— Мисс Сесилия, этот танец был для меня огромным удовольствием.Она сделала реверанс:— Благодарю вас, сэр.Он быстро наклонился и шепнул ей на ухо:— И еще, Сисси, как можно скорее избавьтесь от этих перьев. Я имею в виду плюмаж.Затем, едва заметно подмигнув, он удалился. Сисси некоторое время смотрела ему вслед, не решаясь повернуться к улыбающейся матери. Эта характерная улыбка была ей хорошо знакома. На лице у мамаши было написано: «Дома мы еще об этом серьезно поговорим, а сейчас пока давай соблюдать приличия. Пусть все видят, какие у нас теплые отношения».— Дорогая, я хочу представить тебе Фергуса Моргана. Мистер Морган сын сквайра Моргана, из соседнего графства. Он только что возвратился из долгого заграничного путешествия.Сесилия вскинула глаза. Молодой человек быстро поклонился. Приятные голубые глаза, волос на голове маловато, но в общем кажется симпатичным.— Мне сказали, что вы разбираетесь в литературе, — начал Фергус, немного нервничая.— Конечно, разбирается, — вмешалась мать. — Сесилия очень много читает.— Боюсь, мама преувеличивает, — произнесла Сисси сладчайшим тоном, глядя Фергусу прямо в глаза.— Дело в том, — Фергус робко улыбнулся, — что я надеюсь основать клуб поэзии. В Германии — мне там пришлось пробыть довольно долго — клубы поэзии среди молодых людей — повальное увлечение.— Потрясающе интересная идея, — просияла Сисси. Самое смешное, что, в сущности, это было правдой.Фергус заметно оживился:— Мисс Сесилия, могу я сопровождать вас на ужин? Разумеется, после того, как мы немного потанцуем.Сисси улыбнулась, едва сдержав себя от заявления, что ужин — это тоже потрясающе интересно.— Мне было бы это очень приятно. Может быть, вы сможете подробнее рассказать о вашей идее организовать клуб поэзии.А в другой части зала, у колонны, Брэддон и Софи действительно спорили, как Сисси и предполагала.— Софи, вы должны внимательно выслушать то, что я вам сейчас скажу, — начал Брэддон.Она удивленно подняла глаза. Когда они были помолвлены, он ни разу не назвал ее по имени, а тут на тебе: Софи. С чего бы это?— Мне нужна ваша помощь.Софи улыбнулась. Она чувствовала себя настолько счастливой, что сейчас была готова помочь любому. К тому же ей было жалко бывшего жениха.— Всегда буду рада оказать вам помощь.Брэддон немного расслабился, отчего стал меньше похож на встревоженного бульдога.— Тут вот в чем дело, Софи. Я должен поскорее жениться. Надеюсь, вы меня понимаете?Она кивнула.— Я нашел подходящую женщину. — Он откашлялся. Начиналось самое трудное. — Проблема в том, что Мэдди, я имею в виду Мадлен… она не леди.Несколько секунд Софи недоуменно смотрела на недавнего жениха, затем ее глаза расширились.— Нет, Софи! — чуть не закричал Брэддон. — Она не из той компании. Ради Бога! Она леди, в этом можно не сомневаться. И я решил жениться только на ней. Но без вашей помощи мне не обойтись.— А кто… кто она?— Ее отец Винсент Гарнье. — Брэддон сделал глубокий вдох. — Он торгует лошадьми. Но репутацию Мадлен охраняет так, как если бы она была леди. В Лондоне ее никто не знает. Я имею в виду, никто, кроме меня. Они приехали из Франции, когда там начались эти безобразия, и Мадлен пока еще не очень хорошо говорит по-английски.Сердце Софи упало.— Брэддон, но вы не можете жениться на дочери торговца лошадьми.— Это верно. — Он неожиданно улыбнулся. — Я женюсь на дочери французского аристократа, гильотинированного в девяносто третьем. Нет, Брэддон, вы этого не сделаете, — произнесла Софи после продолжительной паузы.— Сделаю, — ответил он упрямо. — А вы мне в этом поможете. Она замотала головой.— В конце концов, вы обязаны это сделать! Вначале вы заставили меня затеять бегство в Гретна-Грин, а на следующий день без всяких объяснений разорвали помолвку. Знаете, как я после всего этого выгляжу? — Брэддон насупился.Софи почувствовала, как ее щеки начал заливать румянец.— Брэддон, мне очень жаль, что так получилось, но я не понимаю… действительно не понимаю, чем могу помочь вам в женитьбе на дочери торговца лошадьми.— Все очень просто, Софи. Вы будете ее учить. Вы превратите ее в леди. Этикет и все такое, сами понимаете. Вы научите всему этому Мадлен, и однажды она появится на балу, выдавая себя за французскую аристократку. Затем я познакомлюсь с ней и сразу же женюсь, прежде чем наши дамы начнут судачить. Они и опомниться не успеют.— У вас ничего не выйдет, — сказала Софи, глядя на него с сочувствием. — Дочь торговца лошадьми превратить во французскую аристократку невозможно.— Почему? Я не вижу причин. — Лицо Брэддона приняло характерное бульдожье выражение. Это означало, что он заупрямился. — А что тут такого трудного — быть леди? Мадлен француженка, так что, если она поведет себя как-то иначе, чем английская девушка, никто особенно осуждать ее не станет. Оглянитесь, кругом одни французские аристократы, и могу держать пари, что половина из них фальшивые.Что-то похожее Софи слышала и от отца.— Но вы напрасно считаете, что превратить вашу подругу… Мадлен в леди — это очень просто.— Да она уже настоящая леди, в этом я не сомневаюсь. Ее лишь нужно обучить манерам. — Брэддон улыбнулся. — Это будет легко, Софи. Объясните ей насчет вееров, платьев и прочего. Сделайте это. Прошу вас, не бросайте меня на съедение волкам. Я не могу, понимаете, не могу снова проходить через всю эту глупую возню, делать предложение девушке и так далее. И не хочу. Потому что мне нужна Мадлен.— Я, конечно, перед вами виновата, но и вы тоже… — Софи комедию с переломом.Брэддон скорчил кислую физиономию.— Чем меньше мы будем вспоминать о той ночи, тем лучше.Наконец они расстались, до мольбы Брэддона продолжали звучать в ушах Софи.— Вначале я займусь ею сам, — повторял он умоляющим тоном. — Научу всему, что знаю, что слышал от матери, когда она изводила моих сестер. Но этого мало. Дальше придется помогать вам. Патрик торопился как можно быстрее попасть к колонне, где он оставил жену с Брэддоном Четвином, но, как назло, каждые несколько футов приходилось останавливаться и принимать поздравления. Почти у самой цели путь ему преградил лорд Брексби.— Милорд, примите мои поздравления. И позвольте напомнить, что во время свадебного путешествия необходимо время от времени бросать взгляды на берег.Патрик поклонился.— Я все сделаю, как и обещал.— Отлично. — Брексби добродушно улыбнулся. — По возвращении жду отчета о состоянии береговых укреплений. И еще… — Его лицо посерьезнело, он внимательно посмотрел на Патрика. — Надеюсь, женитьба не изменила ваших планов отправиться в будущем году за границу?— Разумеется, нет. Брексби понизил голос:— Ладно, поговорим об этом после вашего возвращения из свадебного путешествия. Речь идет о подарке.Примерно с секунду Патрик смотрел на него, не понимая. Затем вспомнил: ах да — скипетр. Он снова поклонился.— Я к вашим услугам.— Дело в том, что у нас появились некоторые основания для беспокойства. — Брексби протянул руку. — Приедете — обсудим.Патрику совершенно не хотелось вникать в технологию изготовления скипетра. Пусть лепят на него рубинов сколько хотят, ему-то какое дело. Он снова поклонился.— Как только вернусь, немедленно посещу вас.К тому времени, когда Патрик достиг наконец колонны, Софи и Брэддон исчезли. Он остановился в задумчивости, из которой его вывела Шарлотта.— Софи ушла привести себя в порядок, — сказала она, весело улыбаясь Патрику.— А я уж подумал, что моя жена сбежала с шафером, — заметил он, стараясь не выдать раздражения.Шарлотта расплылась в улыбке:— Вот что значит новобрачный. А мне кажется, исчезни я сейчас на час или больше, Алекс этого даже не заметит.— Я бы никому не советовал на это спорить, — проворчал ее супруг, возникший рядом и тут же обнявший жену за талию.— О Боже, — тихо простонал Патрик. — Кажется, прибыл дядя Ричард.И действительно, дядя, сбросив облачение епископа, явился на свадьбу племянника во всем великолепии. Так сказать, удостоил чести.Во время церемонии венчания Ричард Фоукс выглядел благородным священнослужителем, а сейчас, в вечернем костюме, казался престарелым щеголем в белом с золотым сюртуке и серебристо-вишневом жилете с отделкой.— Что у него за чудной галстук? — испуганно прошептала Шарлотта.— Ему хочется походить на денди, какими они были лет пятьдесят назад, — ответил Алекс, посмеиваясь.Патрик направился к двери, Алекс и Шарлотта чуть позади. Однако прежде чем они смогли достигнуть дверей танцевального зала, в них появилась Софи, прямо за спиной епископа Фоукса. Патрик не мог скрыть, что ему приятно наблюдать, какой очаровательной и притом естественной улыбкой она приветствовала дядю.— Конечно, моя дорогая, — улыбнулся епископ. — Пойти по церковной линии мне было предначертано самой судьбой — ведь я был третьим сыном. Но помню, посторонние часто принимали меня по меньшей мере за члена парламента, а однажды даже за венецианского графа. — Он погладил руку Софи. — Вы очаровательная девочка, моя дорогая. Просто прелесть. Не сомневаюсь, что Патрик с вами будет необыкновенно счастлив.За поведением епископа наблюдали очень многие. Все понимали, что Ричард Фоукс вряд ли сейчас так бы веселился, если бы в этом браке был какой-то изъян.— Посмотрим, как будет радоваться наш епископ через семь месяцев, когда родится ребеночек, — скептически проговорила леди Скиффинг.Эта леди была той еще интриганкой. Бросить тень на чью-нибудь репутацию было для нее чуть ли не святым делом.— Сколько же в вас недоброжелательства, милочка! — величественно произнесла Сара Престлфилд, преисполненная решимости отстаивать версию романтической любви. — Как вы могли предположить такое безобразие? Согласна, жениться по любви среди аристократов не принято, но поверьте мне, леди Софи составляет здесь приятное исключение. И мне кажется немыслимым кощунством предполагать, что этих милых детей вступать в брак заставляют какие-то менее добродетельные причины.Ко всему прочему леди Престлфилд по титулу превосходила леди Скиффинг. Та это прекрасно сознавала и потому предпочла сменить тему:— Вы слышали, эта рыжая вдова миссис Ярлблосом, которая живет в Чисвике, на днях хвасталась, что среди претендентов на ее руку есть даже индийский принц?— Вы имеете в виду рыжую нахалку, которая держит шестнадцать болонок? — оживилась Сара Престлфилд.Софи скосила глаза вправо и увидела, что муж стоит рядом. И не просто стоит, а излучает опьяняющие флюиды желания. Ей даже пришлось бросить встревоженный взгляд на епископа, не уловил ли него он.— С дядей Ричардом все в порядке, не беспокойся, — прошептал Патрик, шевеля дыханием ее волосы.Щеки Софи моментально сделались пунцовыми. «Боже, неужели он всегда будет заставлять меня так трепетать?» Их взгляды встретились.— Пора идти, дорогая.— Идти? — Софи неожиданно испугалась. — Но ведь еще совсем рано. А как же дядя? — Она направилась к епископу, деловито беседующему с Шарлоттой.— Тем, что у меня такой цвет лица — не правда ли, достаточно свежий, — я во многом обязан новому режиму, который прописал мне доктор Рид. В день не больше одной чашки шоколада, а кроме того, трижды овсянка на воде и печеное яблоко. За час до ужина.Софи не переставала мечтать о том, что будет, когда они наконец останутся с Патриком одни.Епископ посмотрел на нес с улыбкой:— Пожалуйста, моя дорогая, задавайте вопросы относительно диеты. Должен вам сказать, доктор Рид становится в Лондоне довольно знаменитым благодаря оригинальности своих предписаний и, разумеется, их действенности.— А… — начала Софи и замолкла, беспокойно соображая, что бы такое придумать. Мешал Патрик, вернее, его рука, которая перебирала сзади ее волосы. — А какой сорт яблок вы предпочитаете, сэр?— Очень хороший вопрос, моя дорогая! Я предпочитаю золотой ранет. Мой слуга печет яблоки на чистом кирпиче, омытом родниковой водой.— Дядя Ричард, надеюсь, вы нас извините, — вмешался Патрик. — Мы вынуждены откланяться. Пора на корабль.— Куда? — Ричард удивленно вскинул брови. — На корабль? Только не говори мне, что ты берешь с собой в открытое море это бедное дитя.— Дядя Ричард, в открытое море мы не пойдем. Только немножко поплаваем вдоль берега. И все.— Надеюсь, недалеко от земли. Тогда еще ничего. Потому что любая леди в море чувствует себя неважно. Так уж устроены женщины. — Он сочувственно посмотрел на Софи. — Попробуйте яблоки, моя дорогая, они помогут. Патрик, сегодня же до отплытия пошли за золотым ранетом. Утром первым делом ей надо поесть печеных яблок. Так ты понял, не забудь кого-нибудь послать за ними.Патрик встретил смеющиеся глаза брата.— Пошлю, дядя Ричард, — ответил он серьезно, — обязательно пошлю. Ведь печеные яблоки — это единственное, что может успокоить желудок Софи.Епископ о чем-то сосредоточенно размышлял.— Но, Патрик, на борту может не оказаться подходящих кирпичей. Тебе следует сегодня же послать кого-нибудь и за кирпичами. Но вы правы. Вам лучше отправляться, поскольку еще предстоит столько приготовлений.Нервозное состояние не помешало Софи улыбнуться.— Я должна еще попрощаться с мамой. Патрик взял ее руку.— Вон она, у двери. Ждет.Софи обнялась с Шарлоттой и отпрянула. Та что-то прошептала ей на ухо.— Шарлотта, я не расслышала.Подруга наклонилась ближе и прошептала снова. Софи кивнула, сильно при этом покраснев.— Что же ты ей сказала? — спросил Алекс, глядя вслед новобрачным.Шарлотта повернулась и лукаво посмотрела на мужа.— О, — понизил голос Алекс, — можешь не продолжать. Я все понял.В этот момент зазвучал менуэт, и они растворились в медленном, грациозном танце.На выходе из танцевального зала новобрачных ждали родители Софи.Она сделала перед ними глубокий реверанс.Глотая слезы, Элоиза заключила дочь в объятия.— Ma fille, — произнесла она, переходя на французский, — soi heureuse, ma cherie! Je te souhaite tout le mieux pour ta vie mariee… Дочь моя, будь счастлива, дорогая. Желаю тебе в замужней жизни всяческих благ.

— Я буду счастлива, мама, — пробормотала Софи. Отец обнял ее, а затем быстро пожал руку Патрику.— Прошу вас, берегите мою Софи. — Взгляд Джорджа был немного напряженным, а во всем остальном он выглядел так, как будто Софи отправляется на пикник в Гайд-парк.Она поцеловала отца в лоб.— Не беспокойтесь, папа. У меня все будет прекрасно.Когда новобрачные направились к двери, у Элоизы перехватило дыхание. Она громко схлипнула. Джордж обнял жену. Прилюдно, наверное, впервые в жизни.— Элоиза, ты же слышала, у нее все будет прекрасно, — хрипло произнес он. — Для беспокойства нет никаких оснований. Фоукс надежный человек. Он хороший.Элоиза сбросила его руку со своей талии и быстро зашагала в холл. Догнав ее в коридоре, Джордж пошел рядом. По ее лицу струились слезы. Сердце Джорджа сжалось, он никогда не видел Жену плачущей.— Что с тобой, любовь моя? — Он взял ее руку. Элоиза снова начала всхлипывать:— Ты не поймешь… Она — это все, что у меня было в жизни! На мгновение Джордж замер, а затем притянул к себе.— Но, Элоиза, у тебя еще есть я. Она продолжала всхлипывать.— У тебя есть я, Элоиза, — повторил он. — И всегда был.Только сейчас поняв смысл его слов, она подняла наполненные слезами глаза, раскрыла губы, — видимо, собиралась что-то ответить, — но к ним тут же приникли губы Джорджа.Казалось, поцелуй длился целую вечность.— Пожалуйста, Элоиза, — хрипло прошептал наконец Джордж, с трудом оторвавшись от ее губ. — Давай попытаемся начать все сначала. Глава 14 Софи проснулась в радостном изумлении. Сон был крепкий, можно сказать, бездонный, но вдруг к ней что-то нежно прикоснулось. Что именно, она пока понять не могла. Постель плавно покачивалась. Софи лежала, уткнувшись носом в пахнущие лимоном простыни. В каюте явственно ощущался острый запах насыщенного солью морского воздуха.Она повернулась и открыла глаза. Высоко над ней был виден резной орнамент арочного балдахина кровати Патрика. И кровать, и каюта роскошные. На корабле Софи была впервые в жизни и просто не могла вообразить, что каюты могут быть такими. Кровать эту Патрик купил в Индии. Она представляла собой массивное сооружение, похожее на большой ящик с фигурным балдахином, подпираемым колоннами, покрытыми изящной резьбой. В основном это были цветы. Причем оттенок преобладал малиновый. Несколько минут она сонно любовалась причудливым рисунком, пока не спохватилась: так ведь это брачная постель!Естественно, брачная постель предполагает наличие жены и мужа. Относительно жены все ясно, а муж, хм… — вот он. Рядом с собой Софи увидела мужскую руку.Резьба, цветы и все прочее были немедленно забыты. Софи едва сдержалась, чтобы не захихикать. Патрик лежал, повернувшись на бок, спиной к ней. Она могла видеть только шелковистую копну черных кудрей, слегка прореженных серебром. Он был совершенно голый. Софи осознала, что и она тоже. Ее щеки порозовели.Воспоминания о событиях прошедшей ночи, доселе скрытые в укромных уголках подсознания, хлынули на новобрачную и моментально затопили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39