Да, Иоанн, пожалуй, был бы доволен таким исходом.
Скрежет ключа в замочной скважине насторожил Эннис. Ее руки сжались в кулаки, и она вскочила на ноги, дрожа от ожидания.
Ее не удивило появление Рольфа ле Дрейка. Он изучал ее некоторое время, затем ступил внутрь и затворил дверь, закрывшуюся со страшным грохотом. Он все еще был в доспехах, пыльных и грязных, как и во время дневного путешествия. Длинный плащ, закрывавший его мощную фигуру, был перепоясан в талии. На спине позолоченными нитями был вышит дракон. При свете лампы его волосы казались цвета зрелой пшеницы и золотистые волоски блестели в темной бороде.
Улыбка приподняла уголки его губ, но не отразилась в глазах, он скрестил руки на груди и прислонился к закрытой двери.
– Я вижу, вы ожидаете меня, миледи. Возможно, вы догадались, зачем я пришел.
Она не ответила. Ее сердце бешено билось в груди, и она удивлялась, почему он не слышит этого стука, который выдавал ее страх.
Кровь пульсировала в ушах, заглушая его голос. Слова доносились словно издалека:
– У вас было время, чтобы пересмотреть ваш необдуманный отказ. Мой писарь будет здесь на рассвете, и вы подпишете требование к Сибруку об обмене заложниками.
Его глаза светились, подобно блесткам зеленого камня.
– То, что я предлагаю, необходимо для вас самой. Это поможет вам облегчить свою жизнь в сложившихся обстоятельствах.
Эннис гордо вздернула подбородок и смерила Дракона пристальным взглядом:
– Я испытывала и бо?льшие неудобства в своей жизни, милорд. Это не ново для меня. Я не буду ничего подписывать.
Уязвленная гордость заставила ее отказать ле Дрейку, хотя следовало сказать иное из чувства самосохранения. Она действовала, не думая о последствиях.
Она не могла бы объяснить, почему бросила ему вызов, но малодушная уступчивость была чужда ее характеру. Никогда раньше она не просила пощады. Даже когда у Люка вошло в привычку избивать ее, она не делала ничего, чтобы избежать побоев: гордость не позволяла ей этого.
И все же Эннис подумала, не зашла ли она чересчур далеко на сей раз. Ведь если муж только избивал ее, то этот человек держал в своих руках ее жизнь. А он был сейчас разъярен.
Надвигаясь на нее, он прорычал:
– Не обманывайтесь моим вежливым обхождением, миледи, я не потерплю никакого сопротивления. Вы подпишете то, что лежит перед вами, или сильно пожалеете о последствиях.
– И вы что, убили бы меня?
Она бросилась к нему, спрятав руки в грязные складки своего платья, чтобы скрыть дрожь.
– В этом случае вы не сможете использовать меня как заложницу, милорд. Сибрук едва ли захочет обменять мертвого на живого.
Улыбка, которая змеилась на его губах, больше походила на гримасу:
– Я не настолько глуп, чтобы убивать вас, миледи, имеется много способов принуждения, доступных мне, и вы должны хорошо это усвоить.
Да, она знала об этом достаточно. Она видела, к каким устрашающим методам убеждения прибегал король: наиболее мягким считалось заключение непокорных дам в тюрьму, наиболее эффективным – голод или пытка.
Теперь, находясь рядом с разъяренным мужчиной ростом более шести футов , она почувствовала первые признаки того, что ее сопротивление начинает слабеть. Могла бы она противостоять ему просто из принципа? В конце концов, Эннис была согласна с тем, что сын должен быть возвращен отцу. Причины, по которым мальчика держали в заложниках, не вызывали у нее никакого сочувствия. Пока Сибрук удерживал ребенка, он мог быть уверен в поведении ле Дрейка. Это выглядело так, словно Дракон был у него на цепи, и граф манипулировал им, играя на безопасности сына. Она хорошо понимала, почему держали в заложниках Джастина. И вот теперь в той же самой ситуации оказалась она.
Эннис дышала прерывисто, она была слишком утомлена, чтобы думать ясно. Если бы только ле Дрейк подождал до утра со своими требованиями, тогда она встретила бы его со спокойной душой и разумными доводами.
Он спросил ее:
– Итак, миледи?
Это бесцеремонное напоминание заставило ее вздрогнуть. Он стоял почти рядом с нею. Сама близость его мощного тела приводила ее в трепет. А тут еще это рычание… Она отступила на шаг и почувствовала твердый край кровати под своими коленями. Ле Дрейк еще продвинулся вперед. Теперь он стоял так близко, что она могла бы сосчитать позолоченные нити, которыми был вышит дракон на его плаще.
– Я не уступлю, – сказала она сдавленным голосом и увидела, как нахмурились его темные брови.
– Нет, миледи, – сказал он, потирая руки, – вы все же уступите и знаете это так же хорошо, как и я.
Он сдавил ей предплечье, пальцы впились в тело, обещая дальнейшие мучения. Ее голова дернулась, а он другой рукой захватил ее волосы на затылке и зажал их в кулаке, лишив ее возможности двигаться. Эннис почувствовала, как в грудь врезалась острая пряжка его перевязи, и вцепилась в фигурные застежки, пытаясь отстраниться. Под ладонями она ощутила твердые, упругие мускулы его груди, и всплеск необузданного страха охватил ее. Она не дождется милосердия от этого рыцаря – только наказания за сопротивление. Правая рука наткнулась на рукоятку кинжала на его поясе. Прежде чем Дракон понял ее намерение, Эннис выхватила кинжал из ножен.
Она направила лезвие ему в живот, демонстрируя большую уверенность, чем ощущала на самом деле. Напряжение и опасность заставили ее дрожать, но голос был тверд:
– А теперь, милорд, отпустите меня, или я вырежу свое имя на вашем животе.
Какое-то мгновение он смотрел на нее скорее с удивлением, чем с яростью. Он не ожидал этого. Какое-то подобие восторга мелькнуло в его зеленых глазах. Затем они вновь превратились в две холодные щелки. Не ослабляя хватки, он сказал мягко:
– Ваше безумие будет вам дорого стоить.
Эннис и глазом моргнуть не успела, а он уже резко отогнул ее голову назад, в то время как другая рука его сомкнулась вокруг ее запястья с такой силой, что она с криком боли выронила кинжал.
– Отпустите меня, – задыхаясь, простонала она, мольба непроизвольно слетела с ее губ. Теперь она была полностью в его власти. Одной рукой он сжимал ее волосы, другая подхватила кинжал.
– Нет, – сказал он, – если я уступлю вашей прихоти, вы обманете меня, как лисица. И я буду сам виноват, если окажусь в капкане у женщины с таким диким характером, что она смеет нападать на рыцаря в его собственном замке. Вы и вправду так отважны? Или просто дурочка? Вот интересная загадка, клянусь.
Медленно толкая ее назад к кровати, он наступал на Эннис, пока она не упала навзничь. Паника охватила ее, когда она почувствовала спиною набитый соломой матрас. Невозможно! Не собирается же он…
– Нет, лорд! – вскрикнула она, борясь с ним. В его глазах она прочитала горячее желание. – Я предупреждаю вас, не делайте этого…
Своим мускулистым бедром он придавил ее дергающиеся ноги к кровати. Продолжая одной рукой удерживать ее за волосы, он другую подложил ей под голову. Не было ни намека на милосердие в его дразнящих зеленых глазах, пристально глядевших на нее.
– Не делать чего, миледи? Не бесчестить вас? Но ведь именно вы утверждали, что отсутствие чести – моя отличительная черта, не так ли? Я просто веду себя так, как подобает человеку моего сорта.
Он слегка ударил ее по щеке, затем, угрожая, схватил за горло.
– Мне следует поддерживать столь завидную репутацию. В конце концов, вы очень привлекательны, а я давно уже не укладывал силой в постель благородную леди.
Он легко отбил ее удары, нацеленные ему в голову, и перехватил ее руки. Безжалостно, пристально глядя ей в глаза, он просунул колено между ее ног и толчком широко их раздвинул. Только гордость не позволяла ей кричать. Она поняла его намерения. Эннис давно уже не была девственницей и исполняла супружеские обязанности с Люком без радости, но и без жалоб. Хотя ее муж бывал временами груб и заботился только о собственном удовольствии, пренебрегая ее желанием и настроением, он редко принуждал ее, прибегая к силе. Он стремился лишь поскорее сам испытать наслаждение и никогда не пытался вызвать в ней страсть.
Рольф ле Дрейк, напротив, казалось, ждал от нее ответного чувства, хотел ее возбудить. Ее запястья были сжаты его пятерней, и это лишало Эннис способности сопротивляться. Он начал неторопливо исследовать ее тело. Даже через бархат платья она почувствовала жар его руки. Он ласкал ее грудь нежными круговыми движениями ладони, и будто жгучие разряды пробегали по ней до самых кончиков пальцев. Эннис решила ударить его коленом, но он ловко уклонился и зажал ее ногу между своими бедрами.
– Нет, леди, – сказал ле Дрейк вкрадчиво, – вы не отделаетесь от меня, пока я не закончу.
Чувствуя свое бессилие, Эннис зажмурила глаза, напрягла мышцы, а мысленно попыталась перенестись как можно дальше отсюда. К подобной уловке она часто прибегала с Люком. Но сейчас это было не так-то легко. Ле Дрейк, казалось, знал, где коснуться, чтобы пробудить необычные для нее ощущения. Он сжал ее сосок между большим и указательным пальцами и принялся играть им. Это немедленно отозвалось в ней приятной истомой в низу живота и между бедрами. Панический ужас охватил Эннис, когда она почувствовала жаркую волну желания и не смогла сдержать громкого стона. Глаза широко распахнулись и встретились с его взглядом, затененным ресницами. Слабая улыбка блуждала по лицу ле Дрейка.
– Прекратите это немедленно! – только и сумела она выпалить.
Он покачал головой:
– Вы не девственница. Вы уже играли в эту игру прежде. Так что в ваших интересах играть в нее со мной хорошо, чтобы у меня появился повод быть снисходительным к вам.
Как могла она убедить его, что и понятия не имеет, о чем он говорит? Почти в отчаянии Эннис попыталась вывернуться из-под него, но ле Дрейк с легкостью ее удержал.
Стальные мускулы под длинным плащом не оставляли сомнений в том, что она ведет заранее проигранное сражение. Но она не хотела уступать без борьбы. Не в ее характере было сдаваться без боя.
– Не вынуждайте меня, милорд, – сказала она, задыхаясь. – Что будет с вами, когда король и мой сюзерен узнают о вашем поступке?
– Я думал услышать более убедительные аргументы от такого сильного противника, – поддразнил он ее, нисколько не ослабляя своих объятий. – У вас нет более вразумительных доводов?
Она свирепо посмотрела на него.
– Если вы силой возьмете то, что я не хочу уступать, я буду плевать на вас, как на дикого борова.
Его белые зубы сверкнули на темном бородатом лице.
– Ах, каким строптивым характером вы обладаете, очаровательная лисица. Скалите зубы и угрожающе рычите, подобно этой плутовке, когда не можете смириться. – Освободив одну руку, он играл ее волосами, гладил их, любовался тяжелой волной, медленно стекающей по его ладони. – Я не заяц, – проговорил он, – который боится рыжей бестии. – Потом, посмотрев ей в лицо, ласково добавил: – И я могу вас заставить уступить мне добровольно и с охотой, миледи…
Ее дыхание участилось, словно ей не хватало воздуха, ее всю трясло. Мышцы живота сжались, когда он наклонил голову, чтобы приникнуть губами туда, где лежала его вторая рука. Эннис почувствовала его влажный горячий язык на своей груди. Платье в этом месте сразу намокло, и вместе с материей он втянул ее сосок в рот. Горячая волна прошла по ее животу сверху вниз, еще более усиливая желание. Ничего подобного она не испытывала ранее. Все странным образом сжалось внутри ее. Дыхание прервалось. Лицо запылало.
– Милорд, – проговорила она, задыхаясь, – пожалуйста…
Ле Дрейк поднял голову. Лампа, стоявшая на столе за кроватью, заливала его волосы ярким золотым светом, оставляя лицо в тени. Он долго пристально глядел на Эннис сверху вниз. Задумчивая улыбка снова блуждала на его губах. Все еще держа колено между ее бедрами, он плотнее прижался к ней. И она вдруг ощутила толчок его пробуждающейся плоти.
Это очевидное подтверждение его намерений потрясло ее больше, чем она могла себе представить.
Эннис не сумела побороть внезапную дрожь. Голос сорвался, как у неопытной девушки.
– Нет, – взмолилась она, – не надо…
Она закусила нижнюю губу, чтобы не дать сорваться словам, за которые ей было бы стыдно потом и которые все равно не отвратили бы действий бессердечного рыцаря. Ле Дрейк слегка переменил положение рук, и огонь в его глазах вспыхнул с новой силой.
– Поглядим, – пробормотал он, – что у леди надето под платьем.
Эннис закрыла глаза, когда его пальцы проникли под воротник и резко рванули его. Бархат с треском распался, обнажив ее тело. Под платьем она не носила ничего, кроме льняной нижней рубашки и белых чулок, схваченных над коленями шелковыми подвязками.
В одно мгновение он сдернул с нее одежду и швырнул обрывки на пол. Эннис лежала в одной сорочке, доходившей ей до колен. Холодный воздух лизал ее обнаженную кожу. Она чувствовала себя совершенно беспомощной, всецело во власти этого безжалостного дикаря.
– Да, – сквозь зубы пробормотал он, – вы и вправду прекрасны. Пожалуй, я повременю с отправкой послания милорду Сибруку…
Содрогнувшись, она открыла глаза и воззрилась на него. Он встретил ее взгляд с каким-то странным выражением на лице. Под его густыми длинными ресницами Эннис вдруг увидела тот горячечный блеск, какой временами бывал у Люка в преддверии любовной баталии. И вот теперь ле Дрейк собирается сделать с ней все, что ему заблагорассудится.
– Нет, – прошептала она, ненавидя свой голос, звучавший скорее с мольбою, чем с вызовом, – не затягивайте моего плена…
Он сел над нею, опираясь на пятки. Своим весом он сильно давил ей на ноги, прижимая их к матрасу. Насмешливая улыбка тронула углы его губ.
– Что я слышу, миледи? Вы хотите подписать письмо, которое я намерен отослать? Вы это хотите сказать?
Эннис проглотила ответ, уже готовый сорваться с губ. Согласие означало для нее полное и окончательное поражение, а он получал в руки вернейший способ заставить ее служить его целям, какими бы они ни были. Да и будет ли эта подпись гарантией от его посягательств? Нет, в этом она была далеко не уверена. Это будет только первый шаг в ее падении.
Глубоко вздохнув, она сказала просто:
– Нет, это совсем не то, что я имела в виду.
Несколько мгновений он молча глядел на нее. Затем слегка пожал широкими плечами. Это движение, казалось, оживило чешуйчатого дракона на его плаще, переливавшегося золотым и зеленым. Руки ле Дрейка потянулись к пряжке ремня.
Эннис тут же спрятала лицо в ладони. Ей не раз приходилось сносить побои от Люка, и она хорошо знала, зачем нужен ремень.
К ее удивлению, руки ле Дрейка замерли. Он ухмыльнулся:
– Я и не думал вас бить, леди Эннис. Так что не поджимайте хвост, словно трусливая дворняжка.
Не смея ему поверить, она открыла лицо. И тут ее сердце забилось в панике, потому что свет лампы блеснул на лезвии кинжала… Святая Мария! Да ведь он задумал нечто пострашнее, чем побить ее… Надо было зарезать его без жалости, когда у нее была такая возможность, а не сомневаться и медлить… И вот теперь он убьет ее.
Она не смогла удержать сдавленного крика, почувствовав прикосновение холодной стали к животу. Одним движением ле Дрейк распорол ее нижнюю рубашку сверху донизу, материя распалась, обнажив тело Эннис. Зубы ее сжались в ожидании смертельного удара в сердце…
Но вместо этого ле Дрейк негромко произнес:
– Господи! Да неужели вы думаете, что я испорчу своего единственного заложника, даже если бы мне и очень хотелось его убить? Ах, как вам не совестно думать обо мне такое! Лежите смирно, а то я и вправду нечаянно могу вас зарезать. И вообще, было бы очень некстати запачкать кровью такое красивое тело… Нет, леди, лучше не шевелитесь.
Тремя быстрыми движениями он разрезал на куски ее нижнюю рубашку, оставив Эннис совершенно обнаженной и дрожащей. Затем поднялся, собрал все обрывки одежды и связал их в тугой узел. С легкой улыбкой он взглянул на нее сверху вниз:
– Раз вы отказываетесь подписаться под письмом, я отправлю Сибруку вашу одежду. Ваша кузина ее опознает, и, клянусь, граф поймет смысл послания.
Эннис не нашлась что ответить. Она лежала, молча глядя на него и не решаясь прикрыть наготу. Дракон издал резкий смешок. Шагнув вперед, он опустился на одно колено перед ее матрасом. Сталь клинка снова сверкнула в свете лампы. Эннис почувствовала резкий рывок, и, когда ле Дрейк поднял руку, его пальцы сжимали густую прядь ее отрезанных волос.
– Этого хватит, чтобы доказать ему, что вы в моих руках, не так ли, миледи?
Она безвольно кивнула. Он небрежным жестом накинул на нее плащ сэра Гая и вышел, заперев за собою дверь, из чего она заключила, что больше ей пока ничто не грозит. Пресвятая Дева! Он вверг ее из ужаса в бешенство и обратно за считанные минуты. Она содрогнулась. Рольф ле Дрейк был дьяволом – без сомнения! В молве о нем не было ни капли лжи.
4
Сэр Гай Фицхью глядел на своего господина с обеспокоенным и сердитым видом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37