Я ринулся вперед. И вновь уловил совсем близко какое-то движение. В следующие мгновения я приблизился настолько, что смог уже ясно разглядеть Сергея. Этот упрямый человек упорно шел вперед с Джейн на плече. Вряд ли он слышал, что я приближаюсь, вокруг слишком много других звуков: его собственное дыхание, шум шагов. Когда расстояние сократилось до двух метров, я крикнул:
— Сергей, остановись!
Он на секунду остановился, повернулся, затем заспешил снова вперед, и я уже приготовился броситься за ним, когда он, внезапно потеряв равновесие, начал падать. Я набросился на него, придавил к земле и тут понял, что с этим человеком необычайной физической силы мне никогда бы не справиться. Но он был неподвижен!
Это было настолько неожиданно, что сразу подумалось — мертв. Я был все еще озадачен, когда знакомый женский голос произнес с удовлетворением:
— Вот и успокоился. Это ты, Джон?
— Именно, — вздохнул я. — Ты его убила?
— Нет. Как бы мне этого ни хотелось. Кто он и что ему нужно? Он ведь не местный? Он шпион, русский?
— Один из них, — сказал я, беря ее за руку. — Что ты с ним сделала?
Она, стоя на одной ноге, надевала белую туфлю.
— Эти каблуки очень острые, — пояснила она.
— Ты его этим ранила?
Она покачала головой.
— Ударила по почкам. Поэтому он и отпустил меня. А потом стукнула еще раз.
— Куда?
— Куда учили, — с превосходством сказал Джейн. — Ты невредим? Может быть, пойдем?
— Конечно.
— Кто другие? Они русские?
Она посмотрела на распростертого Сергея.
— Девушка, которую ты видела. И еще двое, что с ней.
— Она похожа на фотомодель, — сказала Джейн, — а на деле они просто убийцы. Связать его, как ты думаешь?
— Оставим так и скроемся. Пойдем.
Взявшись за руки, мы пошли через лес. Мне чудились зловещие шорохи среди упавших листьев. Джейн, казалось, не замечала ничего. Я нарочно топал ногами, чтобы спугнуть змей.
— Ты не слишком шумишь? — спросила она раздраженно.
— Я делаю это нарочно. Ты ведь не в ботинках, а в лодочках на высоких каблуках, не так ли? Ставь ноги осторожно и иди за мной. Даже мои легкие туфли лучше защищают от змей. Конечно, многое зависит от того, какая змея ужалит, но в большинстве случаев ужаленный обречен, если не ввести противоядие. Нас ожидает чудесная прогулка до того места, где я оставил машину. В ней, кстати, тоже нет противоядия.
Глава 15
Найти мою машину не составило труда, но вывести было невозможно, поскольку ее заблокировал обыкновенный негодяй в обыкновенном «форде». Это был большой желтый автомобиль, который мы были не в состоянии передвинуть вручную, и моя маленькая голубая «тойота» оказалась забаррикадированной. Когда-нибудь на досуге я проведу исследование, просто ради интереса: почему водители «фордов» ведут себя нахальнее, чем, например, «холденов» или «мицубиси». Если вам мешают выехать, то это непременно «форд».
А за нами уже могли гнаться — Элин Гундерссон с ее молодчиками из ГРУ и Сергей. Я отчаянно ругался, глядя на этот проклятый «форд» и соображая, каким образом мы смогли бы выбраться отсюда. Внезапно понял, что разговариваю сам с собой, Джейн рядом не было. В панике я окликнул ее. И услышал:
— Сюда, Джон!
Я пошел на голос. Она стояла рядом с большой темной прямоугольной машиной и усмехалась.
— Что это?
— "Ленд-круизер", — ответил я. Однажды в северной пустыне мы попали с такой же в неприятную историю. — Чья это?
— Кого-то из желающих приобщиться к культуре, — беззаботно ответила Джейн. — Ему она потребуется через час или два. Он оставил дверь открытой, прямо-таки хочет, чтобы ее украли!
Джейн артистически угнала машину: шесть секунд ей потребовалось, чтоб разобраться в проводах, еще десять, чтобы правильно соединить их, и около четырех, чтобы выехать на дорогу.
— Что ты скажешь, — предложил я, — если мы слегка попортим этот «форд»? Просто для нашего личного удовлетворения?
— У нас на это нет времени.
— Как прикажете, майор Страт!
— Но я не знаю, куда ехать. Пожалуйста, подскажи, а?
— Олбани, — сказал я. — Прямо на юг. Это далеко. Около трехсот километров.
— Еще кто-нибудь знает, куда мы едем?
— Они умеют узнавать...
— Нечестно угонять этот «круизер» так далеко. Есть какой-нибудь другой выход?
Другого выхода не было.
Я выглядывал в окно, дабы убедиться, что за нами никто не следует. Это было маловероятно, но не исключено. Когда остановились у излучины реки, наши фары на миг осветили загон, где стояло около сорока лошадей.
— Сколько сможешь проехать верхом? — спросил я.
— Двести миль. Что, одна из тех лошадей — Черная Бесс?
— Мы возьмем их, — сказал я, — и устроим чудесный небольшой отпуск.
Джейн на секунду отвела от дороги глаза и одарила меня коротким осуждающим взглядом.
— Ты серьезно?
— Всю дорогу проедем лесами и полями. Мы исчезнем. По-моему, очень ловко, — сказал я.
— Мы стащим лошадей прямо с поля?
— Из загона, — уточнил я.
— Ну, из загона. И проедем двести миль верхом без седел?
— Сверни налево, — скомандовал я, — и поезжай прямо, пока не увидишь справа выкрашенную в белый цвет ограду. Эта ферма принадлежит богатому дантисту. Он мой клиент. Лошадей держит на мои средства, так же как и на средства других бедных налогоплательщиков, потому что это не облагается налогом. Все будние дни он в Клэрмонте стережет свое золото, а лошади пасутся, и он гордится своим чудесным седельным снаряжением, которое импортирует из Италии.
— А как с машиной?
— Оставим ее где-нибудь. Позвони в полицию, если хочешь, и сообщи где.
— Хорошо, — согласилась Джейн, поворачивая влево.
* * *
Мы выбрали лошадей и оседлали их. Позаимствовали еще кое-что из вещей Блуи Мартина, которые нам могли понадобиться в дороге. Ему они были не нужны, поскольку я никогда не видел, чтобы Блуи жил в палатке, даже с бутылкой каберне во избежание опасности замерзнуть. Так что дальше мы отправились, захватив еду, одежду, плитку, спальные мешки и тому подобное. Неторопливая прогулка без риска натолкнуться на врагов, да и вообще на кого бы то ни было, пока сами того не пожелаем. А мы не желали.
Лично я был бы рад навсегда остаться здесь, на огромном пространстве красивого, зеленого, малонаселенного юга Западной Австралии, в районе, известном как Великий Южный. Люди в Европе не верят рассказам о гигантских эвкалиптах, о лесах высотой в сорок пять и более метров, об огромных пастбищах и прекрасных реках. Это безлюдный край, и Джейн он понравится так же, как и мне. Но о Джейн можно сказать — это само движение. Каждый из нас был рад обществу другого, но оба сознавали, что не можем просто так мирно прогуливаться. Поэтому, когда мы нашли место для ночлега и лежали в спальных мешках, глядя на Южный Крест, я наконец спросил:
— Что столь внезапно привело тебя в Австралию? Лист?
Она ответила не сразу. Я чувствовал, Джейн собирается с мыслями. Через минуту она спросила:
— Имя Шлиман что-нибудь тебе говорит?
— Слышал его. Но не помню, где и когда. Это человек или место?
— Человек. Немец. Замечательная история.
— Расскажи, — попросил я.
— Хорошо. Может занять много времени, но это важно.
Я уселся поудобнее. Слушал Джейн и думал, что это чудесный способ проводить время.
— Он был бизнесменом, — начала Джейн. — Родился в 1822 году. Ему сопутствовала удача, он заработал кучу денег, но не был увлечен бизнесом.
— А чем он был увлечен?
Она ответила:
— Гомером.
Я слышал о Гомере.
— Эпическая поэзия?
— Да. Он читал Гомера, как я «Маленьких женщин» или Нэнси Дру. Запоем. Кажется, по поводу Гомера всегда шли дискуссии — что достоверно, а что нет. Шлиману в этой истории было важно то, что Гомер писал об осаде Трои. Многие академики тогда думали, это просто легенда. Но Шлиман верил в нее, как ортодоксы верят в Библию: все верно, слово в слово.
Шлиман начинал как ученик бакалейщика, затем ушел в море, но недалеко. Потерпел крушение у берегов Голландии и нашел работу в Амстердаме. Все, как обычно для тех времен. А теперь приближаемся к необычному, потому что он начал изучать языки. Угадай, сколько?
— Сто девять.
— Ну, ты скажешь, — изумилась Джейн. — Он владел семью языками, включая русский. Заметь, самостоятельно изучил семь языков. Ему было всего двадцать четыре года, когда фирма, где он работал, направила его своим представителем в Санкт-Петербург. Это было в 1846 году. И вскоре после этого он начал собственное дело. К сорока годам нажил столько денег, что мог бы отойти от дел. Но не отошел. Вместо этого начал изучать археологию. И потом поехал в Турцию, как ее теперь называют. Он начал раскопки места, именуемого Хиссарлик, и установил, что там был город.
— Затерянный?
— Да, — согласилась она. — Три тысячи лет о нем никто не слышал. Не перебивай, когда я рассказываю. Было много проволочек, — продолжила Джейн. — Обычные препоны, масса нервотрепки, и наконец он начал раскопки. В то время считали, что Троя, если она реально существовала, а не выдумана Гомером, находилась очень далеко. Но Шлиман верил Гомеру. И вот, раскапывая холм в Хиссарлике, он нашел девять городов, точнее, то, что от них осталось. Они располагались один под другим. Ты еще слушаешь?
— Очень внимательно! — сказал я. — Но что же лист?
— Будь терпелив. Я оставила это напоследок. На чем остановилась?
— На девяти городах.
— Да. Каждый строился на развалинах другого, и так продолжалось тысячи лет. Из этих девяти городов Шлиман выбрал один, но, как оказалось, неверно. Он исследовал второй или третий уровни. Как установлено позднее. Троя была шестым.
— А при чем же здесь лист?
— Не торопись. Вдумайся, как я.
— Листа нет?
— Пока еще нет. Итак, он был энтузиастом-самоучкой, всего лишь дилетантом и совершил величайшее открытие в истории археологии. Такого ждал весь мир.
— А что было потом?
— Он решил закончить раскопки 15 июня 1873 года. Хотел уехать, потому что у него были и другие проекты. И вот, за день до этого...
— Четырнадцатого?
— Как заставить тебя помолчать? О чем я говорила?
— День перед этим был четырнадцатым числом.
— Вот именно, — сказала Джейн. — В тот день он наблюдал за раскопками и вдруг что-то заметил. Он сказал жене: «Отошли всех рабочих, всех, тотчас же». Она спросила: «Почему?» И он ответил: «Не спорь, просто сделай». Мужчины обычно так себя и ведут. Никаких объяснений. Типично, можно сказать.
— И она...
— Она возражала.
— Тоже, можно сказать, типично...
— Шлиман велел сказать им, что внезапно вспомнил о своем дне рождения и назначает выходной.
— А он не мог все это сказать им сам?
— Он, черт побери, мужчина, — ответила Джейн. — Зачем делать самому, когда рядом рабыня.
Джейн села на своего конька. Когда ее нет со мной, я стараюсь не вспоминать о нем, но когда она рядом, об этом забыть не удается.
— Итак, женщина приказала, а мужчины повиновались, верно? И сколько их было?
— Думаю, сто или около того.
— Она, должно быть, была женщиной с сильной волей.
Джейн холодно взглянула на меня и призвала к абсолютной серьезности.
— Прошу прощения, — сказал я.
— Когда они ушли, он велел принести ее красную шаль, затем спустился в яму и начал неистово копать ножом. Над ними нависли большие глыбы камней, которые могли в любое мгновение обрушиться. Но он увидел блеск золота — огромного количества золота, и слоновой кости, и серебра. Это были сокровища одного из древних царей. Они пролежали в земле три тысячи лет, пока Шлиман в тот день не переложил все это в шаль своей жены. Держу пари, — добавила Джейн, — ей и пришлось все это из ямы.
— Разве такой факт не установлен?
— Это несомненно так.
— А лист был частью сокровищ?
— Нет.
— Зачем же ты тогда мне все это рассказывала?
— Делай что тебе говорят, Джон. Слушай.
И я слушал. Хотя очень устал. Позади был день, полный испытаний. Мой мозг не воспринимал информацию, я уже не мог следить за событиями, непонятным образом веки опустились, словно тяжелые железные заслонки. И я уснул.
* * *
На следующее утро я проснулся рано и чувствовал себя бодро, в отличие от Джейн, она еще ощущала разницу во времени. Я зажег маленькую газовую плитку, поставил на нее сковородку для яичницы с беконом. Все это я захватил из дома Блуи. Запах жарящегося бекона разбудил Джейн. Я придерживаюсь мнения, что если ветчину утром жарить на кладбище, две трети тех, кто под землей, поднимутся, облизываясь. Джейн не заставила себя ждать. И первыми ее словами были слова упрека в мой адрес:
— Надо же было заснуть!
— Я очень устал, а это было так успокаивающе.
— И скучно, да?
— Яйца сейчас будут готовы. — Я ушел от ответа.
Она смотрела сердито, оглянулась вокруг, затем улыбнулась.
— Трудно ругаться в такое утро. Особенно после того, как ты спас меня вчера.
— Для тебя я сделаю все, что угодно.
Я выложил бекон и яйца на одну из оловянных тарелочек Блуи. За завтраком она вернулась к вчерашним событиям.
— Почему он схватил меня? Чем я могла ему помочь? — спросила Джейн.
Я объяснил:
— Сергей гоняется за информацией. А у тебя есть новости!
— Но откуда он мог знать?
— Начнем с того, что он, возможно, прослушивает телефонные разговоры. Мои — это точно, не исключено, и Боба Кол-лиса. Затем, он знает тебя по Англии. И с его точки зрения, у тебя должны быть стоящие новости. Он и представить себе не может, что ты проделала весь этот путь только ради того, чтобы повидать меня.
— А что скажешь об остальных? — спросила она, принявшись за бекон.
— Об остальных русских?
Она кивнула.
— Конкуренты, — ответил я.
— Его конкуренты?
— Мне никто ничего не говорил, Джейн. Но я знаю, что Сергей из КГБ и за реформы. Девушка, я думаю, из ГРУ — военной разведки. Следует добавить, что с ней и те два парня, которых ты видела вчера, океанская подводная лодка и вся ее команда и, возможно, множество других сил.
— И Сергей и девушка...
Я перебил:
— Ее зовут Элин Гундерссон. Во всяком случае, так она представилась.
— Сомневаюсь в этом, — сказала Джейн. — Имя исландское. Наверное, вымышленное. Она и Сергей — враги?
— Готов в этом поклясться!
— Меня она тоже хочет похитить?
— Подозреваю, что Сергей вчера схватил тебя потому, что если бы не он, то это сделала бы она.
— Мне нужно быть осторожной?
— Нужно, чтобы за тобой кто-нибудь присматривал.
Джейн взяла аккуратно отрезанный кусочек яичницы.
— Прошлым вечером ты действительно постарался, и я тебе благодарна. Кофе?
Пока мы его пили, я узнал еще кое-что о герре Шлимане. Сокровища, которые он откопал и думал, что это золото Трои, Шлиман контрабандой вывез из страны. Нет сомнений, он хотел очень тщательно изучить его.
За следующей ароматной чашкой кофе я опять заговорил о листе, и опять мне было приказано слушать и ждать.
После Трои Шлиман руководил другой крупной археологической экспедицией в Микенах в Греции. И мы с Джейн еще раз возвратились к истории и мифам. На сей раз легенда оказалась более занимательной. Мы знаем об Агамемноне, что он десять лет был на Троянской войне, а дома эта грязная крыса Эгисф заигрывал — и успешно — с его женой, Клитемнестрой. Но на этом Эгисф не остановился. Когда Агамемнон вернулся, Эгисф пригласил его на праздничный банкет и там убил. Прошли годы, сын Агамемнона Орест вернулся, чтобы прикончить убийцу своего отца и прелюбодейку мать. В этом мифе не было ничего нового, пока дядюшка Генрих не вонзил лопату в землю. Шлиман верил — и было множество причин верить — каждому слову Гомера.
— Короче говоря, — сказала Джейн, вытирая губы бумажной салфеткой, — он сделал еще одно великое открытие — могилы, а в них — останки мужчин, Агамемнона и его людей, убитых Эгисфом и Клитемнестрой. Он послал знаменитую телеграмму королю Греции: «Сегодня я смотрел в лицо Агамемнону».
— А что же миссис Шлиман?
— Очень правильный вопрос, — отозвалась Джейн, — ее звали София. Три недели и четыре дня она копала землю голыми руками и перочинным ножиком. Видишь ли, чисто женская работа. Представляю, как Шлиман в это время сидел и курил сигару и думал о возвышенном. Было найдено пять могил. Держу пари, — продолжала Джейн, — что их нашла миссис Шлиман, а дорогой Генрих прибрал все к рукам. В любом случае он объявил королю: «Могилы открыты мной».
— Тебе известны еще какие-нибудь имена?
— Кассандры, — ответила Джейн. — Дочери короля Трои.
— Это та, что приносила плохие вести?
— Она обладала даром пророчества, — уточнила Джейн. — Предсказала гибель Трои, но ей никто не поверил. Когда Троя пала, Агамемнон схватил ее.
— И что? Взял под мышку и принес домой?
— Что-то в этом роде. Ты уже заметил, надеюсь, что то, что было запрещено Клитемнестре, мог запросто позволить себе Агамемнон?
— Думаю, здесь о чьей-то вине очень трудно судить. Кассандра носила лист, да?
— Нет.
— Я становлюсь нетерпеливым. Не могли бы мы перейти к рассказу о листе?
— Скоро дойдем.
Если Джейн когда-нибудь согласится выйти за меня замуж, — а я надеюсь, что так оно и будет, — я не совсем уверен, кто будет рядом со мною — жена или командир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Сергей, остановись!
Он на секунду остановился, повернулся, затем заспешил снова вперед, и я уже приготовился броситься за ним, когда он, внезапно потеряв равновесие, начал падать. Я набросился на него, придавил к земле и тут понял, что с этим человеком необычайной физической силы мне никогда бы не справиться. Но он был неподвижен!
Это было настолько неожиданно, что сразу подумалось — мертв. Я был все еще озадачен, когда знакомый женский голос произнес с удовлетворением:
— Вот и успокоился. Это ты, Джон?
— Именно, — вздохнул я. — Ты его убила?
— Нет. Как бы мне этого ни хотелось. Кто он и что ему нужно? Он ведь не местный? Он шпион, русский?
— Один из них, — сказал я, беря ее за руку. — Что ты с ним сделала?
Она, стоя на одной ноге, надевала белую туфлю.
— Эти каблуки очень острые, — пояснила она.
— Ты его этим ранила?
Она покачала головой.
— Ударила по почкам. Поэтому он и отпустил меня. А потом стукнула еще раз.
— Куда?
— Куда учили, — с превосходством сказал Джейн. — Ты невредим? Может быть, пойдем?
— Конечно.
— Кто другие? Они русские?
Она посмотрела на распростертого Сергея.
— Девушка, которую ты видела. И еще двое, что с ней.
— Она похожа на фотомодель, — сказала Джейн, — а на деле они просто убийцы. Связать его, как ты думаешь?
— Оставим так и скроемся. Пойдем.
Взявшись за руки, мы пошли через лес. Мне чудились зловещие шорохи среди упавших листьев. Джейн, казалось, не замечала ничего. Я нарочно топал ногами, чтобы спугнуть змей.
— Ты не слишком шумишь? — спросила она раздраженно.
— Я делаю это нарочно. Ты ведь не в ботинках, а в лодочках на высоких каблуках, не так ли? Ставь ноги осторожно и иди за мной. Даже мои легкие туфли лучше защищают от змей. Конечно, многое зависит от того, какая змея ужалит, но в большинстве случаев ужаленный обречен, если не ввести противоядие. Нас ожидает чудесная прогулка до того места, где я оставил машину. В ней, кстати, тоже нет противоядия.
Глава 15
Найти мою машину не составило труда, но вывести было невозможно, поскольку ее заблокировал обыкновенный негодяй в обыкновенном «форде». Это был большой желтый автомобиль, который мы были не в состоянии передвинуть вручную, и моя маленькая голубая «тойота» оказалась забаррикадированной. Когда-нибудь на досуге я проведу исследование, просто ради интереса: почему водители «фордов» ведут себя нахальнее, чем, например, «холденов» или «мицубиси». Если вам мешают выехать, то это непременно «форд».
А за нами уже могли гнаться — Элин Гундерссон с ее молодчиками из ГРУ и Сергей. Я отчаянно ругался, глядя на этот проклятый «форд» и соображая, каким образом мы смогли бы выбраться отсюда. Внезапно понял, что разговариваю сам с собой, Джейн рядом не было. В панике я окликнул ее. И услышал:
— Сюда, Джон!
Я пошел на голос. Она стояла рядом с большой темной прямоугольной машиной и усмехалась.
— Что это?
— "Ленд-круизер", — ответил я. Однажды в северной пустыне мы попали с такой же в неприятную историю. — Чья это?
— Кого-то из желающих приобщиться к культуре, — беззаботно ответила Джейн. — Ему она потребуется через час или два. Он оставил дверь открытой, прямо-таки хочет, чтобы ее украли!
Джейн артистически угнала машину: шесть секунд ей потребовалось, чтоб разобраться в проводах, еще десять, чтобы правильно соединить их, и около четырех, чтобы выехать на дорогу.
— Что ты скажешь, — предложил я, — если мы слегка попортим этот «форд»? Просто для нашего личного удовлетворения?
— У нас на это нет времени.
— Как прикажете, майор Страт!
— Но я не знаю, куда ехать. Пожалуйста, подскажи, а?
— Олбани, — сказал я. — Прямо на юг. Это далеко. Около трехсот километров.
— Еще кто-нибудь знает, куда мы едем?
— Они умеют узнавать...
— Нечестно угонять этот «круизер» так далеко. Есть какой-нибудь другой выход?
Другого выхода не было.
Я выглядывал в окно, дабы убедиться, что за нами никто не следует. Это было маловероятно, но не исключено. Когда остановились у излучины реки, наши фары на миг осветили загон, где стояло около сорока лошадей.
— Сколько сможешь проехать верхом? — спросил я.
— Двести миль. Что, одна из тех лошадей — Черная Бесс?
— Мы возьмем их, — сказал я, — и устроим чудесный небольшой отпуск.
Джейн на секунду отвела от дороги глаза и одарила меня коротким осуждающим взглядом.
— Ты серьезно?
— Всю дорогу проедем лесами и полями. Мы исчезнем. По-моему, очень ловко, — сказал я.
— Мы стащим лошадей прямо с поля?
— Из загона, — уточнил я.
— Ну, из загона. И проедем двести миль верхом без седел?
— Сверни налево, — скомандовал я, — и поезжай прямо, пока не увидишь справа выкрашенную в белый цвет ограду. Эта ферма принадлежит богатому дантисту. Он мой клиент. Лошадей держит на мои средства, так же как и на средства других бедных налогоплательщиков, потому что это не облагается налогом. Все будние дни он в Клэрмонте стережет свое золото, а лошади пасутся, и он гордится своим чудесным седельным снаряжением, которое импортирует из Италии.
— А как с машиной?
— Оставим ее где-нибудь. Позвони в полицию, если хочешь, и сообщи где.
— Хорошо, — согласилась Джейн, поворачивая влево.
* * *
Мы выбрали лошадей и оседлали их. Позаимствовали еще кое-что из вещей Блуи Мартина, которые нам могли понадобиться в дороге. Ему они были не нужны, поскольку я никогда не видел, чтобы Блуи жил в палатке, даже с бутылкой каберне во избежание опасности замерзнуть. Так что дальше мы отправились, захватив еду, одежду, плитку, спальные мешки и тому подобное. Неторопливая прогулка без риска натолкнуться на врагов, да и вообще на кого бы то ни было, пока сами того не пожелаем. А мы не желали.
Лично я был бы рад навсегда остаться здесь, на огромном пространстве красивого, зеленого, малонаселенного юга Западной Австралии, в районе, известном как Великий Южный. Люди в Европе не верят рассказам о гигантских эвкалиптах, о лесах высотой в сорок пять и более метров, об огромных пастбищах и прекрасных реках. Это безлюдный край, и Джейн он понравится так же, как и мне. Но о Джейн можно сказать — это само движение. Каждый из нас был рад обществу другого, но оба сознавали, что не можем просто так мирно прогуливаться. Поэтому, когда мы нашли место для ночлега и лежали в спальных мешках, глядя на Южный Крест, я наконец спросил:
— Что столь внезапно привело тебя в Австралию? Лист?
Она ответила не сразу. Я чувствовал, Джейн собирается с мыслями. Через минуту она спросила:
— Имя Шлиман что-нибудь тебе говорит?
— Слышал его. Но не помню, где и когда. Это человек или место?
— Человек. Немец. Замечательная история.
— Расскажи, — попросил я.
— Хорошо. Может занять много времени, но это важно.
Я уселся поудобнее. Слушал Джейн и думал, что это чудесный способ проводить время.
— Он был бизнесменом, — начала Джейн. — Родился в 1822 году. Ему сопутствовала удача, он заработал кучу денег, но не был увлечен бизнесом.
— А чем он был увлечен?
Она ответила:
— Гомером.
Я слышал о Гомере.
— Эпическая поэзия?
— Да. Он читал Гомера, как я «Маленьких женщин» или Нэнси Дру. Запоем. Кажется, по поводу Гомера всегда шли дискуссии — что достоверно, а что нет. Шлиману в этой истории было важно то, что Гомер писал об осаде Трои. Многие академики тогда думали, это просто легенда. Но Шлиман верил в нее, как ортодоксы верят в Библию: все верно, слово в слово.
Шлиман начинал как ученик бакалейщика, затем ушел в море, но недалеко. Потерпел крушение у берегов Голландии и нашел работу в Амстердаме. Все, как обычно для тех времен. А теперь приближаемся к необычному, потому что он начал изучать языки. Угадай, сколько?
— Сто девять.
— Ну, ты скажешь, — изумилась Джейн. — Он владел семью языками, включая русский. Заметь, самостоятельно изучил семь языков. Ему было всего двадцать четыре года, когда фирма, где он работал, направила его своим представителем в Санкт-Петербург. Это было в 1846 году. И вскоре после этого он начал собственное дело. К сорока годам нажил столько денег, что мог бы отойти от дел. Но не отошел. Вместо этого начал изучать археологию. И потом поехал в Турцию, как ее теперь называют. Он начал раскопки места, именуемого Хиссарлик, и установил, что там был город.
— Затерянный?
— Да, — согласилась она. — Три тысячи лет о нем никто не слышал. Не перебивай, когда я рассказываю. Было много проволочек, — продолжила Джейн. — Обычные препоны, масса нервотрепки, и наконец он начал раскопки. В то время считали, что Троя, если она реально существовала, а не выдумана Гомером, находилась очень далеко. Но Шлиман верил Гомеру. И вот, раскапывая холм в Хиссарлике, он нашел девять городов, точнее, то, что от них осталось. Они располагались один под другим. Ты еще слушаешь?
— Очень внимательно! — сказал я. — Но что же лист?
— Будь терпелив. Я оставила это напоследок. На чем остановилась?
— На девяти городах.
— Да. Каждый строился на развалинах другого, и так продолжалось тысячи лет. Из этих девяти городов Шлиман выбрал один, но, как оказалось, неверно. Он исследовал второй или третий уровни. Как установлено позднее. Троя была шестым.
— А при чем же здесь лист?
— Не торопись. Вдумайся, как я.
— Листа нет?
— Пока еще нет. Итак, он был энтузиастом-самоучкой, всего лишь дилетантом и совершил величайшее открытие в истории археологии. Такого ждал весь мир.
— А что было потом?
— Он решил закончить раскопки 15 июня 1873 года. Хотел уехать, потому что у него были и другие проекты. И вот, за день до этого...
— Четырнадцатого?
— Как заставить тебя помолчать? О чем я говорила?
— День перед этим был четырнадцатым числом.
— Вот именно, — сказала Джейн. — В тот день он наблюдал за раскопками и вдруг что-то заметил. Он сказал жене: «Отошли всех рабочих, всех, тотчас же». Она спросила: «Почему?» И он ответил: «Не спорь, просто сделай». Мужчины обычно так себя и ведут. Никаких объяснений. Типично, можно сказать.
— И она...
— Она возражала.
— Тоже, можно сказать, типично...
— Шлиман велел сказать им, что внезапно вспомнил о своем дне рождения и назначает выходной.
— А он не мог все это сказать им сам?
— Он, черт побери, мужчина, — ответила Джейн. — Зачем делать самому, когда рядом рабыня.
Джейн села на своего конька. Когда ее нет со мной, я стараюсь не вспоминать о нем, но когда она рядом, об этом забыть не удается.
— Итак, женщина приказала, а мужчины повиновались, верно? И сколько их было?
— Думаю, сто или около того.
— Она, должно быть, была женщиной с сильной волей.
Джейн холодно взглянула на меня и призвала к абсолютной серьезности.
— Прошу прощения, — сказал я.
— Когда они ушли, он велел принести ее красную шаль, затем спустился в яму и начал неистово копать ножом. Над ними нависли большие глыбы камней, которые могли в любое мгновение обрушиться. Но он увидел блеск золота — огромного количества золота, и слоновой кости, и серебра. Это были сокровища одного из древних царей. Они пролежали в земле три тысячи лет, пока Шлиман в тот день не переложил все это в шаль своей жены. Держу пари, — добавила Джейн, — ей и пришлось все это из ямы.
— Разве такой факт не установлен?
— Это несомненно так.
— А лист был частью сокровищ?
— Нет.
— Зачем же ты тогда мне все это рассказывала?
— Делай что тебе говорят, Джон. Слушай.
И я слушал. Хотя очень устал. Позади был день, полный испытаний. Мой мозг не воспринимал информацию, я уже не мог следить за событиями, непонятным образом веки опустились, словно тяжелые железные заслонки. И я уснул.
* * *
На следующее утро я проснулся рано и чувствовал себя бодро, в отличие от Джейн, она еще ощущала разницу во времени. Я зажег маленькую газовую плитку, поставил на нее сковородку для яичницы с беконом. Все это я захватил из дома Блуи. Запах жарящегося бекона разбудил Джейн. Я придерживаюсь мнения, что если ветчину утром жарить на кладбище, две трети тех, кто под землей, поднимутся, облизываясь. Джейн не заставила себя ждать. И первыми ее словами были слова упрека в мой адрес:
— Надо же было заснуть!
— Я очень устал, а это было так успокаивающе.
— И скучно, да?
— Яйца сейчас будут готовы. — Я ушел от ответа.
Она смотрела сердито, оглянулась вокруг, затем улыбнулась.
— Трудно ругаться в такое утро. Особенно после того, как ты спас меня вчера.
— Для тебя я сделаю все, что угодно.
Я выложил бекон и яйца на одну из оловянных тарелочек Блуи. За завтраком она вернулась к вчерашним событиям.
— Почему он схватил меня? Чем я могла ему помочь? — спросила Джейн.
Я объяснил:
— Сергей гоняется за информацией. А у тебя есть новости!
— Но откуда он мог знать?
— Начнем с того, что он, возможно, прослушивает телефонные разговоры. Мои — это точно, не исключено, и Боба Кол-лиса. Затем, он знает тебя по Англии. И с его точки зрения, у тебя должны быть стоящие новости. Он и представить себе не может, что ты проделала весь этот путь только ради того, чтобы повидать меня.
— А что скажешь об остальных? — спросила она, принявшись за бекон.
— Об остальных русских?
Она кивнула.
— Конкуренты, — ответил я.
— Его конкуренты?
— Мне никто ничего не говорил, Джейн. Но я знаю, что Сергей из КГБ и за реформы. Девушка, я думаю, из ГРУ — военной разведки. Следует добавить, что с ней и те два парня, которых ты видела вчера, океанская подводная лодка и вся ее команда и, возможно, множество других сил.
— И Сергей и девушка...
Я перебил:
— Ее зовут Элин Гундерссон. Во всяком случае, так она представилась.
— Сомневаюсь в этом, — сказала Джейн. — Имя исландское. Наверное, вымышленное. Она и Сергей — враги?
— Готов в этом поклясться!
— Меня она тоже хочет похитить?
— Подозреваю, что Сергей вчера схватил тебя потому, что если бы не он, то это сделала бы она.
— Мне нужно быть осторожной?
— Нужно, чтобы за тобой кто-нибудь присматривал.
Джейн взяла аккуратно отрезанный кусочек яичницы.
— Прошлым вечером ты действительно постарался, и я тебе благодарна. Кофе?
Пока мы его пили, я узнал еще кое-что о герре Шлимане. Сокровища, которые он откопал и думал, что это золото Трои, Шлиман контрабандой вывез из страны. Нет сомнений, он хотел очень тщательно изучить его.
За следующей ароматной чашкой кофе я опять заговорил о листе, и опять мне было приказано слушать и ждать.
После Трои Шлиман руководил другой крупной археологической экспедицией в Микенах в Греции. И мы с Джейн еще раз возвратились к истории и мифам. На сей раз легенда оказалась более занимательной. Мы знаем об Агамемноне, что он десять лет был на Троянской войне, а дома эта грязная крыса Эгисф заигрывал — и успешно — с его женой, Клитемнестрой. Но на этом Эгисф не остановился. Когда Агамемнон вернулся, Эгисф пригласил его на праздничный банкет и там убил. Прошли годы, сын Агамемнона Орест вернулся, чтобы прикончить убийцу своего отца и прелюбодейку мать. В этом мифе не было ничего нового, пока дядюшка Генрих не вонзил лопату в землю. Шлиман верил — и было множество причин верить — каждому слову Гомера.
— Короче говоря, — сказала Джейн, вытирая губы бумажной салфеткой, — он сделал еще одно великое открытие — могилы, а в них — останки мужчин, Агамемнона и его людей, убитых Эгисфом и Клитемнестрой. Он послал знаменитую телеграмму королю Греции: «Сегодня я смотрел в лицо Агамемнону».
— А что же миссис Шлиман?
— Очень правильный вопрос, — отозвалась Джейн, — ее звали София. Три недели и четыре дня она копала землю голыми руками и перочинным ножиком. Видишь ли, чисто женская работа. Представляю, как Шлиман в это время сидел и курил сигару и думал о возвышенном. Было найдено пять могил. Держу пари, — продолжала Джейн, — что их нашла миссис Шлиман, а дорогой Генрих прибрал все к рукам. В любом случае он объявил королю: «Могилы открыты мной».
— Тебе известны еще какие-нибудь имена?
— Кассандры, — ответила Джейн. — Дочери короля Трои.
— Это та, что приносила плохие вести?
— Она обладала даром пророчества, — уточнила Джейн. — Предсказала гибель Трои, но ей никто не поверил. Когда Троя пала, Агамемнон схватил ее.
— И что? Взял под мышку и принес домой?
— Что-то в этом роде. Ты уже заметил, надеюсь, что то, что было запрещено Клитемнестре, мог запросто позволить себе Агамемнон?
— Думаю, здесь о чьей-то вине очень трудно судить. Кассандра носила лист, да?
— Нет.
— Я становлюсь нетерпеливым. Не могли бы мы перейти к рассказу о листе?
— Скоро дойдем.
Если Джейн когда-нибудь согласится выйти за меня замуж, — а я надеюсь, что так оно и будет, — я не совсем уверен, кто будет рядом со мною — жена или командир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24