Судя по всему, обыск в квартире проводили в спешке и невнимательно. Деньги исчезли из тех мест, где их нетрудно было найти, основные заначки остались нетронутыми. Иван прятал крупные суммы от жены, оставляя ей мелочь на портвейн, если она в очередной раз заведется. Покойная даже не представляла себе, сколько зарабатывал ее муж на своих электронных штучках, а Иван мечтал построить добротный загородный дом для семьи, чтобы дети могли проводить каникулы на свежем воздухе, а потом и внуки. Он уже и участок подобрал, и проект имел, только сейчас эта затея теряла всякий смысл.
В детской комнате ничего не тронули, возможно, в нее вовсе не заходили. Но Иван заметил то, на что никто не обратил внимания. Крошечный зеленый огонек горел под неприметной видеокамерой размером в пачку сигарет. Камера, прикрепленная к верхней панели монитора, не привлекала к себе внимания и вообще мало походила на съемочную аппаратуру. Кешкины фокусы с подглядыванием за Катей отцу были известны, но в данных обстоятельствах камера могла сыграть и более важную роль. Очевидно, Кешка не выключил компьютер, его спугнули, он спрятался, а запись продолжалась. Экран сам погас через десять минут, но компьютер работал — автоматическое выключение срабатывает через час. Иван сел за стол и включил компьютер. Жесткий диск был переполнен информацией, и система тут же предупредила об этом. Он начал просматривать один за другим видеофайлы и наконец нашел то, что искал. Удача, на которую трудно было рассчитывать, если, конечно, после того, что случилось, можно говорить об удаче. Звук в записи отсутствовал, но и без него все было понятно. Катя и Кешка. Она что-то ему сказала и вышла из комнаты, оставив дверь открытой. Кешка тут же нырнул, не раздеваясь, в постель. На этом жизнь в комнате замерла, все остальное происходило за пределами детской. Открытая дверь позволяла видеть короткий отрезок коридора и часть входной двери. Катя впустила в квартиру двоих мужчин, и они сразу прошли в кухню. В прихожей не хватало света, и, чтобы разглядеть гостей, потребуется серьезная и кропотливая работа над каждым кадром. Но с этим можно подождать, важно просмотреть весь материал. Большая часть записи проходила впустую, потом появились еще четверо мужчин, они мелькали по коридору, как маятники, один из них заглядывал в комнату, и этот кадр запечатлелся прекрасно. И вот сама трагедия. Девочка бросилась к входной двери, и один из бандитов схватил ее за волосы. Вот как это произошло на самом деле!
Убийца зафиксирован со спины. Огромный толстяк, но он уже мелькал перед камерой и его физиономию можно выловить. Потом в кадре на мгновение появился нож. Его держала рука человека в кремовом костюме. Этот тип мелькнул только один раз.
Все, что о нем можно сказать, — это человек высокого роста, нормального телосложения. Последний эпизод рассказывал о том, как двое мужчин проносят по коридору какого-то мужчину в сторону спальни, дальше система дала сбой и компьютер отключился. Но и этого материала вполне хватало для общего представления о том, что произошло в ту роковую ночь.
Ушакову потребовалось три часа на обработку изображения, два десятка кадров он распечатал на принтере, но они, по его мнению, не позволяли с достоверной точностью установить личности. Иван переписал необходимые видеофайлы в сжатом формате на диски и спрятал их в книги. Библиотека в доме занимала двенадцать полок, и места для тайников хватало.
Из дома он вышел в восьмом часу вечера и тут же понял, что за ним наблюдают. Чутье подсказывало. Ушаков научился быть осторожным, жизнь заставляла, слишком часто он попадал в ловушки. Иван не торопился. Он прогуливался по весенним улицам и в конце концов забрел в шашлычную поужинать, а заодно позавтракать и пообедать. Шашлычная, как и все заведения и дворы района, была ему хорошо известна. Ходил он сюда нечасто, но его здесь знали, на чаевые Иван не скупился.
После ужина он отправился в туалет и вышел во двор через кухню, перемахнул пару заборов и закоулками добрался до метро, а там ищи ветра в поле. К девяти вечера он появился в зале боулинга на другом конце Москвы, и его провели в служебное помещение. Директор развлекательного комплекса лично принял гостя в своем кабинете.
— Какие люди в Голливуде!
Солидный пожилой мужчина вышел из-за стола навстречу гостю и долго жал ему руку.
— Рад видеть тебя, Ваня.
— И я тебя, Боря.
Хозяин кабинета кивнул своему человеку, и тот исчез.
— Догадываюсь, что неслучайным ветром тебя ко мне занесло. Ведь ты, как мне известно, от дел отошел и спрятался в тень. От выгодных предложений отказываешься, старых друзей побоку. Живешь тихим обывателем и не плюешь в чужие колодцы.
— Ты прав, Боря. Везунком меня не назовешь, стоит мне взять в руки инструмент, как за спиной звенят наручники. Мне и легально неплохо платят.
— Да-да, знаю. Всякие шпионские штучки делаешь: подглядыватели, подслушиватели, датчики, «жучки» и в том же духе. И мою берлогу оборудовал. Честь тебе и хвала! У тебя великий талант. Выпьешь?
— Нет настроения.
— Я-то, вообще, уже не пью. Здоровья нет, одни болезни остались. Присаживайся, рассказывай.
Они устроились за журнальным столиком у камина в удобных глубоких креслах.
— Пришел просить помощи, Боря. Самому мне в этом деле не разобраться. Трое суток назад в моей квартире убили жену, дочь и нашли труп Митяя Грачкина. Где я живу, он не знал. Боюсь, это роковое совпадение. Менты катят телегу на меня, я сидел с Грачкиным. Как он ко мне попал, не важно. Важно — с кем. Его напарник ушел через окно, и, я думаю, успешно. Их преследовали четверо. Они и устроили резню в моем доме. Уверен, что эти не из блатных и не отморозки. Однозначного заключения я еще не сделал. Если найду напарника Грачкина, то узнаю, от кого они бежали, а большего мне не надо.
— Грустная история. Грачкин ведь не входил ни в одну из группировок, его мог нанять кто угодно. Он работал за долю. Вскрывал сейфы, как консервные банки, получал свое и сваливал. О том, что его порешили, я слышу от тебя впервые. Значит, они где-то нагадили, чисто уйти не сумели. Тут вот какая штука, Иван. В ту же ночь убили Саню Котика, примерно в час ночи. Труп нашли во дворе на улице Герцена. Перо в бок всадили. Сваливают на пьяную драку, свидетелей нет. Я вот о чем подумал: они ведь дружки закадычные и могли быть вместе.
— Значит, их было трое. От Герцена до моего дома двадцать минут прогулочным шагом, а дворами вдвое быстрее.
— Тебе нужен третий?
— Мне нужен живой. Или пока живой. Эти подонки его все равно достанут. Тогда я их не найду.
— Четверо, говоришь?
— Это точно.
— А ты один.
— Зато я сзади. За мной охоту не ведут. Важно узнать, на какое дело подрядились Грачкин и Котик. Оба исполнители: Котик — форточник, Грачкин — медвежатник. Значит, с ними был наводчик или сам заказчик. И он их знал, потому что Грачик без гарантии работать не станет и с чужаком на дело не пойдет. Помоги мне, Боря, найти третьего. Без него я как слепой.
— Попробую, Ваня, но не обещаю. Людей оповещу, поспрашиваю, братву потревожу, но если работал гастролер, то все впустую.
— Понимаю.
— В одном ты прав, такие штуки прощать нельзя, семья — святое! Иван встал.
— Рад, что ты меня правильно понял, Боря.
— Удачи тебе, Иван.
Спустя час Ушаков навестил еще одного своего знакомого. Правда, у этого человека имелось более скромное заведение и офис состоял из приемной и одного-единственного кабинета. Табличка гласила, что на четвертом этаже располагается охранно-розыскное бюро «Омега». Сказано слишком громко. В кабинете сидел невысокий коренастый мужичок без особых примет, не считая лысины, одетый в дорогой костюм, что и являлось визитной карточкой.
— Обычно в десять вечера ко мне никто не заходит, — улыбнулся хозяин бюро.
— Поздновато, Иван Игнатьич.
— Я же знаю, Эммануил Антоныч, что вы приходите на работу в шесть вечера, когда готовы отчеты ваших агентов, сами вы по следу не ходите, занимаетесь анализом.
— А вы наблюдательны.
— Привычка. Я ваш старый поставщик, давно успел присмотреться. Как работает оборудование?
— Мастер вы знатный, ребята довольны. Вам надо патентовать свое оборудование. Вы же, по большому счету, великолепный изобретатель.
— Патентовать — значит разглашать уникальные технологии. А если их спецслужбы поставят на поток, грош им цена.
— И то верно. Эксклюзивные единицы имеют соответственную стоимость. Я на вас едва не разорился.
— Вложения — не затраты. Они должны себя оправдать.
— Вынужден согласиться. Результативность работы с вашей техникой поднялась на совершенно другой уровень. С вашей помощью мы оснащены не хуже, чем спецслужбы. А их оснащение я знаю неплохо. Четверть века на Лубянке не прошла даром.
— Когда я к вам шел, то думал о том же.
— Вот даже как? А я, грешным делом, решил, что вы принесли мне очередную новинку, — Будет вам и новинка, но сначала я хотел бы обратиться к вам с очень непростой просьбой. Мне надо найти людей, о которых я ничего не знаю. Кроме этого… — Иван выложил на стол стопку отпечатков с видеоматериалов, — гляньте, реальная задача или бред? Мне важно мнение эксперта, каковым вы являетесь.
Директор бюро начал рассматривать снимки, смотрел долго и внимательно, потом спросил:
— Это происходило в вашей квартире?
— Скорее ответ, чем вопрос.
— Иголка в стоге сена. Судя по одежде — люди столичные и небедные. Действуют по собственному усмотрению, а не по указке. Что можете добавить?
— Их четверо, одна компания. В квартиру попали, преследуя троих беглецов-взломщиков. Двоих убрали, третий ушел. Свидетелей оставлять не стали. Отрезок последнего пути следования — от улицы Герцена до Гоголевского бульвара.
— Для вас, Иван Игнатьич, я постараюсь, учитывая ваши заслуги перед моей конторой, но — никаких гарантий.
— Разумеется.
— Я вам позвоню, если появится просвет. Этих ребят надо искать на великосветских тусовках. Где-то эти лица уже мелькали. Тут надо хорошенько помозговать.
— Отлично, не буду вам мешать. Вы уж извините за беспокойство.
— Не за что.
Домой Ушаков возвращался с надеждой. Ему согласились помочь двое антиподов: старый вор в законе, отошедший от дел, но с огромными связями в криминальном мире и бывший полковник госбезопасности, ярый враг преступности, не успокоившийся даже на пенсии. Сильные люди с огромным опытом и со своими взглядами на жизнь. Как только Иван вошел в свой подъезд, на него обрушился мощный удар, будто молот сорвался с пружины и въехал ему в челюсть. Первые слова, которые он услышал, звучали не очень приятно.
— В прятки со мной играешь, гнида?! Я из тебя быстро мозги вышибу!
— Тебе легче, Тимохин. Из тебя вышибать нечего.
— Где ты был?
— В Москве, согласно подписке о невыезде, Я один гулять люблю, без сопровождения.
— Недолго тебе осталось.
Иван ощупал голову и сел на ступеньки.
— А что ты скажешь, Тимохин, если я тебе убийц найду?
— Дружков сдашь, чтобы в стороне остаться?
— Ну какие они мне дружки, если родню мою режут!
— А мальчишка твой где?
— За него я спокоен. Сам вернется, когда сочтет нужным. У него с головой все в порядке. Не мешай мне, капитан. Не сделать тебе меня козлом отпущения. Не выйдет. А убийц я и без тебя найду.
— Ладно, змей, еще увидимся.
Капитан вышел из подъезда, сильно хлопнув дверью. У Ивана зазвенело в ушах.
***
В кабинет следователя Кипкало вошли начальник следственного отдела Колычев и Ксения Задорина. При появлении генерала Кипкало встал.
— Сидите, Игорь Сергеич. Мы заинтересовались вашим ночным происшествием.
Ксения Михална занимается схожим случаем. Тот же район, ножевое ранение и совпадение по времени. Надеюсь, вы не против, если мы попытаемся провести некоторые параллели?
— Какие могут быть возражения. Давайте обсудим.
Сели за стол.
— Начнем с тебя, Игорь, — предложила Задорина. — Ты не против? Кипкало улыбнулся.
— Что-то вы сегодня чрезмерно вежливы, гос пода. На все разрешение спрашиваете. Так вот, убийство произошло около часа ночи во дворе дома номер тридцать шесть по улице Герцена, поблизости от Никитских ворот. Труп обнаружили утром ремонтники. Документов при покойничке не оказалось. Мы его дактилоскопировали. Убитым оказался Александр Викторович Котов, известный в криминальном мире как Саня Котик. Три судимости, форточник-профессионал, специальность по нашим временам редкая. Сейчас предпочитают открывать квартиры ключами хозяев или заставлять их самих открывать квартиры. С появлением железных дверей подходы изменились.
Я ознакомился с делом Котика. Как это ни странно, но он в одиночку не работал, обслуживал группы. Схема простая — Котик проникает в помещение через окно. Надо сразу сказать, у парня рост метр пятьдесят семь, вес сорок восемь килограммов, а возраст тридцать семь лет. Оказавшись на месте, он открывает двери или окна для остальных, сам спускается и стоит на стреме. Своих подельников он никогда не сдавал. Вор старой формации, умеет держать язык за зубами. Но вот что интересно: Котик не лазил по частным квартирам. Обычно чистил конторы, где есть сейфы с деньгами. Раз его взяли у мебельной фабрики, где обчистили бухгалтерию с зарплатой, второй раз погорел на частной фирме, третий раз — на кассах Аэрофлота. Понятно, что на такие операции в одиночку не пойдешь. С образованием у Котика дела плохо обстояли. Значит, его компаньоны должны быть более грамотными. Ведь речь идет об отключении сигнализации, взломе сейфа и разработке всей операции. Котик стопроцентный исполнитель узкого профиля.
Во дворе, где его убили, найдено немало следов, возле забора земля. Я думаю, он не сумел перелезть через высокий забор, его догнали и всадили перо под ребра. Натоптали там прилично и, увы, сами ремонтники. Мне пришлось сделать слепки с их обуви, чтобы не путать со следами преступников. Пять видов отпечатков в общей сложности, не считая обуви рабочих. Но это еще ни о чем не говорит. С обеих сторон забора дворы, и там жильцы выгуливают собак. Другое дело, что на самом заборе мы нашли образцы ткани, волокна в основном. Очень трудно перемахнуть двухметровый забор из грубых досок, сохранив при этом одежду.
— Следов крови на заборе не нашли? — спросила Задорина.
— Только возле трупа. Но свидетеля нашли. Картина в общих чертах стала более понятной. Некий Крапивников Виктор Федорович, тридцать четыре года, живет на Герцена, его окна с улицы выходят на арку двора, где совершено убийство. В тот вечер он разругался с женой, и она ушла от него. Он всю ночь не спал. Сидел на кухне возле окна и курил одну за одной. Точного времени он не знает, на часы не смотрел, но, по его определению, наблюдал за погоней. Сначала со стороны площади Восстания пробежали трое, двое мужиков и с ними мальчишка. Очевидно, это был Саня Котик. Следом к подворотне подъехала иномарка серебристого цвета.
Из нее выскочили четверо мужчин. Никого он разглядеть, естественно, не мог, но на бандитов не похожи, хорошо одеты. Он помнит, что один из преследователей был грузным, другой, как он выразился, «качком». Здоровяк, одним словом. Остальные ничем особенным не отличались. Все это происходило очень быстро, за секунды.
Четверо бросились следом в подворотню, и все стихло.
Потом он лег спать, но уснуть так и не смог. В три часа ночи оделся и пошел в ночной магазин. Купил себе бутылку водки, а возвращаясь домой, заметил, что иномарка все еще стоит у ворот. В машинах он ничего не смыслит и номера не запомнил, но утверждает, что если увидит эту машину или тех, кто из нее выскочил, то сможет их узнать. Не в лицо, а со спины. Выпил на кухне и в пять утра отправился спать. Глянул в окно, а машины на месте уже не было. Значит, она исчезла от трех до пяти утра. Вот вам и вся картина, как она выглядит на сегодняшний день.
— Что скажешь, Ксения? — спросил Колычев, наблюдая, как Задорина делает пометки в блокноте.
— Говорить о чем-то определенном рано. В первую очередь необходимо передать патологоанатомам финку — орудие убийства — и получить от них экспертную оценку: могли ею убить Котова или он погиб от другого оружия. Это очень важно. Второе. Убегали трое. Котов погиб во дворе, а Грачкин в квартире на Гоголевском бульваре приблизительно через час. Нужно рассчитать кратчайший путь между этими точками и пройти по нему. Возможно, мы найдем еще следы. Во всяком случае, Грачкин перелезал через забор целым и невредимым. Его ранили в пути. Когда он поднимался в квартиру, кровь уже капала из его раны.
— Они шли к Ушакову? — поинтересовался Колычев.
— Вряд ли, хотя утверждать не берусь. Но если это совпадение, то оно стало роковым. Грачкин и третий из их компании могли вбежать в первую же подворотню и оказаться в тупике. Подъезд стал последней надеждой на спасение. Но главное не в этом, а в том, что существует третий и он уцелел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31