Многие детали так и не были закончены. Картина беспокоила Сета. Пейзаж казался смутно знакомым. Лорел заметила его взгляд и объяснила, что рисунок сделала ее мать в Чайнатри много лет назад, в старые добрые времена.
Лорел вышла за покупками, Сет сделал вид, что идет с ней, а сам вернулся в спальню и закрыл за собой дверь. Его нисколько не мучили угрызения совести, не только потому, что Лорел была его законной женой. Просто ему случалось совершать и худшие, гораздо худшие, поступки.
Откинув крышку сундука, Сет наткнулся на кипу оберточной бумаги и, развернув несколько слоев, увидел, что это подвенечное платье. Оно, видимо, осталось после первого венчания и бережно хранилось.
Однако это было скорее свидетельством практичности, нежели сентиментальности. Сет отложил сверток в сторону. Хранились в сундуке и другие вещи. Безделушки из тяжелого хрусталя, видимо, принадлежавшие матери Лорел, несколько книг в коленкоровых переплетах по ведению сельского хозяйства. На каждой надпись: «Огастес Синклер». В резной деревянной шкатулке лежали нитка жемчуга и медальон с прядью волос. Сет догадался, что волосы принадлежат Огастесу Синклеру, и по спине у него побежали мурашки. Словно Синклер с того света окликнул его.
На самом дне сундука лежала стопка писем, перевязанная выцветшей голубой лентой.
Сет положил все вещи обратно, оставив только письма, устроился на стуле воле окна и принялся читать.
Он намеревался быстро пробегать глазами текст, выискивая нужные сведения, но фразы завораживали.
"Любимая, чтобы снова почувствовать твое присутствие… Прелесть ночи, когда я могу мечтать о тебе… ". Сет поймал себя на том, что читает все подряд. Перед ним возник поразительно живой образ двух искренне любящих, преданных друг другу людей.
«Даже во время жестокого боя я закрываю глаза и представляю себе Чайнатри. Сгущаются сумерки, воздух напоен ароматом жасмина, квакают древесные лягушки, на веранде поскрипывают кресла-качалки. Я протягиваю руку и касаюсь твоих пальцев».
«Больше всего, любовь моя, я страдаю не из-за нас. Нам довелось узнать много радости за то короткое время, что мы провели вместе. Едва ли человек заслуживает большего, но наша малышка Лорел… Ей никогда не узнать, какое наследство по праву принадлежит ей. Война проиграна, дорогая. Мы потеряли не только наш образ жизни, мы лишились единственного, что каждый надеется передать своим детям, — будущего».
"Не волнуйся обо мне. Мой долг вернуться домой, и я не позволю янки встать на моем пути… "
И наконец, последнее письмо. Оно написано другим почерком, видимо, под диктовку.
"Не думал я, что мне придется писать это письмо. Но быть может, так предначертано судьбой. Полагаю, что Айк… — сердце подпрыгнуло у Сета в груди, — мертв, иначе я попросил бы его передать тебе это послание. Мы доверяли друг другу. Я был бы рад обратиться к нему и с этой последней просьбой. Но это, увы, невозможно. Остается лишь надеяться на твою преданность, любимая, в которой я никогда не сомневался, и на то, что мое послание до тебя дойдет, в чем я не уверен. Сделай это для меня и верь, я буду покоиться в мире, зная, что жизнь и любовь моя к тебе не были напрасными. Предай мое тело земле возле той скамьи, где мы сидели в сумерках когда-то давно и я сорвал с твоих губ первый поцелуй. Пусть только члены семьи придут на церемонию. Прими то, что я дарю тебе с последним моим вздохом и любовью. Сделай это, и я умру спокойно. Знай, моя единственная, я сделал все возможное. Нашей дорогой дочери Лорел я оставляю будущее… "
Дверь открылась. На Сета упала тень.
— Сет? — спросила Лорел полушепотом.
Он медленно поднял на нее взгляд, потом снова посмотрел на письмо.
— Он очень тебя любил.
Лорел вошла в комнату, нахмурилась, сняла шляпку и бросила на постель.
— Это письма моего отца?
Сет не стал изображать смущение. Просто не смог. Прочитанное слишком взволновало его.
— Ты не против?
— Да нет, почему же? Но ради всего святого, где ты их нашел?
— Я искал, куда бы сложить чистые рубашки, — рассеянно ответил Сет. Безобидная ложь, ведь он придумал ее заранее, на всякий случай.
Лорел швырнула перчатки на кровать, рядом со шляпой, и, улыбаясь, подошла к Сету.
— Я много лет в них не заглядывала. Когда была маленькой, часто плакала над ними.
Значит, золото действительно существовало, подумал Сет.
«Знай, моя единственная, я сделал все возможное. Нашей дорогой дочери Лорел я оставляю будущее». Тут и размышлять нечего.
Он закопал золото, как и сказал полковник, в Чайнатри. Там было тайное место, о котором знала только его жена. Из его последнего письма все абсолютно ясно. Золото ждало все эти годы.
«Нашей дорогой дочери Лорел…» Сет поднялся и подошел к окну. Надо ей рассказать. Они женаты, все, что принадлежит ей, принадлежит и ему, нет причин хранить тайну.
Однако причина все же была. Человек, подобный Пичу Брейди, мог взять полмиллиона долларов золотом, и никто ни о чем не догадался бы. Если же Лорел Синклер — Лорел Тейт — вдруг станет обладательницей состояния, каждый сыщик, юрист или банкир в стране будут стоять у нее на пути. В таком случае Лорел пришлось бы покинуть город, а на это она никогда не пойдет.
В какой-то момент Сета обуяла ярость на отца Лорел, который, желая ей добра, усложнил ситуацию. Но Сет не мог винить Огастеса. Имей мать Лорел возможность исполнить последнюю волю мужа, все сложилось бы наилучшим образом. В разгар войны никто не стал бы разыскивать богатство, спрятанное в тайнике. Едва ли нашлись бы детективы, чтобы задавать вопросы. В то далекое время они могли бы без шума воспользоваться деньгами, вложить их в какое-нибудь дело, восстановить плантацию, а то и уехать на Запад. Нет, Огастеса не в чем винить.
А вот полковник Айк все эти годы знал о кладе и, хотя называл себя верным другом Огастеса Синклера, не побеспокоился о его семье, голодавшей в то время как золото спокойно лежало в земле. Перед смертью полковник взял с Сета клятву, что тот найдет золото, хотя знал, что Лорел Синклер, законная наследница золота, живет в страшной нужде.
Сет все крепче сжимал письмо, пока бумага не захрустела, грозя разорваться.
Лорел легонько коснулась его руки.
— Тебе, должно быть, тяжело ничего не знать о своих родных, — тихо сказала она. — Я тоже сирота, но у меня по крайней мере остались воспоминания о матери и письма отца. Я знаю, как они любили меня.
Сет посмотрел на Лорел и снова отвернулся к окну.
— Я иногда пытаюсь представить себе, кем были мои родители. Как выглядели? Кем бы я вырос, останься они в живых? Это действительно тяжело — быть в полном неведении.
Лорел кивнула и прижалась щекой в его руке:
— И все же тебе повезло. Ты выжил.
— Да, — в раздумье проговорил Сет. — Тот, кто меня воспитал, желал мне добра. Только вряд ли он понимал, что такое добро.
Еще раз взглянув на письмо, Сет решил не рассказывать Лорел о золоте, потому что оставался Пичем Брейди, вором и бандитом, объявленным вне закона. Он проехал тысячи миль, чтобы отнять у Лорел наследство. Этого Лорел ему не простила бы. Сет желал ей счастья, но, оставаясь тем, кем он был, ничего не мог сделать. Единственный выход — найти золото и навсегда исчезнуть из ее жизни.
Сет улыбнулся, с улыбкой расправил измятый лист бумаги, прежде чем снова положить его в стопку.
— Твой отец так любил жену, что даже мечтал быть погребенным под скамейкой, где они впервые поцеловались.
— Ах вот где это было! Да, да, припоминаю.
— Ты когда-нибудь видела эту скамейку?
— Боже мой, конечно, нет! От нее наверняка ничего не осталось. Столько лет прошло. Даже места этого не найти, ведь там все заросло. Да и какой в этом смысл?
Сет улыбнулся, отдавая ей письма.
— Мне казалось, женщины более сентиментальны. Лорел пожала плечами.
— Только не я, — сказала она, убирая письма в сундук, однако в голосе ее звучала печаль. — Чайнатри не возродить.
— Но ты бы хотела, не правда ли? Лорел снова пожала плечами.
— Это невозможно. Даже если бы у меня были большие деньги. А у меня никогда их не будет. — Она повернулась к Сету с едва заметной улыбкой: — Разумнее устроить там ферму и разводить лошадей.
Сет заставил себя улыбнуться, хотя ему больно было смотреть на Лорел.
— Послушай, — сказал он, — твоя тетя сокрушалась по поводу того, в каком плачевном состоянии кладбище. Может мне поехать туда и постепенно привести его в порядок?
Лорел окинула его удивленным взглядом.
— Зачем? Ведь там никто никогда не бывает.
— Это сделает твою тетю счастливее, — непринужденно заметил Сет, — к тому же мне будет чем заняться. Я привык работать на свежем воздухе.
Лорел подошла к нему, обвила его шею руками.
— Знаешь, иногда я думаю, что ты не такой плохой, каким кажешься.
Сет привлек Лорел к себе и положил подбородок ей на плечо, чтобы она не видела выражения его лица.
— Ты ошибаешься, — тихо ответил он, — уверяю тебя.
* * *
Когда Питер вошел в гостиную, Кэролайн сидела, освещенная утренним солнцем, с мужской рубашкой в руках. Увидев его, она не то растерялась, не то смутилась.
— Я полагал, великая жертва Лорел решила все материальные проблемы. Но вы по-прежнему занимаетесь починкой чужих вещей.
Кэролайн покраснела и вскинула подбородок:
— Что за глупости, Питер! Это рубашка мистера Тейта. Питер был ошеломлен.
— Вы штопаете рубашки мистеру Тейту?! Кэролайн еще ниже склонилась над работой.
— Лорел не умеет шить, а от рубашки оторвалась пуговица…
— И у него хватило наглости просить вас ее пришить?
— Вовсе нет, — с раздражением возразила Кэролайн. — Я заметила, что не хватает пуговицы, и решила ее пришить. В конце концов, он сделал нам столько добра. Могу же я хоть чем-нибудь его отблагодарить? Не понимаю, почему это вас так взволновало, Питер?
Питер сел на стул напротив Кэролайн и, взвешивая каждое слово, следя за своей интонацией, сказал:
— У меня такое впечатление, Кэролайн, что вы изменили свое отношение к таинственному мистеру Тейту.
— Я просто лучше его узнала, — призналась Кэролайн. — Он не такой, как я думала. Он добрый, заботливый. И ведет себя вполне по-джентльменски. К Лорел относится с большим уважением. Искренне к ней привязан.
— Ну просто святой, — с нескрываемым сарказмом произнес Питер.
— Ах, Питер, не будьте так циничны! Вам это не к лицу. Надеюсь, их брак окажется удачным. — Лицо Кэролайн неожиданно просветлело. — Вы слышали? Он подарил Лорел чудесную лошадку! Кузина просто в восторге.
— Она будет скакать на ней, как цирковая наездница, пока не разобьется, — пробормотал Питер. — Незачем было потакать ее капризам.
— Благодаря мистеру Тейту мы сохранили свой дом, — продолжала Кэролайн, — это вы уже знаете. А еще он заплатил мамины долги в «Кариллон-клубе». Теперь она снова сможет приглашать туда своих подруг на ленч. Последние две недели он почти каждый день проводит в Чайнатри — наводит порядок на старом кладбище. А вчера вечером настаивал, чтобы я перестала работать.
Питер, вне себя от ярости, вскочил на ноги.
— Его не касается, чем вы занимаетесь, Кэролайн, он женат не на вас, а на Лорел!
Глаза Кэролайн лукаво блеснули.
— Что с вами, Питер? Вы говорите странные вещи. Неужели ревнуете?
— Я не ревную, — резко бросил Питер. — А вы?
— А что я?
— Вы бросите работу только потому, что он вам велел?
— Разумеется, нет. — Кэролайн неторопливо свернула рубашку и положила в корзину с рукоделием. — У меня хорошо получается, и заказчики мной довольны.
Питер то подходил к окну, то возвращался. Кэролайн достала еще какую-то вещь.
— Прошу вас, Питер, присядьте и успокойтесь.
— Видимо, я и в самом деле ревную, Кэролайн, — тихо произнес он. — После смерти вашего отца я стал единственным мужчиной в вашей жизни и, конечно, в жизни Лорел и миссис… — Он осекся, и через секунду продолжил: — Нет, именно в вашей жизни. А теперь этот Тейт перешел мне дорогу.
— Вы не правы, Питер, — мягко возразила Кэролайн. — Он стал членом семьи.
Питер вздохнул:
— Я знаю, вам не понравится то, что я скажу, Кэролайн, но я не перестаю думать, что мы смогли бы стать больше чем друзьями. Если бы только вы согласились.
— Питер, вы знаете, что я отвечу. — Кэролайн опустила глаза, судорожно сжав ткань, которую держала в руках. — Я не желаю быть никому обузой. Меня устраивает моя жизнь, и я буду рада, если вы останетесь моим другом.
— Но я не об этом мечтаю.
Кэролайн бросила на Питера печальный взгляд:
— Увы, мечты не всегда сбываются, Питер.
Он хотел сказать еще что-то, но сдержался, в отчаянии обхватив голову руками и взъерошив волосы.
— Вы не оставляете мне никакой надежды, Кэролайн.
— Очень сожалею, Питер.
— Вы не понимаете, что это для меня значит, — прошептал он, поднялся и достал из кармана конверт.
— Пожалуй, стоит все же рассказать вам. Я получил письмо из Саванны. Это о Тейте.
Кэролайн отложила работу и захлопала в ладоши. Смущение на ее лице сменилось любопытством.
— Как интересно! Рассказывайте скорее!
Питер не отрывал глаз от листа, хотя знал содержание письма наизусть.
— Это от юриста Рэнкина Легейра. Он прочел мое объявление в местной газете. Я давал их во всех крупных городах, одновременно обращаясь за помощью к коллегам и просматривая архивы в надежде найти какую-нибудь информацию о семье Тейт. Оказалось, все знают их историю. Юрист сообщил, что Тейты родом из окрестностей Саванны. Сразу после войны переехали на Запад, и больше о них никто ничего не слышал.
Кэролайн разволновалась, глаза ее сияли.
— Значит, этот юрист может связать мистера Тейта с его родственниками?
Питер пожал плечами:
— Думаю, да. Особенно если я передам Тейту, что тот унаследовал акции железнодорожной компании своего деда. — Питер наконец поднял глаза на Кэролайн. — Таким образом, Тейт в некотором смысле богатый наследник. Кажется, Бог услышал молитвы Лорел.
— Ах, какие замечательные новости! — воскликнула Кэролайн. — Я не наследство имею в виду, впрочем, и оно весьма кстати. После стольких лет он обретет семью! Уверена, он… — Кэролайн умолкла, заметив мрачное выражение лица Питера. — Но у вас свое мнение?
— Что-то тут не так, Кэролайн, мне интуиция подсказывает, я нутром чую. Может быть, он и родственник тем людям из Саванны, а может, просто убил настоящего Сета Тейта там, на Западе.
— Нет, Питер!
Услышав ее испуганный возглас, Питер пожалел, что дал волю воображению, а главное, что высказал свои предположения вслух. И все же он упрямо стоял на своем:
— Мы действительно ничего не знаем о Тейте, Кэролайн. Например, что он делал на Западе.
— Питер, прошу вас, не говорите так. Вы уже все проверили и…
— Значит, не очень тщательно проверил. Надо продолжать.
— О, Питер, — огорчение, смешанное с тревогой, звучало в голосе Кэролайн, — оставьте, пожалуйста. Сет и Лорел женаты, этого не изменить. А теперь еще наследство словно с неба свалилось. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Совершенно верно, Кэролайн. Слишком хорошо, и я не верю ни единому слову.
— Я хочу сказать только одно: Лорел заслуживает счастья, мистер Тейт тоже. Умоляю вас, Питер, давайте забудем о нашем расследовании. Все, что нужно, мы уже узнали.
Питер ничего не ответил.
Кэролайн легонько сжала его пальцы. Питер не мог ей ни в чем отказать, и Кэролайн об этом знала.
— Хорошо, — с негодованием произнес он. — Как вам будет угодно.
Кэролайн радостно улыбнулась.
— Когда вы собираетесь ему все рассказать? Питер нахмурился.
— Не я, — обронил он. — Этот человек мне не нравится, и я не намерен сообщать ему приятную новость. — Питер встал и бросил письмо на столик рядом с Кэролайн. — Расскажите вы. Вам он скорее поверит.
Питер уже собрался уходить, но тут заметил фотографию в новой фарфоровой рамке, стоявшую на столе. Он подошел, взял ее в руки.
— А вот и счастливая пара.
Со снимка на Питера смотрели Лорел и Сет в праздничных нарядах. Питер с мрачным выражением лица поставил фотографию на место рядом с фотографией родителей Лорел.
— Очень мило, не правда ли? — спросила Кэролайн. — Так любезно было с вашей стороны позаботиться о том, чтобы сделали снимок. Замечательный свадебный подарок.
Питер отвел глаза.
— Мне это ничего не стоило. Фотограф работает в газете.
— Лорел это было очень приятно. — Кэролайн улыбнулась. — И не притворяйтесь, что вас не трогают свадьбы. Фотограф, когда принес нам этот снимок, сказал, что вы себе тоже заказали.
Питер скользнул по ней взглядом и отвернулся.
— Это на память о Лорел. — Он взялся за шляпу.
— Ах, Питер, таким вы мне нравитесь. — Кэролайн кротко улыбнулась. — Верный друг, а не циничный журналист, который ищет дурное там, где его нет.
У дверей Питер остановился и повернулся к Кэролайн:
— Знаете, в чем ваша беда, Кэролайн? Вы видите в людях только хорошее, а это очень опасно.
— Так же как видеть одно плохое, — тихо возразила Кэролайн.
Питер вышел из дома и зашагал по Лэмбол-стрит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25