— Как ты думаешь, ты можешь быть беременной? — сказал он наконец.Желудок Челси, казалось, тоже услышал вопрос, и она почувствовала колеблющиеся острые приступы тошноты.— Я не думала об этом. — Ее голос был едва слышен.Лицо Фергасона покраснело, и это было заметно, несмотря на загар. Он страшно пожалел, что нет какой-нибудь родственницы, близкой Челси, которая могла бы поговорить с ней об этом. Но таковой не было, и, в конечном счете, он был в ответе за то, что произошло.— Миссис Макаулай и твои горничные, э.., сказали.., что у тебя не было месячных со времени Ньюмаркета.— Всего шесть недель, папа, — быстро ответила Челси, покраснев от смущения. Отлично разбираясь в технике выращивания лошадей, она тем не менее никогда не обсуждала интимных женских вопросов со своим отцом.— То, что тебя тошнило сегодня утром.., и то, что ты спишь…«Папа, пожалуйста! Ты, должно быть, ошибаешься, папа! По-другому не может быть», — в отчаянии подумала она, хотя подсознание твердило о необычных изменениях, происходивших с ней. Она никогда не отдыхала днем с раннего детства, и поэтому, наверное, должна быть причина ее усталости. И даже она удивилась, как быстро ее тошнота прошла и сменилась огромным чувством голода.Граф вновь подумал о вине Сейнт Джона, но, как честный человек, он осознавал, что осуждения достоин не только герцог. Его собственное упрямство побудило Челси совершить этот возмутительный поступок. Он не знал, конечно, о событиях в Оакхэме или Йорке.Челси, однако, отлично знала об этом приятно проведенном времени, равно как и о значительно увеличившейся возможности оплодотворения. Синджин не всегда был благоразумным и осторожным, так же как и она, если говорить всю правду, хотя Синджин научил действию «греческих губок». И конечно, их неоткуда было взять в ту ночь в Йорке.— Возможно, ты делаешь поспешные выводы, папа, — предположила она, опустив ноги на землю и сев очень прямо. — Шесть недель очень маленький срок.— Мы подождем еще две недели, — спокойно согласился он, — но если не будет.., никаких изменений… — его темные брови нахмурились, — тогда ты должна выйти замуж за Сейнт Джона.— Нет! — Она вскочила, возмущенная заявлением отца. — Я не выйду замуж вот так. Это все равно что толкать меня в объятия ненавистного Хэтфилда. — Она начала ходить туда-обратно, чувствуя себя, словно в клетке, ее ожидало то же будущее, которого она так старательно избегала. Она остановилась на полушаге, повернувшись к отцу:— Сейнт Джон не женится на мне в любом случае. Он не хочет жениться.— Думаю, что не хочет, у него уже есть наследник.Изумление от его заявления отразилось у нее на лице.— У него есть сын?— Я думал, ты знаешь. Он открыто признал мальчика.— Сколько лет ребенку? — Как будто, это имеет значение, пронеслось в ее воспаленном мозгу, как будто это имеет, хоть малейшее значение, есть у него сын или десять сыновей, что вполне вероятно.— Мальчику девять. Скандал, связанный с его рождением, запомнили многие.— Кто мать? — Она должна знать, хотя уже знала, что были сотни, тысячи соперниц, которым Синджин уделил внимание.— Никто не знает. Он поссорился с отцом из-за этого и с тех пор с ним не разговаривал.— На кого похож мальчик? — Почему ее интересуют детали; она должна держаться в стороне от мужчины, вошедшего на короткое время в ее жизнь и ушедшего с той же небрежностью.— Он копия отца. Сейнт Джон держит его в Кингсвее у герцогини Доваджер. Он не отдаст его в Итон, ходят слухи, потому что ему не нравятся хулиганы и он хочет защитить своего сына. В Кингсвее больше учителей, чем в школе.«Но Синджин не живет в Кингсвее, — подумала Челси, вспоминая его слова о герцогском имении. — Из-за непримиримости с отцом? Его сын приезжает в Оакхэм? Мальчик жил в какой-нибудь из комнат, которую занимала она? Он так же наслаждался очарованием своего отца, как и она?»— Как зовут мальчика?— Боклерк Сейнт Джулес, в честь баронского поместья Сетов Сейнт Джулес.Челси вздохнула; еще одна грань жизни Синджина была раскрыта, еще одна причина его безразличия к браку обнаружена, кроме обычных для молодого богача и титулованного холостяка. Ему не нужна была женитьба ради денег или титула. В наследнике герцог Сетский тоже не нуждался. Он у него был, так же как и брат, наследующий герцогский титул в случае его смерти.— Папа, если.., ну.., если подтвердится моя беременность, ты понимаешь, что я думаю о браке с совершенно чужим мне человеком? — Слово «чужой» не соответствовало правде, хотя в некотором смысле это было так, учитывая то, что она знала Синджина девять суток. — Да и герцог не изменит своего отношения к браку. Разреши мне поехать на соседнюю ферму.Другие женщины имеют детей вне брака. Я не против, папа. Моя жизнь — в моей семье.— Я не хочу, чтобы ты была опозорена в глазах всего света. Каковы бы ни были обстоятельства. Ты моя дочь, и он должен жениться на тебе.— Я против. Сейчас, позже, всегда. — Голос Челси был мягкий, но в нем слышалось упрямство. — Ты не понимаешь, как сильно я презираю выгодные аристократические браки. Как ты можешь заставлять меня отдать свою жизнь человеку, которого я едва знаю, человеку, который, в свою очередь, не хочет меня? — Искра надежды зажглась в ней, когда она говорила.Как мог ее отец заставить Синджина подчиниться? Он не мог. Поэтому она не стала продолжать бесполезный спор, а сказала:— Возможно, все это не понадобится, папа. Возможно, все разрешится само собой, и мы сможем спокойно жить дальше.— Я надеюсь на это, — тихо ответил отец, но он уже составлял план о необходимом ему сопровождении из членов рода в случае упорства или сопротивления жениха. * * * В течение двух недель здоровье Челси было основной заботой нервничающих членов семьи. Вероятность того, что она беременна, увеличивалась с каждым днем. Утренние приступы усилились, а к ним добавилась вечерняя тошнота. Сомнения по поводу ее состояния отпали.Она пыталась убедить отца в том, что сама сможет воспитать ребенка в одном из небольших имений, но никакие доводы не имели успеха против мужских принципов чести. Она, наконец, прокричала ему однажды, после очередной неудачной попытки:— Если бы я была девчонкой с фермы или простой женщиной, денег было бы достаточно, чтобы решить дилемму, но я графская дочь, и шотландская гордость требует, чтобы он женился на мне! К черту вашу гордость! Это моя жизнь!— Но ты графская дочь, девочка. И этого не изменить. Он женится на тебе, потому что я не допущу, чтобы внук родился в позоре.— Подумай обо мне, папа. Боже праведный, что за брак у меня будет?Ничего вразумительного он ответить не мог. Как не мог позволить дочери жить в уединении с внебрачным ребенком, как не мог думать о том, чтобы отречься от римской церкви своих предков. Ведь он был воспитан с ясным пониманием родовых понятий чести, наследных традиций шотландской культуры, которые требовали, чтобы зло было исправлено. Они восходили к воинскому кодексу чести, который защищал эти принципы и оберегал женщин.Спор закончился.., опять.Челси хотела заручиться поддержкой братьев, но.Данкэн и Нейл придерживались мнения отца. Нельзя вообразить, чтобы их сестра родила ребенка вне брака, несмотря на то, что в Сикс-Майл-Ботоме соблазнительницей была она. Только Колин разделял ее нежелание выходить замуж за человека, которого она едва знала, человека, который, скорее всего, питал такое же отвращение к браку, как и она.И он предложил убежать вместе с ним и помогать заботиться о ребенке после его рождения. Челси уже задумывалась над предложением Колина, но, подумав, поняла, что ни ей, ни Колину не позволят бежать ни в одно из их владений.— Спасибо, Колин, — сказала Челси, улыбнувшись своему младшему брату. — Может быть, ты поможешь позднее убежать от моего мужа.— У него лучшие лошади в Англии, Чел. Постарайся научиться ладить, с ним, — сказал Колин с логикой мальчика, которая не принимала во внимание такие препятствия, как привязанность и чувства.Дело было не в том, что она не испытывала никаких чувств к очаровательному распутнику, а в том, что она не хотела выходить замуж против своей воли, так же, как выходить замуж за, человека, который не только отрицал брак в принципе, но продолжал бы жить так, словно у него нет жены.— Говорят, он очень обходителен с женщинами, — продолжил Колин и покраснел, по думав, что его сестра слышала об этом. — О, дьявол. Чел, может быть, он не будет таким уж плохим, — сочувственной скороговоркой закончил Колин. — А если он будет вести себя подло по отношению к тебе, скажи мне, и я увезу тебя.Я подумаю о местах, где папа не сможет нас найти…— Я возьму с собой украшения, и мы заживем на широкую ногу, — шутливо добавила Челси, зная, что в ее теперешнем положении или когда ребенок будет маленьким, она не сможет никуда бежать.Количество скандальных историй и несчастных браков в семье пэров было достаточно велико и достигло не только севера Алжира, но и сердца графа.Поэтому Челси знала, что, если герцог будет с ней плохо обращаться, отец возьмет ее домой. * * * Прошли две недели ожиданий. Однажды утром, когда Челси спустилась к завтраку, она обнаружила, что, кроме нее и миссис Макаулай, в доме никого нет. Колин был послан с письмом к членам семьи Фергасонов, а отец и старшие братья отправились в Лондон.— Значит, они уехали, — покорно сказала она миссис Макаулай, ждавшей ее в пустой гостиной к столу.— Да, деточка, они отправились за твоим женихом.— Надеюсь, они привезут его живым, — мрачно ответила Челси, зная, насколько Синджин противился браку.— У него хватит сил я духа, — чтобы произнести обет, девочка. Уж твой отец позаботится об этом.Теперь скажи мне, что бы ты хотела поесть, деточка, в ближайшие дни тебе потребуется много сил.— Он возненавидит меня, — сказала Челси, побледнев, подойдя к стулу рядом с окном, и опустилась на него с отрешенным видом.Миссис Макаулай не стала говорить банальностей.Зная о жарких спорах в последние две недели, она подозревала, что скорее права была Челси.— Он изменит свое мнение, девочка, когда узнает тебя, — успокаивающе ответила она.— Нет, не изменит, — прошептала Челси, чувствуя себя, как в ловушке, беспомощной и обреченной. — Никогда. Глава 22 Сезон был в полном разгаре, и из уважения к их долгой дружбе и уступая особенным уговорам Кассандры Синджин согласился помогать ей в роли хозяйки на приближающемся балу ее племянницы Лавинии Врокслей.Герцог Баченский предпочитал ловить красную рыбу, а не выезжать на балы; по сути, он не отступал от этой традиции последние тридцать лет.— Он поступал так до того, как ты родился, дорогой, — насмешливо заметила Кассандра, объясняя отсутствие мужа и одновременно отвечая на вопрос Синджина об отношении герцога Баченского к тому, что другие мужчины подменяют его на месте хозяина.Хотя связь Синджина и Кассандры была хорошо известна в маленьком мирке высшего света, требовался, по крайней мере, вежливый кивок одобрения со стороны ее мужа, чтобы публично выставить напоказ их отношения. Вскоре этот кивок должен был последовать, так же как и огромное количество копченой рыбы к торжеству.— Он не эгоист, — ответил Синджин.— Это связано с возрастом, дорогой, — заметила она, стоя у кровати и вытаскивая шпильки из волос. — У человека в семьдесят лет другие интересы, чем у тебя.— Признайся все-таки, Кассандра, — ответил Синджин, удобно растянувшись на кровати, — он позволяет тебе большее отклонение от правил, чем это делают другие.— За что ему платят благодарностью. — Ее страстный голос показывал, какого рода эта благодарность.— А-а… — тихо проговорил Синджин, — и все-таки Бачена нужно поздравить с такой необычной эгоистичностью.Их ленивые голоса раздавались в наполненной ароматами комнате, для давних любовников это был знакомый разговор.— Ты не правильно понимаешь, Синджин, мой сладкий. В действительности он самый эгоистичный из всех мужчин.— А-а… — снова сказал Синджин, понимая совершенно все. — Что ему нравится больше всего?Чтобы сделать приятное Синджину, Кассандра не напомадила волосы, и они пышными тяжелыми черными прядями упали на голые плечи. Кассандра улыбнулась:— Я не должна.— Похоже на угрызения совести, но поздно, котеночек. Мне любопытно знать.— Знать о сексе? Тебе, дорогой?— Мне просто интересно знать, — мягко сказал он, развеселившись, — какую цену ты заплатила за то, чтобы я был рядом с тобой в доме Бачена?Она колебалась доли секунды.— Дай слово, что то, что я скажу, останется между нами.Он кивнул, затем усмехнулся:— Я просто замер от любопытства.— У Бачена есть молодой лакей, — сказала она, забираясь к нему на кровать, улыбаясь так же, как и он.— Да? — Он мог предположить, но хотел услышать это от нее. Его губы все больше растягивались в улыбке.— И мы устраиваем особого рода представления для Бачена.— А он смотрит?— Конечно.— Еще кто-нибудь смотрит?— Синджин!Он подозревал, что Бачен смотрит, так как у него была репутация мужчины, испытывающего стремление к наблюдению эротических сцен.— Как зовут молодого счастливца?Она повела плечами:— Я точно не знаю.— И ты ему нравишься? — шутя сказал он;Лежа на боку, опираясь на локоть, она водила рукой по подбородку Синджина, который уже покрылся щетиной в этот поздний час.— Похоже на то. — Улыбка прозвучала в ее голосе.Остановив медленные движения Кассандры, Синджин взял ее руку и с усмешкой прошептал:— Я никогда не был лакеем, а ты требовательная хозяйка.— Ты распутный повеса, Синджин, — игриво сказала Кассандра, пытаясь освободить свою руку.— Я думаю, я недостаточно скромный. — Он весело посмотрел, продолжая держать ее руку.Он подозревал, что лакей Бачена был тщательным образом подобран по своим физическим данным.— Скажи мне, что он говорит.— Я не знаю, Синджин…Он никогда раньше не видел, чтобы она краснела.Но он заметил, что ее соски стали твердыми.— Скажи мне, — шептал он, поднося ее пальцы ко рту и нежно их покусывая, — и я посмотрю, что я могу сделать… * * * Он сделал, и, как оказалось, с очень хорошим шотландским акцентом, и он был более нескромным, чем высокоодаренный лакей Бачена. И много позже, прежде чем уснуть, Кассандра сонно прошептала:— Ты прелестный негодник…В полусне Синджин ответил:— А ты самая восхитительная ,шлюха, которую я знаю… * * * Итак, два дня спустя он стоял на верхних ступенях лестницы в доме Бачена рядом с Кассандрой, ее глупой молодой племянницей, провинциальным бароном-отцом и матерью Лавинии.Леди Врокслей, осуждавшая принятую в свете неверность, сделала исключение для роли Синджина в семейном торжестве; поскольку Кассандра была благодетельницей, сделавшей возможным светское общество для юной Лавинии, ее осуждение ограничивалось холодными ответами и хмурыми взглядами в сторону бесчестного герцога Сетского.Тем не менее то, что Синджин стоял рядом с Кассандрой, служило огромной притягательной силой, порождающей массу сплетен.Он бесчестный, согласились все. И бесстыдный.Дерзкий тоже. Беззастенчиво-наглый, как Кассандра, судачили сплетники. Высшее общество развлекалось, решив посмотреть на вызывающее зрелище — Кассандра и Синджин, жена и муж на один вечер.Дебют юной Лавинии Врокслей собрал самое большое общество в сезоне.— Никогда не думал, что увижу одомашненного Святого, — с сарказмом заметил один из его друзей, проходя мимо выстроившихся встречающих.Поклон Синджина был изящным, улыбка покорной. «Кассандра умеет убеждать».— Разыгрываешь джентльмена, Синджин, дорогой? — лукаво промурлыкала одна из его знакомых женщин, делая реверанс хозяину и хозяйке.— Стараюсь, — ответил он с усмешкой.— Джордж уезжает на неделю в Кент, — продолжила она, смысл фразы был очевиден.Кассандра повернула голову и бросила сердитый взгляд:— Право, Каролина, нельзя ли подождать с этим?— Ты познакомилась с мисс Лавинией, Карло? — мягко вставил Синджин. — Кажется, она очаровательная девушка.Взгляд Каролины Данфорд был устремлен в глаза Синджина дольше, чем полагалось.— Я уверена в этом. Помни же… — И она прошла дальше, слегка коснувшись кружевным веером щеки Синджина.— Боже милостивый, Синджин, — прошипела Кассандра, не забывая улыбаться гостям, — эта женщина нахалка. Она не могла написать тебе утром записку?Лицо леди Врокслей стало сердитым. Сет был воплощением порока, женщины открыто предлагали ему себя. Если бы Кассандра не тратила огромные деньги на Лавинию, она была бы не прочь поделиться своим мнением с этим слишком красивым франтом и рассказать о том, что в мире еще есть уважаемые люди.Но вдруг ее глаза в удивлении широко распахнулись, рот открылся, и она.., простила Синджину Сейнт Джону все его грехи, потому что узнала человека, пробирающегося через толпу, чтобы приветствовать герцога Сетского.— Вечер добрый, Синджин, — проговорил приблизившийся молодой человек, одетый по последнему крику моды. — Похоже, у вас здесь весь город собрался сегодня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43