Элизабет Питерc
Черт его знает
Глава 1
Генри Дэнверс Уиллоуби родился под счастливой звездой. Жизнь его складывалась весьма успешно. И женихом он был завидным. Если до сынков миллионеров пока и не дотягивал, то уж начинающих врачей оставил далеко позади. Воспринимая этот высокий статус с врожденным достоинством, Генри, однако, презирал тех, кто называл его счастливчиком. Дорогу, как известно, осилит идущий. А на манну небесную рассчитывают только жалкие неудачники. Генри Уиллоуби не таков. Он всего добился своими незаурядными качествами – острым умом, честностью, недюжинной работоспособностью и бесконечным обаянием.
Известно, что многие выходят в люди благодаря большим связям своих семейств. Многие – но только не Генри. Та ветвь Уиллоуби, к которой он принадлежал, не могла похвастаться неограниченным банковским счетом. Каждый пенни, который глава семьи сумел отложить, занять или выпросить, уходил на обучение сына в Гарварде. Вопрос же о том, каким образом он попал на юридический факультет Гарварда, трезвомыслящий Генри усердно замалчивал. Более удачливые и состоятельные ветви семейства Уиллоуби с охотой оказывали родственникам поддержку своими связями и влиянием, лишь бы те не посягали на святая святых – семейную наличность.
Итак, в настоящее время, в возрасте двадцати семи лет, Генри был младшим компаньоном в одной из скучнейших и, соответственно, влиятельнейших юридических фирм Вашингтона. (Тот факт, что фирма принадлежала его родному дяде, Генри предпочитал не афишировать.) Перспективы перед ним открывались более чем радужные. Генри лелеял вполне обоснованную надежду не позднее чем… ну, скажем, лет эдак через двадцать… занять место старшего компаньона и наслаждаться жизнью богатого человека. Впрочем, уже и сейчас он был вполне независим в финансовом отношении; к тому же обладал отменным здоровьем, приятной – а главное, располагающей – внешностью и немалыми нужными знакомствами в обществе. Распорядок дня молодого, подающего надежды юриста неизменно включал занятия в тренажерном зале. “Mem sana in corpora sano…” Высказывания великих, пословицы и поговорки на все случаи жизни Генри выписывал в специальный блокнотик, заучивал наизусть и не забывал приобщать к мудрости мира всех окружающих. Латинскую цитату насчет здорового духа в здоровом теле он повторял своей невесте по нескольку раз на дню, чтобы и та прониклась сутью умной мысли. Повторение, сами знаете, мать учения.
Да-да, к величайшему огорчению всех девиц на выданье, с некоторых пор они могли забыть о Генри Уиллоуби. Молодой джентльмен был помолвлен. Будучи человеком дотошным, ничего не пускающим на самотек, он и к выбору невесты подошел с присущей ему основательностью. Вот и сейчас Генри со вполне понятным удовлетворением поглядывал на сидевшую рядом Элли, правда, к удовлетворению примешивалась толика самодовольства. Как нельзя лучше вписываясь в разработанный Генри план жизни, будущая супруга стала очередным, тщательно обдуманным шагом на пути к успеху.
Нельзя сказать, чтобы он одобрял небрежную, даже слегка эксцентричную манеру невесты одеваться… Но после женитьбы с этим, как и с остальными вполне невинными ее недостатками, будет покончено. Если не считать некоторых шероховатостей, Элли идеально соответствовала требованиям, предъявляемым Генри к спутнице жизни. Во-первых, – и бесспорно! – красавица. Само собой, блондинка. Громадные синие глаза; аккуратный точеный носик; яркий рот с пухлой нижней губкой, что указывало, по мнению начитанного Генри, на страстность натуры. Он расплылся в улыбке, по-прежнему не сводя с невесты отечески нежного взгляда. Элли, повернув голову, улыбнулась в ответ. Великолепные зубы – в который раз отметил Генри. Здоровые, крепкие зубы входили в список его обязательных требований к будущей жене. Хорошая наследственность – залог долгой здоровой жизни потомков. Эту мысль Генри вычитал в одном научном журнале. Да и услуги стоматологов дорожают с каждым днем…
– Следи за дорогой, милая.
Сосредоточенный взгляд Эллен послушно устремился вперед. Машина принадлежала Генри, но сегодня он намеренно усадил за руль невесту, поскольку ее водительские навыки, как и манера одеваться, требовали некоторого усовершенствования. Именно этой цели и должен был достичь Генри прежде, чем доверить Элли свою машину и своих очаровательных, умных, белозубых детей. А как же иначе? После свадьбы молодая чета Уиллоуби переедет в престижный пригород, обзаведется вместительным семейным автомобилем-фургоном, и каждое утро Элли будет развозить детей по дорогим частным школам… изысканная, уверенная в себе и муже молодая дама в безукоризненном брючном ансамбле, со столь же безукоризненным, классически элегантным пучком на затылке.
Пока же волосы Элли – на его вкус – были слегка коротковаты и чересчур взлохмачены. Генри усиленно работал над этим досадным несоответствием идеальному образу, но, будучи человеком честным, не мог не признать, что роскошные золотые кудри невесты трогают его любящее сердце. Да… Да!
Генри сделал отменный выбор. Красота Элли стала одним из важнейших критериев. Сексуальная привлекательность партнеров имеет огромное значение для брака. Доказано наукой. Мысль из того же полезного журнала. К тому же выбранная спутница жизни, как выяснилось, еще и достаточно умна. Женский ум – понятие несколько расплывчатое и относительное… Ну да ладно. Генри уважительно относился к любым проявлениям интеллекта и очень старался не осаживать невесту, когда та вдруг с важным видом поднимала в беседе серьезные темы. Дети-то, в конце концов, наследуют умственные способности от обоих родителей.
А совсем недавно к другим несомненным достоинствам будущей жены добавилось еще одно радостное обстоятельство. У Элли, оказывается, есть богатая бездетная тетушка! Подумать только! Такая новость, пожалуй, даже Генри могла заставить поверить в удачу.
Элли же, прелестная глупышка, буквально дрожала от страха – так боялась, что он разозлится, узнав о письме тети Кейт… Тетушка собралась уехать и попросила любимую племянницу недельку-другую последить за домом. Великодушное согласие Генри отложить давно запланированное предсвадебное путешествие вызвало у Элли бурную радость. Малышка бросилась ему на шею, с жаром расцеловала, на миг забыв все их предыдущие беседы о благовоспитанности, приличиях и необходимости сдерживать столь явные проявления чувств.
И сейчас они держали путь в Виргинию, в поместье тетушки Кейт. Генри сам вызвался сопровождать Элли – с тем чтобы потом отвезти старушку в аэропорт. “Хочу познакомиться с нашей милой тетушкой”, – объяснил он невесте. Что может быть естественнее такого желания для человека, который вот-вот станет членом семьи?
“Милая старушенция, должно быть, эта Кейт… – размышлял Генри. – Божий одуванчик. Вот уж кому повезло на старости лет. Заполучить такого племянника! Да она будет очарована будущим родственником”. Преклонного возраста дамы души не чаяли в Генри Уиллоуби. Им нравилось в нем абсолютно все: и аккуратная прическа, и открытый взгляд, и приверженность старым добрым моральным принципам.
Но все же… все же…
Чуть заметная морщинка прочертила загорелый высокий лоб (высоковатый, пожалуй, лоб – через два десятка лет в придачу к состоянию Генри наверняка заработает и обширные залысины). Будущий светоч юриспруденции слегка тревожился из-за письма милой старушки. “Милой эксцентричной старушки”, – уточнил про себя Генри. Письмо тетушки Кейт и впрямь производило более чем странное впечатление, а уж постскриптум вообще поставил Генри в тупик.
P.S. Ты с ним спишь? Непременно сообщи, чтобы я знала, как поступать с бельем.
– С каким бельем? О чем это она? – изумился тогда Генри.
– Н-ну, видишь ли… Ей не хочется без толку застилать две кровати, если можно обойтись одной.
– Весьма оригинально.
– А по-моему, забавно, – парировала Элли.
– Само собой. – Генри улыбнулся. – Просто для дамы ее возраста… с такой легкостью относиться к…
– Все течет, все меняется, – серьезно отозвалась Элли.
– Гм-м… – только и сказал Генри.
Сейчас, вспомнив письмо тетушки Кейт, он еще сильнее нахмурился.
Неплохо было бы, пожалуй, разузнать у Элли кое-какие подробности о старушенции. Эксцентричные дамы, особенно богатые эксцентричные дамы преклонного возраста, требуют к себе максимум внимания. И относиться к ним нужно бережно, с трепетной заботой.
– Элли, дорогая… – начал он. – Нет, милая, не нужно оборачиваться… сколько раз я повторял – что бы ни случилось, не отрывай глаза от дороги. Просто ответь “да?” – и этого будет достаточно.
– Да? – послушно произнесла Элли.
– Речь о твоей тете. Как ты считаешь, не следует ли мне что-то иметь в виду при беседе с ней? Ну, скажем, какие-нибудь ее маленькие слабости… пристрастия… или же, напротив, антипатии? Да, кстати, пришло в голову… Может, купим ей по дороге цветы?
– У нее неимоверное количество цветов. Кейт страстный садовод.
– Ага!
Подобное хобби вполне вписывалось в созданный Генри портрет милой старушки, божьего одуванчика.
– К тому же, – продолжала Элли, – я ведь и так везу подарок. От нас обоих.
– Что, тот старый фолиант? По правде сказать, Элли, мне как-то…
– Она коллекционирует старинные издания. Помимо многого другого. – Невеста надолго умолкла, но Генри, уловив сосредоточенную нотку в ее голосе, терпеливо ждал. И не напрасно. – Даже не знаю, как ее тебе описать, – призналась наконец Элли. – Кейт… она… э-э… довольно…
– Эксцентрична, – подсказал Генри.
– О да, эксцентрична… Чертовски эксцентрична! Тебе и впрямь стоит запомнить… словом, избегай кое-каких тем. Кейт, знаешь ли, жутко упряма. Если уж она себе вбила в голову определенное мнение, то спорить с ней бесполезно.
– Каких именно тем? Политика в их число входит? – уточнил Генри.
– О ее политических пристрастиях мне не известно. Вернее, известно, что они то и дело меняются. В свое время Кейт голосовала за Уоллеса.
– Джорджа?
– Да, и еще она очень активно защищала леса Амазонки и аборигенов Австралии.
– Либералка, значит, – кивнул Генри.
– Будь так добр, не нужно.
– Не нужно – что?
– Ярлыки наклевать.
– И не думал, дорогая. Пойми, я всего лишь пытаюсь понять твою тетушку. Итак, критиковать леса Амазонки и аборигенов Австралии не следует. Что-нибудь еще?
– Н-ну… О котах я предупреждала.
– Предупреждала, – подтвердил Генри. – Трудно поверить… Сколько, ты говоришь, у нее кошечек?
– Когда как. От одного десятка до двух. Плюс четыре собаки – во всяком случае, было четыре, когда мы с ней в последний раз связывались. Плюс енот, плюс куча сиамских кроликов… и еще цыплята. Такие, знаешь, смахивающие на Ринго Старра.
– На… кого?!
Элли фыркнула. Смех у нее был восхитительный – грудной, сочный, заразительный.
– На Ринго Старра. С лохмами над глазами и длинными жидкими бакенбардами, представляешь? Дальше… Кейт подкармливала бесчисленное количество хомяков, но, кажется, все они сбежали. Ах да, и еще одна крыса…
– Все, понятно, – решительно прервал ее Генри. – Тетушка Кейт любит животных. Уяснил. Как насчет религии?
– О, Генри! Кейт же не такая! То есть… вся эта религия, политика и тому подобное…
– Ничего не понимаю, дорогая. Ты можешь изъясняться конкретнее?
– Тебе не обязательно полностью исключать из разговора религию или политику. Кейт не выносит лишь определенные моменты. Например, если речь заходит о Лоренцо Великолепном…
– Она за него – или против? – осторожно поинтересовался Генри.
– За! Исключительно и беспрекословно – за! Лоренцо Великолепного она считает гением.
Генри и спросил бы, что это за птица такая – Лоренцо Великолепный… Но к чему признаваться в собственном невежестве, если само имя дает подсказку. Главное ясно: итальяшка. А дальше, решил Генри, как-нибудь выкрутимся.
– Хорошо, дорогая. Принято. Никаких опрометчивых реплик по поводу Лоренцо Великолепного. Не стоит волноваться. Вряд ли подобная тема всплывет во время короткой встречи.
– Может, нет, а может, да. Тетя Кейт подобные темы обожает, – мрачно возразила Элли. – О-о! Чуть не забыла! Не дай бог тебе плохо отозваться о Сонни Юргенсоне!
– О ком?! – ошарашенно уставился на нее Генри.
Элли ответила не менее ошарашенным взглядом. Что, естественно, вновь заставило ее отвести глаза от дороги. Машина вильнула вбок и двинулась навстречу стремительно приближавшимся пикапу и двум мотоциклам. Генри довольно желчно, в совершенно несвойственной ему язвительной манере указал Элли на ее оплошность, и через миг автомобиль уже вернулся на нужную полосу.
– Разве я что-то перепутала? – свела брови Элли. – Да нет же, все точно. Это футболист. Ну, ты-то про футбол все знаешь, Генри!
– Знаю, конечно, – без лишней скромности подтвердил Генри. – И кто такой Сонни Юргенсон, мне тоже известно. Точнее, кем он был в профессиональном футболе. Одним из лучших защитников вашингтонских “Редскинз”. Но скажи на милость, какое отношение Юргенсон имеет к милой тетушке Кейт? Они что, родственники?
– Нет-нет, ничего подобного! Просто тетя Кейт – ярая болельщица. Ты же знаешь этих футбольных фанатов… За свою команду горой стоят. А скажешь слово поперек – сразу давай кричать, руками размахивать. Ну а тетя Кейт… она так переживает, что… И описать невозможно! В общем, когда она в прошлый раз приезжала, и мой приятель что-то съязвил насчет Сонни Юргенсона, тетя Кейт разозлилась до чертиков. В жизни не видела ее в таком состоянии. А бедный Тони на следующий же день попал в больницу. Опоясывающий лишай. Ужас, да?
Поразмыслив с полминуты, Генри вынужден был признаться:
– Не вижу связи между их дискуссией и опоясывающим лишаем твоего приятеля.
– Скорее всего, – задумчиво объяснила Элли, – все дело в возрасте. Тони как-то неуважительно отозвался о возрасте мистера Юргенсона. А Кейт, судя по всему, очень щепетильно относится к его возрасту.
– Ерунда какая-то. Наверняка она относится щепетильно к своему возрасту. Сколько ей?
– Точно не знаю. Но ее возраст тут ни при чем. Кейт разозлилась, когда Тони сказал, что…
– Минутку! – оборвал ее Генри. – Дорогая, вспомни правило, которому я тебя учил: во время беседы необходимо концентрировать внимание на основной теме и не отвлекаться на второстепенные. Вернемся к моему вопросу. Итак, тетя Кейт разозлилась. Какая связь между этим прискорбным фактом и болезнью злосчастного джентльмена?
– Кейт наслала опоясывающий лишай на Тони, – четко произнесла Элли. – Извини, я забыла сказать самое главное. Тетя Кейт – колдунья.
– Господи, Элли, девочка моя дорогая!
– Разумеется, добрая колдунья, – поспешно добавила Элли. И, помолчав, нахмурилась: – Случай с Тони – это исключение! Кейт редко насылает порчу… только если ее совсем уж выведут из себя. А потом она так переживает, так переживает!
– Ты меня мистифицируешь. Нехорошо с твоей стороны, дорогая. Разговор ведь очень серьезный. Пойми, для меня крайне важно понять тетушку Кейт. В противном случае я могу ненароком обидеть нашу милую родственницу… Так, значит, она интересуется футболом. Замечательно! Мы найдем общий язык. Буду рад посвятить ее во все тонкости этой игры. Полагаю, тетушка болеет за “Редскинз”?
– Кажется, – буркнула Элли.
Взгляд Генри, устремленный на невесту, светился добродушным юмором и теплотой. Прелестна. Просто прелестна. А когда дуется, становится похожей на рассерженную киску или взъерошенного цыпленка. (Сравнения Генри особой оригинальностью не отличались.) Ничего, немного терпения – и она научится с благодарностью принимать его мягкие, тактичные упреки – не упреки даже, а, скорее, отеческие наставления. Ну а пока… пока Генри закрывал глаза на обиду или гнев своей малышки, терпеливо дожидаясь, пока к Элли вернется хорошее расположение духа. Лучший метод воспитания – вновь и вновь демонстрировать человеку, что истерики и надутый вид ни к чему не приводят.
– Вот и нашлась тема для разговора! – с энтузиазмом воскликнул он. – Буду превозносить “Редскинз”!
– Может, запишешь, чтобы не забыть? – ехидно поинтересовалась Элли.
– Спасибо, дорогая. Думаю, мне не составит труда это запомнить, – хохотнул Генри, давая понять, что и эта шпилька его ничуть не затронула. – Ну, с тем, что можно хвалить, разобрались. А что можно безболезненно критиковать в присутствии тетушки Кейт? Наверняка ведь есть что-то такое, чего она терпеть не может. На мой взгляд, ничто так не сближает людей, как общие враги! – глубокомысленно объяснил Генри.
– О да! – кивнула Элли. – Кейт многих терпеть не может.
– Например?
Элли сделала глубокий, как перед прыжком, вдох.
– Джо Нэмата, доктора Джойса Бразерса, Роджера Макграта… Это глава местного школьного совета, – не дожидаясь наводящих вопросов, добавила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27