Он меня устраивает тем, что его не схватят раньше времени. Ты наметила четверых, пятым будет Любовский. Кречинский умен, хитер, и он сумеет обстряпать это дело.
— С какой радости? Нам не нужны свидетели.
— Радость его жизни заключается в деньгах. Ты и станешь стимулом для его решений. Отдадим ему инициативу, как убить всех пятерых. Поверь он найдет остроумный и надежный метод. Важно, чтобы у него был стимул, подталкивающий его к действиям. Этим стимулом станешь ты! Одинокая женщина с разбитым сердцем. Не столь важно, что он влюбится в тебя, а ты в него, гораздо важнее, что за твоей спиной стоит огромное богатство. А если он получит информацию о золоте, то окончательно потеряет голову. Он мужик сообразительный. Быстро поймет: чтобы заполучить лакомый кусочек, понадобится устранить с дороги нескольких человек — сволочей, не дающих тебе жить. Это как кусок сала на куске хлеба, которое едят вприглядку, отодвигая его в момент укуса. Он должен ощущать золотую жилу на расстоянии протянутой руки. Еще немного, еще чуть-чуть… Вот состояние, в котором ты должна его держать. Он все должен решать сам, он лидер, он твой защитник, а ты слабая сомневающаяся, мечущаяся по сторонам женщина. Любящая его женщина. Навеки преданная и готовая пойти на все ради него.
Паутина должна быть сплетена безукоризненно. Он достойный противник, сильный, умный и опытный. Сфальшивишь, все надежды рухнут. Ты должна внушить сама себе, что любишь его. Так ты поведешь его к краю пропасти, не дав ни разу взглянуть себе под ноги.
Через два дня Тюнич позвонил Вике и коротко сказал:
— Я из дома. Переодеваюсь. Он ждет меня в машине. Через полчаса мы будем в баре. Дашь нам час на подкачку и появишься сама. Сядешь неподалеку.
Вика ушла с работы, приехала домой и час работала перед зеркалом над своей внешностью и имиджем прекрасной незнакомки с томным, печальным взглядом.
К бару она подъехала на такси. Войдя в зал, осмотрелась и увидела Стаса.
Кандидат в киллеры сидел к ней спиной, и она его не разглядела.
Вика прошла к стойке, заказала себе водку и ни разу не взглянула в их сторону.
Надо сказать, она испытывала неподдельное напряжение и волнение. Но это только шло на пользу, а не во вред. И все же три рюмки она выпила. Только бы не сорваться и не послать клиента ко всем чертям.
— Хочешь, я угадаю, как тебя зовут? Хочешь? Хочешь?
Она оглянулась.
Парень ей понравился. Она даже не ожидала этого. Вика глянула через его плечо на Стаса.
Тот кивнул головой, затушил сигарету, встал и ушел из бара.
Может быть, и не так противно будет спать с ним. Она уже знала все наперед, а клоун, кривлявшийся перед ней, еще ничего не знал. Он даже не догадывался о золоте и о том, что он уже убийца.
— Хочешь, я скажу, как тебя зовут? Хочешь? Хочешь?
Первый этап операции завершен. Можно облегченно вздохнуть и напиться. Что она и сделала.
3.
Безумный план Стаса Тюнича и Вики Любовской начал претворяться в жизнь.
Стас внимательно наблюдал за Викой и Кречинским. Он восхищался остроумными решениями Сергея. Использовать в своих целях суперкиллера, который даже не подозревал на кого работает, — феноменальный трюк. Он не ошибся в Сергее: парень великолепно использовал момент, но что самое важное — Кречинский по уши влюбился в Вику и даже не предполагал, что пляшет под ее дудку. Тут очень кстати появился Гриша Любовский. Все шло как нельзя лучше. И все же появились сложности. Киллер оставался бесконтрольным. Любовский слишком осторожничал и пропал из поля наблюдения, потом исчез сам Рогозин.
Сотрудники Тюнича, выполнявшие свой долг, сломали ноги в поисках Рогозина, но тщетно. Разумеется, в управлении милиции никто понятия не имел об истинных намерениях подполковника Тюнича, что позволяло ему корректировать ситуацию сверху. Он знал все о действиях следственной бригады, о планах Сергея Кречинского и маневрах Вики, получая от нее постоянные отчеты о ходе операции.
То, что он не контролировал киллера, не очень его заботило. В конце концов мужик знал свою работу и сделает то, что должен сделать, после чего ретируется, и о нем можно будет забыть. Временное звено в цепи. Что касается Кречинского, то его придется убрать. Он слишком много знает и никогда не откажется от своих планов и притязаний. К тому же он влюблен, а с его романтической натурой это диагноз опасный. Однако в Вике Стас не сомневался, и с ее помощью они справятся со всеми задачами. Их связывали взаимные обязательства. Из игры они выйдут победителями только вдвоем или оба погибнут. Третьего не дано.
Трудно себе представить, сколько сил, энергии и ума было вложено в операцию. Нервы поистрепались. Вика уже серьезно поверила, что продала душу дьяволу, она находилась на грани нервного срыва, и только закаленный характер помог ей выйти из тупика с достоинством. Стас верил в нее. Не зря он изучал все ее повадки, поступки и действия на протяжении двух лет. Вика оказалась достойным партнером. В конце концов нет такой силы, способной конкурировать с золотом. Оба это прекрасно понимали, и, что очень важно, им хватило ума найти общий язык и прийти к единственно правильному решению и важным компромиссам.
Одна голова хорошо, две лучше! Альянс добился успеха, они победили. Это был настоящий триумф. Пришел тот день, когда Вика получила ключи от банковских ячеек своего покойного мужа. Хитроумный талантливый адвокат сделал все правильно. Вика рассказывала о нем Стасу и не сомневалась в том, что старик блестяще справится с задачей. Во всяком случае, он не захочет терять богатую клиентку. Король умер, да здравствует королева, как однажды после гибели Уткина воскликнула Катька. И адвокат принял правильное решение. Люди не собаки, чтобы быть преданными хозяину до конца своих дней. Мир изменяется с бешеной скоростью. Лови момент, как говорится, и всегда будешь крепко сидеть в седле.
Проверив все ячейки, Вика определила, в которой из них находится заветный чемодан. Осталось только забрать его. Встреча с покупателем назначена на двадцатое июля, а они были готовы уже шестнадцатого. Пришлось четыре дня ждать.
Самые ужасные томительные часы. Хьюго Ласкер уже приехал в Москву. Тюнич навестил его, и они подтвердили друг другу готовность к сделке.
За день до изъятия золота из ячейки Вика и Стас встретились днем в тихом уютном кафе. Отрабатывались последние детали.
— Сергею скажи, что вы повезете чемодан к тебе на дачу, — давал инструкции Тюнич. — В Москве золото оставлять нельзя. Передача чемодана покупателю будет происходить на Можайском шоссе, неподалеку от твоей дачи. На крайний случай у нас будет место для укрытия, если он по каким-то причинам не придет. Переждем в твоем загородном доме.
— Идея хорошая. Тайников на даче хватает. А если за покупателем будут следить и всех нас накроют? — спросила Вика.
— Исключено. Мы договорились с ним несколько месяцев назад. За это время прошло четыре совместных совещания моего отдела и ФСБ. Я сумел убедить их в том, что наш покупатель меньше всех других подходит на эту роль, пустив следствие по ложному следу. Под колпаком ходят двое других иностранцев, находящихся в Москве. Это первое. Во-вторых, Рогозин умер. Я сумел отвести от тебя все подозрения. На Петровке даже не знают, что ты получила доступ к капиталам мужа. В отделе есть копия, где речь идет о прямом наследнике, то есть о малолетнем сыне Рогозина. О том, что он твой брат по материнской линии, не знает никто, кроме меня. Дело сдано в архив. Или почти сдано. Осталось поставить на нем резолюцию начальника управления и прокуратуры. Технический вопрос, не имеющий никакого значения. Мы можем быть уверенными в том, что покупатель приедет чистым. Я вчера виделся с ним. Деньги уже лежат в «Пьезо-банке» на острове Барнео. Счет номерной, деньги может забрать кто угодно. Ты вылетаешь туда послезавтра утренним рейсом. Полетишь через Европу. Билет тебе уже заказан.
— А ты?
— Я должен держать покупателя в заложниках до тех пор, пока ты не дашь мне сигнал, что деньги ты получила и перевела их на другой счет. Тогда я его отпущу. А потом мы встретимся на Кипре и поделим добычу.
— Что будет с Сергеем?
— Завтра мы помянем его на могилке без холмика в лесу. Он опасен.
Кречинский — самое опасное звено в нашей цепи. Я поставил тебе тумблер в машину слева от руля под замком зажигания. Ты щелкнешь кнопкой, и произойдет размыкание цепи в зажигании. Машина по инерции проедет еще десяток метров.
Пусть Кречинский лезет под капот. С этой секунды он мой. Я подготовлю ему могилку в лесу. Его и через сто лет не найдут.
— А меня вместе с ним ты не прихлопнешь?
Тюнич засмеялся.
— Мы оба с тобой застрахованы. Забыла про наш общий договор с подробным описанием плана и общим сговором? Стоит одному из нас погибнуть, как экземпляр договора погибшей стороны попадет в прокуратуру. Мы слишком крепко повязаны. Вот поэтому я и доверяю тебе ехать в банк и получить деньги. Ты с ними никуда не денешься. Тебя схватит Интерпол, если ты захочешь меня надуть. И потом, подумай головой, девочка. Нам дают только за алмаз «Святой Франциск» и диаде му королевы восемьдесят миллионов долларов. Неужели нам на двоих этих денег не хватит? Я не жадный. Разум дороже любых богатств. Надо делиться, тогда не наживешь себе врагов. Иначе можно остаться ни с чем. Глупо. Столько трудов кошке под хвост. Смотри на вещи трезво и заглядывай вперед.
— Согласна. С тобой не поспоришь. Ты всегда прав. Где же мне включить тумблер?
— Свернешь на проселочную дорогу после тридцать пятого километра.
Кречинский не знает, где твоя дача и ничего не заподозрит. Считай столбы электропередач. Двадцатый столб. Я буду ждать вас там. Километра полтора от дороги. На эту просеку никто не сворачивает.
Она ведет в тупик. Там обрушился деревянный мост года три назад, а новый строить денег нет. Поэтому местечко тихое и безлюдное. Нас никто не побеспокоит. По обеим сторонам дороги лес. Идеальное место. А потом мы вернемся на шоссе и поедем дальше.
— А где ты назначил встречу с покупателем?
Тюнич улыбнулся.
— Завтра все сама увидишь. Не торопи события.
— Мне безразлично, я так спросила.
Вика глянула на часы.
— Бог мой, мне пора. Любовничек меня уже ждет. Сегодня мы отмечаем наш грандиозный успех у меня дома.
— Не переусердствуй. Завтра у нас ответственный день.
***
Итак, Кречинский наткнулся на вырытую могилу. Два ствола, направленных им в спину, не давали ни малейшего шанса выжить. Сергей никогда не был паникером и трусом, но сейчас он понял, что и ума у него тоже немного. Вот так просто сдохнуть за здорово живешь в расцвете сил и с сундуком золота под мышкой? Ну как это назвать? Закопают, и даже бугорка не останется. Жил человек, и вдруг хлоп, и все покрылось мраком.
Вика стояла рядом бледная, как восковая фигура из музея мадам Тюссо. Тюнич с двумя пистолетами в руках держался на безопасном расстоянии. Этот парень стреляет с любой руки и не делает промахов.
Умереть нетрудно, но надежда умирает последней. Нет ничего глупее стоять и ждать пули. Пускаться в переговоры бессмысленно. Тот, кто видел содержание сундука, на компромиссы не способен. Блеск золота лишает людей разума. А что тут придумаешь? Головой в омут, и дело с концом. В земле торчала лопата.
Кречинский даже не думал, он, как вратарь, бросился к рабочему инструменту, способному превратиться в оружие, но произошло невероятное: траектория полета изменилась, Вика толкнула его плечом, и вместо того, чтобы перепрыгнуть могилу, он в нее свалился, сильно ударившись спиной. Вот теперь и надежда умерла.
Сергей отряхнул землю с лица и глянул вверх.
Тюнич стоял рядом с Викой. Он усмехался, держа оружие в руках. Вика смотрела на него с холодным равнодушием. Ее синие глаза превратились в бездонные омуты.
— Ты с ним? — Это все, что он сумел из себя выдавить.
— Мы всегда были вместе, — едва слышно прошептала она.
Тюнич взвел курок.
— Дай мне, я сама, — Вика протянула руку.
— Крепко же он тебя достал, — усмехнулся Стас и подал ей пистолет. — Не промахнешься?
— В обойме патронов много, — ответила она.
Черный глазок вороненого ствола нацелился в лоб Сергея. «Не промахнется — решил он. — Только бы не мучиться».
Вдруг глазок исчез. Пистолет изменил направление, и раздались два выстрела подряд, раскатистым эхом пронесшихся по лесу.
Стас Тюнич рухнул на землю с прострелянной шеей и пробитой насквозь челюстью. Вика ногой выбила из его руки второй пистолет.
— Ну и долго ты еще будешь рот разевать в могиле? — раздраженно спросила она.
Сергей выкарабкался из ямы. Его качало из стороны в сторону. Он не мог прийти в себя от шока.
Лежащий на земле Тюнич издавал кошмарные хрипы, он был еще жив. Кровь пульсировала из перебитой артерии.
Вика бросила пистолет в яму, взяла его за ноги и стащила в могилу.
— Он же еще жив! — пролепетал заплетающимся языком Кречинский.
— Вот и хорошо. У него оудет несколько минут подумать над своими ошибками, пока черти за ним не придут.
Вика взяла лопату, и начала засыпать полумертвое тело замлей.
Сергей поднял с земли второй пистолет и сунул его за пояс.
— Зачем он тебе?
— Хватит с меня экспериментов. Может, ты еще где-нибудь заготовила ловушку. Чем я лучше его?
— Тем, что я тебя люблю, а его ненавижу. Он мне был нужен, потому что контролировал ментов и все следствие. Теперь дело закрыто. С сегодняшнего дня он в отпуске, и его не скоро хватятся. — Вика сровняла землю. — Хватит таращиться на меня. Тащи дерн. Надо заметать следы как следует. Очнись, тетеря!
Рубленые квадраты дерна легли на сырую землю, и лес стал естественным, как и был до появления здесь человека с лопатой.
— А теперь поехали дальше, носильщик. Проку с тебя, как с козла молока.
Чемодан вновь закрыли и положили на заднее сиденье машины. Лопату бросили в багажник. Малина развернулась и поехала к шоссе.
— Почему ты мне ни о чем не говорила? Значит, Тюнич специально подстроил наше знакомство и все это время руководил тобой? — поражался Сергей.
— Он так думал. Но жизнь намного разнообразней и богаче планов, нарисованных на бумажке. Ты прав, поначалу я была на его стороне, и план мы составляли вместе, но кто знал, что я полюблю тебя? По-настоящему, впервые в жизни. Этого счастья Бог не давал мне двадцать семь лет, и я не верила в существование любви. Но она пришла, откуда я ее не ждала. Пришла, и все тут. И я уже ничего не могла с собой сделать. Но не только любовь повлияла на окончательное решение. Я беременна и жду ребенка. Моего кровного и настоящего.
Того, кто будет жить счастливее нас. Я хочу, чтобы у него был отец. Настоящий родной отец.
— Погоди, но у тебя же есть сын. Роман.
— Он меня ненавидит. Так воспитал его Дмитрий. Ты помнишь хоть один случай, когда я поехала бы на дачу навестить ребенка? Нет. И не старайся. Меня туда не допускают. Его воспитывает нянька, чужая женщина. Дмитрий при ребенке называл меня стервой и не иначе. Вряд ли Ромка помнит мое имя. Стерва, сука, других обращений ко мне он и не слышал. Его убедили, что я страшная и отвратительная злыдня. Когда он со мной в доме и нет Мити, мальчик запирается на ключ в своей комнате. Он меня боится. А я хочу, чтобы мой сын меня любил. Теперь я рожу по-настоящему.
— Как это понять?
— Неважно. Не придирайся к словам. Самое страшное позади. Теперь нам осталось преодолеть несколько небольших преград, и наша мечта превратится в реальность.
— О каких преградах ты говоришь? Золото в наших руках, следствие закрыто, в живых не осталось ни одного свидетеля. Мы свободны как птицы.
— Тюнич прав. Это золото хуже бочки с динамитом. Его необходимо сплавить, и как можно быстрее.
— Кому?
— У Тюнича есть покупатель. Сегодня он ждет его с чемоданом где-то на этом шоссе.
— Ты его знаешь?
— Нет. Но я знаю многое другое. Сегодня покупатель никого не дождется. Мы отвезем золото на мою дачу и спрячем его. Но позавчера Стас ездил на встречу с покупателем, и я проследила за ним. Он живет в 724-м номере гостиницы «Славянская».
Находился там Стас сорок минут. Я выяснила, кто живет в этом номере. Некий канадский бизнесмен Хьюго Ласкер. Я даже зашла в его номер и видела его.
Прикинулась девочкой по вызову. Но он меня отшил. Два года назад Хьюго приезжал на дачу к Дмитрию, и я видела, как они что-то обсуждали, а стол, разделявший их, был завален содержимым нашего чемодана. Впрочем, я тебе эту историю уже рассказывала.
— Значит, ты уже давно знаешь о золоте? С тех пор?
— С того момента, как оно появилось. Об ограблении фургона узнала из газет. Тогда только ленивый об этом не писал. А потом халдей Мити некий Микола Панченко мне кое-что рассказал. Мужик обожал меня, и я могла выведать все что угодно. Любые подробности. Налет совершал Панченко с наемными уголовниками.
— Почему же Митя не продал золото сразу, если Ласкер был у него два года назад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— С какой радости? Нам не нужны свидетели.
— Радость его жизни заключается в деньгах. Ты и станешь стимулом для его решений. Отдадим ему инициативу, как убить всех пятерых. Поверь он найдет остроумный и надежный метод. Важно, чтобы у него был стимул, подталкивающий его к действиям. Этим стимулом станешь ты! Одинокая женщина с разбитым сердцем. Не столь важно, что он влюбится в тебя, а ты в него, гораздо важнее, что за твоей спиной стоит огромное богатство. А если он получит информацию о золоте, то окончательно потеряет голову. Он мужик сообразительный. Быстро поймет: чтобы заполучить лакомый кусочек, понадобится устранить с дороги нескольких человек — сволочей, не дающих тебе жить. Это как кусок сала на куске хлеба, которое едят вприглядку, отодвигая его в момент укуса. Он должен ощущать золотую жилу на расстоянии протянутой руки. Еще немного, еще чуть-чуть… Вот состояние, в котором ты должна его держать. Он все должен решать сам, он лидер, он твой защитник, а ты слабая сомневающаяся, мечущаяся по сторонам женщина. Любящая его женщина. Навеки преданная и готовая пойти на все ради него.
Паутина должна быть сплетена безукоризненно. Он достойный противник, сильный, умный и опытный. Сфальшивишь, все надежды рухнут. Ты должна внушить сама себе, что любишь его. Так ты поведешь его к краю пропасти, не дав ни разу взглянуть себе под ноги.
Через два дня Тюнич позвонил Вике и коротко сказал:
— Я из дома. Переодеваюсь. Он ждет меня в машине. Через полчаса мы будем в баре. Дашь нам час на подкачку и появишься сама. Сядешь неподалеку.
Вика ушла с работы, приехала домой и час работала перед зеркалом над своей внешностью и имиджем прекрасной незнакомки с томным, печальным взглядом.
К бару она подъехала на такси. Войдя в зал, осмотрелась и увидела Стаса.
Кандидат в киллеры сидел к ней спиной, и она его не разглядела.
Вика прошла к стойке, заказала себе водку и ни разу не взглянула в их сторону.
Надо сказать, она испытывала неподдельное напряжение и волнение. Но это только шло на пользу, а не во вред. И все же три рюмки она выпила. Только бы не сорваться и не послать клиента ко всем чертям.
— Хочешь, я угадаю, как тебя зовут? Хочешь? Хочешь?
Она оглянулась.
Парень ей понравился. Она даже не ожидала этого. Вика глянула через его плечо на Стаса.
Тот кивнул головой, затушил сигарету, встал и ушел из бара.
Может быть, и не так противно будет спать с ним. Она уже знала все наперед, а клоун, кривлявшийся перед ней, еще ничего не знал. Он даже не догадывался о золоте и о том, что он уже убийца.
— Хочешь, я скажу, как тебя зовут? Хочешь? Хочешь?
Первый этап операции завершен. Можно облегченно вздохнуть и напиться. Что она и сделала.
3.
Безумный план Стаса Тюнича и Вики Любовской начал претворяться в жизнь.
Стас внимательно наблюдал за Викой и Кречинским. Он восхищался остроумными решениями Сергея. Использовать в своих целях суперкиллера, который даже не подозревал на кого работает, — феноменальный трюк. Он не ошибся в Сергее: парень великолепно использовал момент, но что самое важное — Кречинский по уши влюбился в Вику и даже не предполагал, что пляшет под ее дудку. Тут очень кстати появился Гриша Любовский. Все шло как нельзя лучше. И все же появились сложности. Киллер оставался бесконтрольным. Любовский слишком осторожничал и пропал из поля наблюдения, потом исчез сам Рогозин.
Сотрудники Тюнича, выполнявшие свой долг, сломали ноги в поисках Рогозина, но тщетно. Разумеется, в управлении милиции никто понятия не имел об истинных намерениях подполковника Тюнича, что позволяло ему корректировать ситуацию сверху. Он знал все о действиях следственной бригады, о планах Сергея Кречинского и маневрах Вики, получая от нее постоянные отчеты о ходе операции.
То, что он не контролировал киллера, не очень его заботило. В конце концов мужик знал свою работу и сделает то, что должен сделать, после чего ретируется, и о нем можно будет забыть. Временное звено в цепи. Что касается Кречинского, то его придется убрать. Он слишком много знает и никогда не откажется от своих планов и притязаний. К тому же он влюблен, а с его романтической натурой это диагноз опасный. Однако в Вике Стас не сомневался, и с ее помощью они справятся со всеми задачами. Их связывали взаимные обязательства. Из игры они выйдут победителями только вдвоем или оба погибнут. Третьего не дано.
Трудно себе представить, сколько сил, энергии и ума было вложено в операцию. Нервы поистрепались. Вика уже серьезно поверила, что продала душу дьяволу, она находилась на грани нервного срыва, и только закаленный характер помог ей выйти из тупика с достоинством. Стас верил в нее. Не зря он изучал все ее повадки, поступки и действия на протяжении двух лет. Вика оказалась достойным партнером. В конце концов нет такой силы, способной конкурировать с золотом. Оба это прекрасно понимали, и, что очень важно, им хватило ума найти общий язык и прийти к единственно правильному решению и важным компромиссам.
Одна голова хорошо, две лучше! Альянс добился успеха, они победили. Это был настоящий триумф. Пришел тот день, когда Вика получила ключи от банковских ячеек своего покойного мужа. Хитроумный талантливый адвокат сделал все правильно. Вика рассказывала о нем Стасу и не сомневалась в том, что старик блестяще справится с задачей. Во всяком случае, он не захочет терять богатую клиентку. Король умер, да здравствует королева, как однажды после гибели Уткина воскликнула Катька. И адвокат принял правильное решение. Люди не собаки, чтобы быть преданными хозяину до конца своих дней. Мир изменяется с бешеной скоростью. Лови момент, как говорится, и всегда будешь крепко сидеть в седле.
Проверив все ячейки, Вика определила, в которой из них находится заветный чемодан. Осталось только забрать его. Встреча с покупателем назначена на двадцатое июля, а они были готовы уже шестнадцатого. Пришлось четыре дня ждать.
Самые ужасные томительные часы. Хьюго Ласкер уже приехал в Москву. Тюнич навестил его, и они подтвердили друг другу готовность к сделке.
За день до изъятия золота из ячейки Вика и Стас встретились днем в тихом уютном кафе. Отрабатывались последние детали.
— Сергею скажи, что вы повезете чемодан к тебе на дачу, — давал инструкции Тюнич. — В Москве золото оставлять нельзя. Передача чемодана покупателю будет происходить на Можайском шоссе, неподалеку от твоей дачи. На крайний случай у нас будет место для укрытия, если он по каким-то причинам не придет. Переждем в твоем загородном доме.
— Идея хорошая. Тайников на даче хватает. А если за покупателем будут следить и всех нас накроют? — спросила Вика.
— Исключено. Мы договорились с ним несколько месяцев назад. За это время прошло четыре совместных совещания моего отдела и ФСБ. Я сумел убедить их в том, что наш покупатель меньше всех других подходит на эту роль, пустив следствие по ложному следу. Под колпаком ходят двое других иностранцев, находящихся в Москве. Это первое. Во-вторых, Рогозин умер. Я сумел отвести от тебя все подозрения. На Петровке даже не знают, что ты получила доступ к капиталам мужа. В отделе есть копия, где речь идет о прямом наследнике, то есть о малолетнем сыне Рогозина. О том, что он твой брат по материнской линии, не знает никто, кроме меня. Дело сдано в архив. Или почти сдано. Осталось поставить на нем резолюцию начальника управления и прокуратуры. Технический вопрос, не имеющий никакого значения. Мы можем быть уверенными в том, что покупатель приедет чистым. Я вчера виделся с ним. Деньги уже лежат в «Пьезо-банке» на острове Барнео. Счет номерной, деньги может забрать кто угодно. Ты вылетаешь туда послезавтра утренним рейсом. Полетишь через Европу. Билет тебе уже заказан.
— А ты?
— Я должен держать покупателя в заложниках до тех пор, пока ты не дашь мне сигнал, что деньги ты получила и перевела их на другой счет. Тогда я его отпущу. А потом мы встретимся на Кипре и поделим добычу.
— Что будет с Сергеем?
— Завтра мы помянем его на могилке без холмика в лесу. Он опасен.
Кречинский — самое опасное звено в нашей цепи. Я поставил тебе тумблер в машину слева от руля под замком зажигания. Ты щелкнешь кнопкой, и произойдет размыкание цепи в зажигании. Машина по инерции проедет еще десяток метров.
Пусть Кречинский лезет под капот. С этой секунды он мой. Я подготовлю ему могилку в лесу. Его и через сто лет не найдут.
— А меня вместе с ним ты не прихлопнешь?
Тюнич засмеялся.
— Мы оба с тобой застрахованы. Забыла про наш общий договор с подробным описанием плана и общим сговором? Стоит одному из нас погибнуть, как экземпляр договора погибшей стороны попадет в прокуратуру. Мы слишком крепко повязаны. Вот поэтому я и доверяю тебе ехать в банк и получить деньги. Ты с ними никуда не денешься. Тебя схватит Интерпол, если ты захочешь меня надуть. И потом, подумай головой, девочка. Нам дают только за алмаз «Святой Франциск» и диаде му королевы восемьдесят миллионов долларов. Неужели нам на двоих этих денег не хватит? Я не жадный. Разум дороже любых богатств. Надо делиться, тогда не наживешь себе врагов. Иначе можно остаться ни с чем. Глупо. Столько трудов кошке под хвост. Смотри на вещи трезво и заглядывай вперед.
— Согласна. С тобой не поспоришь. Ты всегда прав. Где же мне включить тумблер?
— Свернешь на проселочную дорогу после тридцать пятого километра.
Кречинский не знает, где твоя дача и ничего не заподозрит. Считай столбы электропередач. Двадцатый столб. Я буду ждать вас там. Километра полтора от дороги. На эту просеку никто не сворачивает.
Она ведет в тупик. Там обрушился деревянный мост года три назад, а новый строить денег нет. Поэтому местечко тихое и безлюдное. Нас никто не побеспокоит. По обеим сторонам дороги лес. Идеальное место. А потом мы вернемся на шоссе и поедем дальше.
— А где ты назначил встречу с покупателем?
Тюнич улыбнулся.
— Завтра все сама увидишь. Не торопи события.
— Мне безразлично, я так спросила.
Вика глянула на часы.
— Бог мой, мне пора. Любовничек меня уже ждет. Сегодня мы отмечаем наш грандиозный успех у меня дома.
— Не переусердствуй. Завтра у нас ответственный день.
***
Итак, Кречинский наткнулся на вырытую могилу. Два ствола, направленных им в спину, не давали ни малейшего шанса выжить. Сергей никогда не был паникером и трусом, но сейчас он понял, что и ума у него тоже немного. Вот так просто сдохнуть за здорово живешь в расцвете сил и с сундуком золота под мышкой? Ну как это назвать? Закопают, и даже бугорка не останется. Жил человек, и вдруг хлоп, и все покрылось мраком.
Вика стояла рядом бледная, как восковая фигура из музея мадам Тюссо. Тюнич с двумя пистолетами в руках держался на безопасном расстоянии. Этот парень стреляет с любой руки и не делает промахов.
Умереть нетрудно, но надежда умирает последней. Нет ничего глупее стоять и ждать пули. Пускаться в переговоры бессмысленно. Тот, кто видел содержание сундука, на компромиссы не способен. Блеск золота лишает людей разума. А что тут придумаешь? Головой в омут, и дело с концом. В земле торчала лопата.
Кречинский даже не думал, он, как вратарь, бросился к рабочему инструменту, способному превратиться в оружие, но произошло невероятное: траектория полета изменилась, Вика толкнула его плечом, и вместо того, чтобы перепрыгнуть могилу, он в нее свалился, сильно ударившись спиной. Вот теперь и надежда умерла.
Сергей отряхнул землю с лица и глянул вверх.
Тюнич стоял рядом с Викой. Он усмехался, держа оружие в руках. Вика смотрела на него с холодным равнодушием. Ее синие глаза превратились в бездонные омуты.
— Ты с ним? — Это все, что он сумел из себя выдавить.
— Мы всегда были вместе, — едва слышно прошептала она.
Тюнич взвел курок.
— Дай мне, я сама, — Вика протянула руку.
— Крепко же он тебя достал, — усмехнулся Стас и подал ей пистолет. — Не промахнешься?
— В обойме патронов много, — ответила она.
Черный глазок вороненого ствола нацелился в лоб Сергея. «Не промахнется — решил он. — Только бы не мучиться».
Вдруг глазок исчез. Пистолет изменил направление, и раздались два выстрела подряд, раскатистым эхом пронесшихся по лесу.
Стас Тюнич рухнул на землю с прострелянной шеей и пробитой насквозь челюстью. Вика ногой выбила из его руки второй пистолет.
— Ну и долго ты еще будешь рот разевать в могиле? — раздраженно спросила она.
Сергей выкарабкался из ямы. Его качало из стороны в сторону. Он не мог прийти в себя от шока.
Лежащий на земле Тюнич издавал кошмарные хрипы, он был еще жив. Кровь пульсировала из перебитой артерии.
Вика бросила пистолет в яму, взяла его за ноги и стащила в могилу.
— Он же еще жив! — пролепетал заплетающимся языком Кречинский.
— Вот и хорошо. У него оудет несколько минут подумать над своими ошибками, пока черти за ним не придут.
Вика взяла лопату, и начала засыпать полумертвое тело замлей.
Сергей поднял с земли второй пистолет и сунул его за пояс.
— Зачем он тебе?
— Хватит с меня экспериментов. Может, ты еще где-нибудь заготовила ловушку. Чем я лучше его?
— Тем, что я тебя люблю, а его ненавижу. Он мне был нужен, потому что контролировал ментов и все следствие. Теперь дело закрыто. С сегодняшнего дня он в отпуске, и его не скоро хватятся. — Вика сровняла землю. — Хватит таращиться на меня. Тащи дерн. Надо заметать следы как следует. Очнись, тетеря!
Рубленые квадраты дерна легли на сырую землю, и лес стал естественным, как и был до появления здесь человека с лопатой.
— А теперь поехали дальше, носильщик. Проку с тебя, как с козла молока.
Чемодан вновь закрыли и положили на заднее сиденье машины. Лопату бросили в багажник. Малина развернулась и поехала к шоссе.
— Почему ты мне ни о чем не говорила? Значит, Тюнич специально подстроил наше знакомство и все это время руководил тобой? — поражался Сергей.
— Он так думал. Но жизнь намного разнообразней и богаче планов, нарисованных на бумажке. Ты прав, поначалу я была на его стороне, и план мы составляли вместе, но кто знал, что я полюблю тебя? По-настоящему, впервые в жизни. Этого счастья Бог не давал мне двадцать семь лет, и я не верила в существование любви. Но она пришла, откуда я ее не ждала. Пришла, и все тут. И я уже ничего не могла с собой сделать. Но не только любовь повлияла на окончательное решение. Я беременна и жду ребенка. Моего кровного и настоящего.
Того, кто будет жить счастливее нас. Я хочу, чтобы у него был отец. Настоящий родной отец.
— Погоди, но у тебя же есть сын. Роман.
— Он меня ненавидит. Так воспитал его Дмитрий. Ты помнишь хоть один случай, когда я поехала бы на дачу навестить ребенка? Нет. И не старайся. Меня туда не допускают. Его воспитывает нянька, чужая женщина. Дмитрий при ребенке называл меня стервой и не иначе. Вряд ли Ромка помнит мое имя. Стерва, сука, других обращений ко мне он и не слышал. Его убедили, что я страшная и отвратительная злыдня. Когда он со мной в доме и нет Мити, мальчик запирается на ключ в своей комнате. Он меня боится. А я хочу, чтобы мой сын меня любил. Теперь я рожу по-настоящему.
— Как это понять?
— Неважно. Не придирайся к словам. Самое страшное позади. Теперь нам осталось преодолеть несколько небольших преград, и наша мечта превратится в реальность.
— О каких преградах ты говоришь? Золото в наших руках, следствие закрыто, в живых не осталось ни одного свидетеля. Мы свободны как птицы.
— Тюнич прав. Это золото хуже бочки с динамитом. Его необходимо сплавить, и как можно быстрее.
— Кому?
— У Тюнича есть покупатель. Сегодня он ждет его с чемоданом где-то на этом шоссе.
— Ты его знаешь?
— Нет. Но я знаю многое другое. Сегодня покупатель никого не дождется. Мы отвезем золото на мою дачу и спрячем его. Но позавчера Стас ездил на встречу с покупателем, и я проследила за ним. Он живет в 724-м номере гостиницы «Славянская».
Находился там Стас сорок минут. Я выяснила, кто живет в этом номере. Некий канадский бизнесмен Хьюго Ласкер. Я даже зашла в его номер и видела его.
Прикинулась девочкой по вызову. Но он меня отшил. Два года назад Хьюго приезжал на дачу к Дмитрию, и я видела, как они что-то обсуждали, а стол, разделявший их, был завален содержимым нашего чемодана. Впрочем, я тебе эту историю уже рассказывала.
— Значит, ты уже давно знаешь о золоте? С тех пор?
— С того момента, как оно появилось. Об ограблении фургона узнала из газет. Тогда только ленивый об этом не писал. А потом халдей Мити некий Микола Панченко мне кое-что рассказал. Мужик обожал меня, и я могла выведать все что угодно. Любые подробности. Налет совершал Панченко с наемными уголовниками.
— Почему же Митя не продал золото сразу, если Ласкер был у него два года назад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31