Генриетта пролистывала книгу, и тут ее взгляд задержался на одной иллюстрации. Она внимательно изучила ее, а затем глубоко вздохнула.
Никаких сомнений быть не могло: это та самая статуя, которую Генриетта получила этим утром.
В подписи к иллюстрации говорилось о том, что статуя является сокровищем, принадлежащим разрушенному храму в Ассаме. А ведь это был как раз тот район, где еще совсем недавно путешествовал капитан Кинкейд. Популярное место.
Обычно монахи хранили статую под замком и выставляли на всеобщее обозрение лишь два раза в год во время особых церемоний. Ее возраст оценивался примерно в четыре сотни лет, а в переводе на деньги она была бесценна.
Мог ли капитан Кинкейд украсть столь ценный объект из храма в Индии и провезти ее в Англию? И если он все это сделал, то почему он послал статую ей?
Конечно, Генриетта почти не знала капитана. Но то немногое, что ей было известно, заставляло ее усомниться в том, что он был способен на кражу. Капитан казался слишком безыскусным, слишком положительным. И возможно, еще не слишком умным. Разумеется, он игрок и распутный человек, но он очаровательный игрок и распутник. Совсем не такой человек, которого можно было бы заподозрить в краже.
Генриетта вновь принялась рассматривать иллюстрацию статуи. Не следовало ей этого делать. От мысли о капитане Кинкейде, застывшего над ней в подобной позе, ее бросило в дрожь.
О Боже! Генриетта поспешно перелистнула страницу.
В этот момент в комнату с шумом и хохотом влетели три разнаряженные девушки. Двух из них Генриетта узнала. Это были близняшки Нортгемптон, Аманда и Эмили. Они заполнили комнату своими звенящими и полными уверенности голосами. Генриетта надеялась, что они ее не заметят. Красота девушек могла разбить сердце любого мужчины, и, к сожалению, они знали это. Кто-то когда-то внушил им мысль, что красота позволяет с презрением относиться к тем, кому не так повезло с лицом и фигурой.
Девушки начали толкаться, пытаясь отвоевать себе немного места у огромного зеркала, висевшего на стене напротив скамейки. Они болтали о кавалерах и обсуждали планы своих будущих побед. В комнате стало нечем дышать от зависти и розовой воды.
– Ты заметила, как этот потрясающий капитан Кинкейд подошел прямо к Эмили? – захихикала Аманда Нортгемптон, приглаживая свои белокурые локоны. – Если бы я не была уже просватана, то ни перед чем бы не остановилась, чтобы заполучить такого мужчину. Хотя еще ничего не потеряно – быть может, так я и сделаю, – и она игриво ущипнула свою сестру за щечку.
– Прости, дорогая, но Торпу это ни капельки не понравится, – ехидно заметила Эмили и, достав из сумочки хрустальный флакон с духами, принялась обильно поливать свою белоснежную грудь.
– Действительно! – воскликнула третья девушка, пухленькая, в желтом платье, больше похожая на служанку. – Капитан просто без ума от тебя.
Эмили хмыкнула:
– А тебе-то откуда знать? Честное слово, я бы хотела затащить его в постель. Это было бы просто блаженство.
Эмили мечтательно посмотрела на свое отражение в зеркале и тут только заметила Генриетту.
– На что ты уставилась? – грубо спросила она. Генриетте показалось, что перья в прическе Эмили встают дыбом.
– Так, ничего особенного, – спокойно ответила Генриетта.
Эмили подлетела к Генриетте и, нагло глядя ей в глаза, спросила:
– Разве ты не то украшение у стены?
Она кинула взгляд на своих подруг, ища у них поддержки. Летти решительно кивнула:
– Это мисс Генриетта Перселл. Всего-навсего дочь сельского сквайра.
– Вы только посмотрите на эти очки. Боже правый!
– Она помолвлена с этим маленьким отвратительным священником. Тем, что появляется на каждом собрании в последнее время.
– Преподобный Сесил Туакер. – Эмили прищурилась:
– Я припоминаю, что и во время других светских событий вы забивались в угол и читали книгу.
– Ты бы тоже начала так делать, если бы тебя повсюду преследовал этот жалкий священник, – заметила Аманда.
– Я бы не позволила каким-то жалким поклонникам преследовать меня, – продолжила Эмили. – Они бы не посмели. Я не удостою и взглядом человека, если он не красив и не богат как паша.
– Как капитан, – захихикали девицы.
– Да. Как этот замечательный капитан Кинкейд.
– Вам следует быть поосторожнее с подобными людьми, – посоветовала Генриетта. – Он слишком опытен для вас и много повидал.
Эмили разинула рот от изумления.
– Вы смеете советовать мне? – Она расхохоталась, и звук этот был совершенно не похож на тот пустой звенящий звук, который она издавала в присутствии мужчин. – Позвольте заметить вам кое-что, мисс Перселл. Вам не справиться с таким человеком, как капитан Кинкейд, поэтому можете выйти и за священника. Такому мужчине, как капитан, нужна женщина совершенно особого сорта.
– Правда? – спросила Генриетта, медленно снимая очки. – И что же это за особый сорт женщин, мисс Нортгемптон?
Эмили презрительно усмехнулась и склонила голову набок:
– Ему нужна настоящая женщина. Женщина, при виде которой мужчины сходят с ума. Женщина, которая может удовлетворить все его желания.
– Что же он, по-вашему, животное? – снова спросила Генриетта. – Даже у капитана наверняка есть не только физические потребности.
– Откуда вам это знать? – Аманда начинала злиться. – Книжный червь, веснушчатая дочка сквайра.
Она подлетела к Генриетте, выхватила у нее из рук книгу и перекинула ее Летти, та бросила книгу Эмили. Генриетта резко вскочила на ноги:
– Отдайте!
Эмили лишь рассмеялась в ответ и, наугад открыв книгу, замерла. Глаза ее полезли на лоб. Эмили удивленно похлопала ресницами и посмотрела на страницу.
– Черт возьми! Что это?
Две другие девушки подошли к ней. Уже вскоре все трое жадно рассматривали детально прорисованные иллюстрации, торопливо листая страницы.
Генриетта выхватила книгу из рук Эмили и тоном знатока добавила:
– Это книга об индийском тантризме, и я уверена, что после стольких лет, проведенных на субконтиненте, капитан Кинкейд очень хорошо знаком с этой практикой. И любая хрупкая английская розочка, желающая удовлетворить все его желания, может обнаружить, что взялась за задачу, которая ей не по силам.
– В дальнейшем, капитан Кинкейд, вам следует держаться подальше от моей племянницы. Она слишком наивна и неопытна, чтобы общаться с людьми вашего сорта. – Филиппа Хэнкок сделала паузу.
Брендан проклинал себя за то, что не рассчитал время. Он хотел покинуть театр до того, как закончится пьеса, но в это время откуда ни возьмись появилась миссис Хэнкок.
– А Эстелла, она всего-навсего ребенок, она тоже ее видела, – продолжила Филиппа. – А один лишь вид этой... этой вещи может на всю жизнь отпугнуть ее от мужчин.
Брендан не знал, с чего начать.
– Я прошу прощения, мадам, но я понятия не имею, о чем вы говорите.
– Как смели вы послать эту отвратительную статую в мой дом?
– Статую?
– Этого языческого идола.
Брендан в недоумении смотрел на миссис Хэнкок.
– Я не посылал в ваш дом никакого языческого идола. Вы должны мне верить.
– А с какой стати я должна вам верить? Я едва вас знаю. Ваше родство с мисс Темпл – единственная ниточка, спасающая вас от изгнания из общества. А что касается вашей золотой статуи, то будьте добры прийти завтра же утром и забрать эту грязную вещь из моего дома. – Филиппа смерила Брендана суровым взглядом, губы ее побелели от злости. – И это будет последний раз, когда вы подойдете близко к моей племяннице.
– Золотая статуя? – переспросил Брендан, понемногу начиная что-то понимать. Мрачное предчувствие охватило его.
– Вы прекрасно знаете, о какой статуе идет речь.
– И кто-то прислал ее в ваш дом в качестве шутки? – Филиппа презрительно фыркнула:
– Капитан, никто не посылает золотые статуи стоимостью в десятки тысяч фунтов в качестве шутки.
Беттина Ратледж не могла не слышать, как миссис Хэнкок отчитывает Брендана. Удивительно, чего только не наслушаешься, стоя за колонной в холле, в то время как в зале идет второй акт. Беттина растянула губы в улыбки, довольная тем, что бранят Брендана. Так ему и надо.
– Ой! – вскрикнула она, когда кто-то наступил ей на ногу. – Смотрите, куда идете, идиот неуклюжий... О! Простите пожалуйста, преподобный Туакер. – Беттина изобразила на лице некое подобие улыбки.
– О нет, простите вы меня.
– А вы озорник, подсматриваете здесь, как беднягу капитана Кинкейда отчитывает этот сержант в юбке. – Беттина ехидно усмехнулась.
Туакер побледнел:
– Вы не понимаете. Я не смотрел... я просто... – Беттина выпятила нижнюю губу.
– Вы прячетесь за колонной. Не пытайтесь сделать вид, что не шпионите.
Туакер провел рукой по лысеющей голове.
– А что вас так заинтересовало в этой перебранке, мисс?..
– Мисс Беттина Ратледж. Меня это интересует, поскольку я – законная невеста капитана Кинкейда.
– Правда? – Туакер сделал руками неуловимое движение.
Беттина кивнула.
– Но он исчез и опять попал в беду.
– И это часто с ним случается?
Беттина приблизила свои губы к уху священника и прошептала:
– Постоянно, преподобный отец.
Туакер отскочил, как будто ее дыхание было дыханием ада и его ухо могло превратиться в уголек и отвалиться. Он ухватился за колонну, чтобы сохранить равновесие.
– А вы, как я слышала, помолвлены с мисс Перселл, – сказала Беттина.
Туакер немного успокоился.
– Да. Она причинила много боли мне и своему отцу, мисс Ратледж.
– Прошу вас, простите меня, если я причиню вам еще больше боли, но не кажется ли вам, что мой Брендан и ваша мисс Перселл могут быть?.. – Беттина слегка кашлянула, прикрыв рот веером.
– Могут быть – что? – переспросил Туакер, непонимающе глядя на нее.
– Близкими друзьями, – добавила Беттина. Туакер потер ухо.
– Не думаю, что моя невеста позволит кому-либо... – Беттина рассмеялась:
– Это просто ощущение, которое у меня возникло.
Она выглянула из-за колонны. Брендан уже ушел, скорее всего чтобы забыть о своих проблемах за картами, а миссиc Хэнкок спешила вверх по лестнице.
Допивая свой бренди, Беттина подумала, заинтересовало бы миссис Хэнкок известие, что ее наивную и неопытную мисс Генриетту Перселл видели в Ист-Энде ранее тем же днем. Без сопровождения.
Бедная Франческа! Она оставлена на несколько дней, стоящей в ожидании на конце разводного моста. Не говоря уже о бедной кляче, на которой они сидели вдвоем с Ипполитой. Ее спина, наверное, ужасно болела.
Генриетта зажгла две свечки, поместив их по обе стороны стола. Как обычно, она не могла заснуть. Когда она вытянулась на перьевом матрасе сразу по возвращении из театра, то почувствовала себя опустошенной. Но стоило ей закрыть глаза, как странно волнующие образы тут же возникли перед её мысленным взором. Все смешалось – лицо капитана Кинкейда, тантрическая статуя, иллюстрации из «Индийского тантризма».
Генриетта ненавидела капитана Кинкейда, но обожала Феликса. Так почему же она постоянно их путала?
ФРАНЧЕСКА
Сочинение миссис Неттл
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
В которой наша героиня и ее дуэнья обретают приют в крайне необычном месте и начинают подозревать, что в действительности там скрывается больше, чем кажется на первый взгляд.
Франческа и Ипполита соскользнули с серой лошади и поднялись по мраморной лестнице, ведущей к красивой двери замка. Там они стояли некоторое время, не зная, что предпринять.
– Как странно, – прошептала Ипполита.
– Но мы устали и умираем от голода, – также шепотом отозвалась Франческа. – У нас нет другого выбора, как только попросить приюта у людей, обитающих здесь.
Но прежде чем она успела поднять руку и постучать, массивная дверь широко распахнулась. Яркий свет ослепил девушек.
В этом золотом сиянии Франческа могла лишь различить силуэт огромного рыцаря в серебряных доспехах. Слегка взлохмаченные волосы обрамляли его лицо, которое напоминало лик мстящего ангела: загорелое, грубоватое, с пронзительно-голубыми глазами. Его взгляд, казалось, пронизывал насквозь.
– Мы ожидали вас, – проговорил рыцарь, улыбнувшись загадочной улыбкой. – Входите, прошу вас.
Франческа вдруг испугалась:
– Откуда вы знаете нас? Что вам известно? – Рыцарь рассмеялся:
– Вы расспрашиваете хозяина, даже не войдя в дом? Имейте терпение.
Он отступил немного назад, поклонился и сделал широкий жест рукой, приглашая девушек войти.
Генриетта вычеркнула два последних предложения с такой силой, что капельки чернил разлетелись в разные стороны. Почему же ее рыцарь выглядел таким похожим на этого невозможного капитана Кинкейда? Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Вечер был утомительным. Встреча с Монстром, не говоря уже о перепалке с Миньоном, достаточно напугала ее. Глубоко вздохнув еще раз, Генриетта вновь принялась писать.
Голод и усталость были сильнее, чем страх, а потому Франческа решительно шагнула вперед. Ипполита последовала за ней. То, что предстало перед их взором, было просто невероятным.
Глава 8
ФРАНЧЕСКА
Сочинение миссис Неттл
ГЛАВА ПЯТАЯ
Содержащая описание жилища золотого рыцаря и заколдованного предмета.
Прекрасные интерьеры дворца были освещены сотнями – нет, тысячами восковых свечей. Они стояли в канделябрах на столах, полках, свисали с потолка, были укреплены на гладких каменных стенах.
Древние гобелены из великолепной шерсти, окрашенной в тысячу различных оттенков (которые не то что не существовали, но которым не было даже и названия в доме Монстра), украшали стены. Были там и огромные полотна, портреты благородных дам и господ, которые выглядели как живые. Фигурки и статуэтки тонкой работы из золота и серебра украшали почти каждый стол и переполняли резные деревянные шкафчики. Весь замок поражал воображение своим убранством и великолепием.
Генриетта закусила губу. Чем же был этот замок? Символом наслаждений, с которыми она столкнулась после первого же поцелуя с Бренданом? Или же намеком на ее зарождающуюся любовь к Феликсу?
Как могли любовь и страсть сосуществовать в одном человеке?
Хозяин замка сел рядом с Франческой у камина и налил ей кубок вина. Она заметила, что он излучает то же сияние, которым, казалось, было пропитано все в замке.
Рыцарь попросил своих слуг подать гостьям ужин у очага в парадном зале. Еда и напитки, как и все вокруг, были великолепны. Франческа закрыла глаза, благодаря Всевышнего за то, что он привел их в это удивительное место.
Когда гостьи утолили голод, хозяин присоединился к ним. Он успел, как заметила Франческа, причесаться и завязал волосы в хвостик у основания шеи, заменил грубый кожаный камзол на бархатный плащ бордового цвета. На голове у него красовалась золотая с рубинами корона в виде гребня дракона. Левую щеку пересекал толстый грубый шрам. Франческе вдруг очень захотелось узнать, в какой битве получена эта отметина.
– Мы благодарим вас, сэр, за то, что вы накормили нас такой вкусной едой и позволили разделить тепло вашего очага, – проговорила Франческа. – Мы были близки к голодной смерти и не пережили бы еще одной ночи в лесу.
– Мы знали, что вы придете. И не позволили бы никаким неприятностям приключиться с вами, – ответил хозяин замка. И хотя слова его были простыми, в нем самом было что-то такое, отчего у Франчески по спине бежали мурашки. Она мысленно напомнила себе об осторожности.
– Меня зовут Франческа, – представилась она. – А это моя дуэнья Ипполита. Мы сбежали из замка моего отца. Он собирался выдать меня замуж за злого монаха Сесилио.
– Так вы поэтому сбежали? – спросил рыцарь.
– Прошу вас, скажите, кто вы такой? – обратилась к нему Франческа.
– Я принц этого замка, Бретон д'Аран. Я хранитель этого места, его защитник, его рыцарь.
Произнеся это, рыцарь взялся за украшенную драгоценными камнями рукоятку кинжала, висевшего у бедра.
Принцы, благосклонный читатель, как и менее значительные разновидности джентльменов (включая капитанов например и священников), зачастую очень воинственны и драчливы, как петухи. Мне довелось быть свидетельницей ссоры между двумя такими джентльменами, и я была поражена глупой самоуверенностью меньшего из противников. Леди, с другой стороны, также участвуют в сражениях, но в более хитрой форме. Они оскорбляют другую даму замечаниями по поводу ее очков и прочих несовершенств (таких, как веснушки, контролировать которые она не в силах). Но те же самые дамы ведут себя мило и вежливо в обществе джентльменов. Как будто джентльмены важнее других дам.
Теперь же, благосклонный читатель, вернемся к нашей смелой героине, которая никогда не выказывала подобной фальши.
Борясь со страхом, Франческа спросила рыцаря:
– А откуда вы знали, что мы должны прийти?
– Пойдемте, я покажу вам. – Хозяин замка поднялся и подвел Франческу к маленькому старинному зеркалу, стоящему на полке. – Взгляните, – сказал он, указывая на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31