– Она способна запугать любого храбреца. Согласен? – Да, милорд. – Ален с трудом сглотнул комок в горле. И слабо усмехнулся. – Я бы не хотел встретиться с подобной тварью в глухом лесу.
Кора с трудом удержалась, чтобы не вмешаться в их разговор. Рано или поздно ей придется рассказать Люку, что она понимает их язык, и, честно говоря, она и сама не знала, почему до сих пор не сделала этого. Из предосторожности, вероятно, которая заставляла ее выжидать, пока она полностью не будет уверена, что ему можно довериться. Подумав об этом, она едва не рассмеялась. Глупо не доверять ему, утаивая от него свой французский, но при этом позволять ему настолько овладеть ее телом и ее душой.
Когда Ален ушел, она встала с постели, обернув покрывало вокруг себя, и, волоча его по полу, последовала за Люком в смежную комнату.
Вареное мясо и большой кусок сыра лежали на столе рядом с караваем белого хлеба. Кора отщипнула кусочек и медленно прожевала его, запив глотком вина. Это было молодое вино, сладкое и некрепкое, отдающее ароматом винограда, выросшего где-то там, за Ла-Маншем.
Она посмотрела поверх своего кубка на Люка, который кинжалом нарезал себе толстые куски вареной говядины. Его голая грудь золотилась в свете лампы, и Кора подумала о далеких еще летних днях, когда солнце так покроет загаром ее собственную кожу, что ей придется носить длинные рукава, чтобы не загореть, как крестьянка. Бронзовый же загар на мускулах Люка делал его лишь более мужественным и привлекательным.
Сердце ее сжалось от сознания, насколько он стал важнее сейчас для нее, насколько большее место занимает теперь в ее жизни. Почему она позволила себе так увлечься им? Дошло до того, что она уже часами думала о нем, забыв все остальное, сидя с мечтательным видом, словно служанка, грезящая о молодом конюхе.
Никогда Кора не думала, что забудет себя до такой степени. Даже с Вульфриком никогда она так не забывалась, хотя любила смотреть на него и слышать его голос. Видимо, физическая близость очень крепко связала ее с Люком. Да, так оно и есть. Это вселило в нее беспокойство, и Кора спросила себя, а не сожалеет ли он о том, что расстался с леди Амелией? Часто ли думает о своей прежней любви? А может, он предпочел бы видеть Амелию в своей постели вместо нее?..
Некоторое время ее мучил этот вопрос. Хотя Люк никогда даже не упоминал об этой женщине, Кора не могла о ней забыть. Амелия… О, как ненавидела она даже это имя, негодуя при одной мысли о том, что ей, Коре, он мог бы предпочесть другую женщину!
Взглянув на Люка, она подавила в себе этот приступ ревности. Забыл ли он леди Амелию? Или еще нет?..
Положив в рот маленький кусочек сыра, Кора поняла, насколько она голодна. День был долгим, а путешествие трудным, поскольку Люк торопил их добраться до Вулфриджа до темноты. Но теперь, по крайней мере, они дома. И Шеба в безопасности, слава Богу. Нельзя допустить, чтобы ее снова посадили в клетку. Хотя конюх Поль и казался ей добрым малым, их прежний слуга, Хардред, ставший теперь его новым помощником, никогда не любил ни Кору, ни ее волчицу; нельзя полагаться на него. Она была благодарна Люку за то, что он смягчился и позволил волчице оставаться рядом с ней.
Продолжая жевать, Кора снова взглянула на мужа и подумала о человеке, которого он называл своим братом. Уж не из-за этого ли Жан-Поля он так торопился в Вулфридж? Но нет, вряд ли. У Коры сложилось впечатление, что приезд брата стал для него неожиданностью, и притом не очень-то приятной. Но почему? Она знала о Люке так мало, лишь несколько фактов, которые сообщил ей Роберт де Брийон – единственный источник ее сведений о муже. И все же когда она прямо спросила сэра Роберта о семье Люка, тот уклонился от расспросов, явно не желая говорить на эту тему.
Поджав под себя одну ногу и лениво покачивая другой, Кора потянулась за куском сыра, лежащим на деревянном блюде, и как бы между прочим спросила:
– Люк, а кто был тот человек в коридоре?
Люк налил себе еще немного вина и, точно не слыша ее вопроса, неторопливо выпил. А когда поставил кубок обратно на стол, коротко ответил:
– Мой брат.
– Ты никогда не упоминал, что у тебя есть брат. – Она пробежала пальцами по выщербленной крышке старого стола. – И долго он здесь пробудет?
– Жан-Поль не посмеет снова заигрывать с тобой. Он не настолько глуп, чтобы зайти так далеко.
Кора внимательно взглянула на мужа, почувствовав горечь в его тоне.
– Ты совсем его не любишь?
Люк глубоко вздохнул и отвернулся.
– Я не видел его с тех пор, как он покинул Нормандию.
Тон его не допускал дальнейших расспросов, но Кора не могла удержаться, чтобы не поинтересоваться:
– Почему между вами такая неприязнь? Вы не поделили наследство?
Брови Люка сдвинулись, а рот скривился в горькой усмешке.
– Делить было нечего. Вернее, не было никакого дележа. Просто он унаследовал все от нашего отца, а мне достались лишь крохи. А теперь он плачется и просит сделать для него то, что он должен был сделать для меня много лет назад.
Когда Кора открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, Люк повернулся к ней с яростью, которой она давно не видела у него, и потребовал прекратить расспросы.
– Я не собираюсь испортить себе ночь, продолжая думать о Жан-Поле. Если у тебя есть вопросы – обратись к нему. Он с удовольствием даст на них свои ответы, хотя я сомневаюсь, что там будет хоть капля правды.
Не желая разрушить эту хрупкую, возникшую между ней и Люком близость, Кора согласно наклонила голову. Она и намеревалась сделать именно то, что он предлагал. Утром она задаст несколько вопросов кое-кому, ведь если Вулфриджу грозят неприятности, она должна обязательно об этом узнать. Есть немало надежных способов получить необходимые ответы – надо только найти для этого подходящих людей. Она слегка улыбнулась и потянулась за следующим кусочком сыра.
Ален должен знать многое. Оруженосцы обычно знают все тайны своих господ, а значит, у нее есть способ получить сведения, которые ее интересовали.
Прошла целая неделя, прежде чем Коре выпала возможность расспросить Алена, однако тот вовсе не был расположен к разговору. Он холодно поглядел на нее и пожал плечами, когда она спросила, хорошо ли он говорит по-английски.
Нахмурившись, Кора закусила губу, рассерженная его упрямством, но вслед за тем заставила себя улыбнуться.
– Наверное, ты должен неплохо говорить по-английски, раз имеешь дело со слугами в замке. Я думаю, ты просто не хочешь говорить со мной. Но я тебя понимаю.
В глазах Алена явно читалась неприязнь. Он скрестил руки на груди и выразительно передернул плечами.
– О чем тут говорить? Я проиграл, вы одержали верх, графиня.
– Одержала верх? – Она ухватилась за эти единственные слова, которые звучали одинаково и по-английски, и по-французски. – Нет, нет, Ален, я не собиралась брать верх над тобой, хотя и не совсем понимаю, что именно ты имеешь в виду. Ты предложил мне свою дружбу в то время, когда я не доверяла никому из нормандцев. Особенно тем, которые захватили мой дом. Думаю, ты можешь это понять. А Жиль был… как бы это сказать… он был слишком навязчив, передавая приветы от тебя. Все равно из этого ничего бы не вышло. Ведь королевский приказ для вас, нормандцев, закон.
– Да, миледи.
Кора улыбнулась:
– Но тебе будет приятно, наверное, услышать, что я ценю твое доброе отношение ко мне. В такие трудные времена настоящий друг дороже золота.
Неприязненное выражение в глазах Алена исчезло; в них блеснуло нечто похожее на симпатию.
– Друзей выбирают, как дыни: нужно попробовать несколько, чтобы одобрить одну, – пробормотал он по-французски.
Ален оказался не так податлив, как она надеялась, и все же он явно начал смягчаться по отношению к ней. И Кора решила рискнуть.
– Друзья познаются в беде… – сказала она по-французски. И по-английски добавила: – Это старая поговорка, но все еще верная, Ален. И вот такой друг в беде – это я.
Ален удивленно поднял брови, услышав ее ломаный, с сильным акцентом, французский, и не удержался от улыбки.
– Вы говорите по-французски!
– Немного, – ответила она на этом же языке. – Ты говоришь по-английски значительно лучше.
Теперь Ален пожал плечами и сказал на ломаном английском:
– Достаточно, чтобы отдавать приказания. – Он снова насупился и сдержанно произнес: – Я восхищен вами, графиня. И если вы подумали, что я имел в виду что-то другое, то Жиль просто ввел вас в заблуждение.
Было не время выяснять истину, поэтому Кора лишь улыбнулась.
– У Жиля были какие-то свои цели, я думаю, но он просчитался, если намеревался погубить меня. Я поняла, что он за птица, еще задолго до того, как мы прибыли в Йорк, да и сразу не очень-то доверяла ему.
Пожав плечами в ответ, Ален опустил взгляд на счета, которые держал в руках.
– Боюсь, наш гость того же поля ягода, что и Жиль, – продолжала Кора. – Мне кажется, у него какие-то свои цели, и, признаться, это меня весьма тревожит.
Ален посмотрел на нее с легким удивлением.
– Вы имеете в виду графского брата?
– Да, Жан-Поля. На днях мы встретились в коридоре возле моей комнаты, и, боюсь, наша первая встреча прошла не совсем хорошо.
Ален усмехнулся.
– Да, я это слышал. Слуги всегда сплетничают, и этот мальчишка Рудд не исключение.
– Рудд хороший мальчик. И очень неглупый для своего возраста. – Кора помолчала, раздумывая, как далеко она может зайти, чтобы получить интересующие ее сведения. Было очевидно, что Ален знал гораздо больше, чем показывал, но захочет ли он откровенничать с ней?
– Рудд довольно умен, – согласился Ален. – И к тому же исполнителен. Но мне пора, поскольку лорд Люк давно уже ждет счета, за которыми послал меня.
Он слегка поклонился и двинулся прочь, и Кора тихо спросила, глядя ему вслед:
– Правда, что ты в курсе всего, что происходит здесь, Ален?
Ее вопрос заставил его остановиться, и Ален повернулся к ней лицом.
– По большей части да. Я ведь не простой оруженосец, я со временем стал наперсником графа. – Горделивая искорка мелькнула в его карих глазах. – Такого оруженосца, который одновременно и писец, и мажордом, и камердинер, трудно заменить.
– Без сомнения, – охотно подтвердила Кора. – Ты человек очень влиятельный. Наверняка ты в курсе таких подробностей его личной жизни, которые больше не известны никому.
– Да уж, конечно.
– То же самое я говорила и капитану Реми, но он не согласился со мной. Он считает, что ты слишком высокого мнения о себе. – Кора давно подозревала, что между капитаном и оруженосцем существует соперничество, и теперь, когда в глазах Алена вспыхнула неприязнь, а лицо покраснело от обиды, она уже не сомневалась в этом.
– Черт побери, да плевать я хотел на этого капитана… – Он остановился, сделал глубокий вдох и выдохнул с шумом. А подойдя ближе, тихо произнес: – Этот капитан просто мне завидует, поскольку он не в чести у графа с тех пор, как во время захвата замка позволил своим людям убить безоружных слуг. Ему так и не удалось с тех пор вернуть расположение лорда Люка, так что пусть лучше позаботится о себе, чем болтать о моем положении. Да если бы не я, родной брат графа был бы выдворен из замка, вместо того чтобы уютно греться у огня.
– Бедный Жан-Поль, – с напускным сочувствием произнесла Кора. – Но, вероятно, он заслужил гнев брата, или это не так?
Ален пожал плечами.
– Может быть.
– Но тебе, судя по всему, ничего не известно об этом…
– Совсем напротив. – Ален подошел к ней еще ближе, так что его дыхание обдавало ей щеку, и, понизив голос, сказал: – Мне известно, что брат графа предал его несколько лет тому назад, и, если бы не тот факт, что он так же предал и Вильгельма, вашего мужа, скорее всего, сейчас бы не было в живых.
– Люк предал короля?
– Нет, нет, это его отец и брат были обвинены в измене. Жан-Люк де Монтфор поплатился за это головой, но его сыну, Жан-Полю, удалось бежать на север, к королю Малкольму, и избежать мести Вильгельма. Вильгельм был тогда всего лишь герцогом, а не королем, но он заставил отца лорда Люка дорого поплатиться за эту измену. – Пожав плечами, Ален добавил: – В то время ходил слух, что Люк тоже был причастен к заговору, но это вранье. Сэр Люк был тогда уже лишен наследства и отослан в Нормандию, прочь из своего дома в Англии.
– Лишен наследства? За что?
– Об этом болтают разное…
Кора в упор посмотрела на него.
– А что скажешь ты?
Он засмеялся.
– Мне бы хотелось оставить свое мнение при себе. Ну а теперь мне пора идти к лорду Люку, иначе он подумает, что я даром ем свой хлеб.
Кора не пыталась задержать его снова, а лишь задумчиво проследила, как Ален торопливо зашагал по коридору к той комнате, где Люк обычно занимался делами. Необыкновенно интригующий разговор. Он прояснил многое, но не все. Почему Люк позволил брату остаться, рискуя снова быть преданным, а может быть, и рискуя навлечь на себя гнев короля? Раз Жан-Поль уже предал его однажды, он может сделать это снова, если сочтет выгодным для себя.
И на сей раз это может стоить Люку больше, чем просто пережить горечь измены: теперь он рискует Вулфриджем и, возможно, даже своей жизнью.
Брови ее сошлись к переносице, и Кора неуверенно взглянула в сторону дверей большого зала. Возможно, пришло время воспользоваться предложением Люка и самой поговорить с его братом. Тогда она могла бы составить свое собственное мнение о нем.
Кроме первой встречи с Жан-Полем в коридоре возле ее комнаты, она случайно столкнулась с ним в большом зале еще один раз, но предпочла тогда проигнорировать его, и он, словно по молчаливому уговору, сделал то же самое.
После этого Кора мельком несколько раз видела его рядом с Люком. Жан-Поль выглядел раздраженным, и рука его лежала на рукояти кинжала, выдавая его агрессивность. Это встревожило ее. Но Кора понимала, что Люк не станет выслушивать ее соображения, поскольку он вообще отказался обсуждать с ней этот вопрос. Так что с ним лучше и не разговаривать на эту тему. Возможно, она и сама не стала бы терзаться из-за каких-то смутных подозрений, если бы не череда весьма странных происшествий, случившихся в замке, которые вынудили ее к этому.
Однажды с верхушки стены свалился камень и едва не угодил в голову Люка. Если бы не его мгновенная реакция, он был бы убит на месте или, по крайней мере, тяжело ранен.
В другой раз неизвестно кем выпущенная случайная стрела прошла в дюйме от его шеи. Никто не признался в том, что выпустил эту стрелу, и ни у кого не было найдено подобного оружия.
А то вдруг непонятно каким образом на столе, за которым Люк обычно занимался своими делами, появился кувшин с отравленным вином. И если бы Рудд случайно не расплескал его, а одна из борзых не вылизала эту лужу и не свалилась тут же в конвульсиях, Люка могли бы отравить.
Но он странным образом проигнорировал все эти вещи, найдя им какие-то не слишком убедительные объяснения. Для человека, постоянно рискующего жизнью в сражениях, случайная стрела едва ли могла стать поводом для тревоги. Как и беспечность каменщика, чинившего крепостную стену. А из того, что хранилось в винном погребе Вулфриджа, почти все Люк считал отравой. Это просто чудо, что они все не заболели здесь и не умерли, попробовав его содержимое, смеялся он. Люку не нравилось пристрастие саксов к элю и крепким медам – напиткам, которых во Франции не употребляют.
Так что все вроде бы просто объяснялось.
Кора завернулась в теплый плащ с капюшоном и повела Шебу на прогулку во внутренний двор. Лучше было обдумать все это на свежем воздухе, а не в зале, носившем теперь сильный отпечаток нормандского стиля, привыкнуть к которому она не могла.
За неделю, прошедшую со времени их возвращения, обстановка заметно изменилась. Вместо прежних гобеленов, которые некогда покрывали стены, были повешены грубые шерстяные занавеси; вставки из рога в окнах были заменены на цветные витражи, которые, правда, неплохо пропускали тусклый зимний свет и делали его ярче. Местами мозаичные полы покрыли грубыми циновками, но, к счастью, большая часть искусной мозаики оставалась на виду.
Да, все здесь изменилось, включая и ее саму. Теперь она безропотно принимала всю эту ораву слуг и работников, наводнивших дом: всех этих пажей, конюхов, а также каменщиков и плотников, собранных со всей округи. Весь день стучали молотки, визжали пилы, а во дворе появлялись все новые постройки: мастерские, конюшни для лошадей, казармы для солдат.
Выйдя из дома, Кора задержалась у пересохшего фонтана во внутреннем дворе замка, позволяя свежему ветру с моря трепать ее волосы, пока она размышляла. Волчица весело носилась вокруг, радуясь свободе и холодному воздуху и не обращая никакого внимания на солдат, которые испуганно сторонились, пропуская ее.
Одна из старых борзых, принадлежавших еще отцу Коры, вышла во двор, и Шеба возбужденно зарычала, прыгая вокруг собаки, явно приглашая ее поиграть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35