Дорожка петляла среди густой зелени и в дальнем конце сада заканчивалась фонтаном. Сквозь открытые панели сверху лился яркий солнечный свет, отражавшийся от множества белых скамеек на чугунных ножках.Место это с поистине буйной тропической растительностью ничем не напоминало ухоженные и тщательно спланированные японские садики, однако запах свежевскопанной земли и мягкое журчание воды пробудили в его душе далекие воспоминания. Джейк почувствовал почти физическую боль, ловя ноздрями знакомый сладкий запах цветущей вишни, экзотический аромат ладана; он судорожно вздохнул, почувствовав на лице ветерок от вспорхнувшей с ветвей ивы птахи. В таком месте – если когда-то он перестанет мыкаться по миру – он хотел бы провести остаток дней, но лишь после того, как заслужит прощение семьи Мацуда и восстановит свою честь, вернув в его дом мечи.Скрип туфелек Мег по гравию вернул его к действительности. Острое чувство одиночества и неприкаянности сдавило грудь.Он продолжал исподтишка наблюдать за шедшей впереди Мег. Когда она обернулась, чтобы проверить, как чувствуют себя у него на руках игуаны, Джейк проследил взглядом за нежным изгибом шеи и мягкой округлостью плеча.– Он разрешит мне погладить себя?Слово погладить взорвалось в его мозгу раскатами грома.– Но это она, а не он, – пробормотал Джейк, смущенный своей реакцией на ее реплику. – Не знаю, как она к этому отнесется. Я целых три недели не спускал глаз с крошек, кормил, ухаживал за ними, прежде чем заслужил их доверие. Если ей что-то не понравится, она может ударить вас хвостом.– Я все же рискну, – улыбнулась Мег.Джейк не мог оторвать взгляда от темно-розовых губ, движение которых мгновенно сообщало о чувствах их хозяйки. К дьяволу женщин с таким выразительным ртом! И вообще ему до ее красот нет никакого дела.Додумать ему помешала одна из игуан, которая вознамерилась спрыгнуть с его плеча. Он мгновенно присел на корточки, чтобы ящерица не ушиблась, упав на землю с высоты его роста.– Что случилось? – воскликнула Мег.Животное шлепнулось, на землю и проворно юркнуло в кусты.– Ничего особенного. Им здесь очень нравится.Вторая игуана, забившись у него на руках, извивалась всем телом. Когда он отпустил ее, она приподняла свое длинное туловище на четырех лапах и побежала по белому песку дорожки.– За ними не угонишься! – открыв от удивления рот, воскликнула Мег.– Да уж. Дьявольски тяжело изловить их – вот увидите, когда придет время выдворять их отсюда, – проворчал Джейк, выпрямляясь.– Не сделать ли загон для игуан? – залилась она своим музыкальным смехом, тем, который вчера так уязвил его гордость соблазнителя. – Например, как для коров?Она пыталась развеселить его, но он – каков наглец! – вовсе не собирался принимать от нее милостыню. Игуаны заставили улыбнуться ее, но он был все так же мрачен – его бесили коварные условия их сделки.– Не знаю, – резко бросил он, разглаживая рубашку своими широкими ладонями.Веселое оживление мгновенно исчезло, с лица девушки.– Если вы не возражаете, я попрошу слуг держаться подальше от внутреннего дворика. И прослежу, чтобы дверь заперли, а вам выдали ключ. Разумеется, вы сами будете кормить животных.Мег отвернулась, расстроенная даже не резкой сменой его настроения, – ее просто бесило, что она не может оторвать взгляда от чувственных губ Джейка. Одно его присутствие заставляло бешено колотиться ее сердце. И словно, ей не хватало свалившихся на нее неприятностей, в коридоре она буквально налетела на отца.– Это тот самый человек, пала, о котором я тебе говорила, – представила она Джейка. – Капитан Тальберт, это мой отец Дуглас Маклаури.– О чем говорила? Ах да, о телохранителе, который никому не нужен, – фыркнул Дуглас. – По моему мнению, много шума из ничего. – Он протянул Джейку руку. – Но если от этого моя дочь будет более… – Дуглас прервался на полуслове, широко открыл глаза и дернул себя за усы. – Так вы Джейкоб Огастес Тальберт?– Да, сэр.– Рад видеть вас в своем доме, сэр! – радостно вскричал Дуглас, пожимая руку Джейка.– Ты знаешь его? – спросила Мег, ошеломленная столь быстрым переходом от обычной вежливости хозяина к энтузиазму бизнесмена.– Как же я могу не знать капитана Тальберта! Ему принадлежат пять великолепных клиперов и пароходов. Прекрасная флотилия! – Кланяясь и улыбаясь, Дуглас отпустил руку Тальберта и похлопал его по плечу. – Я слышал, у вас есть разрешение на заход в порты Японии и другие регионы Дальнего Востока, о чем многие капитаны могут только мечтать. Как вам это удалось?– Просто надо, уметь заводить себе друзей в дальних странах, – с улыбкой поклонился хозяину Тальберт. – Плюс выгода от знания японского и китайского.– Могу держать пари, это многое объясняет.Самоуверенность Мег съежилась, словно горящий лист бумаги. Она почувствовала, как краска стыда бросилась ей в лицо. Оказывается, Тальберт был владельцем «Синидзиро», а не нанятым капитаном. Боже праведный, он и в самом деле очень богатый человек. Конечно, он не так богат, как хозяева железных дорог или серебряных приисков, которые приглашены к ней на вечер, но подобный, тон ее отец позволял себе только с очень состоятельными людьми. А она-то сначала собиралась соблазнить капитана деньгами, а потом смеялась над его способностью выкупить мечи!– Одного не могу взять в толк, – улыбку на лице Дугласа сменило недоумение, – как это вы познакомились с моей Мегги? И к чему вам беспокойство о делах моей семьи?Мег бросила на Тальберта многозначительный взгляд. Вчера он так стремительно покинул комнату, где хранилась коллекция, что она не успела предупредить его не упоминать о мечах в разговорах с отцом. Тот может легко отобрать подарок или сам продаст мечи Тальберту, чтобы получить для своего банка выгодного клиента.– Мы встретились у нашего общего знакомого, – ответил Джейк. – Он занимается проектированием водопровода, там Мег и рассказала мне о ваших проблемах с тонгом. Почту за счастье быть вам полезным.Мег закашлялась.– С тобой все в порядке, дочка?– Мне кажется, у меня что-то с желудком… – Она взглянула на Тальберта. Что все это значит: почту за счастье, занимается проектированием водопровода?– Пойди на кухню, выпей стакан молока. Это поможет, – посоветовал Дуглас. Он снова повернулся к Тальберту и, к ее ужасу, продолжал: – Я все-таки не могу понять, капитан, зачем вам тратить время на жалкого шотландца вроде меня?– Несколько месяцев, проведенных в море, утомляют своим однообразием. Я давно подумывал, что смена ритма жизни принесет мне пользу. Ваша дочь узнала о моем увлечении Востоком и боевыми искусствами и попросила меня выступить в этом деле экспертом.– Да уж, моя Мегги – умная девочка. – Дуглас засунул большие пальцы за лямки подтяжек и, улыбаясь, стал покачиваться с носков на пятки. – А ее улыбка помогает ей вертеть мужчинами, как ей заблагорассудится.Мегги вся сжалась. Неужели отец не услышал в голосе капитана сарказма, который скрывался под видимой непосредственностью, как таится в водах океана опасное подводное течение? Меньше всего ей хотелось, чтобы Тальберт узнал от Дугласа эту ерунду – о ее способности вертеть мужчинами. Тальберт и так уже считает ее бесстыдницей…– Не позволите ли мне, сэр, сделать кое-какие изменения в распорядке вашего дома ради вашей безопасности?– Конечно, делайте все, что считаете нужным. Роберт даст вам в помощь людей. И не думайте о расходах. Если вы решите произвести какие-то траты, я уверен, деньги будут потрачены с толком. – Тут внимание Дугласа переключит лось в другую, плоскость. – Вы будете сегодня на нашем званом вечере, не так ли?Сердце у Мег остановилось.– Для капитана это полная неожиданность, – торопливо вмешалась она в разговор. – Ему, наверное, трудно вот так, с ходу, изменить свои планы. – Впервые в жизни отец решил принять участие в приглашении гостей и не смог придумать ничего лучшего – устроил полную катастрофу.– Не волнуйтесь, я постараюсь быть, – заверил Тальберт.Голосом, сухим, как воздух в Долине смерти, Мег остерегла его:– Это чудесно, но вы ведь ни с кем не знакомы, а мне будет жаль, если вы окажетесь на балу одиноким и покинутым.– Возьмите тогда меня под свое крыло и познакомьте с вашими гостями.– Мои крылья, увы, малы, как у колибри, и так же быстро, как у этой птички, должны будут нынешним вечером трепетать. Приглашено более двухсот гостей, и я не смогу никому уделить даже лишней минутки.– В таком случае я сам позабочусь о себе. Уверен, все будет в порядке.Неужто этот человек не понимает самых прозрачных намеков? И только прямым оскорблением можно пробить его толстую шкуру? Но ведь не могла она дать себе волю в присутствии отца.– Но меня должны еще пригласить. – В глазах хитреца мелькали веселые искорки.Она так сжала кулаки, что острые ноготки впились в ладони. Ладно же, она пригласит его! И с удовольствием посмотрит, каким глупцом окажется этот высокомерный невежа среди ее изысканных гостей. Тальберт хорош в бушующем море, но не на балу. Здесь он явно окажется не в своей тарелке, и она сполна насладится его фиаско.– Считайте, что ваше имя уже занесено в список гостей, капитан Тальберт. Почту за честь…– Поскольку для вас это имеет значение, – ответил он с легким поклоном, – буду счастлив принять ваше приглашение, мисс Маклаури.В предгрозовом молчании они сверлили друг друга враждебными взглядами. Постепенно до Мег дошло, что отец внимательно наблюдает за ними. Боже, она совсем забыла о его присутствии!– Отлично! – воскликнул Дуглас, улыбаясь во весь рот. – Я должен возвращаться в банк, Мегги. С вами, капитан, увидимся за обедом. Ровно в шесть тридцать. – Отвесив поклон, он удалился.Из груди Мег вырвался стон. Еще и обед! Присутствие Тальберта испортит все удовольствие от вечера. Сквозь зубы она процедила то, что казалось ей абсолютно очевидным.– Вы просто негодяй.– Но ведь именно такой вам и нужен.– Ошибаетесь. Я предпочитаю общество вежливых и просвещенных мужчин, не пренебрегающих требованиями цивилизованного общества.– Значит, вы должны быть довольны, что я не из их числа, – холодно возразил он. – Я хочу сказать, мисс Маклаури, что джентльмены вашего круга – утонченные, изнеженные блюстители манер – не в состоянии бороться с тонгом, что требуется от меня. Вашу просьбу смог бы выполнить только негодяй. – Он все наступал на нее, и она, не в силах сдержать ярость, рвущуюся из глубин ее существа, размахнулась, чтобы ударить по красивому лицу Тальберта.Но ее кулак тут же наткнулся на твердую как камень руку капитана. Еще мгновение назад он стоял перед ней, открытый для нападения, и вдруг его ладонь молниеносно взлетела вверх, став непробиваемым щитом. Она вскрикнула от боли и неожиданности, когда его пальцы поймали ее кулачок и сжали мертвой хваткой.И как она забыла о его феноменальной реакции, с которой познакомилась во Дворце паутины? Да, он умел поставить ее на место.Стальные пальцы капитана скользнули к ее запястью.– Вы неправильно складываете пальцы в кулак, мисс Маклаури. Не надо сжимать его так крепко, вы нарушаете кровообращение. Расслабьте немного пальцы. – Взяв ее большой палец, плотно прижатый к указательному, он отодвинул его и, согнув, приложил к кулачку. – Ваш способ только ослабляет хватку. Кроме того, вы могли бы сломать выставленный вперед, большой палец, если бы ваш удар достиг цели.Сейчас ей очень хотелось, чтобы этой целью стал его нос. У нее перехватило дыхание от острого желания поквитаться с этим наглецом.Словно угадав мысли Мег, Тальберт медленно провел ее рукой мимо своего лица и прижал сжатый кулак к скуле.– Вот так нужно бить.Кожа его была теплой и немного колючей от проступившей щетины. Ее рука казалась маленькой и хрупкой в крепких загорелых пальцах. Внутри Мег все затрепетало. Не придумав лучшего, она просто выдернула руку.– Спасибо за урок, – кисло улыбнулась она, вытирая ладонь о блузку. – Постараюсь, чтобы он оказался полезным.Собирая по клочкам свое самообладание, она поспешила уйти, надеясь, что заботы по подготовке к балу помогут ей поскорее забыть мгновенно возникшее тревожное желание погладить Тальберта, вновь почувствовать ладонью шершавое тепло его щеки. Он был настоящим олицетворением мужской силы, ей с таким человеком сталкиваться еще не приходилось. Но его душа находилась во мраке… а она предпочитала яркий солнечный свет.
Подойдя к гостиной, Мег задержалась у зеркала, чтобы бросить на себя последний оценивающий взгляд. Она поправила шпильки, удерживающие прическу, и проверила, как лежат вплетенные в локоны нити жемчуга. К ее бальному платью очень шли белая шнуровка и бант из шелковой ленты желто-оранжевого цвета. Где-то в глубине сознания Мег чувствовала, что сегодня выглядит лучше, чем когда-либо, но радости это ей не принесло.Все время после полудня она провела как на иголках, Ее мучила мысль: выполнит ли Тальберт свое обещание – или угрозу, смотря как на это посмотреть, – прийти на бал?Решительно отойдя от зеркала, Мег перевела взгляд на дверь гостиной. Хватит разглядывать свое отражение – чего доброго, к ней так и прилипнет капризный изгиб губ.У нее, правда, оставалась маленькая надежда. Тальберт был все это время занят: он говорил со слугами, проверял запоры на окнах второго этажа, помогал лакею обрезать деревья, росшие напротив дома. У него просто не оставалось времени приготовиться к вечернему торжеству.Ох, если бы он не пришел! Ей так хотелось, чтобы все это время он провел, наблюдая за домом снаружи. В этом ему действительно нет равных – с его таинственным обликом, пристрастием к одежде темных тонов и крадущейся походкой.– Не пора ли нам идти к гостям? – Голос Тальберта пророкотал за самой ее спиной.У Мег все оборвалось внутри. Она обернулась и… застыла на месте.Капитан Тальберт являл собой образец элегантности – в черном фраке и черных брюках, белоснежной крахмальной сорочке, с бежевым шелковым галстуком, скрепленным булавкой с черной жемчужиной. Его длинные волосы были стянуты на затылке кожаной ленточкой. Тонкое лицо, игнорируя моду, было чисто выбрито, без усов и бакенбард, которые в то время носили практически все мужчины.– Ради Бога, извините меня, мисс Маклаури. Я не хотел испугать вас.Его пристальный взгляд вернул ее к действительности. Но даже столь разительная метаморфоза не изменила его сути. В нем осталось все то же, – бунт и упрямство… может быть, только чуть приглушенные внешним лоском. Одежда сама но себе не могла превратить очерствевшего моряка в денди.– Не забывайте дышать, Меган, – мягко напомнил он.Решительно набрав в легкие воздуха, Мег сообразила, что все это время стояла затаив дыхание. Она наняла его за ум и наблюдательность, равно как и за его физические достоинства, – но вовсе не затем, чтобы его острый глаз подмечал все изменения в ее состоянии!– Я не позволяла вам обращаться ко мне по имени, – только и смогла выдавить она из себя.Уголок его рта слегка поднялся в озорной усмешке. Чего в нем не было сейчас – так это раскаяния.– Вам не кажется, что полезней было бы вечером нести охрану вокруг дома? – твердым тоном предложила Мег. – Я имею в виду – снаружи, чтобы предотвратить появление в доме сомнительных субъектов.– Мой костюм не вполне подходит для этого, вы не находите? – Его улыбка стала шире. – Кроме того, я организовал наблюдение за домом извне, поэтому все свое время могу посвятить гостям.– Но ведь папе ничто не может угрожать, когда вокруг столько людей. Вы можете не беспокоиться и присоединиться к людям, ведущим внешнее дежурство. – Она сделала широкий жест рукой, как бы обводя вокруг здания. – Проведите это время с пользой, капитан.– Именно так я и собираюсь поступить. Ведь вряд ли мне представится лучшая возможность познакомиться с окружением вашего отца, понаблюдать за реакцией различных людей, послушать разговоры, обнаружить скрытую враждебность. От человека, которому излишне доверяешь, может исходить не меньшая опасность, нежели от незнакомца, мисс Маклаури.А какую опасность можете представлять для меня вы, капитан? Отказавшись даже мысленно искать ответ на этот тревожный вопрос, она пробормотала, взявшись за дверную ручку:– Ну хорошо. Присоединяйтесь к гостям.– Ваше великодушие выше всяких ожиданий. – Он перехватил ее руку и положил ее на сгиб своего локтя. – Нам лучше показаться вместе, чтобы избежать массы неприятных вопросов. И не держитесь так, словно проглотили живую лягушку. Глава 6 Чиста вода в ключах, бьющих в долине, но еще чище серебряная роса, текущая по пальцам. Татибана Акэми (1812–1868) Мег попыталась вырвать руку, но она оказалась зажатой, как в капкане, между каменным бицепсом Тальберта и железным частоколом его ребер. Чтобы освободить руку, ей пришлось бы выдержать нешуточную борьбу.Она была слишком зла, чтобы быстро сообразить, как же поступить, зато Тальберт не оплошал – он открыл дверь гостиной, и теперь, чтобы освободиться, ей пришлось бы делать это прилюдно – перед отцом и прочими гостями, заполнившими зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35