– Ты все вpeмя сердишься. Тебя постоянно что-то беспокоит… как сегодня ночью.Йен снова поднял на нее глаза и тихо сказал:– Меня беспокоит многое. Беспокоит, что ты закричала от ужаса, когда, проснувшись, увидела мое лицо. Наверное, ты просто не узнала меня и приняла за какого-то индейца.– Что? – выдохнула она.– Ведь я – сиу, – напомнил Йен. – И ты назвала меня недавно полукровкой.– Ты обидел меня. Я была в ярости.– Но я понимаю. Далси говорила, что ты находилась в плену у индейцев пауни. Я кое-что о них знаю. Великие воины, сиу в этом отношении им уступают.– О, Боже, – прошептала она, – значит, ты…– Энн, если бы я раньше знал о твоем отвращении к индейцам и его причинах, я бы никогда не стал принуждать тебя к этому браку.Она вдруг опустилась перед ним на колени, обняла его, вопросительно заглянула в глаза.– О, Господи, не могу поверить.– Энн, я похож на своего деда. Поэтому…– Нет! Я… нет. Ты не имеешь отношения к моим ночным кошмарам.– Но ты была пленницей индейцев. Далси рассказала мне правду.Энн кивнула.– Да, мы были в плену вместе. Более четырех лет. Бедная Далси. Они убили у нее всех родных и знакомых, чуть не убили и ее. Но со мной обращались совсем неплохо. Хотя я видела там ужасные вещи, но… – Она замолчала, стараясь овладеть собой. Йен молча ждал. Затем погладил ее по руке. Энн, глубоко вздохнув, продолжила: – В общем-то случались вещи и похуже того, что делали пауни.– Где?– Где это случилось? Что произошло с тобой дальше, Энн?Она молчала. Нельзя рассказывать обо всем, но раз уж начала…– Я видела, как убивали моих родителей.– Прости.– Индейцы могли быть жестокими, очень жестокими, но со временем они рассказали мне, что на их селение напали белые солдаты, убивали женщин и детей. Индейцы нашли меня раненой.– Они тебя нашли?– Вернее, забрали меня в бессознательном состоянии. А когда я пришла в себя, то увидела, как индейцы жгут поселение белых. Я была в ужасе, но мне повезло, меня взял под свое покровительство сын вождя. Его звали Плывущее Облако.– Энн, все говорят, что я очень похож на индейца, и твои ночные кошмары…– Нет! Повторяю тебе, причина моих кошмаров совсем не в тебе. Плывущее Облако был жестоким воином, но очень хорошим человеком. Спасая мне жизнь, он выдал меня за свою наложницу, чтобы воины соседней деревни не взяли меня для жертвоприношения.– Жертвоприношение утренней звезде, – пробормотал Иен.– Увидев этот обряд, я потом долго не могла спать от ужаса.– Расскажи о Плывущем Облаке.Энн улыбнулась.– Я была страшно испугана и ненавидела всех индейцев. Потом начала понемногу узнавать их жизнь, понимать их язык. Я встречала индейцев, которые были мне симпатичны, и тех, кто вызывал не лучшие чувства. Плывущее Облако был особенным. Сначала он решил жениться на мне и приготовился ждать несколько лет. Когда один из воинов, хозяин Далси, погиб на охоте, он взял ее под свое покровительство. Его сестра учила меня языку индейцев, ухаживала за мной, когда я болела. С ними я чувствовала себя в безопасности, но переживала за других белых пленников, которым не так повезло. Меня захватили девочкой, я выросла среди индейцев, узнала их характеры и обычаи. Их культура отличается от нашей, но они такие же люди, как и мы. Такие же умные и такие же глупые. Но я…– Что?..– Я не боюсь индейцев и не испытываю к ним ненависти.– Хотя, увидев мое лицо, закричала от испуга.– Это просто совпало с моим кошмаром.– А как случилось, что ты приехала в Куперсвилл? Почему Плывущее Облако не сделал тебя своей женой? Судя по твоим словам, у вас были хорошие отношения.Энн улыбнулась.– Да. По-своему я любила его, но как младшая сестра. Кроме того, он уже спал с белой пленницей.– С Далси. А потом?– Он заболел лихорадкой. Поняв, что умирает, он попросил отца исполнить его последнее желание и вернуть меня к белым людям. Эдди Маккестл изредка охотился с пауни, и отец Плывущего Облака отдал меня Эдди, который обещал ему заботиться обо мне. И сдержал обещание. Когда мне исполнилось восемнадцать, Эдди был уже немолод, ему требовался уход, но мы все же решили перебраться на Запад. Далси поддержала наше решение.Энн замолчала. Как объяснить ему, что одного белого она ненавидит больше, чем когда-то ненавидела индейцев.– Иди ко мне, – тихо сказал Йен.Она села к нему на колени и прижалась к его груди. Давно ей не было так уютно. Он гладил ее волосы, заплетал их в косички, распускал и заплетал снова.– Я рад, что ты не питаешь ненависти к индейцам, но у тебя много тяжелых воспоминаний. Ты кричишь во сне.– Просто видела страшный сон. Это когда-нибудь пройдет. А как ты сам кричал и стонал тогда. Причина совсем не в индейцах.– Я тебе верю.– Во всем?– Да.– Ты напоминаешь мне Плывущее Облако, – улыбнулась Энн, – он был смелым воином и хорошим человеком.– Ты считаешь, что я тоже хороший человек?– Я чувствую это.– Не обольщайся, Энни. Во всяком случае, я не слишком хороший человек. Возможно, сильный. Надеюсь, достаточно сильный, чтобы бороться с тобой, Энн. И выиграть. Силой избавить тебя от опасности. Если бы ты сказала мне…Она покачала головой и прижала палец к его губам.– Я уже сказала тебе все, что хотела сказать. За исключением, может…– За исключением?– Того, что я нахожу тебя более чем вполне сносным.– Насколько более?– Ну, очень сносным.– И еще…– Ммм… приятным.– Приятной может быть еда, – недовольно сказал он.– Ну, ты…– Какой?– Возбуждающий, – прошептала она.– Уже интереснее. Продолжай.– Настойчивый.– Чтобы дать тебе то, что ты хочешь. Дальше.– Ты…– Да?– Самые невероятные ощущения, которые я когда-либо испытывала, – страстно шепнула она.В следующий момент Йен подхватил ее на руки и понес в комнату. Он не стал тратить время на расстегивание пуговиц, а просто сорвал с Энн рубашку и, очень медленно лаская губами и языком ее плечи, грудь, живот, опустился перед ней на колени. Она гладила его волосы, чувствуя, как ее переполняет всепоглощающая нежность.Но миг – и все изменилось. Ласка его рук, сладостно-интимные прикосновения губ и языка вдруг разожгли в ней такой нестерпимый огонь желания, что у нее уже не было сил держаться на ногах, и она вскрикнула. Однако Йен не отпустил ее.– Нет, нет, любовь моя, – прошептал он. – Больше, чем сносно…– Боже правый! – стонала она.Она больше не выдержит этой страстной пытки, этой жажды, почти боли, огня, сжигающего ее изнутри…– Йен!Она всем телом откинулась назад. Мир, казалось, разлетелся огненными брызгами. Неведомая сила несла ее выше и выше, в ад или рай, омывая каким-то золотым потоком. Затем все опять слилось в одну слепящую вспышку, превратившуюся в медленно угасающие голубые искры.Ее голова лежала у него на плече, золотистые волосы разметались по его груди.– Самые невероятные ощущения, которые я когда-либо испытывала, – прошептала она.– О, да, самые невероятные ощущения, – повторил он. – Самые невероятные.«Теперь молчи», – приказала себе Энн, вспомнив его вопросы, на которые не могла дать ответ.Она ничего не может рассказать ему. Он не знает, он не поймет.Энн закрыла глаза, утомленная, пресыщенная. Он здесь, рядом, с нею его теплота, его руки обнимают ее, она чувствует себя опьяненной. Ее жизнь стала бы легче и безопаснее, если бы она разрушила барьер.Она знала, что он не спит. В ней вдруг снова вспыхнула тревога. Если он ее поймает? Что ей делать? Сможет ли она все бросить? Ответ был мучительно простым. Она не сможет все бросить. Она для этого живет. Она и выжила только ради этого. Поэтому уже не сможет все бросить. Она не сможет. Не сможет. Глава 15 – Сэр, у вас очень хороший салун. Только что это за публичный дом, где все девушки заняты?– Извини, – не понял Йен.Он лишь недавно спустился в зал. Ночь была чудесной, хотя выспаться ему не удалось. Господи Иисусе, как он мог провести целую неделю вдали от Энн? Без нее все оказалось сплошным мучением. Тем большее счастье он иепытал, когда она к нему вернулась.– Извини, что ты сказал? – обратился он к Шраму.– Коко.– А что с ней? – спросил Йен и изумленно поднял брови, увидев Коко, стоявшую рядом с Ангусом.Было воскресное утро, и бар еще пустовал. Далси, потягивая кофе роазговаривала с Гарольдом, а Джинджер стояла рядом с Эроном, который тихо наигрывал какую-то мелодию. Из кухни доносилось веселое пение Анри. Близнецы Игеры хохотали на крыльце, где сторожили всю ночь. Хотя Йен сомневался, что Кэш с головорезами рискнет напасть на салун, все же решил подстраховаться. Шрам оказался единственным, кого можно было назвать посетителем.– Ну и что с Коко? – рассеянно повторил Иен.– Свадьба, – тревожно изрек Шрам.– Я… – начала Коко.– Она выходит за меня замуж, – объявил Ангус. – Коко согласилась стать моей женой. Мы можем обвенчаться после воскресной службы, я уже договорился со священником.– Как он может делать такое с нашей Коко? – пожаловался ковбой.– Если она согласна, то ничего не поделаешь, Шрам.– Разве это бордель? – тянул тот свое.– Может, это просто салун, – ответил Йен.– Все женятся! – с отвращением сказал Шрам.– Я – нет, – вмешалась Джинджер. – Никто мне не предлагает.– Мне тоже, котик, – пробормотала Далси. – Кофе, Макшейн?– Звучит неплохо. – Йен с улыбкой взглянул на Коко и Ангуса. – Свадьба? Не слишком ли вы торопитесь?– Мы запаздываем… если учесть, что кое-кто нас опередил, – усмехнулся Ангус.– Ммм, в этом есть рациональное зерно. Энн знает?Коко покачала головой.– Я сама узнала об этом полчаса назад.– Черт побери, Гарольд, подай нам шампанского.– Сейчас воскресное утро, – напомнил бармен.– Событие того стоит. Тем более, что мы все равно идем в церковь, там и замолим наши грехи.В это время на лестнице появилась Энн. Поймав ее взгляд, Йен увидел в нем смятение и улыбнулся жене.– Шампанское! – возвестил Гарольд, неся поднос с бутылками.Энн с недоумением посмотрела на мужа.– Здесь будет свадьба, Энни, – ответил тот.– Коко выходит замуж, – прибавила Далси. – За Ангуса. Кто бы мог подумать.– Значит, вы тупые, – взорвался Шрам. – Да Коко всю неделю не обращала внимания ни на кого другого. От нее нельзя было допроситься кружки пива. Она вертелась около этого парня, которого вы привезли сюда, мистер Макшейн.– Извини, Шрам, – вежливо произнес Йен, весело глядя на ковбоя.– Сдается мне, следующей будет Далси, потом Джинджер. Что же здесь останется?– Только ресторан и бар, – серьезно ответил Йен. – Да еще игорные столы.Шрам фыркнул и направился к выходу.– Не хочешь выпить шампанского?– Я сюда не за шампанским приходил, – безутешно ответил ковбой.Джинджер зашлась от хохота, а Далси разлила шампанское по стаканам.– Поздравляю! – сказала она.Макшейн видел, что она искренне рада за подругу, хотя чувствует себя несчастной.«Она заслуживает большего», – подумал он. Энн обняла Коко.– Вот это сюрприз!– Сама не верю, – пробормотала Коко.– Дело еще не закончено, любовь моя, – напомнил Йен, – впереди брачная церемония.– А вы должны быть нашими свидетелями, – сказал Ангус.Энн кивнула.– Не могу прийти в себя. Это так неожиданно.– Теперь в вашей жизни многое изменится, – сказала Далси. – Что вы собираетесь делать?– Думаю, мы некоторое время побудем здесь, – ответил Ангус, – а когда закончим…– Закончим что? – быстро спросила Энн. Донахью взглянул на нее, перевел взгляд на Йена и снова посмотрел на Энн.– Закончим все дела, а потом тронемся в путь. Коко хочет организовать школу для негритянских детей, а я мечтаю купить небольшое ранчо и сделаться фермером. У меня есть небольшой участок, там я и собираюсь начать новую жизнь.– Звучит прекрасно, – сказала Далей. – Еще раз поздравляю.Она обняла Коко, поцеловала Ангуса в щеку.– У тебя есть участок? – удивленно спросила Энн.– Я неправильно выразился, это земля Йена.– Какая земля? – Энн повернулась к мужу. – Значит, у тебя есть на Западе и другая собственность?– Это собственность моей семьи.– Тогда зачем ты приехал в Куперсвилл?– У меня здесь дела.– Какие дела?– Я совладелец одного из здешних салунов, если помнишь.– Но зачем покупать собственность здесь, раз ты уже владеешь землей в другом месте?– Такая возможность подвернулась мне именно здесь, в Куперсвилле, я не хотел ее упускать. А земля все равно никуда не денется. Коко с Ангусом собираются пожениться, Энни, – напомнил он.В разговор вмешался подошедший к ним Эрон.– Нам следует поторопиться, чтобы успеть в церковь.– Да, не стоит терять время, – согласился Йен, – и заставлять преподобного отца томиться в ожидании.Взяв у Энн стакан с шампанским, он поставил его на стойку бара, подал ей руку и направился к двери.– Я даже не знала, что он ей нравится, – тихо сказала Энн.– Когда ты выходила за меня замуж, я тоже не очень тебе нравился.– А я до сих пор не уверена, что нравлюсь тебе. Но если говорить серьезно, то я ничего не знаю об этом человеке…– Замуж за него выходит Коко, а не ты.– Коко его тоже не знает.– Коко – взрослая женщина и в состоянии выбрать себе мужчину.– Но…– Я знаю этого человека лучше, чем себя самого. И могу рассказать тебе о нем.– А заодно и о себе.– Если ты будешь хорошо вести себя на свадьбе, то, может быть…Когда они вошли в церковь, воскресная служба еще продолжалась. Церковь и салун были самыми популярными местами в Куперсвилле, поэтому сегодня здесь собрался весь цвет города. Передние скамьи занимали банкиры и торговцы с женами, сыновьями и дочерьми. Фермерам были отведены дальние ряды, и лишь семья Уэзерли пользовалась преимуществами: Кэш пожертвовал большую сумму на строительство церкви, и его имя было вырезано на двух передних скамьях.Ковбои и бедные горожане устраивались позади фермеров, а девушки из салуна обычно сидели на последней скамье.Когда Фанни Бикфорд, незамужняя дочь шерифа, проиграла гимн, который начинал воскресную службу, на кафедру взошел преподобный Элдридж.– Еще одно воскресенье пришло в Куперсвилл, еще один благословенный день, день Святой Агнессы. Друзья мои, когда закончится воскресная служба, я приглашаю всех задержаться по очень радостному поводу, о котором я скажу в свое время.– Какому, ваше преподобие? – раздались крики.– Терпение – добродетель, друзья мои, – ответил Элдридж и подал знак Фанни.Служба тянулась долго. Только в воскресенье преподобный Элдридж мог блеснуть красноречием перед горожанами. Он выбрал для проповеди историю о том, как Иисус призвал людей не бросать камни в блудницу, как Мария Магдалина изменилась после встречи с Иисусом, что все люди – дети Господа, всю жизнь они пребывают во грехе, но Господь прощает всех овец стада своего, даже самых заблудших.– Да, наша Коко очень похожа на черную овечку, – тихо сказала Далси.– Молчи, – прошептала Энн. Стоявший рядом Йен засмеялся, но Энн совсем не испытывала такого спокойствия, как ее муж. Взгляды прихожан больно ранили ее.Наконец служба закончилась, и преподобный Элдридж приготовился к сообщению.– Друзья, в нашем городе еще одна свадьба.– Чья, преподобный отец? – воскликнула дочь шерифа, сидевшая за органом.«Бедная Фанни, – подумала Энч, – как бы ей хотелось быть на месте невесты, но желающих пока не находится».– На нас снизошло благословение Господне – продолжал Элдридж, воздевая руки к небу, – мы принимаем в наше стадо заблудшую овцу, сегодня вступают в брак Коко Карпу и Ангус Донахью.Наступила мертвая тишина, длившаяся целую минуту, затем раздался смех.– Коко выходит замуж? – спросил кто-то из ковбоев.– Заткнись, видишь ее жениха? – предостерегающе сказал второй.Мужская половина нервно посмеивалась, женщины кипели от негодования.В первом ряду вдруг кто-то встал.– Вы собираетесь венчать черную шлюху и цветного бандита в церкви для белых, ваше преподобие? – это был Карл Уэзерли.Энн схватила мужа за руку. Она не стала бы мешать ему защитить друга и сама бы с удовольствием дала Карлу затрещину, но сейчас это было неуместно.– Церкви для черных в нашем городе нет, но они все равно не должны венчаться в церкви для белых, – подал голос Шрам.– Представитель Господа в этом городе я, мистер Уэзерли, – с достоинством ответил Элдридж, – и должен заботиться обо всех его чадах независимо от цвета их кожи. Тех, кто хочет присутствовать на церемонии бракосочетания, прошу остаться. Другие могут быть свободны. Мистер Уэзерли, наша страна только что закончила кровавую войну, принесшую свободу цветным гражданам. Вы достойно воевали за отмену рабства, как и ваш достопочтенный отец. А теперь не хотите отпраздновать свободу?Растерянный Карл молчал.– Ваше преподобие, – заговорил Кэш, сидевший рядом с сыном, – наш город населяют порядочные, богобоязненные люди, и они не должны присутствовать при беззаконии. Как можно приветствовать союз проститутки и черного бродяги? Если каждый из них в отдельности приносит городу зло, то что можно ожидать от такого союза?Энн вскочила с места.– Если в этом городе и есть зло, то оно исходит от некоторых белых жителей.– Замолчи и сиди тихо! – Йен сжал ее руку и заставил сесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23