О, черт, надо же так вляпаться! Ему хотелось в сердцах швырнуть незажженную папироску через весь зал, но вместо этого он сунул ее в карман, бросил погасшую спичку в пепельницу, потом собрался с духом и поднял глаза на Кэйди.
Она смотрела на него, не мигая, почти без всякого выражения. Почти. Может, она улыбается? Он пригляделся внимательнее. Нет, она не улыбалась, но, похоже, прилагала все силы, чтобы удержаться.
Джесс надвинул шляпу на глаза: это была самая, пугающая из отработанных им поз, в чем он не раз имел возможность убедиться, упражняясь перед зеркалом. Теперь следовало бросить какую-нибудь убийственную реплику, чтобы вновь вселить в нее страх перед Голтом. Увы, ему ничего не приходило в голову.
— Что у вас с глазом? — спросила она с любопытством. — Когда это случилось?
Вот дьявольщина! Еще пять минут назад она ни за что не посмела бы задать такой вопрос. Он лишился значительной части своей репутации плохого парня, но почему-то в глубине души не жалел об этом.
— На войне.
— Но вы же тогда были молоды! Я бы сказала, даже слишком молоды.
Все верно, ему было лет девять, но ей об этом знать необязательно.
— На войне человек быстро взрослеет, — буркнул он в ответ. — Вы уверены, что не хотите со мной выпить?
— Нет, спасибо, я не пью. Ну, может, кружку пива в жаркий день, — уточнила она, — но это все.
Раз уж они так душевно разговорились, Джесс решил спросить:
— Мне бы хотелось узнать, если не возражаете, как это получилось, что вы занялись своей нынешней работой, мисс Макгилл?
— А в чем дело? — тут же ощетинилась она. — Вы что-то имеете против моей работы?
— Ничего. Ровным счетом ничего.
— Мне это место досталось по наследству,
— От отца?
— Нет, от друга.
— Ах вот как. От друга, — понимающе протянул Джесс.
Кэйди одарила его саркастической усмешкой.
— Может, вам тоже не стоит спешить с выводами, мистер Голт?
Он сразу пожалел о своих словах. Не следовала разыгрывать из себя циничного всезнайку в разговоре с этой Макгилл.
Маленький Хэм появился как раз вовремя.
— Привет, — робко сказал он, прячась за спинкой стула Кэйди.
Джесс подмигнул ему. В присутствии Кэйди мальчик расхрабрился, особенно когда она положила руку ему на затылок, но все-таки смотрел на Джесса расширенными и круглыми, как полтинники, глазами.
— Привет, — ответил Джесс. — Гляди, что я только что поднял с пола. Не понимаю, как ты его проглядел, пока подметал?
— Чье это? — спросил Хэм, уставившись на двадцатипятицентовик, который Джесс протягивал ему на ладони.
— Понятия не имею. Думаю, теперь твое.
— Вот это да! Спасибо, мистер Голт.
— А я тут при чем? На полу валялось. Ты нашел, ты и забирай.
Он заметил, что устремленный на него взгляд Кэйди смягчился. Это было что-то новенькое. Какие чудные у нее глаза, когда в них нет подозрительности и настороженности! Настоящие карие — теплые и бархатистые. В этих глазах можно утонуть с головой и при этом чувствовать себя очень даже уютно.
— Вам удалось пообедать и принять ванну, мистер Голт?
Он с трудом заставил себя очнуться, чтобы ответить утвердительно и рассказать ей, как ему понравился обед у Жака. Маленький Хэм жадно ловил каждое его слово, и Джесс вспомнил себя в семилетнем возрасте. Как-то раз его сестра сообщила ему на ухо в воскресной школе, что мать Мария-Алоизия ничем не отличается ото всех других людей: принимает пищу, спит в кровати, ходит в уборную, ну, словом, все.
Наемный стрелок Голт, вероятно, казался Хэму легендой, как вдруг выясняется, что этот героический вымысел поглощает отбивные в ресторане напротив и принимает ванну в задней комнате парикмахерской Куомо! В душе Джесс не мог ему не посочувствовать.
— Если вас все еще интересует игра в покер, — продолжала между тем Кэйди, — вон те парни делают весьма приличные ставки. Начинают каждый вечер около десяти. Они не транжиры и никогда не играют в долг. Все по-честному. Никакого шулерства я в своем салуне не допускаю.
— Рад слышать.
Судя по виду, она ему не поверила, но Джесс сказал правду. Он отлично умел играть в покер, но никогда не занимался шулерством.
— Кроме того, у вас всегда есть возможность сыграть в «блэк джек», — добавила она с дерзкой улыбкой, словно бросая ему вызов.
— Да нет, вряд ли, — покачал головой Джесс, улыбаясь в ответ.
— Нет?
— Полагаю, вероятность выигрыша слишком мала.
— А вы попробуйте, тогда узнаете наверняка.
— Я взял себе за правило никогда не играть против заведения.
— Риск действительно выше, — согласилась Кэйди, — но и награда гораздо больше, если сумеете выиграть.
Они оба умолкли, уставившись друг на друга. Разговор принял какой-то странный оборот, и дело было вовсе не в «блэк джеке». Даже Хэм это понимал.
— Ну что ж, — сказала мисс Макгилл, отодвинув свой стул.
Джесс готов был поклясться, что ей не хочется уходить. Поскольку она пришла, чтобы просить его съехать, можно считать, он одержал победу. Ему не хотелось оставаться одному: если не считать Хэма, он ни с кем так долго не разговаривал в течение многих недель.
— Вы не могли бы завтра показать мне город, мисс Макгилл?
Дурацкий ход. Выражение ее лица обрушило его с небес на землю. Кэйди стремительно поднялась с места, вдруг вспомнив, с кем имеет дело.
— Мне очень жаль, — пробормотала она, причем по лицу было видно, что ей ничуть не жаль, — завтра я занята.
— Завтра суббота, — вставил Хэм. — Чем вы хотите заниматься, мисс Кэйди?
— Делами.
— Какими делами?
Она с досадой перевела дух.
— Важными делами.
Джесс поднял ноги на стул, который она только что освободила.
— Не будем об этом, — бросил он небрежно. — Я совсем забыл, что у меня тоже завтра полно дел.
Теперь она смутилась. А может, даже пожалела о своем отказе?
— Ну что ж… — неуверенно повторила Макгилл.
Он лишь окинул ее недобрым взглядом.
— Прошу меня извинить, — она повернулась и ушла.
Вскоре после этого Хэм тоже его покинул. «Не напиться ли с тоски?» — подумал Джесс, но решил, что не стоит. В самом паршивом настроении он бросил деньги на стол и вышел из салуна на свежий воздух.
Это был тихий конец города. Издалека, откуда-то справа, доносились пьяные крики (вероятно, это веселились непуганые клиенты Уайли), но большинство добропорядочных жителей Парадиза в этот час уже досматривали третий сон. Тонкий серп едва народившейся луны, похожий на серебряную запятую, висел над церковным шпилем, почти не давая света. Широкий тротуар утопал в тени от навеса над крыльцом. Джесс подошел к ограждению. Лишь вспыхнувший в темноте огонек сигары подсказал ему, что рядом кто-то есть. И в самом деле какой-то человек стоял, прислонившись к столбу.
— Добрый вечер, — рассеянно поздоровался Джесс, на всякий случай положив руки на рукоятки револьверов и глубоко вдохнув чистый ночной воздух.
Незнакомец повернулся к нему. Замедленность его движений настораживала больше, чем любая спешка. Он словно готовился столкнуться лицом к лицу с самим дьяволом или с собственной смертью. В снопе света, падавшего из окна салуна, Джесс узнал его: это был человек с лицом мертвеца у стойки бара. Тот самый, что всячески пытался уклониться от встречи с у ним.
— Док, — прошептал Джесс, вспомнив, что именно так обращался к нему бармен. — Спичка есть? — спросил он, просто чтобы завести разговор, и вытащил папироску из кармана.
Казалось, прошла целая вечность, но в конце концов доктор (если он действительно был доктором) нащупал в кармане спичку и чиркнул ею по поручню ограждения. Его правая рука так тряслась, что ему пришлось поддержать ее левой. Он был чисто выбрит с гладко зачесанными назад от высокого лба черными волосами. В краткой вспышке пламени спички его глаза жутковато блеснули в глубоких орбитах на изможденном, белом как мел лице.
Джесс глубоко затянулся папиросой, выжидая.
Ждать пришлось недолго.
— За восемь месяцев я не взял в рот ни капли, — заявил Док тихим голосом, обращаясь не к Джессу, а к двурогому серпу на небе. — Ни единой капли с той самой ночи.
На сей раз молчание затянулось.
— Он вам говорил, что она так и так могла умереть?
Джесс благоразумно промолчал.
— Скорее всего, нет, но это правда. Даже если бы я приехал вовремя, даже если бы я был трезв… Роды были такие тяжелые, что она бы, скорее всего не выдержала. А ребенок…
Он ссутулил плечи, обеими руками ухватившись за поручень.
— Он был уже мертв, он задохнулся. Пуповина обмоталась вокруг шеи. Так иногда бывает. Джефферс это знал, но он… Вы же его видели. Нет нужды объяснять вам, что он за человек.
Доктор медленно выпрямился.
— Как вы меня нашли?
Джесс ничего не ответил.
Тонкие губы доктора дрогнули в презрительной усмешке.
— Вы небось гордитесь собой, мистер Голт? Вам нравится такой способ зарабатывать на жизнь? Я совершил ужасную ошибку, но я, по крайней мере, пытался спасти жизнь. А вы…
Он отвернулся и сплюнул на мостовую. Джесс стоял, по-прежнему не двигаясь и храня молчание. Он просто не знал, что сказать.
Доктор попятился и снова прижался к столбу. У него не осталось ни сил, ни воли к сопротивлению, он увял, будто сложился пополам.
— Как вы собираетесь это сделать? — спросил он безучастно. — Выстрелите мне в спину? Вызовете на дуэль?
Хриплый безнадежный смешок вырвался из его горла.
— Пару раз я сам был близок к этому. Чуть было не сделал за вас вашу грязную работу. Да, не так давно… — пояснил он. — Но теперь… сказать вам по правде, я не хочу умирать. Это усложняет вашу задачу? А может, упрощает? Хотя вообще-то мне наплевать.
— Послушайте, — начал Джесс.
— Нет, это ты меня послушай, сукин ты сын! Вот смотри — это все, что у меня есть. Сто семьдесят долларов. Я сегодня забрал их из банка, как только узнал, что ты в городе. Больше у меня нет ни цента. Я собирался послать эти деньги… ладно, не имеет значения. Это немного, но, думаю, все-таки больше, чем стоит моя жизнь. Если ты их возьмёшь, меня к утру здесь не будет.
Джесс не пошевелился. Тогда доктор с размаху шлепнул пачку денег на поручень прямо перед ним.
— Тебе-то что? Джефферс ничего не узнает. А может, деньги тут ни при чем? Может, тебе просто нравится убивать? Или ты хочешь, чтобы я тебя умолял? В этом все дело? Что ж, ты можешь…
— Я здесь не из-за вас.
— Что?
— Вы заблуждаетесь. Я не знаю никакого Джефферса.
Держась за поручень и спотыкаясь, доктор добрался до ступеней крыльца и рухнул на нижнюю. Опершись локтями на колени, он уставился в землю у себя между ног. Плечи его сотрясались, То ли от озноба, то ли от смеха, но изо рта не вырвалось ни звука.
Джесс взял деньги и положил их на ступеньку рядом с доктором. Долгое время ни один из них не произнес ни слова. Наконец Джесс тихо заговорил, глядя прямо перед собой, на погруженные в тень витрины на другой стороне улицы:
— Полагаю, однажды вы совершили ошибку. Меня это не касается, но, похоже, в душе вы расплачиваетесь за нее до сих пор. Я ничего про вас не знаю, но если вы приехали сюда… работать, начать все сначала, у меня нет возражений. Это не мое дело. А то, что вы мне сейчас рассказали… этого просто не было. Мы с вами ни о чем не говорили. Мы даже не встречались.
Все так же медленно доктор поднял голову и посмотрел на него. Впервые за все время разговора краска вернулась в его лицо, глубоко запавшие глаза заблестели. Неужели от слез?
— Я…
— Ну что ж, спокойной вам ночи. — Джесс ощущал мучительную, обжигающую, как кипяток, неловкость. — Пойду прогуляюсь, хочу немного размяться. Увидимся.
Ему хотелось бежать со всех ног, но он заставил себя отойти от крыльца прогулочным шагом. Главное — уйти подальше и не слышать, как доктор произнесет роковые слова, которые прикончили бы его наверняка: «Благодарю вас».
3.
— Да, мистер Голт, Пег чувствует себя отлично, просто цветет. Я дал ему овса и клевера, как вы велели, сэр, и никакой тимофеевой травы. Он…
— Как вы назвали моего коня?
Содержатель конюшни не донес до рта плитку жевательного табака.
— Пег? Я думал, вы…
— Надеюсь, вы его так называли за глаза? Он вас не слышал?
— А… а что? В чем дело? Да, слышал, потому что я его чистил скребницей и вроде как разговаривал с ним потихоньку, хотел…
— И он вас не убил?
— Что? Как? Нет, он…
— Мистер, вам чертовски повезло.
— Повезло?
Джесс прошел, нагнув голову, в темный дверной проем и направился по пыльному проходу к стойлу Пегаса. Нестор Эйкс растерянно поспешил следом.
— Был как-то случай, когда один тип позволил себе фамильярничать с моим конем. Назвал его Пегом. Но это было только раз. После этого он уже никого и никак не называл.
«Бедный Пег, — подумал при этом Джесс, — он бы обиделся, если бы знал, как хозяин на него клевещет».
— Здравствуй, приятель, — произнес он вслух. Жеребец трижды кивнул в ответ красивой черной головой над дверцей стойла, а потом положил ее на плечо Джессу и фыркнул ему в ухо. «Ты мой красавчик, — сказал бы ему хозяин, если бы они остались наедине, — ты моя деточка». Увы, в присутствии Нестора он не мог себе позволить разговаривать с жеребцом как с малым дитятей: подобные нежности сразу уничтожили бы его репутацию, не говоря уж о репутации самого Пегаса.
— Тимофеевой травой не кормили? — грозно осведомился Джесс, проводя ладонью по круто выгнутой лоснящейся шее коня.
— Ни Боже мой! — поклялся Нестор, сплюнув на пол для пущей убедительности.
— Ну что ж, выглядит он неплохо, — неохотно признал Джесс. — Совсем неплохо. Пожалуй, он всем доволен. Видите блеск в глазу? Это значит, что он доволен.
— Да, сэр, я и сам заметил! Сказать по правде, вчера вечером, когда я задал ему толченого овса, он даже улыбнулся.
Джесс с подозрением покосился на круглую, заросшую щетиной физиономию содержателя конюшни, спрашивая себя, кто тут над кем подшучивает.
— Устройте ему сегодня пробежку. После обеда, когда жара спадет.
— Вы хотите, чтобы я поехал на этом коне? — изумился Нестор и даже указал на него пальцем.
— Вы же ездите верхом, разве не так?
— Да, верно, но…
— Просто не забудьте, что я сказал, и все будет в порядке.
— Не называть его П-пегом? — опасливо прошептал Нестор,
— Точно. Если, конечно, вам дорога жизнь. Он чертовски умен, и сердце у него доброе, но есть такие вещи…
Джесс осекся на полуслове, прищурившись в сумраке на соседнее с Пегасом стойло.
— Какого дьявола? Что это такое?
Нестор опустил глаза, переминаясь с ноги на ногу, и снова сплюнул.
— Лошадь, — промямлил он. — Кличка у нее мудреная. Белый Флер или что-то в этом роде. Она… — Он вскинул голову, когда Джесс стремительно двинулся к нему.
— Это не я! Я этого не делал! Я как раз начал смазывать ее мазью, когда вы вошли!
Джесс оттер его плечом, тихонько бормоча себе под нос цепь грязной ругани. Он протянул руку к голове крупной золотисто-гнедой кобылы, и животное мгновенно взвилось на дыбы с паническим ржанием. Недоуздок, затянутый на шее и прикрепленный к стене, заставил кобылу опуститься на все четыре ноги.
— Тихо, тихо, — принялся уговаривать ее Джесс, — все в порядке. Ты же у нас умница, ты большая девочка, никто тебя не обидит, вот так, стой спокойно.
Он терпеливо повторял слова утешения, пока испуганно прижатые золотистые уши не распрямились и дыхание не выровнялось.
— Кто это сделал? — обратился он к Нестору, бережно проводя кончиками пальцев по окровавленным, с запекшейся в уголках пеной губам кобылы.
Не успел конюх ответить, как Джесс заметил свежие кровавые рубцы на ее боках и вновь принялся изрыгать проклятия.
Нестор помедлил всего секунду.
— Это лошадь Линдона Черни. Он купил ее в Сан-Франциско еще на Пасху. Говорят, заплатил тысячу долларов. Породистая лошадь, с арабской кровью.
— Кто такой Линдон Черни?
Нестор вздрогнул от его грозного тона, но ответил без промедления:
— Вице-президент Торгового банка. Важная шишка. Один из отцов города.
— Это его рук дело?
Окровавленные бока кобылы, кровавые следы в чувствительных уголках ее рта не были следствием неумелости всадника: они свидетельствовали о его жестокости. Джесс провел рукой по вздрагивающему крупу лошади, пытаясь ее успокоить, прогнать обезумевшее выражение из глаз.
— Он не больно-то знатный ездок, — уклончиво ответил конюх, откусывая от плитки табака еще кусочек и с сомнением глядя на Джесса.
Джесс продолжал терпеливо ждать дальнейших разъяснений.
— Дело в том, — продолжал Нестор, выпрямляясь, словно наконец принял решение, — дело в том, что он подлый. Загубил коня, что был у него до этой кобылы. Серый в яблоках, настоящий красавец. Черни заявил, что он не слушается поводьев, и загнал его к чертовой матери. В конце концов, спустил живодеру за гроши на мясо. Такая жалость! Но к тому времени от коня уже не было никакого проку. Этот негодяй его запорол. Вот и этой кобылке прямая дорога на живодерню. Уж я-то знаю.
— Где он?
— Черни?
Нестор отступил на шаг и смерил Джесса быстрым взглядом. Он опять принял решение, только теперь в его глазах появился довольный блеск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Она смотрела на него, не мигая, почти без всякого выражения. Почти. Может, она улыбается? Он пригляделся внимательнее. Нет, она не улыбалась, но, похоже, прилагала все силы, чтобы удержаться.
Джесс надвинул шляпу на глаза: это была самая, пугающая из отработанных им поз, в чем он не раз имел возможность убедиться, упражняясь перед зеркалом. Теперь следовало бросить какую-нибудь убийственную реплику, чтобы вновь вселить в нее страх перед Голтом. Увы, ему ничего не приходило в голову.
— Что у вас с глазом? — спросила она с любопытством. — Когда это случилось?
Вот дьявольщина! Еще пять минут назад она ни за что не посмела бы задать такой вопрос. Он лишился значительной части своей репутации плохого парня, но почему-то в глубине души не жалел об этом.
— На войне.
— Но вы же тогда были молоды! Я бы сказала, даже слишком молоды.
Все верно, ему было лет девять, но ей об этом знать необязательно.
— На войне человек быстро взрослеет, — буркнул он в ответ. — Вы уверены, что не хотите со мной выпить?
— Нет, спасибо, я не пью. Ну, может, кружку пива в жаркий день, — уточнила она, — но это все.
Раз уж они так душевно разговорились, Джесс решил спросить:
— Мне бы хотелось узнать, если не возражаете, как это получилось, что вы занялись своей нынешней работой, мисс Макгилл?
— А в чем дело? — тут же ощетинилась она. — Вы что-то имеете против моей работы?
— Ничего. Ровным счетом ничего.
— Мне это место досталось по наследству,
— От отца?
— Нет, от друга.
— Ах вот как. От друга, — понимающе протянул Джесс.
Кэйди одарила его саркастической усмешкой.
— Может, вам тоже не стоит спешить с выводами, мистер Голт?
Он сразу пожалел о своих словах. Не следовала разыгрывать из себя циничного всезнайку в разговоре с этой Макгилл.
Маленький Хэм появился как раз вовремя.
— Привет, — робко сказал он, прячась за спинкой стула Кэйди.
Джесс подмигнул ему. В присутствии Кэйди мальчик расхрабрился, особенно когда она положила руку ему на затылок, но все-таки смотрел на Джесса расширенными и круглыми, как полтинники, глазами.
— Привет, — ответил Джесс. — Гляди, что я только что поднял с пола. Не понимаю, как ты его проглядел, пока подметал?
— Чье это? — спросил Хэм, уставившись на двадцатипятицентовик, который Джесс протягивал ему на ладони.
— Понятия не имею. Думаю, теперь твое.
— Вот это да! Спасибо, мистер Голт.
— А я тут при чем? На полу валялось. Ты нашел, ты и забирай.
Он заметил, что устремленный на него взгляд Кэйди смягчился. Это было что-то новенькое. Какие чудные у нее глаза, когда в них нет подозрительности и настороженности! Настоящие карие — теплые и бархатистые. В этих глазах можно утонуть с головой и при этом чувствовать себя очень даже уютно.
— Вам удалось пообедать и принять ванну, мистер Голт?
Он с трудом заставил себя очнуться, чтобы ответить утвердительно и рассказать ей, как ему понравился обед у Жака. Маленький Хэм жадно ловил каждое его слово, и Джесс вспомнил себя в семилетнем возрасте. Как-то раз его сестра сообщила ему на ухо в воскресной школе, что мать Мария-Алоизия ничем не отличается ото всех других людей: принимает пищу, спит в кровати, ходит в уборную, ну, словом, все.
Наемный стрелок Голт, вероятно, казался Хэму легендой, как вдруг выясняется, что этот героический вымысел поглощает отбивные в ресторане напротив и принимает ванну в задней комнате парикмахерской Куомо! В душе Джесс не мог ему не посочувствовать.
— Если вас все еще интересует игра в покер, — продолжала между тем Кэйди, — вон те парни делают весьма приличные ставки. Начинают каждый вечер около десяти. Они не транжиры и никогда не играют в долг. Все по-честному. Никакого шулерства я в своем салуне не допускаю.
— Рад слышать.
Судя по виду, она ему не поверила, но Джесс сказал правду. Он отлично умел играть в покер, но никогда не занимался шулерством.
— Кроме того, у вас всегда есть возможность сыграть в «блэк джек», — добавила она с дерзкой улыбкой, словно бросая ему вызов.
— Да нет, вряд ли, — покачал головой Джесс, улыбаясь в ответ.
— Нет?
— Полагаю, вероятность выигрыша слишком мала.
— А вы попробуйте, тогда узнаете наверняка.
— Я взял себе за правило никогда не играть против заведения.
— Риск действительно выше, — согласилась Кэйди, — но и награда гораздо больше, если сумеете выиграть.
Они оба умолкли, уставившись друг на друга. Разговор принял какой-то странный оборот, и дело было вовсе не в «блэк джеке». Даже Хэм это понимал.
— Ну что ж, — сказала мисс Макгилл, отодвинув свой стул.
Джесс готов был поклясться, что ей не хочется уходить. Поскольку она пришла, чтобы просить его съехать, можно считать, он одержал победу. Ему не хотелось оставаться одному: если не считать Хэма, он ни с кем так долго не разговаривал в течение многих недель.
— Вы не могли бы завтра показать мне город, мисс Макгилл?
Дурацкий ход. Выражение ее лица обрушило его с небес на землю. Кэйди стремительно поднялась с места, вдруг вспомнив, с кем имеет дело.
— Мне очень жаль, — пробормотала она, причем по лицу было видно, что ей ничуть не жаль, — завтра я занята.
— Завтра суббота, — вставил Хэм. — Чем вы хотите заниматься, мисс Кэйди?
— Делами.
— Какими делами?
Она с досадой перевела дух.
— Важными делами.
Джесс поднял ноги на стул, который она только что освободила.
— Не будем об этом, — бросил он небрежно. — Я совсем забыл, что у меня тоже завтра полно дел.
Теперь она смутилась. А может, даже пожалела о своем отказе?
— Ну что ж… — неуверенно повторила Макгилл.
Он лишь окинул ее недобрым взглядом.
— Прошу меня извинить, — она повернулась и ушла.
Вскоре после этого Хэм тоже его покинул. «Не напиться ли с тоски?» — подумал Джесс, но решил, что не стоит. В самом паршивом настроении он бросил деньги на стол и вышел из салуна на свежий воздух.
Это был тихий конец города. Издалека, откуда-то справа, доносились пьяные крики (вероятно, это веселились непуганые клиенты Уайли), но большинство добропорядочных жителей Парадиза в этот час уже досматривали третий сон. Тонкий серп едва народившейся луны, похожий на серебряную запятую, висел над церковным шпилем, почти не давая света. Широкий тротуар утопал в тени от навеса над крыльцом. Джесс подошел к ограждению. Лишь вспыхнувший в темноте огонек сигары подсказал ему, что рядом кто-то есть. И в самом деле какой-то человек стоял, прислонившись к столбу.
— Добрый вечер, — рассеянно поздоровался Джесс, на всякий случай положив руки на рукоятки револьверов и глубоко вдохнув чистый ночной воздух.
Незнакомец повернулся к нему. Замедленность его движений настораживала больше, чем любая спешка. Он словно готовился столкнуться лицом к лицу с самим дьяволом или с собственной смертью. В снопе света, падавшего из окна салуна, Джесс узнал его: это был человек с лицом мертвеца у стойки бара. Тот самый, что всячески пытался уклониться от встречи с у ним.
— Док, — прошептал Джесс, вспомнив, что именно так обращался к нему бармен. — Спичка есть? — спросил он, просто чтобы завести разговор, и вытащил папироску из кармана.
Казалось, прошла целая вечность, но в конце концов доктор (если он действительно был доктором) нащупал в кармане спичку и чиркнул ею по поручню ограждения. Его правая рука так тряслась, что ему пришлось поддержать ее левой. Он был чисто выбрит с гладко зачесанными назад от высокого лба черными волосами. В краткой вспышке пламени спички его глаза жутковато блеснули в глубоких орбитах на изможденном, белом как мел лице.
Джесс глубоко затянулся папиросой, выжидая.
Ждать пришлось недолго.
— За восемь месяцев я не взял в рот ни капли, — заявил Док тихим голосом, обращаясь не к Джессу, а к двурогому серпу на небе. — Ни единой капли с той самой ночи.
На сей раз молчание затянулось.
— Он вам говорил, что она так и так могла умереть?
Джесс благоразумно промолчал.
— Скорее всего, нет, но это правда. Даже если бы я приехал вовремя, даже если бы я был трезв… Роды были такие тяжелые, что она бы, скорее всего не выдержала. А ребенок…
Он ссутулил плечи, обеими руками ухватившись за поручень.
— Он был уже мертв, он задохнулся. Пуповина обмоталась вокруг шеи. Так иногда бывает. Джефферс это знал, но он… Вы же его видели. Нет нужды объяснять вам, что он за человек.
Доктор медленно выпрямился.
— Как вы меня нашли?
Джесс ничего не ответил.
Тонкие губы доктора дрогнули в презрительной усмешке.
— Вы небось гордитесь собой, мистер Голт? Вам нравится такой способ зарабатывать на жизнь? Я совершил ужасную ошибку, но я, по крайней мере, пытался спасти жизнь. А вы…
Он отвернулся и сплюнул на мостовую. Джесс стоял, по-прежнему не двигаясь и храня молчание. Он просто не знал, что сказать.
Доктор попятился и снова прижался к столбу. У него не осталось ни сил, ни воли к сопротивлению, он увял, будто сложился пополам.
— Как вы собираетесь это сделать? — спросил он безучастно. — Выстрелите мне в спину? Вызовете на дуэль?
Хриплый безнадежный смешок вырвался из его горла.
— Пару раз я сам был близок к этому. Чуть было не сделал за вас вашу грязную работу. Да, не так давно… — пояснил он. — Но теперь… сказать вам по правде, я не хочу умирать. Это усложняет вашу задачу? А может, упрощает? Хотя вообще-то мне наплевать.
— Послушайте, — начал Джесс.
— Нет, это ты меня послушай, сукин ты сын! Вот смотри — это все, что у меня есть. Сто семьдесят долларов. Я сегодня забрал их из банка, как только узнал, что ты в городе. Больше у меня нет ни цента. Я собирался послать эти деньги… ладно, не имеет значения. Это немного, но, думаю, все-таки больше, чем стоит моя жизнь. Если ты их возьмёшь, меня к утру здесь не будет.
Джесс не пошевелился. Тогда доктор с размаху шлепнул пачку денег на поручень прямо перед ним.
— Тебе-то что? Джефферс ничего не узнает. А может, деньги тут ни при чем? Может, тебе просто нравится убивать? Или ты хочешь, чтобы я тебя умолял? В этом все дело? Что ж, ты можешь…
— Я здесь не из-за вас.
— Что?
— Вы заблуждаетесь. Я не знаю никакого Джефферса.
Держась за поручень и спотыкаясь, доктор добрался до ступеней крыльца и рухнул на нижнюю. Опершись локтями на колени, он уставился в землю у себя между ног. Плечи его сотрясались, То ли от озноба, то ли от смеха, но изо рта не вырвалось ни звука.
Джесс взял деньги и положил их на ступеньку рядом с доктором. Долгое время ни один из них не произнес ни слова. Наконец Джесс тихо заговорил, глядя прямо перед собой, на погруженные в тень витрины на другой стороне улицы:
— Полагаю, однажды вы совершили ошибку. Меня это не касается, но, похоже, в душе вы расплачиваетесь за нее до сих пор. Я ничего про вас не знаю, но если вы приехали сюда… работать, начать все сначала, у меня нет возражений. Это не мое дело. А то, что вы мне сейчас рассказали… этого просто не было. Мы с вами ни о чем не говорили. Мы даже не встречались.
Все так же медленно доктор поднял голову и посмотрел на него. Впервые за все время разговора краска вернулась в его лицо, глубоко запавшие глаза заблестели. Неужели от слез?
— Я…
— Ну что ж, спокойной вам ночи. — Джесс ощущал мучительную, обжигающую, как кипяток, неловкость. — Пойду прогуляюсь, хочу немного размяться. Увидимся.
Ему хотелось бежать со всех ног, но он заставил себя отойти от крыльца прогулочным шагом. Главное — уйти подальше и не слышать, как доктор произнесет роковые слова, которые прикончили бы его наверняка: «Благодарю вас».
3.
— Да, мистер Голт, Пег чувствует себя отлично, просто цветет. Я дал ему овса и клевера, как вы велели, сэр, и никакой тимофеевой травы. Он…
— Как вы назвали моего коня?
Содержатель конюшни не донес до рта плитку жевательного табака.
— Пег? Я думал, вы…
— Надеюсь, вы его так называли за глаза? Он вас не слышал?
— А… а что? В чем дело? Да, слышал, потому что я его чистил скребницей и вроде как разговаривал с ним потихоньку, хотел…
— И он вас не убил?
— Что? Как? Нет, он…
— Мистер, вам чертовски повезло.
— Повезло?
Джесс прошел, нагнув голову, в темный дверной проем и направился по пыльному проходу к стойлу Пегаса. Нестор Эйкс растерянно поспешил следом.
— Был как-то случай, когда один тип позволил себе фамильярничать с моим конем. Назвал его Пегом. Но это было только раз. После этого он уже никого и никак не называл.
«Бедный Пег, — подумал при этом Джесс, — он бы обиделся, если бы знал, как хозяин на него клевещет».
— Здравствуй, приятель, — произнес он вслух. Жеребец трижды кивнул в ответ красивой черной головой над дверцей стойла, а потом положил ее на плечо Джессу и фыркнул ему в ухо. «Ты мой красавчик, — сказал бы ему хозяин, если бы они остались наедине, — ты моя деточка». Увы, в присутствии Нестора он не мог себе позволить разговаривать с жеребцом как с малым дитятей: подобные нежности сразу уничтожили бы его репутацию, не говоря уж о репутации самого Пегаса.
— Тимофеевой травой не кормили? — грозно осведомился Джесс, проводя ладонью по круто выгнутой лоснящейся шее коня.
— Ни Боже мой! — поклялся Нестор, сплюнув на пол для пущей убедительности.
— Ну что ж, выглядит он неплохо, — неохотно признал Джесс. — Совсем неплохо. Пожалуй, он всем доволен. Видите блеск в глазу? Это значит, что он доволен.
— Да, сэр, я и сам заметил! Сказать по правде, вчера вечером, когда я задал ему толченого овса, он даже улыбнулся.
Джесс с подозрением покосился на круглую, заросшую щетиной физиономию содержателя конюшни, спрашивая себя, кто тут над кем подшучивает.
— Устройте ему сегодня пробежку. После обеда, когда жара спадет.
— Вы хотите, чтобы я поехал на этом коне? — изумился Нестор и даже указал на него пальцем.
— Вы же ездите верхом, разве не так?
— Да, верно, но…
— Просто не забудьте, что я сказал, и все будет в порядке.
— Не называть его П-пегом? — опасливо прошептал Нестор,
— Точно. Если, конечно, вам дорога жизнь. Он чертовски умен, и сердце у него доброе, но есть такие вещи…
Джесс осекся на полуслове, прищурившись в сумраке на соседнее с Пегасом стойло.
— Какого дьявола? Что это такое?
Нестор опустил глаза, переминаясь с ноги на ногу, и снова сплюнул.
— Лошадь, — промямлил он. — Кличка у нее мудреная. Белый Флер или что-то в этом роде. Она… — Он вскинул голову, когда Джесс стремительно двинулся к нему.
— Это не я! Я этого не делал! Я как раз начал смазывать ее мазью, когда вы вошли!
Джесс оттер его плечом, тихонько бормоча себе под нос цепь грязной ругани. Он протянул руку к голове крупной золотисто-гнедой кобылы, и животное мгновенно взвилось на дыбы с паническим ржанием. Недоуздок, затянутый на шее и прикрепленный к стене, заставил кобылу опуститься на все четыре ноги.
— Тихо, тихо, — принялся уговаривать ее Джесс, — все в порядке. Ты же у нас умница, ты большая девочка, никто тебя не обидит, вот так, стой спокойно.
Он терпеливо повторял слова утешения, пока испуганно прижатые золотистые уши не распрямились и дыхание не выровнялось.
— Кто это сделал? — обратился он к Нестору, бережно проводя кончиками пальцев по окровавленным, с запекшейся в уголках пеной губам кобылы.
Не успел конюх ответить, как Джесс заметил свежие кровавые рубцы на ее боках и вновь принялся изрыгать проклятия.
Нестор помедлил всего секунду.
— Это лошадь Линдона Черни. Он купил ее в Сан-Франциско еще на Пасху. Говорят, заплатил тысячу долларов. Породистая лошадь, с арабской кровью.
— Кто такой Линдон Черни?
Нестор вздрогнул от его грозного тона, но ответил без промедления:
— Вице-президент Торгового банка. Важная шишка. Один из отцов города.
— Это его рук дело?
Окровавленные бока кобылы, кровавые следы в чувствительных уголках ее рта не были следствием неумелости всадника: они свидетельствовали о его жестокости. Джесс провел рукой по вздрагивающему крупу лошади, пытаясь ее успокоить, прогнать обезумевшее выражение из глаз.
— Он не больно-то знатный ездок, — уклончиво ответил конюх, откусывая от плитки табака еще кусочек и с сомнением глядя на Джесса.
Джесс продолжал терпеливо ждать дальнейших разъяснений.
— Дело в том, — продолжал Нестор, выпрямляясь, словно наконец принял решение, — дело в том, что он подлый. Загубил коня, что был у него до этой кобылы. Серый в яблоках, настоящий красавец. Черни заявил, что он не слушается поводьев, и загнал его к чертовой матери. В конце концов, спустил живодеру за гроши на мясо. Такая жалость! Но к тому времени от коня уже не было никакого проку. Этот негодяй его запорол. Вот и этой кобылке прямая дорога на живодерню. Уж я-то знаю.
— Где он?
— Черни?
Нестор отступил на шаг и смерил Джесса быстрым взглядом. Он опять принял решение, только теперь в его глазах появился довольный блеск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34