Такер был препятствием на пути ко всему тому, что Слейд уже считал своим по праву.– Значит, сам метишь в герои? – со злобной насмешкой спросил он. – Не бывать этому!Он выхватил «кольт» и выстрелил, однако Такер опередил его. Смертельная пуля сбила прицел надсмотрщика.Когда он рухнул на землю, Такер приблизился и склонился над ним.– Это все мое… – услышал он, – мое…То были последние слова Курта Слейда.С каменным лицом Такер спрятал «кольт» в кобуру. Он не испытывал удовлетворения – все случилось слишком быстро. Негодяй не заслужил такой легкой смерти.Тело Слейда было все еще теплым, кровь продолжала, холодея, струиться из раны, а Такер уже ехал прочь. Он ни разу не оглянулся. Глава 30 – Что, черт возьми, это было?Эхо двух выстрелов не успело еще отзвучать в каньоне, а Пратт уже вскочил на ноги, встревоженно озираясь. Никого вокруг.– Кто-то стрелял, – запоздало ответила Тэра.– Это я и без тебя знаю. Кто именно, вот что меня интересует. В кого? Где?– Надо что-то делать, Джимми Джо.– Например?– Например, наконец избавиться от нее. Похоже, нам все же придется поторопиться, так что тащить ее за собой не имеет смысла. Отвяжи ее и столкни. Поторопись, а то кто его знает…Эмма тоже слышала выстрелы. Для нее они означали надежду. Кто-то был неподалеку – возможно, поисковая партия. Должно быть, они стреляли в воздух, чтобы дать ей знать… Нет, они не стали бы. Ведь Росс Маккуэйд был убит, ее искали бы скрытно, чтобы раньше времени не насторожить похитителей. Но даже если поблизости бродил случайный охотник, это все же был шанс на спасение.– Помогите! – крикнула девушка изо всех сил.В тихом вечернем воздухе крик разнесся далеко и, как выстрелы, отдался множественным эхом. Вторично она крикнуть не успела: Пратт в два прыжка оказался рядом и зажал ей рот. Тэра перерезала веревки, стягивавшие запястья Эммы.– Не надейся и впредь пакостить мне, подружка, – холодно сказала она. – Твое время истекло. Наконец-то я от тебя избавлюсь.Помня о своем плане, Эмма начала вырываться изо всех оставшихся сил, но Пратт был слишком ловок и силен.– Зря стараешься, – зло процедил он, толкнул Эмму в сторону и прицелился в нее из револьвера. – Еще одно движение, и я стреляю. Тэра, радость моя, говори, что делать дальше.– Веди ее вон туда. – Та махнула рукой в сторону уступа, нависавшего над зияющей пастью каньона. – Погоди, подойду поближе. Не хочу упустить такой момент.– Иди к краю! – приказал Пратт, махнув дулом в сторону пропасти. – Ну, давай!Эмма и не подумала подчиниться. Рассерженный бандит приблизился и с силой толкнул ее. Примерно в полуметре от пропасти девушке удалось удержать равновесие, она выпрямилась, бросив короткий, полный ужаса взгляд через плечо. Ей показалось, что каньон тянется к ней в нетерпении поглотить. Обрыв был почти отвесным, и хотя на дне уже залегла вечерняя тень, можно было разглядеть бурливую горную реку, несущую свои воды через пороги.Содрогнувшись, Эмма отвела взгляд, но теперь он упал на лицо бывшей подруги. На лице Тэры читалось нетерпеливое ожидание, сладостное предвкушение. Шажок за шажком она подбиралась все ближе к Эмме, словно боялась упустить хотя бы миг ее падения в ущелье.– Вот то, чего ты заслуживаешь, – медленно, с наслаждением произнесла она, указывая вниз, в пропасть.Взгляды их встретились: синие глаза заглянули в карие – глубокие, такие знакомые, – и в следующее мгновение Эмма сделала отчаянный рывок в сторону Тэры. Та была слишком далеко, но можно было попытаться встать так, чтобы она оказалась между Эммой и Праттом, на линии прицела, и тем самым удержала его от выстрела. Что будет дальше, Эмма не задумывалась, она просто не могла умереть вот так, без малейшего сопротивления.Одновременно раздался выстрел. Пуля взметнула фонтанчик земли у ног Пратта.– Ни с места! – раздался голос Такера с противоположной стороны ущелья.Из горла Тэры вырвался дикий, нечеловеческий вопль, в котором смешались разочарование, тоска, ненависть. Движением поразительно быстрым она оказалась рядом с Эммой и мертвой хваткой вцепилась в нее.– Нет, ты умрешь! – тем же диким голосом закричала она, тесня Эмму к пропасти.Отчаянно сопротивляясь, Эмма едва ли замечала, что происходит вокруг. Она лишь смутно слышала начавшуюся перестрелку, пытаясь поглубже упереться ногами в землю. Но земля была слишком каменистой.– Тэра! Остановись, или я буду стрелять!Эхо катилось по каньону раскатами отдаленного грома. Такер понимал, что нечего и думать пересечь ущелье, но оттуда, где он находился, он мог попасть в Эмму. Он не мог так рисковать.– Эмма, пригнись!Но она даже не услышала. В каком-то невообразимом, отчаянном объятии, словно танцуя гротескный танец, девушки балансировали на краю пропасти. Как Эмма ни старалась вырваться, она просто не могла: силы Тэры как будто утроились. Такер понял, что долго Эмме не продержаться. Тогда он продвинулся немного в сторону – туда, где уступ исчезал. Едва держась на узкой каменной полочке, он осторожно прицелился, молясь о том, чтобы в самый последний момент Эмма не оказалась под выстрелом.Но буквально за секунду до того, как курок был нажат, Эмме удалось отшвырнуть Тэру в кусты, опутанные колючим ежевичником. У той вырвался новый вопль, сменившийся диким смехом.– Нет, ты умрешь, умрешь, умрешь! – закричала она, поднимаясь на ноги.Такер выстрелил – и промахнулся, так как Тэра вдруг снова рванулась к Эмме. Та с трудом держалась на ногах. На сей раз все было бы кончено, если бы Тэра не споткнулась. Упав, она покатилась к краю обрыва, тщетно размахивая руками в попытке за что-нибудь уцепиться. Чисто инстинктивно Эмма бросилась на колени и протянула руку… Но было уже поздно.Тэра исчезла в пропасти. Если она и кричала, Эмма не слышала: она была на грани обморока. Девушка кое-как отползла от края обрыва, чтобы не последовать за Тэрой, и наткнулась на тело Пратта, изрешеченное пулями. Уже не сознавая, что делает, она отодвинулась на пару шагов дальше и уселась, низко опустив голову. В глазах у нее было темно, в ушах глухо шумело.Сколько она сидела так, Эмма не знала. Когда дурнота отступила, она почувствовала бесконечную слабость. Потом кто-то обнял ее и прижал к груди. У Эммы не было сил даже открыть глаза, но она узнала этот мужской запах – смешанный запах кожи, табака и конского пота.– Все кончилось, солнышко мое. Теперь все будет хорошо.Казалось, сами объятия Такера излучали силу. Эмма медленно подняла голову и слабо улыбнулась. Такер улыбнулся в ответ. Он был в точности такой, каким она помнила… нет, даже красивее, даже сильнее!– Я с тобой, солнышко, – сказал он.– Правда? – совсем тихо спросила Эмма. – Ты правда здесь, со мной? И не исчезнешь?– Не исчезну, – заверил он. – Никогда.Такеру еще не приходилось видеть Эмму в таком состоянии. Даже в тот день в церкви она не была так болезненно бледна. Губы ее потрескались и высохли, исцарапанные руки были до крови растерты путами. Такер схватился за полупустую флягу:– Пей! Не спеши, воды хватит.Ему пришлось придерживать флягу – так сильно у Эммы дрожали руки.– Ты не слишком спешил на помощь, – заметила она, утолив жажду, и улыбнулась в знак того, что шутит.Такер с облегчением засмеялся, но быстро оборвал смех.– Да, черт возьми, – угрюмо согласился он, – поиски заняли чересчур много времени. Даже не пытайся снова ускользнуть от меня. Учти, я теперь буду всю жизнь болтаться рядом, так что лучше привыкай.– Что ты имеешь в виду?– То, что люблю тебя, – ответил он просто и коснулся обожженного солнцем кончика носа легчайшим поцелуем. – Наверное, нам надо срочно что-то с этим делать – например, строить клетку. Начинай, а то я сам этим займусь.– Такер, я должна сказать тебе что-то очень важное, – начала Эмма, высвобождаясь из объятий и заглядывая ему в лицо. – Очень важное, понимаешь? Настолько, что не терпит отлагательств. Надеюсь, тебе понравится.В отдалении послышались лошадиное ржание и звук перекликающихся голосов. Такер тотчас вскочил и схватился за револьвер. Но верховые, вскоре появившиеся ниже на тропе, не представляли опасности. Это были шериф с помощником и другие из числа поисковой партии. Первым ехал Уин Маллой, Джед Гарретсон замыкал цепочку.– Мы здесь! – крикнул Такер, для верности стреляя в воздух.Все разом посмотрели вверх, послышались восклицания, и группа ускорила и без того торопливое движение.– Где Эмма? – раздался прерывистый от волнения и тревоги голос Уина. – С тобой, надеюсь? С ней все в порядке?– Можете быть спокойны! – крикнул Такер и повернулся к Эмме: – Еще немного, и они будут здесь.– Как странно! – озадаченно произнесла девушка. – Отец на свободе… Каким образом?– Росс был еще жив, когда я оказался в «Империи», он успел сказать, где ты, и назвать убийц Бо. Я сразу уведомил шерифа, что твой отец невиновен.Такер осторожно убрал прядь волос с лица Эммы. У нее был такой доверчивый, такой беззащитный вид, что он изнемогал от желания поцеловать ее тысячу раз, не меньше. Но она казалась такой измученной, что страшно было даже прикоснуться.– Ты все узнаешь, но позже, когда будешь лежать в мягкой постели, на чистых простынях и отдыхать. Пусть ваша грозная экономка пичкает тебя чаем, или супом, или чем там еще женщины пичкают того, кого хотят побаловать.– Очень скоро ты все узнаешь насчет того, как балуют, потому что я буду баловать тебя, Такер. – Эмма помолчала, усмехнулась с оттенком лукавства и добавила: – И не только тебя.– Да? Кого же еще? – спросил он, невольно затаив дыхание.– Нашего ребенка. Потому что ты скоро будешь папочкой, Гарретсон! Так-то вот.Совсем новое, глубокое и сладостное чувство пронзило Такера. Вне себя от радости он обхватил Эмму, прижал к себе, жадно и благодарно поцеловал в губы… и замер в ужасе.– Ну что же ты, продолжай, – поощрила она. – Женщины не настолько хрупки, даже беременные, чтобы переломиться, как тростинка, в объятиях мужчины.– Я знаю, солнышко, я знаю… но лучше все-таки не рисковать. Осторожность никогда не помешает.Копыта лошадей поисковой группы зацокали за ближайшими скалами… Глава 31 На другой день утром Такер верхом направился на ранчо Маллоев. Он был чисто выбрит и тщательно причесан, а в руке сжимал такой громадный букет полевых цветов, из которого спокойно вышло бы целых два. Причина для визита была настолько важной и серьезной, что он счел за лучшее надеть новую рубашку и застегнуть ее на все пуговицы, так что неразношенный ворот давил на шею, как удавка.Спешившись у веранды, он – в который уже раз! – сунул палец за ворот в попытке хоть немного его растянуть, проклял сквозь зубы всю новую одежду в мире, хотел было расстегнуть верхнюю пуговицу, но подумал и оставил все, как есть.Дверь открылась раньше, чем он успел постучать. Подбоченясь, на него неодобрительно смотрела Коринна:– Ну и что тебе здесь надо?– Хочу повидать… – начал Такер, но голос вдруг сорвался.Черт возьми, это еще что за ерунда! Словно школьник у дверей своей первой пассии!– Мэм, – он сделал вторую попытку, стараясь держаться любезно, но с достоинством, – я пришел повидать Эмму, а также мистера Маллоя.Коринна только сильнее нахмурилась, продолжая его разглядывать.– И вас, разумеется, – добавил Такер.– Вот как, меня? – Глазки экономки настороженно сузились. – Это еще зачем?– Ну как же! Чтобы подарить вам цветы, зачем же еще? – Такер протянул букет Коринне. – Спасибо за то, что вы так суетились вокруг Эммы вчера.– Я всегда вокруг нее суечусь, так что нечего делать из мухи слона! – проворчала экономка, но глаза ее засветились от удовольствия. – Ладно уж, проходи. Я им передам.Такер ступил через порог со странным чувством. Прежде ему не случалось бывать в доме Маллоев. Внутри все было именно так, как он представлял себе, – уют и комфорт. На столике в холле красовался букет роз, и Такера бросило в пот при мысли, что он только что отдал Коринне цветы, предназначенные для Эммы.Вот дьявольщина! Он бросился вон из дому, лихорадочно огляделся и заметил за колодцем полянку, поросшую ромашками и колокольчиками. Облегченно вздохнув, он принялся составлять новый букет, а вернее, охапку цветов.– Что это ты делаешь, Гарретсон? – раздалось за спиной. – Не успел приехать, как уже что-то потерял?Такер повернулся. Та, которой он собирался сделать предложение, стояла рядом, склонив голову и сложив руки на белом переднике. Она была в желтеньком домашнем платьице, отделанном кружевом, густые черные волосы скромно перехвачены сзади лентой в тон ему. Никогда еще Такеру не доводилось видеть такого воплощения скромности и добронравия, и только бесенята в синих глазах напоминали о своенравном и живом характере этой скромницы. Контраст был так силен, что он едва не выронил цветы и, кажется, даже забыл, как дышать.– Это верно, я что-то потерял на этом ранчо, – произнес он. – Может, покой?– А для кого этот букет? Неужто для меня?– Для кого же еще, Маллой?– Для Коринны, например. – Эмма прыснула. – Тебе, наверное, понравилось дарить ей цветы. Пару минут назад я видела, как она поднималась наверх, прижимая твой букет к груди. Я и не подозревала, что ты такой донжуан! Еще одно сердце разбито!– А что скажешь о твоем?– Мое разбито давно.В ответ он робко обнял ее.– Я тут подумал… короче, вчера, за всей этой суетой и разговорами я кое-что забыл.– Забыл поцеловать меня на прощание?– Просто постеснялся сделать это при всех, – усмехнулся Такер. – Я не об этом. Я забыл сделать тебе предложение.Эмма ожидала этого, но все равно задохнулась от счастья. Несколько минут назад, застав Такера ползающим по лужайке, она думала, что это самый счастливый миг в ее жизни – Гарретсон собирает цветы, подумать только! Но оказалось, что от счастья может попросту захватить дух.– Так вот зачем ты сюда явился? Тогда делай свое предложение и не отвлекайся. Итак…– Итак, что здесь происходит? – раздалось совсем рядом, и оба от неожиданности шарахнулись друг от друга.У Маллоя был такой вид, словно, войдя в курятник, он застал там лисицу с цыпленком в зубах.– Ты совсем обнаглел, Гарретсон! Куда ни пойду, везде натыкаюсь на тебя с моей дочерью в объятиях! И все это видят! Такие манеры оставляют желать много лучшего! Коринна сказала, что ты явился ко мне, так говори скорее зачем, пока я окончательно не рассердился!Такер ответил не сразу. Для начала он надвинул пониже шляпу, сунул руки за пояс джинсов, выставив большие пальцы (поза, которую Эмма всегда находила вызывающей), и из-под полей медленно оглядел Уина с головы до ног. «Боже мой, – подумала Эмма, – они опять начинают!»– Вообще-то я хотел повидать вашу дочь… в основном.– Чему я очень рада, – вставила девушка, поспешно беря Такера под руку. – Должно быть, ты умираешь от жажды после поездки под палящим солнцем. Почему бы нам всем не пройти в гостиную и не выпить вместе лимонаду – так сказать, за круглым столом. Наверняка Маллой и Гарретсоны способны беседовать, как то пристало людям цивилизованным. Во всяком случае, очень на это надеюсь, – со значением сказала она и взглядом предостерегла обе враждующие стороны.Направляясь в гостиную с лимонадом на подносе, она чувствовала, как бешено колотится сердце и снова поднимается легкая дурнота, к которой девушка понемногу начинала привыкать.Такер даже не взглянул на предложенный ему стакан лимонада. Он молча отобрал у Эммы поднос, поставил на стол и помог ей сесть с такими предосторожностями, словно она сделана из хрусталя. Уин мрачно наблюдал за этой сценой.– Итак… – начал Уин, но входная дверь грохнула, и все трое, вздрогнув, повернулись.В гостиную широким шагом вошел Джед Гарретсон. Уин вскочил, покраснев от гнева.– Да что же это такое! – вскричал он. – Гарретсоны расхаживают по моему дому, как по своему! Может, мне лучше уйти, чтобы вы оба могли расположиться здесь с большим комфортом?– Папа, папа, успокойся!Эмма бросилась между обоими представителями старшего поколения. Из кухни на шум прибежала Коринна со сковородой наготове, и, таким образом, все заинтересованные лица оказались в сборе.– Папа, если мистер Гарретсон явился с дружеским визитом, лучше поприветствуй его.– Этого только не хватало!– Поприветствуй его.В голосе Эммы, обычно негромком и мелодичном, прозвучала сталь. Уин собрался было петушиться и дальше, но угадал мольбу под командным тоном дочери и сдался.– Добро пожаловать в «Эхо», Гарретсон, – пробурчал он. – Но дьявол меня забери, он мог бы постучаться, прежде чем войти.Напряженный момент миновал, и все вернулись в гостиную. Коринна садиться не стала, и чувствовалось, что она не намерена расставаться со сковородой до тех пор, пока обстановка не разрядится. Такер был рад появлению Джеда ничуть не больше, чем Уин. Зная тяжелый характер и вспыльчивость отца, он предвидел разного рода осложнения. Легче было съесть кусок жареного мяса с помощью ложки, чем сделать в его присутствии предложение.– Зачем ты приехал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33