Ответных выстрелов не последовало. - Кажись, путь свободен.
- Мне надо выпрыгивать! - сказала Богомол. - Я буду принимать всех вас.
- Если они затаились, то как раз тебя и подстрелят! - возразил старик.
- А если мы не выберемся за пять минут, то все мы задохнемся или сгорим. Быстрее надо, пока другие не подбежали...
Без дальних слов она подтянулась к окну, высунулась, перевалилась наружу, раздался глухой шлепок, она приземлилась в сугроб.
И почти сразу раздались выстрелы - это, вместо подстреленных "дедом", подошли те, кто стерег другую сторону дома.
- Под окном Катер лежит, пристреленный! - раздался голос Богомола. Так что "профсоюз" перебит без нас, за нас взялись другие, покруче!
- Я тебя прикрою! - откликнулся старик.
- Не высовывайся, дед! - закричала Богомол снаружи. - Я их сниму!
Она выстрелила два или три раза, и наступила тишина.
- Вот теперь путь действительно свободен! - сообщила она. - Давайте! Быстро, пока другие на эту сторону не переместились!
- Грибов! Давай! - крикнул Андрей. - Первым! Потом Ленька!..
И тут он услышал жуткий треск. Повернул голову - и внутри все оборвалось от ужаса. Потолок над дверью стал осыпаться, штукатурка летела на Грибова и Леньку, смотревших, оцепенело разинув рты, как на них медленно проседает объятая пламенем и посередине почти прогоревшая потолочная балка.
Андрей заорал и кинулся к ним, забыв, что на нем стоит "дед". Старик полетел кувырком, Андрей успел отпихнуть в сторону Грибова и Леньку, и последнее, что он видел - как балка рушится прямо на него...
Андрей закрыл глаза, потом снова открыл. Дальнейшие воспоминания были совсем бессвязными. Вроде, он очнулся, когда его сильно трясло - то ли волокли его куда-то, то ли в машине везли по бездорожью. Во всяком случае, вокруг было темно. Но ведь сумерки наступили уже тогда, когда они добрались до окна туалета...
Старик бил без промаха в темноте, почти вслепую...
Не даром Богомол выбрала его в напарники.
Потом - вроде бы, над ним склонялись озабоченные лица... Полковник, старик, Ленька, тетя Таня, Богомол... Или ему это мерещилось в бреду?.. И песенка какая-то все время лезла в уши...
Нет, песенка не мерещится, она и сейчас звучит.
...И на прошлом наконец поставлю крест,
И хочу, чтоб в церкви мы с тобой венча-алися,
И чтоб я была не хуже всех невест!
Все мы, бабы, стервы,
Милый, что с тобой?
Кто у нас не первый,
Тот всегда второй...
Богомол пела негромко, для собственного удовольствия, но Андрею, только пришедшему в себя, этот напев все равно болезненно бил по ушам.
Он повернул голову, увидел Богомола, стоявшую спиной к нему, у окна.
И давай с тобой устроим день рождения
Моей маленькой, но все-таки души!
Все мы, бабы, стервы...
выводила она.
- Перестань, а? - попросил он, с трудом ворочая языком, и сам поражаясь тому, что вообще способен издавать членораздельные звуки.
Она обернулась так резко, что он испугался.
- Ожил!..
- А чего ему не ожить? - донесся стариковский голос. Андрей уже понял, что лежит в своей комнате в квартире тети Тани. Значит, старик сидел в кресле в углу. Повернуться, чтобы убедиться, так ли это, Андрею казалось свыше его сил - да и необходимости не было. - Я ж сразу говорил, что оживет.
- Да ну тебя, дед! - отмахнулась Богомол. Она подошла к кровати Андрея. - Что тебе не нравится?
- Песня, - сказал Андрей. - Где ты её подхватила?
- Подхватывают болезнь, - сказала она. - А песню я услышала в ресторане. В память запала. А вообще-то её всюду крутят. Мог бы и знать.
- Да ну ее... Как Ленька? Грибов?
- Все в полном порядке. Грибов уже улетел в Москву. Пойду тетю Таню обрадую. Сейчас бульон получишь.
Она вышла из комнаты. Андрей услышал, как скрипнуло кресло, потом хромую походку старика. Старик возник в поле его видимости.
- Она все эти дни с тобой возилась... - сообщил он. - Как мы с Грибовым тебя вынули... И все под эту песенку шалавую... Я уж ей сделал втык.
Андрей с вопросом поглядел на старика.
- Я ж вижу, чего она вокруг тебя вьется, - объяснил старик. - Не из-за одного мальчишки в пекло полезло... Я ей так и сказал, что ты смотри у меня, не все тебе принадлежит, что тебе хочется. Потому что девка с самомнением, сам, наверно, знаешь. Кончай, говорю, чужого мужа обхаживать, а то ведь сдержу слово, надеру уши за все хорошее... Песенка ей в память запала, вишь!..
Он осекся, потому что в комнату вошли Богомол вместе с тетей Таней.
- Андрюша!.. - тетя Таня всплеснула руками. - Как же ты нас всех напугал!
- Ничего... - Андрей слабо улыбнулся. - Как видите, все хорошо.
- Давай бульон кушать, - сказала Богомол. - Сесть сможешь?
- Попробую, - Андрей напрягся и, к его удивлению, присел намного легче, чем ожидал.
- Вот и хорошо. Сейчас мы ложку за папу, ложку за маму...
- Какое сегодня число? - спросил Андрей.
- Второе.
- Сегодня у Леньки первое занятие по теннису...
- Да. Я сама его отведу. Мы с тетей Таней уже обо всем договорились. Да, тетя Таня?
- Да, - тетя Таня кивнула и вышла.
- Она вообще знала о твоем существовании?
- Подозревала... Но в целом это оказалось для неё полной неожиданностью. Тем более, то, что я знала Леньку-старшего и поспешила на помощь Леньке-младшему... Вот так странно жизнь складывается. Она должна была бы меня ненавидеть, а мы оказались единственными близкими людьми во всем мире... - она насмешливо пожала плечами. - Как видишь, мой папаша тоже оказался кобель хороший, но я на него не в обиде. Ведь без него я не появилась бы на свет. И с моей матерью он всегда вел себя вполне пристойно...
- Да, мы теперь родственники, - подчеркнуто сказал Андрей.
- Во-первых, всегда ими были. А во-вторых... В нас нет ни одной капли общей крови, так что понятие "родственный брак" к нам не относится. Если ты это имеешь в виду. А я имею в виду не сам брак... а то, что от брака рождаются дети.
Старик, опять усевшийся в кресло, издал негодующий возглас.
- Опять она за свое! Совсем девка стыд потеряла.
- Хорошо, хорошо, дед, больше не буду! - откликнулась Богомол.
- О чем вы говорили с Ленькой в день его смерти? - спросил Андрей. Ведь ты соврала мне, что объяснилась ему в любви?
- Соврала. На самом деле, я созналась ему, что я - его сестра. И умоляла не ходить на пустырь. Он улыбнулся и сказал: "Не беспокойся. Теперь, когда я знаю, что у меня есть ты, я тем более должен жить. Меня никто не одолеет. Все будет в порядке."
- Ясно... - Андрей откинулся на подушки. Он хотел ещё кое о чем спросил, но после чашки бульона его глаза стали слипаться, и он задремал. Когда он проснулся, были уже сумерки. В комнате горел свет, возле кровати сидел полковник.
- Привет, - сказал Андрей. - Как дела?
- Нормально, - пробасил Федор. - И генерал, и все прочие шлют тебе наилучшие пожелания. Ваша вылазка сработала как надо. Переполошила все гадючье гнездо, и они наделали много глупостей. Мы взяли и Буташина, и некоторых других. Сидят в нашем главном здании, в обстановке полной секретности. По документам - их поместили в другое место. Уже начали давать показания. Называют такие имена, что волосы дыбом встают.
- А те... которые оказались предателями?
- Ну, ими не я занимаюсь. Пока живы. Нужно, чтобы они ещё кое на кого вывели, пока мечутся, как перепуганные котята. Однако, я бы на их месте уже заказывал траурный марш на собственные похороны.
- Установили, кто был восьмым убитым?
- Да. Дед помог. По его наводкам мы установили личность. Числился консультантом на складе галантерейного товара. Предлог частых поездок в Имжи - сотрудничество с местным ателье.
- Он... - Андрей замялся. Ему надо было ещё раз все продумать.
- Что? - спросил полковник.
- Он мог быть человеком Повара?
- Засланным? Нет! По всему, обыкновенный бандюга. Почему ты считаешь, что Повар тоже мог разрабатывать эту "структуру"?
- Слишком много совпадений. Надо бы проверить... у теннисного тренера спросить, у этого Семыгина Иннокентия Александровича.
- Что у него спросить?
- По какому расписанию Людмила Венгерова занималась у него последние два года, с семнадцати до девятнадцати лет. С того момента, когда похоронила мать и пошла работать секретаршей.
- Не совсем улавливаю, - сказал полковник.
- Если она действительно работала секретаршей, то не могла бы заниматься по будням. Сам знаешь, как нагружают секретарш все эти новоиспеченные дельцы. Вот и спроси, в полную ли меру она тренировалась последние два года, и приходилась ли часть этих занятий на будни. И, если так...
- То надо будет поднимать местный гэбэшный архив! - подхватил полковник. - Данные по людям, проходившим спецподготовку в те годы. И там найдутся данные, что Людмила Венгерова продолжала заниматься теннисом как частью общефизической подготовки, и что на самом деле оплата её занятий шла за счет государства - через отдел Повара. Так? - совершенно очевидно, полковнику все эти соображения уже приходили на ум, но он держал их про себя, чтобы свериться с мнением Андрея, хорошо знавшего Богомола - и, кажется, был доволен, что и у Андрея возникают те же самые выкладки.
- Совершенно верно, - Андрей устало закрыл глаза, и через секунду опять открыл. - А если не она, то человек, который был вторым посредником между бандой Сизовых и "профсоюзом". Он достаточно странно себя вел. И смерть Шипова прежде всего была выгодна Повару - ведь эта смерть стала катализатором, посеявшим недоверие между бандами и спровоцировавшим панику и побоище. Повару надо было покончить с "организацией", но так, чтобы это не выглядело делом рук его отдела.
- Смерть Шипова была выгодна и Букину, - заметил полковник. - И, пожалуй, Букину - в первую очередь.
- Но ты понимаешь, что значит, если Богомол - человек Повара?
- Понимаю. И нам надо выяснить это как можно быстрей. А когда ты впервые об этом подумал?
- Припомнил твои слова, что такая "смертоносная красавица" всегда где-то сдаст "старого петуха", если им придется работать вместе. Кстати, с твоей ставкой на петуха должен тебя поздравить. Она себя оправдала.
- Если ты прав, то оправдает ещё больше.
- Я надеюсь, что и моя ставка - тоже... Но подстраховаться не мешает.
Они услышали звонок в дверь, удивленный голос тети Тани:
- Иннокентий Александрович? Вы?
- Да, - ответил теннисный тренер. - Ваша племянница опаздывала на самолет, и попросила меня взять такси и привести Леньку домой. Вот он...
- Как же так?.. - начала тетя Таня, но Семыгин её перебил.
- Извините, у меня мало времени. А Люда ещё просила передать кое-что вашему племяннику и, возможно, тому, кто будет вместе с ним.
- Что? - спросила тетя Таня.
- Напомнить им, что последние годы она занималась у меня, как и прежде, три раза в неделю, по понедельникам, средам и пятницам. Не знаю, зачем ей понадобилось об этом напоминать... И ещё - вот. Всего доброго.
Хлопнула входная дверь. Андрей и Федор обменялись понимающими взглядами.
- И все-таки, подставлять старика она не пожелала, - сказал полковник. - Интересно, почему? Во всяком случае, ты тоже выиграл...
В комнату вошла тетя Таня.
- Андрей, Люда неожиданно уехала, и просила передать тебе вот это.
Андрей открыл тонкий конверт. Там оказалась открытка со смешным рисунком - юмористическое поздравление к свадьбе - а на её обороте размашистым почерком была сделана надпись: "И чтоб я была не хуже всех невест. До свидания, а не прощай."
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Федор заехал в офис компаньонов утром одиннадцатого февраля.
Андрей вернулся в Москву два дня назад, и они с Игорем о многом успели переговорить. Сейчас их мысли были заняты жутким пожаром самарского ГУВД, полыхнувшим словно вдогонку Андрею - и словно "по эстафете" от пожара в Имжах. Поэтому неудивительно, что первый вопрос, с которым Андрей кинулся к полковнику:
- Как по-твоему?..
- Я не знаю, - ответил полковник, перебив Андрея. - Случайность это, связано это с нашими делами или с какими другими...
- Мариночка, сделай кофе нам и нашему гостю, - сказал в переговорник Игорь.
- Это было бы неплохо... - кивнул Федор. - А я сейчас вылетаю назад в Самару. Буду на месте разбираться. Мне все-таки кажется, что это достаточно мелкая шваль, мать ее!.. Местные мужички, которые на миллион готовы спалить, чтобы их на уворованную копейку не посадили!
- "Мужички, богоносцы достоевские, опять красного петуха пустили, просипел Мышлаевский. Оттаявшие матерные слова запрыгали по комнате", - на память процитировал Андрей из "Белой гвардии" Булгакова.
Как выяснилось к его удивлению, полковник читал эту вещь. Впрочем, Андрей уже потихоньку переставал удивляться неожиданностям, открывавшимся в полковнике.
- Все точно, кроме одного, - кивнул полковник. - Не понимаю, почему взяли за традицию называть поджоги "красным петухом". Лучше уж "черным" цвета мрака и мрази, цвета дыма и пепла, которых всегда больше, чем огня. А красный петух - это боевой, хороший, вот как мой старик!.. Ну, да ладно. Мне из этого булгаковского романа больше другое место нравится. Помните, четыре составляющих мечты каждого мужика? "Чтобы из города в деревню всю мануфактуру привозили, чтобы из деревни в город ничего не отдавать, чтобы в каждой деревне был пулемет, и чтоб никакой власти!" Вот так. Мечта всей современной "братвы", всех этих местных "хозяев". И ведь добились своего, гады! Вся Россия на этакие деревни поделена, где есть только пулеметы и нет никакой власти! И за то, чтоб только брать и ничего не отдавать, чтобы кроме их пулеметов другого прокурора и адвоката не было, они на все пойдут! Будут и поджигать, и резать, и на чужое горе плевать... И чем мельче такая шпана, тем она "отмороженней". У меня лучшие ребята гибнут, на одном энтузиазме под пули лезут, на нищенских зарплатах сидя, а я им уже в глаза глядеть не могу, потому что получается, что вроде как я их зря на смерть гоню, в этом вселенском бардаке, где все наши попытки бандитов под ноготь прижать, чтобы людям легче дышалось - что капля в море!.. - полковника прорвало, и теперь он, выговорившись, резко замолк и сидел, тяжело дыша.
Марина принесла кофе и удалилась.
- Ну, не так все плохо, - заметил Игорь. - Все равно, людей-то мы спасаем. Грибовы просили тебе большую благодарность передать... Кстати, московского подельника Сизовых взяли?
- Взяли, - кивнул полковник. - А вам, надо полагать, не только благодарность перепала...
- Не только, - кивнул Игорь. Всего Грибовы уплатили компаньонам десять тысяч долларов.
- Ну, значит, будет на то, чтобы новорожденную нормально растить, усмехнулся полковник.
У Игоря и Натальи родилась дочка, и уже решили назвать её Анной, в честь бабушки.
- Они и о тебе спрашивали, не нужно ли чего тебе и твоим ребятам, сообщил Игорь.
- Ну, передай им, что это на их усмотрение, - проворчал полковник. Отказываться не будем, но пусть не напрягаются...
- И все-таки, какие данные за то, что пожар может быть связан с нашим делом? - поинтересовался Андрей.
- Ну, прежде всего то, что наше дело нас на самые верха вывело, на очень мощных людей, - задумчиво проговорил полковник. - Это во-первых. Во-вторых, все наши свидетели погибли. И Бурашин, и другие... Нет, в списках погибших их не ищите, они не попадут в число этих пятидесяти с лишним человек. Ведь мы скрывали, что держим их в здании областного ГУВД, и официально они там как бы не находились. Но ведь слухом земля полнится. И, в-третьих... Мне обещали добраться до старых архивов, но не раньше десятого... Теперь никогда не доберутся.
- Проверить насчет Богомола? - спросил Игорь, который уже все знал от Андрея.
- Да. Была ли среди девушек, тайно отобранных для спецподготовки, некая Люда Венгерова... Теперь мы этого никогда не узнаем. Правда, есть тут один интересный момент... Видите ли, Повар курировал в свое время отдел прогнозов - "модельный" отдел, как мы его называли.
- Что это такое? - спросил Андрей. А Игорь кивнул. Он знал, о чем идет речь.
- Отдел, который занимался просчитыванием различных вариантов развития общества при самых необычных поворотах. Так сказать, день и ночь играл в компьютерные игры. Вот только результаты этих игр докладывались по начальству. Могли взять самую неожиданную модель. Например, во всем государстве разом исчезают фотопроявочные лаборатории - к чему это приведет? Для них не было запретных тем. Например, ещё тогда, когда даже заикаться о том, что СССР может когда-нибудь рухнуть, было заказано под страхом, так сказать, смертной казни, они просчитывали модель развития событий при распаде Советского Союза и смене идеологии, при самых разных исходных данных. Тогда это считалось чисто теоретическим. Умствованием, так сказать. Но для их "умствований" табу не существовало.
- Все так, - кивнул Федор. - И я поинтересовался у ребят, работавших прежде в этом отделе, не проходила ли у них модель "Бандитская группировка получает доступ к разветвленной и тайной системе прослушивания и потихоньку набирает такую власть, что становится опасной для государства".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38