Услышав ее голос, Алистер приоткрыл глаза.
— Изабо, ..
— Лежи спокойно, тебе нужен сон. Дай отдохнуть уму и телу, это поможет тебе.
— Послушай, Изабо, я пока еще в своем уме и помню день… завтра кончается твоя неделя… твое честное слово…
Обещай мне, что не уйдешь. Они тебя поймают… обещай…
— Не беспокойся обо мне, Алистер Кемпбелл.
— Обещай, — повторил тот. — Они собираются переловить… всех до единого. — Речь у него становилась бессвязной, но взгляд был осмысленным и тревожным. — Не сейчас, пока я лежу больным… когда мне станет лучше…Я помогу тебе. Обещай, что не уйдешь.
Его искреннее беспокойство за нее почти сразило Изабо. Она стояла у постели, глядя на пылающее от жара лицо человека, который причинил ей столько душевной боли.
— Хорошо. Если ты сейчас заснешь, то обещаю, — тихо сказала она.
Алистер откинулся на подушки. Только убедившись, что он действительно спит, Изабо вернулась в свою комнату.
Час был поздний, она совершенно обессилела, однако сон не принес ей желанного отдохновения. Всю ночь ей снились крики раненых и умирающих, которые звали ее, но, к кому бы она ни подошла, все ускользали от нее, хотя она протягивала им руку, молилась за них. Она чувствовала свою слабость и беспомощность перед этой великой силой по имени Смерть.
Утром она встала с тяжелой головой и еще не успела до конца одеться, когда в ее комнату без стука ворвалась Сьюзен.
— Они собираются отрезать ему руку! — закричала она. — Патрик и Айен… они говорят, что должны… — Сьюзен закрыла лицо руками. — Я не могу этого вынести.
Торопливо натянув платье, Изабо кинулась в спальню Алистера. Шторы на окнах были задернуты, поэтому ей понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к темноте. Но когда она подошла к кровати, то увидела, что Алистер не спит. Хотя свет горящей свечи падал на такое же, как и прошлой ночью, красное от жара лицо, но глаза у него были совершенно ясные, и он переводил гневный взгляд с Патрика, который был у кровати, на братьев, стоящих в изножье.
Старик повернулся к ней.
— Тебе здесь не место. Уходи.
— Это ты, Изабо? — слабым голосом спросил Алистер. — Подойди ко мне.
Выполнив его просьбу, Изабо с ужасом обнаружила, что рука у него вздулась от плеча до кисти.
— Они хотят ее отнять, но я не позволю. Слышите?
— Но тогда, парень, ты умрешь, — мрачно ответил Патрик.
— Если ты отрежешь мне руку и я выживу, старый негодяй, я отрежу руку тебе и посмотрю, как тебе это понравится.
Речь явно утомила его, и Алистер закрыл глаза. Но через секунду он снова взглянул на Изабо.
— Сядь ко мне. — Он похлопал по кровати рядом с собой, и она робко присела. — Теперь слушай меня, Изабо. Как ты поняла, я не желаю быть расчлененным и очень рассчитываю на тебя… не позволяй им это сделать.
Она молча смотрела на раненого. Ее глаза наполнились слезами, одна скатилась по щеке до подбородка, и Алистер, подняв здоровую руку, смахнул ее пальцами.
— Ты плачешь? — тихо спросил он. — А я думал, ты обрадуешься, видя меня в таком жалком состоянии.
Она покачала головой.
— Ты выполнишь мою просьбу?
— Да, — с трудом выговорила Изабо.
— Спасибо. — Он улыбнулся и закрыл глаза.
Она тут же обратилась к стоявшим мужчинам:
— Вы слышали, что он сказал? Да? Не будет никакой резни, уходите отсюда со своими орудиями пыток.
— Изабо, — умоляюще произнес старик. — Он умрет, разве ты не понимаешь?
Она посмотрела на ужасающего вида руку.
— Возможно, но будет так, как он хочет.
Айен двинулся к ней, его глаза казались еще темнее на фоне бледного лица.
— Я не уйду, не оставлю брата умирать, что бы ни говорила мне эта маленькая нахальная мятежница.
Изабо вскочила с кровати.
— Но ведь он может поправиться, об этом ты не подумал? И если вы сделаете по-своему, — яростно добавила она, — клянусь, я помогу ему отрезать руки вам, как он сказал, вам обоим.
— Именно этого она и хочет, — сурово изрек Айен. — Видеть его мертвым.
— Ты что, глухой? — шагнула к нему Изабо. — Это сказал он, твой брат, твой глава, и ты не подчинишься ему?
— Он бредит, не знает, что говорит.
Она подняла брови.
— Ты слышишь, Дональд? Твой брат считает, что Алистер не в своем уме. Я так не думаю, а ты?
После недолгого молчания тот медленно произнес:
— Нет, я не думаю. — Побледнев, он в отчаянии переводил взгляд с Патрика на Айена. — Она права, мы не должны этого делать.
— Тогда убирайтесь и оставьте его в покое, — быстро сказала Изабо.
К ее удивлению, они подчинились. Айен с большой неохотой, Патрик и Дональд спокойнее, но с отчаянием в глазах. Потом она села на кровать возле своего пациента. Алистер спал, но метался в жару, белье и подушки были влажными от пота. Изабо принесла таз с водой, протерла ему губкой лицо, затем всю руку и края раны, куда попала инфекция, убрала влажную простыню, накрыла его сухой.
В комнате было душно, и, раздвинув портьеры, она распахнула окно, чтобы впустить свежий воздух. Большего она пока сделать не могла, поэтому села и просто смотрела на него. Позже, когда вернувшийся Патрик настоятельно советовал ей отдохнуть, Изабо отказалась покинуть спальню из опасения, что без нее они сделают то, чего так усиленно добивались.
На ночь она придвинула кресло к постели и свернулась в нем, как маленькая белочка, положив голову на руки.
Три дня и три ночи, казалось, было очень мало надежды, три дня и три ночи Изабо оставалась с Алистером, бдительно охраняя его. Приходил и уходил Патрик, заглядывал Дональд, но Айен, возмущенный ее полновластием, держался в отдалении, как и Сьюзен, которая из-за своей чувствительности не могла переносить вида страданий.
Вечером третьего дня, сидя на своем посту, Изабо гадала, почему выздоровление Алистера стало для нее таким важным. Еще недавно она бы только радовалась его смерти. Но сейчас он выглядел настолько молодым, безобидным, почти невинным, что в нем трудно было узнать того опасного человека, который поймал ее тогда в ночном лесу. Она вздохнула и протерла его лицо губкой.
За последние дни она столько раз прикасалась к нему, что стала делать это уже без всяких колебаний. Все, конечно, вернется на круги своя, когда Алистер поправится, а он поправится, должен поправиться.
Возможно, это была вера, которую он вселил в нее.
«Я очень рассчитываю на тебя», — сказал он, но в глубине души она знала, что в его словах было нечто большее.
Когда на четвертое утро Алистер открыл глаза и увидел спящую в кресле Изабо, он нежно прикоснулся к завитку светлых волос, упавших ей на руку. Они такие мягкие, он улыбнулся. Потом взглянул на свою левую руку.
Она была на месте, и он снова улыбнулся.
Почувствовав его прикосновение, Изабо подняла голову и увидела, что Алистер внимательно смотрит на нее, а в его глазах нет даже следа лихорадки.
— Тебе лучше, — просто сказала она. — Я знала, что ты справишься. — И немного застенчиво добавила:
— Схожу за Патриком.
Он не успел задержать ее, и через несколько минут Патрик уже стоял рядом с кроватью.
У Алистера остались смутные воспоминания о последних днях: легкие руки прикасались к нему, нежный голос уговаривал его лежать спокойно, попить или перевернуться, и он знал, что Изабо ни на минуту его не оставляла.
Алистер все время просил старика привести ее и всегда получал один и тот же ответ..
— Пусть девушка отдохнет, — говорил Патрик. — Она выбилась из сил.
И он подчинялся.
Но когда к нему вернулись силы, возросла и его решимость увидеть Изабо. На следующий день, свежевыбритый, с туго привязанной к груди рукой он сам пошел искать ее.
Пару секунд она с изумлением взирала на призрак, стоявший в дверях ее комнаты, затем вскочила и сердито поинтересовалась:
— Ты что это вытворяешь? Тебе нельзя вставать.
Прислонившись к дверному косяку, Алистер с улыбкой смотрел, как она идет к нему.
— Почему ты не навестила меня?
Но она взяла его за здоровую руку и повела обратно.
— О чем только думает Патрик? — бормотала она по дороге. — Зачем он позволил тебе встать?
— Он думает, что я сплю. Но ты не ответила на мой вопрос, Изабо.
— Ты просил меня присмотреть за твоей рукой, Алистер Кемпбелл, и я это сделала, а сейчас тебе лучше.
— Мне лучше? Когда Патрик столь грубо со мной обращается? Его руки не такие нежные, как у тебя.
Изабо молчала. Он не слишком твердо держался на ногах, и она ввела его в комнату. Но он ухитрился захлопнуть дверь ногой, после чего прижал Изабо к закрытой двери и склонился над ней, опершись здоровой рукой о стену.
Его действия не слишком ее тревожили, поскольку она знала, что в своем теперешнем состоянии Алистер относительно безопасен.
— Ты спасла мне жизнь, Изабо Макферсон. Благодарю тебя.
— А я и не знала об этом. По-моему, ты сам ее спас.
Ты слишком упрям, чтобы умереть. — Он улыбнулся.
— Хорошо, ты спасла мою руку, и в этом нет сомнений.
Лицо Алистера было так близко, что она различила золотые искорки в черноте его глаз. Безобиден или нет, однако ей хотелось, чтобы он немного отодвинулся. Все-таки Алистер, стоящий на ногах и глядящий на нее сверху вниз, более опасное зрелище, чем Алистер, за которым она ухаживала последние несколько дней. Он слишком высокий, ей не нравилось, как он маячит перед ней, а еще больше не нравился бешеный стук ее сердца.
Перестав улыбаться, он так настойчиво смотрел на нее, что Изабо покраснела и отвернулась.
— Ты когда-нибудь позволяла мужчине целовать тебя?
— Не твое дело, — по возможности безразлично ответила Изабо.
— Правда? А я думаю, что мое, поскольку я собираюсь тебя поцеловать.
Он начал ласково поглаживать ее по щеке, затем очень медленно склонил голову и прижался губами к ее рту. Она издала какой-то невнятный звук, видимо, протестуя, но протестовала она не слишком настойчиво. Окрыленный, Алистер провел языком по ее губам и, раздвинув их, завладел нежной теплотой ее рта. Она почувствовала, как он покачнулся, и обняла его обеими руками, но он нащупал стену, прислонился к ней и с улыбкой посмотрел на Изабо.
— Видишь, что ты со мной сделала?
Она молчала, не в силах ответить ему, только опустила голову и закрыла глаза.
— Ты меня околдовала, — прошептал Алистер.
Околдовала его? Она могла бы поклясться, что как раз наоборот. Сначала она ненавидела его больше всего на свете, боялась его угрожающих слов и мощного тела, а сейчас держит его в объятиях, чувствует себя такой же околдованной… и предательницей тоже.
Вздохнув, Изабо опустила руки.
— Теперь ложись в кровать, пока не упал.
— Мне нравится твое предложение, если ты останешься со мной.
Изабо молча отвела его к кровати, он без возражений лег, но едва она попыталась уйти, схватил ее за руку.
— Посиди со мной, Изабо. — Она покачала головой. — Мне было нелегко привести тебя сюда, я не позволю, чтобы ты вот так взяла и ушла.
Ответить Изабо не успела, потому что дверь открылась, и в комнату вошел Айен. Мгновенно охватив взглядом сцену, — рука брата, сжимающая руку Изабо, румянец на ее лице, опущенные глаза, — он понял, что явился не вовремя, помешал им в минуту близости, и нахмурился.
Высвободив свою руку, Изабо нерешительно посмотрела на Айена.
— Он встал с постели, а ему пока рано… ты должен приглядывать за ним, ты и Патрик. Теперь я оставляю вас, — пробормотала она и пошла к двери.
— Только ненадолго, — сказал ей вслед Алистер, — иначе я опять приду за тобой.
Вернувшись к себе, Изабо упала на кровать в полном смятении. Она справилась с болью и страхом, она справилась с горем и скорбью, но такого сильного волнения никогда еще не испытывала. Он спросил, позволяла ли она мужчине целовать ее. Разумеется, хотя и не так, без этого интимного слияния губ, которое заставило ее на несколько кратких мгновений ощутить себя частью его.
Невольно она вспомнила тот ужасный день на берегу Лох-Эйла, когда на нее вдруг напал английский солдат.
Он прижимал ее к земле, хватал за грудь, задрал юбку, пока ей не удалось вытащить из сапога кинжал и прекратить все это. Но он не открывал ей рот своими губами, он вообще не пытался ее целовать.
Изабо перевернулась на живот и закрыла лицо руками, борясь с тошнотой, которая возникала у нее каждый раз при воспоминании о той схватке на берегу озера, о тяжести насильника, о смывании его крови ледяной водой.
Алистер тоже прижимался к ней всем телом, но при этом ласково обнимал ее, она инстинктивно чувствовала, что он будет осторожным, нежным любовником. О чем она думает? Он же Кемпбелл, ее враг. Не прошло и недели с тех пор, как он убивал ее соратников. Изабо подумала о Мэри Кемпбелл, о ее оскорбительной попытке шантажировать. Может, старая леди заверила внука, что она, Изабо, охотно примет его ласки и согласна обменять свое тело на свободу? Не потому ли он и целовал ее?
Глава 9
Когда к Алистеру вернулись силы, Изабо с возрастающей тревогой стала замечать, что он все время следит за ней, и поняла его намерения: он снова искал с нею встречи наедине и рано или поздно этого добьется.
Ее тревога оказалась вполне обоснованной. Хотя она всячески его избегала, но вскоре, когда она шла после ужина в свою комнату, Алистер подкараулил ее на лестнице.
Он был бледен, видимо, прыгал через две ступеньки, чтобы догнать ее. Не слишком умно для человека, который должен лечиться. Он попытался схватить ее за руку, однако Изабо увернулась и, поднимаясь по лестнице, старательно придерживала обеими руками свои юбки.
— Почему ты всегда так быстро исчезаешь после трапезы? — спросил он, не обращая внимания на ее реакцию. — Тебе не по душе наше общество, Изабо?
Она даже не повернула головы и продолжала идти по ступеням.
— Я устала и хочу отдохнуть.
— Ты устала не больше, чем все остальные, Изабо Макферсон.
— Откуда ты знаешь? — возразила она, посмотрев на него. — Откуда тебе знать, как я себя чувствую?
Алистер шел рядом, и она поспешно отвернулась.
— Мы ведь не съедим тебя, если ты немного побудешь с нами.
Изабо молчала, ей хотелось поскорее укрыться в относительной безопасности своей комнаты. Но когда они достигли верхней площадки, он преградил ей дорогу.
— Изабо, посмотри на меня. — Она упрямо глядела себе под ноги. — Изабо?
Он поднял руку, чтобы прикоснуться к ее щеке, и она моментально отпрянула.
— А чего ты ожидал? Что я буду сидеть с вами и слушать, как вы торжествуете, похваляясь своей победой?
Алистер покачал головой.
— Нет. Что касается меня, то я не вижу никакого повода для торжеств. Наша страна пережила гражданскую войну, погибло много людей. Разве я могу это праздновать?
Она молчала, стараясь найти слова для ответа. Алистер выглядел искренним, но Изабо не хотела в это верить, ей требовался весь ее гнев, только он был для нее защитой. Если он снова прикоснется к ней…
— Я не желаю быть с ними, — выпалила она. — Мне они не нравятся, вот и все.
Изабо попыталась обойти его, и Алистер снова протянул руку, чтобы остановить ее. Когда он склонился над ней, она почувствовала его теплое дыхание на шее, а вслед за этим его губы скользнули по ее коже.
— Не надо, — прошептала она. — Пожалуйста, не делай этого.
В ее голосе Алистеру послышалось страдание, и, подняв голову, он увидел, что на глазах у нее слезы.
— Есть нечто такое, Изабо, с чем невозможно бороться, — тихо сказал он.
— Нет! — закричала она. — Все можно побороть, все!
Он посторонился, дав ей пройти, и глядел на нее, пока она не завернула за угол. Затем прислонился к стене и закрыл глаза. Изабо ошибается, это невозможно побороть. Разве он не пытался, разве у него получилось?
Оттолкнувшись от стены, Алистер направился в свою комнату. У него совсем не было желания присоединяться к остальным, он мог думать лишь о милом лице Изабо, страдании в ее глазах, о тонких руках, добровольно и страстно обнимающих его, о том единственном поцелуе.
Алистер захлопнул дверь. Ему хотелось пойти к ней, но он знал, что не пойдет. Ее слезы… он ненавидел, когда она плачет.
Идя от двери, Алистер машинально сбросил одежду, хотя о сне теперь не могло быть и речи. Поэтому он встал нагишом у распахнутого окна и, глядя на висевшую в небе луну, размышлял о превратностях судьбы, которая сначала забрала у него отца, дала ему ненависть и силу бороться за то, во что он верил, а потом столкнула его с этой девушкой, олицетворявшей все то, против чего он боролся. Она ничем его не поощряла, ничего от него не хотела и в то же время притягивала его своей красотой, грацией, непреклонным характером, пока он не возжелал ее так, как не хотел ни одну женщину.
Алистер взглянул на шрам, казавшийся в лунном свете длинной темной полоской. Рука была еще слегка одеревеневшей, но хорошо заживала. Он никогда не сможет забыть то, что она для него сделала. Он держал ее взаперти, лишил свободы, о которой она мечтала, причинил ей несказанную душевную боль, а она, едва возникла необходимость, без колебаний пришла к нему на помощь.
Этот долг невозможно оплатить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24