Марк обосновывал это тем, что он только после этого сможет прикинуть приблизительный размер гонорара. Марк говорил о военных делах, но задавал и множество вопросов о гражданских сооружениях и организациях, чтобы отвлечь внимание от основной цели. После нескольких этапов переговоров, которые затем анализировались на совещаниях в конспиративной квартире, Марк предложил 30 тысяч долларов за посредничество Магиду, 20 тысяч долларов Джадиду плюс 10% или 2 тысячи долларов ежемесячно Магиду. Деньги за первые полгода будут авансом перечислены на счет, который Магид откроет для Джадида в копенгагенском банке. Если Джадид после этого срока снова приедет из Сирии с новыми сведениями, ему заплатят за следующие полгода и так далее.
Следующий шаг состоял в том, что Джадида нужно было научить писать секретные невидимые послания специальным химическим карандашом. Свои сведения он должен был писать на обратной стороне своих писем к Магиду.
Они предложили Джадиду взять материал для работы с собой в Сирию. Джадид отказался. Тогда они договорились, что пришлют его ему в Дамаск. – Вы работаете прямо как разведка, – сказал однажды сириец.
– Точно, – ответил Марк. – Мы даже принимаем на работу бывших разведчиков. Разница в том, что мы хотим делать деньги. Мы передаем наши сведения только тем людям, которые за них платят и используют для инвестиций.
В списке вопросов, которые Марк передал Джадиду, было намешано немало совершенно безобидных тем: цены на землю, изменения в министерствах и др. Вопросы на военные темы не должны были слишком выделяться. После нескольких проб тайнописи с помощью специального карандаша и обещания, что на него выйдут, чтобы забрать заполненную анкету в Дамаске, Джадид, казалось, был всем доволен.
Все это время Моссад подозревал, что оба брата догадывались, что на самом деле они работают на Моссад, но продолжали игру. Из-за этого подозрения меры безопасности для «катса» были значительно усилены.
Обещание передать Джадиду «инструменты» в Сирии, казалось, легко выполнить, но на самом деле это выполнение потребовало целой серии сложных маневров, чтобы исключить любую возможность разоблачения.
Для этого Моссад использовал «белого», т. е. не арабского агента. В этом случае им оказался самый любимый в Моссад вид курьера – канадский офицер миротворческих сил ООН, дислоцированный в Нахарии, пляжном курорте на севере Израиля близ нейтральной зоны, разделяющей Израиль и Сирию. Канадец получил обычные 500 долларов за то, что положил пустой внутри камень с бумагами в определенном месте на обочине шоссе на Дамаск, а именно – ровно в пяти шагах от телеграфного столба с определенным путевым километровым знаком.
Как только канадец снова пересек нейтральную зону и спокойно вернулся в Израиль, шпион Моссад выпотрошил камень и поехал в свою гостиницу. Там в номере он оторвал одну страницу и вытащил вопросник, невидимый карандаш и чек для Джадида. На почте он сдал бандероль, засунул вовнутрь чек и полетел в Италию. Оттуда он послал чек срочной почтой в штаб-квартиру Моссад в Тель-Авиве. Там, в свою очередь, чек снова засунули в конверт и послали Магиду, который уже передал его брату.
Таким образом, Джадид получил от своего брата не вызывающее никаких подозрений письмо. Вскоре от Джадида стали поступать многочисленные письма, в которых он добросовестно отвечал на все подробные вопросы и сообщал израильтянам все, что знал о подготовке и боеготовности сирийских войск.
Пять месяцев подряд эта система функционировала очень хорошо. Моссад считал, что надолго заполучил ничего не подозревающего соучастника на самом высоком посту. Потом вдруг, как это так часто бывает в мире разведок, все внезапно и резко изменилось.
Хотя сирийцы и не подозревали, что Джадид работает на израильтян, но против него накапливались подозрения, что он замешан в дела с наркотиками и порнографией. Чтобы удостовериться, ему устроили ловушку. Джадида должна была арестовать сирийская полиция с грузом героина из Ливана, когда он уезжал из страны в поездку в одну из европейских столиц. Он должен был быть участником группы, занимающейся проверкой книг отчетов о действиях сирийской военной разведки в различных сирийских посольствах.
По иронии судьбы Джадид избежал ареста благодаря жадности другого сирийца по имени Халед. Халед был помощником военного атташе Сирии в Лондоне. Его еще раньше завербовал Моссад в ходе одной операции, в результате чего он продавал Институту посольские шифровальные книги, которые меняются ежемесячно. Таким образом, Моссад мог читать все сообщения сирийских посольств по всему миру.
В одном из таких сообщений говорилось, что Джадида включат в одну такую ревизионную комиссию. Но в другом, посланном из Дамаска в Бейрут, было сказано, что Джадида нужно будет арестовать при попытке вывоза героина из страны. Эти сообщения имели серьезные последствия как для Джадида, так и для Халеда.
Моссад должен был передать Джадиду предупреждение. Так как до запланированной ловушки оставалось лишь три дня, в Сирию отправили шпиона под «легендой» английского туриста. Из своего номера в отеле он позвонил Джадиду и просто сказал, что возникли трудности, и Джадид не должен ехать на запланированную встречу с наркоторговцами для получения груза. Он получит его, приехав в предусмотренное место в Голландии.
Когда дилеры подъехали к месту встречи, появилась полиция. Арестовали нескольких человек. Теперь за Джадидом охотились наркодилеры: они считали, что он их выдал.
В это время Джадид еще не знал обо всех этих событиях. Но когда он приехал в Сирию и никто не вышел с ним на контакт из-за наркотиков, он позвонил в Сирию, чтобы узнать, в чем дело. Тут он и узнал, что оказался под подозрением, как правительственных властей, так и наркодилеров, потому самое лучшее, что он смог бы сделать – не возвращаться. После того, как Моссад высосал из него досуха всю информацию, которая у него была (а было ее еще немало), он достал для него документы на новое имя и поселил в Дании, где он и живет до сих пор.
* * *
С Халедом в Лондоне произошла другая история. Как только приезжают ревизоры, посольство оказывается в информационной блокаде, что значит, что до ее отмены не должно быть никакой связи с другими посольствами. Как и в большинстве других посольств, военная его часть отделена от политической. Как второй военный атташе Халед имел доступ к сейфу в своем отделе. Он воспользовался этим доступом, чтобы «одолжить» себе 15 тысяч долларов для покупки нового автомобиля. Он запланировал отдать «ссуду» за счет своего ежемесячного гонорара от Моссад, но не рассчитывал на неожиданную проверку.
К счастью для Халеда, о проверке узнал Моссад. Чтобы обезопасить и его и себя, «катса» Халеда позвонил по его личному телефону в посольстве и, используя привычные кодовые слова, сообщил ему, что нужно встретиться. Заранее договоренная кодовая фраза означала, что встреча состоится в определенном ресторане, который регулярно менялся, чтобы не быть разоблаченным, в заранее назначенное время. Халед знал также, что ему нужно будет подождать там 15 минут, и если «катса» не появится, то следует позвонить по определенному номеру. Если там никто не ответит, это означает, что ему нужно идти в другую заранее определенную точку встречи – почти всегда ресторан. Если за Халедом будет слежка, или возникнет другая причина, по которой нельзя будет воспользоваться ни одним из мест встречи, то «катса» должен будет ответить на его звонок и передать новые инструкции.
В этом случае с первым рестораном не было никаких проблем. «Катса» встретил Халеда, предупредил его, что ревизоры приедут на следующий день, и ушел после того, как Халед сказал, что не стоит ни о чем беспокоиться. По крайней мере, так он думал.
Через час, когда «катса» уже сидел в конспиративной квартире и писал отчет, Халед позвонил по особому номеру. Не зная об этом, он набрал номер в израильском посольстве (в каждом посольстве есть несколько «незарегистрированных» номеров). Его кодовое сообщение могло бы звучать примерно так: «Майкл вызывает Альберта». Когда человек, принявший это сообщение, ввел его в компьютер, тот расшифровал его как просьбу о срочной встрече. Халед, у которого было звание полковника, за все три года своего сотрудничества с Моссад никогда еще не набирал этот номер. По психологическим оценкам он был очень спокойным человеком. Значит, действительно произошло что-то важное.
Так как было известно, что «катса» все еще находился в конспиративной квартире, к нему срочно послали «боделя». Проверив, что за ним нет «хвоста», «бодель» набрал номер конспиративной квартиры: «Встречаемся через 15 минут у Джека». «Джеком» могла быть, например, телефонная будка – какая именно, было оговорено заранее.
«Катса» сразу покинул конспиративную квартиру, продумал проверочный маршрут, чтобы удостовериться, что за ним нет слежки, и подошел к договоренному телефону, чтобы позвонить «боделю». Тот передал ему кодовую фразу, из которой следовало, что Халед хочет встретиться с ним в определенном ресторане.
К тому времени два других дежурных «катса» вышли из посольства, проделали проверочный маршрут и пошли в ресторан, чтобы проверить, «чисто» ли там. Один из них вошел вовнутрь, а другой – к заранее определенному месту, где его должен был встретить «катса» Халеда и узнать, что происходит. Так как Халед был сирийцем и Моссад еще ничего не знал об его проблемах, эту встреча считалась опасной. В конце концов, во время встречи всего час назад все было еще в порядке.
После того, как «катса» Халеда поговорил с человеком, стоявшем на посту снаружи, он позвонил в ресторан и попросил позвать к телефону Халеда, назвав его по его кодовому имени. «Катса» сказал Халеду, что хочет встретиться с ним в другом ресторане. «Катса», уже сидевший в ресторане, проверил, не позвонил ли Халед кому-нибудь, перед тем, как двинуться к другому ресторану.
Обычно такую операцию не проводят дежурные «катса», но так как здесь был срочный случай, резидентура послала их в качестве поддержки для проведения этой встречи.
Когда оба мужчины встретились, Халед был бледен и дрожал. Он наделал в штаны от страха.
Что случилось? – спросил «катса». – Мы же только что встречались, и все было в порядке.
– Я не знаю, что мне делать. Я не знаю, что мне делать! – повторял без устали Халед.
– Только спокойно. В чем проблема?
– Они убьют меня. Я мертвец, – сказал он.
– Кто же? И почему?
– Я поставил на карту свою жизнь ради вас. Вы должны мне помочь.
– Мы поможем тебе. Но что произошло?
– Это моя машина. Речь идет о деньгах за мою машину.
– Ты сошел с ума? Ты звонишь мне среди ночи, потому что хочешь купить себе машину?
– Нет, нет. У меня уже есть машина.
– Ну, хорошо, и в чем проблема с твоей машиной?
– Не с машиной. Но я взял деньги на машину из сейфа в посольстве. А ты мне сказал, что приезжает проверка. Завтра утром я приду на работу, и они меня убьют.
Вначале Халед не особо волновался. У него был очень богатый друг, который всегда мог помочь ему выпутаться. Халед рассчитывал взять взаймы деньги у этого друга на пару дней, пока идет ревизия. Как только ревизоры уехали бы, он снова взял бы сумму из сейфа, вернул бы ее другу, а «ссуду» постепенно погасил бы за счет гонораров от Моссад. Но тут Халед узнал, что его друга сейчас нет в городе. Теперь он никак не смог бы достать деньги за одну ночь и вернуть их в сейф. Он попросил «катса» об авансе: «Я верну вам его за шесть месяцев. Больше мне ничего не нужно».
– Послушай. Мы решим этот вопрос. Не переживай. Но сперва мне нужно кое с кем поговорить.
«Катса» позвонил свому коллеге, который стоял в телефонной будке и кодированной фразой сообщил ему, что он срочно должен пойти к близлежащему отелю и забронировать номер на заранее установленное имя. Как только Халед появился в отеле, «катса» сначала отправил его в ванну, чтобы тот помылся.
К этому времени из-за этого срочного дела резидентура переключилась на «дневной свет», то есть, на наивысшую степень готовности. «Катса» Халеда позвонил резиденту. Он объяснил ему проблему в общих чертах и попросил выделить 15 тысяч долларов наличными. Согласно общему порядку, для выдачи сумм свыше 10тысяч долларов нужно было получить разрешение штаба в Тель-Авиве, но в этой исключительной ситуации резидент сам решил этот вопрос. «Катса» было сказано, что с ним встретятся через 90 минут. – Если этого не произойдет, речь будет идти о твоей голове, – добавили они.
Резидент был знаком с одним «сайаном», владельцем казино, у которого всегда были большие сумы наличных денег (к нему уже часто обращались, возвращая обычно деньги на следующий день). Тот дал ссуду на необходимую сумму, добавив еще 3000 долларов: «Возможно, они вам понадобятся».
За это время заместитель резидента случайно встретился с Бардой, «катса» из оперативной группы, который был в Лондоне по совсем другому заданию. Барда под «легендой» офицера Скотланд-Ярда завербовал в Лондоне двух охранников сирийского посольства, дежуривших по ночам. Во время той операции речь шла о проникновении в посольство.
Когда деньги были получены, возник вопрос, как незаметно положить их в сейф. Халед, который знал код сейфа и мог объяснить свое пребывание в посольстве ночью, если его там кто-то встретит, сам должен был сделать эту работу.
А Барда со своей стороны договорился сначала с одним охранником, а потом с другим о встрече в разных ресторанах (каждый из них считал, что другой остается на посту). Так что Халед смог незаметно проникнуть в посольство и вернуть деньги.
Затем в номере гостиницы «катса» объяснил Халеду, что эти деньги – не аванс (в Моссад посчитали, что если заплатить Халеду аванс, то это ослабит его мотивацию к дальнейшему сотрудничеству). Следующие пятнадцать месяцев из его гонорара будут ежемесячно вычитать по тысяче долларов.
– Если ты достанешь что-то особенное, мы заплатим тебе премию, тогда ты сможешь быстрее расплатиться, – сказал ему «катса». – Но если ты еще раз сделаешь что-то незаконное в посольстве, я сам тебя убью.
Очевидно, Халед поверил ему, и это было хорошо. Судя по всему, после этого случая он больше не «одолжил» ни одного цента.

Глава 13
Только в Америке

В конце ноября 1985 года Джонатан Дж. Поллард, 31 года, и его жена Анна Хендерсон-Поллард, 25 лет, безуспешно попытались получить убежище в израильском посольстве в Вашингтоне. Их арестовали, и в ходе последовавших за этим событий публику очень интересовал весьма неприятный и опасный вопрос: «Действует ли Моссад в Соединенных Штатах?»
Официально Моссад не уставал утверждать: нет, нет и еще тысячу раз нет. Абсолютно нет. «Катса» Моссад даже запрещено использовать в своей работе фальшивые американские паспорта или американские «легенды», потому что отношения между Израилем и его самым сильным и влиятельным патроном столь чувствительны.
Как же тогда следует объяснить дело Полларда? Очень просто. Поллард работал не на Моссад. С начала 1984 года он ежемесячно получал 2500 долларов от организации под названием «Лишка ле Кишреи Мада» (сокращенно ЛАКАМ), еврейского сокращения слов «Бюро связи по научно-техническим вопросам» при министерстве обороны. А секретные документы Поллард доставлял в дом Ирита Эрба, секретаря израильского посольства. Шефом Моссад в то время был Рафаэль Эйтан, отвергавший публично любую свою связь с Моссад, хотя он был именно бывшим «катса» Моссад и принимал участие в похищении Адольфа Эйхмана в Аргентине в 1960 году.
Поллард, по происхождению еврей, работал в исследовательском отделе центра по разведывательному обеспечению в Сьюитлэнде, штат Мэриленд, близ Вашингтона. Центр этот входил в структуру военно-морской службы расследований (NISC). В 1984 году его перевели в антитеррористический центр, в отдел анализа возможных угроз. Это было странным, потому что совсем недавно сотрудники службы безопасности сделали ему предупреждение, поскольку предполагали, что он передавал сведения южноафриканскому военному атташе. А новая работа предоставляла ему доступ к огромному объему секретного материала.
Не нужно было потратить много времени, чтобы установить, что Поллард передавал свою информацию Израилю, и когда ФБР предъявило ему результаты расследования, он выразил готовность сотрудничать с правосудием. Через него ФБР хотела выйти на его израильских связных. «Федералы» следили за ним днем и ночью, но он запаниковал и рванул в посольство в писках убежища. Его арестовали вместе с женой, как соучастницей, когда они вышли из посольства.
Естественно, американцы потребовали объяснений. После телефонного разговора между министром иностранных дел США Джорджем Шульцем и израильским премьер-министром Шимоном Пересом 1 декабря в 3.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42