— Это все Семеныч… Это он специально подстроил. Я же никуда не отходил. В «Казбеке» мы же вместе были.— А где девку драл?— Да там же… Семеныч все затеял, интриган старый. Это он мне отомстил за то, что она пошла со мной, а не с ним. Она меня полюбила, потому что я толстый и красивый.— Ну да.— Точно, Алейников. Точно… Вот так друзья продают…— В общем, такой бардак еще будет — пеняйте оба на себя. Вылетите отсюда пулей.— Да ладно тебе, Владимирыч.— Здесь война, а не бордель…— Нет, здесь именно огромный бордель, — вздохнул зам по кадрам…
Глава 20ТОРГ УМЕСТЕН
Джамбулатов, как и обещал, пришел к Таларову вечером. Еще на подходе увидел одиноко стоящую пропыленную желтую «Ниву».Он поправил автомат и постучал в ворота.Его уже ждали. Одного из этих двоих, рябого, широкоплечего, одетого в спорткостюм, он помнил хорошо — задерживал по подозрению в краже скота лет восемь назад. Тогда рябой еще не примкнул к банде и был тише воды, ниже травы. Теперь в его взоре утвердилось какое-то безоговорочное превосходство над всем человечеством. Но только шавка, даже испив человеческой крови, все равно останется шавкой. Второй — здоровенный чеченец в камуфляже — был ему незнаком.На плече рябого висел укороченный автомат Калашникова. Похоже, они не боялись ничего и чувствовали себя в этой отдаленной местности вполне вольготно.Джамбулатов и рябой стояли друг напротив друга во дворе дома и молчали.— Не меня ждете? — первым нарушил молчание Джамбулатов.— Тебя, Джамбулатов. Тебя, — сказал рябой.— Вообще, я не вас ждал.— Абу слишком занят, чтобы встречаться с беглыми…— Героями, — закончил за него Джамбулатов, усмехнувшись.Рябой пристально посмотрел на него и спросил:— Что хочешь, Джамбулатов?— Хочу видеть хозяина, а не раба. Рука рябого непроизвольно потянулась к автомату, но второй чеченец в камуфляже примирительно произнес:— Не обижайся, Хожбауди. Джамбулатов горазд работать языком.— Языки режут, — буркнул рябой.— Режут, — кивнул Джамбулатов. — Только режут те, кто привык держать кинжал, а не открывалку.. Короче, товарищи бандиты. Разговор у меня будет с Синякиным. Или ни с кем.— Ну тогда поехали, — сказал здоровенный чеченец, он, как теперь стало понятно, был главным.— Куда? — с подозрением поинтересовался Джамбулатов.— К Абу — Нет. Не пойдет. Он приедет сам…Рябой положил руку на автомат. Джамбулатов снял с предохранителя висящий на плече автомат Калашникова и осведомился:— Стрелять будем?— Не будем, — сказал чеченец в камуфляже. — Ты поедешь с нами. Или мы расходимся. Джамбулатов задумался и кивнул:— Ладно. Поехали.— Только автомат сдай. Мы тебе его потом отдадим. Слово! — сказал старший.— А, может, тебе еще и жену отдать?— Хожбауди, у нас не получилось разговора с этим человеком. Поехали, — старший обернулся и пошел к воротам.— Ладно, — задумавшись на миг, Джамбулатов протянул старшему автомат. У него все равно не было иного выхода, как рисковать и отдаться на милость этим людям.— И остальное.Джамбулатов вытащил «лимонку», подбросил на ладони — эту гранату ему подарил пастух как герою антирусского сопротивления.— Оставлю себе, — он продел большой палец в кольцо. — Страховка. На всякий случай.— Ладно, оставляй, — хмыкнул старший… — Пошли…— А покушать? Чай? — засуетился хозяин дома, до того безмолвно взиравший на готовую перерасти в стрельбу перепалку. — Дорога длинная…— Оставь! — пренебрежительно кинул старший. Они уселись в «Ниву». Рябой устроился за рулем.— Глаза завяжем. — Рябой вытащил лежащий между сиденьями черный платок и протянул старшему, сидевшему рядом с Джамбулатовым на заднем сиденье.— Лучше пасть себе завяжи, — посоветовал Джамбулатов.— Руслан, ты согласился, — сказал старший. — Мы тебе пока не доверяем. Когда докажешь, что тебе можно доверять, мы тебе откроем все… Пока же…— Ладно, Аллах с вами.Джамбулатов позволил завязать себе глаза. Свет пробивался сквозь неплотную повязку, но видно ничего не было. Пот тек по лицу, и от него повязка набухала. Неприятно зудела кожа.— Гранату можешь выпустить из рук, — посоветовал старший.— Мне с ней спокойнее… Хоть не один на суд к Аллаху попаду. Ему будет с кем сравнивать, и он меня помилует.— Ха-ха, — рассмеялся старший. — Я знал, что ты веселый человек, Джамбулатов. Но что такой веселый…
Стемнело. На дощатом, покрытом цветастой клеенкой столе горела масляная лампа, едва разгонявшая темноту. Но Джамбулатову вполне хватало света, чтобы видеть выражение лица своего собеседника. Сытая рожа, белобрысые волосы. И злой взгляд маленьких глаз.— Джамбулатов, зачем пожаловал? — спросил Синякин.— Ты все знаешь.— Знаю. Майор Джамбулатов в бегах. И бежит от тех, кому служил верой и правдой.— Ты о чем?— О том, что ты отлично уживался с русскими. Ты служил им. А теперь что случилось?— Я не служил верой и правдой им. Я служил людям. И боролся с ворами и убийцами.— Аллах против воров и убийц, — усмехнулся Синякин.— Вот именно.— И все равно, ты служил не тем.— Я служил и при Дудаеве. И при Масхадове. И при русских.— Правильно… Как служебная собака.— А вот оскорблять меня не стоит, Сережа.— Не буду, Джамбулатов, — развел руками Синякин. — Только я не Сергей. Я Абу. Запомни это.— Запомнил.— Я нужен тебе, Джамбулатов, чтобы помочь тебе выжить. Зачем нужен мне ты?— Мусса не сказал тебе?— Он болтал что-то насчет тайников Мащаева.— Все верно. Я знаю, где они.— Ты откуда знаешь? Он что, тебе сам сказал?— Давняя история. Мне сказал человек, который строил и заполнял эти тайники. Он мертв. Машаев мертв. Некому прийти за этим оружием.— И почему ты не выслужился? Не отдал русским псам эти склады?— Такими вещами не раскидываются.— А почему ты думаешь, что у меня проблемы с оружием? — Синякин сложил руки на груди и уставился вопросительно на собеседника.— У тебя проблемы со всем, Абу Со всем. После того как русские накрыли два ваших схрона, ты считаешь патроны, как алкаш мелочь на опохмелку. Твои люди покупают патроны у солдатиков не от хорошей жизни. Скажи, какая война без оружия?— Не спорю.— Чем будешь воевать, Абу?— А почему ты решил, что я буду воевать?— Потому что больше ты ничего не умеешь.— Не скажи, Джамбулатов. Не скажи… Я умею многое… Но ты-то что хочешь сам? Ты хочешь воевать?— Не хочу, — возразил Джамбулатов. — Но могу. Мне нужны деньги.— Я не слишком богат.— Ты скромничаешь… Ты покупаешь оружие у кого придется. Купи у меня… Я готов. Потом уйду.— Куда?— В Грузию. В Турции у меня родственники… Я не потеряюсь.— Да. Такие, как ты, не теряются… А если все не так? Если все по-другому?— А как?— А так. Ты продолжаешь выслуживаться перед русскими псами. И сдашь меня, когда представится случай.— Э, нет. За мной слишком много тянется. И Мовсаровы на моем хвосте. Когда я сидел в камере, они пытались убить меня, купив ментов.— И те не продались?— Нет.— Иногда бывает.— Бывает.— Мы говорим честно, Руслан. Без утайки. Зачем ты мне нужен потом, когда отдашь мне оружие?— А у тебя есть люди, которые могут то, что я? Которые умеют воевать так, как я?— Зато они верные.— А я — умный… Кроме того, у нас общие враги. Ты, кажется, не особо любишь Хромого и его прихвостней.— Не люблю, — кивнул Синякин. — А кто его любит… Что же мне с тобой делать, Руслан Джамбулатов?— Решай… Или расходимся. Или работаем вместе…— Работаем?.. Работа будет… Давай, — кивнул Синякин рябому, который стоял, подпирая косяк, в углу Тот послушно стал раскладывать на столе хлеб и сыр.— Пить будем за соглашение? — усмехнулся Джамбулатов.— Пить… Ты же знаешь, нам пить запрещено. Аллах запрещает.— А, понимаю…— Но под крышей Аллах не видит… На столе появилась бутылка джина — из той же партии, из которой поили пленного американца.— Пью только это зелье, — Синякин плеснул джин в стакан. — Досталось несколько бутылок по случаю.— Настоящий?— Не подделка же… Не люблю подделку. Ни в чем… Смотри. Не обмани меня, Джамбулатов, — сжимая стаканчик с джином, произнес Синякин.— Не обмани меня, Абу — Джамбулатов поднял свой стакан с джином.
Глава 21ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕ ОТКАЗЫВАЮТСЯ
Ночью в станице появились листовки, размноженные типографским способом. Они были расклеены на столбах и заборе, примыкавшем к районному отделу — Пока ты пьянствовал, враг не дремал, — сказал Алейников.— Обидно даже Не уважают, — хмыкнул начальник штаба, читая листовку, содранную со столба. — И что теперь? Прямо бери чемоданы и в дорогу.Листовка была исполнена мелким шрифтом и читалась с трудом, текста было много:
"Верховный Шариатский Суд. Высший Военный Маджлисуль Шура Моджахедов. Решение номер 15. Дата: 25 августа сего года.Приведение к покаянию вероотступников и вероотступниц.Решение Верховного Шариатского Суда и Общего командования ВВМШМ относительно Кадырова Ахмада, членов его правительства, глав администраций, сотрудников милиции и других правоохранительных структур, судей, работников средств массовой информации (СМИ) и иных лиц, сотрудничающих с оккупационными властями Хвала Аллаху, господу миров, мир и милость Аллаха над его посланником Когда мусульманин совершает поступок, выводящий его из ислама, ему предписывается покаяние. В случае отказа он приговаривается к смертной казни.Ахмад Кадыров и вышеперечисленные лица совершили несколько действий, выводящих их из лона ислама:1. Поддержка и содействие неверующим против мусульман."Всевышний сказал: «О вы, которые уверовали! Не берите иудеев и христиан друзьями себе: они — друзья одни другим. А если кто из вас берет себе их в друзья, тот и сам из них. Поистине, Аллах не ведет людей не праведных!» (Сура «Трапеза»).2. Признание ими суда христиан над собой, противодействие суду шариата.Всевышний сказал: «А кто не судит по тому, что низвел Аллах, то это — неверные» (Сура «Трапеза»).3. Разрешение ими того, что запретил Аллах, как кровь и имущество мусульман и правление над ними.Говорится в книге «Махьяли» по мазхабу аш-Шафни в главе «Вероотступничество», что причиной вероотступничества может стать разрешение действий, запрещенных согласием всех ученых мусульман («иджмаа»), таких, как прелюбодеяние и т, п., или запрещение разрешенных действий, таких, как женитьба и т.д.Если мусульманин совершает что-либо из вышеперечисленного, то он подпадает под следующие пункты: а) вероотступник оказывается в числе неверующих, которые попадут в ад. Всевышний сказал: «А если кто из вас отпадет от вашей религии и умрет — у таких тщетны их деяния в ближайшей и будущей жизни! Эти обитатели огня, они в нем вечно пребывают» (Сура «Корова»); б) вероотступник приводится к покаянию и присяге. Если он раскаивается, то прощается, если упорствует в неверии, то его убивают согласно слову посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Если кто сменит религию, убейте его». (Приводится у Бухари и Муслима.) Имам аш-Шафни сказал: «Вопрос, в котором не разошлись мусульмане, это то, что за вероотступника не берется выкуп, он не освобождается и не обменивается, если он не вернется в лоно ислама, то его убивают»; в) если вероотступником является кто-нибудь из супругов (муж или жена), то нарушается их брачный договор, в случае, если отступивший от веры, раскаявшись, вернется в религию Аллаха, то брачный договор может быть возобновлен; г) вероотступник не наследует и не наследуют ему, его состояние является добычей для мусульман согласно слову посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Не наследует мусульманин неверному и неверный мусульманину» (хадис соответствует); д) не может вероотступник быть опекуном или составлять брачный договор; е) если вероотступник умрет или будет убит, его тело не обмывают, не заворачивают в саван, не совершают над ним заупокойной молитвы и не хоронят на кладбище мусульман, Всевышний сказал: «И никогда не молись ни об одном из них, кто умер, и не стой над его могилой, ведь они не веровали в Аллаха и его посланника и умерли, будучи распутниками!»Основываясь на вышеизлагаемых пунктах обвинения, Верховный Шариатский Суд постановляет:1. Кадыров Ахмад и вышеперечисленные лица, сотрудничающие с оккупационными властями, — вероотступники. Все они призываются к покаянию, в противном случае приводится в исполнение смертная казнь.2. Те, кто задействованы в пророссийских СМИ, будут уничтожены в случае отказа от покаяния — и мужчины, и женщины.3. Сотрудники правоохранительных структур, содействующие оккупационным войскам России, обязаны в кратчайшие сроки оставить свою антиисламскую деятельность. В противном случае они могут быть уничтожены. Те, кто сотрудничает с оккупационными властями для получения пропитания и для обеспечения собственной безопасности, должны покинуть места своей работы. Иначе они могут быть уничтожены, так как они смешались с неверными и вероотступниками.4. На ком будет доказано шпионство в пользу неверных, убиваются после решения судьи района — это решение считается требованием к раскаянию ко всем перечисленным группам вероотступников и вероотступниц. Для них предоставляется срок в две недели со дня выхода постановления.На амиров и судей районов возлагается приведение в исполнение решений Шариатского Суда в соответствии со словами Всевышнего и его посланника.Предписывается для мужей или жен вероотступников отстраниться от своих супруг или супругов. А также родственникам вероотступников и вероотступниц, чтобы не купать их, не совершать заупокойную молитву и не хоронить на кладбище мусульман.Каждый мусульманин обязан помогать моджахедам в поиске и опознании вероотступников, вероотступниц и разведчиков. А также необходимо отдаляться от них, чтобы не коснулось вас наказание во время исполнения приговора.Постановление Верховного Шариатского Суда и Общего командования ВВМШМ".
— Подпольный обком действует, — усмехнулся начальник штаба.— Посмотри, у них есть типография. Они печатают листовки и газеты. Еще остаются ресурсы, — сказал Алейников.— На юге. В горах. Там неперепаханное поле. Заповедник… Вся беда в нашей мягкотелости. Ну, поймаешь ты мальчонку с этими листовками. И что ты ему сделаешь? Если бы как в войну — к стеночке… К стеночке, — мечтательно произнес начштаба. — Сразу бы желающих вести пропаганду поубавилось…— Ваххабиты… Они своих мусульман еще больше, чем нас, достали…— Они весь мир скоро достанут…— Я изучал историю вопроса, — сказал Алейников. — Ваххабизм появился как религия войны. Когда арабы пытались освободиться от турецкого владычества. И добрый мусульманин — для них точно такой же враг. У них все враги. Ведь не европейцы, а ваххабиты в 1801 году напали на центр шиитского паломничества Кербалу, где находится гробница Имамхусейна, внука пророка Мухаммеда, разрушили все сооружения над гробницей, перебили пять тысяч мусульман, вернулись в Неджд с добычей, нагруженной на двухстах верблюдах. А в 1803 году они завладели Меккой, там оттянулись в полный рост, разбили «черный камень» Каабы, самую главную мусульманскую святыню, разрушили золотые купола над местами, где, по преданиям, родился пророк Мухаммед. А в Медине разорили гробницу, воздвигнутую над могилой Мухаммеда. И, разрушая места культа мусульманских святых, с упорством твердили: «Аллах посылает милость тем, кто их разрушает, и ничего тем, кто их строит».— Ублюдки, — вздохнул горько начштаба.— И с тех времен не изменилось ничего. Сегодня ваххабизм — все та же религия войны… Интересно, что этих фанатиков издавна используют европейцы. Почин принадлежит англичанам, которые их руками боролись против турок, подпитывая ваххабитов оружием и деньгами. А сегодня спрос на террор и отморозков в мире огромен. Ваххабитов, и вообще исламский фундаментализм в любой форме и упаковке, очень активно используют американцы и мировая элита. Смотри, в Афгане именно американцы вместе с Пакистаном воспитали талибов. В Чечне руками Саудовской Аравии та же Америка, хоть и открещивается от этого, поддерживает ваххабитов, пытаясь поставить на колени регион и выбить нас отсюда.— Америкосы — тоже ублюдки, — почесал затылок начштаба.— Они еще и идиоты. Удержать такую силу в руках невозможно. Бешеные псы кусают и хозяев. Штатовцы ведь считали, что «Талибан» им по гроб жизни обязан. И в благодарность получили Усаму бен Ладена, который объявил Америке газават и с завидной методичностью закладывает взрывные устройства у американских посольств и баз. Говорят, небоскребы хорошо падают.— Интересно посмотреть бы, — хмыкнул начштаба.— Ладно, — Алейников махнул рукой. — Теория суха. Надо делами заниматься. Работы по горло.— У меня тоже. Надо отчет отправить в Гудермес. Сто двадцать пунктов, черт возьми! Совсем с этими бумагами ополоумели. Эх, погубят бумаги Россию.— Не погубят, — отмахнулся Алейников.День действительно ожидался суматошный. Больше часа длилось совещание у прокурора, где проработали тактику действий по громким делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Глава 20ТОРГ УМЕСТЕН
Джамбулатов, как и обещал, пришел к Таларову вечером. Еще на подходе увидел одиноко стоящую пропыленную желтую «Ниву».Он поправил автомат и постучал в ворота.Его уже ждали. Одного из этих двоих, рябого, широкоплечего, одетого в спорткостюм, он помнил хорошо — задерживал по подозрению в краже скота лет восемь назад. Тогда рябой еще не примкнул к банде и был тише воды, ниже травы. Теперь в его взоре утвердилось какое-то безоговорочное превосходство над всем человечеством. Но только шавка, даже испив человеческой крови, все равно останется шавкой. Второй — здоровенный чеченец в камуфляже — был ему незнаком.На плече рябого висел укороченный автомат Калашникова. Похоже, они не боялись ничего и чувствовали себя в этой отдаленной местности вполне вольготно.Джамбулатов и рябой стояли друг напротив друга во дворе дома и молчали.— Не меня ждете? — первым нарушил молчание Джамбулатов.— Тебя, Джамбулатов. Тебя, — сказал рябой.— Вообще, я не вас ждал.— Абу слишком занят, чтобы встречаться с беглыми…— Героями, — закончил за него Джамбулатов, усмехнувшись.Рябой пристально посмотрел на него и спросил:— Что хочешь, Джамбулатов?— Хочу видеть хозяина, а не раба. Рука рябого непроизвольно потянулась к автомату, но второй чеченец в камуфляже примирительно произнес:— Не обижайся, Хожбауди. Джамбулатов горазд работать языком.— Языки режут, — буркнул рябой.— Режут, — кивнул Джамбулатов. — Только режут те, кто привык держать кинжал, а не открывалку.. Короче, товарищи бандиты. Разговор у меня будет с Синякиным. Или ни с кем.— Ну тогда поехали, — сказал здоровенный чеченец, он, как теперь стало понятно, был главным.— Куда? — с подозрением поинтересовался Джамбулатов.— К Абу — Нет. Не пойдет. Он приедет сам…Рябой положил руку на автомат. Джамбулатов снял с предохранителя висящий на плече автомат Калашникова и осведомился:— Стрелять будем?— Не будем, — сказал чеченец в камуфляже. — Ты поедешь с нами. Или мы расходимся. Джамбулатов задумался и кивнул:— Ладно. Поехали.— Только автомат сдай. Мы тебе его потом отдадим. Слово! — сказал старший.— А, может, тебе еще и жену отдать?— Хожбауди, у нас не получилось разговора с этим человеком. Поехали, — старший обернулся и пошел к воротам.— Ладно, — задумавшись на миг, Джамбулатов протянул старшему автомат. У него все равно не было иного выхода, как рисковать и отдаться на милость этим людям.— И остальное.Джамбулатов вытащил «лимонку», подбросил на ладони — эту гранату ему подарил пастух как герою антирусского сопротивления.— Оставлю себе, — он продел большой палец в кольцо. — Страховка. На всякий случай.— Ладно, оставляй, — хмыкнул старший… — Пошли…— А покушать? Чай? — засуетился хозяин дома, до того безмолвно взиравший на готовую перерасти в стрельбу перепалку. — Дорога длинная…— Оставь! — пренебрежительно кинул старший. Они уселись в «Ниву». Рябой устроился за рулем.— Глаза завяжем. — Рябой вытащил лежащий между сиденьями черный платок и протянул старшему, сидевшему рядом с Джамбулатовым на заднем сиденье.— Лучше пасть себе завяжи, — посоветовал Джамбулатов.— Руслан, ты согласился, — сказал старший. — Мы тебе пока не доверяем. Когда докажешь, что тебе можно доверять, мы тебе откроем все… Пока же…— Ладно, Аллах с вами.Джамбулатов позволил завязать себе глаза. Свет пробивался сквозь неплотную повязку, но видно ничего не было. Пот тек по лицу, и от него повязка набухала. Неприятно зудела кожа.— Гранату можешь выпустить из рук, — посоветовал старший.— Мне с ней спокойнее… Хоть не один на суд к Аллаху попаду. Ему будет с кем сравнивать, и он меня помилует.— Ха-ха, — рассмеялся старший. — Я знал, что ты веселый человек, Джамбулатов. Но что такой веселый…
Стемнело. На дощатом, покрытом цветастой клеенкой столе горела масляная лампа, едва разгонявшая темноту. Но Джамбулатову вполне хватало света, чтобы видеть выражение лица своего собеседника. Сытая рожа, белобрысые волосы. И злой взгляд маленьких глаз.— Джамбулатов, зачем пожаловал? — спросил Синякин.— Ты все знаешь.— Знаю. Майор Джамбулатов в бегах. И бежит от тех, кому служил верой и правдой.— Ты о чем?— О том, что ты отлично уживался с русскими. Ты служил им. А теперь что случилось?— Я не служил верой и правдой им. Я служил людям. И боролся с ворами и убийцами.— Аллах против воров и убийц, — усмехнулся Синякин.— Вот именно.— И все равно, ты служил не тем.— Я служил и при Дудаеве. И при Масхадове. И при русских.— Правильно… Как служебная собака.— А вот оскорблять меня не стоит, Сережа.— Не буду, Джамбулатов, — развел руками Синякин. — Только я не Сергей. Я Абу. Запомни это.— Запомнил.— Я нужен тебе, Джамбулатов, чтобы помочь тебе выжить. Зачем нужен мне ты?— Мусса не сказал тебе?— Он болтал что-то насчет тайников Мащаева.— Все верно. Я знаю, где они.— Ты откуда знаешь? Он что, тебе сам сказал?— Давняя история. Мне сказал человек, который строил и заполнял эти тайники. Он мертв. Машаев мертв. Некому прийти за этим оружием.— И почему ты не выслужился? Не отдал русским псам эти склады?— Такими вещами не раскидываются.— А почему ты думаешь, что у меня проблемы с оружием? — Синякин сложил руки на груди и уставился вопросительно на собеседника.— У тебя проблемы со всем, Абу Со всем. После того как русские накрыли два ваших схрона, ты считаешь патроны, как алкаш мелочь на опохмелку. Твои люди покупают патроны у солдатиков не от хорошей жизни. Скажи, какая война без оружия?— Не спорю.— Чем будешь воевать, Абу?— А почему ты решил, что я буду воевать?— Потому что больше ты ничего не умеешь.— Не скажи, Джамбулатов. Не скажи… Я умею многое… Но ты-то что хочешь сам? Ты хочешь воевать?— Не хочу, — возразил Джамбулатов. — Но могу. Мне нужны деньги.— Я не слишком богат.— Ты скромничаешь… Ты покупаешь оружие у кого придется. Купи у меня… Я готов. Потом уйду.— Куда?— В Грузию. В Турции у меня родственники… Я не потеряюсь.— Да. Такие, как ты, не теряются… А если все не так? Если все по-другому?— А как?— А так. Ты продолжаешь выслуживаться перед русскими псами. И сдашь меня, когда представится случай.— Э, нет. За мной слишком много тянется. И Мовсаровы на моем хвосте. Когда я сидел в камере, они пытались убить меня, купив ментов.— И те не продались?— Нет.— Иногда бывает.— Бывает.— Мы говорим честно, Руслан. Без утайки. Зачем ты мне нужен потом, когда отдашь мне оружие?— А у тебя есть люди, которые могут то, что я? Которые умеют воевать так, как я?— Зато они верные.— А я — умный… Кроме того, у нас общие враги. Ты, кажется, не особо любишь Хромого и его прихвостней.— Не люблю, — кивнул Синякин. — А кто его любит… Что же мне с тобой делать, Руслан Джамбулатов?— Решай… Или расходимся. Или работаем вместе…— Работаем?.. Работа будет… Давай, — кивнул Синякин рябому, который стоял, подпирая косяк, в углу Тот послушно стал раскладывать на столе хлеб и сыр.— Пить будем за соглашение? — усмехнулся Джамбулатов.— Пить… Ты же знаешь, нам пить запрещено. Аллах запрещает.— А, понимаю…— Но под крышей Аллах не видит… На столе появилась бутылка джина — из той же партии, из которой поили пленного американца.— Пью только это зелье, — Синякин плеснул джин в стакан. — Досталось несколько бутылок по случаю.— Настоящий?— Не подделка же… Не люблю подделку. Ни в чем… Смотри. Не обмани меня, Джамбулатов, — сжимая стаканчик с джином, произнес Синякин.— Не обмани меня, Абу — Джамбулатов поднял свой стакан с джином.
Глава 21ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕ ОТКАЗЫВАЮТСЯ
Ночью в станице появились листовки, размноженные типографским способом. Они были расклеены на столбах и заборе, примыкавшем к районному отделу — Пока ты пьянствовал, враг не дремал, — сказал Алейников.— Обидно даже Не уважают, — хмыкнул начальник штаба, читая листовку, содранную со столба. — И что теперь? Прямо бери чемоданы и в дорогу.Листовка была исполнена мелким шрифтом и читалась с трудом, текста было много:
"Верховный Шариатский Суд. Высший Военный Маджлисуль Шура Моджахедов. Решение номер 15. Дата: 25 августа сего года.Приведение к покаянию вероотступников и вероотступниц.Решение Верховного Шариатского Суда и Общего командования ВВМШМ относительно Кадырова Ахмада, членов его правительства, глав администраций, сотрудников милиции и других правоохранительных структур, судей, работников средств массовой информации (СМИ) и иных лиц, сотрудничающих с оккупационными властями Хвала Аллаху, господу миров, мир и милость Аллаха над его посланником Когда мусульманин совершает поступок, выводящий его из ислама, ему предписывается покаяние. В случае отказа он приговаривается к смертной казни.Ахмад Кадыров и вышеперечисленные лица совершили несколько действий, выводящих их из лона ислама:1. Поддержка и содействие неверующим против мусульман."Всевышний сказал: «О вы, которые уверовали! Не берите иудеев и христиан друзьями себе: они — друзья одни другим. А если кто из вас берет себе их в друзья, тот и сам из них. Поистине, Аллах не ведет людей не праведных!» (Сура «Трапеза»).2. Признание ими суда христиан над собой, противодействие суду шариата.Всевышний сказал: «А кто не судит по тому, что низвел Аллах, то это — неверные» (Сура «Трапеза»).3. Разрешение ими того, что запретил Аллах, как кровь и имущество мусульман и правление над ними.Говорится в книге «Махьяли» по мазхабу аш-Шафни в главе «Вероотступничество», что причиной вероотступничества может стать разрешение действий, запрещенных согласием всех ученых мусульман («иджмаа»), таких, как прелюбодеяние и т, п., или запрещение разрешенных действий, таких, как женитьба и т.д.Если мусульманин совершает что-либо из вышеперечисленного, то он подпадает под следующие пункты: а) вероотступник оказывается в числе неверующих, которые попадут в ад. Всевышний сказал: «А если кто из вас отпадет от вашей религии и умрет — у таких тщетны их деяния в ближайшей и будущей жизни! Эти обитатели огня, они в нем вечно пребывают» (Сура «Корова»); б) вероотступник приводится к покаянию и присяге. Если он раскаивается, то прощается, если упорствует в неверии, то его убивают согласно слову посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Если кто сменит религию, убейте его». (Приводится у Бухари и Муслима.) Имам аш-Шафни сказал: «Вопрос, в котором не разошлись мусульмане, это то, что за вероотступника не берется выкуп, он не освобождается и не обменивается, если он не вернется в лоно ислама, то его убивают»; в) если вероотступником является кто-нибудь из супругов (муж или жена), то нарушается их брачный договор, в случае, если отступивший от веры, раскаявшись, вернется в религию Аллаха, то брачный договор может быть возобновлен; г) вероотступник не наследует и не наследуют ему, его состояние является добычей для мусульман согласно слову посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует): «Не наследует мусульманин неверному и неверный мусульманину» (хадис соответствует); д) не может вероотступник быть опекуном или составлять брачный договор; е) если вероотступник умрет или будет убит, его тело не обмывают, не заворачивают в саван, не совершают над ним заупокойной молитвы и не хоронят на кладбище мусульман, Всевышний сказал: «И никогда не молись ни об одном из них, кто умер, и не стой над его могилой, ведь они не веровали в Аллаха и его посланника и умерли, будучи распутниками!»Основываясь на вышеизлагаемых пунктах обвинения, Верховный Шариатский Суд постановляет:1. Кадыров Ахмад и вышеперечисленные лица, сотрудничающие с оккупационными властями, — вероотступники. Все они призываются к покаянию, в противном случае приводится в исполнение смертная казнь.2. Те, кто задействованы в пророссийских СМИ, будут уничтожены в случае отказа от покаяния — и мужчины, и женщины.3. Сотрудники правоохранительных структур, содействующие оккупационным войскам России, обязаны в кратчайшие сроки оставить свою антиисламскую деятельность. В противном случае они могут быть уничтожены. Те, кто сотрудничает с оккупационными властями для получения пропитания и для обеспечения собственной безопасности, должны покинуть места своей работы. Иначе они могут быть уничтожены, так как они смешались с неверными и вероотступниками.4. На ком будет доказано шпионство в пользу неверных, убиваются после решения судьи района — это решение считается требованием к раскаянию ко всем перечисленным группам вероотступников и вероотступниц. Для них предоставляется срок в две недели со дня выхода постановления.На амиров и судей районов возлагается приведение в исполнение решений Шариатского Суда в соответствии со словами Всевышнего и его посланника.Предписывается для мужей или жен вероотступников отстраниться от своих супруг или супругов. А также родственникам вероотступников и вероотступниц, чтобы не купать их, не совершать заупокойную молитву и не хоронить на кладбище мусульман.Каждый мусульманин обязан помогать моджахедам в поиске и опознании вероотступников, вероотступниц и разведчиков. А также необходимо отдаляться от них, чтобы не коснулось вас наказание во время исполнения приговора.Постановление Верховного Шариатского Суда и Общего командования ВВМШМ".
— Подпольный обком действует, — усмехнулся начальник штаба.— Посмотри, у них есть типография. Они печатают листовки и газеты. Еще остаются ресурсы, — сказал Алейников.— На юге. В горах. Там неперепаханное поле. Заповедник… Вся беда в нашей мягкотелости. Ну, поймаешь ты мальчонку с этими листовками. И что ты ему сделаешь? Если бы как в войну — к стеночке… К стеночке, — мечтательно произнес начштаба. — Сразу бы желающих вести пропаганду поубавилось…— Ваххабиты… Они своих мусульман еще больше, чем нас, достали…— Они весь мир скоро достанут…— Я изучал историю вопроса, — сказал Алейников. — Ваххабизм появился как религия войны. Когда арабы пытались освободиться от турецкого владычества. И добрый мусульманин — для них точно такой же враг. У них все враги. Ведь не европейцы, а ваххабиты в 1801 году напали на центр шиитского паломничества Кербалу, где находится гробница Имамхусейна, внука пророка Мухаммеда, разрушили все сооружения над гробницей, перебили пять тысяч мусульман, вернулись в Неджд с добычей, нагруженной на двухстах верблюдах. А в 1803 году они завладели Меккой, там оттянулись в полный рост, разбили «черный камень» Каабы, самую главную мусульманскую святыню, разрушили золотые купола над местами, где, по преданиям, родился пророк Мухаммед. А в Медине разорили гробницу, воздвигнутую над могилой Мухаммеда. И, разрушая места культа мусульманских святых, с упорством твердили: «Аллах посылает милость тем, кто их разрушает, и ничего тем, кто их строит».— Ублюдки, — вздохнул горько начштаба.— И с тех времен не изменилось ничего. Сегодня ваххабизм — все та же религия войны… Интересно, что этих фанатиков издавна используют европейцы. Почин принадлежит англичанам, которые их руками боролись против турок, подпитывая ваххабитов оружием и деньгами. А сегодня спрос на террор и отморозков в мире огромен. Ваххабитов, и вообще исламский фундаментализм в любой форме и упаковке, очень активно используют американцы и мировая элита. Смотри, в Афгане именно американцы вместе с Пакистаном воспитали талибов. В Чечне руками Саудовской Аравии та же Америка, хоть и открещивается от этого, поддерживает ваххабитов, пытаясь поставить на колени регион и выбить нас отсюда.— Америкосы — тоже ублюдки, — почесал затылок начштаба.— Они еще и идиоты. Удержать такую силу в руках невозможно. Бешеные псы кусают и хозяев. Штатовцы ведь считали, что «Талибан» им по гроб жизни обязан. И в благодарность получили Усаму бен Ладена, который объявил Америке газават и с завидной методичностью закладывает взрывные устройства у американских посольств и баз. Говорят, небоскребы хорошо падают.— Интересно посмотреть бы, — хмыкнул начштаба.— Ладно, — Алейников махнул рукой. — Теория суха. Надо делами заниматься. Работы по горло.— У меня тоже. Надо отчет отправить в Гудермес. Сто двадцать пунктов, черт возьми! Совсем с этими бумагами ополоумели. Эх, погубят бумаги Россию.— Не погубят, — отмахнулся Алейников.День действительно ожидался суматошный. Больше часа длилось совещание у прокурора, где проработали тактику действий по громким делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31