Если бы мне пришлось делать это еще хотя бы час, я, наверное, сбежал бы в отряд бандитов Кортины!
Монти помог брату загнать коров в загон и тут же вскочил на лошадь. Через несколько минут он был уже далеко от того места, где его так нещадно эксплуатировали.
Роза вышла, когда Джордж подошел к двери. На ней была широкополая шляпа с завязанным возле уха бантом. Совершенно непригодная для равнин южного Техаса, но выглядевшая, несомненно, очень привлекательно.
Еще на ней было надето платье из желтого ситца, которое обтягивало ее плечи, грудь и талию так, как ни одно из тех платьев, которые Роза надевала на ранчо со дня своего приезда. Джордж не мог оторвать взгляда от ее полной высокой груди. Он забыл о «соблазнительной», «невинной», «очаровательной», — всех тех эпитетах, которыми он описывал Розу. Джорджа захватила страсть и вожделение, и он беспомощно бился в их объятиях!
— Что ты сделала с Монти? — спросил Джордж, пытаясь не думать о теле Розы.
— Я показала ему, что значит много работать. Он замучился. — Роза засмеялась. — Я ему некогда не забуду, как у него не хватило сил для женской работы.
— Ты не видел Зака? Он обещал мне помочь собрать ягоды, — она несла две плетеные корзины.
— Наверное, он воспринял мое возвращение как позволение сбежать. Хочешь, я пойду с тобой?
— А ты не должен вернуться обратно к ребятам?
— Мое место займет Монти.
— Тогда будет чудесно, если ты пойдешь со мной. — Джорджу показалось, что Роза немного взволнована.
— Где мы будем рвать ягоды?
— Я хотела спуститься к реке. Но теперь можно пойти в то место, о котором говорил Монти: это в миле отсюда, вниз по реке.
— Это далекая прогулка.
Он с нетерпением ждал ее. Он будет помогать Розе миновать все ручейки и упавшие бревна, которые они встретят!
— Но нам придется ехать верхом, иначе я не успею приготовить обед!
Джорджу удалось не думать о ее теле и ее груди, пока седлал двух лошадей, но когда он помогал Розе сесть в седло, это обрушилось на него снова. Джордж почувствовал напряжение во всем теле, и еще — увеличение размеров некоего органа, что причиняло ему некоторое неудобство, когда он усаживался в седло. Хотя то, что он находился в нем, было не так уж и плохо.
— Хорошо, что я отвлекусь хоть на несколько часов, — сказала Роза, когда они тронулись. — Я словно привязана к дому с того момента, как приехала сюда!
Джорджу было удивительно, как за эти две недели ему удавалось сдерживаться, чтобы не обнять Розу. Отчего эта непреодолимая потребность коснуться ее переполняла его? Возможно, и отец чувствовал так же… Если это так, то его можно понять.
— Если хочешь, я отвезу тебя в город.
— Не сейчас, я еще побуду здесь немного.
Джордж не отдавал себе отчета, с каким волнением он ждал ее ответа! Услышав его, он немного успокоился: вероятно, он ревновал к любому, кто может увидеть ее. Джордж ожидал, что опять придет чувство удовлетворения, но сегодня этого не случилось: все его тело было напряжено.
— Что ты собираешься делать с ягодами?
— Хочу сделать пирог. А Зак мечтает о варенье.
Все эти разговоры о вареньях, желе, консервированных овощах, о том, как они будут копать картошку, сушить горох и фасоль, сажать капусту и шпинат, чтобы запасти зелень на зиму, казалось, должны были быстро наскучить ему. Но это возбуждало Джорджа, так как означало, что Роза планирует остаться.
Он совсем позабыл о том, что похож на отца. Сейчас он думал только о красоте Розы и о том, как хочется обнять ее и целовать до тех пор, пока они не растворятся друг в друге. Вскоре они добрались до места. Джордж соскочил с лошади и в одно мгновение оказался возле Розы.
— Я могу спуститься сама, — сказала девушка. Но Джордж уже обнял ее за талию, причем они оставались неподвижными, и Роза сидела в седле.
— Ты дашь мне спуститься? — спросила она.
Роза пыталась обратить все в шутку, но Джорджу было ясно, что она, как и он сам, чувствует появившееся между ними напряжение. Джордж опустил ее на землю, и в кольце его рук Роза повернулась, чтобы отвязать корзины от седла.
— Ты что, будешь держать меня так целый день?
Джордж медленно опустил руки.
— Я отпускаю тебя, хотя мне не хотелось бы этого делать. Никогда не понимал, как ты красива.
— Трудно быть привлекательной, проводя целые дни возле плиты или у бака с бельем! — ответила Роза, направляясь от Джорджа к висящим гроздьями ягодам. Она улыбнулась, как ему показалось, немного кокетливо. «Удивительно, что могут сделать новое платье и шляпа!»
— Это не из-за одежды…
— Совсем не новой, — продолжила Роза, начиная собирать ягоды. — Я была не в состоянии купить себе что-нибудь красивое с тех самых пор, как умер отец. Бери корзину и начинай собирать, — распорядилась она, увидев, что Джордж все еще стоит возле лошадей. — Если я буду собирать одна, придется провести здесь весь день!
Джордж привязал лошадей, взял корзину и начал рвать ягоды. Но он почти постоянно смотрел на Розу, и скоро его пальцы покрылись отметинами от колючих шипов.
— Это ежевика. У нее черные, а не красные ягоды, — сказала Роза, заметив капельки крови на руках Джорджа.
— Я не могу избежать шипов…
— Надо просто смотреть на то, что делаешь.
— Мне больше хочется смотреть на тебя.
Прямота Джорджа взволновала Розу, но она все же не стала работать медленнее.
— Наверное, надо было мне подождать Зака, он собирает куда быстрее тебя!
— Да, но и съедает больше.
— Возможно, — согласилась Роза.
Но напряжение между ними не проходило. Небо становилось облачным и подул прохладный ветер, и кровь у Джорджа закипала все сильнее.
— Но он не может, как я, оценить тебя!
— Не знаю, но если бы ты видел, как он поглощает черничное варенье…
Джордж отбросил корзину и направился к Розе. Он развернул ее лицом к себе:
— Ты не можешь отдавать предпочтение вниманию шестилетнего мальчика, а не моему.
— С ним безопаснее.
— А я думал, что я Святой Георгий, лучший защитник и победитель всех драконов!
— Меня всегда интересовало, что он делает с принцессой после того, как убивает дракона. В моей книге об этом не говорилось.
— Если она такая же красивая, как ты, то, наверное, уносит ее в свой замок!
Он никогда не думал о том, чтобы поцеловать Розу. Желая ее так сильно, что все его тело болело от напряжения, а нервные окончания кожи стали чувствительны даже к одежде, он никогда не пытался поцеловать ее. Сейчас же от этого удержаться было невозможно. Так естественно было бы сжать ее в объятиях! Все ее тело подалось Джорджу навстречу, и их губы встретились.
Это было таким само собой разумеющимся, таким естественным. Джордж так часто мечтал о ее губах, и они оказались мягкими и теплыми, их вкус был сладким. Дрогнув сначала, потом они страстно и решительно ответили на его поцелуй. Джордж не понимал, почему он не сделал этого раньше. Интересно, его отец чувствовал то же самое?
— Как ты думаешь, принцесса возражала? — спросила Роза, задыхаясь…
Глава 9
— Против чего возражала? — переспросил Джордж, он был не в состоянии думать о чем-либо, кроме Розы.
Она стояла, поднявшись на цыпочки, прильнув к Джорджу всем телом, их бедра соприкасались. Джордж чувствовал, что его плоть напряглась и приподнялась. Его возбуждала грудь Розы. Как он мог думать раньше, что равнодушен к женщинам, неподвластен им, если всего лишь один поцелуй уничтожил всю его оборону?
Руки Джорджа крепко обнимали Розу, когда их губы снова встретились в поцелуе.
— Против того, чтобы ее унесли в замок, — сказала Роза, освобождаясь от объятий Джорджа. — Может быть, она любит кого-то еще.
— Принцессам разрешено любить только того рыцаря, который спасает их!
— Гм.
Роза не знала, как ей возразить на довольно резонный ответ Джорджа. И на его поцелуи, которыми он покрывал ее губы и кончик носа. Казалось, она была полностью согласна с его программой действий. Джордж чувствовал, как руки Розы обнимают его за шею.
Никогда ему еще не было так хорошо. Будто он освободился от тяжкого бремени, давившего на него все эти годы. Близость Розы разбудила в нем не только физическое желание. В нем проснулось совершенно новое чувство. Джорджу казалось, что объятия Розы защищают его ото всех жизненных напастей. Никогда в жизни ему не было так спокойно и легко!
Роза глубоко вздохнула и положила голову Джорджу на грудь.
— Я думала, что не нравлюсь тебе…
— Такая красивая женщина не может не правиться!
— Но ты никогда не говорил этого.
— Я старался держаться от тебя в стороне…
— А я боялась, что ты сердишься на меня за то, что я причиняю твоим братьям слишком много хлопот.
— Я не мог сердиться на тебя, по крайней мере, слишком долго! — Джордж поцеловал ее волосы и снова притянул девушку к себе.
— Надо закончить с ягодами, — сказала Роза, пытаясь высвободиться из объятий Джорджа.
— Это может подождать.
— Нет, мне надо скоро начинать готовить ужин!
— И это может подождать. — Джордж все еще крепко обнимал Розу. — Я еще долго не смогу думать о еде.
— А о Монти?..
Но Джордж снова поцеловал ее, и они забыли об этом парне.
— Джордж, зачем ты кусаешь Розу?
Они отшатнулись друг от друга. Никто из них не услышал, как подошел Зак.
— Откуда ты взялся? — спросил Джордж, мгновенно переключившись на малыша.
— Я шел за вами. Роза обещала, что возьмет меня собирать ягоды, чтобы делать варенье.
— А я думала, что ты будешь где-нибудь пропадать, пока я не закончу собирать, — пробормотала Роза, которой не удавалось так же быстро, как Джорджу, вернуть свое самообладание.
— Я бы не пропадал. Во всяком случае, так долго, — добавил Зак. — Почему Джордж держал тебя? Ты упала?
— Можно сказать, я потеряла равновесие…
Зак посмотрел на берег реки, довольно круто спускавшийся к застоявшейся воде.
— Тебе не стоит близко подходить к этому месту. Мы с Джорджем будем собирать здесь, а ты иди вон туда.
— Ты не знаешь, был ли Святой Зак? — спросила Роза, с трудом скрывая радость, вызванную появлением малыша.
Джордж все еще был возбужден и достаточно рассержен вмешательством Зака.
— Сомневаюсь. Драконы съедают маленьких мальчишек, которые шпионят за своими старшими братьями.
— Но ведь ты только что убил чудовище, — глаза Розы искрились смехом.
— Есть еще другие драконы, которые специализируются в поедании младших братьев, — ответил Джордж.
— Вы пили вино из этих ягод? — спросил Зак с выражением недоумения на своей милой мордашке.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Монти хотел, чтобы Роза сделала вино из ежевики, но Роза не согласилась, так как от нее люди ведут себя очень странно. Вы и ведете себя очень странно!
Джордж и Роза едва удержались, чтобы не рассмеяться.
— Наверное, я съел слишком много астрагала.
Но Зак не собирался допускать, чтобы с ним обращались как с ребенком.
— Я знаю, ты не жевал эту траву. Наверно, ты просто съел слишком много ягод, и теперь не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Роза мне говорила, что они слабят.
— Наверное, так.
— Не ешь ягоды, а то их не хватит на варенье!
— Если мы не будем их собирать, нам ни на что не хватит.
Зак заглянул в корзину Джорджа:
— У тебя мало.
Джордж избегал смотреть на Розу. Ему не хотелось видеть, как она смеется над ним, особенно сейчас, когда желание все еще пронизывало его тело.
Роза уже выражала неудовольствие по этому поводу.
— Может, покажешь мне, как это делается?
Пока Зак щебетал, показывая брату, какие ягоды созрели, и как надо раздвигать ветки, чтобы достать самые спелые плоды, Джордж следил взглядом за Розой, собирающей ягоды на безопасном расстоянии от берега реки. Он по-прежнему страдал от шипов, получая занозы из-за своей рассеянности, пока наконец Зак не приказал ему смотреть не на Розу, а на то, что он делает.
— С ней ничего не случится. Она далеко от реки, — сказал он Джорджу.
Но Джордж не мог. Поцелуи, такие немногочисленные, пробили брешь в стене крепости, возведенной им вокруг своего сердца. Он понимал, что ему никогда не заделать этот просвет. Теперь Джордж уязвлен. Ему никогда не забыть их объятий, их поцелуев… Но придется заставить вести себя как следует. И начнет он с того, что перестанет глядеть на Розу каждые пять минут. Он заставлял себя внимательно работать, слушать Зака и не натыкаться на шипы. Он немного успокоился, его тело уже не было так напряжено.
Это ему не слишком нравятся, но другого выхода нет. Как говорила Роза, зачем мечтать о том, чего у тебя никогда не будет! Это лишь вызывает жалость к самому себе, а Джордж не хотел испытывать это чувство.
— Я хочу извиниться за свое поведение, — сказал он Розе, вернувшись домой. Их корзины были полны ягод.
— Не обязательно, — ответила Роза.
— Нет, обязательно. Я нанял тебя для работы по дому, и не имею права пользоваться твоим положением!
— Но ты и не…
— Ты красивая женщина, и я восхищаюсь тобой. Ты очень добра к Заку, терпелива с Джеффом и Тайлером, пытаешься подружиться с Монти и Хеном. Я просто не имею права принуждать тебя принимать мои знаки внимания.
— И это все, что ты испытываешь ко мне? — спросила Роза. Она была немного обижена. — Я добрая, терпеливая и хорошая домработница?
Зачем она задает ему такие вопросы? Разве может она знать, с каким трудом он сдерживает свои истинные чувства к ней? Как нелегко ему притворяться каждую минуту, что он ничего не чувствует, или по крайней мере, не настолько сильно?
— Я испытываю намного больше.
— Например?..
Ему следовало бы отправить девушку в дом, а самому расседлать лошадей. И думать о работе, а не о своих чувствах к Розе.
— Мне нравится, когда ты рядом. Мне тогда легко и свободно. Наша семья стала более счастливой, ты внесла в наш дом то тепло и очарование, которого мы были лишены!
— Значит, я химическая реакция.
Но Джордж не слышал ее. Казалось, он говорил все это не столько для Розы, как для себя.
— Я всегда думаю, как славно возвращаться домой и знать, что ты ожидаешь нас. Интересно, что будет, когда зимой каждый вечер ты будешь родом! За окнами будет идти снег, а в печи догорать огонь… А потом родится твой первый ребенок… Какой ты будешь, когда станешь бабушкой? Такие чувства испытываешь, когда любишь кого-нибудь, зная, что через сорок лет будешь любить еще сильнее. Я думаю обо всех этих непристойных вещах!
Роза сдерживала свое волнение.
— В этих словах нет ничего непристойного или неприличного. Любая женщина будет счастлива, если ее муж испытывает к ней такие чувства.
Роза не могла заснуть, лежа на своей кровати.
Ей приходилось очень много работать, и поэтому ночью необходимо было высыпаться. Но в последнее время бессонные ночи стали повторяться все чаще.
Почему она позволила Джорджу поцеловать себя? И, более того, получила огромное удовольствие, ответив на его поцелуй? Зачем она дала ему понять, что одобряет то, что он делает?
В течение четырех дней она твердила себе, что все, что делает он для нее, делается только из доброты. Она интересует его только как домработница, и он сам сказал ей об этом. Бессмысленно надеяться. У них нет будущего.
Розу преследовали воспоминания об отце. Джордж будет таким же. Может быть, еще хуже. И она не сможет выдержать этого! И все же она не остановила его. Для этого не надо было прилагать особых усилий, просто словом или жестом… Но Роза не сделала ничего. А хуже всего то, что она показала Джорджу своим поведением, что рада его вниманию! И если сейчас он думает, что она готова ради него пожертвовать своей добродетелью, в этом виновата только она сама. И если он считает ее шлюхой, то это тоже ее вина. Боже! Думая так, она страстно желала вновь оказаться в его объятиях, Должно быть, она влюбилась в Джорджа. Другого объяснения этому нет. Если бы Люк Керни осмелился поцеловать ее, она бы кричала, царапалась, дралась… А в его объятиях она растаяла, слившись с ним, и ей совершенно не хотелось уйти.
Это может «меть только один исход. Отдаться ему, а потом быть отвергнутой. Нет, это разобьет ей сердце. Она должна владеть и своими чувствами, и ситуацией. Хотя она и считает, что ничего не может быть чудесней ночи, проведенной в объятиях Джорджа, она понимает, что никакая ночь, даже самая счастливая, не стоит ее жизни!
И все-таки ее не покидала надежда.
Когда Джордж говорил те слова, она вновь узнала в нем того незнакомца, пришедшего ей на помощь в «Бон Тоне». Только лишь мужчина ее мечты мог думать, что он сорок лет будет любить одну женщину! Только он мог так говорить о рождении новой жизни! И это был тот Джордж, которого она встретила в Остине, который дал ей эту работу. Тот Джордж, которого Роза полюбила.
Сможет ли она спасти его от самого себя? Этого Роза не знала. Но она не оставит этих попыток до тех пор, пока существует Джордж Рэндолф, мужчина, которого она полюбила и за которого хотела выйти замуж!
— Ты должен делать все, что скажут тебе братья!
— Я не буду слушаться Тайлера! — заупрямился Зак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Монти помог брату загнать коров в загон и тут же вскочил на лошадь. Через несколько минут он был уже далеко от того места, где его так нещадно эксплуатировали.
Роза вышла, когда Джордж подошел к двери. На ней была широкополая шляпа с завязанным возле уха бантом. Совершенно непригодная для равнин южного Техаса, но выглядевшая, несомненно, очень привлекательно.
Еще на ней было надето платье из желтого ситца, которое обтягивало ее плечи, грудь и талию так, как ни одно из тех платьев, которые Роза надевала на ранчо со дня своего приезда. Джордж не мог оторвать взгляда от ее полной высокой груди. Он забыл о «соблазнительной», «невинной», «очаровательной», — всех тех эпитетах, которыми он описывал Розу. Джорджа захватила страсть и вожделение, и он беспомощно бился в их объятиях!
— Что ты сделала с Монти? — спросил Джордж, пытаясь не думать о теле Розы.
— Я показала ему, что значит много работать. Он замучился. — Роза засмеялась. — Я ему некогда не забуду, как у него не хватило сил для женской работы.
— Ты не видел Зака? Он обещал мне помочь собрать ягоды, — она несла две плетеные корзины.
— Наверное, он воспринял мое возвращение как позволение сбежать. Хочешь, я пойду с тобой?
— А ты не должен вернуться обратно к ребятам?
— Мое место займет Монти.
— Тогда будет чудесно, если ты пойдешь со мной. — Джорджу показалось, что Роза немного взволнована.
— Где мы будем рвать ягоды?
— Я хотела спуститься к реке. Но теперь можно пойти в то место, о котором говорил Монти: это в миле отсюда, вниз по реке.
— Это далекая прогулка.
Он с нетерпением ждал ее. Он будет помогать Розе миновать все ручейки и упавшие бревна, которые они встретят!
— Но нам придется ехать верхом, иначе я не успею приготовить обед!
Джорджу удалось не думать о ее теле и ее груди, пока седлал двух лошадей, но когда он помогал Розе сесть в седло, это обрушилось на него снова. Джордж почувствовал напряжение во всем теле, и еще — увеличение размеров некоего органа, что причиняло ему некоторое неудобство, когда он усаживался в седло. Хотя то, что он находился в нем, было не так уж и плохо.
— Хорошо, что я отвлекусь хоть на несколько часов, — сказала Роза, когда они тронулись. — Я словно привязана к дому с того момента, как приехала сюда!
Джорджу было удивительно, как за эти две недели ему удавалось сдерживаться, чтобы не обнять Розу. Отчего эта непреодолимая потребность коснуться ее переполняла его? Возможно, и отец чувствовал так же… Если это так, то его можно понять.
— Если хочешь, я отвезу тебя в город.
— Не сейчас, я еще побуду здесь немного.
Джордж не отдавал себе отчета, с каким волнением он ждал ее ответа! Услышав его, он немного успокоился: вероятно, он ревновал к любому, кто может увидеть ее. Джордж ожидал, что опять придет чувство удовлетворения, но сегодня этого не случилось: все его тело было напряжено.
— Что ты собираешься делать с ягодами?
— Хочу сделать пирог. А Зак мечтает о варенье.
Все эти разговоры о вареньях, желе, консервированных овощах, о том, как они будут копать картошку, сушить горох и фасоль, сажать капусту и шпинат, чтобы запасти зелень на зиму, казалось, должны были быстро наскучить ему. Но это возбуждало Джорджа, так как означало, что Роза планирует остаться.
Он совсем позабыл о том, что похож на отца. Сейчас он думал только о красоте Розы и о том, как хочется обнять ее и целовать до тех пор, пока они не растворятся друг в друге. Вскоре они добрались до места. Джордж соскочил с лошади и в одно мгновение оказался возле Розы.
— Я могу спуститься сама, — сказала девушка. Но Джордж уже обнял ее за талию, причем они оставались неподвижными, и Роза сидела в седле.
— Ты дашь мне спуститься? — спросила она.
Роза пыталась обратить все в шутку, но Джорджу было ясно, что она, как и он сам, чувствует появившееся между ними напряжение. Джордж опустил ее на землю, и в кольце его рук Роза повернулась, чтобы отвязать корзины от седла.
— Ты что, будешь держать меня так целый день?
Джордж медленно опустил руки.
— Я отпускаю тебя, хотя мне не хотелось бы этого делать. Никогда не понимал, как ты красива.
— Трудно быть привлекательной, проводя целые дни возле плиты или у бака с бельем! — ответила Роза, направляясь от Джорджа к висящим гроздьями ягодам. Она улыбнулась, как ему показалось, немного кокетливо. «Удивительно, что могут сделать новое платье и шляпа!»
— Это не из-за одежды…
— Совсем не новой, — продолжила Роза, начиная собирать ягоды. — Я была не в состоянии купить себе что-нибудь красивое с тех самых пор, как умер отец. Бери корзину и начинай собирать, — распорядилась она, увидев, что Джордж все еще стоит возле лошадей. — Если я буду собирать одна, придется провести здесь весь день!
Джордж привязал лошадей, взял корзину и начал рвать ягоды. Но он почти постоянно смотрел на Розу, и скоро его пальцы покрылись отметинами от колючих шипов.
— Это ежевика. У нее черные, а не красные ягоды, — сказала Роза, заметив капельки крови на руках Джорджа.
— Я не могу избежать шипов…
— Надо просто смотреть на то, что делаешь.
— Мне больше хочется смотреть на тебя.
Прямота Джорджа взволновала Розу, но она все же не стала работать медленнее.
— Наверное, надо было мне подождать Зака, он собирает куда быстрее тебя!
— Да, но и съедает больше.
— Возможно, — согласилась Роза.
Но напряжение между ними не проходило. Небо становилось облачным и подул прохладный ветер, и кровь у Джорджа закипала все сильнее.
— Но он не может, как я, оценить тебя!
— Не знаю, но если бы ты видел, как он поглощает черничное варенье…
Джордж отбросил корзину и направился к Розе. Он развернул ее лицом к себе:
— Ты не можешь отдавать предпочтение вниманию шестилетнего мальчика, а не моему.
— С ним безопаснее.
— А я думал, что я Святой Георгий, лучший защитник и победитель всех драконов!
— Меня всегда интересовало, что он делает с принцессой после того, как убивает дракона. В моей книге об этом не говорилось.
— Если она такая же красивая, как ты, то, наверное, уносит ее в свой замок!
Он никогда не думал о том, чтобы поцеловать Розу. Желая ее так сильно, что все его тело болело от напряжения, а нервные окончания кожи стали чувствительны даже к одежде, он никогда не пытался поцеловать ее. Сейчас же от этого удержаться было невозможно. Так естественно было бы сжать ее в объятиях! Все ее тело подалось Джорджу навстречу, и их губы встретились.
Это было таким само собой разумеющимся, таким естественным. Джордж так часто мечтал о ее губах, и они оказались мягкими и теплыми, их вкус был сладким. Дрогнув сначала, потом они страстно и решительно ответили на его поцелуй. Джордж не понимал, почему он не сделал этого раньше. Интересно, его отец чувствовал то же самое?
— Как ты думаешь, принцесса возражала? — спросила Роза, задыхаясь…
Глава 9
— Против чего возражала? — переспросил Джордж, он был не в состоянии думать о чем-либо, кроме Розы.
Она стояла, поднявшись на цыпочки, прильнув к Джорджу всем телом, их бедра соприкасались. Джордж чувствовал, что его плоть напряглась и приподнялась. Его возбуждала грудь Розы. Как он мог думать раньше, что равнодушен к женщинам, неподвластен им, если всего лишь один поцелуй уничтожил всю его оборону?
Руки Джорджа крепко обнимали Розу, когда их губы снова встретились в поцелуе.
— Против того, чтобы ее унесли в замок, — сказала Роза, освобождаясь от объятий Джорджа. — Может быть, она любит кого-то еще.
— Принцессам разрешено любить только того рыцаря, который спасает их!
— Гм.
Роза не знала, как ей возразить на довольно резонный ответ Джорджа. И на его поцелуи, которыми он покрывал ее губы и кончик носа. Казалось, она была полностью согласна с его программой действий. Джордж чувствовал, как руки Розы обнимают его за шею.
Никогда ему еще не было так хорошо. Будто он освободился от тяжкого бремени, давившего на него все эти годы. Близость Розы разбудила в нем не только физическое желание. В нем проснулось совершенно новое чувство. Джорджу казалось, что объятия Розы защищают его ото всех жизненных напастей. Никогда в жизни ему не было так спокойно и легко!
Роза глубоко вздохнула и положила голову Джорджу на грудь.
— Я думала, что не нравлюсь тебе…
— Такая красивая женщина не может не правиться!
— Но ты никогда не говорил этого.
— Я старался держаться от тебя в стороне…
— А я боялась, что ты сердишься на меня за то, что я причиняю твоим братьям слишком много хлопот.
— Я не мог сердиться на тебя, по крайней мере, слишком долго! — Джордж поцеловал ее волосы и снова притянул девушку к себе.
— Надо закончить с ягодами, — сказала Роза, пытаясь высвободиться из объятий Джорджа.
— Это может подождать.
— Нет, мне надо скоро начинать готовить ужин!
— И это может подождать. — Джордж все еще крепко обнимал Розу. — Я еще долго не смогу думать о еде.
— А о Монти?..
Но Джордж снова поцеловал ее, и они забыли об этом парне.
— Джордж, зачем ты кусаешь Розу?
Они отшатнулись друг от друга. Никто из них не услышал, как подошел Зак.
— Откуда ты взялся? — спросил Джордж, мгновенно переключившись на малыша.
— Я шел за вами. Роза обещала, что возьмет меня собирать ягоды, чтобы делать варенье.
— А я думала, что ты будешь где-нибудь пропадать, пока я не закончу собирать, — пробормотала Роза, которой не удавалось так же быстро, как Джорджу, вернуть свое самообладание.
— Я бы не пропадал. Во всяком случае, так долго, — добавил Зак. — Почему Джордж держал тебя? Ты упала?
— Можно сказать, я потеряла равновесие…
Зак посмотрел на берег реки, довольно круто спускавшийся к застоявшейся воде.
— Тебе не стоит близко подходить к этому месту. Мы с Джорджем будем собирать здесь, а ты иди вон туда.
— Ты не знаешь, был ли Святой Зак? — спросила Роза, с трудом скрывая радость, вызванную появлением малыша.
Джордж все еще был возбужден и достаточно рассержен вмешательством Зака.
— Сомневаюсь. Драконы съедают маленьких мальчишек, которые шпионят за своими старшими братьями.
— Но ведь ты только что убил чудовище, — глаза Розы искрились смехом.
— Есть еще другие драконы, которые специализируются в поедании младших братьев, — ответил Джордж.
— Вы пили вино из этих ягод? — спросил Зак с выражением недоумения на своей милой мордашке.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Монти хотел, чтобы Роза сделала вино из ежевики, но Роза не согласилась, так как от нее люди ведут себя очень странно. Вы и ведете себя очень странно!
Джордж и Роза едва удержались, чтобы не рассмеяться.
— Наверное, я съел слишком много астрагала.
Но Зак не собирался допускать, чтобы с ним обращались как с ребенком.
— Я знаю, ты не жевал эту траву. Наверно, ты просто съел слишком много ягод, и теперь не хочешь, чтобы кто-нибудь узнал об этом. Роза мне говорила, что они слабят.
— Наверное, так.
— Не ешь ягоды, а то их не хватит на варенье!
— Если мы не будем их собирать, нам ни на что не хватит.
Зак заглянул в корзину Джорджа:
— У тебя мало.
Джордж избегал смотреть на Розу. Ему не хотелось видеть, как она смеется над ним, особенно сейчас, когда желание все еще пронизывало его тело.
Роза уже выражала неудовольствие по этому поводу.
— Может, покажешь мне, как это делается?
Пока Зак щебетал, показывая брату, какие ягоды созрели, и как надо раздвигать ветки, чтобы достать самые спелые плоды, Джордж следил взглядом за Розой, собирающей ягоды на безопасном расстоянии от берега реки. Он по-прежнему страдал от шипов, получая занозы из-за своей рассеянности, пока наконец Зак не приказал ему смотреть не на Розу, а на то, что он делает.
— С ней ничего не случится. Она далеко от реки, — сказал он Джорджу.
Но Джордж не мог. Поцелуи, такие немногочисленные, пробили брешь в стене крепости, возведенной им вокруг своего сердца. Он понимал, что ему никогда не заделать этот просвет. Теперь Джордж уязвлен. Ему никогда не забыть их объятий, их поцелуев… Но придется заставить вести себя как следует. И начнет он с того, что перестанет глядеть на Розу каждые пять минут. Он заставлял себя внимательно работать, слушать Зака и не натыкаться на шипы. Он немного успокоился, его тело уже не было так напряжено.
Это ему не слишком нравятся, но другого выхода нет. Как говорила Роза, зачем мечтать о том, чего у тебя никогда не будет! Это лишь вызывает жалость к самому себе, а Джордж не хотел испытывать это чувство.
— Я хочу извиниться за свое поведение, — сказал он Розе, вернувшись домой. Их корзины были полны ягод.
— Не обязательно, — ответила Роза.
— Нет, обязательно. Я нанял тебя для работы по дому, и не имею права пользоваться твоим положением!
— Но ты и не…
— Ты красивая женщина, и я восхищаюсь тобой. Ты очень добра к Заку, терпелива с Джеффом и Тайлером, пытаешься подружиться с Монти и Хеном. Я просто не имею права принуждать тебя принимать мои знаки внимания.
— И это все, что ты испытываешь ко мне? — спросила Роза. Она была немного обижена. — Я добрая, терпеливая и хорошая домработница?
Зачем она задает ему такие вопросы? Разве может она знать, с каким трудом он сдерживает свои истинные чувства к ней? Как нелегко ему притворяться каждую минуту, что он ничего не чувствует, или по крайней мере, не настолько сильно?
— Я испытываю намного больше.
— Например?..
Ему следовало бы отправить девушку в дом, а самому расседлать лошадей. И думать о работе, а не о своих чувствах к Розе.
— Мне нравится, когда ты рядом. Мне тогда легко и свободно. Наша семья стала более счастливой, ты внесла в наш дом то тепло и очарование, которого мы были лишены!
— Значит, я химическая реакция.
Но Джордж не слышал ее. Казалось, он говорил все это не столько для Розы, как для себя.
— Я всегда думаю, как славно возвращаться домой и знать, что ты ожидаешь нас. Интересно, что будет, когда зимой каждый вечер ты будешь родом! За окнами будет идти снег, а в печи догорать огонь… А потом родится твой первый ребенок… Какой ты будешь, когда станешь бабушкой? Такие чувства испытываешь, когда любишь кого-нибудь, зная, что через сорок лет будешь любить еще сильнее. Я думаю обо всех этих непристойных вещах!
Роза сдерживала свое волнение.
— В этих словах нет ничего непристойного или неприличного. Любая женщина будет счастлива, если ее муж испытывает к ней такие чувства.
Роза не могла заснуть, лежа на своей кровати.
Ей приходилось очень много работать, и поэтому ночью необходимо было высыпаться. Но в последнее время бессонные ночи стали повторяться все чаще.
Почему она позволила Джорджу поцеловать себя? И, более того, получила огромное удовольствие, ответив на его поцелуй? Зачем она дала ему понять, что одобряет то, что он делает?
В течение четырех дней она твердила себе, что все, что делает он для нее, делается только из доброты. Она интересует его только как домработница, и он сам сказал ей об этом. Бессмысленно надеяться. У них нет будущего.
Розу преследовали воспоминания об отце. Джордж будет таким же. Может быть, еще хуже. И она не сможет выдержать этого! И все же она не остановила его. Для этого не надо было прилагать особых усилий, просто словом или жестом… Но Роза не сделала ничего. А хуже всего то, что она показала Джорджу своим поведением, что рада его вниманию! И если сейчас он думает, что она готова ради него пожертвовать своей добродетелью, в этом виновата только она сама. И если он считает ее шлюхой, то это тоже ее вина. Боже! Думая так, она страстно желала вновь оказаться в его объятиях, Должно быть, она влюбилась в Джорджа. Другого объяснения этому нет. Если бы Люк Керни осмелился поцеловать ее, она бы кричала, царапалась, дралась… А в его объятиях она растаяла, слившись с ним, и ей совершенно не хотелось уйти.
Это может «меть только один исход. Отдаться ему, а потом быть отвергнутой. Нет, это разобьет ей сердце. Она должна владеть и своими чувствами, и ситуацией. Хотя она и считает, что ничего не может быть чудесней ночи, проведенной в объятиях Джорджа, она понимает, что никакая ночь, даже самая счастливая, не стоит ее жизни!
И все-таки ее не покидала надежда.
Когда Джордж говорил те слова, она вновь узнала в нем того незнакомца, пришедшего ей на помощь в «Бон Тоне». Только лишь мужчина ее мечты мог думать, что он сорок лет будет любить одну женщину! Только он мог так говорить о рождении новой жизни! И это был тот Джордж, которого она встретила в Остине, который дал ей эту работу. Тот Джордж, которого Роза полюбила.
Сможет ли она спасти его от самого себя? Этого Роза не знала. Но она не оставит этих попыток до тех пор, пока существует Джордж Рэндолф, мужчина, которого она полюбила и за которого хотела выйти замуж!
— Ты должен делать все, что скажут тебе братья!
— Я не буду слушаться Тайлера! — заупрямился Зак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39