Он умел быть ласковым – по-настоящему, от всего сердца ласковым, несмотря на внешнюю грубость.– Ты знаешь, что со мной, – наконец ответила она неохотно, словно высказать все в словах означало выпустить демонов зла на волю. – Никаких «нас» не существует, Такер. То, что мы сделали, неправильно.– Для меня это было правильно.– И для меня, но это ничего не меняет. Нас не поймут и никогда не поддержат те, кто нам дорог.– То есть наши отцы? – Лицо Такера вдруг исказилось бешенством. – Какое нам дело до них! Если не поймут, им же хуже! Мне наплевать на эту идиотскую распрю! Неужели мало того, что отец растратил жизнь на ненависть, научил ненавидеть нас? Бо уже мертв из-за этой вражды! Его жизнь кончилась, так толком и не начавшись, – ни семьи, ни жены, ни детей! И все эта вражда, пропади она пропадом! Хочешь знать, что я думаю? – Он схватил девушку за голые плечи, его пальцы до боли впились в ее тело. – В этой жизни ни в чем нельзя быть уверенным заранее. Ни в чем! Никто не знает, увидит ли он новый восход, доживет ли до заката. Это зависит не от нас, Эмма! Все, на что мы способны, – это желать и добиваться желаемого. Жизнь человеческая так коротка, что тратить ее на распри нелепо! Это все равно что промотать состояние за карточным столом! Чего стоит, в конечном счете, кусок земли? Только не жизни, Эмма!– Земля стоит многого! Ради нее надо жить, а может, и жизнь отдать! – возразила девушка. – Для меня «Эхо» значит…– Больше, чем любовь?Она не знала, что ответить на это.– Вот видишь! «Клены» значат для меня немало. Можно сказать, земля эта полита моим потом и кровью. Каждый дюйм ее, каждая травинка на ней, каждое животное в стаде выхожены с любовью и заботой. Нет другого места, где я хотел бы прожить жизнь, и в мечтах я вижу наше ранчо процветающим. Но это не значит, что я пожертвую всем ради него, всем абсолютно. Распря сломала жизнь моего отца, отняла жизнь у брата, и я не желаю спалить на этом костре и свою жизнь.– По-твоему, у нас есть надежда?– Если бы я не верил в это, то не стал бы гоняться за тобой сегодня ночью, – усмехнулся Такер, выбирая соломинки из волос девушки.Наступило молчание. Ненадолго вера и впрямь ожила в сердце Эммы, но потом она живо представила себе, как приходит к отцу и говорит: «Знаешь, папа, я люблю Такера Гарретсона».Ей стало страшно от одной этой мысли. Но, глядя в ясные глаза Такера, она почувствовала, как в сердце снова возрождается надежда.– Ты же не умеешь жить в клетке? – напомнила Эмма, нежно водя ладонью по его груди.– Клетка клетке – рознь, – ответил он, ласково усмехнувшись. – Очень может быть, что попадаются и удобные. И потом, я буду в этой клетке не один.Прислонившись к груди Такера, сидя в кольце его рук, Эмма молча смотрела на светлый квадрат окошка. Возможно, думала она, сила его характера поможет и ей найти мужество для борьбы.– И все же не верится, – вслух произнесла она. – Только представь себе нас под крышей «Эхо», за одним столом с моим отцом… любезно беседующих втроем! Нет, вчетвером, потому что твой отец, конечно, будет приезжать в гости…Такер ответил не сразу, лихорадочно решая, стоит ли ей это говорить. Он не хотел омрачать свидание, но стремился быть честным до конца. Кроме того, необходимо было подготовить Эмму к ужасному испытанию, которое ее ожидало. Она не знала слишком многого, он же благодаря Тэре уже слышал о некоторых грядущих событиях. Ему было ясно, что Уин Маллой обречен, что его арест не за горами, что в самом скором времени ему предъявят обвинение в убийстве. Исход расследования предрешен, так же как и участь отца Эммы. Его ожидала петля.Ни к чему беспокоиться о пребывании Джеда и Уина под одной крышей.– Послушай, Эмма, – начал он осторожно, – я должен предупредить тебя кое о чем заранее. Мне нелегко говорить об этом, но ты должна знать… должна приготовиться…– К чему?Девушка отстранилась, насторожившись.– Ты не хочешь верить в то, что твой отец убил Бо…– Потому что он его не убивал, – перебила она внятно и раздельно.– Солнышко, у шерифа скопилось достаточно доказательств его вины.Ледяной ужас сковал тело Эммы. Но тут же она рванулась, словно обожженная:– Неправда!– Я бы отдал правую руку за то, чтобы это не было правдой, но, Эмма, так оно и есть. Теперь всего лишь вопрос дней, когда шериф Гилл найдет в себе силы публично обвинить твоего отца. Они друзья, и я могу понять, как это нелегко, но закон есть закон.Такер умолк, чувствуя внезапную боль под ложечкой, словно не Эмма, а он сам только что получил сильнейший удар. Лицо девушки даже не побледнело, а как-то помертвело. Ему показалось, что она вот-вот потеряет сознание, и снова прижал ее к себе, пытаясь утешить. Но что он мог сказать?– Я не мог не предупредить тебя, солнышко. Если бы ты услышала об этом при всех, было бы куда хуже. Так ты сможешь приготовиться…– К чему? Я не желаю готовиться к аресту отца! Это все ваша вина, Гарретсонов! Вы оба ненавидите отца! С вас станется подставить его намеренно, лишь бы обвинить в том, чего он не делал!– Я могу понять твои чувства, но рано или поздно придется смириться, Эмма.Девушка лишь молча оттолкнула его и принялась торопливо одеваться, яростно дергая за неподатливые пуговицы.– Эмма!– Я тебе не Эмма, Гарретсон!Она процедила это сквозь зубы, понимая, что иначе слова вырвутся рыданием и слезы хлынут потоком. Все содрогалось в ней, все рушилось вокруг. Это было все равно что ступить на прекрасный цветущий луг – и вдруг оказаться на дне глубокого, ледяного ущелья.– Думаешь, тебе так просто удастся заставить меня пойти против отца? – закричала девушка, собрав все свое мужество. – Только потому, что у меня подкашиваются ноги от одного взгляда на тебя! Неужели ты так наивен, что ожидал этого? Я никогда не предам отца, никогда в нем не усомнюсь! Он не способен на убийство! Он не убивал твоего брата!Кое-как одевшись, Эмма бросилась к лестнице, но Такер остановил ее, поймав за руку:– Прости, что причинил тебе боль.– Пусти меня! Я не хочу тебя больше видеть! Никогда!Все кончено, понимаешь? Все кончено! – Голос ее дрогнул, но она справилась с собой. – Ты так ничего и не понял, Гарретсон. Любовь – это доверие. Если ты не веришь моему отцу, в которого я верю всей душой, значит, я не много для тебя значу!– Это просто красивые слова, Маллой. Детский лепет. Маллой. Гарретсон. Они вернулись к тому, с чего начали. Так и должно было случиться. Иного им не дано.– Видишь теперь? У нас не было и нет будущего. Ты можешь больше не бояться попасть в клетку.Она убежала, и Такер не бросился ее догонять, даже не окликнул. Слезы брызнули уже в тот миг, когда нога коснулась земляного пола конюшни, и текли всю дорогу до дома, до спальни, до постели. Текли всю ночь, и не было им конца. Глава 21 – Кто бы это мог быть?Уин Маллой со стуком опустил вилку и вскочил из-за стола с таким видом, словно ожидал атаки целой армии вооруженных подручных Джеда Гарретсона. Однако к дому приближался одинокий всадник, а вернее, всадница. Тэра Маккуэйд.– Надо же, кто к нам приехал! – с заметным облегчением воскликнул Уин. – Тэра! Давненько я ее не видел. Какой приятный сюрприз, доченька!Эмма ответила бледной улыбкой.– Надеюсь, она не откажется от пирога? – заметила Коринна, принимаясь убирать со стола.– Я спрошу ее, – тотчас сказала Эмма и бросилась к двери, но приостановилась, заметив быстрый обмен встревоженными взглядами между отцом и экономкой. – Что это с вами?– Ты совсем ничего не ела, моя милая! – Коринна укоризненно покачала головой, держа почти полную тарелку. – Неужели бифштекс вышел жестким?– Он чудесный, как всегда, просто я не голодна. Девушка снова повернулась к дверям, но на этот раз ее остановил отец:– Что с тобой, доченька? В последнее время ты так переменилась. Если это из-за того разговора насчет Курта Слейда…– Эй! – раздалось с веранды. – Есть кто-нибудь дома?– Иду! – откликнулась Эмма, хватаясь за возможность избежать объяснений. – Папа, это здесь совсем ни при чем. Все хорошо, все просто чудесно!– Надо же, а не похоже, – буркнула экономка. Уин Маллой кивком согласился с ней. Он смотрел на Эмму, сдвинув брови, с тем особенным выражением лица, которое она помнила с детских лет, когда расшибала коленки и не давала намазать их жгучей мазью.– Доченька… – начал он.Эмма улыбнулась фальшивой, чересчур оживленной улыбкой, которая не коснулась глаз.– Все в порядке, папа. Прости, меня ждет Тэра.Оказавшись за дверью, она перевела дух. Все эти расспросы, встревоженные, озабоченные взгляды сводили ее с ума! Однако предстояло еще принять Тэру. В последнее время любой разговор казался тяжким испытанием. Словно темная туча опустилась на жизнь Эммы, на ее дни и ночи.– Похоже, я помешала, – с виноватой улыбкой сказала Тэра. – Вы ужинали? Ради Бога, не затрудняйся из-за меня! Я подожду.– Ну что ты, мы как раз закончили. Коринна спрашивает, не хочешь ли ты кусочек пирога.– Нет, спасибо. Я только что поужинала, и если съем еще хоть крошку, то завтра не сумею натянуть на себя платье, в котором буду на венчании Шорти и Абигайль. Хотелось повидать тебя… узнать, что наденешь ты. И потом, мне нужен совет. Никак не могу решить, что лучше: розовое муслиновое или желтое креповое с белым кружевным воротничком? – Девушка умолкла и бросила на Эмму вопросительный взгляд. – Ведь ты будешь на венчании, правда?– Конечно, буду, а почему ты спрашиваешь?– Потому что… Не важно, просто я рада, что ты придешь. В последнее время мы так редко видимся. Знаешь, я все думаю о тебе…Наступила пауза, и Эмма не сделала попытки ее прервать. Молча она провела гостью в холл, но помедлила у дверей гостиной.– Хочешь посмотреть мое платье? Тэра кивнула, не поднимая взгляда.«Я веду себя странно и негостеприимно, – думала Эмма, рассеянно прислушиваясь к двойному звуку шагов. – Тэра подумает, что я ревную, что наша дружба теперь врозь. Но ведь это не так. Между ней и Такером ничего не произошло… и даже если бы произошло, что мне за дело до этого? Он в любом случае для меня потерян, потому что невозможно любить человека, для которого твой отец – убийца, а все твои доводы – детский лепет».Страх за отца отравлял Эмме жизнь. Ни днем, ни ночью она не знала покоя, постоянно ожидая его ареста. Несколько раз она робко пыталась предупредить его, но Уин не желал понимать, о чем идет речь, и просто отмахивался от ее намеков об аресте. Ему это казалось невозможным. Девушка уже подумывала о том, чтобы обратиться непосредственно к шерифу и из первых рук узнать, в самом ли деле существует доказательство виновности ее отца, но боялась, что ее вмешательство подтолкнет события к развязке.Ей не с кем было поделиться своими тревогами, и она жила, как на вулкане, все больше замыкаясь в себе. В то же время Эмма ясно понимала, что так не может продолжаться. Если она и дальше будет вести себя так же странно, то все, кто ее знает, зададутся вопросом, что происходит с Эммой Маллой. А это было как раз то, чего ей хотелось меньше всего.Тэра не прерывала молчания до тех пор, пока они не оказались в комнате Эммы. Однако она не удержалась от восклицания при виде чудесного светло-зеленого платья, разложенного на кровати.– Боже мой, какая красота! Из Филадельфии, конечно? – Тэра не сводила с него завороженного взгляда.– Да. Я надевала его только однажды – в оперу с Дереком…Снова наступило молчание. Эмма отчаянно старалась найти тему для легкой беседы, но ничего не Приходило в голову. Насколько было бы проще, если бы она любила Дерека, а не Такера!– Страшно жаль, что все так вышло с мистером Карлтоном, – сказала Тэра, присаживаясь на край кровати и сочувственно глядя на Эмму. – Я имею в виду, что ты отказала ему. Знаешь, у меня такое чувство, что ты была бы куда счастливее сейчас, если бы вышла за него и вернулась в Филадельфию.– Если бы только это было возможно… – уныло откликнулась Эмма, думая о своем.Ей не следовало поддаваться искушению и заниматься любовью с Такером. И если бы только однажды! Она повторила ошибку, за которую проклинала себя!Неожиданно приняв решение, она выпрямилась на стуле. Тэра заслужила признание с ее стороны хотя бы тем, что приехала сегодня, что старалась быть хорошей подругой, несмотря на недоразумения последнего времени. Но слова пришли не сразу. Слишком долго она молчала, и заговорить теперь было нелегко.– Для меня брак возможен только по любви, а я не люблю Дерека. И потом, я просто не могу покинуть ранчо, отца, долину. Особенно сейчас, когда все так осложнилось.– Я понимаю. Но все равно не могу не удивляться. Филадельфия… совсем другой, блестящий мир, возможности, о которых здесь и не мечтают. Наша долина прекрасна, но жизнь здесь уж слишком проста и незатейлива. Взять хоть это платье. Разве здесь такое сошьют? Здесь и модисток-то настоящих нет!Взгляд Тэры снова вернулся к разложенному на кровати платью, с жадностью вбирая изящные детали кроя. Эмма впервые видела подругу так откровенно завороженной. До сих пор ей не приходило в голову, что все то, что для нее было само собой разумеющимся, чего она имела в избытке во время своего пребывания на востоке, для Тэры оставалось несбыточной мечтой. Не было ничего постыдного в том, чтобы желать красивых нарядов и иной жизни, издалека такой притягательной, сказочно прекрасной. Не имея возможности окунуться в эту жизнь и понять, как обманчиво ее очарование, Тэра поневоле мечтала о ней.– Послушай, – в порыве великодушия воскликнула Эмма, – хочешь завтра надеть это платье? Я охотно одолжу его тебе!И тотчас пожалела об этих словах. Глаза Тэры вспыхнули, и по лицу скользнуло выражение, которое у любого другого человека Эмма без колебаний назвала бы гневным. Но Тэра совсем не умела сердиться и, должно быть, была попросту поражена.– Ты… ты это серьезно? – выдохнула она.– А почему бы и нет? Оно тебе будет к лицу, а я… у меня гораздо больше нарядов, чем требуется…Щеки Тэры залил румянец, и Эмма с досадой умолкла. Да что это с ней, в самом деле! Совсем потеряла чувство такта! Может сложиться впечатление, что она хвастается!– Давай поступим так: я одолжу тебе на завтра это платье, а ты мне дашь поносить шляпку – ту, желтую, со стеклярусом и перьями. Она чудесно пойдет к моему палевому платью. Ну что, согласна?С минуту Тэра сидела молча, разрываясь между желанием согласиться и гордостью, но потом все же отрицательно показала головой.– Нет, я не могу. Спасибо за великодушное предложение. Ты настоящая подруга, Эмма.– Ты тоже, Тэра.Эмма не могла не ответить на улыбку, кроткую и печальную. В Филадельфии у нее не было недостатка в подругах, но светская дружба не позволяла открыться до конца. Тэра была совсем иной. Настойчивое желание поделиться снова охватило Эмму.Борясь с собой, она принялась расхаживать по комнате, бесцельно передвигая безделушки на столике, раскрывая и снова ставя на полку книги. В вазочке у кровати стоял букетик полевых цветов, собранных накануне в холмах. Вид его навеял воспоминания о цветах и траве, в которой она и Такер лежали в день выстрела, едва не стоившего Эмме жизни. Тогда он почти поцеловал ее…Девушка поспешно отошла к окну, но там взгляд сам собой потянулся в сторону «Кленов», где жили Такер с отцом.Такер, Такер – все время Такер!Эмма безнадежно вздохнула и отвернулась от окна, потирая ноющие виски.– Скажи, Тэра, тебе никогда не хотелось, чтобы во взрослой жизни все было так же легко и просто, как в детстве?– А что за сложности в твоей жизни? – помедлив, спросила та. – Те, что связаны с Такером Гарретсоном?Эмма вспыхнула. Должно быть, щеки у нее стали краснее дикого мака в вазочке. Даже голова слегка закружилась… впрочем, голова у нее кружилась не первый день. Ничего удивительного, ведь она почти не прикасалась к пище. Дурнота накатывала и отступала волнами, и пришлось сделать усилие, чтобы голос не дрожал.– Почему ты думаешь, что дело в Такере?– А что еще мне остается думать? В ту ночь, когда ты приезжала в «Империю» и застала нас с Такером на крыльце, у тебя был такой вид, словно тебя громом поразило.– Разумеется, я была поражена до глубины души! В смысле поражена тем, что ты и Такер… вот так, вдвоем… то есть я понимаю, что вы сблизились теперь… из-за Бо. Но со стороны могло показаться… я подумала, что…– Ты приревновала, верно, Эмма? Решила, что между мной и Такером что-то большее, чем просто дружба. Что в тот момент, когда ты появилась, он как раз собирался меня поцеловать?– Нет, что ты!.. То есть да. Но какое право я имею ревновать?– Эмма! – В голосе Тэры прозвучал мягкий упрек; она сплела пальцы на коленях и слабо улыбнулась. – Ты ведь знаешь, я любила Бо – любила всем сердцем. Как ты себе это представляешь между мной и Такером? По-твоему, я вижу в нем что-то вроде… заместителя Бо? Только потому, что он его брат?– Прости, с моей стороны было нелепо так думать. – Эмма присела рядом и заглянула подруге в глаза. – Сейчас это совершенно ясно, но в тот момент я не была ни в чем уверена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33