и безрассудными развлечениями в игорных притонах. В конце концов не кто иной, как Генри приехал в Оксфорд и сообщил Артемису, что его отец убит на дуэли. Причиной явились карты. Не кто иной, как Генри поведал печальную новость о том, что семейная казна пуста.Артемис остался один в этом мире. Чтобы выжить, ему самому пришлось сесть за игорный стол. В отличие от отца он имел некоторую сноровку в картах. Однако судьба игрока изменчива, если не сказать больше.Как-то вечером Артемис столкнулся с одним пожилым джентльменом, который методично выигрывал все коны. У остальных игроков под боком стояли бутылки с кларетом, старик же ничего не пил. В то время как его партнеры брали и кидали карты с щегольской небрежностью, он очень внимательно смотрел, что у него на руках.Прервав игру, Артемис тихо извинился и встал из-за стола, потому что понял: все они в конце концов уступят этому незнакомцу. Так и случилось. Пожилой джентльмен получил расписки об уплате карточных долгов и вышел из клуба. Артемис последовал за ним.– Что мне будет стоить научиться играть в карты так же, как вы, сэр? – спросил он, когда старик уже собирался сесть в ожидавший его экипаж.Незнакомец окинул Артемиса долгим холодным и внимательным взглядом.– Цена будет довольно высока, – проговорил он, – немногие молодые люди согласились бы ее заплатить. Но если вы серьезны в своих намерениях, приходите ко мне завтра. Мы обсудим вопрос вашего будущего.– У меня не так много денег. – Артемис сухо улыбнулся. – Вообще-то благодаря вам, сэр, их стало значительно меньше, чем было несколько часов назад.– Вы единственный, у кого хватило ума прекратить игру, когда стало ясно, что она окончится не в вашу пользу, – сказал незнакомец. – Я вижу в вас задатки отличного ученика. Буду ждать вас у себя завтра утром.На другой день в одиннадцать часов Артемис стоял у двери незнакомца. Когда его пригласили войти, он сразу понял, что попал в дом к ученому, а не к профессиональному игроку. Вскоре он выяснил, что Джордж Чартере – математик по призванию и образованию.– Я просто проверял вывод, который сделал несколько месяцев назад, о том, что в серии карточных партий существует вероятность смены определенных чисел, – объяснил он, – однако я вовсе не стремлюсь зарабатывать себе на жизнь за игорным столом. На мой взгляд, такие доходы слишком непредсказуемы, А вы что скажете, сэр? Вы намерены провести всю жизнь в игорных притонах?– Нет, если удастся подыскать что-то другое, – тут же ответил Артемис. – Я тоже предпочитаю более надежный вид дохода.Джордж Чартере был последователем философии ванза. Он преподал Артемису азы этой философии и, увидев, что перед ним прилежный и способный ученик, предложил оплатить Артемису поездку на остров Ван-загара. Генри Леджетт согласился, что такую возможность грех упускать.Целых четыре года Артемис провел в «Гарден-Темплс», где интенсивно изучал наследие ванза. Каждое лето он возвращался в Англию навестить Джорджа, Генри и свою возлюбленную Кэтрин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27