Когда до Ромулуса было метров шесть, тот почувствовал запах хозяина и негромко заржал. Не обращая внимания на организаторов и лорда Банбери, стоявшего с призом «Королевская тарелка победителя», Синджин сначала протянул руку Фордхэму со словами похвалы, высоко оценив его езду, а затем, опустив пальцы в карман экзотической куртки, вытащил кусочки сахара для Ромулуса.— Отлично, мой красавец, — проговорил он, протягивая ладонь с сахаром. Он мягко провел вниз по всей длине замечательного носа темного гнедого. — Ты оставил всех позади.Как и легендарный Эклипс, Ромулус выигрывал все скачки одинаково: впереди Ромулус, остальные далеко позади.Остаток дня пролетел быстро. Во время дневных скачек все лошади Синджина пришли первыми. Синджин активно участвовал в скачках, выполняя работу конюха и не заботясь о том, кто и что скажет. Он помогал подковывать, давал наставления жокеям, чистил лошадей после скачек, ухаживал в конце соревнований за своим черным скакуном, который повредил переднюю ногу на последнем забеге дня. Сначала были опасения, что в ноге трещина, но после нескольких часов припарок холеный правнук Герода намного увереннее наступал на поврежденную ногу.Оставив двух конюхов и мальчишку с черным скакуном в его огражденном круге, Синджин ушел. Солнце только что село; сумеречный воздух был холодным, ветер почти стих, словно готовясь к ночной дреме.Усталость Синджина поминутно давала себя знать в его вялой качающейся походке, в ленивом опускании черных ресниц. Он встал на рассвете, чтобы поехать вместе с жокеями на утреннюю тренировку скакунов на склонах. День пронесся с сумасшедшей быстротой, полный пьянящих побед, но изнуряющий. Дом его был полон друзей и женщин, привезенных, чтобы развлекать их, и он прошлой ночью спал всего несколько часов. * * * На периметре скакового круга, на краю молодого леска возле дальних конюшен, ждал его экипаж, на котором дремал извозчик, держа поводья в руках. Подойдя к экипажу, он потянулся и потряс извозчика за колено.— Домой, Джед, наконец-то, — сказал он, улыбаясь, когда молодой, бандитского вида, русоволосый человек проснулся, издав неопределенный звук. — Поезжай немедленно. Я устал. Глава 3 Его пальцы еще сжимали дверную ручку экипажа, когда он обратил внимание на фигуру внутри.— Говорят, ты трахаешь всех, кто в юбке. — Женский голос раздался изнутри темной повозки.Заинтригованный, он слегка улыбнулся, встал сапогом на витую железную ступеньку, удержав равновесие, когда на секунду карета наклонилась под его весом, и вошел в свой роскошный черный лакированный экипаж. Захлопнув за собой дверь, Синджин уселся на мягкие подушки сиденья напротив женщины в тот момент, когда карета тронулась с места.Конечно же, нет. Вступать неразборчиво во внебрачные связи?! Он был очень избирателен. Но он знал о своей репутации распутника, как знал и о том, по мере того как его зрение привыкало к полумраку повозки, что женщина напротив него была очень молода и красива.— Я хочу, чтобы ты меня трахнул.Конечно, это было бы очень просто для герцога Сетского, про которого говорили, что он легко и в больших количествах укладывал в кровать женщин.Ему никто не делал предложения именно в такой форме, потому что женщины, с которыми он развлекался, обычно были благородными дамами. Или, возможно, просто более вежливыми, решил он, вспомнив многочисленных неаристократических особ женского пола, деливших с ним постель.— Ваше приглашение, конечно, кажется мне очаровательным, — сказал он, слегка развеселившись. — Но я опаздываю на вечеринку, которую даю в своем доме недалеко от ипподрома. — Синджин улыбнулся в вежливом отказе.— Это не займет много времени.Его великолепные сапфировые глаза слегка прищурились от еще большего любопытства, оглядывая златокудрую молодую женщину, сидевшую очень прямо, скрестив кисти рук на коленях. Она, было совершенно очевидно, не являлась женщиной, отчаянно жаждущей его общества.«Но, кажется, она в отчаянии», — подумал он, на секунду остановив оценивающий взгляд на хорошо развившейся груди. Если бы он не опаздывал так на много и к тому же если бы его дом не был уже полон проституток, ждущих его для развлечений, и друзей, он, возможно, обдумал бы ее недвусмысленное предложение.В конце концов, она дышала буйной свежестью и ее формы отличались пышностью, несмотря на прямую, как шомпол, спину. И его репутация распутника в общем-то имела под собой достаточно оснований. Ее полные надутые губки и огромные глаза особенно соблазняли его. Его волновала ее схожесть с лучшими портретами Ромнея — в ней была чувственность, несмотря на очень юный возраст.— Мне очень жаль, моя дорогая, но я вынужден отклонить ваше предложение. — Даже когда он говорил, внутренний, менее практичный голос оспаривал его отказ.— Вы не можете!«Вот, — сказал его внутренний голос с той же настойчивостью. — Видишь?»Но он был непреклонен, к тому же слегка уставшим после длинного дня, проведенного со своими лошадьми, жокеями и конюхами, после пяти скачек.., после последних двух часов, когда он помогал своим людям делать горячие примочки черному скакуну. Весенний Дружок пришел прихрамывая, закончив забег со свойственным ему мужеством. Их первые опасения, что нога сломана, рассеялись лишь после нескольких часов лечения.— Я вас знаю? — спросил он, задумчиво потирая темную щетину, начинающую выступать на худой щеке. «Что заставляет ее настаивать?»— Мы не были официально представлены, хотя я много знаю о вас.Святой — насмешливое прозвище, принимая во внимание грешные наклонности Синджина, было известно всей Англии, именно по этой причине Челси и выбрала его, чтобы он лишил ее невинности. Он считался главным бабником в свете, превзойдя даже выдающийся рекорд Прини. К тому же удобно было то, что он находился поблизости, в Ньюмаркете.— Меня зовут Челси Эмити Фергасон.— Сестра Данкэна? — Тяжелые темные брови Синджина слегка приподнялись. Порядочная молодая леди делает ему такое предложение! Или она была.., порядочной, вот оно что? Прекрасные голубые глаза его сузились, в них вспыхнул испытующий огонек. В свои двадцать восемь лет он не раз избегал расставленных сетей женитьбы… Естественное подозрение теперь постоянно жило в его душе.— Да, но он не знает.«Надо полагать», — подумал Синджин, понимая, что сделал бы Данкэн с ними обоими, если бы узнал.Она кажется совершенно искренней. И настоящей.— Вам следует находиться дома, — резко выговорил он свое наставление, еще более развалясь. Его длинные чудные волосы рассыпались в беспорядке из-под ослабевшей черной ленты, когда голова скользнула по кроваво-красному бархату обивки.Но его внутренний голос упрямо напоминал, что он не сказал убедительно: «Идите домой».— Вы, возможно, хотите узнать, почему? — Она говорила по-деловому, словно обсуждала состояние дорог. Ее глаза — экзотический лиловый цвет, отметил он, — смотрели открыто, так же, как честно звучал ее голос.«Нет, — было его первой реакцией, быстрой и мужской. — Если она была сестрой Данкэна». Нет, он не хотел знать, несмотря на ее изящество. Его опытный взгляд в полной мере оценил ее красоту: совершенная замечательной формы грудь, крохотная талия, очевидная привлекательность длинных ног, скрытых под простым коричневым костюмом для верховой езды, легкость красивых непослушных блестящих волос, лишь наполовину собранных лентой, сочный вишнево-красный рот, созданный для поцелуев.— Расскажите мне, — сказал он, рассудив, что лучше добровольно избавиться от груза, как ему часто приходилось делать в жизни, и почувствовав себя мене уставшим от близости нежного ротика мисс Фергасон, который стал центром его внимания.— Они собираются выдать меня за епископа Хэтфилдского — этот подлец бесчестит церковь, даже такую безбожную, как английская, так они хотят заплатить долги за скачки. — Она говорила теперь быстро, ее волнение было очевидным. — Мой отец и братья, в основном отец, — добавила она, поясняя, так как герцог вдруг пристально посмотрел на нее. — И он никогда не женится на мне, старая коряга, если я не буду девственницей. Благочестивый ублюдок. — Последние слова прозвучали особенно оскорбительно в этом экипаже.Уставившись на изящную молодую красавицу, сидящую перед ним, на роскошную грудь, вздымающуюся и опускающуюся от пережитого волнения, Синджин думал о том, что, пожалуй, епископ Хэтфилдский женится на ней при любых обстоятельствах.А Джордж Прайн, третий виконт Ратлэдж, епископ Хэтфилда, был отъявленным развратником.— Где же, черт возьми, Джордж вас видел? — Он имел в виду, почему не он?— В доме, который мы снимаем, — ответила она. — Эта рептилия приехала посмотреть на гунтера, которого мы продаем.— Вы еще не выезжаете? — Вот почему он не видел ее раньше. Такая обворожительная девушка, как мисс Фергасон, не могла остаться незамеченной.— Нет, только через год.Боже праведный, ей семнадцать. Но все же ее возраст не был камнем преткновения, деревенские девушки и молоденькие служанки, попадавшиеся ему, были не намного старше.— Пожалуйста, возьмите мою девственность, — тихо взмолилась она. — Я была бы вам так благодарна.С такой внешностью, как у нее, умолять не приходится. Он уже чувствовал себя в ее власти: складки замшевых бриджей расправлялись от возбуждения.По сплетням, герцог Сетский был не только вспыльчив и имел дурную славу, но и являлся самым красивым из мужчин, и все же Челси была поражена его совершенной красотой. Даже распутные сплетни не рассказывали о магической красоте его глаз, божественной силе его мускулистых форм, особенном изяществе утонченных кистей рук, рук наездника. Не упомянули, назвав лишь красивым, восхитительное совершенство его лица: темные дугообразные брови, нависшие над обольстительными глазами; щеки, словно сделанные рукой Бога, точеный нос, слегка надменный (что он думал?), и нежно изогнутый рот, который ей вдруг захотелось поцеловать, чтобы узнать: холодный он или теплый. «Какой он на вкус?» — подумала она, улыбаясь.«Наверное, такой открытой теплой и непринужденной улыбкой, как у нее, — думал Синджин, — соблазняли древние сирены».— Данкэн — мой друг. — Его слова были словно барьер для чувств; запах духов постепенно проникал в его ноздри, словно повторяя ее приглашение. Каждый оттенок аромата настоящего розового масла был как бы ее частицей: опьяняющей, сладостной, откровенно чувственной.— Он никогда не узнает. С вашим опытом это, наверное, не займет много времени. Вот, я помогу. — Она начала развязывать тесемки на жакете своего костюма.— Нет! — Он потянулся к ней через экипаж, чтобы удержать ее пальцы, и неожиданно оказался в неловкой близости от ее светящихся мучительно красивых лиловых глаз.— Я недостаточно привлекательна? — прошептала она. — Вы предпочитаете темноволосых женщин, таких, как герцогиня Бачен?«О Боже, все, должно быть, посвящены в мои любовные похождения, если эта молоденькая девушка с севера так небрежно говорит о Касандре». И ему захотелось ответить «нет» на ее бесхитростный вопрос, что он предпочитает сочных розовощеких провинциалок, таких, как она, которые кажутся сладкими на вкус. Но вместо этого сказал:— Вы обворожительны, моя дорогая мисс Фергасон, но слишком молоды. — Вот, вежливо и добродетельно. Опустив руки, он откинулся назад, борясь с собой, чтобы восстановить ту же дистанцию в чувствах.— Мне семнадцать лет и девять месяцев, я старше, чем была моя мать, когда вышла замуж, — запротестовала Челси, не принимая его доводов.Слова «замуж» было достаточно, чтобы остановить все непристойные импульсы, возникающие у герцога Сетского.— Я отвезу вас домой, — резко сказал он, — где вы остановились?— В Прайори Коттедж, в поместье графа Сазерлэндского, но я не хочу. — И с этими словами она бросилась на него, повалила, и оказалась сверху, слегка шлепнувшись о его вытянутое тело и прижав его собой к сиденью экипажа.Он, конечно, легко мог отстранить ее, но секунду Синджин лежал спокойно, наслаждаясь ощущением ее молодого привлекательного тела, плотно прижатого к нему, ощущая шелк ее волос, словно гладящих его лицо, и явственно чувствуя близость ее губ; секундой позже он эгоистично взвешивал ценность дружбы с Данкэном.Чертовски трудная дилемма.Челси поцеловала его, поцелуй был словно легкое прикосновение бабочки. Но в нем он почувствовал придыхание и любопытство. В тот самый момент сознание напомнило ему, что он может удовлетворить свои желания с любой из десятка женщин, ждущих дома. Целомудренность, которую предлагала ему Чел си Фергасон, как бы ни была соблазнительна, могла обойтись ему непозволительно дорого.Но его тело ответило на призыв женского тела, прижатого к нему; это было немедленно замечено молодой леди, которая продолжала настаивать:— Вот видите, вы не хотели сказать «нет», когда отказывали, — прошептала она, и теплое дыхание коснулось, его губ. И, ободренная успехом, она порывисто проверила силу своей привлекательности, сделав движение бедрами вдоль его возбуждающейся плоти.Его тело так же порывисто ответило.— Я обещаю, я не буду кричать, как бы это ни было больно, что бы вы ни делали, я не буду, правда…Его возбуждение, похотливо чувствительное к столь бесстыдному плотскому предложению, усиливалось. Но когда ее маленькая рука двинулась вниз за спутавшуюся бахрому куртки, к ремню бриджей, он резко прекратил это.— Нет, — напряженно выдохнул он, схватив ее руку. Он почувствовал надвигающуюся беду в лице этой невинной юной мисс, и ужасающие картины женитьбы уменьшили даже настоятельные требования возбужденной плоти. — Нет, нет, — глубокий укрепляющий вдох, — нет.Осторожно отодвинув ее, он сел. Потом поднял и усадил Челси Эмити Фергасон — девушку с необыкновенной притягательной сексуальностью — назад на ее место.— Найдите кого-нибудь другого, чтобы вас лишили девственности, чтобы не подпустить к себе Джорджа Прайна, — отрывисто приказал он. — Я в этом не заинтересован. — Горячая волна злости проникла в его голос, как реакция на подавленное страстное желание.— Простите, — прошептала Челси, и слезы начали накатываться на ее лиловые мерцающие глаза. — Это было нечестно по отношению к вам. — Она снова сидела выпрямившись, как ребенок, которого упрекнули за плохое поведение, два ручейка слез начали свой путь по ее горящим щекам.— О Боже.., не надо плакать, — пробормотал Синджин, расстроившись и чувствуя себя неловко. Как мужчина с нормальным восприимчивым складом характера, он сразу же пришел в замешательство. Может быть, ее одухотворенная невинность тронула его чувствительность. Или, возможно, что более вероятно, он был тронут изящным выражением губительной женской красоты.Достав носовой платок, он наклонился вперед, преодолев расстояние, которое их разделяло, и вытер слезы с ее лица.— Они не могут заставить вас выйти за Джорджа.Он не первый день жил на свете и понимал, что, конечно же, ее отец мог это сделать.— Если это вопрос только денег… — начал он, не зная, как предложить деньги в качестве спасительного средства. Он был очень богатым человеком. — Может быть, я могу поговорить с вашим отцом, — услышал он свой голос, ужасаясь в эту же секунду тем, что втягивает себя в семейные споры чужих ему людей. Всю жизнь он защищал свою независимость не только от своей семьи, но от малейшей несвободы.Он избегал любых привязанностей и был доволен своей жизнью. Став совершеннолетним, он очень много путешествовал, и ему нравилось такое беззаботное существование.Даже после смерти отца, когда титул перешел к нему, он продолжал вести бродяжническую жизнь, зная, что его младший брат был полностью готов принять герцогство, если с ним что-то случится. Возможно, Дэмиен и лучше бы справился с обязанностями, связанными с титулом: он был честным, разумным, уже женатым и имел двух маленьких наследников. Были моменты, когда Синджин подумывал о том, чтобы передать обязанности титула младшему брату. «Как теперь поступить, черт возьми, — продолжал он внутренний монолог. — Черт подери, я поставил себя в ужасно затруднительное положение».«Потому что ты олицетворение чувственного обольщения, — сказал его самонадеянный внутренний голос. — Если хочешь знать ужасную правду».— Он не возьмет у вас деньги, ваша светлость, — прошептала Челси. — Вы не член семьи.Подсознательно Синджин почувствовал блаженное облегчение при ее словах, освобожденный от своего поспешного обещания помочь.— Я уверен, что если вы объясните отцу и братьям силу своего отвращения к Джорджу, — сказал он, и лицемерность его высказывания была очевидна им обоим. Он продолжил:— Возможно, отец передумает… — Он замолчал.— Да, ваша светлость.Его не волновало в этот момент, что ее ответ был столь же обманным, как и его; он лишь почувствовал облегчение.Он не ощущал бы себя так легко, если бы знал, что Челси Эмити Фергасон все еще полна решимости отдать прибыльную для замужества невинность, чтобы избавиться от доморощенных развратников, вроде Джорджа Прайна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43