- возражаю я. - Не верю!
- У полковника руки связаны. Он, конечно, может определить, где их прячут, и пойти на штурм, но их почти наверняка успеют убить. А вести детальную разработку полковнику не позволят, чтобы не спугнуть более крупную дичь. Если хочешь, можешь позвонить полковнику и спросить, так ли это. Но лучше не звонить. Если что, он не должен знать, что мы решили действовать. Не должен, понимаешь? Поэтому одним звонком мы можем его подставить, - и, помолчав, добавила. - Если бы полковник был уверен, что вытащит заложников своими методами, он бы не согласился на мое вмешательство в это дело.
Все это следовало обдумать и осмыслить. Поэтому я посидел, повертел в голове то, что от неё услышал, и говорю.
- Только представься сначала. Ведь я даже имени твоего не знаю.
- Как хочешь, так и называй. А вообще-то, меня зовут Людой.
- Что ж, Людушка-голубушка, слушай мой рассказ.
И рассказываю ей обо всем. Как я закончил, она с уважением стала на меня поглядывать.
- Здорово, дед! Значит, у тебя тоже личные претензии к ним имеются. Это хорошо. Сработаемся, и за рукав меня держать не будешь. Но начнем с главного. Заложников прячут либо в "профсоюзе", либо в доме директора Букина.
- Почему ты так думаешь? - спрашиваю.
- Паспорт.
Я понял, что она имеет в виду, но на всякий случай прошу:
- Объяснись.
- Букин отдал тебе паспорт - практически сразу после того, как у него должен был состояться крутой разговор с Шиповым. Из-за паспорта к нему могла нагрянуть милиция. Ведь про то, что твой друг Васильич отдавал паспорт Букину, могли знать и юрист завода, и кадровичка, и мало ли кто еще. Они бы, конечно, по просьбе Букина держали язык за зубами - но ведь могли и проговориться... И даже если б никто не проговорился, милиция все равно могла подъехать, чтобы расспросить Букина, какие у него были отношения с Васильичем и на какую работу он хотел Васильича взять. А раз он отдал паспорт тебе, а ты передал паспорт в милицию - значит милиция Букиным больше интересоваться не будет. Так?
- Так, - говорю я. - И что из этого следует?
- А то, - отвечает, - что возникает вопрос: с чего это Букину срочно понадобилось избавляться от вещи, из-за которой к нему может нагрянуть милиция? Выходит, ему есть, что скрывать в своем доме.
- В своем доме или в "профсоюзе"? - уточняю.
- В своем доме, конечно! Ведь именно там он отдал тебе паспорт!
Я головой качаю.
- Нет. Тут ты не совсем права. Что заложников должны были спрятать в самом неожиданном месте - это факт. Что неожиданней места, чем один из этих двух особняков в самом центре города, не найдешь - это тоже факт. Что Букин отдавал паспорт, чтобы милиция вдруг не вздумала к нему вязаться - это третий факт, против которого не поспоришь. Но смотри, со мной Букин заключал договор в особняке "профсоюза". Все необходимые документы он держал в сейфе этого особняка. Полковник не сомневался, что и паспорт Васильича должен быть там же, со всеми документами. И вдруг Букин забирает паспорт из этого сейфа и переносит к себе домой, чтобы там мне отдать. Как тебе это нравится? - она молчит. И я продолжаю. - И ведь вот что получается. Спроси у меня в милиции ещё вчера, где Букин со мной договор подписывал и где его главные документы находились, я бы ответил "в профсоюзе". И милиция потопала бы туда. А теперь милиция знает, что паспорт мне Букин отдал у себя дома. Значит, если к нему дополнительные вопросы возникнут, они к нему домой потопают, а не в "профсоюз". Выходит, Букину спокойней и выгодней, чтобы милиция его дома навещала, а не в его кабинете, который он в здании "профсоюза" занимает. Почему? Да потому что в его доме никаких заложников нет, и там он милицию завсегда принять может! И ещё одно не забывай. Охрана "профсоюза" намного внушительней, чем охрана директорского личного особняка. Они никого не впустят, даже милицию, если у милиции не будет весомого довода. На какой довод милиция могла бы у прокурора бумагу получить, чтобы войти внутрь здания? Правильно, на подозрение, что паспорт Васильича спрятан в директорском сейфе. Теперь этот предлог у милиции отняли и, если она все-таки сунется, бандюги будут наверняка знать, что она идет освобождать заложников - и настоящий бой дадут. Бой, в который только бригада полковника может себе позволить втянуться. Если же, как ты говоришь, полковник из игры выключен, то и некому заложников отбивать! В отличие от директорского дома, где охрана против милиции не сдюжит, а если там лишнюю охрану поставить, так это сразу в глаза бросится и вызовет вопросы с подозрениями. Разве не так?
Она хмурится, недовольно этак.
- Ой, дед, переусложняешь ты. Наворотил... Мало ли почему Букин тебя в дом пригласил, а не в профсоюз. Слишком много из этой малости выводишь.
- Я вывожу то, что есть, - возражаю я. - Может, я тебе излишне мои доводы разжевывал, с занудливостью стариковской, а когда много нудишь, то самый хороший довод неосновательным покажется, из одного протеста, но это моих выводов не отменяет. В "профсоюзе" они заложников прячут, верно тебе говорю.
- Ой, дед! - вздыхает она. - Ты хоть понимаешь, что если мы ошибемся, в какой дом сунуться, то второго шанса у нас не будет? Они успеют заложников убить.
- Понимаю я это, и не хуже твоего, - говорю. - И ты бы ко мне прислушалась.
Но, вижу, ей все мои соображения так и кажутся не очень основательными. По ней, правильней, проще и логичней, чтобы заложники в директорском доме находились.
- И потом, - говорю, - Букин, гнида скользкая, в жизни не допустит, чтобы его личный дом связывали с делом "мокрее" некуда. Ведь на "вышак" такое дело тянет...
- Сейчас, слыхал небось, "вышаков" не дают, - поправляет она. Мораторий этот на смертную казнь... Впрочем, по большому счету ты прав. Под такое дело всегда можно пулю получить, или от спецназа, или от своих, чтобы на следствии не стал болтать лишнего.
- Вот-вот, - киваю. - И я к тому это говорю, что если б заложники были в директорском доме, то не имело бы никакого смысла Шипова убирать.
Я что имел в виду: ведь если Шипов шантажировал директора и заставил принять участие в перепрятывании заложников, то Шипов - единственное звено, которое может связать директора с этим делом и дать на следствии показания против него. Нет Шипова - директор ни при чем, никто никогда не докажет, что он вообще о существовании заложников знал. Но если заложники в его собственном доме спрятаны, то Букин получается замаранным настолько, что убийство Шипова поможет ему как мертвому припарки.
Ну, она это сразу ухватила, поэтому на словах мне объяснять не пришлось. Опять немного подумала и говорит.
- Если только случайного совпадения здесь нет. Ведь Шипов и впрямь мог разбиться.
- Как же, случайно он разбился! - не удержался я, чтобы не подъязвить. - Милиция говорит, он, мол, пьян был в стельку, а я ведь видел его буквально за час до смерти - и трезв он был как стеклышко. Даже если у него бутыль водки была в машине припрятана и он начал надираться, едва меня домой доставил, не отъезжая от моего подъезда - все равно не складывается. А ведь ему ещё надо было на то место на шоссе попасть, на котором он погиб. Это почти полчаса, считай, от моего дома. Ну, то есть, от дома Васильича...
- Тоже верно, - говорит. - Но тут... Вот какой момент мы упустили. Получается, что, тебя доставив, он срочно выехал в Самару. Интересно, зачем?
- Может, он и не выезжал, - говорю. - Может, его в бессознательном состоянии на место "аварии" доставили.
Она опять курит, одну за одной. Ну, понятно, от этих слабеньких "дамских пахитосок", как в моем детстве подобное слабенькое курево называли, насыщения мало, усаживаешь их только чтоб вид иметь да нервишки слегка приструнивать.
- И все равно вопросов много остается, - говорит. - А главное в другом. Это ж законченные "отморозки" получаются, раз они заложников в центре города спрятали, окружили охраной и готовы свою и чужую кровь до последней капли пролить. Ну, прямо, как дикие звери, к стенке припертые...
- Видно, и впрямь приперты, - говорю.
- Да, но чем? - возражает она. - Если б они только полковника с его бригадой боялись, то скорей спрятали ли бы заложников в каком-нибудь глухом селе, где полторы жилых избы осталось. Что-то тут не то... Ладно! - и плечи расправила. - Придется показать им, что на любого отморозка мороз покруче сыщется, а с остальным задним числом разберемся. Ехать надо туда!
- Прямо сразу и ехать? - спрашиваю.
- А у тебя, дед, есть план получше?
- Нам ведь надо ещё в "профсоюз" спокойно войти, - говорю. - И я вот о чем думаю. Над заложниками они пока что трястись будут, ведь это гарантия из собственной безопасности. Значит, до завтра ничего не случится, если полковник на крутые меры не пойдет. А он не пойдет, у него голова на плечах как две наших вместе взятых, - она при этих моих словах чуть не вспыхнула. Ну, мне уже видно, что очень самолюбивая девка. Высоко себя ставит, и не без придури - а кто ж ещё в профессиональные убийцы пойдет? А вообще, женский пол - это дело стремное. Словом, понимаю, что придется девке встряску дать, чтобы поменьше воображала. - А завтра - похороны. Мы с тобой вместе на них будем, моей племянницей тебя представим. Букин на похоронах непременно отметится, и если он на тебя не клюнет - то, значит, я его подлую породу совсем не знаю. Такие, как он, очень до лакомых девок охочи. И надо нам будет повернуть дело так, чтобы он пригласил нас с тобой не в свой особняк, а в "профсоюз".
- "Нас"? - переспрашивает.
- А куда ты без меня? - говорю. - Начать с того, что у меня к Букину свой счет имеется. Ведь эту историю я практически распутал. И потом, нам лучше в паре действовать. Вдвоем всегда отобьемся. А кроме того, там же такие кордоны пройти надо. Меня они точно обыскивать уже не будут, а тебя могут и обыскать. Просто потому, что тебя пощупать приятно. Как ты оружие собираешься пронести?
- Да хоть как! - заносчиво этак вздернула носик. - Будто у меня хитростей мало! В пизде пронесу!
Тут я не вытерпел.
- Ах ты, говорю, сопливка паршивая, ты мне тут ещё выражаться будешь? Вас бы всех, девок бесстыжих, взять и отходить ремнем, чтобы пристойность знали! И откуда такая мода у современных пошла? Мимо какого кафе или школы ни пройдешь - стоят намазанные, глазами лупают, и с таким матом-перематом все обсуждают, что парням далеко! Ты мне это брось, и не щеголяй передо мной безобразием, а то не погляжу, что ты, наверно, всякие приемчики знаешь, скручу тебя да так отделаю по мягкому месту, что неделю сидеть не сможешь!.. И вообще, - добавляю поспокойнее, - ты хоть почаще в зеркало на себя гляди. Молодая, красивая, на личико нежная, зачем тебе собственный язык сквернить? Негоже, и не идет тебе.
Она, я вижу, напряглась, голову опустила, кулаки крепко стиснула... Ну, понятно, не по нраву ей мой выговор, и больно я её самолюбие ущемил, вот-вот взорвется. А я сижу, жду, и думаю про себя, что на пользу ей пойдет, вот так в кои веки раз мозги ей промыть. Ну, она помолчала, за очередной сигаретой потянулась, глаз не поднимая, закурила, исподлобья на меня глянув, но, вижу, смирилась, хоть и есть ещё дурь в её глазах.
- Ладно, дядюшка, - говорит. - Больше не буду, воздержусь при тебе. А теперь нам не мешало бы в город прогуляться, мне ведь переодеться надо, чтобы выглядеть соответственно твоей племяннице. Если я в таких нарядах на похороны заявлюсь - все поймут, что здесь что-то не то. Да и Букин тем вернее слюни пустит, чем проще я буду одета. Ведь бедную девушку можно купить, а богатую обхаживать надо, так?
- Все так, - говорю. Соображает девка, в этом ей не откажешь.
- Не знаешь, где тут ближайший "сэконд хэнд"?
- Совсем неподалеку, - говорю. - Можем прямо сейчас и прогуляться. А потом с обедом что-нибудь сообразим.
- Ну, пообедать, - говорит, - мы в каком-нибудь хорошем ресторане пообедаем. Ты, дед, когда в ресторане в последний раз бывал?
- Да лет десять назад, не меньше, - отвечаю.
- Вот я тебя и приглашаю. Может залетная племянница дядюшку подкормить?
- Вполне может, - говорю.
- Тогда собирайся - и в путь. Немало нам сделать надо.
И мы с ней вышли в город."
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
- Вы шутите? - недоверчиво спросил Грибов.
- Вовсе нет, - ответил Андрей. - Ваша жена обратилась к вам, чтобы мы вырвали вас из рук похитителей.
- А вы сами влипли, - горестно подытожил Грибов.
- Относительно, - ответил Андрей. - Похищая меня, они слишком наследили. Поэтому им не останется ничего другого, как взять, не торгуясь, тот выкуп, который ваша жена в состоянии заплатить, и побыстрей делать удочки, пока их не сцапали.
Он решил, что полную правду об их положении Грибову говорить не стоит.
- Вашими бы устами... - вздохнул Грибов.
Тут раздалось скрежетание засова, и дверь отворилась. Грибов поднял голову, Андрей и Ленька встревоженно оглянулись.
- Порядок! - сказал, обращаясь к Андрею, первый из двух вошедших мужиков. - Твои кредитки обналичили, так что мальчишка может ехать домой. Мы пришли, чтобы забрать его и отвезти до самого подъезда.
- Вот видишь, все замечательно, - сказал Андрей Леньке. - Ступай с ними.
- А ты? - спросил Ленька.
- А я задержусь тут ещё немного.
- Я без тебя никуда не поеду! - решительно заявил мальчик.
- Не придумывай, - Андрей похлопал его по плечу. - Поезжай. Иначе бабушка с ума сойдет.
Один из мужиков сделал шаг по направлению к Леньке, собираясь взять его за руку.
- Нет! - заорал Ленька, отскакивая прочь.
- Да что с тобой, парень? - сказал мужик. - Домой не хочешь?
- Не хочу!.. Дядя Андрей, не заставляй меня ехать с ними! Они не домой отвезут меня! Они меня убьют по пути!
- Ну, ты псих, - сказал второй мужик.
Вроде, он произнес это с удивлением и негодованием, но что-то в его голосе Андрею не понравилось.
- Силком тебя тащить никто не собирается, - стараясь говорить как можно спокойней, обратился он к Леньке. - Хочешь сидеть здесь - сиди. Но, должен тебе сказать, ты делаешь большую глупость.
- Я никуда не пойду! - заявил Ленька.
- Ну и черт с тобой! - сказал первый мужик. - Мы, что, драться с тобой из-за этого будем? Через пятнадцать минут сам передумаешь и забарабанишь в дверь.
Он презрительно передернул плечами и вышел, за ним другой. Захлопнулась дверь, опять заскрежетал засов.
- Зря ты... - сказал Андрей Леньке. Еще раз продумав всю ситуацию, он понял, зачем бандиты решили вернуть мальчика: этим они достаточно явно продемонстрировали бы, что готовы к переговорам. Так что Леньке вряд ли что-либо угрожало. Но, с другой стороны, эта банда состоит из настолько бешеных типов, что мало ли какая моча могла ударить им в голову по пути... Лучше припомнить присказку, что "все, что ни делается - все к лучшему". Тебе ничего не грозило. Им сейчас позарез надо вернуть тебя живым и невредимым. Этим они хоть немного уймут охотников, которые обложили их со всех сторон.
- Я им не верю, - упрямо сказал Ленька. - И вообще, вместе с тобой мне намного спокойней... даже здесь.
Андрей только пожал плечами.
- Ишь ты! - невольно рассмеялся Грибов. - Теперь я верю, что жена не зря именно к вам обратилась. Вон как за вас мальчик держится - значит, за вами как за каменной стеной!
- Во всяком случае, - сказал Андрей, - нас теперь трое, а чем больше народу, тем легче.
- Думаете, втроем мы справимся со всей этой кодлой? - Грибов кивнул на дверь.
- Троих сложнее охранять. А значит, им надо будет как можно быстрее от нас избавиться. Могут отпустить нас, даже если получат только часть денег. Под гарантии, что им дадут уйти.
- Вы хоть знаете, где мы находимся? - спросил Грибов.
- Есть догадки. Одно могу сказать точно - мы в Имжах, городке приблизительно в полусотне километров от Самары. Сначала вас держали на самой окраине города... Кстати, как вас похитили?
- Просто и банально, - ответил Грибов. Андрей оглянулся на Леньку. Мальчик жадно слушал. Хоть он и был сильно напуган, но все равно это оставалось для него приключением. Не всякому выпадает такое пережить! - На выходе с работы. Я подошел к своей машине, вставил ключи в дверцу, и тут на меня набросились, покрутили, закинули в фургон и повезли куда-то. Ехали мы долго, много часов... Потом меня с завязанными глазами опустили в какой-то погреб, намного меньше и хуже этого. Там я просидел недели две... Может, чуть больше, или чуть меньше, я немного сбился в счете дней.
- У них была доверенность, подписанная вами.
- Подпись поддельная, - сообщил Грибов. - Они забрали у меня паспорт и другие документы. Наверно, с одного из этих документов они и перевели подпись на бланк... А что за доверенность?
- Дающая право ознакомится с вашим банковским счетом, - без лишних подробностей объяснил Андрей.
- А, хотели выяснить, сколько за меня можно содрать?
- Эта банда всегда так делает.
- Значит, она известна?
- Разумеется, - кивнул Андрей.
- Так почему их до сих пор не взяли?
- Потому что до сих пор родственники похищенных предпочитали платить, не обращаясь в правоохранительные органы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38