Да, нет ничего ужаснее, чем стать чьей-то любовницей, но если ей повезет, то она сможет отложить кое-что на будущее.Будущее… Единственным приемлемым будущим для такой девушки, как она, был брак с состоятельным джентльменом, за коим последовали бы рождение детей и хозяйственные хлопоты. Мартин позаботился о том, чтобы у нее не было приданого, чтобы на ее пути попалось как можно меньше подходящих женихов, а теперь еще и опорочил ее имя. Ни один мужчина в здравом уме не женится на ней после всего, что произошло.Она боролась со слезами, собрав всю свою волю в кулак. Нет, только не на глазах у этого грубияна, которому настолько безразлична ее судьба, что он безмятежно спит! Однако Кейт было настолько жаль себя, что наконец две большие слезинки скатились по ее щекам, словно капли весеннего дождя по оконному стеклу. Она даже не попыталась отереть их, просто закрыла глаза и позволила им течь.Бретт пошевелился, и Кейт на мгновение затаила дыхание, не в силах остановить слезы, но через какое-то время снова услышала его ровное дыхание. Ругая себя последними словами, она принялась искать платок. У Бретта он наверняка есть, подумала Кейт, но она скорее позволит ручейкам слез высохнуть на щеках, чем попросит его об одолжении.Наконец девушка отыскала отделанный кружевом квадратик и принялась промокать им лицо. Почему женщинам обязательно надо плакать? Слезами делу не поможешь. Плачущая женщина выглядит смешно и неизменно приводит мужчин в ярость. Почему она не может ругаться и вызывать людей на кулачный бой и нелепые дуэли? Она устала подчиняться чьим-то прихотям.Девушка вытерла лицо и попыталась успокоиться. Жалость к себе не даст ответа ни на один вопрос. Она знала, что ей придется обсудить свои планы с Бреттом, но для этого следовало сначала привести мысли в порядок. Надо что-то придумать, поскольку Бретт определенно не собирался за нее это делать.Кейт раздраженно фыркнула. Бретт Уэстбрук, гордость английской аристократии, любимец салонов от Лондона до Парижа, лежал, развалившись, в углу своей кареты и по виду ничем не отличался от обычного человека. Знаменитый своими интригами со знатными женщинами и внушающий страх высокомерной учтивостью своих изысканных манер, сейчас он лежал, растянувшись на сиденье, в смятой одежде, с небритым лицом и растрепанными волосами. Кейт чуть не рассмеялась. Возможно, он самый красивый мужчина на свете – она была вынуждена признать, что не в силах побороть волнение, вызванное его близостью, – но она не собиралась влюбляться в человека, соблазнившего половину жен-шин в Лондоне.Кейт тут же одернула себя. Он пришел ей на помощь. Она была вне себя от потрясения, когда Мартин втащил ее в комнату, и поэтому в тот момент не ощутила сладостный трепет наслаждения, который позже охватил ее, когда она вспомнила, как Бретт сбил Мартина с ног, наслаждения, которое испытывает каждая женщина, когда двое мужчин, кем бы они ни были, дерутся из-за нее. От этого Кейт почувствовала себя невероятно красивой – никогда, глядя в зеркало, она не испытывала подобных чувств, и даже воспоминание о плаще для верховой езды, в который была закутана ее полуобнаженная фигура, было бессильно отобрать у нее этот миг абсолютного удовлетворения.Кейт подавила желание вытянуть руку и поправить прядь волос у него на лбу. Дрожь волнения пробежала по ее телу при мысли о том, чтобы по-настоящему коснуться его, – предвкушение было сладостным, но она боялась того, что произойдет, если он проснется. Сейчас Бретт был спокоен, но в нем чувствовалась какая-то необузданная сила, которая немного пугала ее, сила, которая могла раскинуться, словно сеть, и поймать в ловушку любого, кто окажется поблизости, сила, которая могла затянуть своих жертв в водоворот, и те даже не поймут, насколько сильно они увязли. Покинув Райхилл, Кейт и так совершила из ряда вон выходящий поступок, и теперь ей надо было тщательно просчитывать каждый шаг.Кейт внимательнее рассмотрела Бретта, признав, что с каждым часом он все сильнее притягивает ее, и поймала себя на мысли, что рядом с таким человеком дела никогда не будут обстоять совсем плохо. Но она тут же закрыла глаза и откинула голову на подушки, пытаясь отогнать слезы. Он не принадлежал ей и не был ее надеждой и опорой.Мартин пулей влетел обратно в библиотеку. Его разум был охвачен ненавистью ко всем, кто способствовал его позору. Он в ярости заскрежетал зубами, вспомнив о язвительных и уничижительных замечаниях Эдварда и о том, как этот треклятый щенок Федерс набросился на него в его же собственном доме. Как бы то ни было, именно на плечи Кейт и Бретта Мартин возлагал бремя вины за ураган неприятностей, обрушившийся на него, и он намеревался отомстить им самым безжалостным способом, какой только сможет придумать.Он легко приструнит Кейт, как только вернет ее обратно в замок. Сейчас она смотрит на Бретта влюбленными глазами и думает, что тот защитит ее. Потаскушка! Он получит огромное удовольствие, разрушив ее иллюзии.Ему придется убить Бретта. Мартин знал, что не сможет сделать этого в честной схватке, но его не остановит болтовня о благородстве. Он убьет его, даже если придется всадить нож ему в спину.Но сначала надо заняться Кейт, и просто вернуть сестру Мартину было недостаточно. Должен быть какой-то способ сделать это так, чтобы опозорить Бретта. От отчаяния с его губ слетело громкое ругательство, и спаниель, который снова лежал возле его стула, поднял голову, подумав, что хозяин разговаривает с ним. Когда Мартин продолжил мерить шагами комнату, собака снова опустила голову на лапы, но ее глаза зорко следили за тем, как он, шатаясь, расхаживает взад и вперед.К этому времени Мартин выпил столько бренди, что его голова по ощущениям напоминала свинцовую гирю, и собрать мысли воедино можно было только гигантским усилием воли. Он прислонился лбом к холодному мрамору каминной полки, надеясь, что это поможет прояснить разум. Он стоял не двигаясь так долго, что собака прекратила свое бдение и закрыла глаза.Внезапно Мартин вскинул голову, и его глаза сосредоточенно уставились в одну точку, в то время как мозг лихорадочно работал, пытаясь ухватить смутную мысль, прежде чем та успеет ускользнуть. Возбуждение росло в его душе по мере того, как план все отчетливее вырисовывался в его воспаленном мозгу.– Наконец-то этот проклятый ублюдок у меня в руках! – дико расхохотался Мартин и опрокинул в себя остатки бренди. Теперь он может отдохнуть – спешить некуда, времени достаточно. В сущности, будет лучше, если они отъедут подальше, и еще лучше, если проведут ночь в каком-нибудь трактире.От крика Мартина спаниель вскочил, оскалив зубы и ощетинившись. Он успокоился, увидев, что в комнате нет посторонних, но держался настороженно. Что-то в смехе Мартина насторожило животное. Собака выпрыгнула в распахнутое окно, и с той минуты стоило ей только завидеть хозяина, как она принималась глухо рычать и забивалась в самый укромный уголок.Полуденное солнце в последний раз золотистой дланью рассыпало свои неяркие лучи по пустынным полям и рано удалилось на покой. К пяти часам тяжелые сумерки опустились на безлюдные деревенские просторы. В этом месте деревья, с веток которых все еще не облетели сухие, бесполезные листья, росли ближе к обочине, и теперь их ветви царапали бока кареты. Дорога казалась темным, бесконечным туннелем, ведущим к краю света, и Кейт невольно плотнее закуталась в плед. Она оторвала взгляд от окна и снова откинулась на подушки. Непосредственная близость Бретта значительно успокоила ее, пусть тот и спал безмятежным сном.Внезапно тишину зимнего вечера грубо разорвали два пистолетных выстрела рядом с каретой. Кейт выпрямилась и, округлив глаза, так что те чуть не вылезли из орбит, уставилась на четырех всадников, которые словно по волшебству появились ниоткуда на взмыленных лошадях с пистолетами наготове. Прежде чем она успела оправиться от потрясения и разбудить Бретта, чья-то рука разбила окно, так что на пол брызнул дождь из стекла, и приставила пистолет прямо к голове Уэстбрука. Кейт зажала рот рукой, чтобы заглушить крик.Пистолет держал здоровенный головорез в длинном, тяжелом плаще, неряшливой вязаной шапке и натянутой на лицо маске из чулка. Второй мужчина, тоже с пистолетом в руке, стоял у другой двери. Что им нужно? Кейт предполагала, что у Бретта есть деньги, но ей Мартин никогда не давал денег, и если у них и оставались фамильные драгоценности, то они либо были отданы на хранение попечителям, либо проданы за наличные. Все, что у нее было, – это не представляющие никакой ценности бусы и перламутровые серьги.Бретт продолжал спать, его дыхание было по-прежнему ровным и спокойным. Что за несносный человек! Спать, когда он больше всего ей нужен!Мужчина у разбитого окна заговорил первым:– На этот раз нам попалась красотка, Сэм. С таким-то личиком она наверняка с ног до головы увешана бриллиантами. – Его глаза засверкали от предвкушения. – И как раз вовремя! В последнее время почти нечем было поживиться.– Заткнись, Джо, – прорычал Сэм. – Ты слишком много болтаешь. Давай начинай, и не забудь про сейф этого джентльмена. Бриллианты по-своему хороши, но нет ничего приятнее звона гиней.Мужчина по имени Джо просунул голову в окно.– Да не расстраивайтесь вы, мэм. Мы не тронем ни вас, ни вашего мужа. Просто отдайте деньги и драгоценности и езжайте себе с Богом.– Брось любезничать, Джо, – нетерпеливо рявкнул Сэм.– Ты никогда не знал, как обращаться с дамами, – с важным видом ответил Джо.Тут раздался властный голос, свидетельствующий, что у его обладателя заканчивается терпение.– А ну кончайте спорить, или я вас обоих огрею прикладом.– Гоните ценности, мэм, – сказал Джо. От его прежней любезности не осталось и следа. – Мы не можем торчать весь день на обочине.Если бы это зависело от Кейт, то она отдала бы все деньги, которые были у Бретта в карманах, даже не удосужившись разбудить его. Он был настолько богат, что даже не заметил бы исчезновения такой маленькой суммы.– Знаю, это прозвучит неправдоподобно, но у меня нет ни денег, ни драгоценностей, ничего хоть сколько-нибудь ценного. Я очень бедная женщина. Этот джентльмен сопровождает меня в Лондон, где я надеюсь подыскать себе место.Кейт без труда прочитала недоверие, написанное на их лицах, и постаралась пересилить отвращение оттого, что вынуждена раскрывать подробности своей жизни разбойникам с большой дороги.– Вы должны мне поверить. Будь я богата, неужели я была бы так одета? – Она откинула плед и показала им свое незамысловатое одеяние. – Я предпочла бы отдать вам все, что у меня есть, чем получить пулю в лоб.Джо не знал, как ему быть дальше. Он видел, что на Кейт не было украшений, и одежда ее, несомненно, была очень скромной. У нее даже не было горничной. Однако она ехала в роскошной карете, и на мужчине рядом с ней была дорогая одежда.– Все они говорят одно и то же, – предупредил Сэм. – Если она не отдаст нам все по-хорошему, мы вытащим ее из кареты и обыщем. Мы найдем драгоценности, даже если придется сорвать с них всю одежду.– Эй, вы там, поторапливайтесь! – раздался нетерпеливый голос. – Неужто вам не по зубам ограбить девчонку и спящего мужчину?Кейт побелела, словно полотно.– Но я же говорю, у меня нет денег. Ни шиллинга. – Она лихорадочно пошарила рукой под пледом. – Вот, обыщите мой ридикюль.Она швырнула его через разбитое окно прямо в Джо, как раз когда Сэм, не слезая с лошади, нагнулся, чтобы открыть вторую дверь. Глава 4 Дальнейшие события разворачивались столь стремительно, что Кейт так и не смогла отчетливо вспомнить, какую роль она сыграла в этой драме. Неожиданно брошенная сумочка застала Джо врасплох, и он запоздало взмахнул руками, пытаясь поймать ее, прежде чем она упадет на землю. Его лошадь, напуганная тем, что в ее голову бросили какой-то предмет, встала на дыбы и резко отскочила в сторону. Несколько секунд, которые оказались для него роковыми, Джо был полностью поглощен попытками удержать ридикюль, вернуть равновесие, не выпасть из седла и успокоить лошадь, и этого времени Кейт хватило, чтобы сдернуть заряженный пистолет, висевший на стене у нее над головой, и выстрелить прямо ему в грудь. Она съежилась, когда Джо, устремив на нее испуганно-изумленный взгляд, согнулся пополам и мешком свалился на землю. Его обезумевшая от страха лошадь развернулась и помчалась галопом вниз по дороге.В ту самую секунду, как Кейт бросила ридикюль, ожил Бретт. Он стремительно подался вперед, вцепился в дверь и с громким треском ударил ею по голове Сэма. Практически рефлекторно он выхватил из кармана маленький пистолет и всадил пулю ему между глаз. Его лошадь ускакала вниз по дороге вслед за лошадью Джо.Главарь банды, изумленный быстрым и неожиданным поворотом событий, тут же перестал следить за козлами, где под его суровым взглядом сидели кучер и Чарлз. Чарлзу пришлось бросить поводья на дорогу, чтобы достать второй пистолет, спрятанный в сапоге, и выбить третьего вора из седла. Четвертый разбойник, который держал лошадей, бросился наутек, прежде чем Чарлз успел перезарядить пистолет.Все закончилось так же внезапно, как и началось.Кейт не осознавала, что делает, и теперь недоуменно моргала, глядя на дымящийся пистолет в своих руках, в то время как до ее сознания постепенно начало доходить, что она убила человека. Девушка отшвырнула пистолет, словно это была свернувшаяся в клубок змея. Он с глухим стуком приземлился у ее ног, и она задрожала – от слабости и потрясения.– Отличная работа, мисс Вариен. – Звук голоса Бретта проник сквозь ужас, который обрушился на сознание Кейт, грозя задушить разум. – Меня особенно впечатлила быстрота вашей реакции, – продолжил он более дружелюбным тоном. – Я не знал, как обмануть бдительность одного головореза так, чтобы успеть пустить пулю в другого. Бросить ридикюль ему в лицо – такой ловкий трюк мне еще не доводилось видеть.В конце концов Бретт, похоже, понял, что Кейт в шоке. Он наклонился, взял ее руки в свои и крепко сжал.– Успокойтесь, девочка моя. Вы испытали страшное потрясение, но вы справитесь с ним тем быстрее, чем меньше будете об этом думать. Мы скоро сделаем остановку, и вы почувствуете себя гораздо лучше, когда немного отдохнете и плотно поужинаете.В его голосе слышались сочувствие и некоторое понимание, и Кейт крепко сжала его руки – сила и тепло его пальцев успокаивали ее.– Я же сказала, что не стану будить вас, пока у дверей не появятся разбойники, – сумела вымолвить она, растянув дрожащие губы в улыбке.– Вы так и сделали, но я не ожидал, что вы столь не укоснительно будете придерживаться своего обещания.Он впервые улыбнулся ей, по-настоящему улыбнулся, и Кейт почувствовала всепоглощающее желание спрятать лицо на его широкой груди и забыть о жестокой действительности, в которой она убила человека. Вместо этого девушка усилием воли взяла себя в руки. Она его, по сути, не знала, и, хотя он выглядел как ответ на девичьи молитвы, страшно было даже подумать о том, чтобы позволить себе такие вольности с мужчиной, который не являлся ее родственником.– Я не собиралась раскисать, словно кисейная барышня. Просто я никогда не стреляла в человека, и уж тем более не убивала его. Я держала пистолет в руках от силы пару раз в жизни. Я сделала это не подумав. – Кейт выдавила из себя мрачную улыбку. – С этим не так легко смириться.Бретт слегка пожал ее пальцы и выпустил ее руки.– Возможно, – не без сочувствия сказал он, – но это легче пережить, чем оказаться раздетой догола посреди дороги и быть изнасилованной всей этой чертовой шайкой. Должно быть, их логово где-то рядом.У Кейт чуть не остановилось сердце. Как он может говорить о том, что ее могли похитить, так спокойно, словно обсуждает приглашение на званый вечер? Неужели у него нет сердца? Неужели ничто не в силах взволновать его?Бретт вылез из кареты и в данный момент бесстрастно осматривал тела убитых мужчин. Он даже не расстроен, подумала Кейт, а там повсюду кровь. Этого зрелища ее расшатанные нервы уже не смогли выдержать, и она тихо лишилась чувств, откинувшись на подушки.Снаружи Бретт некоторое время с отвращением рассматривал три тела, после чего перевел суровый взгляд на слуг. В его ледяном взоре читался вопрос.– Знаю, о чем вы думаете, сэр, – сказал Уолкер, кучер, опередив Бретта, – но эти деревья растут слишком близко к дороге, и мы с Чарлзом продрогли и устали, сидя здесь с самого утра. – Взгляд Бретта не смягчился. – Ни один человек не сможет быть начеку весь день, особенно когда холод превращает мозги в кусок льда. Мы давно должны были остановиться, но мисс Вариен не велела нам вас будить.– Мы поговорим об этом позже, – только и сказал Бретт. Он поднял ридикюль Кейт и занес ногу, чтобы забраться в карету.– Что нам делать с этими телами? – спросил Уолкер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39