— Ждала тебя.Патрик нахмурился:— Софи, неужели обязательно нужно говорить неправду? Ведь ты читала. И в данный момент сидишь на своей книге.— Да, читала, — спокойно отозвалась она. — И одновременно ждала. Так что никакой неправды здесь нет. Одно другому не мешает.Софи вспомнила слова Дэвида, школьного приятеля Патрика. «Мой муж ненавидит вранье и не терпит фальши. Можно себе представить его недовольство, если он обнаружит, что это за книга».Патрик отошел к гардеробу и начал снимать рубашку, краем Глаза наблюдая, как она поспешно сунула книгу в ящик стола.«Должно бять, Софи читала какой-то модный французский роман и не хочет, чтобы я знал об этом, — подумал он и улыбнулся. — Похоже, эта стерва Элоиза не позволяла ей читать популярные романы. Только молитвы. Надо будет сказать попозже, чтобы она не стеснялась. Я такие романы безнравственными не считаю».— Вызови Симону, — сказал он, поворачиваясь. — Скоро мы сойдем на берег. Джон уже в шлюпке. В ближайшие сутки на борту «Ларка» будет не очень уютно, так что ночевать будем скорее всего в старом монастыре, которому восемь сотен лет, не меньше. Надеюсь, у них найдутся для нас достойные постели. — Патрик надел башмаки.Софи молча наблюдала за его лицом. На мгновение, когда Патрик заметил, что она сидит на книге, оно приняло такой вид, как будто он знал о ее занятиях турецким и тайно посмеивался. Но теперь все было, как обычно.Она дернула шнур колокольчика.— Дорогая, когда будешь готова, сразу же поднимайся наверх. — Он поцеловал ее в лоб и вышел.Софи не торопясь вытащила из встроенного гардероба теплое платье. Последние несколько дней муж начал называть ее «дорогая». В этом ласковом слове содержалось что-то такое, что, даже будучи сказанным небрежно и мимоходом, оно заставляло замирать сердце, и почему-то хотелось плакать.В каюту влетела Симона. Волосы растрепаны, щеки пылают.— Мэм, нам нужно срочно уходить. Подул ужасно резкий ветер. Джон говорит, что по небу ходят бараны. Я совершенно не понимаю, что это такое.— Небо в барашках, — поправила ее Софи. — Это когда приближается шторм.— Да, да, небо, — подхватила Симона. — У него такой отвратительный вид. Я имею в виду цвет. Джон говорит, что лодка должна отплыть немедленно.Софи со вздохом встала и с помощью Симоны начала одеваться.— Сейчас нет времени что-то делать с вашими волосами. — Симона дрожащими пальцами быстро привела голову Софи в относительный порядок. Морская болезнь наконец отступила, но оставаться на корабле во время шторма она панически боялась.Софи и опомниться не успела, как горничная надела на нее шубку, спрятала руки в меховую муфту и подтолкнула к двери.Они поднялись ка палубу. Здесь никакой суеты не наблюдалось. Патрик спокойно стоял у поручня, команда спускала паруса и крепила мачты.Софи быстро прошла к мужу. Небо заметно потемнело и начало отливать медью, маленькие пушистые облака превратились в тонкие желтоватые полоски. Кроме того, поднялся ветер. Пряди волос вырвались из-под ее бархатной шапочки и начали хлестать по лицу.Патрик повернулся к ней восторженные глаза:— Софи, шторм уже совсем близко. Ты слышишь его гул? Очень хорошо, что удалось вовремя поставить «Ларк» на якорь.Она кивнула.Патрик озорно улыбнулся:— А теперь вам с Симоной предстоит спуститься по веревочной лестнице в шлюпку. Корабль к причалу подойти не может, там слишком мелко.Софи прошла к борту и вгляделась. Где-то далеко внизу на серых волнах качалась шлюпка. До нее казалось бесконечно далеко, веревочная лестница под порывами ветра болталась, как цирковая трапеция. Стоит сорваться, и ледяная ванна обеспечена. Если не хуже.— Я понесу тебя, не бойся, — прошептал Патрик.— Ерунда, я сама спущусь. — Софи повернулась. — Симона! — (Горничная стояла не шелохнувшись — видимо, перспектива спускаться по веревочной лестнице напугала ее до смерти.) — Если ты слезешь без криков, падания в обморок и не будешь требовать помощи, я подарю тебе бальное платье с искусственными розами.Симона раздумывала всего секунду.— И сзади никого не будет?Софи кивнула.Худое галльское лицо Симоны зажглось решимостью. Она быстро двинулась к борту, позволила матросу помочь закрепиться на лестнице и медленно двинулась вниз.Софи наблюдала все время, пока горничная не достигла шлюпки и не уселась там на специально отведенное место. А затем сама Направилась к лестнице, но сзади ее обвили две сильные руки.— Какой ты хочешь подарок? Софи хихикнула:— Вряд ли у тебя найдется для меня что-нибудь подходящее. Разве что один из сюртуков.Он легонько укусил ее за ухо.— У меня есть один красивый. Его расшивала тетя Генриетта, васильками и колокольчиками. Но кажется, тебе он будет великоват.— Неужели? — Софи притворно опечалилась. — Что же мне теперь делать? Боюсь, что спуститься по лестнице не хватит смелости… особенно после того, как выяснилось, что с подарками у тебя туговато.— Ну и ведьма. — Патрик снова ухватил зубами ее ухо.Она прижалась спиной к его груди. Лицо орошали мелкие ледяные брызги, но, несмотря на это, все тело покалывало теплыми приятными иголками.— Проси любой подарок, какой душе угодно, — прошептал Патрик, лаская ее ухо теплым языком.— Ладно, — сказала Софи, — мне бы очень хотелось… — А что именно, она никак сообразить не могла. Когда Патрик ее ласкал, она вообще плохо соображала.— Сэр, французская мисс собирается похвалиться едой. — Дежуривший у лестницы матрос показал вниз на шлюпку.Увидев, что Симона действительно жалобно стонет, перегнувшись через борт шлюпки, Софи пошла к матросу, но ее снова поймали крепкие руки.— Погоди. — Патрик перебросил ногу на лестницу, зацепился рукой за поручень и протянул другую руку. — Теперь давай.— Я правда могу сама спуститься по лестнице, — произнесла Софи с некоторым нажимом.Он покачал головой:— Нет.Софи уже знала, что когда лицо супруга становится таким непреклонно-суровым, то лучше не спорить.— Я не вижу причин, почему мне нельзя это сделать самой, — проворчала она, пока матрос помогал ей устроиться в объятиях Патрика.— Потому что ты моя самая большая драгоценность, Софи. — Без какого-либо заметного усилия он прижал ее миниатюрное тело к груди и начал спускаться, а достигнув шлюпки, осторожно передал жену матросу, который с не меньшей осторожностью усадил ее на сиденье рядом с Симоной.— Разве команда останется на корабле?— Да, — ответил он, не став добавлять, что сам он покидает «Ларк» во время шторма в первый раз. — Шлюпка сделает еще один рейс, чтобы доставить на берег Флоре. Боюсь, во время шторма наш француз не сможет удержать в руках половник.Ветер усилился еще до того, как небольшая шлюпка успела добраться до причала. Спасаясь от ледяных уколов, Софи прикрыла лицо руками. Но вот наконец прибыли. Патрик выпрыгнул из шлюпки и протянул руки жене. Затем помог выбраться на берег Симоне.К ним подошел полнощекий белокурый молодой человек. По-видимому, он уже давно их здесь ждал. Монашеская сутана на нем выглядела довольно нелепо. Да и не мог он быть никаким монахом, их на Британских островах уже давно ни одного не осталось. «Наверное, ему просто нравится носить сутану», — подумала Софи.— Как поживаете?Она произнесла обычное английское приветствие, но молодой человек уставился на нее так, как будто услышал какую-то угрозу.— Как поживаю? — переспросил он после довольно продолжительной паузы. — Ничего поживаю. Хорошо. — Выговор выдавал в нем уроженца Уэльса, что, впрочем, не было удивительно.Приблизился Патрик и протянул руку:— Меня зовут Патрик Фоукс. Это моя жена, леди Софи.— А я Джон Хенкфорд. — Уэльсец с некоторой опаской пожал руку Патрика. — Просто мистер Джон Хенкфорд.«Если бы не сутана, Хенкфорд был бы очень похож на повзрослевшего херувима», — подумала Софи.— Мистер Хенкфорд, мы рассчитываем на ваше гостеприимство. — Она улыбнулась.Хенкфорд нервозно оглядывал незваных гостей, видимо, дожидаясь, пока шлюпка скроется в тумане, а затем неожиданно вытащил из-под накинутого на сутану плаща длинное ржавое ружье и направил на Патрика.Симона издала слабый вскрик, Софи просто вздрогнула, а Патрик и бровью не повел. Только метнул быстрый взгляд на ружье.— Дам прошу не беспокоиться, в этом нет никакой нужды,сбивчиво заговорил уэльсец. — У меня нет никаких злых намерений. В самом деле нет, в самом деле. Дело в том, что… хм… дело в том, что я, прежде чем подвести вас к ступеням моего дома, вынужден потребовать обещания не выдавать наш секрет. Кое-что, возможно, вам не понравится, а может быть, понравится, я не знаю — ведь вы чужаки, люди из Лондона. Я полагаю, что вы должны дать мне обещание.Софи вопросительно посмотрела на Патрика, который, слегка нахмурившись, разглядывал Хенкфорда.— Могу я предположить, что вы у себя кого-то держите против его воли?— О нет, нет, — воскликнул уэльсец. — Совсем наоборот. На самом деле, совсем наоборот. Мы лечим людей, помогаем им встать на ноги. Это ради них. Но я не могу уйти отсюда, вернее, вы не можете этого сделать, пока не дадите слово чести, что не выдадите наш секрет никому в Лондоне.Патрик бросил взгляд на Софи.Встретившись с ним глазами, она улыбнулась. Наверное, в Лондоне мало найдется мужчин, которые бы в такой ситуации поинтересовались мнением своей жены. Даже взглядом.— Думаю, мы должны пойти навстречу мистеру Хенкфорду, — сказала она. — Я склонна верить в его добрые намерения.Патрик быстро кивнул и посмотрел в глаза уэльсцу так, что тот вздрогнул.— Ладно. Даю слово, что мы не станем рассказывать Лондонским властям о ваших делах. При условии, что вы никому не причинили зла.Джон Хенкфорд молча развернулся и двинулся к длинной полуразрушенной лестнице, ведущей к старинному монастырю. Глаза Софи светились.— Как ты думаешь, чем они там занимаются?Глядя на счастливое любопытство в глазах жены, Патрик внутренне застонал. Она наверняка начиталась французских романов. Наверное, думает, что монастырь наводнен призраками или чем-то в этом роде.— Скорее всего занимаются контрабандой. А ружье у него рухлядь. Сомневаюсь, чтобы он хотя бы раз из него выстрелил.— Сэр, неужели вы позволите госпоже войти в это бандитское логово? — испугалась Симона. И, прежде чем Патрик смог открыть рот, рванулась вперед, догоняя Софи.Патрику оставалось только вздохнуть. Наконец небольшая группа достигла верха лестницы и остановилась перед высокой дубовой дверью. Их провели в комнату, назначение которой определить было весьма затруднительно. Хенкфорд сбросил плащ и нерешительно остановился у большого камина. На бандитское логово помещение было совсем не похоже, скорее на гробницу. И меблировка была соответствующая.— Итак, — насмешливо спросил Патрик, — когда вы собираетесь открыть нам свою темную тайну?Джон Хенкфорд натянуто кивнул:— Уверяю вас, в этом доме нет ничего предосудительного. Совсем ничего. Когда я говорил о секрете, то имел в виду обыкновенный госпиталь.— Ах вот оно что? — нахмурился Патрик. — Госпиталь. И кого же вы там лечите? Солдат Бони Бони — презрительная кличка, данная англичанами, Бонапарту.

?— Не думайте, что мы поддерживаем французов, — испуганно затараторил Джон. — Это совсем не так. Правда, до вас, англичан, нам тоже нет никакого дела. Здесь лечатся пострадавшие на войне парни, и попали они сюда случайно. С нашей стороны это простое милосердие.Патрик напрягся.— Значит, дезертиры. И как же они к вам попали?— Где-то на континенте (где именно, я не знаю) был госпиталь, в котором остались несколько дюжин раненых на попечении единственного врача-хирурга, горького пьяницы. Они там мерли как мухи. Среди них оказался мальчик лет двенадцати — четырнадцати. Он-то и попытался их спасти. Нашел где-то большую лодку, посадил в нее тех, кто мог еще передвигаться, и они поплыли. Куда? Одному Богу известно. В общем, приплыли сюда. Все молодые, не намного его старше. Обреченные на смерть несчастные пехотинцы. Просто чудо, что они спаслись.— И вы о них заботитесь — как это замечательно! — воскликнула Софи.— Не забывай, Софи, это французские солдаты, — напомнил Патрик напряженным голосом. — Не исключено, что они просто прикидываются ранеными.Софи пожала плечами:— Не верить мистеру Хенкфорду у нас пока нет оснований.Патрик вспомнил, что лорд Брексби как раз и направил его сюда, чтобы проверить, как идет строительство береговых укреплений, предназначенных для предотвращения высадки французского десанта, который, похоже, они сейчас и обнаружили. Что бы Софи ни говорила, но полностью доверять мистеру Хенкфорду у него тоже не было никаких оснований.— А тебе известно, милая Софи, — тихо произнес Патрик, — что в мае этого года Англия объявила Наполеону войну?— Конечно, известно. Но у нас не было выбора, поскольку Аддингтон собирался удержать Мальту. А это нарушило мирный договор.Патрик невольно улыбнулся. Жена продолжала преподносить ему сюрпризы. Как оказалось, она прекрасно разбирается в международных вопросах.— Может быть, вы покажете госпиталь? — спросила она, обращаясь к Джону. — Правда, навыков по уходу за больными у меня нет, но я свободно говорю по-французски.Глаза Джона просияли.— Неужели? Это превосходно, миссис. Понимаете, по-французски мы говорим очень слабо — я, моя мать и пастор, — а один мальчик, его зовут Генри, немного говорит по-английски. Но все равно этого недостаточно. Очень многого, о чем говорят эти ребята, мы просто не понимаем.Патрик насупился. Значит, и пастора тоже вовлекли в эту антипатриотическую акцию. Однако раз Хенкфорд и его мать плохо говорят по-французски, то маловероятно, чтобы они действительно симпатизировали Бонапарту.— Я с удовольствием поговорю с вашими пациентами. — Софи выжидательно посмотрела на Хенкфорда.— Мне все равно немного беспокойно, мэм, — признался он. — Прошу прощения, но я сомневаюсь, следует ли вести вас в больничное отделение, мэм. Потому что если ваш джентльмен имеет в мыслях рассказать об этом большим людям в Лондоне, то мальчикам несдобровать.— Я дал вам слово, — возмутился Патрик. — Этого мало?— Оно, возможно, и так, — мрачно пробормотал Джон. Но затем, видимо, решившись, открыл боковую дверь и пропустил вперед Патрика, Софи и Симону.Они свернули в арочный проход, ведущий в большую комнату. Патрик отодвинул полог и остановился рядом с Софи. Вся комната была уставлена койками, на каждой лежал раненый. У некоторых были повязки на голове, у других перебинтованы ноги. Странно, но на их появление почти никто не среагировал. Только полная женщина быстро подняла голову, а затем продолжила бинтовать грудь одному из несчастных солдат.Увидев, как побледнела Софи, Патрик легонько обнял ее за плечи.— О Боже, Патрик, они же еще совсем мальчики! Ты видишь?— Они раненые и потому выглядят моложе, — мягко произнес он.— Нет. — Софи порывисто вздохнула. — Вон тому на вид не больше четырнадцати.В Индии Патрику приходилось наблюдать похожие ранения в голову. Шансов выжить у этого парня было очень мало.Внезапно перед ними вырос миниатюрный солдатик, одетый в потрепанную форму французского пехотинца. Руки скрещены на груди, смотрит строго.— Мистер Хенкфорд, почему вы позволили войти сюда посторонним? — требовательно спросил он по-английски с сильным акцентом. Он буквально буравил Джона своими свирепыми серыми глазами.Джон откашлялся и начал оправдываться:— Понимаете, Генри, их клипер зашел в бухту переждать шторм. Эти господа остановятся здесь на ночь. Я был вынужден все рассказать.Патрик удивленно посмотрел на Хэнкфорда. Последние сомнения в сотрудничестве с французами развеялись. Софи сделала реверанс.— Должно быть, вы тот мужественный солдат, который спас своих товарищей? — произнесла она, не скрывая восхищения.Генри взглянул на красивую леди.— Я только помог им забраться в лодку. Они бы все равно умерли, потому что никакой помощи не было. К сожалению, все не поместились.Патрик оглядел комнату.— Но вам удалось спасти десятерых. Это тоже немало. Генри внимательно посмотрел на высокого англичанина. Патрик поклонился.— Вас можно поздравить, Генри. Вы совершили настоящий подвиг.Генри смутился.— Меня зовут Анри. — Внезапно он сделал придворный поклон, в точности по этикету.Патрик многозначительно посмотрел на жену. Все не так просто, как кажется на первый взгляд. Определенно Генри не простой французский мальчик.— Сколько вам лет, Генри? — спросил Патрик.— Почти тринадцать.— Поразительно. Неужели во французскую пехоту рее начали брать двенадцатилетних?— Нет, — возразил Генри. — Я был… не знаю, как это называется по-английски. В общем, носил знамя. А в пехотинцы меня должны были произвести после четырнадцати.Софи сильно сжала руку Патрика.— Не могли бы вы познакомить меня со своими товарищами? — обратилась она на французском к Генри.Последнее сопротивление было сломлено. Он просиял и повел ее по комнате, негромко называя имя каждого из раненых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39